***
Тогда был обычный день на Пристани Лотоса, когда Вэй Усянь уже в привычной манере нежился в лучах солнца вместо того чтобы участвовать в тренировке Мадам Юй, которая только и умела, что гонять и без того вечно устающих адептов от её тренировок, да прикрикивать на их слабые попытки казаться профессионалами. Вэй Усянь никогда не был по-настоящему ленивым. Достиг ли он когда-нибудь такого звания, если бы только и делал, что прохлаждался на тренировках, да, сбегая, следовал за фазанами, дабы насытиться перед предстоящим адом, так называемым «обедом с семьей». Он смотрел через прикрытые веки, щурясь, прямиком на солнце, что светило сегодня необычайно ярко для такого времени года в Юньмэне. Меч, который он просто чудом не забыл сегодня в своей комнате, лежал прямо под его боком, а духовная энергия будто тоже желала расслабиться около него и погреться на солнце, подобно своему владельцу, расплывалась по дощатому причалу. Это почему-то невольно заставляло Вэй Ина растянуть улыбку на своем лице. Голова была абсолютно пуста, словно из нее откачали всевозможные мысли, оставив тягучее наслаждение от сегодняшнего теплого денька. Ничего не хотелось делать, однако, даже такое расслабление состоянии вскоре пришлось отогнать от себя, со стороны выхода из тренировочной площадки послышались громкие шаги, направленные в его стороны, не успел Вэй Усянь даже помыслить о том, чтобы начать двигаться, как его пришибли к дощатому причалу и окинули грозным взглядом сиреневых глаз, отливающим металлическим серебром на свету яркого солнца. Благо, это оказался никто иной как Цзян Чэн, хмуривший в своей привычной манере брови, будто хотевший чтобы те наконец срослись воедино. Вэй Усянь почувствовал тяжесть на плечах, но вместе с неуверенным вздохом, он тут же натянул улыбку и поспешил поприветствовать Цзян Чэна. - Привет, Цзян Чэн! - едва слышно пробормотал он, когда Цзян Чэн и не думал отпускать руку с его плеча, лишь сильнее надавливая на него, выпускаю поистине угрожающую ауру. - Ладно-ладно тебе, Чэн, не злись на меня! Цзян Чэн молчаливо сжал губы, тяжело вздохнул и все же оттолкнул Вэй Усяня от себя, присаживаясь поблизости. И только сейчас Вэй Усянь понял почему тот был так рассержен. На его руках и плече виднелись несильные ушибы от плети, которые уже успели затянуться благодаря золотому ядру. Видимо Юй Цзыюань была сегодня не в настроении… Заметив на себе пристальный взгляд, Цзян Чэн вновь повернулся к нему, хмуря брови и громко хмыкая себе под нос от очевидно собственных мыслей. - Цзян Чэн, ты что ли дуешься на меня? - Ты слинял с тренировки и оставил на нас собирать от матери и-за тебя по шеи, ты еще смеешь спрашивать меня - смею ли я на тебя обижаться?! - наконец воскликнул он, когда не смог удержать внутреннюю вспашку гнева. Цзян Чэн хотел было в очередной раз толкнуть Вэй Усяня, что было мощи, чтобы сбросить этого раздражающего человека с моста прямо в озеро около которого они сейчас находились, однако попытавшись совершить задуманное, его руки врезались в барьер, который появился совершенно неожиданно между ними двумя. И так же быстро исчез, будто созданная иллюзия. - Что это было? - шокировано прошептал будущий наследник, смотря прямиком на шисюна, надеясь, что это просто его очередная шутка, однако, заметив, что и тот выглядит шокированным, не посмел произнести ни одного обвинения в его сторону. Они так бы и сидели в одном и том же положении, если бы не подошедшая к ним шизце, которая недоумевала от потерянного вида двоих братьев. Эта история со временем позабылась и превратилась в очередную байку между двумя братьями, которая позже приукрашивалась и интерпретировалась в разных сценариях. Только вот Вэй Усянь и не думал забывать об этом. Ведь в тот миг всего на мгновение ему показалось, что перед ним возник не просто барьер, а самая что не на есть настоящая рука, столь прозрачна, что даже рыб, плавающих в прозрачных озерах, можно было рассмотреть куда более подробно нежели то, что он увидел перед собой. Он вновь засиживался по ночам в библиотеке, разыскивая хоть какую-нибудь информацию об этом феномене, но так ничего и не смог найти. Это неимоверно раздражало. А уже через несколько дней после этого случая им двоим сообщили, что они поедут в Облачные Глубины постигать путь самосовершенствования и обучаться истинам. И, не смотря на все слухи, ходившие об Облачных Глубинах, Вэй Усянь лишь делал вид, что страдает от одной лишь мысли о том, что ему придется следовать всем правилам, когда как в его голове мелькали идеи о том, что он наконец