Влечение

Дом Гасиона надёжно защищён, поэтому Столас выходит из портала перед массивными металлическими воротами. В последний момент гончая выхватывает у него свой телефон. Закрывшийся портал едва не отхватывает ей кончик хвоста. Столас ничего вокруг себя не замечает. В голове бьётся одна единственная мысль: «Вия». Он готов снести ворота, чтобы убедиться, что его дочь цела и невредима, но его вовремя замечают и пускают внутрь. Октавия несётся к нему по каменной мозаичной тропинке. Столас едва не падает, когда она врезается в него. – Папа, – единственное, что она может сказать, прежде чем зайтись в рыданиях. Столас крепко обнимает её. Никому он не позволит ей навредить. – Я… я думала, – всхлипывает она. – В новостях показали, и я… – Столас. – Стелла подходит степенно и неторопливо, придерживая подол белого платья. – Ты жив. Очевидная констатация факта. – А тебя это удивляет? Она лишь безразлично пожимает плечами. Столас смотрит на неё внимательней. Возможно впервые за всю их супружескую жизнь. Она выглядит скорее недовольной его присутствием, чем взволнованной своим возможным вдовством. А ведь он совсем её не знает. У них никогда не было откровенных разговоров, они не ходили на свидания и проводили вместе столько времени, сколько положено по этикету. Он гладит Октавию по голове и хмурится. Оскорблённая женщина, которую променяли на низшего беса. Вынужденная из-за этого терпеть нападки и насмешки других демонов. Могла ли она найти наёмника, чтобы расквитаться с неверным мужем? Подослать каннибалов к причине их разлада? И организовать нападение на имение Столаса, зная, что он занят ритуалом и не сумеет вовремя среагировать? Да, вполне могла. Она не знала, что место ритуала изменилось, и отправилась с Октавией, чтобы обеспечить свою безопасность. Даже несостоятельность его ищеек это объясняло. А как же Ситри и Сабнок? Может, на их дома напали для отвода глаз? Хотя ни один из них не сдержан на язык, и вполне могли оскорбить Стеллу сильнее, чем остальные. – Столас! – доносится до них рык Гасиона. – И как тебе только совесть позволяет так нас пугать? Октавия уже успокоилась. Оторвавшись от отца, она вытирает рукавом слёзы. – Давай в дом, всё расскажешь. – Гасион бросает взгляд на улицу, где начинает собираться любопытная толпа. Взмахивает рукавом длинной мантии и ворота скрываются за густой тьмой. *** В этот раз собрание проводится в резиденции Люцифера. Его дом защищён так, что способен выдержать нападение отряда Экзорцистов. Гасион разрешил Октавии и Стелле остаться в своём доме. Даже настоял на этом, пока дом Столаса проверяли и накладывали дополнительную защиту. Ситри молчалива и подавлена. Пройтись по её вкусу в партнёрах успели все, кто прибыл раньше Люцифера. Столас чувствует некоторое моральное удовлетворение, что с него наконец переключилось всеобщее внимание. Сабнок зол и периодически выдыхает клубы дыма. Его жена погибла, а с ней и их ребёнок. Столас, как отец, даже способен ему посочувствовать. Люцифер как и всегда безупречен. Белоснежный костюм, аккуратно уложенные золотистые волосы, шляпа-цилиндр, украшенная свернувшейся в клубок змеёй, и неизменная трость с яблоком-набалдашником. Он улыбается, но при этом излучает такую мощную ауру власти, что хочется пасть перед ним на колени и просить о милости. Люцифер опускается в кресло, больше похожее на трон, и все разговоры сразу же смолкают. Чуть позади него грациозная и изящная Лилит поправляет густые волосы. Её взгляд скользит по присутствующим и замирает поочерёдно на Столасе, Ситри и Сабноке. Как пострадавшие и главные свидетели они находятся рядом с Люцифером. – Рассказывайте, – негромко велит их король. – Сперва ты, – указывает он на Ситри. Их с Сабноком рассказы весьма похожи. После ухода Столаса они задержались, и когда вернулись по домам, всё уже было кончено. Ни один из них не упомянул Блица, посчитав эту информацию бесполезной. Очередь доходит до Столаса. – Ты поменял место ритуала. Почему? – Взгляд Люцифера давит на плечи, невидимые когти смыкаются на горле, напоминая, что врать опасно. Он и не врёт. Только немного искажает истину. – Моя обсерватория не была восстановлена. – Ну теперь-то она вообще разрушена, – смеётся Андромалиус. Никто его не поддерживает, кроме змеи, уютно лежавшей на его плечах. Подняв треугольную голову, она тихонько шипит, демонстрируя раздвоенный язык. – Место ритуала ты покинул первым, – продолжает Люцифер. – Куда отправился потом? – Домой, – очень осторожно подбирая слова, отвечает Столас. – А потом