Бросив вызов судьбе..

      Темнота сумерек охватила весь каменный замок, осведомляя о наступлении ночи. Тем не менее, через высокие окна сочились струи лунного света, которые позволяли увидеть великолепие ночного Хогвартса. Луна стояла высоко над землей в окружении ярких звезд среди темного таинственного неба. Оно выглядело отстранённым, одиноким, будто бы никогда не встречавшим подобного себе. Гермиона сидела на Астрономической башне и пристально вглядывалась в него. Оно казалось ей родным, схожим с ней, словно они дети одной судьбы, что никогда не смогут обрести покой, а вместе с ним и счастье. Словно они имеют все, как на ладони, но в тоже время не могут дотянуться до желанного.       Здесь, на Астрономической башне, время будто не имеет значения. Ни усталость, ни голод не проявлялись с момента возвращения. Девушка сжала рукой маховик, что теперь висел уже у нее на груди. В ее сознании снова всплыли голубые глаза, что выжидающе смотрели на нее на фоне синего света. Эти глаза она вряд ли спутает с чьими-то еще — это был Фред Уизли, старший брат ее лучшего друга Рона. На смену растерянности к девушке пришло понимание недавно произошедшего. В голове снова цепью друг за другом всплыли воспоминания: черные кожаные сапоги, упавшие часы, обороты осей, опустошение, резкий голос, глубокий взгляд лазурных очей, синее пламя и непрошенные слезы.       Сколько всего произошло за это время? Сколько раз она успела застать смерть своих близких, сколько раз успела выплакать все слезы, побывав в самой пучине отчаяния? А затем, когда судьба решила покончить с этими издевками и даровать ей долгожданный покой, Гермиона получила шанс изменить все. Сейчас она не до конца уверена, что ей следует делать, у нее нет плана или конкретных целей, все, что она знает, — она не допустит подобной судьбы снова.       Что бы ни произошло, она будет готова. Она не сдастся так просто, она будет бороться до самого конца, отбросив прежние принципы куда подальше. А сейчас Гермиона будет жить как все, проживать свою жизнь по полной и готовиться к неизбежно грядущему будущему. — Уголки ее губ стремительно поднялись вверх, создавая подобие улыбки. В глазах загорелся решительный и почти счастливый огонек надежды, походящий на мерцание звезды. — Я не знала, что здесь кто-то есть... — внезапно раздался позади шатенки нежный голос, от которого она вздрогнула. Незваная гостья неспешно прошла к гриффиндорке и, остановившись неподалеку, задрала голову вверх, загадочно рассматривая рисунки темного пространства. Ее белые локоны сливались с лунным светом, а глаза отражали ночное небо, тем самым придавали когтевранке таинственную ауру. Девушки молчали пару минут, обе были сосредоточены на своем и не уделяли особого внимания присутствию друг друга. — Сегодня весьма необычная ночь. Как думаешь, насколько счастливы звезды? — заговорила наконец Лавгуд и вопросительно посмотрела на подругу, кажется, желая услышать ее мнение.       Гермиона давно привыкла к странностям данной особы, так что удивляться и в этот раз не стала. Грейнджер ответила тем же взглядом, наклонила голову набок и пожала плечами, состроив гримасу, словно при разговоре с милым малым дитем. — Понятия не имею, а что думаешь ты? — девушка не столь сильно хотела узнать ответ на вопрос, сколь просто послушать нежный голос, что некогда был таким родным. Она всегда считала Полумну странной девушкой, но в тоже время та казалась ей очень проницательной и умной. Она всегда умело находила решения и думала в очень нестандартном ключе. Порой вела себя странно, чем вызывала у людей вокруг улыбки, но в этом и заключалась сама Полумна. Она была иной. — Думаю, звезды не могут быть счастливы. У них нет для этого возможности. Они одни, с огромным количеством знаний, которые некуда девать.       Грейнджер устало посмотрела вперед, после чего подвинула ближе к груди свои ноги и обхватила те руками, как бы обнимая, положила сверху голову. Глаза предательски закрывались, а с губ слетел одинокий сонный, но сладкий зевок. Последнее, что всплыло в сознании — ласковая фраза блондинки, не имеющая, казалось бы, никакого смысла. — Уверена, будь у каждого злодея помощник, они бы все совершили невероятные и даже безумные дела.       