FB
Считая мир черной дырой не будет ошибочным, но и не истинным до конца. За мои девятнадцать лет произошло много событий и не сказать, что все они были приятными и радужными. Вонзаясь ногтями в землю, я пытался не закричать, отказываясь верить в происходящее. Судьба насмехалась надо мной, забирая самое ценное и дорогое, обращая в пепел. Моя жизнь вновь оборвалась в мрачные оттенки. Можно сказать, что я жил на кладбище. Не было ни дня, когда я не присутствовал на нем и часами всматривался в пустоту. Поднять голову и прочитать хоть одно имя невыносимо, а сердце покрывалось толстым слоем льда. Сколько прошло времени — не могу сказать. Погружаясь все глубже во мрак, я почувствовал ярость. Мне захотелось отомстить миру, что никак не может насытиться моей болью. Ему весело протягивать конфету, а после забирая, глухо смеясь. Я пытался сдержать себя… говоря, что это неправильно… так не поступают герои… так бы не сделал он… Утешая себя, я надеялся, что негодование пройдет, но тьма все сильнее проникала в мою голову. Я не смог долго сдерживаться и в один момент я сорвался. В приступе бешенства я перевернул кверху дном свой дом и мастерскую. Уничтожил разработки, которые никогда больше нельзя будет восстановить. Я кричал и плакал, проклиная судьбу о ее жестокости. Я ненавидел этот мир и его правила. Краем глаза я наткнулся на стол с опрокинутыми фотографиями моих друзей и ухмыльнулся, а затем засмеялся… нет… скорее завопил. Я разбил их всех, отрицая реальность. Это… подделка и отвратительная шутка. Никогда не поверю… Но в один момент тонкая нить нашла свой конец и соединилась с ним. Услышав, что кто-то остался жив, я вдохнул впервые за долгое время теплый воздух. Он был слабым, но его хватило, немного отогреть лед, что прочно сковал мою душу. Из груди вырвался с треском морозный воздух, вызывая головокружение. Этого не может быть… Еще одна попытка поиздеваться надо мной… Хочу сопротивляться сладкой новости, понимая, что это яд… Но ноги сами несут меня к госпиталю. Вылетев из своего дома, я устремился в сторону больницы. Разговаривать с кем-то не было сил и желания. Помню, как ветки, ударяясь, пронизывали тело, будто хлысты, но меня это мало волновало. Но увидев ее, я понял, что судьба действительно жестоко по отношению ко мне. Где-то в глубине души я был счастлив, что она жива, но видя в каком состоянии, испытал невыносимую боль. Внешне спокойным, внутри бушевал ураган. Тошнотворное чувство вины, пожирало мое сознание. Ее пустой взгляд, смотрел в никуда. Крим наблюдала за мной не моргая. Сколько же времени прошло, прежде чем я решился к ней подойти взять ее за руку, чтобы показать реальность происходящего? Не помню… Но… я в ужасе смог лишь вглядываться в искалеченное тело Крим. Несколько десятков слоев бинтов, покрывали ее делая похожей на мумию. У нее не было руки, а вторая в плачевном состоянии. Я боялся коснуться ее, думая, что ее раны недостаточно зажили, и самое легкое прикосновение могло вызвать боль… Нет… Я был в шоке, поэтому не мог пошевелиться или вздохнуть, лишь вглядываться в знакомые черты, но едва ли остались на искалеченном теле. Не было того огня, который следовал за ней на протяжение всех лет. Казалось, будто передо мной уже не живое существо, а лишь оболочка, реагирующая на звук. Вина поглощала мой рассудок, и я почувствовал, как задыхаюсь в немом крике. «Она не мертва, посмотри внимательнее, Тейлз…» Но в реальности я видел лишь оболочку, это все равно, что труп. «Она реагирует на тебя» Реакция на звуки ничего не значит. Рефлекторные движения, будто кукольные. «Однако она шевелится» Лишь наблюдает. Не моргает, пронизывая меня