Влечение

Что-то не так. Столас отрывается от астрологических карт и пытается понять, что же именно его беспокоит. Прислушивается к своим ощущениям. Вот опять. Гримуар. Он покинул преисподнюю. Столас недовольно шевелит хвостом. Он ведь предупреждал Блица ни в коем случае так не делать. Но бес по своей легкомысленности не воспринял его слова всерьёз. Его печать защищает от обитателей преисподней, но никак не от людей и тем более ангелов. В прошлый раз, когда гримуар попал в руки людям, они едва его не лишились. Гасиону пришлось использовать весь свой дар оратора, убеждая, что все демоны Гоетии заперты в глиняных кувшинах и не стоит их оттуда выпускать. Гримуар после этого было решено передать на хранение Столасу. Астроному-отшельнику, которого разведение маргариток интересовало больше, чем политические интриги. Столас встаёт из-за стола. Стоит навестить Блица и объяснить, что есть правила, нарушать которые опасно. Портал в переговорной открывается, и оттуда с шумом и смехом вываливаются бесы. Слышно недовольное ворчание гончей, пьяное икание и радостные восклицания Блица. – Это определённо надо отметить. Милли, у нас осталась… Он открывает дверь кабинета и сразу же её захлопывает. Поздно – все уже успели увидеть длинные изящно вытянутые ноги принца Столаса. – Птичка, – пьяно хихикает Мокси. Его тут же затыкают. – То есть он не одному мне привиделся? – убитым голосом заключает Блиц с той стороны двери. Столас недовольно хмурится, когти скребут пол, взмах хвоста взметает в воздух какие-то бумаги. Бес и так заставил ждать себя слишком долго. На какое-то время воцаряется тишина. Затем дверь опять открывается, и Блиц заходит в кабинет. – Ты что здесь делаешь? – раздражённо шипит он, прижимаясь спиной к двери. – Полнолуние ещё не скоро. Столас даже за низким столом и в неудобном кресле сохраняет королевское достоинство. Изящно-небрежным жестом он ставит локти на стол, сплетает пальцы и опирается на них подбородком. – Блици, – тягуче мягко, почти мурлыча, произносит он, чуть прикрыв глаза. – Ты помнишь условия нашего договора? – Такое не забудешь. – Он переступает с ноги на ногу. – Я трахаю тебя раз в месяц и пользуюсь книгой для открытия портала в мир людей. Ты только за этим сюда пришёл? Плохо с памятью стало? – А ещё? Столас наклоняется вперёд, впиваясь жадным взглядом в Блица, хвост которого обеспокоенно подрагивает. – Что ещё? Кажется, он и правда не помнит. Пожалуй, в этом есть и вина Столаса, не следовало озвучивать дополнительные условия в такой неподходящий момент. Нужно было хотя бы повторить их на утро. – Не тащить книгу в портал, – повторяет он слова самого Блица. – Припоминаешь? Лицо беса вытягивается, сменяя целый спектр эмоций. Он вспоминает. – Это… Речь шла о парковочном месте, – решает он перейти в глухую оборону. – И что, я должен был им уступить? – О. Расскажешь подробнее? Блиц недоверчиво глядит исподлобья, но явно хочет поделиться своей победой. Его рассказ ярок и эмоционален. Он не может устоять на месте, горячо жестикулируя на ходу. Хвост выгибается, стараясь помогать в иллюстрации рассказа, но не успевает за мыслями хозяина. Столас ловит его на третьем круге вокруг стола и сажает перед собой. Блиц болтает ногами, глаза горят возбуждением, хвост мечется, не находя место. – Теперь-то эта шлюха поймёт, что не стоит связываться… Ты что это делаешь, мешок с перьями? Столас уже успел расстегнуть пуговицы его плаща и как раз занялся брюками, когда Блиц так неудачно отвлёкся. – Ты так эмоционален, – Столас поглаживает его бёдра. – Тебе разве не хочется ей отомстить? – Их лица совсем близко. Голос принца охрип, в глазах пылает возбуждение. – Я готов стать твоим орудием мести. И не раз. – Он осторожно проводит по недвусмысленной выпуклости его брюк. Блиц резко отодвигается от него, стыдливо прикрываясь хвостом. Смешно, особенно после того, что между ними уже было. Блиц бросает взгляд то на Столаса, то на закрытую дверь и, наконец, решается. – Ладно. Но не здесь. Поехали. И спрыгивает на пол, запахивая плащ. Столас грациозно встаёт, почти задевая макушкой потолок. Блиц распахивает дверь, на которой висит Милли, пытаясь разглядеть что-нибудь в матовое окошко. Гончая, закинув ноги на стол, печально опустила уши и демонстративно копается в телефоне. Мокси пьяно посапывает на диване. Но именно на него приходится весь гнев Блица. – И что ты здесь разлёгся? Тут тебе не отель. Мокси лишь открывает один глаз, расфокусировано глядя в пространство. – И почему вы все ещё здесь? – продолжает злиться Блиц. – Машина сама себя не припаркует. – Сэ-эр, – тянет Мокси и пьяно икает, – вы не дали нам ключи. – Точно, – сдувается Блиц. Хлопает по карманам и бросает Милли связку ключей. – Я так понимаю, тебя сегодня не ждать, – заключает Луна, не отрываясь от телефона.