Легкий бриз поднял белые длинные локоны в небо, легко и изящно распуская их на ветру. Ночь близилась к концу, из-за чего большинство звезд затерялись среди лазурного неба. Все живое сейчас сладко сопело, блуждало по царству Морфея. Полумна Лавгуд спустя пару минут тоже покинула это место и направилась в свою спальню, предварительно накинув на подругу что-то наподобие пледа. Теперь на башне слышится лишь тихое дыхание храброй гриффиндорки и гудение ветра.       Девушка проснулась через пару часов. Перед ее глазами предстало только-только выходившее из-за горизонта солнце, и небо, плавно переходившее с горчичного в бледно-синий. Погода стояла ясная, ни одного облака. Гермиона широко открыла рот в зевке и подняла вверх руки, растягивая мышцы после сна. Забрав с собой плед, она тяжело вздохнула: день предстоял долгий и трудный, она слишком хорошо это знала. Коридоры Хогвартса были пустыми и холодными, несмотря на совсем недавно закончившееся лето.       Гермиона плелась в гостиную своего факультета. Воздух был влажным, добавляющим бодрости и концентрации. Всё было охвачено тишиной, вокруг витали лишь звуки цоканья туфель и треска догоравших огней на факелах. Темно-орехового цвета волосы неслись вдогонку за своей хозяйкой, настоятельно поспевая за ней. Добравшись до картины Полной Дамы, девушка стала оглядываться по сторонам. Там, спасибо Мерлину, никого не было: люди на картинах крепко спали и вряд ли почувствовали бы хоть что-то. Ну, разве что разозленного профессора Минерву МакГонагалл.       Убедившись, что никого рядом нет, девушка полушепотом произнесла пароль. Полная Дама с не больно сильным рвением открыла дверь и шикнула что-то оскорбительное нарушительнице покоя вслед.       Гостиная, как всегда, была уютной: вечно горящий огонь в камине, слабый, томный свет и, на данный момент, столь непривычная тишина. Треск дров и завораживающий танец языков пламени отвлекал от реальности, но в тоже время приводил в чувства. Мягко улыбнувшись от приятных воспоминаний уютных вечеров с друзьями и родными, Гермиона поспешила в свою комнату. Там сладко посапывали Лаванда Браун и Парвати Патил, развалившиеся на своих кроватях. Девушка взяла из шкафа свое полотенце, на носочках проскользнула в ванную и закрыла за собой дверь на замок. Все точно такое же, как она и запомнила.       Вдруг Гермиона остановила взгляд на зеркале, вернее на отражении. Перед ней стояла юная, еще только подросток, Гермиона Джин Грейнджер. Бледная кожа, из-за того, что девушка практически не бывает на солнце, огромные мешки и синяки под глазами от недосыпа, искусанные припухлые губы и чертовски изнеможённый вид: волосы разбросаны не пойми как, глаза, в которых еле теплится жизнь, и исхудалое тело.       Кажется, в этот период она очень переживала о чем-то, засиживалась в библиотеке по несколько часов и явно сидела дома, словно взаперти. Что ж, ну теперь-то она это изменит. Она сделает все, что в ее силах, но не более того. Из крана пошла теплая, почти горячая вода, что теперь так блаженно спускалась по телу. Как же ей этого не хватало. Правильно говорят: счастье в мелочах.       После душа девушка заметно повеселела. Встав напротив зеркала, она принялась наносить макияж: накрасила губы, замазала синяки, нанесла легкие, едва заметные тени и тушь. Теперь она выглядела иначе. Ее волосы были скручены в опрятные шелковистые витки из-за кондиционера, лицо больше не выглядело уставшим, а сама девушка теперь светилась от счастья. Выйдя из ванной, Гермиона встретилась взглядом с Парвати, аккуратно заправляющей свою кровать. Та вопросительно посмотрела на девушку и тут же отвернулась. Они старались больше не контактировать.       За завтраком Гермиона уплетала тыквенную кашу за обе щеки, но спустя минут десять профессор Дамблдор резко поднялся со своего стула, чем заставил учащихся тоже привстать. — Садитесь, прошу вас, — начал тот свою речь. — Настал момент, которого все так ждали: избрание чемпионов.       Альбус Дамблдор поднял ладонь вверх, синее пламя в огромной чаше потухло и спустя пару минут загорелось вновь, но уже алым, и как будто выплюнуло маленький кусок пергамента, который тут же подхватил старик. — Чемпион Дурмстранга, Виктор Крам!       