Дурное начало

Вэй Усянь очнулся оттого, что был больно крепко связан, и все его тело затекло, даром что тренированное. Помимо этого, быстро нашелся еще один раздражитель — женский голос довольно громко и пламенно, хоть и в отдалении, ругался с кем-то тихим и ядовитым: — На это мы не подписывались! — кричала женщина, а второй возразил: — Дорогуша, либо они, либо твой вонючий клан. Начнем со стариков или с детей? — Это уже слишком! — Надо было отдать женщине должное, в ее речах не было страха, лишь гнев. — Я не… — Ну хватит, — бросил второй, и спор как отрезало. — Я сказал, готовь все. Значит, готовь. Дай мне солей для пробивания мозгов, я пойду, проведаю второго. «А-Чэнь!» — вспомнил Вэй Усянь. Они с А-Чэнем были в Илине, искали похитителей мяса, а затем стали похищенным мясом сами. Теперь понятно, почему голос собеседника женщины показался ему ядовитым — он почти видел, как с лица говорящего не сходит издевательская усмешка. Это был голос Сюэ Яна, которого они ранили и почти победили. Послышались шаги, и Вэй Усянь торопливо зажмурился. Стоило разведать обстановку прежде, чем показывать себя в сознании. Однако тот же резкий женский голос вдруг раздался прямо над ухом: — Хватит ломать комедию, даос. Я же вижу, что вы очнулись. Вэй Усянь открыл глаза и от чувства неловкости невольно хихикнул под ее острым оценочным взглядом. Девушка была немного старше него, ее красные одежды выглядели опрятно, но неброско, а сама она держалась как молодая госпожа из крупного клана, а не как служанка Сюэ Яна. Помещение, где они находились, было темным и каким-то безразмерным — Вэй Усянь не понимал, где другие стены кроме той, к которой был привязан стоймя, и где потолок. В общем, подозрительно похоже на пещеру. Поблизости от Илина были горы, и немало. А Сюэ Ян даже при помощи той несчастной коровы никак не смог бы увезти их далеко, особенно с его раной. Это вселяло хотя бы тень уверенности в происходящем — знать, где они, уже было твердой почвой под ногами вместо болотной тины полнейшего неведения. Но нужно было попытаться узнать больше. — Как вы поняли, что я в сознании? — решил осторожно прощупать почву Вэй Усянь. Девушка фыркнула: — Ваше ци, — коротко пояснила она, выглядя при этом так, словно он очень разозлил, а затем рассмешил ее своим невежеством. Когда девушка подошла ближе, в воздухе запахло мазью и травами, но Вэй Усянь не смог разобрать, какими именно. А теперь она говорила про ци, будто оно было очевидным ответом. — Вы — целительница, — вполне уверенно предположил Вэй Усянь. Плечи девушки, что-то перебирающей на каменном возвышении, отдаленно похожем на стол, нервно дернулись. — И что с того? — следом дернулась и она сама. — Вы ведь не станете меня убивать! — возмутился Вэй Усянь — теперь уже ему казалось, что он говорит очевидные вещи. Он попытался ее образумить: — Целителям полагается лечить людей, а не калечить. — А то я не знаю, — с досадой протянула она и достала откуда-то нюхательные соли, сунув их ему прямо под нос. — Зачем…? — Уже засыпая, он услышал ее тихое «слишком много болтаешь». И в собственной голове — запоздалую мысль о том, что это еще не конец… просто не… *** Его выдернули из дурмана, как из бочки с ледяной водой. Тяжело дыша, он пытался понять, почему человек перед ним размахивает ножом, но запаха крови почему-то не чувствуется, да и боли тоже нет. Спустя пару биений сердца Вэй Усянь наконец понял — человек хочет его освободить. Только вот зачем? Должно быть, пора отправляться на смерть… Грудь будто заполнила склизкая сырость. Где-то там — А-Чэнь в лапах этого коварного Сюэ Яна. А он тут поспать вздумал. — Сестрица не хочет дурного, — пояснил ему юноша, сосредоточенно пилящий веревку, за которую Вэй Усяня привязали к кольцу в скале. — Но что поделаешь, мы люди подневольные. Если подумать, всегда так было. Раньше — служили дядюшке, теперь… Договорить он не успел, потому что Вэй Усянь порвал последние нити сам, схватил обрубок подлиннее и в одно движение сдавил горло юноши. Но не убил. Вэй Усянь и сам не знал, почему — ведь промедление могло стоит жизней им с А-Чэном. Он просто не смог затянуть туже. И вспомнил презрительные слова Сюэ Яна — «в этом ваша проблема». — Схватил. Молодец. А дальше-то что, — откуда-то из темноты послышался насмешливый голос. — Как собрались бежать с Луаньцзана? — Что? — дрогнул Вэй Усянь и заставил юношу повернуться на звук вместе с ним, не выпуская веревки из натертых ладоней. Если понадобится… он не сдастся просто так. Да, он сделает, что нужно. Но это «если». А пока… — Что слышали, — девушка-целительница вернулась со свертком и свечой. — Мы на Луаньцзан, и как пройти через иньскую тьму, знает только этот треклятый психопат. Не говорите потом, что вас не предупреждали. «Сюэ Ян», — перевел про себя Вэй Усянь. — М-меня зовут Вэнь Нин, — робко произнес юноша, которому Вэй Усянь безжалостно сжал горло. — Это моя сестра, Вэнь Цин. Она знаменитая заклинательница. А… а как зовут молодого господина? Что-то в его голосе было ужасно неправильно. Вэнь Нин… Вэнь Нин… Вэй Усянь мог поклясться, что никогда не слышал имени, зато про этот клан он знал точно. Цишань Вэнь, те самые, кто проиграл в недавнем Низвержении Солнца! Этот Вэнь Нин был примерно возраста его шиди. И опасным он совсем не казался — захотел бы, прирезал в дурмане без лишнего шума. Нужно было держать ухо востро, но… но… Ненавидя себя за слабость и нерешительность, Вэй Усянь все-таки отпустил юношу. — Меня зовут Вэй Ин, по второму имени — Вэй Усянь. Рассказывайте, что у вас тут творится, — потребовал он, а затем предложил: — Мы с моим шиди, Сяо Синчэнем, — странствующие заклинатели. Вдруг мы сможем помочь друг другу? Вэнь Цин с звоном кинула сверток, что держала в руках, на каменное возвышение рядом. Из-под невзрачной ткани показалась знакомая рукоять. Вэй Усянь уставился на нее во все глаза, не веря. Оба заклинательских меча, которые, видимо, отобрал Сюэ Ян, были прямо перед ним, в его полном распоряжении. — Я не знала, какой ваш, — сказала она, пожав плечами, будто каждый день приносила своим пленникам их собственное духовное оружие. — Берите и идем. Пора убить чудовище. *** Звучало легко, но как убить эту тварь, Вэй Усянь не понимал. Он как открыл рот, когда Вэнь Цин провела его по узкому проходу в большую пещеру, где держали огромную черепаху-губительницу, словно ручного щенка, так и не мог его закрыть от удивления. При невольном сравнении монстра с собакой Вэй Усяня передернуло, и только это помогло справиться с ощущением нереальности происходящего. Черепаха, похоже, была под какими-то чарами, а может, просто переела — словно во сне, она медленно двигала лапами, будто надеясь ощутить под ними воду, и так же неторопливо открывала и закрывала мощные челюсти с ужасающими рядами зубов. А Вэнь Цин между тем рассказывала — так, будто ее слова были абсолютно очевидны, но для такого несмышленыша, так уж и быть, можно пояснить еще разок. Вэй Усянь старался не перебивать, только время от времени задавал уточняющие вопросы. Выяснилось вот что. Оставшихся в живых после Низвержения Солнца членов клана Вэнь забрал себе клан Ланьлин Цзинь, как и Илин, на земле которого те, собственно, выжили. Их собирались отправить работать на рудники, но почему-то отправили сюда, а затем прислали Сюэ Яна — вместе с этим чудовищем. — Нам было поручено помогать Сюэ Яну и его подручным справиться с вот этим… Жизни Вэней ни для кого больше не представляют ценности, — с легкой горечью в голосе объяснила она, а затем усмехнулась: — Полагаю, если бы кто-то что-то обнаружил, клан Ланьлин Цзинь сказал бы, что мы сами сбежали и пытались поднять мятеж, используя найденного монстра для своих подлых вэньских целей. Вэй Усянь подумал, что, будь он беспринципной тварью хуже распоследнего пса, он бы именно так и поступил. Судя по рассказам, Вэни тоже ангелами не были. Но одно дело — смерть в бою или заточение в темнице, а другое — рабское служение какой-то черепахе-переростку и ее изобретательному мучителю. Вэнь Цин поведала, что уже двоих из ее семьи не удалось спасти после приступов безумия