Влечение

Собрание демонов Гоетии всегда происходит в полнолуние. И всегда в поместье принца Вассаго. В этот раз он расстарался. По полу тянулись клубы ароматного дыма, плотно окутывая ноги, лапы и копыта присутствующих. Высокий потолок растворялся в иллюзии звёздного неба и огромной луны. Уходившие ввысь колонны превратились в яблочные деревья, ветви которых сгибались под весом аппетитных плодов. Сегодня их должны почтить своим присутствием Лилит и Люцифер, а потому Столас не может отказаться от приглашения даже при всём желании. Они со Стеллой сильно опаздывают, но всё равно прибывают далеко не последними. Скрыться не удаётся. Их уже поджидает Ситри в облегающем платье, подчёркивающем грациозную фигуру гепарда. Она нетерпеливо покачивает пятнистым хвостом, желая знать все самые грязные подробности. – Так значит наш святоша завёл новую любимую игрушку, – мурлычет она, прильнув к Столасу. – Да ещё и сцепился из-за неё с Сабноком. А вот это новость. И что ещё он о себе не знает? Впрочем, пусть развлекаются за его счёт. С репутацией праведника покончено, а так заденет и Стеллу. Может она теперь поймёт, что он чувствует, сопровождая её на всех этих раутах. Ему самому помогают держаться воспоминания о жёлтых глазах и грубых поцелуя. А ещё боль в шее от острых вампирских клыков. Блиц всё же решил, что на него так странно подействовал алкоголь, хотя и поглядывал задумчиво на запертый бар. Значит, только на Столаса экстракт дамианы подействовал так непредсказуемо. И всё равно он уничтожил все подарки Ситри. Ещё нужно проверить всё содержимое бара, на случай неприятных сюрпризов. – Но я не ожидала, что твои стандарты настолько низкие. Терпеть прямое оскорбление, да ещё в адрес Блица Столас не намерен. – Ситри, – елейным тоном отвечает он, под грозным взглядом жены, – когда твои стандарты успели понизиться настолько, что ты стала интересоваться чужими игрушками? – Не будь букой, – она игриво машет пятнистой лапой. – Я ведь могу и помочь сделать ваши игры, – она понижает голос и мурлычет: – более интересными. – Весьма польщён предложением. Очень жаль, что тебе самой необходима подобного рода помощь. Ситри на мгновенье замирает. Затем шерсть на её загривке встаёт дыбом, глаза грозно вспыхивают. – Столас, сколько можно ждать? – к ним прихрамывая подходит герцог Гасион – демон-бабуин, закутанный в длинную мантию. Подслеповато щурясь, он отодвигает Ситри и сам вцепляется в Столаса. – Ты мне должен партию. Я желаю отыграться за прошлый раз. Никаких мук совести от того, что Стелла остаётся одна против остальных демонов, Столас не испытывает. Как только они отходят от Стеллы и Ситри на достаточное расстояние, походка Гасиона кардинально меняется. Он больше не хромает и не горбится, изображая немощного старика. Они занимают стол возле широкого окна, и Гасион достаёт из складок мантии шахматную доску. У него множество наборов из разных стран и эпох. Некоторые подарены самим Столасом, но предпочитает герцог самые простые фигуры. Гасион начинает расставлять красно-синие фигуры. Использовать традиционные чёрно-белые он считает верхом цинизма. Какой демон согласится играть за белых? – Да уж, – Гасион делает первый ход, передвигая красную пешку, – я и в самом деле считал, что ты рассчитываешь на Вознесение. – Зачем мне это? – Столас пожимает худыми плечами и делает шаг синим конём. – Не зря же Ситри называет тебя святошей. Ты из нас самый достойный. Столас только вежливо улыбается и качает головой, обдумывая очередной ход. – А как же Вассаго? Если он так и не нарушит целибат, его можно причислять к лику святых. Гасион ухмыляется, демонстрируя острые клыки. В отличие от Столаса фигуры он передвигает быстро и решительно, почти не глядя на доску. Но даже с такой тактикой выигрывает в половине случаев. – Можешь мне поверить, для того, что происходит в этом замке каждое полнолуние нарушать целибат необязательно. Столас уже отдал в жертву несколько пешек и теперь