Влечение

Это самые долгие двадцать два дня в его жизни. Столас держит слово и не пытается связаться с Блицем. Лишь иногда проверяет местонахождение гримуара. Это тяжело, не иметь возможности даже услышать голос. И неправильно. То, какую власть заимел над ним обычный бес. Действуй они в условиях договора, которые сам же Столас и установил всё было бы намного проще. Но ему этого мало. Блиц как наркотик, чем больше его получаешь, тем больше хочется ещё. И вскоре Столаса начинает ломать от желания получить новую дозу. Пожалуй, ему также необходим этот перерыв, чтобы разобраться в себе. Из-за внутренних метаний вновь начинают болеть рёбра. Те самые, который он сломал во время неудачного покушения. Можно даже назвать это везением. То, что он тогда, повинуясь какому-то чутью, вовремя обернулся. То, что рядом с ним оказался Гасион. Его тёмная сущность ужасающе смертоносна, даже противник предпочёл сбежать и не иметь удовольствие познакомиться поближе с когтями разъярённого демона. Истекающий кровью Столас открыл портал, и они оба вывалились на пол в малой гостиной, которую обычно использовали для приёма гостей. – Папочка! Перепуганный вопль малышки Вии не дал ему погрузиться в умиротворяющую тьму. – Столас! – гаркнул Гасион, окончательно возвращая его в реальность. – Сними печать с гримуара. Ему кажется, что из него выдрали целый кусок плоти. Столько крови. – Папочка! – рыдает Вия. – Стелла, да уведи же ты её. Столас! – Перед глазами появилась взволнованная морда Гасиона. – Сними печать с гримуара, – повторил он. Перед глазами всё плыло, кровь толчками вытекала на пол. Ангельское оружие даже задев его вскользь оставило жуткую рану. Сосредоточившись, Столас магией призвал к себе гримуар. Как он снимал заклятье уже не помнит, но вскоре его окутало приятное тепло. Боль отступила, оставляя после себя лёгкое покалывание. Воздух над ним зарябил, как от сильного жара, пространство вспорол невидимый острый нож и открылся портал. – Ну это уже верх наглости, – раздался возмущённый рык Марбаса. Он замолк при взгляде на окровавленного Столаса, и тут же тон сменился на деловой: – На стол его. Пока Марбас возился с его ранением, Столас оставался полностью в сознании. Вокруг суетились юркие механические помощники, над головой парили светильники, в свете которых искрилась львиная грива Марбаса. Не такая густая, как у Сабнока. – Считай себя везунчиком, – закончив, сообщил Марбас, пока помощники оттирали стол и приводили помещение в порядок. – Вовремя ко мне попал. И кто же это тебя так? Нападение на своих названных братьев Люцифер посчитал личным оскорблением. Выяснить, кто же это был оказалось несложно. Аластор, прозванный Радио Демоном из-за того, что все свои убийства транслировал по радио. Он даже не пытался оправдываться, лишь уточнил, что не признал в Столасе и Гасионе демонов Гоетии. На компенсацию он не скупился, но даже в этом случае получил намного больше, чем потерял – репутацию грешника, вступившего в бой с двумя демонами Гоетии и оставшемся в живых. Можно было бы потребовать сатисфакции – в конце концов, даже самый могущественный грешник слабее любого высшего демона. Но Аластор не стал бы покорно ждать, пока его убьют. Они бы разнесли половину города, сделав за ангелов Экзорцистов их работу. И Столас всё же решил отступить. «Слабость», – презрительно заявила Стелла. «Рациональность», – возразил ей Столас. Лучше иметь одного могущественного грешника под присмотром, чем целую толпу, пытающуюся достичь его высот. Теперь именно Аластор будет следить и устранять своих наиболее опасных конкурентов. Находиться в должниках у демонов Гоетии самое глупое, что можно совершить в Аду. Марбас за свою помощь потребовал кое-что из оранжереи Столаса. Такая постановка условий его совершенно не устроила, и они ещё полчаса обговаривали детали. Разумеется, Марбас выбрал самые редкие и уникальные растения. На выращивание некоторых из них ушли столетия, но боль в сломанных рёбрах напомнила, что