сможет разузнать побольше об духовном оружии заклинателя. Названные брат и сестра верили его вечным страдающим восклицаниям и недоумениям об образе жизни в Облачных Глубинах и Вэй Усянь был вполне доволен своей актерской игрой. Он в самом деле не ожидал, что все слухи, ходившие об Облачных Глубинах были правдой. Даже лекции В Юньмэне отличались интересом и практичностью навыков, однако Гусу Лань целенаправленно акцентировали внимание на правилах и этикете, чего Вэй Ину было абсолютно не интересно, да и признаться - не нужно. По крайней мере он нашел здесь несколько друзей, одним из которых был Не Хуайсан, юноша, подобно ему редко когда носивший свой меч, только по совсем другой причине, нежели он сам. Несмотря на проблемы в учебе Вэй Усянь не мог сказать, что юноша перед ним был крайне глуп. Было в нем что-то такое, чего нельзя было проверить тренировками, да сражениями на мечах. Они поладили почти сразу по приезде в Облачные Глубины. Не Хуайсан, успевший уже за несколько визитов изучить местность, пригласил его в его секретное место, которое оказалось на самом деле лишь одной из малочисленных полян. Однако место и в самом деле было спрятано от любопытных глаз и если не прорваться сквозь заросли, окружающие поляну, ее бы и вовсе никто не нашел. В очередной раз собравшись вместе, они уселись на мягкой траве, обдуваемые прохладным ветром от леса. Они молча смотрели на рядом журчащую реку, да слушали щебетания птиц, пока всю прелесть звучания природы не была прервана внезапным вопросом Не Хуайсана: - Вэй-сюн, ты ведь что-то хотел от меня, да? Вэй Усянь не сразу понял о чем тот говорит и в начале просто бездумно повернул к нему голову, когда в голове наконец начали вновь витать мысли о планах. Он тихо рассмеялся, отворачиваясь перед тем как в самом деле задать интересующий его вопрос. - Не-сюнь, а ты не задумывался, почему заклинатели вдруг начали называть именем свое духовное оружие? Он не поворачивал голову, лишь слегка приподняв ее и устремив взгляд на бескрайнее голубое небо, и плывущие вдалеке облака. - Честно признаться, Вэй-сюн, меня не интересовал данный вопрос, пока я сейчас не услышал его от тебя. - Не Хуайсан вдруг с интересом посмотрел на него, делая пару махов любимым веером, ожидая от него скорее всего какого-нибудь ответа. Теперь, кажется, и он был заинтересован в получении такого занимательного вопроса. Вэй Ин обратил на него внимание и тяжелый вздох сам вырвался из его груди. - Я немного поискал информации на этот счет, однако, представь себе, нет ничего об истории возникновения этого ритуала! - он пожал плечами и облокотился об дерево, чуть сползая к корням. - Это и не удивительно, Вэй-сюнь, сколько же минуло веков с тех пор, как это началось? А что говорят учителя и взрослые? Вэй Ин мотнул головой из стороны в сторону и только потом произнес: - «Предки завещали нам нарекать именем наши мечи, чтобы они служили своим владельцам.» - подобно учителям в классе произнес Вэй Ин, прикрыв глаза и делая умный вид. - Ты произнес это прямо как учитель Лань! - с наигранным ужасом прикрыл веером собственную возникшую на лице улыбку Не Хуайсан. Они вместе рассмеялись от хорошей шутки, когда ветер унес с собой хорошее настроение, оставив их двоих сидеть в молчаливой задумчивости. - Вэй-сюнь, мой клан Цинхэ Не ведь использует саблю и даже, можно сказать немного темной энергии, и даже если хозяин меча умрет, тот может продолжить буйствовать, именно поэтому у нас и проходят специальные обряды как посвящения, так и упокоения саблей. - Ты хочешь сказать, что это может означать, что внутри саблей живет свой собственный дух, который как раз таки и нарекают именем? - Я не могу сказать с уверенностью, Вэй-сюнь, однако этом вполне возможно. - Но что тогда на счет мечей? - тут же спрашивает Вэй Усянь, подтянувшись и сложив руки у себя на груди, уже во всю пытаясь выстроить теории в собственной голове. Сейчас ему как никогда хотелось оказаться в библиотеке Лань, чтобы найти пару листков и записать все его хаотично витающие мысли. Не Хуайсан сложил веер и с сожалением выдохнул, глядя на друга около себя. - Не знаю, Вэй-сюнь, возможно что между саблей и духовным мечом есть различия? Вэй Ин выпрямился и посмотрел прямиком на Не-сюна, сверля его взглядом некоторое время, но так и не найдя что ответить, лишь смиренно прикрыл глаза, вновь заваливаясь на дерево, служившее ему сейчас опорой. - Мы так много не знаем о том, что представляет собой нашу повседневную жизнь… - И то верно. Они могли бы еще посидеть так в тишине, в собственных раздумьях, потратить время на размышления и обсуждения разных тем, но через кустарники и многие ветки послышались гневные шипения и раздраженные крики: «Вэй Усянь, гули тебя дери, где ты?!». Пришлось спешно ретироваться подальше от этого места, да спасать собственную еще нужную ему шкурку от разгневанного Цзян Чэна из-за ситуации, произошедшей сегодня в классе с учителем Ланем.***
