Чемпионов должно быть три, а не четыре, не обольщайся и надейся на лучшее, которое не настанет.
Ситуация с нападением на Мальчика-Который-Выжил заставила начать скандал, где участвовали две стороны: Дамблдор и его недоброжелатели. Все, кто поддерживал директора Хогвартса, старались так или иначе оправдать его, хотя Грюм от этого только страдал. «Это не может быть Дамблдор, это все этот безумный аврор сделал без его согласия!» или «Директор тоже может быть человеком, его добрая душа приняла на работу старого друга, который не оправдал доверия» — так говорили некоторые. Были и те, кто пытался оправдать старого аврора, предполагая, что воспоминание об его нападении тоже поддельное, но колдомедик, осматривающий Гарри, доказал, что именно это воспоминание очень даже настоящее. Как и предполагал Гарри, Дамблдора не смогли сместить с места, а также доказать, что именно он поставил закладки и поигрался с его памятью. А вот Грюма потрепало знатно, но и он не лишился своего места. Зато после разговора старого аврора и попечительского совета Гарри больше не обязан был ходить на отработки к профессору. Впрочем, ему и одной было достаточно. Обезумевший маг действительно умел издеваться над учениками. Но на это гриффиндорец точно не желал жаловаться. Дни полетели стремительно, особенно когда Гарри начал исполнять просьбу Тома, а именно пытаться никуда не влипать и хоть немного подумать о себе. Правда это не помешало продолжить создавать для дорогих мертвецов амулеты, которые вскоре с совой отправились им. Только после этого юный некромант решил сделать хоть что-то для себя. Старые записи об исследовании омниноклей нашлись быстро, как и черновики с примерным артефактом в виде очков. Во многих книгах об артефактах, которые прочитал Гарри, говорилось, что невозможно сделать артефакт, в котором сочеталось бы большое количество различных модификаций. Только ограниченное число, которое зависит от свойств, силы, материала и формы. Также от количества таких модификаций с артефактом будет зависеть и его продолжительность жизни. Можно сделать амулет лишь с одним защитным свойством, но который будет служить долгие года, а можно напихать в него всего по чуть-чуть из каждой области магии и понять, что через год он превратиться в простую безделушку. Желая создать артефакт помощнее, Гарри взял очки с серебряной оправой и пока еще с самыми обычными линзами. Последних было несколько пар, потому что уверенности, что выйдет все с первого раза, не было. За неделю кропотливой работы Гарри настолько проникся своим артефактом, что почти забил на учебу. А профессора его и не трогали, хоть и косились недовольно. Если они его спрашивали, то он отвечал. Кратко, но отвечал в надежде вернуться к своим расчетам побыстрее. Мудрить с защитными свойствами Гарри не стал, желая отдать предпочтение эффективности и полезным свойствам, поэтому вскоре на его носу красовались очки в тонкой серебряной оправе в которых через свет можно увидеть зеленые всполохи в их линзах. Некромант постарался придать им прочности, но больше внимания уделил магической подпитке. При ношении очки питались магией хозяина, то есть Гарри, давая ему возможность видеть через них потоки магии. Если подросток желал видеть сокрытое от обычных глаз, то он посылал свою магию в них и мог больше не напрягать зрение, а если ему нужно было видеть обычным взглядом, то просто прекращал их питать. Все просто. — Какая красота, — с улыбкой протянула Мелисса, когда Гарри в первый раз надел свои магические очки. — Они подчеркивают твои глаза, хотя если бы ты был слизеринцем, то они подходили бы больше. — Да ну. Он просто подчеркивает свое отношение к Лорду Слизерину, — не смог скрыть доброй усмешки Малфой, аккуратно снимая очки с лица Гарри и надевая их на себя. — А на тебе было видно, что они магические… Что они делают? — Они зачарованы так, что только я могу носить и раскрывать их свойства, — не без гордости сказал Гарри, отбирая свои очки у слизеринца. — Хоть в них и есть функция приближения как у омниноклей, других функций кроме магического зрения и повышенной прочности я добавлять не стал. Так они прослужат дольше, да и… После моей смерти могут передаться моему потомку по магии и крови. Или ближайшему родственнику, но главное кровью и магией это подтвердить. — Ты умирать уже собрался? — хмуро спросил Маркус, вмиг стирая с лица улыбку. Остальные ребята тоже не очень довольно посмотрели на своего друга. — Нужно быть готовым ко всему. Не нравится мне повышенная деятельность подражателей и Дамблдора. Вдруг после Турнира, когда иностранцы уедут, на школу нападут? — Тогда не забудь сделать и себе защитный амулет, — хоть Гермиона и была рада за друга, что тот создал артефакт, который давно хотел, но умом понимала, что защитный амулет был гораздо важнее. — Желательно до третьего этапа. — Только вы забываете, что на Турнир запрещено брать любые артефакты. Только палочка… И сомневаюсь, что трюк, который у меня был с метлой, пройдет и с амулетом. Но обещаю, я сделаю. К тому же, я уже приноровился их делать. А пока… Я хотел попросить потренироваться со мной в создании патронуса. — Ты хочешь создать патронуса? Телесного патронуса? — во все глаза уставился Теодор на гриффиндорца. — Да… Как я понял, в плане практики он не особо сложен. Мне Том рассказывал, хотя ему не удалось освоить патронуса. Сложнее всего настроится