Гильдия Теней

Арахна провела Вимарка не до бывшей Коллегии Дознания, ныне ее логова, а до бывшей Городской Коллегии. Вимарк часто видел, как отстраивается заново пострадавшее во время бойни здание, как ставят новые окна и правят выбитые двери. Он боялся предположить, что здесь было, если потребовалось столько людей согнать именно сюда для ремонта! Да и сама мерзлая земля, казалось, именно в этом месте укрыта особенно грязноватым тонким слоем снега. Здесь был свой дежурный, но он, увидев Арахну, осекся на полуслове и молча открыл перед нею дверь, лишь глянул с коротким любопытством на Вимарка — лицо его прежде не было знакомо дежурному. -Сюда, — сказала Арахна, толкнув одну из дверей. И хорошо, что она это сделала, а то Вимарк невольно привыкал к полумраку почти неосвещенной изнутри бывшей Городской Коллегии и понемногу различал обломки стульев и столов по длинному коридору, даже почуял запах въевшейся крови… А может быть — то была игра его воображения. Арахна же ввела его в одну из дверей, плотно прикрыла за собою дверь и через пару мгновений, когда зажглись свечи, Вимарк смог оглядеться. Неожиданный порядок властвовал в этой комнате. Бумаги лежали тонкой стопкой на столе — лист к листу, чернильницы аккуратно закрыты и защелкнуты, даже перья лежат в строгом ровном рядке, по толщине — от самого узкого, заостренного, до более размашистого. Похоже, человек, обитающий здесь, очень любил порядок. -Садись, — предложила Арахна и сама села, но не за стол, а напротив, оставляя место за столом свободным. Вимарк покорно сел в указанное Арахной кресло и принялся терпеливо молчать, ожидая неизвестного, и, на всякий случай, готовясь к самому худшему. Арахна мельком взглянула на него и усмехнулась: -Что, даже не спросишь, почему мы здесь? -А разве я еще властен над своей судьбой? — удивился Вимарк. — Как вы скажете, так и будет. А участь знать заранее… -О, Луал! — она фыркнула. — Ничего страшного тебя не ждет. Я познакомлю тебя с Мальтом. Мы давно с ним обсуждаем одну идею, хотим предложить. Вернее — я хочу. -Как будет угодно, — согласился Вимарк. -Тебя не гложет любопытство? -А вы разве ответите, если я спрошу, что за идея? -Ладно, — Арахна полностью развернулась к своему собеседнику, — давай начистоту. Маара нуждается в спасении. Ты сам патрульный и видишь, что творится на улицах. И эти памфлеты…они не радуют. Глаза Вимарка блеснули, но Арахна опередила его, продолжив: -Тихо, я не договорила. К тому же, признаюсь…я устала казнить за то, что можно прекратить. -Разве вы казните сами? — удивился Вимарк. То, что Арахна была из ныне прекратившей существование Коллегии Палачей, было известно, и то, что казни проходят — тоже. Теперь, правда, они почти не проходили на городской площади, но все знали, что казни есть. -Представь себе, — Арахна вздохнула с горечью, — моя Коллегия больше не существует. Она осеклась. Тень и совсем не от свечного блика легла на ее лицо. Скорбная тень. -Мой наставник Регар и мой друг были казнены мною, это правда. А до этого Регар казнил четвертого палача — Сколера нашей Коллегии за заговор. Все слишком запуталось тогда. Оказалось, что Сколер не совсем даже участник заговора тогда еще принца Мираса, а просто человек, выполнявший мелкие поручения, без знания, что делает, но при этом случайно раскрывший тайну и пожелавший нажиться на этом. Он был неосмотрителен и был арестован, а в Дознании ему ничего не оставалось, кроме признания. После этого Регар казнил его, не желая, чтобы его воспитанница Арахна или его палач Лепен, оба дружные со Сколером, взяли на себя этот груз. А потом стало хуже. Регар привел в Коллегию нового ученика в палачи — Эмиса, а Лепен, который, как выяснилось, был влюблен в Арахну, возревновал и попытался подставить Эмиса, подложив ему записку, с единственной