Зал погрузился в шум, все аплодировали и поздравляли избранника, который уже шел к остальным профессорам. Огонь снова потух и снова стал алым, выплевывая очередную бумажку, а после принял обычный синий цвет. — Чемпион Шармбатона, Флер Делакур!       И вновь зал зашумел и поздравлял новую избранницу. Огонь вновь потух, стал алым и предъявил очередное имя, возвращая свой привычный облик. — И наконец, чемпион Хогвартса, Седрик Диггори!       Зал взорвался еще большими криками. Сидевшие рядом с Гермионой близнецы обижено что-то буркнули себе под нос, обратив на себя ее внимание. — Превосходно, теперь мы знаем имена трех чемпионов, но, в конце концов, только один из них войдет в историю. Только один подымет..       Дальше Гермиона не слушала, она прекрасно знала, что должно произойти. Сейчас единственной мыслью у нее было убраться отсюда, и поскорей. Вокруг народ изумленно и озлобленно таращился на Гарри Поттера, уже подходящего к Профессору Дамблдору. — Ты обманщик! Тебе нет еще семнадцати, — крикнул кто-то из сидящих в зале. И спустя пару минут избранники скрылись из виду, а зал охватил ядовитый шум.       Вот и шанс. Гермиона взяла свою сумку и выскочила за дверь. Погода оказалась восхитительно теплой и приятной. Девушка стремительно двигалась к выходу на Черное озеро. Она любила находиться в том месте. Там обычный воздух пах совершенно по-иному. Глубокий вздох сорвался с ее губ. Гермиона прекрасно знала, что будет на первом испытании: драконы. Но, по крайней мере пока, она не будет вмешиваться в ход истории. Она обдумывала это тысячу раз и пришла к выводу, что лучше всего первое время держаться в стороне. Если кто-то прознает о ней и ее секрете, то могут посчитать угрозой, и тогда главной целью станет она, что будет самым ужасным, ведь в таком случае ее руки будут плотно связаны.        В сознании снова всплыла ночная сцена: — Уверена, будь у каждого злодея помощник, они бы совершили невероятные и даже безумные дела.       Гермиона потерла рукой переносицу и устало вздохнула. Она обязана подумать об этом. Позже, обязательно.

***

— Так вот ты где! — показалась из-за дерева взбудораженная Джинни. Она обошла подругу и села рядом, оперевшись спиной о широкий дуб. — Тебе просили передать, что в два часа у тебя Защита от Темных искусств с Грозным Глазом. Если честно, он не вызывает у меня доверия. Уж больно он странный какой-то.       Джинни смотрела ввысь неба, пока делилась с подругой сокровенными мыслями. — Согласна. Своеобразный тип, — от слов Гермионы девушка вздрогнула, — Джинни, постарайся держаться от него как можно дальше. Не препирайся, не выделяйся, не давай и малейшего повода обратить на себя внимание.       Голос четверокурсницы звучал настолько серьезно, что заставил Уизли стать угрюмой и вдумчивой. Ее опасения были не напрасными, если сама Гермиона Грейнджер говорит что-то подобное, значит все и в самом деле не в порядке. Джинни это хорошо знала, она успела выучить это за три года, что была знакома с ней. Опустив взгляд на землю, третьекурсница усмехнулась. Она взяла с земли небольшой камень, поднялась и кинула его в воду, и по той тутже показались крупные круги. — Поняла. Как думаешь, что будет с Гарри? — выпалила наконец беспокоящий вопрос младшая Уизли. Гермиона не отводила взгляд от озера и смотрела, казалось, в самую глубину, может, просто старалась разглядеть в нем дно. Она подняла с земли соседний камушек, встала на ноги и тоже кинула его по поверхности озера, оставляя круги и разводы. — Не волнуйся, с ним все будет хорошо, ты же знаешь, — девушка ободряюще улыбнулась и закинула на плечо свою старую и тяжелую сумку. Чувство, будто она в ней камни таскает, жуть. — Не знаю, но я верю тебе, Гермиона, — выпалила девушка, чем ввела свою подругу в краску, и мило улыбнулась на пути к Хогвартсу. — Кстати, отлично выглядишь. Будешь продолжать в том же духе, и все парни будут твоими, — подмигнула рыжая и еще больше вогнала подругу в краску. Гермиона уже хотела высказаться подруге, но та резко побежала, заставляя шатенку рвануть следом.       Около замка Джинни остановилась и с улыбкой на лице уставилась на запыхавшуюся приятельницу. Стоило той отойти от отдышки, как младшая Уизли буркнула: — Я поспешу на Руны. Кстати, сегодня вечеринка по случаю избрания Гарри, приходи. Теперь Гермиона лишь растерянно смотрела вслед удаляющейся подруге.       «Вечеринка, серьезно? В прошлый раз ее точно не было – что значило, история уже меняется», — Грейнджер обеспокоено закусила нижнюю губу, крепко сжав руки в кулаки. Ей это определенно не нравится. Да, это было хорошо, чтобы избежать будущего, но также это означало, что та больше не властна над временем. Поправив лямку от портфеля, девушка отправилась в библиотеку: привычка снова взяла верх – ответы на любые вопросы искать в старых, дряхлых книгах.       У Гермионы было разрешение на посещение запретной секции в библиотеке. Об этом знали только мадам Пинс, библиотекарь, и Профессор МакГонагалл, которая и выписала ей это разрешение. Отдав записку библиотекарю, Гермиона получила серебряный ключ. Она оглянулась по сторонам и протиснулась между стеллажами «История Хогвартса» и «История Магии». Упершись в стенку, девушка нащупала рукой едва заметное отверстие и вставила в него серебряный ключ. Перед ней открылся проход, в который Гермиона молниеносно проскользнула и закрыла за собой заклинанием дверь. Перед глазами была кромешная тьма. — Люмос, — прошептала Гермиона, и на конце ее палочки зажегся небольшой свет, которого вполне хватало, чтобы осмотреться в комнате. Явно очень старые книжные стеллажи стояли зигзагами, полукругами и даже в виде лестницы. Сами книги были далеко не новыми; страницы были пожелтевшими и сухими, порой даже ломались от сжатия пальцами. Гермиона прошлась палочкой по старым кожаным корешкам, проговаривая названия каждой заинтересовавшей книги. «Олланер Вайлот – История вечной борьбы», «Мафусаил Блэк – Секреты и тайны Защиты от Темных искусств» и «Сокрытый – Крестражи». Девушка остановилась, словно вкопанная. Собрав все эти книги в стопку, Гермиона открыла последнюю книгу на первой странице. — «Крестражи и их особенности от автора Сокрытый». Крестраж – способ разделить свою душу на части, при гибели Темного мага. Часть души, заключенная в «крестраже», будет существовать вечность, до того момента, пока сам «крестраж» не уничтожат». Так, история возникновения, что такое душа, бла-бла, — Гермиона разочарованно перелистывала страницы одну за другой, пока ее взгляд не упал на страницу номер пятьдесят девять. — Глава номер Семь: как создать и уничтожить крестраж.       Перелистнув на следующую страницу, она обомлела: лист со способами создания был безжалостно вырван. Девушка спохватилась и с невероятной скоростью начала переворачивать страницу за страницей. Все до единого способы уничтожения и созидания крестражей были беспощадно выдраны из книги. Теперь послышался скрежет зубов, а затем и сильный хлопок тома. Гермиона, казалось, была в бешенстве. Оперевшись руками о стол, девушка думала о произошедшем. Увиденное не давало ей покоя, не отпускало ни на мгновенье. Она посмотрела на настенные часы и схватила две оставшиеся из выбранных книги, положила их в сумку и поспешила на урок Защиты от Темных искусств — будет странно, если она опоздает или вовсе не придет.

***

      За окном стояла пасмурная погода. Облака стянулись плотной пеленой над похолодевшей землей. Деревья колыхались на ветру, изгибаясь, словно под Круцио. Из мыслей вывел грубый голос Аластора Грюма, подошедшего к ней поближе. — Авада Кедавра – проклятие, которое требует огромной колдовской силы. Вы можете все вместе наставить на меня палочки и произнести слова, но вряд ли у меня хотя бы кровь пойдет из носа, — Гермиона тихо усмехнулась его словам. Тот, видимо, услышал, поскольку хмуро покосился на нее, но, кажется, не стал заострять на этом внимание. — Однако это не важно. Я здесь не для того, чтобы обучать вас, как его исполнить.. Естественно, возникает вопрос: зачем, если нет контрзаклятия, я вам это показываю? Потому что вы должны знать. Вы должны знать все, вплоть до самого худшего. Вам нельзя угодить под это проклятие. НЕУСЫПНАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ, МИСС ГРЕЙНДЖЕР! — проревел профессор, отчего все, включая Гермиону, встрепенулись. Последние слова громко засели у нее в голове и не позволяли чему-то еще пробраться в сознание. Остаток урока писали конспекты. После звонка все спешили на Трансфигурацию, но в этот раз Гермиона не пошла. Она и так пропустила обед, зачитавшись в библиотеке. Сейчас хотелось сэндвича и обдумать все еще раз, так что она побрела в гостиную Гриффиндора.       