ментально, подобрать идеальное воспоминание, идеальное счастливое. Ну и, конечно, большой запас магии. С последним проблем у нас нет. Просто я считаю, что телесный патронус может помочь нам не только с дементорами или смеркутами, но и при обычной жизни… — Члены Ордена Феникса используют патронусов в качестве быстрой передачи сообщений, — поделился Джордж, взволнованно переглядываясь с братом. — Да, они могут передать короткие сообщения голосом своего мага. Только мы не знаем, как это делали, — кивнул Фред. Ученики быстро переглянулись между собой и решительно кивнули. Может чары патронуса действительно относились к древней и сложной магии, но это было так заманчиво. Движения палочки и слова действительно были легки, сложнее всего было сконцентрироваться, прочувствовать свою магию, подобрать ей подпитку из счастливого воспоминания. Гарри не знал, какое воспоминание у него наиболее счастливое. Первый полет на метле? Первое утро в родном поместье? Восстановившаяся магия? Первый праздник с семьей? Первая встреча с друзьями? Мельком юноша посмотрел на остальных. Драко прикрыл глаза, сел на подоконнике и расслабился, словно замер в медитации. Верный подход, возможно сейчас он просматривает свою память окклюменцией, подбирая воспоминание. Также поступил и Теодор. А в другом конце комнаты Фред и Джордж о чем-то шепчутся, а на их лицах расползается радостная улыбка. Пара секунд, сказанное в унисон «Экспекто патронум» и из палочек показывается белое свечение, серебристый пар, который, впрочем, телесную форму так и не приобретает. Но первый шаг сделан, и близнецы это поняли. Значит эксперимент с патронусом и воспоминанием можно продолжить. А вот восставшие из мертвых как-то странно переглянулись между собой и скучковались. Гарри хотел бы спросить, что они задумали, но решает отложить это. У них тоже могут быть секреты от него. Гермиона задумчиво поджимает губы и то и дело возвращает свой взгляд в книгу, где описывалась магия патронусов. Она была уверена, что сразу пытаться, как Джордж и Фред, не стоит. Лучше сто раз подумать, свериться с информацией, понаблюдать за попытками и ошибками остальных и только потом сделать самостоятельно и желательно с первого раза. А вот Невилл неуверенно переминался с ноги на ногу, выслушивая объяснение от Блейза, а после они вместе попробовали сотворить патронус, но как и у близнецов, их палочки выдали лишь серебристый дымок. Достаточно понаблюдав за своими друзьями, Гарри решил сконцентрироваться на себе. Первая встреча с мертвецами не подходила в качестве воспоминания. А вот момент, когда у Гарри восстановилось магическое ядро, можно было попробовать взять. Словно сейчас с ним это происходило, подросток помнил радость, ощущая магию, проходящую через все его тело. Он помнил, как магия волшебной игрушки, дракончика, ластилась к нему, урчала, откликалась на его магию, а после ему дали палочку. Первое заклинание, и Гарри чувствует необычайную легкость предмета, управляемого его магией, чувствует, как его магия проходит по его руке к палочке и дальше. Магия окутывает его словно теплое одеяло. Она всегда защищала его. — Экспекто патронум, — движение палочкой, воспоминание о первом использовании магии, и из палочки вылетает серебристый пар, который лишь начал преобразовываться в какую-то форму, но телесным так и не стал. Просто небольшой туманчик. А когда он еще был счастлив? Он сомневался, что воспоминание об исследовании родового поместья помогут. Первые друзья? Да, он был рад, что они у него появились, но тогда и был страх, что это ненадолго, и что они его не примут. Первый рождественский бал с Томом? Не подойдет. Том… А ведь этот маг за эти несколько лет, в некотором смысле, стал ближе чем все мертвецы. К нему тянуло, с ним было интересно, он понимал, он помогал. Может подойдет подарок Темного Лорда с кладбищем? Или… Глаза некроманта широко раскрылись от осознания. В памяти всплыло воспоминание, где Том попросил его встать и взять его за руки. «Я на твоей стороне» — пронесся в мыслях юноши голос мужчины, а когда Гарри схватился за его руки, то тело ощутило необычайную легкость. Вот озорная улыбка Тома, вот он слегка прижимает к себе подростка, вылетая за пределы дома, а потом они вместе летят все выше и выше, все быстрее и быстрее. С Томом было безопасно, с Томом было тепло, с Томом было свободно. «Я обязательно научу тебя летать» — обещал мужчина, ведя по воздуху за собой Гарри. В тот момент словно все проблемы остались где-то вдали, на земле, а в воздухе были лишь они одни. Никаких людей, никаких правил, никаких проблем. Только они вдвоем, их желания, их чувства, их ощущения. Как хотелось Гарри повторить тот полет. — Экспекто патронум, — голос гриффиндорца дрогнул, а на его глазах появился грустный блеск, ведь повторить то чудное мгновение не удастся. Серебристый пар устремился выйти из остролистной палочки, а после закрутился в водовороте магии, стремясь найти свою форму. Сначала дым начал принимать вытянутую форму, из-за чего Гарри подумал на какую-то змею, что будет похожа на Артемиса, но неожиданно патронус начал расти, пока не приобрел форму детеныша фестрала. Любопытный взгляд телесного патронуса с интересом глянул на своего призывателя, а после маленький фестрал с довольным выражением мордочки словно потерся своей головой об плечо Гарри и испарился в серебристом сиянии. — Ого… — лишь смог