сутью — указать его заговорщиком, и натравил своего знакомого дознавателя. Но сила обстоятельств сложилась так, что Регар обнаружил записку раньше, и, подозревая, что она принадлежит ей, Арахне, в самом деле, тогда уже ввязавшейся в странные отношения и союзничество с Мальтом — настоящим заговорщиком и сторонником принца Мираса, взял вину на себя. Лепен не смог долго скрываться и раскрыл себя. но принц Мирас не мог уже спасти Регара — дело выходило слишком громким и оба они были обвинены в заговоре против короны и казнены сломленной горем Арахной, а меньше, чем через сутки, начался сам переворот. Эмис тогда еще предлагал Арахне бежать с ним в далекие земли. Насмешливый, странный бард, рожденный улице, пожелавший испытать себя как палач, пытался спасти ее, но Арахна отказалась и отправилась в ночь бойни к Мальту, а Эмис скрылся. Она проверяла позже — среди убитых его не было. Впрочем, это все официально, он мог ведь запросто сгинуть и где-нибудь на окраине, а мог уплыть — и Арахне хотелось верить, что он так и сделал и счастлив. Порою, правда, она жалела, что не отправилась все-таки с ним. Груз вины, легший на её плечи, придавившей всю ее душу навсегда к земле, да еще и тяжесть строительства нового мира и порядка — все это было невозможно выносить изо дня в день. Эмис…чем-то сидевший сейчас перед нею Вимарк напоминал ей его. такой же странный, нескладный. Только тот был насмешливым, а этот романтик, да еще и не так смел и нагл. Годы? Может быть, ведь Вимарк еще молод. Арахна взяла себя в руки и продолжила, стараясь казаться равнодушной. -Нашей Коллегии больше нет. Солдат хороших мне в помощники не дадут — они сейчас на счету. Посылают новичков или пьяниц, а у тех и других руки дрожат одинаково. Палач же с дрожащей рукой не палач. Арахна вытянула к лицу Вимарка правую руку. рука ее была тверда и не дрожала в воздухе. -Видишь? — спросила она тихо. — Я палач. Она убрала руку от лица Вимарка и продолжила. -К тому же, палач — это ремесло, это не убийство на войне. -А разница? — Вимарк слушал очень внимательно. — Разница? И там, и там смерть! -Разница есть, — возразила Арахна. — На поле битвы ты сражаешься с врагом, ты выживаешь, колешь и рубишь, не глядя. Лишь бы жить! А на эшафоте ты вооружен, а перед тобой не враг, но преступник. К тому же, главная задача палача — милосердие. Да-да, милосердие. Убить легко, но казнить сложно. Вимарк напряженно слушал. Беседа заинтересовала его куда сильнее, чем он мог предположить. Вимарк даже думать забыл о том, что его ждет какое-то предложение — так неожиданно удивили и открыли ему что-то новое слова Арахны. -Казнить можно по-разному, но главный принцип палача — милосердие, — она вдруг махнула рукой, — это сложно понять. -Например, убить быстрее? — предположил Вимарк, и теперь уже Арахна взглянула на него с изумлением: -Ну…можно и так сказать. Например, виселица. Сейчас, с совершенствованием петли, такое случается уже редко, но все же бывает, что человек оказывается крепче, чем казалось, и что-то идет не так. знаешь, сколько можно задыхаться в петле, не имея возможности вздохнуть? Арахна нарочно говорила обыденно, надеясь слегка испугать Вимарка, но он снова удивил ее, спросив лишь: -Сколько? И она поняла, что этот человек не имел еще дела со смертью. Даже тот факт, что его отец был казнен…нет, Вимарк не знал смерти. -До семи минут, — ответила Арахна. — Поэтому палачи вставляют в петлю особенный крючок. Для опоры и…если что-то пойдет не так, агонии не будет — крюк войдет в горло на манер спицы. Вимарка передернуло. Арахна кивнула, снисходя до его слабости. -Это милосердие. Лучше так, чем агония. Но до этого нужно дойти. А солдаты, что работают со мной, слишком часто меняются и слишком пьяны, или еще не имели дела со смертью. Они не понимают