уговор есть уговор. С Гасионом всё оказалось проще. Возвращая гримуар, он с довольной ухмылкой сказал, что они в расчёте. Уточнять подробности Столас не стал. У Вии после того случая начались кошмары. Она боялась, что отец опять исчезнет, постоянно просыпалась по ночам и плакала от страха. А он даже не знал, как ей помочь. *** В конце концов, даже Октавия замечает его состояние. – Вы с ним поссорились? С тем бесом? Они сидят в кафе, стены которого украшают головы зверей. Столас старается проводить с дочерью как можно больше времени. И как можно меньше – дома. – Мы решили… сделать паузу, – старается он как-то сгладить. – То есть совсем всё плохо? Столас тяжело вздыхает. Он чувствует на себе осуждающий стеклянный взгляд одного из чучел. – Я не знаю, – со вздохом признаётся он. – Вы с мамой последнее время совсем не общаетесь, – замечает Вия. Столас никогда бы не подумал, что будет обсуждать свои семейные проблемы с дочерью. Она и в самом деле уже взрослая. И может совершить ту же ошибку, что и он. Мир вокруг него так быстро меняется, что он не успевает за ним. Если бы не Октавия, то он так бы и жил в прошлом. – Ты уже взрослая, Вия, – начинает Столас. – Звучит как начало разговора о детях, – напрягается она. – К этому мы ещё вернёмся, – строго грозит он ей пальцем. – Тебе не стоит опасаться, что я уйду от твоей матери. Ты ведь слышала, что браки совершаются на Небесах? – Читала где-то, – осторожно кивает Вия. – К чему это? – Не только на Небесах, но и в Аду. Мы со Стеллой не можем разойтись, пока смерть не разлучит нас. Вия распахивает гранатовые глаза, начиная понимать, к чему он клонит. – И тебе стоит быть очень внимательной с выбором. Ну с тем, который «на будущее». В кафе шумно, пахнет кофе и свежей выпечкой. Их столик накрыт заклинанием тишины – Столас не хочет, чтобы их подслушивали. Вия молчит, сдвигает шапку на самые глаза. – Ты её хотя бы любил? – тихо спрашивает она, крутя в пальцах маленькую кофейную ложечку. Какой же она всё-таки ребёнок. Его маленькая наивная Вия, которая верит в сказки. Стелла всегда была ему безразлична. Она рядом, она красива и подчёркивает его статус. Иногда он опасался её взрывного характера, но большую часть времени они почти не общались. После того, как он узнал про экстракт дамианы что-то в нём сломалось. Со Стеллой они теперь видятся только на совместных приёмах пищи, да и то не каждый раз. И при всё при этом он ей благодарен за Вию. Пока Столас обдумывал, как аккуратнее объяснить всё это дочери, Вия уже сама всё поняла. – Ясно. Это не круто. Лучше и не скажешь. *** Полнолуние. Последний зачёркнутый день в календаре. Долгожданная встреча. Столас расхаживает по спальне, не в состоянии усидеть на месте. Блиц опаздывает. Застрял где-то на выезде из города. Опять кто-то делит территорию, из-за чего перекрыты дороги? Или эпидемия в людском мире и резкий приток грешников? Это не важно. Нужно было отправить за ним машину. Или забрать гримуар самому. Он так рассчитывал, что у них будет хоть немного времени для них двоих. Но теперь об этом думать бессмысленно. Столас проверяет гримуар ещё раз. Блиц пытается выбраться из города другим маршрутом. Заглядывает бес-слуга и докладывает, что прибыли принцесса Ситри и маркиз Сабнок. Столас даёт распоряжение, чтобы те дожидались его в саду. Октавию он отправил в имение Гасиона, не слушая её протесты и возражения. Скоро придётся выводить её в свет, но он не желает, чтобы до этого момента она попалась на глаза другим демона Гоетии. Особенно Ситри. Под присмотром двух жён Гасиона ей ничего не грозит. Стелла тоже отправилась с ней. Её мотивы Столасу безразличны. Гримуар наконец покинул город и теперь направляется в сторону его имения. Столас выдыхает и ещё раз проверяет расчёты. В этом нет смысла, но нужно хоть как-то отвлечься. Ритуал нужно провести сегодня, иначе придётся ждать ещё двенадцать лет. Время не имеет значения для высших демонов, но и тратить его впустую неразумно. Обычно ритуал проводили