вымолвить удивленный Нотис, который не отводил своего взгляда от господина. — А он на тебя похож, Гарри. Ты такой же у себя дома. — Это какой? Маленький и ласковый? — щеки гриффиндорца покрылись легким румянцем, потому что его фестрал показался по-детски наивным, хоть тот и пытался выглядеть гордо и по-взрослому стойко. — До жути любопытный и ласковый при родных, но при незнакомых гордый и самостоятельный. Скрытный от чужих глаз и яркий в глазах друзей, — с улыбкой ответила Гермиона. — Похоже, вызвать серебристый туман выходит у всех, а вот с телесным все гораздо сложнее… Гарри, какое воспоминание ты использовал? — Мой первый полет с Томом, когда он меня поддержал. То воспоминание действительно было счастливым, хоть и от него становилось печально. Хотелось повторить, хотелось вновь ощутить поддержку со стороны Тома, но сейчас это не получится. Да, возможно, до летних каникул осталось совсем немного по сравнению со всем учебным годом, но… Это лето будет не простым — это понятно любому. Смогут ли они проводить дни за исследованиями как до этого? Смогут ли по вечерам сидеть в уютной компании в гостиной с кружкой горячего шоколада? Смогут ли они провести еще совместную тренировку? Из-за нарастающего напряжения взрослых, которое те пытались скрыть от подростков, Гарри думал, что хорошее время кончается, течет сквозь пальцы, и его осталось совсем немного. В итоге, как и Фред и Джордж счастливо наблюдали за двумя летающими сороками, которые полностью копировали их анимагическую форму, так и у смущенного Драко появился патронус-хорек. Близнецы со счастливыми улыбками сказали, что думали о Леоне и их новой небольшой семье, когда как Малфой предпочел отмолчаться. Ну ничего, никто заставлять его говорить не стал. Грустным было то, что никто из мертвых друзей Гарри не смог воспроизвести полноценный телесный патронус. Их максимум — серебристый дым. И если у Невилла, Гермионы, Теодора и Блейза тоже не с первого раза получилось, но вышло спустя неделю практики и подробной помощи от остальных, то у восставших из мертвых и потом не получилось. И никто и не пытался расстраиваться. Элион и Элиот с улыбками гладили патронуса-выдру Гермионы, пока та пыталась научиться передавать сообщения. Маркус со смехом наблюдал за сороками близнецов, которые пытались над ним пошутить также как и хозяева. Нотис игриво рычал с патронусом-хорьком и с Мелиссой играючи уворачивался от «атак» патронуса-совы Блейза. — А может это быть из-за… — только хотел озвучить свое предположение Теодор, как нервно оглянулся и сглотнул. Его взгляд взволнованно пересекся со взглядом с серебристым леопардом, его собственным патронусом, который не отходил на него ни на шаг. — Из-за возвращения к жизни?.. Насколько я помню, у Рей ведь даже память не полностью доступна. Что если это одно из ограничений Магии? — Вполне возможно, — отодвигать эту теорию Гарри не стал, но осознание, что его друзья могут быть ограничены в магии, болью отзывалось в нем. — Гарри, не расстраивайся, — Алан попытался ободряюще улыбнуться своему господину. — Мы предполагали, что такое вполне возможно. Но это не означает, что мы перестанем стараться. На эти слова некромант не мог не поджать губы. Да, его мертвецы могли мыслить, самостоятельно принимать решение, действовать без его ведома, но они были зависимы от него и его магии. Их счастье рождалось от одного только общения со счастливым господином, от его похвалы, от его магии. Но это сложно назвать истинным счастьем, которое нужно для патронуса. А смогут ли они выбрать воспоминание из своей прошлой жизни, где им даже одиннадцати лет не было? Не только Рей часть своего прошлого не помнила. Просто она больше всех забыла, но такие моменты были у многих, если не у всех. Хоть мертвецы действительно продолжали периодически тренироваться в вызове патронуса, но было понятно, что они и не надеялись его вызывать. Иногда из их палочек даже серебристого пара не выходило, а иногда все же получалось его вызвать. Изредка у некоторых туман словно старался обрести тело, понятную форму, но он не успевал собраться, распадаясь вместо этого и взрываясь серебряным дымом. Надежда была, хоть и настолько мало ее было, что Гарри все чаще стал печально смотреть за их стараниями. Словно он был в этом виноват. Тренировки продолжались. Так как с артефактами было покончено, то гриффиндорец нехотя вернулся в учебное русло, попутно оттачивая как школьную программу, так и дополнительные знания вне ее. Так Гарри захотел вновь побороться с боггартом. А ведь после случая на третьем курсе он почти не встречался со своим страхом лицом к лицу. Тем более… Он теперь меньше боялся разочарования родителей, зная, что те скажут. Сундук с обитающим внутри боггартом нашелся достаточно быстро. Не все проходы в подземельях замка были людными, во многих ученики ходили крайне редко, а в какие-то и вовсе предпочитали не соваться. Профессора тем более туда не ходили, у них и так было много дел. Хотя именно в одном из таких коридоров на первом курсе Гарри обитал горный тролль. Не мудрено, что в старинном заброшенном классе могла завестись такая зараза как боггарт. Похоже кто-то давно запер его в сундуке и спрятал куда-подальше. Интересно, насколько он изголодался за это время? — Алохомора, — уверенно прошептал Гарри, направляя палочку на замочную скважину жилища пожирателя страхов. Замок щелкнул, а после крышка