— Паркер, не устал там стоять? Хватит уже так затравленно смотреть на лёд, он здесь не для красоты. Надевай коньки и катись к нам.
Питер поднимает взгляд на Пьетро и мысленно шлёт его в далёкие дали. И усмехающегося Барнса с Кейт тоже шлёт, да даже Старка! Хочется плюнуть на всё и уйти домой, чтобы засесть там, но Мария его из-под земли достанет и за руку приведёт сюда, как маленького. Паркер может закрыться от неё в квартире, может отключить телефон и выйти из всех соцсетей, однако нет, не может. Звучит абсурдно и странно, но это так. Слишком многое Хилл сделала для него, не только в качестве тренера, чтобы так с ней поступать. После смерти тёти именно она осталась рядом и подставила плечо, хотя не должна была этого делать. Да, он был одним из подающих большие надежды фигуристом в парном катании, только не самым лучшим, чтобы так о нём печься. Её это не волновало, и Мария осталась с ним. Поставила снова на ноги, подтолкнула в нужную сторону. Стала самым близким человеком, но по-прежнему осталась строгим тренером, не терпящим лень учеников. Питер не может подвести её, однако прыгнуть выше себя пока тоже не выходит.
— Слушай, Пьетро, а я с радостью. Только ты надень юбочку и стань моей партнёршей в этом сезоне, — с милой улыбкой отвечает всё-таки Паркер, забрасывая ногу на бортик катка и наклоняясь к ступне. Даже если на лёд выходить нет никакого желания, нужно быть в форме.
— Прости, но Кейт не простит мне ухода, а я так хотел, — продолжает Максимофф, положив ладонь на сердце.
— Иди к чёрту, Ро, — закатывает глаза Питер, меняя ноги. — Лучше подумай о том, как будешь оправдываться перед Марией, что до сих пор перекручиваешь тройной аксель.
— Оправдания тут не помогут. У нас на носу первые отборочные в этом сезоне, — усмехается зашедшая Хилл и качает головой, видя, что Паркер снова не притрагивается к конькам. — Сначала разминка, а после прокат короткой программы. Это касается всех. И без ехидных улыбочек, Старк, твой четверной тулуп далеко не так идеален, как был в первом прокате. Объяснишься? Нет? Скоро подойдёт Мобиус, поэтому всё равно придётся.
Питер тихо смеётся с замершего Тони, с суетящихся остальных, и, наверное, испытывает каплю злорадства. Только оно исчезает, когда к нему подходит Мария и опирается локтями на бортик. Вроде и с ним стоит, но в то же время следит за разминкой остальных. Паркер знает, что молчание вскоре будет нарушено, поскольку этот разговор состоится уже не впервые, однако всё равно на что-то надеется. Глупо, очень глупо.
— Ты не можешь пропустить сезон, — тихо говорит Хилл, чуть повернув голову к нему. — Не можешь, Пит.
— Но я его пропускаю, — как-то горько произносит Питер, кривя губы в улыбке. — Я смотрел статистику па́рников, перешедших в одиночники. Точнее, что из этого получилось. Ничего хорошего. Их почти нет.
— Новую пару ты не рассматриваешь, как вариант? — спрашивает Мария и хмурится, когда Пьетро заходит на тройной аксель и снова перекручивает его! Да что ж это такое-то?
— Не в этом сезоне. Я не думаю, что готов к этому сейчас, прости. После провала с Мишель и её смены партнёра, у меня что-то сломалось, — бормочет еле слышно Паркер, зарываясь пальцами в волосы на затылке и оттягивая их. — Прости, что подвожу тебя в этом сезоне, Мария.
— Ты действительно думаешь, что сейчас меня волнует твоё нахождение в этом сезоне? Пит, ты себя видел? Вот, что меня сейчас волнует. Ты на себя не похож после того, как Джонс уехала, — цокает языком Хилл, закатив глаза. — И волнует это не только меня, но и этих балбесов.
— Эй! — звучит слаженное со льда, из-за чего Питер не может не улыбнуться.
— Однако в чём-то тренер права, — произносит Брюс, подкатываясь к ним. — Может, тебе сменить обстановку? У меня есть знакомые фигуристы в Норвегии, они… своеобразные, но хорошие. Съезди к ним по обмену, как к нам приехали Романофф, Барнс и Белова из России. Сейчас как раз набор в группу идёт.
— Мария, он желает от меня избавиться, — с наигранными капризными нотками тянет Паркер, укоризненно тыкая пальцем ему в грудь. — Всем известно, что редко, кто возвращается в итоге с «простой поездки по обмену». Наташа нашла себе идеального партнёра в Стиве, а Джей не сдержался и решил попробовать себя в парном катании на старости лет, в чём ему помогает Ванда. Елена не желает оставаться без сестры, поэтому тоже здесь до сих пор.