к Гасиону за дочерью. Когти на шее чуть сжимаются, уловив фальшь в его словах. Астарот слева от него закидывает руки за голову и довольно улыбается. Он сразу распознаёт ложь, но молчит. – Так и есть, – вступает в разговор Гасион, и когти ослабляют хватку. Столас опять у него в должниках. – Твой дом пострадал больше всех, как думаешь, кто это всё-таки мог быть? – Мои ищейки проверяют обсерваторию… Если они совсем ничего не найдут, это, хоть и косвенно, докажет вину Стеллы. – Я спросил не об этом. Взгляд Люцифера холоден, давление на плечи такое, что вот-вот не выдержит позвоночник. Он не готов обвинить жену без прямых доказательств, но именно этого от него и ждут. – Я уверен, это был Аластор, – врывается в их разговор рык Сабнока. Люцифер отвлекается, давление с плеч исчезает, когти разжимаются и Столас облегчённо вздыхает. – Он ведь нападал и раньше. – Он же не полный идиот, – возражает Гасион. – Во-первых, бил бы наверняка. Во-вторых, растрезвонил об этом по всему Аду. Ну и, в-третьих, он же знает, мы придём к нему в первую очередь. – А что тут гадать, – жмурится Астарот. – Спросим его напрямую, мне-то он не соврёт. – Мы ещё вернёмся к этому разговору, – спокойно говорит Люцифер. Сабнок и Астарот обмениваются взглядами, молча о чём-то договариваясь. – У меня вопрос. – Марбас прокашливается, привлекая внимание. – Почему именно вы трое? И почему сейчас? - Я знаю. – Андромалиус вскидывает вверх руки, и задремавшая на его плечах змея недовольно поднимает голову. – Проверка сил. Возможно ли пробить нашу защиту. Основной удар по обсерватории именно во время ритуала, чтобы застать врасплох. Ещё два по домам с ослабленной защитой. – Но это неразумно, – возражает Марбас. – Мы все теперь усилим защиту. Андромалиус довольно кивает, явно красуясь. – Именно. Из чего я могу сделать вывод, что противник наш очень силён, но неопытен. – А что насчёт того беса? – Молчавшая до этого Ситри пристально смотрит на Столаса. – Что ещё за бес? – интересуется Люцифер. – Да бросьте вы, – смеётся Андромалиус. – Ни один бес не сумеет провернуть подобное. Ситри, тот низкосортный актёр совсем тебе голову задурил. Что ещё за теории заговора? Столас готов пожать ему руку и рассыпаться в благодарностях. Он абсолютно уверен, что Блиц к нападению непричастен. Хотя бы из-за того, что почти целый день просидел в плену у каннибалов. Но если всплывёт его имя, Люцифер пожелает допросить и его. А Столас очень хочет оградить своего беса от внимания Владыки. – Полагаю, ты что-то нашёл, раз так уверенно отметаешь все остальные версии? – Люцифер откидывается на спинку трона, переключая внимание на их мастера сыска. Андромалиус почёсывает свою змею и не торопится делиться мыслями. – Сперва хочу кое-что уточнить. Кому вы говорили о смене места ритуала? – Жене, – отвечает Сабнок. – Эзре, – тихо говорит Ситри. – И своему помощнику. Он тоже погиб. – Никому, – пожимает плечами Столас, но тут же добавляет: – Слуги могли что-то слышать. – Те, что погибли? – уточняет Андромалиус. – Возможно. – Столас не уверен, что именно они могли услышать его разговор, но допускает такую возможность. – Это что-то значит? – скучающе уточняет Люцифер. – Возможно, – Андромалиус задумчиво поглаживает подбородок. – Либо это обычное совпадение. Так вот. Если отбросить все невозможные версии, то остаётся только один ответ, каким бы безумным он ни был. – Он замолкает, наслаждаясь всеобщим вниманием. – И мой ответ: здесь поработали ангелы. Все растерянно молчат. Столас замечает тень, пробежавшую по лицу Люцифера. Больше он ничем себя не выдаёт. – Экзорцисты? – уточняет Владыка. – Нет. У Экзорцистов другое оружие. И они не пользуются гранатами со святой водой. – Хочешь сказать, – медленно уточняет Ситри, – здесь в Аду есть ещё падшие ангелы, о которых никому из нас неизвестно? И кто из нас верит в теории заговора? Андромалиус начинает терять запал. Опускает плечи под взглядом Люцифера. – Говорю же, ответ безумный, но он остался единственным. – Лилит, – Люцифер неожиданно поворачивается к жене. – Наше появление здесь было заметным? – О да, – улыбается она. – Вся преисподняя сотряслась. Владыка вновь поворачивается к сыщику. Тот опускает голову, прячась за тенью глубокого капюшона. – Советую поискать получше, – его голос звучит как удары хлыста. – И найти более состоятельный ответ. – Да, Владыка, – бормочет Андромалиус. Он хочет сказать что-то ещё, но смотрит на Люцифера и замолкает. Змея на его плечах приподнимает голову и шипит, ни к кому конкретно не обращаясь.