сундука призывно открылась. Прошло несколько долгих секунд. Гарри даже начало казаться, что он ошибся, нет никакого боггарта в сундуке, только тварь этого и ждала. Она ждала, пока жертва ослабит бдительность, чтобы моментально захватить все его сознание. Миг, и перед подростком стояла его мать, которую он помнил из одного кошмара, когда та то и дело приходила выразить свое разочарование. — Да, темная тварь, достойная лишь смерти… — на губах женщины появился оскал. Не успел Гарри наколдовать риддикулус, как боггарт резко поменялся. Зеленый цвет, который настолько похож на его, резко сменился алым, словно в радужках плескалась кровь. Вместо женщины перед побледневшим юношей стоял мужчина. Нет, он даже близко не был похож на Джеймса Поттера. Том, это был Том Реддл, а точнее Томас Слизерин. С кровожадным оскалом боггарт сделал шаг навстречу своему врагу и плавным движением руки поднял его за подбородок, чтобы зеленые глаза впились в его красные. — Так определенно лучше, да, Гарри? — губы мужчины медленно приблизились к нему, из-за чего необычайно холодное дыхание твари Гарри ощутил своим ухом. — До чего же ты красивый… Так и хочется запятнать твое милое личико кровью. Ты бы прелестно смотрелся с перерезанным горлом и распоротой грудью. Наверняка твоя кровь такая же сладкая, как и ты сам. Я тебя сломаю. Ты станешь моей самой верной зверушкой. Самой послушной, чтобы ты больше не смел меня разочаровать. Ты будешь идеальным. Холодная рука мужчины переместилась с подбородка юноши на его шею, а после несильно сжала, пока губы ласково прикусили мочку уха. От таких действий подростка бросило в дрожь, но он не мог сдержать смущения. Красный румянец выглядел болезненно на фоне бледной кожи, на что боггарт только жестче улыбался и сильнее сжимал руку. — Риддикулус! — едва набрался храбрости и сил произнести нужное заклинание Гарри. Благо промазать с такого расстояния было крайне трудно. Миг, и лицо Тома исказилось от злости. Он невольно отошел на пару шагов назад, но заклинание не подействовало полностью, поэтому гриффиндорцу пришлось почти сразу же еще раз поразить цель ридикулусом. На этот раз боггарт послушно обратился в маленькую змейку с праздничным колпаком на мордочке. Отлевитировав змею в сундук и отдышавшись как следует, Гарри устало уселся на пыльный пол. Надо было не забыть закрыть сундук на замок. — Мой мальчик, не кажется ли тебе, что боггарт показал настоящую натуру Лорда Слизерина? — и вновь Дамблдор появился как черт из табакерки. — Лорд Слизерин ни капли не похож на то, что пытался показать боггарт. Или вы считаете, что мои родители и вправду готовы меня убить только за то, что я родился и подружился со многими ребятами? — Нет, что ты… Они тебя любили больше всего на свете. Но я сомневаюсь, что Томас такой, каким ты его видишь. Не зря он потомок Слизерина. Поверь моему опыту, у слизеринцев маски стоят на первом месте. Ты можешь много лет знать этого человека, но не его реальную натуру. — И уж точно не вы ее знаете. Уж извините, но я вашему опыту не доверюсь. И я не желаю доказывать вам свою точку зрения. Другое дело… Зачем вы меня нашли? Разве после разбирательства с Грюмом и попечительским советом вы хотите еще проблем? — Нет, мы достаточно побеседовали, но я не желаю отступать от тебя. В жизни столько различных путей, а ты выбрал один из неверных. Я всего лишь хочу тебе вернуться на правильный путь, чтобы ты счастливо жил. Жизнь создать тяжело, а еще труднее — сохранить ее. Я не хочу дополнительных жертв. — Я сейчас счастлив, а вы наоборот жаждете это счастье отобрать. И я сам выберу свой путь. Если Смерть и решит меня встретить пораньше, то препятствовать уж точно не буду. — Я не желаю этого, — старик нахмурился и привычно запустил руку в свою бороду. Гриффиндорец так и не повернулся к нему, предпочитая смотреть на сундук. — Говоришь прямо как первый владелец мантии-невидимки, хотя он, если верить легендам, все равно старался скрываться от Смерти, пока его время не придет. Разве ты не боишься смерти, Гарри? Разве не хочешь выжить? — Я не хочу умирать, а смерти бояться все, только кто-то больше, а кто-то меньше. Разве это имеет значение? Просто я проще к этому отношусь. И все же, зачем вы подошли ко мне, директор? Не лучше ли будет оставить меня в покое? — Прости старика, но я слишком волнуюсь о тебе, разве это плохо? Томас Слизерин слишком сильно напоминает одного моего ученика… Амбициозный слизеринец с грандиозными планами, который собирал вокруг себя множество магов, которые боготворили его из-за одного только взгляда. — Вы не о Волдеморте случайно? — со смешком спросил Гарри, слегка поворачиваясь к собеседнику. — О нем. Раньше его звали Том Марволо Реддл. Разве не глупо скрывать свое настоящее имя за придуманным, а свое происхождение за взглядами чистокровных? А ведь он был полукровкой. И что теперь? — Только вот Лорд Слизерин не Волдеморт, — совершенно спокойно и без капли лжи в голосе вставил подросток, скучающе впиваясь своим взглядом в старика. — Он чистокровен, иначе бы не получил титул лорда. Его магия, в отличие от Волдеморта, стабильна, да и в эмоциональном плане он намного спокойнее, рассудительнее. Если бы он был Темным Лордом, как Волдеморт, то он бы был куда хуже. Вы так не думаете? Кто страшнее умный и обаятельный мужчина или скатившийся в безумие лич? — Ты так думаешь? И все равно хочешь продолжать