Kinktober 2021

Взгляд вновь зацепился за заманчиво покачивающуюся коротенькую юбочку, коей дразнил его «горячо любимый» студент, раз за разом появляясь в таком виде на парах. И ведь знал, что нет-нет, да скользнёт ленивый взгляд учителя по упругим ягодицам, что были еле прикрыты клетчатой тканью и тонкой полоской чёрного кружевного белья. Определённо знал, что неловкость в виде «случайного» выпадения ручки или стопки бумаг специально спланирована, чтобы вновь нагнуться, прогнуться в спинке и выпятить зад, иногда «не специально» виляя. Пока в это время уставший от жизни взгляд мельком зацепится и задержится на тонкой ткани, что успели намокнуть от такого нескрываемого желания. И даже несмотря на ещё один элемент одежды — чёрные чулки до бедра, они лучше ситуацию не делали. Бархатистые, не слишком плотные (Эррор бы дал примерно 40-50 den), но боже... Манящее эктотело цвета фуксии бесстыдно дразнило, лишь разогревая фантазию и магию в области таза. Что за блядь. Позволяет себе выглядеть так вульгарно. Безвкусно... Нет, он соврёт, если скажет, что ему этот прикид не нравится. — Переходим к началу... — таймер показывает, что перемена прошла, а значит, ему вновь придётся лицезреть ту насмешливую лыбу. Ничего не пишет, зато смотря прямо в глазницы преподавателя, вылизывает пластиковую ручку, играючи покусывая колпачок и отстраняется, оставляя тонкую ниточку прозрачной слюны. Сколько душ и ручек он так загубил? Фиг знает, но этот язык завораживает и поняв, что явно смотрит больше, чем надо, тот стучит мелом по доске, привлекая внимание остальных сонных подопечных, чтобы отвлечься от завлекающего в грех взгляда и лёгкой улыбки. Острые зубки, длинный с пирсингом язычок, свободная кофточка... — Останешься после уроков, Ласт. — Глючный даже сам себе не верил, что действительно оставляет того, ведь похоже, что этот чёрт только и ждал этого приглашения и свидания наедине все эти месяцы. — Только попробуй свалить с дополнительных. — пригрозил учитель лишь для вида, вновь возвращаясь к заданию, скучным слайдам и теории. Он сам скорее сбежит со своих же дополнительных, чем останется с этим постоянно желающим чужого внимания и ласок... Стоп, или ему так только кажется? Сводит с ума, не давая перевести дух, впитываясь в сознание, как наркотик. А Эррор и не против, раз за разом потребляя дозу этой дрянной похоти, с головой окунаясь в эту больную зависимость. Очередная их уединённая встреча приятно притягивала, а магия разогревалась и стекала жаркими импульсами к тазовым костям. Душа забилась за грудной клеткой чаще, из-за чего педагог неосознанно объясняет быстрее, чем должен был (по своим стандартам), будто его темп речи влияет на время до конца пары. И слава богу последней. Чужое волнение было отлично видно Похотливому даже сквозь показную холодность своего препода и «грозный осмотр» аудитории сквозь очки. Чужой взгляд раздевал, оставляя после себя тысячи мурашек и ощущение, как грубые пальцы вторгаются внутрь, растягивая стеночки и пощипывая соски. Клыки прикусывают шею, потом спускаясь вниз, вылизывая и также играючи прикусывая нежную и неприкрытую сторону бёдер. Может, даже оставит пару фиолетовых следов, закусывая и упоённо лаская чувствительную эктоплазму. Наверняка бесится с того, что в аудитории есть и другие монстры помимо его, а потому и прикоснуться пока не может. Ласт вновь вильнул тазом, растирая по стулу невольно потёкшие соки из своей возбуждённой киски. Рука быстро скользнула вниз, поглаживая небольшие бугорки грудей, прямо под тяжёлый взгляд главного наблюдателя, что кажется совсем погрузился в это публичное рассматривание своего бесстыжего студента, что уже раздвинул ножки и начал ласкать себя, выжидающе рассматривая телосложение собственного преподавателя, пока тот старательно отводил взгляд, к своему сожалению, подмечая — пара скоро закончится, а значит, пора думать, как провести более чем их душевный разговор. Он просто играет в с ним, дразнит, провоцирует на большее. Или он так с каждым преподом проворачивает, если у него «незачёт» за какую-либо тему?