***

Они идут по освещённым фонарями дорожкам сада. Огибают статую Столаса, и продолжают углубляться всё дальше. За высоким забором горят огни города. Ночные растения просыпаются и раскрывают бутоны, наблюдая за внезапными посетителями. Шелестят лианами в траве, но не приближаются. Столас, несмотря на возбуждение, старается двигаться неторопливо, но всё равно на каждый его шаг Блицу приходится делать два. – Камеры пыток у него нет, – ворчит он. – Даже самой завалящей дыбы. Блиц сказал провести их туда, где будет поменьше зрителей. Ну, или наоборот, это уже зависит от самого Столаса. Принц всё же выбрал первый вариант. Фонари в этой части сада не работают. Под ногами начинают попадаться обломки камней. Рабочие достаточно бодро разломали старые дорожки, но новые выкладывать пока не торопились. Ругнувшись сквозь зубы, Блиц в очередной раз спотыкается. Столас, видевший ночью ничуть не хуже, чем днём, поддерживает его за ворот рубашки – плащ остался в спальне. Начали они ещё в машине. Блиц, не обращая внимание на водителя, даже сквозь одежду сумел довести Столаса до исступления. Дождаться, пока они доберутся до спальни, и прямо здесь не разодрать на бесе всю одежду, стало настоящим испытанием. Блиц оглядывается. Взгляд его натыкается на каменную скамью, которую рабочие то ли забыли убрать, то ли принесли специально. Одежду они развешивают на ветви кустарников, которые смыкаются за их спиной, полностью отрезая эту часть сада от посторонних глаз. Столас здесь ни при чём – растения так сами решили. Теперь этот небольшой зелёный закуток принадлежит только им двоим. – Ложись, – командует Блиц, снимая с плеча моток верёвки. – На живот. Столас с готовностью подчиняется. Камень холодный и неудобный, и он нетерпеливо ёрзает. Блиц подходит сбоку и начинает вязать узлы, напевая что-то под нос. Ветер шелестит в кронах деревьев, слегка касается перьев, отчего не слишком деликатные движения беса кажутся ещё более возбуждающими. Жёсткий узел стягивает запястья, через шею перекидывается петля. Столас напрягает мышцы, проверяя крепость узлов, верёвка врезается в шею, и Блиц слегка ослабляет петлю. – Вот так, – довольно ухмыляется он, завязывая последний узел. – И ещё кое-что. – На затылке затягивается ремешок кляпа. – Мы же не хотим, чтобы на твои крики сбежалась вся округа. – От тихого насмешливого голоса перья на загривке Столаса встают дыбом. Он скулит сквозь кляп, когтями взрывая рыхлую землю. – Только представь, – продолжает Блиц, неторопливо проводя ладонью по его спине, задевая узлы верёвки, – что начнётся, когда тебя увидят такого развратного, истекающего, скулящего. – Петля на шее затягивается. Столас извивается, уже готовый кончить просто от звука его голоса. Мысль о том, что их могут застать здесь, почему-то возбуждает. Воображение живо рисует слуг, заставших их в самый неудачный момент. И с ними Стеллу. И Октавию. Последняя мысль заставляет Столаса притихнуть. Вот ей точно подобное видеть не следует. – А может, оставить тебя здесь? – продолжает Блиц. Он раздвигает перья и теперь поглаживает складки клоаки, заставляя принца скулить, изгрызая проклятый кляп. – Я даже готов сообщить твоей жене, где тебя искать. Столас взбрыкивает, и внутрь его тела проникает два пальца. Поглаживают, точно определяя, где копится возбуждение. Этого мало. Он ёрзает, и к двум пальцам присоединяется третий. – Не дёргайся, – Блиц натягивает верёвку, петля затягивается, но недостаточно, чтобы перекрыть доступ воздуха. – Ты бы себя видел. Такой жалкий. Стонешь, умоляешь. Великий принц Гоетии. Столас издаёт невнятный хрип. Возбуждение