своей пустотой. «Она…» Хватит… Убеждать себя в чем-то было невыносимым. Что-то, пытаясь, навязать, будто вешанья лапши на собственные уши или избегания от реальности. Любой уход от картины передо мной возвращал меня обратно, стоило мне лишь взглянуть на нее снова. Глубоко в душе, мне хотелось проснуться от этого сна. Где с моими друзьями в порядке, даже если мы еще сражаемся за мир. И в Крим тлеется тот яркий огонь, что всегда согревал в безнадежные дни. Солнце давно уже не светит, а с ней ушло и тепло. Я хотел что-то ей сказать, подбодрить, но слышал безмолвную и нагнетающую тишину. Мир окончательно замер, Хотя была только середина лета, но… Мороз колюч. И долгие годы он следовал за мной, пока я блуждал в лабиринте, ища выход. Взять себя в руки было тяжело, но даже с горестью привыкаешь ко всему окружению. Поэтому я и забрал ее от пустых стен, напичканных химикатами. Меня уговаривали, но я был упертым достаточно, чтобы склонить чашу весов в свою сторону. Наша жизнь — это борьба. Решения приводят к тем или иным исходом, за которыми следует необратимые последствия. Даже если построю машину времени и попытаюсь поменять прошлое, я лишь оттянуть неизбежное. Сильвер многократно старался его исправить. Найти ту самую ниточку, что позволила бы обрести в будущем счастье ничтожно мал, если невозможен, но процент сделать хуже намного велик. Я не готов потерять еще и Крим. Она — все, что у меня осталось. Теперь я думаю… Крим жива… ты был жалок, Тейлз. Ты не хочешь признавать реальность… В любом случае нужно найти способ, чтобы вернуть ей тепло. И я обещал ей. Гладя ее по волосам, она безмолвно заплакала. В какой-то момент я вспомнил свою первую любовь, и горькая усмешка выплыла на лице. Я дурак. Еще тогда я был зависим от мнений окружающих меня и часто прислушивался к ним. И потому я не уверен теперь в то, что Космо была моей первой возлюбленной. Конечно, я любил ее, но это больше походило на дружеские взаимоотношения. Однако по словам знакомых был катализатором моего восприятия ситуации и постепенно я начал верить в то, что люблю ее не как друга, а девушку. Странно, мы часто сталкивались, когда я шел навестить Крим. Мне казалось, что коридор, ведущий к ней, был огромен, хотя на чертежах нельзя сказать или заикнуться об этом. Однако, когда я все же смог дойти до нее, меня перехватывали или же я не находил Крим на месте. Я не верил в судьбу, но чувствовал, что она избегает меня. Часто задаваясь этим вопросом, впадал в тоску и горечь. Но находил Космо, которая всегда пыталась согреть, поэтому я не упал в печаль достаточно глубоко. Ее поддержка помогла понять, насколько она похожа… нет, совершенно разные…мне казалось… Возможно, Космо любила меня, однако я подсознательно сделал замену. Сейчас я сожалею о своем поступке и мыслях. Отвратительно. Просто я был трусом, что пытался всеми силами построить для себя соответствующую реальность. Обернуться не успел, как начал испытывать к Космо странные чувства, а Крим исчезла из моего поля зрения. Если бы я нынешний оказался в прошлом, то я все усилия приложил, чтобы увидеть светлого кролика, что пытался вычеркнуть себя из моей жизни. Постепенно грусть ушла, и я переключил внимание на Космо, закинув мысли о старом друге куда-то глубоко, забыв о ней. Реальность исказилась. Что бы подумала Космо, если бы я ей все рассказал? Она бы ненавидела меня или простила? Но после этого мы бы вряд ли смогли бы быть вместе без тошнотворного чувства горечи. Часто мои девушки, имеют черты Крим. Я пытался не замечать, списывая все это на глупые совпадения, которые ничего не значат. Но образ кролика был слишком осязаемым, что