— На старости лет? Паркер, давно снежинкой на льду не лежал? — возмущённо спрашивает Барнс, подбираясь к ним ближе. — Мне всего двадцать два.
— Ну а я о чём? Старость — она такая, — усмехается Питер, как-то не обращая внимание на то, что самому через полгода будет столько же.
— Прекратите выяснять свои отношения, мальчики, — вмешивается Мария, зная, что это может затянуться надолго. Им сейчас не до этого, и так тренировка откладывается немного. — Знаешь, Пит, Брюс подал хорошую идею. У меня есть знакомый тренер в Норвегии, он может нам помочь.
— Ты ведь шутишь, да?
Питер надеется, что это всё шутка. Просто глупая шутка. Да, не очень смешная, затянутая, но всё равно шутка. Только по серьёзному лицу Хилл понимает, что нет. Совсем не шутка, и его хотят отправить в Норвегию.
Ему не впервой лететь куда-то, потому что чемпионаты мира проводятся в разных странах. Что уж говорить об этапах Гран-при? Даже для юниоров. Но лететь в Норвегию ради эфемерного «возможно», нет желания. Паркер против, он лучше дома, здесь, выйдет на лёд, переступит через себя и попробует снова.
— Я не хочу никуда отправляться, Мария. Кто присмотрит за Тессой, пока меня нет? Она не сможет со мной лететь, поэтому я тоже не смогу, — уверенно качает головой Питер, веря, что это сработает, однако…
— Она поживёт у меня. Ей со мной больше нравится, если ты ещё не заметил, — подмигивает ему Хилл, сжав руку у него на плече. — Если тебе там не понравится, ты всегда сможешь вернуться. Но здесь ты себя сейчас лишь губишь. У всех случаются неудачи, Пит, поэтому просто нужно их пережить и найти что-то новое, что будет вдохновлять кататься дальше.
— Я ненавижу тебя, — еле слышно выдыхает Паркер, но в противовес своим словам обнимает её и утыкается носом в плечо. — Сильно не расслабляйтесь. Вернусь в ближайшие дни.
Ответом ему становится смех, мимолётные поглаживания по затылку и тихий шёпот: «Я знаю, ребёнок». Питер ненавидит это обращение, но от Марии оно звучит как-то иначе, мягко, уже по-родному. Поэтому просто отстраняется от неё и идёт в сторону раздевалки, показав средний палец в сторону ухмыляющегося Пьетро.
— Паркер, я всё вижу, — строго произносит Хилл, однако нельзя не заметить подрагивающие уголки её губ.
— Я знаю, но наказать меня не получится. Я теперь фигурист по обмену, помнишь? — фырчит Паркер, махнув им рукой. — Встретимся через несколько дней. Сильно не скучайте.
— Мы от тебя отдохнём, малыш, — посылает ему воздушный поцелуй Старк, уворачиваясь от тычка в бок от Пеппер.
— Будем ждать, а то угомонить Ро можешь только ты, — смеётся Ванда и тормозит рядом с Баки, надёжно скрывшись от брата. — А если серьёзно, то надеюсь, что ты снова вернёшься к нам, Пит. Без тебя будет скучно.
— Хоть одна добрая душа среди этого бедлама, — с наигранным вздохом произносит Паркер и выскакивает за дверь, когда видит, что Мария начинает злиться, а определённые личности по имени Пьетро, Старк и Кейт собираются возмущаться. Но через секунду выглядывает обратно и просит: — Передавайте Мобиусу привет и скажите, как вы со мной поступили.
— Клоун! — закатывает глаза Бишоп, которой вторит Старк.
***
— Поможешь? — с надеждой спрашивает Хилл, опираясь плечом на стену, пока все уходят переодеваться. Выматывающая тренировка закончилась, и теперь всем хочется отдохнуть, но у неё есть одно незаконченное дело.
— Ты ведь знаешь, что тебе я не могу отказать. Однако всё же есть вопрос. Почему тебя это так волнует? Он мог приехать с группой по обмену, но ты звонишь мне…
— Потому что это важно для меня, Стефан. Этот ребёнок…
— Мария, ему почти двадцать два, — даже по голосу можно понять, что Стрэндж закатывает глаза.
— Для меня он всё ещё ребёнок. Поэтому это и важно для меня. Этот ребёнок перешёл под моё крыло полностью, когда ему было только шестнадцать. По этой причине мне и важно, чтобы ты там его не сломал, Стефан. Я ведь знаю твои методы, но не дави на Питера.
— Я постараюсь. Поставлю его на отдельные тренировки. У меня сейчас тоже есть ученик, который потерял пару, — тяжело вздыхает Стрэндж, и на мгновение на губах Марии появляется мягкая улыбка. — Почти та же ситуация, и, знаешь, они удивительно похожи в своём поведении. Нужно выпинывать их из этой депрессии.
— Я уверена, что ты справишься, — и это правда. Хилл в этом уверена, потому что не может быть иначе. Не со Стефаном, который после аварии не вернулся на лёд, решив стать тренером. Она пошла за ним, не желая больше вставать с кем-то в пару.