черепахи, и одного — Сюэ Яна. У них не было выхода — сбежать с Луаньцзан не выйдет, да и спастись негде. Никто не станет слушать оправдания бывших врагов. Вэни оказались в очень непростой ситуации. — Пусть наш клан и виновен в военных преступлениях, здесь мы не при чем, — твердо сообщила Вэнь Цин. — Мы готовы нести ответственность за дела нашей семьи, пусть даже сами не участвовали в боях — но только не за то, что творит тут Сюэ Ян. А Сюэ Ян использовал темную энергию Луаньцзан, пытаясь заставить черепаху досовершенствоваться до еще более грозной твари. Видимо, черепаха была искаженным зверем — она не завершила свое совершенствование, поэтому не обладала ни разумом, ни особыми талантами. Приходилось кормить ее животными, но не так давно у Сюэ Яна появилась теория, что заклинатели серьезно разнообразят ее рацион и позволят продвинуться в экспериментах. Тут-то Вэй Усянь и Сяо Синчэнь и оказались поблизости, осталось только сервировать и подать к столу. — На ком он хочет ее использовать? — нахмурился Вэй Усянь. — Этого я не знаю, явно не на Ланьлин Цзинь, но может, на остальных, — пожала плечами целительница. — Место Цишань Вэнь, самого большого и могущественного клана, теперь вакантно. Возможно, Цзинь Гуаншань хочет его занять. Впрочем, все это — лишь слухи. Перед нами, скромными Вэнями, никто из высокопоставленных Цзиней не отчитывался. Даже если слова Вэнь Цин — ложь и клевета до последнего иероглифа, они наконец пролили свет на происходящее в Илине и соединили то, что казалось необъяснимым. Например, как такую махину можно было перевезти в Илин без ведома клана Ланьлин Цзинь? И почему заклинатели великого клана ничего не делали, когда у местных жителей стал пропадать скот? Поначалу Вэни держали животных на прокорм черепахе прямо на Луаньцзан, но вскоре те начали падать замертво, не выдерживая иньской энергии вокруг. И тогда Сюэ Ян стал просто притаскивать коров, коз да овец из низины. Сам, потому что никому не доверял секрет прохождения по тропе сквозь тьму. — Этот Сюэ Ян… — процедила Вэнь Цин сквозь зубы. — Я опасаюсь, что однажды он просто отдаст нас всех черепахе, а затем отпустит ее вниз… Что и говорить, в Илине было много вкусных питательных жителей. И искаженному зверю, в отличие от живых людей, ничего не стоило пересечь иньскую пустошь, а барьер, созданный для духов и мертвецов, очевидно, не смог бы сдержать целую черепаху-губительницу. Кроме того, последними барьер как раз обновляли заклинатели клана Ланьлин Цзинь — это было видно по талисманам с выдавленным на бумаге пионом. Наверное, после того, как перевезли чудовище на могильники. — Вы говорили, что у него есть помощники? — спросил Вэй Усянь. — Да, — кивнула целительница. — Но они не живут здесь. Приезжают время от времени, проводят тут свои опыты, а затем куда-то исчезают. — Она неуверенно закусила губу, а затем сказала: — Вы, наверное, думаете, что нам стоило бы сразиться с Сюэ Яном, взять его в плен и заставить провести нас через Луаньцзан и барьер? Вэнь Цин была проницательна, этого у нее не отнимешь. Вэй Усянь задумался: — А вы, наверное, скажете, что такой, как Сюэ Ян, скорее позволит вам запытать себя до смерти, чем позволит уйти? — Вы правы, но дело не только в этом. Во-первых, черепаха слушается только его. Ее невозможно убить или усыпить, шкура как сталь. Если мы уйдем, поддерживаемые нами чары ослабнут, а она останется без еды — удержат ли ее эти цепи?.. Вэй Усянь подумал, что ответ явно отрицательный. — А во-вторых? — А во-вторых, мы — Вэни, — спокойно продолжила она, глядя прямо ему в глаза. — Нас несколько десятков, так что затеряться в какой-то деревушке всем вместе не выйдет. У нас нет ни земли, ни ресурсов, чтобы прокормить столько ртов где-нибудь вдали от людей. И заклинатели из нас так себе, действительно сносных бойцов не больше пяти, остальные — целители, старики да дети… А-Нин хорошо стреляет из лука, но на Луаньцзане их не держат. У меня даже медицинских игл нет, все конфисковано. И если мы сбежим, убив Сюэ Яна, черепаху и все связанные