протяни руку и поглотит тепло ее тела. Пытаясь, переключиться на другой тип девушек, я долго не мог с ними сохранять отношения. Вспоминая Космо, мой мир потемнел… даже там я смог найти черты, которые были у Крим. Но что плохого в том, что меня привлекают определенный тип девушек? Скорее проблема в моем неосознанном сравнении их с ней. Внешнее никто из них не похож друг на друга, даже внутренний мир, а разве бывают одинаковые люди? Нет. Но я все цепляюсь за образ Крим. Почему я не могу оставить ее в покое? Я сожалею о чем-то связанным с ней? Или же навязываю… Если судьба существует, то она не щадит меня, постоянно преподнеся моим глазам довольно неприятные сюрпризы.EFB
Сейчас Крим совсем рядом. Однако я понимаю, что мы слишком далеко друг от друга. Ветер взмывает ввысь потрепанную листву, и я ощущаю, как дышать становиться легче. Солнце садится за горизонт, уступая место прохладной ночи. Рефлекторно я снимаю халат и накидываю на плечи Крим. Она вздрагивает и всматривается в мою сторону блуждающим взглядом. Мне трудно понять, что у нее на уме. Глаза полные горя и печали, словно проходит сквозь, будто вдаль, глубоко вдыхая холодный воздух. Ты замерзнешь, — хрипло шепчу ей. Она поднимает взор и цепляется в мой халат. Я сомневаюсь, что это связано в нарастающем морозе, приветствующем о наступлении ночи. Я сажусь напротив нее и слегка глажу по растрепанным волосам, подбадривая ее. И именно тогда она дает слабину и слезы градом текут из глаз. Крим сжимается, судорожно вздрагивая от всхлипов. Пытаюсь подобрать слова, чтобы утешить ее, но отметаю каждое, только услышав в своей голове, но они застревают в горле. Боюсь сделать хуже и ее реакции. Все же сколько времени не пройдет, меня преследует чувство беспомощности, из-за которой я потерял десяток важных людей… — Это не твоя вина… Слыша голос своего лучшего друга и напарника, хочу схватиться закричать. — Ты многих спас… Но я не смог помочь вам. — Послушай… Я отмахиваюсь и выкидываю ненужный голос из своего черепа. Блокирую воспоминания и надежды, что могли лишь создавать иллюзию. Я не хочу больше жить миражом и прошлым, который съедает меня изнутри. Чувствую, что я быстрее тону во тьме, когда даю сопротивление. — Пора возвращаться — тихо шепчу я ей или себе, пытаясь не упасть. Как мороз постепенно пробивал насквозь, почувствовать тело было странно. Руки сами тянутся к нему в ответ, прижимая как можно ближе к себе. Я не хочу замерзнуть во тьме. Буду держаться даже за очень тонкую соломинку, если она сможет согреть и избавить от вечных блуждающих мыслей. Я так устал разговаривать самим с собой, утопая в нелепой надежде. Внезапный всхлип был нужным ударом, чтобы я смог очнуться от забвения. Крим надрывисто плачет, прижавшись к моей груди. Она многократно произносит только одну фразу. — Не исчезай…не…исчезай… Пока ты держишь меня в этом мире, то вряд ли я смогу его покинуть. Цветок хоть и надломленный, но ей не мешает сиять и издавать такой яркий свет. Тени уходят, каждый раз, когда я держу ее в своих руках. Солнечно, в то время как за горизонтом распространилась тьма. Действительно невероятно осознавать, что даже во мраке можно найти свет. Она долго плачет, зарываясь в моем мехе, будто в спасательную подушку. Выдыхая, я прижимаю ее ближе к себе, чувствуя, как быстро колотится ее сердце. Все же мир несправедлив. — Я не исчезну. В прошлом мы встретились на поле из благоухающих цветов, приятно щекочущих нос. Она распускается, заставляя улыбаться и очароваться ею, но порой может зачахнуть от недостатка света и тепла. И тогда совсем не хочется, чтобы она завяла и переставала дарить улыбки и надежду. Я останусь в этом мире, пока одинокому цветку нужна моя помощь.***