и не могут справиться… Арахна осеклась, повернула голову к дверям и в следующее же мгновение дверь отворилась, и на пороге возник Мальт собственной персоной — еще одна личность, внушавшая и страх, и отвращение, рождавшая слухи и домыслы. Вимарк тоже слышал многое о нем, и ничего из услышанного не было хорошим, но на пороге, вопреки ожиданию, был не демон, а обыкновенный, усталый человек. -Мне уже доложили, что ты здесь, — кивнул Мальт, не выказывая никакого удивления Арахне, — я вижу тебя чаще, чем сына, это уже становится нехорошей традицией. Он прошел к столу и теперь, казалось, заметил Вимарка. -Это кто? -Это Вимарк, — представила Арахна, сделав знак патрульному молчать. -И что такое Вимарк? — спросил Мальт с живым любопытством. -Патрульный у Берна. Новичок. -Я рад, конечно, знакомиться с патрульными, но еще раз — Арахна… -Он от рода Понту. Его отца звали Клод, — спокойно закончила Арахна и это уже произвело впечатление на Мальта. Он кивнул. -Почтенное имя. помню это дело. Что же ты, Вимарк, не пошел по стопам отца? Вимарк покраснел. Мальт не внушал ему страха, но Вимарк не ожидал такого вопроса. -Я пишу…- тихо ответил он. — Только не публиковался… Мальт кивнул Вимарку и перевел взгляд на Арахну. -Это безумие, — мягко промолвил он. -Это шанс, — возразила Арахна. -Но его… -Это неважно. Похоже, что эти двое понимали друг друга слишком хорошо, и не нуждались даже в том, чтобы заканчивать фразы. Мальт покачал головою и, не говоря и слова, отошел к окну. Вимарк вопросительно взглянул на Арахну, чувствуя себя лишним. Она успокаивающе коснулась его руки, неслышно поднялась из-за стола и приблизилась к Мальту, коснулась его плеча — очень мягко и очень осторожно. -Но если…- тихо промолвила Арахна, если?.. -Хорошо, — согласился Мальт и прежде, чем он обернулся, Арахна уже отступила от него на шаг в темноту. — Юноша, вам повезло иметь знаменитое имя. как вы относитесь к ситуации в Мааре? Вимарк пожал плечами. Ему чужды были интриги и перевороты. Но нужно было ответить и патрульный ответил честно: -Мне жаль народ. -Нам нужно установить порядок, — продолжила Арахна, выступая на мгновение из темноты, — и установить закон. Прекратить междоусобицы, утешить народ. -Голод давит его, — продолжил Мальт, не взглянув на Арахну, — это факт. мешает установиться закону. Как только станет чуть теплее, повозки смогут проехать с юга до столицы и привезут хлеб. Мы работаем над этим. мы не бросаем народ. -Мы защищаем его, — вторила Арахна. -И каждый, в меру своих сил, должен привнести в защиту народа что-то свое. Пока бушуют морозы, установить закон и порядок мешают мелкие неприятели, которые не опасны по одному, но в массовости, отравляя народ своими памфлетами, песенками, призывающими высмеивать короля Мираса, да будут дни его долги, не подчиняться… -Нет смысла применять силу против своего же народа, — подхватывала слова Мальта Арахна. — Сжечь — не значит ответить. Если закрыть трактиры, где плодятся эти песенки и памфлеты, народ взбунтуется. Если сажать поэтов и бардов по тюрьмам… -Но и оставлять без внимания это нельзя. -Так, — Вимарк замотал головою, придавленный с двух сторон, — вы хотите что-то от моего имени, напираете именно на памфлеты…вы хотите, чтобы я писал памфлеты о том, что нужно вам, и пользовался именем отца? -Твой отец был славный поэтом! — Арахна снова выступила из полумрака. -Не мы хотим, — поправил Мальт, — а Маара. Кровь льется, да. Но сколько этой крови можно спасти, если принести порядок? Сколько жизней? -Но я не мой отец, — Вимарк уже готов был согласиться, но не мог понять, что именно его останавливает. Ведь эти двое оказались такими славными людьми, которые всерьез радеют за спасение Маары, сохранение порядка и жизни! и они не губят уличных поэтов, как можно было опасаться. -Да, это