в его имении – обсерватория подходила для этого идеально. Но в этот раз Столас отказывается наотрез, мотивируя тем, что её до сих пор не восстановили. В качестве альтернативы он предлагает свою старую обсерваторию неподалёку, которой уже давно не пользовался. Кто-то с силой пинает дверь спальни. Столас вздрагивает и подрывается с дивана, торопливо собирая бумаги. Магией заставляет их сложиться в аккуратную стопку. Лишь один бес может позволить проявлять такое бескультурье в его доме. Распахнув дверь, он затаскивает Блица внутрь. Тот только рот успевает открыть, как Столас коварно этим пользуется. Поднимает, прижимает к двери и целует быстро, горячо и страстно. На этот раз Блиц отвечает, хоть и неуверенно, вцепившись в книгу, как в последний рубеж обороны. Нужно остановиться, говорит себе Столас. Ещё немного и он наплюёт и на ритуал, и на дожидающихся его двух демонов. Ну ещё один поцелуй. Он нехотя опускает Блица на пол и вытаскивает из его ослабевших пальцев гримуар. Где один поцелуй там и два. А после этого он уже не сможет остановиться. Блиц приваливается к двери, пытается отдышаться, пока Столас накладывает печать на книгу. Предусмотрительность не бывает лишней, когда имеешь дело с демонами Гоетии. – Боюсь, мне придётся тебя покинуть. – Столас мог бы назвать это небольшой местью за то, что случилось после Фестиваля в его машине, но и в этот раз он наказывает сам себя. – Что, и всё? – в замешательстве моргает Блиц. – А как же твоё «обмажу взбитыми сливками» и дальше по тексту? Ведёт он себя как обычно, будто и не было никакой ссоры. А Столас и не собирается поднимать эту тему. Блиц не так глуп, как хочет казаться. Он наклоняется, так чтобы оказаться с Блицем на одном уровне. Плохая идея. Хочется утонуть в этих жёлтых глазах. Зацеловать его и всё же заставить кричать от наслаждения. Но… время. Небесные светила не будут ждать. – Увы, мой маленький бесёнок, – Столас гладит его по щеке. – Как бы сильно мне этого не хотелось, но меня ждут. Он поворачивает ручку двери. Блиц никак не ожидает, что его вот так просто выставят вон. Его хвост озадаченно изгибается. Формально договор не нарушен – до ночи ещё далеко. Столас вновь наклоняется к нему, проводит когтями по груди, задевая пуговицы плаща. – Я вернусь вечером и мы продолжим с того места, где остановились. Он выпрямляется, Блиц отходит в сторону, давая возможность открыть дверь. По-прежнему не понимая, что же только что произошло, он выходит в коридор. И Столас сразу же затаскивает его обратно. Поздно. По коридору разносится рык Сабнока. Он и Ситри, не дождавшись его в саду, решили поторопить лично. Столас торопливо покидает спальню и плотно запирает за собой дверь. – Это что, тот самый бес? – рычит Сабнок, довольно скалясь. – В самом деле? – мурлычет Ситри и прижимается к Столасу, пытаясь тайком приоткрыть дверь спальни. – И ты нам его не покажешь? Столас твёрдо отодвигает её в сторону. – Мы опаздываем. – И всё из-за того, что нам пришлось ждать, пока кто-то наиграется. Она демонстративно поправляет мантию Столаса и снимает с неё маленькое пёрышко. К сожалению, ритуал требовал совместных усилий не менее трёх высших демонов. Придётся терпеть их присутствие. – Уже начинаю жалеть, что уступил его тогда, – ухмыляется Сабнок. – Что, он и правда что-то умеет? – Уступи очередь, воин, – кокетливо хихикает Ситри. – После тебя бедняжками невозможно пользоваться. Непонятно, слышит ли их разговор Блиц. Скорее всего. Столас почти уверен, что бес сейчас прильнул к двери и ловит каждое их слово. И выводы сделает правильные – только покровительство Столаса удержит других демонов в стороне. Столас ничего не отвечает и открывает портал. За Блица он не беспокоится. Бес может выбраться через балкон или дождаться, пока все они уйдут и покинуть имение через дверь. Он пропускает перед собой Сабнока и Ситри, которая игриво ударяет его хвостом по ноге, и заходит следом. Бросает последний взгляд на дверь спальни. Портал за ними закрывается.