Когда ты рядом

      Первые лучи света ознаменовали о наступлении утра. Листья деревьев переливаются красным золотом, звонко шелестели от потоков теплого ветра. Крим смотрит как на розоватом небе лениво плывут, напоминавшие воздушную сахарную вату, облака. Ее сердце забивается чаще. Скоро окрасится яркими драгоценными цветами пестрой осени.       Антропоморфная крольчиха встает на носочки и глубоко вдыхает освежающей воздух, проникающий через открытую форточку. Спокойствие пронизывает ее сердце и согревает душу. Ее рука тянется к алому горизонту, перехватывающий дыхание.        Прислушивается и слышит мелодичное пение птиц, приветствующие о новом дне. Она ощущает тягостное чувство истомы, наполняющую каждую клеточку тела ее счастьем и печалью.       Немало воды утекло, как я переехала в это тихое, не похожее на мой прошлый дом. Вспоминаю о тех временах, когда жизнь была другой, совсем не такой, как сейчас. Приключения переваливались через край и каждый день что-то новое, возможно даже уникальное, захватывающее дух.       Мой дневник олицетворяет все чувства в воспоминаниях, которые я прожила. Беря его в руки, замечаю пожелтевшие страницы, что потрепались со временем. Мои драгоценные мгновения из жизни выражены в буквах — настоящее для меня сокровище. Я тоскую по тому, как улыбалась дневному солнцу. Сейчас только печаль чаще отражается в моем сердце.       Прошлого не вернуть, а ошибки будут всегда преследовать меня, пока я держу так близко к душе выцветшие страницы.       Больше не могу принять зеркальный образ от меня за свой настоящий.        Вместо одной из рук обычный металлический протез. Другая с виду нормальная, покрытая густым мехом, но если приглядеться, то можно заметить отсутствие некоторых пальцев. Вместо них расположились металлические фаланги, а шрамы ныли по всему телу не первый день. Все это скрыто за искусственным мехом, ничем не отличается на фоне ее природного. Пока не коснутся его, ведь ощущения совсем разные, не говоря уже об их целях.       Прикрывая глаза, я вдыхаю, крепче сжимая дневник. Я отпрыгиваю от зеркала, как от огня.       Это больно…       Настоящее тело скрыто за ложью и фальшей. Прикрывая горькую истину, с которой я не смогу еще долго смириться. — Привет, Крим, — теплый глубокий голос прозвучал совсем возле меня.       Но… как бы тяжело не было он оставался рядом со мной. Несмотря не на что… Тейлз всегда поддерживал меня и оберегал, одаривая надеждой. Предоставил мне новое тело, хотя и покрытое ложью, но дающим ей второй шанс.       Обернувшись, я добро улыбаюсь ему присутствию. Он стал выше, а взгляд пронзительнее и глубже, но это мне не мешает увидеть в них детские черты, когда кропотливо занимается изобретениями или изучением чем-то новым. Наверное, поэтому он решил расширить свой кругозор на медицине.       Когда моя жизнь потеряла всякий смысл для существования из-за смерти близких, Тейлз крепко сжимал мою руку, не давая падать мне во тьму. Мы разделяли одни чувства, но предпочитали не говорить об этом, а молча наблюдать друг за другом. Я не знаю кто первый подал голос, но это эхо, которое заставило нас проснуться от небытия.       Не хочу вспоминать то время, но…тогда выстроенная мною стена впервые дала трещину. — Тейлз, доброе утро       Стараюсь спокойно произнести слова приветствия, чтобы он не заметил моего волнения. Мои пальцы крепче сжимают дневник, становясь белыми. Он все видит и успокаивающе гладит меня по голове, слегка взъерошив шерсть. Он усмехается надо мной, чуть не смеясь. — Ты забавно выглядишь сейчас…       Теперь я слышу, как он заливается задорным смехом. Но вместо удивления, на лице у меня выступает обида. Я дуюсь на него за это. Однако, что он бы не делал, я не могу долго сердиться.       Глубоко внутри я думаю, что он поступает так, чтобы развеять обстановку вокруг и слегка взбодрить меня. Ведь каждый раз, когда мне плохо, он вытворяет нечто подобное        Смех из глубины сердца отражается от застывших стен.       Я больше не чувствую грусть или печаль, пронизывающее мое тело. И ощущаю, как забытые мною эмоции стремятся выйти наружу. Это пугает.       Все, кто знают меня не могли и предположить, что творилось в душе. Наверняка спросив их, вы бы услышали отважная, бесстрашная, добрая. Но никто бы не подумал, что за всем этим скрывались страхи, которые пожирали меня изнутри.       Я хотела признаться в них, и окунуться в поток судьбы. Однако каждый раз, когда я собиралась с мыслями, язык немел, а слова застревали в горле. Возможно, если бы смогла сказать, то это предотвратила … боль, что съедала меня на протяжении годов. Но вместо я молчала, отводила взгляд от реальности, постепенно отдаваясь забвению.       Прошлое нельзя изменить, даже если сильно хочется. Когда я принимаю новую жизнь в руках исчезает мой старый дневник. Вместо него была книга по квантовой механики. Тейлз спрашивает у меня «поддалась ли я в науку», на что стремлюсь стыдливо положить обратно учебник на полку. Продолжает надо мной смеяться, заставляя меня смутить… — Очееееень жааааль, Крим, — ехидно протягивает Тейлз, беря книгу с комода.       Смущение быстро перерастает в стыд, а на щеках вспыхивает предательский румянец. Он не обращает на меня внимание, скрываясь за тьмой за дверью.       Даже если я заперла эти чувства, чтобы не травмировать себя, но… сейчас они с каждым разом стремятся вырваться наружу сильнее, и я задыхаюсь.       Он специально так поступает…       У Тейлза выработалась привычка подшучивать надо мной, когда грусть и печаль бедут частью моего подсознания.