так. ты не сам Клод, но ты его сын. В твоих руках его имя и его слава, — согласился Мальт и протянул ему руку, — Вимарк, возможно, ты один из тех, кто сможет заговорить с народом на одном языке, вразумить его. мы желаем только блага народу. Народ успокоится либо кровью, либо словами. Если с памфлетов и песенок на них будет смотреть восхваление порядка, прославление дней Мираса, подписанное известным прежде именем… Мальт остановился, наблюдая с точностью дознавателя (хоть и несуществующей ныне Коллегии Дознания), за тщеславным блеском в глазах юноши. Вимарк хотел славы, но в нем не было ничего к этому6 слабый физически, посредственно поэтичный и также посредственно музыкальный… В патрульные он пошел по наущению матери, которая не могла прокормить теперь и его, и заработать-то ему, физически слабому, кормившегося прежде с переписок документов, было в вывернутой и оголодавшей Мааре негде. Выйти же за счет отца…разве плохо? На кону жизни! десятки, а что, если сотни или даже…тысяча? И рука Мальта! Известного заговорщика — члена совета при короле Мирасе, да будут дни его долги, так близка его дружба. Он, Мальт, нуждается в нем, в Вимарке, в его помощи! как сладка эта минута. Вимарк, как зачарованный, протянул в ответ свою руку, и почувствовал крепкое рукопожатие Мальта. -Отлично! — одобрил Мальт и ободряюще улыбнулся. — Пойдемте, дорогой друг… Вимарк покорился и последовал за Мальтом. В коридоре уже ожидал появления Мальта человек средних лет с крайне добродушным видом. Казалось, что этот человек — добряк, но любой, кто знал этого человека по-настоящему, прекрасно понимали, как обманчива эта добродушная внешность. -Эван, — представил добродушного Мальт, — а это Вимарк. Эван, комнату. Это наш новый поэт. Сын Клода, от роду Понту. Эван отличался не только добродушным видом, жестким характером, но и особенной понятливостью. По тону Мальта он сообразил, как нужно обращаться с Вимарком и очень услужливо повел его по коридору. Мальт вернулся через пару минут в кабинет, где его ожидала Арахна. Бывший дознаватель плотно прикрыл за собою дверь и только после этого спросил: -Думаешь, это сработает? -Почему не сработает? — пожала плечами Арахна. — Народ читает бездарные стишки и памфлеты. Вряд ли он окажется бездарнее, чем эти творения с улиц. А его имя если не переманит на нашу сторону народ, то, хотя бы, лишит его уверенности. -Я не об этом, — признался Мальт, — но твоя идея очень хороша, признаю. -От тебя нахваталась, — фыркнула Арахна. — Дурное общество! -Дурное. Но все-таки я не об этом. я о том, что нам нужно не на одного поэта уповать. Нам нужно создать общество новых поэтов, карикатуристов, художников… -Скульпторов и драматургов! — подхватила Арахна и прикусила губы, задумавшись. — Вообще — ты прав. Пока мы восстанавливаем здания, пока ловим всех, кто желает нажиться или вякнуть, мы теряем народ. так мы не добьемся ничего! -Именно, — Мальт прошел до своего стола и сел, притянув к себе чистый лист, — надо написать письмо к Мирасу. Атенаис занимается розыском сирот из павшей Сиротской Коллегии, мы с тобой занимается законом и порядком, Эжон отстраивает город, Велес пытается охранять, Корсар занят армией, Медер со своими жрецами… -На казне Фалько, — продолжила Арахна, угадывая мысли Мальта, — графья Сонор и Моран, барон Боде и маркиз Шенье в совете, хоть и в совете, но заняты востоком и севером…да, именно народом никто из нас не занят. -Нужны люди, — Мальт взглянул на нее. — И не такие, как Велес! Арахна поморщилась. Велеса она знала хорошо. В первую же ночь бойни этот человек, чье лицо испещряли жуткие шрамы, проявил себя хорошим мясником, за это и был возвышен. Но и сам Мирас, и весь совет презирали такое возвышение. -Ну у Его Величества было много сторонников в каждой Коллегии, — неуверенно