Все когда-нибудь заканчивается. И мирная жизнь вместе с неспешно текшей порой юношеского озорства и спокойствия так же закончилась. Их слишком быстро кинули в пекло. Кинули в мир, где стороны начинали делиться на несколько сторон, где решать приходилось уже не взрослым, а им, не достигшим зрелого возраста и того мастерства, который в обычной обстановке накапливается с опытом. Жар бил по лицу, запах крови и сженных досок заставлял морщиться. Дышать совсем скоро стало нечем. Мечи давно позабытыми лежали далеко в Цишань Вэнь, куда отправился Цзян Фэнмянь, чтобы привезти их обратно на Пристань Лотоса. Только вот это было их первоначальным планом — отвлечь своего правителя от более насущных вещей. Вэй Ин стоял неподвижной фигурой на балконе некогда родного дома, наверху резиденции, смотря на кошмар разворачивающийся в округе. Еще совсем недавно чистые озера, отливающие молочным светло-голубым светом свои бескрайние воды, теперь были окрашены пеплом, да поломанными досками причалов. Вокруг раздавались лязг мечей, свечения от применения духовного меча вспыхивали то в одной стороне, то в другой. У Вэй Усяня, как бы позорно это не было принимать закладывало уши от ужаса перед ним, а из глаз то и дело невольно стекали одинокое слезы. Сердце больно отбивало ритм, а он лишь сильнее сжимал не свой меч, который вот-вот да придется применить в бою. Это была не битва. Кровавая бойня с одним лишь победителем и то бесчестно играющим по своим собственным придуманным правилам в чужом доме. Вэй Усянь лишь мельком смог разглядеть, как горели сиреневые глаза Цзян Чэна, который в данный момент откидывал от себя бешеных псов Вэнь, что гибли под его рукой от нескольких ударов. И они пытаются разнести их таким вот сбродом?! Вэй Усянь давно не чувствует, не соображает, что он делает, действия, отточенные на тренировках завладевают им полностью. «Главная ошибка в бою — полагаться на отточенные движения.» — в голове то и дело на загвоздках памяти вспыхивают наставления которые так же быстро исчезают в агонии криков в округе. Он пропускает момент, когда сзади кто-то мчится на него, готовый пронзить насквозь и вывести его из строя. Только в последний момент Вэй Усянь чувствует, что кто-то несется на него с яростным боевым кличем, но, поворачивая голову, осознает, что слишком поздно обратил на него внимание, он глотает вязкую слюну и все еще пытается заблокировать удар неумелым разворотом меча, когда его запястье пронзает боль от резкого непривычного поворота тяжелого меча. пока он пытается предотвратить ранение. И вновь перед его глазами повторяется то же самое, только свечение на этот раз тусклее, а рука, сформировавшая из духовной энергии наоборот четче. Только вот в этот раз Вэй Усянь замечает не только руку, а самый настоящий силуэт полностью сформированный из духовной энергии. Причем образ перед ним так похож на еще одного заклинателя, что возможно лишь спрятался, да дождался необходимого момента, чтобы появиться в последнюю секунду. Только вот от этого получеловека, полудух звучит вполне человеческая речь: «А-Ин, так и будешь стоять и смотреть?». Это невольно побуждает его отпрянуть от атаки, несмотря на то, что он и так уже был в безопасности от возникшего барьера между ним и заклинателем и тут же нанести собственный удар, лишая того жизни. Он останавливается на месте, думая, что сейчас то галлюцинация пропадет, что ему лишь померещилось, только призрак перед ним никуда не исчезает, напротив, встает рядом с ним, переставая парить в воздухе, и смотрит по родительски мягко. Вэй Ин различает его мягкие черты лица, чем-то похожие на его, длинный черный хвост, темно серые глаза так отличающиеся от его собственных. Одеяния почему-то темно-серого цвета, похожие опять же надетые сейчас на нем, только намного чище. И Вэй Усянь не может удержаться, чтобы не задать вопрос, волнующий его сейчас куда больше, чем все остальное: «Кто ты?». Полупрозрачный юноша отчего-то смеется заливисто, его темно-серые глаза лучатся среди темного пространства между ними, а духовная энергия вспыхивает ярким огоньком: «Я — 'Какая разница'!» — и упирает руки в бока, смотря с озорством, так присущим ему — Вэй Ину.