Writober2021

Восходящее солнце ласково золотило поверхность Сидрового озера и нежными штрихами окутывало шпили собора. Дилюк уже несколько лет не видел этой картины и успел соскучиться по такому родному, ещё сонному, Монду. Этот город, его белые стены, ветрянные мельницы, мощённые улочки… Это было детством Дилюка, его жизнью когда-то… Его воспоминаниями. Первое утро по прибытии. Дилюк ещё не заходил в сам Монд, поздно ночью прибыв на винокурню. Конечно, он мог бы не мчаться на рассвете в город, который просыпался всегда слишком уж медленно, крепко убаюканный вином и песнями накануне, но разве можно было провести хоть лишний час в постели, зная, что где-то — почти на расстоянии руки, даже не за океаном или сотнями миль, находится любимый и родной город? Хотелось вспомнить, за что Дилюк так любил Мондштадт. Увидеть снова покатые крыши, првычные лавочки торговцев и вывески таверн, увидеть статую Барбатоса и Собор, пройти мимо Ордо, побывать на кладбище… Когда Дюлик уезжал из Монда, он ни на секунду не думал, что ему так сильно будет не хватать родных стен. Понимал, может, не совсем принимал, но понимал со всей ясностью, что без отца и Кэйи будет тяжело, но что будет так ужасно просто от места прибывания… От того, что каждый раз по пробуждении Дилюк видел что угодно за окном — но не знакомый до каждой чёточки пейзаж, заученный наизусть за столько лет. Быть может, Дилюк слишком привязался. Мондштадт хранил его воспоминания, ласковым ветром оберегая их и не давая рассяеться по всему Тейвату. Первые знакомства, первые походы на Луди Гарпастум, первый раз перешагнуть порог Ордо… Держать за руку отца и задавать сотни вопросов… Или бежать куда-то за городские стены с Кэйей — искать себе приключений и новые истории. Разве можно так отчаянно любить город? Разве можно так любить людей, что за годы воспоминания ни на каплю не потускнели? Разве… Дилюк мог бы соврать кому угодно — Джинн, Эоле, даже самому Кэйе, — но себе Дилюк врать не хотел. Он скучал. Он не понимал предательства Кэйи, не понимал его поведения, не понимал его признания — умом понимал, сердцем разобрать не мог. Но спустя столько времени требовать ответов? Увольте. Дилюку бы хватило просто увидеть его — даже если где-то в далёком будущем, когда их пусти сотни раз как не смогут сойтись снова, — и просто попытаться разглядеть правду в чужом взгляде. Чего Дилюк никогда не ожидал — увидеть Кэйю, медленно плетущегося к воротам Монда со стороны Спрингвейла. Кэйя… Изменился. Он едва был похож на самого себя — аккуратный образ сменился яркими тряпками, от которых в глазах чуть рябило, выверенные жесты стали ещё более демонстративными — и даже сейчас, в тишине пустой дороги в самое раннее устро Кэйя выглядел так, словно ему было перед кем ломать комедию. Дилюк отошёл ещё чуть назад, скрытый тенью деревьев, не в силах отвести взгляд. И почему он только думал, что Кэйя уедет из Монда? Дилюк иррационально и эгоистично думал, что только он из них двоих так сильно любит Монд, что только ему как воздух необходимо быть в родных стенах, что… Что Кэйя побоится остаться. Кэйя заметил его только на расстоянии двадцати шагов — после секундного замешательства улыбнулся чуть неловко, но не остановился. Да и взгляд не отвёл, с интересом бросив взгляд на Дилюка, не пряча глаз за чёлкой. Дилюк не хотел сейчас разговаривать — Дилюк вообще не был уверен, что хочет разговаривать с Кэйей, но эта улыбка… Воспоминания о счастливом прошлом хлынули лавиной, а Дилюк всё не мог перестать смотреть вслед Кэйе. Их прошлое — счастливое, не порушенное предательством и смертью отца было слишком уж красочным, яркими образами охватывая разум. И почему Дилюк тогда ушёл? Разве он не мог остаться? Разве он не хотел остаться? Мондштадт величественно возвышался над озером в золотистых лучах, Кэйя давно уже исчез из поля зрения Дилюка, первые повозки покидали стены Монда, а Дилюк всё стоял, невидящим взглядом сверля ворота. Воспоминания не давили — но и не помогали. Любимый Мондштадт приветствовал Дилюка лучшим из возможных вариантов.