напомнила Арахна, — не все же в совет вошли! -Не все, — согласился Мальт, — но они либо закреплены уже за кем-то из совета, либо не пережили бойню, либо откололись. Да и знать вся поразбегалась и ждет конца волнений. Арахна, я напишу письмо к королю, но он повесит это на нас. людей не хватает. То есть, их много, но ему нужны верные, а не разбежавшиеся, или те, кого не было еще в бойне. Незамаранные. Таких уже мало. он не будет искать новых сам, а скажет действовать нам. Арахна молчала, понимая, что тревожит сердце Мальта. Дело даже не в грузе ответственности, который и без того немаленький, а в том, что и он, и Арахна — все-таки люди. Установка порядка, налаживание аппарата закона, возложенная на них — это уже дело трудное. К тому же, пришлось перекраивать всю бывшую Коллегию Дознания. Арахна запустила кодификацию всех указов и законов, но ее обещали закончить к концу недели, при условии даже того, что многие жизни были положены на этот утомительный труд. Но Коллегий больше не существовало, значит, требовалось новое управление. К тому же, нужно было вести суды, осуществлять правосудие — люди взбесились. Кто-то пытался покушаться на жизнь короля, а кто-то под шумок общей бойни сводил личные счеты. Большая часть, конечно, не попадалась, но не запусти казни попавшихся — народ не успокоится. А Мальт? Он разрабатывал новую систему управления. Пытался создать для утверждения королем новый проект общего свода, затем — новую разбивку, не по Секциям, которые, в свою очередь, не делились бы больше на Коллегии. Слишком много приходилось менять и передумывать на ходу. К тому же, кодификация вытаскивала на свет Луала такие древние законы и указания, что даже Мальт, имевший негласный титул «бюрократической сволочи», был в ужасе от всего открывающегося. -Я не могу принять это решение один, — сказал Мальт. — Это письмо станет нашей задачей. Мирас повесит создание нового пласта на нас с тобой. Но сможем ли мы? -Пожалуй, — в глазах Арахны снова была пустыня. — У меня нет ничего и никого. Ни семьи, ни детей. Даже дома нет — сожгли. -Сожжение твоей Коллегии не было в планах, — Мальт бессильно сжал руку в кулак, — это Велес…увлекся. -Меня и Эмиса по счастливой случайности не было там, — продолжала Арахна, — в любом случае, не все планы идут так, как должны были идти. Если ты ждешь моего ответа — то я согласна. Больше работы? Что ж, я и без того сплю в своем кабинете. Мне некуда спешить, а это может сохранить жизни, спасти народ от необдуманной крови, а крови достаточно. Ни тебе, ни мне, ни Мирасу не стоит ждать снисхождения от Луала или Девяти Рыцарей Его, мы только желали блага, да, но как поступили? Может быть, именно создание новых соратников, появление пропаганды и спасет нас от сиюминутной кары? Арахна помолчала немного и вдруг грустно улыбнулась: -Да и отступать…дезертирство! Бежать? Куда? Так что, решать тебе. Это у тебя сын. Львенок… Арахна один раз видела только маленького сына Мальта и поразилась тому, каким может быть Мальт, тогда еще не до конца знакомый ей. он назвал сына Львом — в честь короля очень далекой земли, которая славилась воинственностью, но под его мудрым правлением стала мирной, но Мальт звал сына Львенком и это когда-то очень сильно удивило Арахну. Львенок не мог помнить своей матери. Она умерла, когда он был еще маленьким. Честно говоря, отравилась, не сумев смириться больше с равнодушием Мальта, который, по его же собственному признанию, и женился на ней ради продвижения по службе. И ребенок рос под присмотром одной женщины — Маришки, в строгой тайне. И даже отец в последний раз видел своего сына еще до прихода Мираса на трон. -Ему недавно исполнилось пять, а я не смог поздравить, — Мальт смотрел в пустоту, знакомую Арахне. — Впервые не смог. Маришка купила