с ним общаться? Позволь спросить, а откуда столько известно о Волдеморте? — Разве не понятно? Он является наследником Слизерина, а значит, Лорд Слизерин знает о том, кто он. Другое дело, что он больше не сможет никому навредить, ведь Лорду Слизерину не нужна ни власть, ни сила других магов, ни бессмысленные жертвы. Ему нужна безопасность Родины, ему нужна безопасность для родных людей и будущего нашей страны. Хоть я и не верю вам, но поверьте вы мне. Ни Лорд Слизерин, ни Гарольд, ни я не желаем видеть бессмысленные смерти. Мы не горим желанием видеть любые смерти. Почему я иду за ними, а не за вами? Все просто — их цели куда реальнее и безопаснее. С тяжелым вздохом подросток поднялся на ноги, взмахом палочки удалил пыль со своей одежды, а после пошел на выход, даже не взглянув на директора. Только в дверях заброшенного класса Гарри остановился, хоть и не обернулся. Руки гриффиндорца спрятались в его карманах, а голова слегка опустилась, позволяя челке упасть на глаза, скрытые за очками. — Мои желания и цели далеки от ваших, директор. Пожалуйста, прекратите меня преследовать и навевать кошмары в надежде, что я отвернусь от дорогих мне людей. Мал шанс, что это действительно подействует. Больше шанс, что вы обретете еще больше врагов. — Это все ради всеобщего блага, мой мальчик. А оно невозможно без жертв. Так не лучше ли принести одну единственную жертву, позволяя остальным жить в счастье? — Всеобщего блага не существует. Это ваше благо… Ваше благо, которым вы всех убьете, а не одного. Не говоря ничего больше, Гарри быстрым шагом вышел из класса и постарался уйти как можно дальше от директора, и не важно, что он шел в совершенно противоположном направлении от людных коридоров. Сейчас не хотелось ни с кем говорить, с друзьями так тем более. Нет, они не узнают об этой встрече. Гарри и так слишком много рассказал. Какой же он дурак. Прохлада бывшего обителя Василиска встречает Гарри с распростертыми объятиями. Ему все же пришлось послать патронус, чтобы не волновать своих друзей, но и чтобы те дали ему время побыть в одиночестве. Тем более, в Тайной Комнате ему уж точно ничего не грозит. Зато ее прохлада заставляет его расслабиться. Магия скрытого места одного из основателей школы убаюкивала темного мага не хуже колыбели. А некромант и не желал ей противиться. Присесть около огромной статуи Салазара, прикрыть глаза, отдаться потокам древней магии — вот что хотелось сделать, и Гарри сделал. Словно прохладный ручей, магия проникала под кожу подростка через камень, через воздух. Она словно ласкала каждую клетку, словно целовала каждый изгиб, заставляя юношу едва не урчать от приятных ощущений. Казалось, что магия наполняла его с ног до головы, заставляя его магическое ядро усиленно работать, расширяться, не проливая ни единой капли магии. В конце концов, такое взаимодействие с магией заставило его отдохнуть, расслабиться, прийти в себя, восстановиться. И все же магия Тайной комнаты разительно отличалась от магии Хогвартса. Может это из-за того, что в ней только магия Салазара Слизерина, когда как в самой школе переплетается магия всех четырех основателей? Возможно. Все же Слизерин был таким же темным магом, как и Гарри, просто с немного иной направленностью. Вот ему и комфортнее здесь. За несколько дней до начала испытания, Гарри сидел на небольшом холме и задумчиво смотрел на выросший за все это время лабиринт. К нему так и никого не стали пускать, только если это не организаторы и их помощники. Но даже так верные помощники четвертого чемпиона, а именно две сороки и ворон с птичьего полета даже не смогли разглядеть испытание. Даже сейчас оно постоянно менялось, коридоры переплетались между собой словно клубок запутанный пряжи или огромная паутина. А в некоторых местах такие коридоры полностью заросшими были, поэтому направление своеобразного коридора даже не видно было. В общем, пытаться выведать правильный путь еще до начала этапа — дело бесполезное. — Привет, Гарри, — послышался хрипловатый голос чемпиона из Дурмстранга, а после рядом с Гарри уселся и Виктор. — Привет, Виктор. Не ожидал, что ты подойдешь ко мне… Я думал, у вас с Гермионой сейчас поход в Хогсмид должен быть. — Нет. Мы не стали так рисковать, меня не пустил директор Каркаров, а ее зачем-то задержала ваша профессор. Скажи, а ты хорошо знаешь Гермиону? — Более менее. Мы стараемся друг другу в душу не смотреть, но стараемся направлять друг друга. Хотя в основном мы помогаем Гермионе влиться в наш мир. Все же магловская точка зрения часто слишком сильно разнится с мнением волшебника. Как и наши традиции. — И… Как она относится к магическим сторонам жизни? — почему то в голосе Виктора слышалось беспокойство. — Она с уважением старается обо всем разузнать, чтобы не попасть впросак. Она достаточно умна, а все знания впитывает как губка, хотя иногда ей очень даже легко манипулировать… Эй, не смотри на меня так! Просто некоторые личности то и дело любят пытаться помыкать нами. И это не только ее касается. Знаешь, я даже буду рад, если ты заберешь ее на это лето. Так будет безопаснее для нее. — Я постараюсь ее защитить. — Она и вправду тебе так нравится? — А может быть иначе? Я хочу ее защищать, заботиться о ней. Мне нравится ее ум, ее смех. Мне нравится в ней все: от кончиков пальцев до ее умопомрачительной магии. Разве ты не понимаешь меня?***