***

      Я люблю смотреть за окном на пейзажи, вдыхая грудью горный воздух. Мне нравится следить за бегущей рекой на закате солнца или за прекрасными цветами, колышущихся от теплого ветерка, рассыпающимися лепестками землю.       Но иногда я ненавижу это место. Звонкое хихиканье и коварные женские глаза вызывают жуткую неприязнь. Сердце болит, ударяясь о грудную клетку, задыхаясь. И они слезно спрашивают на взаимность их чувств.       Кажется, я уже стала инвалидом, утратив весь шарм и привлекательность.       По сравнению со мной, окружающие меня девушки не имеют травм, которые стоят прикрывать за толщей лжи. У этих леди полные жизни глаза сияют, будто звезды, мои же омрачены грустью и печалью. Я не чувствую себя красивой и привлекательной в свои шестнадцать, да и кто взглянет на ту, что не может сиять, словно солнце и упустила уже жизнь…       Не могу на это смотреть. Жмурюсь и отворачиваюсь от довольно неприятной для меня картины. Совсем недавно я восхищалась чарующей атмосферой вокруг, придаваясь мечтам… а теперь…       Понимаю как многого я лишена в этой жизни…       Я не удивлюсь, если в один день узнаю, что у Тейлза появится девушка, с которой он провел бы остаток своих дней.       Подобные мысли клиньям рассекают мою плоть и сердце, провоцируя невыносимую боль. В детские годы, отдаваясь приключенческому духу, замкнула в себе отчаянье.       По началу у меня получалось… пока в один день Эми ее спросила почему я плачу с глупой добродушной улыбкой. Непроизвольные слезы сжигали изнутри. С тех пор я пыталась избегать этого лиса, прячась в недрах корабля с Чизом.       Мое поведение было странным и неестественным, но никто не задавал вопросов. Только Эми грустно смотрела мне вслед. Из-за ее напористости, я все ей рассказала. Но несмотря на уговоры с ее стороны мне пришлось отказаться от ее помощи.       Я убеждала себя, что будет достаточно знать… Если он был бы счастлив, то и я…       Когда я возвращалась к подобным мыслям, муки становились адскими. Хотелось кричать, но ни звук не выходил из моего горла. Безмолвие поглощало и легкие сжимались, перекрывая доступ кислорода. Вскоре я потеряла сознание и провалилась в тревожный сон.       Натянутая струна наконец оборвалась.       Первое, что я увидела, когда очнулась, обеспокоенных Чиза и Эми. Ежиха была мрачнее тучи, а мой чао зарылся в моем платье. Я натянула улыбку на свое лицо и извиниться. » — Ты должна ему все рассказать! — решительно процедила Эми, беря крольчиху за руки. — Нет! — резко вскрикнула Крим в ответ, понурив голову. — Я смогу пережить. Тем более не хочу обременять его, когда он счастлив. Это подло… я не буду навязывать свои чувства и быть лишней, ведь переступив черту не смогу вернуться к прежним взаимоотношениям. Между нами возникнет напряжение, которое поглотит нас. И придется разорвать все связи… — Крим, но это может убить тебя… — Чао… — Простите, мисс Эми, но я справлюсь. Я сильная…правда…сильная.»       