такое сильное, что темнеет в глазах. Или это от верёвок? Пальцы сменяются членом. Блиц вставляет так резко и сильно, что Столас невольно дёргается. Хочется кричать, умолять, но мешает проклятый кляп. Столас мотает головой, но выплюнуть не может. Пытается вывернуть шею, но мешает верёвка. Блиц и так понимает. Толчки становятся сильнее и глубже. Столас глухо мычит, дёргает верёвки. И его с головой накрывает огненная волна. Он глухо воет сквозь кляп, петля врезается в горло, перед глазами темнеет. Нож разрезает верёвку, позволяя дышать. Кляп вытаскивают. Столаса всё ещё потряхивает, он жадно глотает воздух, пока Блиц придерживает его голову. А прямо перед ним такой манящий, красный и твёрдый… – Освободи меня, – сипит он, шевеля плечами. – Я помогу. Блиц проводит лезвием ножа по перьям, подцепляет остриём один из узлов, но останавливается. В жёлтых глазах загорается азарт, от которого у Столаса внутри всё трепещет. Он опять что-то придумал. – У меня есть идея получше. Тянет за верёвку, заставляя Столаса сесть. Он с удивлением осматривает разрытую землю вокруг скамьи. Конец педикюру. Перекинув ногу через скамью, Блиц устраивается лицом к принцу. – Ну-ка, покажи, чему ты научился из своих книжонок. – И откидывается на спину. Столас сглатывает и приподнимается. Колени предательски дрожат. Блиц придерживает его за бёдра и помогает опуститься сверху. «50 оттенков красного». Первые два тома Столас прочитал запоем. Третий, только начатый, Блиц обнаружил в его спальне. Раскритиковал как самого автора, так и тех, кто читает подобную чушь. И после этого решил наглядно показать, какую же глупость пишут в подобных книгах. К сожалению, из всего необходимого у Столаса нашлись только кляп и верёвка. Но, как оказалось, даже этого хватило. Столас сжимает мышцы, и Блиц откидывает голову, скребя рогами по гладкому камню. Из-за верёвок приходится постоянно следить за равновесием. Это притупляет наслаждение. Блиц придерживает его, двигает бёдрами навстречу. Наконец, удаётся поймать нужный ритм. Но каждый раз, как удаётся приблизиться к финалу, он теряет равновесие и сбивается. К тому же теперь нет кляпа, приходится сдерживаться. Но это так… Скопившееся возбуждение требует выхода. Тело пронзает вспышкой острого удовольствия. Нет, невозможно терпеть. Подцепив когтем один из узлов, Столас разрывает верёвки. Не обращая внимания на то, что Блиц больше не контролирует его и вообще притих, он упирается в гладкий камень скамьи, получая необходимую опору. И коротко вскрикивает, когда член внутри него задевает особо чувствительную точку. Стараясь подавить стоны, он впивается Блицу в плечо. Бес кричит, хоть и совсем не так, как хотелось бы Столасу. Но мысли об этом вытесняет очередная волна наслаждения. Тело бьёт крупная дрожь, ноги рыхлят землю, когти скребут по гладкому камню. Блиц пытается оттолкнуть Столаса, и принц понимает, что прокусил ему плечо до крови. Такой тёплой. Он виновато проводит языком по ране. Блиц сталкивает его и отползает, раздражённо растирая по коже чёрную кровь. – В следующий раз кляп не выну, – бурчит он, а у Столаса внутри всё трепещет от его "в следующий раз". Наклонившись, Блиц поднимает обрывки верёвки и задумчиво крутит в руках. Столас же удовлетворённо урчит и внезапно узнаёт эту странную скамью. Это часть постамента, и где-то здесь должна быть ещё одна статуя. Если, конечно, рабочие её не повредили. В таком случае, у фонтана появятся новые украшения. – Ну и? – Блиц отбрасывает верёвку в сторону. – Похоже на то, что было в книгах? – Лучше, Блици, – выдыхает Столас и нежно трётся о его шею. – Намного лучше.