— Разве ты не понимаешь меня? В голове зазвучал голос Виктора, который с печально-мечтательной улыбкой смотрел на Гарри. Да, подросток понимал это чувство, он понимал его. Ведь он, Мальчик-Который-Посмел-Выжить, также смотрел на Тома. Хоть это не хотелось понимать, но разве это нельзя назвать тем чувством? Тома хочется обнять, почувствовать его заботу, самому о нем заботиться, хочется завладеть его вниманием, хочется схватить и не отпускать. Ни на миг. И снова его магические красные глаза закрыты мерзкой иллюзией… — Как я рад тебя видеть, Гарри, — слышится родной голос, а после приятная магия мужчины приятным коконом окружает четвертого чемпиона. — И я рад, что ты все это время хорошо себя вел и никого не спровоцировал. — Я тоже скучал… — на щеках подростка появился предательский румянец, который тот решил спрятать в рубашке мага. Увы, вечно обниматься нельзя, а где-то сзади своей очереди ждали его опекуны и Сириус. — Рэйвен, Сириус, я вас тоже рад видеть. — Мы тоже, Сохатик… Неужели за такой малый промежуток времени ты так вырос? Как быстро летит время… — бывший узник крепко обнял своего крестника, а после передал его Рэйвен. Та тоже хотела рассмотреть изменения в своем подопечном. Увы, его мертвецы до сих пор чувствовали свою вину за произошедшее во время ритуала с Леоном. И даже так они все как один носили его амулеты. — А теперь… Пока у нас есть время, не покажешь нам школу? Я так давно тут не был! Увы, все восставшие из мертвых прийти не смогли бы, даже если бы хотели. Их слишком много, поэтому пришли самые близкие к Гарри. Одни не понаслышке знакомы с Хогвартсом, просто учились там пару веков назад, но были и те, кто ни разу не были в этой волшебной школе. Как оказалось, пару веков назад Хогвартс действительно выглядел иначе. Взрослые без восторга подмечали, что магия столь сильного места словно стала иссякать. Некогда внушительность этого места обернулась его мрачностью. А некоторые маги даже с удивлением поняли, что в некоторых местах, где когда-то были коридоры, тех не было или наоборот, там где были стены, образовались проходы. — Волнуешься? — тихо спросил Сириус, чуть отстав от основной толпы, чтобы наедине поговорить с крестником. Хотя рядом стоял Том, поэтому это не совсем личный разговор вышел. — А как тут не волноваться? — невесело усмехнулся Гарри, нервно протирая руки. — Но я постараюсь сделать все, чтобы выжить на этом этапе. Главное не победа, а участие, да? — Да, Гарри, — на лице Тома появилась подбадривающая улыбка, а его рука потянулась и потрепала подростка по голове. — Ты со всем справишься. И я верю, что ты сможешь взять Кубок. Только пожалуйста… Если станет выбор: твоя жизнь или Кубок… Выбери жизнь. — Иначе и быть не может. Наплевать мне на этот Кубок и на награду. Уже в Большом зале все ученики и гости школы расселись и начали пир. Приглашенные родные чемпионов уселись рядом с ними за столы факультетов, чтобы быть рядом, поддержать, когда как судьи так и продолжали сидеть за столом преподавателей. Темный Лорд, что сидел рядом с Мальчиком-Который-Выжил, обеспокоенно смотрел на того, ведь он так и ничего не взял в рот. А ведь кушать надо. Сириус с Рэйвен также обеспокоенно смотрели, но не смели и слова сказать, видя предостерегающий взгляд Гарри. Увы, этот взгляд не действовал на Волдеморта. Неудивительно. — Поешь хоть немного, — тихо попросил Том, подбрасывая магией еду в тарелку Гарри. Поджав губы, подросток умоляюще посмотрел на мужчину и сдался. Дрожь от сильного волнения давала о себе знать, но сил перечить магу не было. Хоть и крайне мало, но Гарри смог впихнуть в себя еду, прежде чем Дамблдор встал со своего места и объявил: — Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где и начнется третье, последнее состязание Турнира Трех Волшебников. А сейчас попрошу всех чемпионов встать и проследовать на стадион за мистером Бэгменом для получения дальнейших инструкций. Стоило чемпионам встать со своих мест, как все начали им аплодировать. От такого внимания некроманту хотелось сбежать, спрятаться. Было видно, что Виктор абсолютно с ним согласен, а вот Седрику с Флер было приятно ощущать такое внимание. Но это не означало, что те не волновались. Волновались, еще как. Все четверо чемпионов на дрожащих ногах отправились за подпрыгивающим от возбуждения мужичком. И чем ближе было квиддичное поле, тем больше вопила магия Гарри. Что-то внутри него крайне не желало идти в этот лабиринт, а вот разум странно успокоился. Такой резонанс пугал еще больше. Поле для квиддича изменилось до неузнаваемости. Это было видно издали, а при приближения стало еще яснее. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой в двадцать футов (около шести метров). Стоило остановиться перед изгородью, как в ней тут же начинает чернеть проем — вход в лабиринт. Казалось, что если войти туда, то угодишь в саму тьму. Ничего не было видно, настолько плотная была изгородь. А темнеющее небо не добавляло этому света. Через некоторое время на стадионе начали появляться зрители. Трибуны для квиддича специально переоборудовали, чтобы зрители могли видеть если не все, происходящее в лабиринте, то многое. Участников совершенно не удивили профессора со специальными отметками, большими красными звездами, ведь никто не сомневался, что их заставят работать, присматривать, но что действительно удивило — прибытие большого количества авроров, у которых на мантиях были точно такие же звезды. — Ради вашей безопасности мы пригласили отряд авроров. Они вместе с профессорами будут патрулировать по периметру лабиринта, а когда вам понадобиться помощь — придут и окажут ее вам. Вам всего лишь надо будет послать сноп красных искр в небо, чтобы они нашли вас. Ясно? Чемпионы нервно кивнули и почти одновременно тяжело вздохнули. Ну хоть шанс на спасение из лабиринта у них есть. — Сонорус! — и тут же усиленный чарами голос Бэгмена разнесся по всему стадиону. — Леди и джентльмены, третье, последнее, состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место — Седрик Диггори, школа «Хогвартс», восемьдесят пять очков! Крики, гром аплодисментов разбудили птиц в Запретном лесу, из-за чего те зловещей стаей слетели с деревьев и страшно начали кричать, навевая еще больше страха на чемпионов. — Второе место — Лорд Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, восемьдесят два очка! — и не делая долгого перерыва для аплодисментов, сразу объявил и остальных. — Третье место — Виктор Крам, институт «Дурмстранг», и четвертое место — мисс Флер Делакур, академия «Шармбатон»! Вновь раздался рев толпы, аплодисменты, а еще рев каких-то животных из Запретного леса. Может организаторы специально их пугают? Взволнованный взгляд гриффиндорца наткнулся на мертвецов на трибуне, а еще на Сириуса и Тома. Последний постарался ободряюще улыбнуться ему, а после на мгновение убрал иллюзию с глаз, словно передавая сообщение по взгляду. — Напоминаю, чемпионам ничего нельзя брать с собой, кроме ваших палочек, — внимательный взгляд Бэгмена оглядел подростков. Именно из-за этого правила Гарри пришлось оставить свои очки и амулеты в комнате. — Итак, Седрик идет первым по моему свистку! Потом идет Гарри и так в порядке очереди. Гриффиндорец внимательно смотрел на то, как с улыбкой пуффендуец заходит в лабиринт, а его тьма словно поглощает его. Стоило Седрику скрыться, как живая изгородь закрыла за ним проход и почти сразу открыла новый. Для Гарри. Людо кивнул ему и слегка подтолкнул в спину, настала очередь Гарри идти туда. Стоило наступить на территорию мрачного лабиринта, как мгновенно все звуки стихли, а проход позади него закрылся. Навсегда. У Гарри не было иного выбора — надо было идти вперед. Было темно, но люмос использовать Гарри не желал, вместо этого он тихо прошептал условно темное заклинание и наложил его на свои глаза, чтобы видеть в темноте. Теперь никакая тварь не сможет притаиться во тьме зарослей лабиринта, поэтому подросток ускорил свой шаг. Сколько поворотов следует пройти, чтобы дойти до середины? Долго решать, в каком направлении следует идти, Гарри не стал, просто шел быстро, невербально сканировал вокруг себя местность «ревелио», обходя некоторые ловушки. На некоторых развилках он все же останавливался и приказывал палочке указать направление, чтобы не сбиться с пути, а на некоторых прямо перед ним проходы закрывались и открывали их в совершенно другом месте. И это достаточно раздражало подростка. В таких условиях легче легкого заплутать. Сначала казалось, что лабиринт был необычайно пустым, тихим. И эта тишина напрягала еще больше. Казалось ранее, что весь этот лабиринт кишить какими-то тварями и ловушками, а на деле их по пальцем можно пересчитать. И так было до того момента, пока Гарри не наткнулся на до боли знакомый сундук. Стоило подростку сделать шаг к нему, как тот открылся и из него поднялся Том. — Риддикулус, — спокойно произнес Гарри, не давая боггарту раскрыть алые глаза. Секунда, и магия запирает тварь в сундуке. Решив не задумываться о знакомстве с сундуком, гриффиндорец продолжил свой путь. Его пытались схватить и дьявольские силки, и какие-то водоросли, а потом он наконец-то наткнулся на более живого обитателя этих мест. Это были странные пикси-переростки. Едва они заметили свою жертву, как издали пронзительный вой и стремительно полетели на Гарри. Они мелкие выглядят достаточно противно, но в большем размере они ощущались куда опаснее. Особенно, когда смотришь на два ряда их ядовитых зубок в оскале. Гарри не стал стараться щадить этих мутантов, предпочтя разобраться быстро и без рисков для себя. Раз, два, три, головы полетели с их плеч, как и их крылья. Секо — достаточно универсальное заклинание. Следующими жертвами некроманта стали гигантские соплохвосты Хагрида. И, как назло, именно возле этих «лапочек» росли странные растения, что пуляли в жертву вонючую и легковоспламеняющуюся жидкость. А ведь заросли лабиринта не горели! Гарри решил, что убивать это существо с достаточно прочным панцирем будет сложно, проще нейтрализовать и проскочить мимо, пока не очухаются. Моментально сильный поток агуаменти потушил весь огонь, воспроизведенный этими тварями, полил их самих, а также вонючие растения. Не успели соплохвосты впасть в безумную ярость, как некромант быстро заставил их всех заледенеть, чтобы проскочить мимо них. Правилами это не запрещено. — С-соплохвосты! На следующем повороте в Гарри едва не врезался трясущийся Седрик с дымящимся рукавом мантии. Гриффиндорец добродушно указал, что соплохвосты есть и по тому пути, по которому он шел, а после быстро убежал сам в другой проход. Лучше им не стоит пересекаться. И на такой мысли Гарри едва не угодил в ловушку с трескающейся землей. Словно поверхность под ним вот-вот обвалится. Из-за тех тварей он забыл просканировать