— Мне бы твою уверенность, Мар, — тихо бормочет Стрэндж.
— Ты можешь просто поверить мне. В конце концов, ты тренер лучших фигуристов Норвегии, — и снова чистая правда. Только хотелось сказать совсем иное, но прошлое до сих пор отдаёт тоской и болью, чтобы легко говорить о нём.
— То же самое и о тебе. Ты лучший тренер в Америке, однако отправляешь ученика ко мне. Что-то здесь не сходится.
— Всё там сходится, просто ты привык искать подвох везде, Стеф. Питер здесь загубит себя, ему нужно сменить обстановку. А ещё нужен кто-то рядом, кто не будет давить, но и не даст расслабиться.
— Ты описала себя, знаешь? До сих пор помню, как ты не давала мне спуска на наших тренировках, — усмехается Стефан, вызывая тихий смех у Марии.
— Я не была виновата в том, что ты любил сладкое, которое сказывалось.
— Но сладким кормила меня ты!
— И снова виноват ты. Нечего было так улыбаться, когда я приносила тебе шоколадки и пирожные, — фырчит Хилл, на что смеётся уже Стрэндж.
Этот смех поднимает что-то тёплое и родное из прошлого, которое отдаёт уколом в сердце. Но приятных воспоминаний сейчас больше, поэтому укол остаётся почти незамеченным. Только…
— Ты не хочешь сама привезти своего ученика? Боюсь, он сбежит от меня при первой же встрече без тебя.
Хочется без раздумий сказать: «конечно». Да что там? Хочется прямо сейчас собраться и вместе с Питером сесть на ближайший самолёт, чтобы сократить все сроки томительного ожидания встречи. Вот только есть одно «но»: потом будет больнее. Мария скучает — давно себе в этом призналась. Одной встречи не хватит, чтобы усмирить тот пожар, пылающий внутри, она лишь раззадорит и причинит боль в будущем. Этого не нужно. Не сейчас, когда её фигуристам нужен здравомыслящий и внимательный тренер.
— Прости, Стеф, но у меня подготовка к новому сезону. Ты ведь знаешь, что в это время не стоит оставлять ребят, — тихо говорит Хилл, прикрывая глаза.
— Ты права, — звучит понимающий смешок.
Они проходят это уже не в первый раз. Даже не во второй. Оба хотят всё бросить, встретиться после долгой разлуки, но… никто не решается на первый шаг, понимая, что снова будет больно. То, что дальше всё изменится, оба не берут в расчёт.
***
— Стефан встретит тебя в аэропорту.
Питер поворачивает голову в сторону дверного проёма и кивает. Мария выглядит уставшей, что неудивительно, поэтому он хлопает около себя по дивану и двигается к стенке, чтобы освободить для неё место. Хилл какое-то время стоит, не двигаясь, но всё же ложится рядом с ним и смотрит в потолок. Паркер делает то же самое, не решаясь начать разговор. Да и о чём сейчас говорить? Разве что…
— Тот самый, да? — спрашивает он, получая в ответ многозначительное «угу». — Полетишь со мной?
— Нет. Здесь много работы, нужно ещё за Тессой присмотреть.
— Это была моя отговорка, ты не можешь её использовать. А работа… За пару дней они не забудут без тебя, какой рукой держать партнёршу, на какое ребро конька приземлять сальхов и сколько оборотов нужно делать в тулупе, — закатывает глаза Питер, складывая руки на груди. Лёжа это выглядит не так внушительно, как стоя, но ему всё равно.
— Максимофф до сих пор перекручивает аксель, ты же знаешь, хотя сегодня сделал его почти идеально под конец тренировки, — с ноткой гордости говорит Мария, вызывая улыбку у Паркера.
— Это отдельный фрукт, так что он не в счёт. Если что, Мобиус за ними проследит, — отмахивается Питер, поворачиваясь на бок. — Я не летал без тебя. Это пугает, знаешь ли.
— Когда-нибудь нужно начинать, Пит. Я не смогу всю жизнь летать с тобой, — качает головой Хилл и не сдерживает смех, когда Паркер начинает биться лбом о её плечо. — Ты забрал свои коньки?
— Как будто у меня есть выбор? Если забуду или решу их оставить дома, там ведь мне выдадут. Не дадут сидеть на лавочке и наблюдать за ними, — бормочет Питер, устраиваясь щекой у неё на плече. — Ты пришла за Тессой, верно? Не дашь мне и шанса упросить тебя лететь со мной? Про остаться дома я и вовсе молчу.
— Ты верно мыслишь, ребёнок. Ещё пришла помочь собраться, потому что научена горьким опытом, что ты любишь забывать всё важное дома.
— В этот раз я тоже забуду.
— Я не позволю.
— В этот раз я забуду дома тебя, Мария, и это твоё решение.