Спустя некоторое время все изменилось. Крим начала избегать меня в пределе своих возможностей. Если же наши взгляды встречались, она резко отворачивалась, блуждая взором по стенам, потолку… лишь бы не в мою сторону. Прокручивая последние события, я пытался понять основу ее изменившегося поведения. Пару раз натыкался на Крим, когда она смущенно смотрела на старые фотографии. Что-то нашептала, но разобрать я не мог. Тихо, будто только для себя произнесенные слова, подобно заклинанию делающее ее счастливой. О чем ты думаешь, Крим? Почему ты избегаешь меня? Пару раз я останавливался на одной глупой мысли, но быстро отмахиваюсь от нее, как от назойливой мухи, летающей перед глазами. Просто… этого не может быть… Да и вообще, почему я вдруг подумал именно о таком? Я мог лишь глухо рассмеяться, смотря в потолок. За все годы я не утратил надежду. Соник вселил в меня пламя своей веры и духа огня желаний намного глубже, чем я полагал. Или же все же чувства… Ха, о чем я только думаю? С моей подругой происходит что-то странное, а я размышляю о нелепице. Любовь, влюбленность — это действительно именно то, что я хочу в ней увидеть? — Тейлз, — ее голос разносится по помещению. — Есть то, о чем я бы хотела спросить у тебя. Я поднимаю на нее свои глаза. Крим смущенно раскачивается вперед-назад, отводя взгляд в сторону. На ее щеках вспыхивает румянец, который она даже не пытается скрыть. Я чувствую, как мои уши горят, а мысли скомкиваются в клубок. Сердца резко ударяется о грудную клетку, когда жар проходит по моему телу. — О чем? Медленно она обращает на меня свое внимание и нежно улыбается, смотря в мои глаза. Впервые я вижу Крим такой. Не представляю, о чем она хочет спросить у меня. — Могу ли я называть тебя по твоему настоящему имени? — монотонно, быстро, почти с криком произнесла она. Если честно, то я не знаю как на это реагировать. Мои зрачки расширяются в удивлении. Мысли исчезают из моей головы. Я ведь не ослышался? Хочу переспросить у нее, но чувствую, как слова застревают в глотке. Прошло немало времени с того момента, как я слышал его из уст посторонних людей. Это имя олицетворяла мое детство, которое было не очень радужным, наполненным насилием. Но разве «Тейлз» теперь чем-то отличается? Время не щадит. Смотря на Крим, я понимаю, насколько это сильно для нее важно. Я не желал расстраивать ее, но и разрешить ей произносить мое кровное имя не особо хотелось. Мечась между этими сторонами, я понимаю, что за все годы лишь убегал. Нет ничего постыдного в том, чтобы дать ей разрешение. «Тейлз» — еще одна моя попытка сбежать от реальности. Фальшивка. «Майлз» же мое настоящее. Это то, единственное, что осталось у меня от близких мне. Или же я назвал себя «Тейлзом» из-за моих двух хвостов, что причинили неприятности в прошлом. С таким утверждением я похож на садомазохиста. Но… Возможно, я хотел, чтобы кто-то принял меня, несмотря на хвосты. Однако… Это действительно глупо… Я боюсь боли, но, если буду всегда бегать от «Майлза», могу лишь назвать себя трусом. Вполне возможно никогда приму реальность и боль, и вечно ходить по колесу. Мне стоит спрыгнуть с петли. — Ты можешь, Крим. Я не вижу ничего, что препятствовало этому. Первый шаг… Внезапно я ощутил крепкие и в то же время мягкие объятья. В ответ я прижимаю ее к себе, настолько близко, что чувствую цветочный запах, заставляющий меня улыбнуться. — Майлз… — счастливый шепот, похожий на звон мелодичных колокольчиков раздался в моих ушах. Я вспоминаю как Крим показывала стопку сказок с красочными изображениями. Она как-то говорила мне, что