Эми могла лишь до крови прикусить себе губу и выйти из каюты, оставив меня в одиночестве…       Моя стена была толстой и высокой. Через нее не проходил свет, поэтому за ней всегда царил холод. Однако это помогло мне вновь спокойно передвигаться по кораблю.       Смерть Космо была для всех ударом. Никто не верил, что она нас покинула. Но… пара демоненков у меня в сердце дали мне облегчение. Я ужаснулась от своих чувств и мыслей. Отвратительно.       В смерти друга нет ничего хорошего, но демоны лишь отбивали радость. Я ненавижу себя за это. Эмоции переплетались, безжалостно вонзаясь в мою голову. И вскоре не понимаю, что отражают мои слезы, бегущие из глаз. И какое выражение лица преследовало их. Больше я не выходила из каюты до дома… а там я решила исчезнуть с взора своих друзей. Если у меня такое отношение к ним, то я не имею право называть или думать о том, что мы товарищи.       Сейчас я понимаю причину своего поведения тогда. Ведь заперев что-то, ты не лишаешься этого. Уже не больно, как в те времена, но печаль никуда не ушла.       Как не посмотри я уродлива и травмы на моем теле — это расплата за мои мысли, но ничто не сможет повернуть время вспять. Пытаюсь успокоиться тяжело дыша. В голове пустота и некая отрешенность, поэтому я не замечаю, когда он коснулся меня и притягивает к себе, заставляя посмотреть на него. Я дергаюсь из-за неожиданности. Интересно. Что он увидел на моем лице?       И ответ ударяет в мою голову, будто раскаляется молния. Тело наполовину искусственно и уже не ощущается как мое. Однако несмотря на весь мой протест, отвернуться он мне не дает. Почему? Разве он не понимает, что я не хочу увидеть его холодный взгляд? — Крим…       Он шепчет мне на ухо, заставляя меня краснеть. Я вслушиваюсь, пытаясь понять, о чем он говорит, но чувствую раскаленное дыхание на моей щеке, опаляя ее жаром. Выдыхая горячий воздух, ощущаю, как дрожат губы. Боюсь издать хоть звук, вслушиваюсь в бешеный ритм сердца. Я не смотрю на него, обдумывая как сбежать отсюда, но непроизвольно зрачки устремляются ему в лицо, тем самым вызываю в Тейлзе хитрую ухмылку. — Я думаю, что тебе не следует больше лезть на те форумы, а то я волнуюсь, ибо твое воображение выйдет за грань. Я не готов потерять маленькую сестренку… — Чт…       Тейлз выдыхает и снисходительно смотрит на меня, поглаживая по голове и слегка улыбается. Неужели это он видит во мне?        Обида и тоска когтями царапают нутро, но я всеми силами сдерживаюсь, чтобы ни одна слеза не проскользнула из моих глаз перед его взором. Он притягивает меня к себе, обнимая. Он утыкается лицом в мою шею, глубоко дыша, будто хочет поглотить.       Если я для тебя сестра, тогда зачем ты так поступаешь?