Там было спокойно, вовсю трещал огонь, и несколько старшеклассников шелестели пергаментами. Грейнджер села в кресло возле камина, пытаясь отогреть замерзшие ноги. Погода сменилась удивительно резко. Если утром было тепло, то теперь холод пробирал до костей. Сидящие рядом с ней близнецы порой поглядывали на нее исподлобья, но та не обращала на это никакого внимания, пока один из близнецов не начал ее окликать. Теперь Гермиона стала ещё более раздражённой. — Да чего тебе?! — не сдержавшись, шикнула на того она. — Давай обмен: ты нам поможешь по Рунам, а мы тебе еды с кухни принесем, а? — предложил Фред, кажется. — Еще чего! И вообще, я не гол.. — начала уже было девушка, как ее живот громко заурчал, смущая ее. — Ладно, ваша взяла, — согласилась все-таки она, на что получила радостные ухмылки близнецов.       Парни сдержали свое слово, и спустя пару минут Гермиона ела свой обещанный сэндвич, пока объясняла им ключевые темы по рунам. Иногда близнецы вставляли свои шутки, из-за которых получали подзатыльник от юной особы, но та все равно испытывала удовольствие от такого времяпрепровождения. Когда парни ушли, Гермиона осталась сидеть в гостиной, зачитываясь фолиатном «Секреты и тайны Защиты от Темных искусств». В этой книжке она нашла гораздо больше нового, чем где-либо еще. Несмотря на то, что экземпляр был старым, текст был оформлен аккуратно и затягивал с первых строк. Гриффиндорка не заметила, как прошла еще пара часов, и в гостиную теперь входило большое количество людей, а на столах, дополнительно поставленных для вечеринки, лежала уйма еды.       Гермиона схватила бутылку сливочного пива, которую ей любезно открыл какой-то паренек. Все-таки она как была книжным червем, так им и осталась, — поймала себя на мысли и наконец отложила томик проклятий в сумку рядом. Конечно же она не дура, на книге были защитные чары, кто бы ни взглянул, увидел бы лишь учебник по магловедению.       Взгляд Гермионы остановился на огне. Ярко-рыжие языки кружили в самом настоящем танце, создавая иллюзию театра. Но парень, чьи волосы были точно такого же цвета, привлек все внимание на себя. Он нахально плюхнулся рядом, нагло забрал у Гермионы ее бутылку и отхлебнул пару глотков напитка. Возмущению гриффиндорки не было предела. Она с огромной злобой забрала свою бутылку обратно, выпила с того же самого места, не обратив на это никакого внимания в отличие от Уизли, который оторопел от этой картины. Однако спустя мгновение пододвинулся ближе к ней, и неловко начал разговор. — Слушай, Грейнджер, почему ты плакала? — парень, кажется, беспокоился этим вопросом долгое время, но та лишь свела брови к переносице и сделала еще один глоток, продолжая рассматривать огненный танец. Рыжий все еще таращился на нее в оба глаза и выжидал ответа, которого так и не последовало. Пару минут они сидели молча, а после парень ушел к своему близнецу, напоследок сделав глоток сливочного пива из бутылки Гермионы, которой, казалось, было уже все равно.

***

— Что ты сделал, кретин?! — гневно кричал мужчина на своего некогда лучшего друга. Он не хотел верить в услышанное, а особенно в то, что тот расскрыл их секрет, предал их. — Сириус, успокойся, ты не так понял, ему можно доверять. — Римус, мать твою, эта шавка работает на Министерство! — Да, но.. — Он приспешник Сам-Знаешь-Кого! — мужчина кричал не умолкая. Он был взбешен, разъярен и растерян. — Нет, ты не прав. — Римус, блядь. Он собственноручно убил Кингсли Бруствера! — Люпин замолк. Все выжидающе и опасливо смотрели на Блэка, не осмеливаясь произнести и слова. Чуть облегчив тон, он продолжил, — Кингсли Бруствера больше нет. И, судя по всему, Министерство уже в курсе о нашем местоположении.. Глухой тишиной был охвачен весь дом. Теперь уже каждый ощутил серьезность этих последствий и уготованную им участь, каждый понимал теперешний исход. — Нужно спрятать детей, — подала голос миссис Уизли. Пухлая женщина старалась мыслить хладнокровно, хоть ее руки заметно дрожали. Она боялась за детей, за знакомых, за всех них, что было не удивительно. Дети собрали вещи и вышли через камин, скрывшись, не без истерик, с некогда безопаснейшего места.

Сириуса не стало в той битве, его горько улыбающееся лицо до сих пор мерцает перед глазами девушки.