хотя в тех книгах и иллюзия, но именно в них видит то счастье, которое желала ощутить. Неужели мое имя для нее настолько важно? Почему она решила из всех возможных вопросов задать именно его? Хочу понять, что движет ей. Но если это заставляет ее ощутить радость, то я не против. Крим воодушевленно повторяет мое имя, с каждым разом прибавляя ласки и нежности. Я чувствую трепет в груди и желание, чтобы она произносила его. Этому кролику слишком мало нужно для счастья. Сладостное наваждение сильно ощутимо на кончике языка. Я зарываюсь лицо в ее волосах, глубоко вдыхая приятный аромат. Помню, когда мы были детьми, играли в песочнице или собирали цветы. Крим сильно изменилась c тех времен. Она стала очень красивой и привлекательной девушкой, как миловидная принцесса из ее сказок. От этой мысли мое лицо вспыхивает ярким алым цветом. Отстранившись друг от друга, Крим не прекращает улыбаться, переплетая наши пальцы. Она встает на носочки и мягко, невесомо касается своими губами в уголок моих. Все же эта девушка не перестает меня удивлять. Я не даю ей сильно отстранится от меня, притягивая как можно ближе, перехватываю ее губы своими. Крим вздрагивает от неожиданности и расслабляется через пару мгновений.ххх Доп.
Девушка готова к последствиям, разрыва предыдущей связи… а страдать из-за эмоций и неопределенности, она не желает чувствовать. Достаточно и того, что болеет сломанным телом многие годы. Ей хочет навсегда заполнить трещины этими бурлящими эмоциями. Возможно… нет… Крим не будет жалеть о своих поступках прямо сейчас… На пожелтевших страницах были не только ее воспоминания о друзьях, но и убеждения того, что все в порядке. Ее сердце не болело многие годы, прежде чем успокоиться и заковать его в стальную коробку. И совсем недавно чувства вырвались с новой силой. Девушка встает на цыпочки, уняв дрожь. Крим невесомо касается его губ своими. Она вкладывает в поцелуй все чувства за годы, когда ее сердце омывалось счастьем при встрече с солнечным лисом. Тейлз явно не ожидал такого поворота событий. Она всегда была непредсказуемой, но в тоже время открытой. Все ее действия и слова прямые и никогда не приобретали двоякое значение. Прауэр чувствует, как сердце с силой ударяется о грудную клетку, вызывая жжение. Голова закружилась, и не могла принять действительность происходящего. Крим уже отстранялась, как два больших хвоста прижали ее обратно. Девушка от удивления охает, не понимая, что произошло. Пользуясь моментом Тейлз пропустил язык вглубь рта крольчихи, проскальзывая по небу. Кончиками пальцев свободной руки, он поглаживает спину девушки, вырисовывая невиданные узоры глазу. Крим дергается и дыхание становится частым, поверхностным тяжелым. По телу россыпью проходится гусиная кожа. Он приобнял ее, рисуя круги на ее спине, немного спустившись ниже, прижимает к себе. Второй рукой он притягивает ее лицо к своему. Большим пальцем он слегка поглаживает щеку девушки. Пальцами она зарывается в густую на груди шерсть лиса, вдыхая запах пшеницы и машинного масла. Крольчиха приживается к Тейлзу, как можно сильнее, чтобы ощутить его тепло и сердце, что бьется в унисон с ее. Крим отвечает на поцелуй, полностью отдавшись чувствам. Отстранившись, они долго вглядываются в глаза друг другу, переплетая пальцы. Крольчиха не может сдержать смущенную улыбку с алым румянцем на щеках. Пауэр целует ее в лоб в ответ. Крим слегка хихикает, прижимаясь к нему, она обхватывает его шею своими тонкими руками. Мысленно они обещают быть друг с другом вечно, даже ни на миг не сомневаясь. Для Крим это первый шаг в будущее, в котором она окончательно избавится от печали и тоски.