задумчиво покачивает когтем ферзя, обдумывая следующий шаг. – А как же ты? – он перемещает фигуру на другой конец поля. – Я? Я демон до самого хвоста. Эгоистичный и самовлюблённый развратник. – Гасион торжественно убирает с поля синего слона. – Могу кстати дать несколько советов. Между прочим, тебе шах. – Не стоит. – Столас передвигает ферзя, защищая короля. – В любом случае, Небеса закрыты для нас. – Как знать. – Ничуть не расстроенный потерей фигуры, Гасион выводит на поле красного ферзя. – Мы когда-то считали, что и настоящая семья для нас невозможна. Он поднимает голову и слегка улыбается. К ним через зал направляется одна из его жён – дородная демоница с широкими плечами и мощными бёдрами. Хвостом она держит за горлышко бутылку, поскольку руки у неё заняты подносом с напитками. Власть, могущество, бессмертие – те, кто находится на нижних ступенях иерархии, считают, что это самое важное в жизни. И не знают, что у них есть то, чего высшие демоны были лишены очень долгое время. Способность иметь детей. Первыми стали Лилит и Люцифер. Как такое возможно и почему не происходило раньше объяснить не мог никто. Но стоило Марбасу лишь заикнуться, что хотел бы исследовать малютку Чарли, и разъярённая мать пригрозила расчленить его и самого отдать Сабноку для экспериментов, если он хотя бы посмеет приблизиться к её дочери. Шарлотта стала первой, но далеко не последней. Дети начали появляться и у других высших демонов, но найти закономерность пока не удалось никому. Сабнок, не взирая на все попытки, так и оставался бездетным, в то время, как у Гасиона их было уже трое. Впрочем, по слухам, которые он сам же активно поддерживал, не все они были его. Столас стал одним из последних, да и то, как выяснилось, не совсем по своей воле. Гасион обнимает жену за то место, где у неё должна была бы быть талия. Демоница игриво скалится и облизывается длинным розовым языком. – Ну-ка, повтори, что ты там думала насчёт детей. – Когда заклинатель погибает, все его чары развеиваются. – Голос у его жены глубокий и низкий. – Может, здесь такая же ситуация. Столас замирает, удерживая на весу синюю пешку. Гасион заходится хриплым повизгивающим смехом. – И придёт же такое в голову. Он шлёпает жену, а Столас всё же ставит пешку, хоть и не совсем туда, куда собирался изначально. – Вместо всяких глупостей, иди лучше спаси жену Столаса от этих гарпий. Гасион кивает на толпу демониц, взявших Стеллу в плотное кольцо. Столас чувствует несвойственное ему злорадство. Теперь, когда он узнал правду, на жену он смотрит совершенно иначе. Игриво покачивая широкими бёдрами, демоница направляется к центру зала. Легко раздвигает более субтильных противниц, подхватывает Стеллу под локоть и ведёт в сторону балкона. К ним присоединяется и вторая жена Гасиона, такая же необъятная, как и первая. С такой охраной никому не справиться. – А ты сам что думаешь? – Герцог забирает с поля синего коня, открывая при этом своего короля. Версий было озвучено множество, от самых безумных до вполне имеющих право на жизнь. Вассаго считал, что все они рано или поздно попадут под Чистку, и дети станут приемниками их наследия. Сабнок уверял, что грядёт новая война, и дети станут их главным оружием. Столас же... – Вознесение, – уверенно отвечает он. – Дети не должны платить за наши грехи. – Так ты готов к тому, что твоя дочь вознесётся, а ты останешься здесь навсегда? Столас покачивает когтем фигуру. Поле опустело уже на треть, пора переходить в атаку. – Навсегда – это долго. Пешка доходит до конца вражеского поля, позволяя вернуть слона. – Ну и как, стоило оно того? – Глаза Гасиона хитро прищурены, между губ по-змеиному быстро проскальзывает и тут же исчезает розовый язык. Столас молча ставит под удар своего ферзя. – Ладно, не отвечай. – Гасион легко попадается в поставленную ловушку. – Вижу, что стоило. – Ничья, – объявляет Столас. – И в самом деле. – Гасион удивлённо осматривает доску. – Ещё партию?