***

Ни разу не замявшись, Ласт быстро закрывает дверь аудитории на ключ (мельком взял с учительского стола) и многозначно кивнул, изящно переставляя обтянутые в чулочки ноги и томно выдыхая от предвкушений всей той приятной грубости, на которую тот «нарвался» добровольно. Ласки на груди, горячие тела жмутся к друг другу, руки скользят по покрытой плазмой рёбрам, плоскому животику, спускаясь ниже, пока приятно удивлённый Санс мягко отодвинул чужие дёргающиеся от привычных прикосновений ручек и плавными движениями спускается к низу, заставляя сесть на нестабильный стул (в том плане, что он был на колесиках). Как давно они этим занимаются, разыгрывая примерных людей? Он и сам не помнит, но зато прекрасно помнит ту терапию, что услужливо предоставлял Ласт в последние месяцы. От прикосновений больше не так шатало и дёргало, но липкое ощущение рук всё равно надолго остаётся на костях. — Что это у нас такое? — почти не стесняясь, умелыми руками похотливый скелет расстегнул ширинку, и смотря на чужого дружка, быстро лизнул головку, наслаждаясь вкусом. Всё смазливое личико залилось небольшим румянцем и член от этого вида стал только больше, подстёгивая к незамедлительному продолжению. Шустрая и горячая ладошка мягко огладила ствол, проводя вниз и стаскивая кожицу с головки, а после он цмокнул нежную часть неона, опуская взгляд наверх. Бесстыже, пошло и нагло смотрит. Абсолютно оправданно заслуживает наказание. Эррор сглотнул, не намереваясь терпеть эту сладостную пытку. — Так возьми и уз-знай что это. — он отвёл взгляд, лишь бы не смотреть на эту издевательскую улыбку. Он был не мастером в сексе, в отличие от прошаренного во всех областях этого удовольствия студента. Рука не без дрожи ложится на затылок, без предупреждения делая грубый толчок внутрь, толкаясь глубже, дабы почувствовать горячие стенки чужого горла и приятные вибрации. Чёрт возьми, это было восхитительно до такой степени, что он уже был готов кончить. Ужасно-прекрасная потаскуха, которая выбрала себе в партнёры неизлечимого гаптофоба, хотя прекрасно знала, что помимо него есть достаточно много претендентов и желающих присунуть такому удушающему желанием дьяволу, как он. Доведя до той размытой грани, когда запыхающийся Глючный должен был кончить, язык напоследок провёл по стволу, скользя по нему своим круглым пирсингом, отстранился. Длиннющие каблуки, гладкие, будто шёлковые чулки, мешковатая кофта, что от слова совсем не прикрывала ягодицы. Бельё... Его не было, похоже Ласт снял его, как и юбку. — Хочешь поработать язычком или сразу вставишь? — скелет откинул бумаги, ложась на холодное дерево, сгибая колени и разводя бёдра, пальчиками поглаживая чувствительный сейчас клитор и мокрые складки — во время минета он неплохо так возбудился от вида получающего удовольствие от столь незатейливой ласки преподавателя. Долго же тот воздерживался из-за своей невозможности прикосновений. Вопрос остался без ответа, но по тяжёлому дыханию и молчанию было понятно, что сейчас он намерен трахнуть того прямо сейчас. Уж слишком развратно он выглядел. Синяя магия легко скользнула внутрь, случайно давя на нежные местечки внутри, выбивая довольные мычания, давая понять, что Глючный делает всё верно. Такое ощущение, что в плане секса Ласт был учителем, а Эррор лишь неловким учеником. Почти идеальные отношения, дополняющие друг друга. Кафедра чуть пошатывается, когда Эррор вновь увеличил темп, с неким раздражением трахая эту дырку. Мягкая изнутри, горячая, полная смазки, что сейчас постыдно хлюпала... Остаётся надеяться, что он не станет зависим от этого тела, потому что прекрасно знал, что эту шлюху трахает чуть ли не вся школа. Или же нет, и это просто слухи? А чёрт его знает, он уже готов окунуться с головой в это всеобщее вожделение и поклонение Ласту. Прямо какая-то секта. «Шлюха» выгибается, держась за края дерева, уже не так тихо раздавая стоны. Даже непонятно, кто от кого зависим, но им обоим требуется лечение. Блядские чулки, блядское тело... Насколько же они погрязли в этом грехе? Точнее, как давно недотрога Эррор позволил ему затянуть себя в омут разврата. О, он уверен, что его «пятнистый» коллега ещё не скоро забудет стоны и выкрики удовольствия, хорошо слышимые сквозь тонкую бумажную стену. Пофиг, пусть удовольствие разгорается ярким пламенем, сжигая каждый сантиметр их обоих дотла. — Чёр-Рт... — хрипит Учитель, делая последние толчки и кончая внутрь, пачкая липким семенем ляжки и чёрные чулки, пока Ласт в бился в экстазе, неспособный ему противостоять. — Счит-Тай, что У тЕбя за э-эту тему зачеЕт. А тепер-рь живо с глАз моиХ. — не то чтобы Глючный хотел как можно быстрее избавиться от него, скорее, он просто боялся второго раунда, ведь в конце концов, негласный лимит прикосновений на сегодня более чем исчерпан.