ему подарок от моего имени, но меня не было в его день рождения. -Поэтому — решать тебе, — Арахна скользнула к Мальту и приобняла его за плечи. Если бы кто-то еще полгода назад сказал, что она будет вот так вот запросто обнимать дознавателя, имевшего репутацию «бюрократической сволочи» и, который, как и все дознаватели, на дух не переносит палачей, она бы расхохоталась. Но Луал плетет полотно над своей землей и не то еще бывает в Мааре. Мальт коснулся ее руки с нежностью. У нее никого не осталось на всей земле ближе, чем он, да и у Мальта, кроме сына не было ни друга, ни тепла. Мирас, относился к нему с уважением, но опасался…это участь всех верных сторонников, ведь они слишком много узнают и видят со временем. Мальт не мог никому довериться больше, чем Арахне. И если бы кто-то сказал ему где-нибудь полгода назад, что он — тогда еще дознаватель, будет горестно-счастлив в обществе палача… Но Маара полна чудес. -Мой сын поймет меня со временем, — тяжело промолвил Мальт, принимая решение. — Он придет в новый мир, вырастет там, где больше нет крови, и где властвует закон. -Он будет гордиться тобой, — Арахна отняла руки от плеч Мальта, чтобы не мешать ему писать письмо к королю. -Но время я потеряю, — Мальт писал письмо, зная, что отнимает у себя очень многое, — время с моим сыном. -Об этом нужно было думать раньше, — жестко ответила Арахна. — Хотя бы тогда, когда я тебе говорила, что у тебя сын. Я сама потеряла своих родителей в пять лет. столько твоему сыну сейчас. если бы не Регар, я оказалась бы в Коллегии Сиротства, в той, что пала и которую пытается разыскать Атенаис! Я была бы сегодня в Коллегии Сопровождения, тоже павшей, и уж точно совсем ни в чем невиноватой! Она состоит из кухонных работников, мойщиков… Арахна осеклась, вскочила. Слезы душили ее. павшая Коллегия Сопровождения, и без того влачившая несчастное и жалкое существование, жившая в незаметном мирке, не имеющая шанса на развитие и карьеру, пострадала в первую ночь бойни действительно не за что. Коллегия Сопровождения делилась на мужскую и женскую часть. И если мужская отделалась еще достаточно легко — там была убита пара человек из числа рабочих, то женская… молодые девушки, женщины, обделенные и серые по сути своей, оказались желанной добычей для взбесившейся толпы. Те, что были ловчее, убежали или скрылись в соседней, мужской части, или в лесу, но не все были ловки. Когда затихла кровь от первой бойни, Арахна была там, видела истерзанные тела, чувствовала собственное бессилие, гнев и бесконечную жалость к тем, кто был еще жив, но уже стоял слишком близко к смерти. В тот день Арахна напилась. Очень сильно напилась. С нею была истерика. И нередко сейчас по ночам к ней приходили эти образы, эта замерзающая земля в крови, в телах…многие из жертв толпы были ее возраста и даже младше. -Не надо, — Мальт обнял ее, заставляя успокоиться. Он уже не в первый раз видел Арахну такой. Содеянное потрясло и его не меньше, но Мальт похоронил это в себе до лучших времен. -Это все Велес…его люди, — Арахна повернулась к Мальту лицом, ее черты ожесточились, — я не хочу, чтобы он жил. И это тоже был не первый разговор. Мальт и сам презирал Велеса, но в смутные дни нужны и мясники. -Я обещаю тебе, что при первой же возможности… -Я хочу, чтобы он страдал! — Арахна оставляла милосердие палача, о котором столько проповедовала. — Он не заслуживает милосердия. -Письмо, Арахна, — напомнил Мальт, — подпиши и ты. Сначала дело. Я обещаю тебе, что при первой же возможности… Арахна повиновалась, четко понимая, что без поддержки Мальта, сломалась бы совсем, а так…еще не совсем. А Мальт решил, что сейчас не лучший момент для того, чтобы сообщить Арахне, что король Мирас планирует передать Велесу еще больше полномочий для поддержания порядка в городе.