территорию вокруг. Проскочив мимо дыр в земле, Гарри в конце пути наткнулся на тупик. Но куда теперь идти, если сзади больше нет пути? Словно ответ на незаданный вслух вопрос, сбоку в изгороди появился новый проход, который почти сразу закрылся за подростком. Только сделав пару шагов вперед, гриффиндорец едва не вскрикнул. Он так стремился спастись из того коридора, что совершенно не заметил странного дыма впереди. Золотистый туман под ногами создал иллюзию того, словно он ходил по потолку. Это было странно. Казалось, что вот-вот двинешься и твое тело улетит куда-то в бездонное небо, но этого не происходило. А значит, прекрати понапрасну терять время и иди вперед, Поттер! Стоило пройти коридор с этим золотистым туманом, как мир встал на свои места. Ловушка забавная, хоть и кроме страха ничего не дает. И тут раздается женский крик. Кричала Флер, будто она была за соседней стеной. Мальчик-Который-Выжил в панике огляделся, использовал заклинание обнаружения и компаса, и только потом побежал вперед. Лишь бы с девушкой было все в порядке. Метаясь по проходам лабиринта неизвестное количество времени, Гарри натыкался то на хитроумные ловушки, то на существ. Топеройки, огненные крабы, снова соплохвосты, саламандры… Какая-то часть гриффиндорца радовалась, что кроме соплохвостов никаких химер он больше не видел, но другая часть в ужасе содрогалась от того, что могло ожидать его ближе к центру. И некромант едва не начал материться, как из-за поворота в его сторону выбежал пятиног. Мерзкое создание с пятью конечностями, огромным оскалом множества рядов острых зубов, длинными когтями, а также с густой рыже-коричневой шерстью заставило замереть от страха. Это существо плотоядно облизывалось и похотливо смотрело на аппетитное молодое мясо перед собой. Гарри немногое знал об пятиногах, думая, что не встретится с ним здесь, но кто додумался добавить любителя человечины на состязание учеников? — С-секо! — голос предательски задрожал, а существо игриво отскочило с траектории заклинания. — Тц! Секо! Диффиндо! Инкарцеро! Остолбеней! Рррр… Когда странное существо продолжило уворачиваться, хоть и остолбеней его достиг, серьезного урона не нанес, Гарри решительно использовал еще парочку условно-темных чар. Одно следовало за жертвой, будучи направляемым заклинателем, из-за чего попасть было легче, проще ускорить чары и задать направление. Другой вызывало резкую фантомную боль на несколько секунд, заставляя жертву отвлечься. Эти несколько секунд позволили Гарри отсечь пару конечностей и сжечь с помощью инсендио его глаза. Пятиног заверещал от боли, яростно зарычал, но больше не был таким юрким. — Река кровавой ночи… — прошептал себе под нос подросток, решаясь использовать магию некроманта. По правилам можно, не запрещено. Миг, и существо кричит еще сильнее. Из его ран и отверстий начинает обильно течь кровь. Она текла рекой, стремясь выйти из тела пятиногого существа, не оставив в нем ни капли. «Что б я еще хоть раз участвовал в этом» — пронеслось в мыслях у подростка, пока тот спокойно смотрел на кровоточащее тело твари. Любоваться, правда, некогда, надо было идти дальше. К сожалению, Гарри успел пройти лишь несколько поворотов, прежде чем на него выскочила Флер с безумным взглядом. Гарри не успел спросить, в чем дело… — Круцио! — вскрикнула девушка, но ее палочка смотрела не на гриффиндорца, а на чемпиона Дурмстранга. — Петрификус Тоталус! Инкарцеро! — тут же послал Гарри в шармбатонку, заставляя ту упасть и освободить от пытки Виктора. — Ты как? — Нормально, — а вот по тяжелому дыханию и ладони на груди Гарри бы не сказал это. — Она словно с ума сошла. Как будто под империо… Не отвечала и гналась за мной. — Надо аврорам сообщить, что она больше не сможет участвовать. Виктор решительно кивнул и послал сноп искр в небо, а после, не сговариваясь, они с Гарри разделились. Только не прошло и десяти минут, как некромант увидел в том направлении, куда пошел Крам, еще один выстрел алых искр. Значит осталось двое, Гарри и еще кто-то. Либо Седрик, либо Виктор. Изо всех сил Гарри побежал вперед, стараясь уворачиваться ото всех ловушек и сбегая от некоторых тварей, благо пятиногов больше не было. Заклинание компаса указывало примерное направление, куда идти, поэтому, когда она показала ровно прямо по очередному коридору, то у юноши едва сердце кульбит не совершило. И чтобы прибавить последнему чемпиону скорости, сзади него изгородь начала закрывать проход, поглощая все на своем пути. Гарри ничего не оставалось, кроме бега. И в конце коридора, на темной поляне на пьедестале стоял яркий Кубок. Кубок Огня. Кубок Трех Волшебников. Но замедлиться перед ним не дали сумасшедшие растения, что так и норовились схватить Гарри за ноги. Ради своего спасения некромант быстро вылетел на центральную поляну и сразу коснулся Кубка. Только после этого он боковым зрением увидел Седрика, что сражался с акромантулом. Увы, помочь он уже не успевал. Знакомый рывок перенес куда-то далеко, но не к толпе зрителей. Приземление вышло ужаснейшим. Гарри выплюнуло на какой-то темной поляне и заставило прокатиться по земле, сдирая руки в кровь. Кубок отлетел от него, но из-за тьмы поляны его легко можно было разглядеть даже в нескольких метрах. Казалось, что он является единственным источником света. Чары ночного зрения слетели от перемещения, а новые наложить юноша не успел. — Усни…