с ней разрушения повесят на нас. Мы предпочитаем погибнуть вместе, чем поодиночке. Она вскинула голову, поджав тонкие губы, и в этот момент Вэй Усянь понял, почему люди из Цишань Вэнь успешно правили заклинательским миром долгие годы. Некоторое время он раздумывал над ее словами. Потом внимательно посмотрел на зверя в цепях, даже потрогал панцирь. Наконец, он вернулся к Вэнь Цин и уточнил: — А что, если… попробовать убить черепаху? Вэнь Цин хмыкнула, сложив руки на груди: — Если сможете, станете великим героем. Я лично посвящу вам песню… хотя игрок на цине из меня паршивый. *** Все с самого начала пошло хули-цзин под хвост. Во-первых, черепаха порыва ее убить не оценила — стоило только приблизиться снова, как она зашевелилась, будто наконец поняв, что происходит, и что этот человечишка ведет себя подозрительно. — Осторожнее! — крикнула Вэнь Цин. — Мы недавно отдали ей корову, после еды она тихая. Но коровы перевариваются быстро. Вэй Усянь тихонько ругнулся про себя. Вот не могла она сказать это чуточку раньше? Хотя бы до того, как он подошел на опасное расстояние. Назад пути не было — он сжал в руках оба меча, свой и А-Чэня, и змеиная шея черепахи выгнулась в попытке обнаружить угрозу. Было очевидно, что нападать сверху бесполезно. Шкура искаженного злом зверя напоминала зачарованные доспехи, а панцирь и вовсе напоминал камень. Возможно, она действительно обросла горной породой или какими-нибудь солями, пока была в спячке до того, как ее пещеру обнаружили — по словам Вэнь Цин, никак не менее четырехсот лет. Но вот под панцирем, там, откуда и торчала жуткая длинная шея, Вэй Усяню заметил отверстие. А как известно, у любого зверя, прячущегося за иголками или броней, внутри — нежное и мягкое мясо. Вэй Усянь любил дичь и с удовольствием ходил на обычную охоту на горе, особенно, если ему составляли компанию. Черепах он пока не пробовал, но кое-что знал. Что ж, этой небось можно было бы накормить целую армию — или, что скорее, отравить до смерти. Добраться до отверстия, как оказалось, было делом несложным — а вот сражаться со взбеленившейся головой, похожей на ядовитую змеюку, прямо внутри, стоя по колено в вязкой вонючей жиже из останков ее менее удачливых ужинов… Вэй Усянь только и успел, что порадоваться про себя: хотя бы А-Чэня не рядом, а то он вечно увязывается следом и попадает в неприятности. Одежда пропиталась гнилой кровавой кашей, но уж Сяо Синчэнь-то не уронит в грязь лицом и достойно покажет себя в суетном мире как представитель их наставницы. В чистейшем белом одеянии даоса, разумеется. Если выживет. Мысли Вэй Усяня, как и речи, были весьма многословны, тем более, что некоторое время он успешно отбивался от атак черепахи, и мог немного подумать. А потом наступил на что-то острое под тошнотворной толщей гнили под ногами, и зверь почуял не только молодого заклинателя, так и пышущего энергией ян и горячей ци, но и его свежую кровь. Свирепая мощь обрушилась на него, зубы лязгали все ближе и ближе, и спустя пару таких атак Вэй Усянь не нашел ничего лучше, кроме как изо всех сил воткнуть оба меча в распахнутые челюсти — верхнюю и нижнюю. Черепаха взревела, забилась, а потом все-таки исхитрилась вытащить их обоих из панциря. Вэй Усяня трясло из стороны в сторону, к тому же, челюсти все норовили закрыться и погребсти его внутри — а он знал, что после этого ему уже не выбраться наружу… Казалось, что-то происходило где-то там, внизу, возможно, кричали люди, но вся концентрация Вэй Усяня уходила на то, чтобы держаться — и медленно, но верно втыкать оба сияющих лезвия все глубже и глубже в кричащую от боли и ужаса голову твари. Он лишь надеялся, что Сюэ Ян не появится слишком не вовремя и не проткнет его первее. А затем рядом вспыхнула молния, и фигура в белом под темным плащом вскочила прямо на череп черепахи, туго обтянутый кожей — того и гляди, порвется, хотя надеяться на такую удачу было бы глупо. — Шисюн! Ты в порядке? Чем мне помочь? У Сяо Синчэня не было меча, а талисманов достаточной для искаженного чудища