***

      Прошло немало времени, как я навестила их. Путь, сопровождаемый к ним болезненно тяжек. В мои ноги были будто из свинца, потому я не способна нормально передвигаться. Мысли путались и возвращались к изначальной точке из-за яркого солнца. Его лучи проникали в самые далекие тени, опаляя своим теплом.       Я винила себя в столь долгой задержке. Сожалела за причинённые неудобства. Дурно вспоминаю свое прошлое и грустно усмехаюсь. Ничего не исправить, потому не стоит зацикливаться на этом. Даже если и поздно я поняла свои ошибки, что блуждали перед глазами. Мои мысли — всего лишь то, отчего сбегала все эти годы, боясь признаться себе в страшных грехах. Не могла быть я идеальным кроликом, которого видели окружающие во мне. Все мои наглые чувства причина, делающая меня далеко не совершенной. Но от этих эмоций, я отречься не в состоянии. Прошлая оболочка — это иллюзия моих душевных терзаний. Возможно нынешнее мое тело уже не кажется такой ошибкой. Оно отражает мои грехи.       Их памятник был высоким и могущественным, как их воля. Я проводила с дрожью в пальцах по именам, вчитываясь в каждое. Вспоминаю практически всех, слезно прошу прощения за то, что не была с ними долгие годы. Руки останавливаются по имени моей мамы и синего героя.       Трудно поверить, что их нет. Мне казалось, Соник был непобедимым. Он из тех, кто мог улыбаться на краю пропасти. Взбодрить своих союзников, когда сам в шаге от гибели. Постоянно по волшебству он выпрыгивал из лап смерти. По истине невероятно поверить в то, что Соника больше нет. Возможно, удача отвернулась от него в решающий момент, показывая отсутствие лимитов. Да…       Каждый казалось из нас необычайно везуч. Справлялись с невероятным апокалипсисом без смертей, внедряя в команду после приключения очередного сторонника. Было сказкой.       Хотелось верить, что Соник прав в своем мировоззрении и идти за ним. Но… оно обернулось против него, полностью погубив в решающий момент. Моя мама часто призывала верить в светлое будущее, несмотря каким было темным прошлое. И у каждого кошмара есть конец. Только завершение всего этого довольно нерадужное.       По моей коже проходят стадо холодных мурашек, вызывая судорожную дрожь.       Чуть дальше я натыкаюсь на имя своей лучшей подруги Эми. Она пропала без вести в решающем сражении. Мы сражались бок о бок, пробиваясь сквозь тьму роботов, однако наши силы были не вечными, а враги, казалось, бесконечными. Вскоре силы покинули нас, и я лихорадочно думала о том, как нам отступить… » — Послушай, Крим, я отвлеку эту штуку, а ты беги… — Я не могу оставить тебя! Это все ровно, что бросить тебя на произвол судьбы! Я не стану этого делать! — Крим… — Эми пораженно прокусила губу. — Я хочу сражаться с тобой! Я не уйду! — Нам обеим не осилить его. А так ты сможешь сбежать… — где-то рядом раздался взрыв, глуша слова ежихи, но Раббит понимает и без них, что хочет сказать ее подруга. Нет! Я могу отвлечь его, чтобы ты смогла уйти Эми. — Крольчиха впивается пальцами в бетонную плиту, возмущенно смотря на ежиху. — Ты не сможешь, Крим! — вспылила Роуз, размахивая руками. — Послушай меня! Ты ДОЛЖНА уйти отсюда! Тут слишком опасно для тебя! Я не могу позволить, чтобы ты умерла. Нет! Ты для меня, как младшая сестра, Крим. Я хочу, чтобы ты прожила долгую жизнь… — Эми ласково погладила крольчиху по голове. — Ты — самое дорогое для меня есть, поэтому… прошу тебя…       Мир никогда не был справедлив с крольчихой, постоянно затыкая и позволяя лишь наблюдать как осколки из ее близких разлетаются по земле. Слова застревают в горле, понимая, что они не решат ее спор с Эми. А время сейчас с размером золота. — Я вернусь с помощью. Дождись меня…       Эми ничего не отвечает, лишь тянется за своим молотом, как видит, что Крим покидает ее поле зрения. Глупо давать клятву чему-то в такой ситуации, когда на волоске от смерти, но всей душой ежиха желает вновь увидеться со своей сестрой.»       Но я не смогла сдержать обещание ей. Торопившись, я совсем забыла о самосохранении, поэтому не удивительно, что меня сбила одна из ракет. Но в тот момент, я цеплялась за жизнь, чтобы помочь Эми, даже если мне пришло бы вгрызаться в землю зубами для передвижения, оставляя за собой кровавый след. Я не знаю сколько проползла, прежде чем отключиться, придавая меня забвению. Хотела лишь помочь ей. Своей старшей сестре.       Думая, что я умерла, совсем не ожидала очнуться в больнице, погребенной в гипсе, швах и бинтах.       На мои вопросы о розовой ежихе доктора разводили руками. Я почувствовала себя предателем и молила Господа, чтобы с ней все было в порядке. Хотя глубоко в душе понимала, что шансы ничтожны.       Мне очень жаль, Эми. Прости меня за то, что не смогла сдержать обещание, данное тебе. Хотелось знать счастлива ли ты, где ты сейчас?       Желала еще раз увидеть Эми и поговорить о новостях за чашкой чая, звонко смеясь друг другу.

Мама… это же не правда? Скажи… Мир не может быть настолько жесток ко мне? Прошу ответ… не молчи…

      Слезы горестно текут по моему лицу. Как же я ненавижу этот мир и его правила, которые насмехаются над тобой.        Неужели мои грехи настолько заслуживают таких страданий?