мощи, пожалуй, попросту не существовало в природе, не то, что в его рукавах. Вэй Усянь решил, что как-нибудь потом придется заполнить этот пробел в заклинательском арсенале. Если они справятся с этим и выберутся, конечно. — А-Чэнь, — жалобно протянул Вэй Усянь. — Только тебя мне не хватало! Сгинь сейчас же. Сяо Синчэнь явно был не согласен. — Эй! — вдруг послышалось снизу. — Лови! Кто-то из Вэней кинул Сяо Синчэню веревку небесного плетения — такую же, какой Сюэ Ян связал его ранее. Кроме того, около десятка Вэней принялись усердно тыкать в огромные плавники и хвост черепахи тем, чем могли вооружиться — кухонными ножами, вилами для сена, осколками посуды, просто острыми камнями и прочим. К сожалению, черепаха их усилий даже не заметила — все их действия отскакивали от толстой шкуры, и для монстра, должно быть, напоминали щекотку. — Шисюн! — отчаянно крикнул Сяо Синчэнь, чтобы его было слышно через рев черепахи. — Чтоб тебя, ты еще здесь?! — Вэй Усянь изо всех сил пытался не дать челюстям сомкнуться, но чем сильнее мечи погружались в мясо и кости, тем ближе становились острые зубы, и выхода для себя он не видел. Разве что выскочить наружу, оставив мечи… Свой Вэй Усянь не жалел, но как же Шуанхуа? А если черепаха все еще будет жива, без оружия они пропали. «Надо держаться, сколько смогу», — подумал он, как вдруг его плеча коснулся конец веревки, и снова послышался голос Сяо Синчэня: — Шисюн, ты мне веришь? Вэй Усянь поднял голову и с трудом, но разглядел обрывок его одежд где-то над, а может, сбоку или под собой — вместе с черепашьими мозгами его вертело во все стороны, и он уже не понимал, где верх, а где низ. Видел только белый сапог и пояс, но все-таки видел. А-Чэнь был рядом. Решать нужно было сейчас. И Вэй Усянь знал, что делать. Он выпустил Шуанхуа, схватившись вместо его прохладной рукояти за веревку, которую держал Сяо Синчэнь. другой рукой, а также ногами и всем своим существом он принялся вытаскивать свой меч из черепашьего черепа — тот застрял намертво, но при помощи Сяо Синчэня в конце концов поддался. Пока черепаха, замерев то ли от неожиданности, то ли от боли, не захлопнула пасть, Вэй Усянь перехватил меч на манер кинжала, занесенного для удара и… прыгнул прямо в смердящую глотку, исчезнув в ее глубине. Сяо Синчэнь скользнул следом — его ладонь нашла Шуанхуа, и он держался за него, не давая черепахе сглотнуть жертву. Казалось, на заднем плане кто-то истошно закричал, а затем пещеру накрыла волна ужасной вони. Не мешкая, Сяо Синчэнь что есть мочи оттолкнулся от израненного нёба, вытягивая веревку с драгоценный грузом из пасти чудовища. Вэй Усянь вспорол глотку черепахи изнутри. Наружу хлынула слизь и кровь, а голова, точно оставшись без опоры, застыла на миг, а затем медленно стала опускаться на землю. Гигантские желтые глаза остановились, лишившись внутреннего огня. Наконец, все было кончено. Сяо Синчэнь опасался, что внутренности черепахи ядовиты, и не зря — слизь испарялась от камней пещеры с легким шипением. Вэй Усянь крепко держался одной рукой за свой меч, другой — за веревку, но его глаза были закрыты, а лицо — бледное, как у покойника. Передавая ему свою духовную энергию, Сяо Синчэнь никак не мог его отпустить. Люди вокруг, которые почему-то пытались его отобрать, должны были это понимать. Сяо Синчэнь не ощущал, как его руки и грудь тоже щипало и жгло — он лихорадочно вытирал лицо и тело своего шисюна, где мой дотянуться, от мерзкой зловонной жижи. Сяо Синчэнь не видел вокруг и не чувствовал ничего — кроме бешеного гула сердца в ушах и утекающей из пальцев ци. Утекающей будто в никуда. И его второй ядовитой волной накрыло осознание, еще более жгучее и отвратительное, чем внутренности черепахи: это его вина. Это он попросил довериться плану, воспользоваться веревкой. Вэй Усянь доверял ему, но его шиди подвел старшего. Когда зачем-то принесли бочку для купания, заполненную чем-то теплым и ароматным, нюхательные соли погрузили Сяо Синчэня в спасительный мрак. И ничего больше не было важным. Даже боль и отчаяние. ***