Адмирал

POV Тейлор Эберт

      Выйдя из фургона я осмотрела стоянку. Это была, по всей видимости, стоянка штаб-квартиры СКП в центре города. За все прожитые мной годы я лишь несколько раз её видела. Однажды даже мама с папой привели меня на экскурсию, на которой я увидела Стражей, а также посетила сувенирный магазинчик. Это было много лет назад, когда ещё мама была жива, и когда всё было намного лучше.       Когда моя новая проекция, как бы там её ни звали, вылезла из фургона, ко мне обратился один из агентов СКП, вместе с которым мы ехали.       — Сделаем небольшую прогулку. Мы решили, что вам лучше зайти через центральный вход. Так как там могут быть туристы, вы уверены, что не хотите надеть маску?       Это был уже второй раз, когда они предложили мне надеть маску. Я пробыла в фургоне не больше минуты, когда один из агентов предложил мне это. Тот же самый, что и сейчас. Но я не видела в маске никакого смысла.       Какой смысл вообще пытаться сохранить тайну личности, когда вся моя школа знала, что я кейп? Да и я не отрицала того, что стала кейпом, как и в больнице об этом никто не умалчивал. Ну и, конечно же, многие видели, как я изменяла здания.       И насчёт них. Я надеялась, что у папы не будет никаких неприятностей из-за того, что я со своей силой, без какого-либо предупреждения и оповещения, изменила несколько зданий.       Когда я снова отказалась от маски, агент просто пожал плечами и указал большим пальцем за плечо.       — Ладно. Ну, главный вход в этом направлении. Мы вас проводим.       И вот мы отправились в путь. Агент шёл впереди как бы в качестве проводника. И я была действительно рада, что со стороны это не выглядело, как мой арест и конвоирование, или что-то типа в этом роде. Нам пришлось обойти здание СКП, чтобы добраться до главного входа. На подходе ко входу мимо нас проехал Оружейник на своём байке. И, в отличие от нас, он поехал не на парковку, а куда-то внутрь здания, через дорогу, уходящую вниз. При его приближении, в стене здания открылось нечто, похожее на гаражные ворота, пропуская Оружейника внутрь.       — Почему вы не повели меня этим путём? — спросила я, после того, как Оружейник исчез. Мой палец указал на ворота, давая сразу понять вопрос.       На этот раз мне ответил агент, который следовал позади меня и новой проекции:       — Ограничение службы безопасности. Вы не имеете права входить этим путём, поэтому мы должны провести вас через центральный вход.       В этом был смысл. Мы обогнули угол здания и в поле моего зрения показался центральный вход. Так как была середина дня, то туристов было очень мало. Мне сразу же вспомнился один день, когда СКП провело специальное мероприятие, на котором приветствовали нового героя в Протекторате. Тогда была просто огромная толпа народу, которая заполонила собой всю площадь перед зданием. И за этим воспоминанием, ко мне сразу же пришло осознание, что я не могу вспомнить имя того героя. Я только помню, что он был убит злодеем, который был в нашем городе проездом. А ведь с его вступления в Протекторат, не прошло и двух месяцев.       Сегодня же, учитывая всё ещё идущие в школе занятия и довольно холодный день, было меньше дюжины людей, которые просто стояли вокруг и фотографировали здание СКП. Мы прошли уже больше половины пути до дверей, как кто-то направил на нас свою камеру, и я заметила вспышку.       Меня так и подмывало сказать этому фотографу, чтобы он прекратил снимать меня. Боже, я действительно хотела это сказать, ведь эта вспышка напомнила мне об одном неприятном случае в школе. Это произошло, когда я ещё обедала в кафетерии. Один из прихлебателей Трио подставил мне подножку, из-за чего я упала, а поднос и вся еда на нём оказались на мне. Я поспешила в туалет, чтобы спасти хоть часть одежды, но на выходе из кафетерия меня поджидали другие прихлебатели с камерами наготове.       Сделанные фотографии, казалось, были разбросаны по всей школе. Я даже взяла одну из фотографий, чтобы использовать в качестве доказательства при жалобе Блэквелл. Угу… фотографов только и исключительно предупредили, что нельзя делать фотографии учеников без их на то согласия. Я не смогла ничего доказать, никто мне не поверил, что надо мной издеваются. Блэквелл вообще сказала, что это просто неудачная случайность, не более. Никто из моих обидчиков не получил заслуженное наказание.       После этого случая я перестала фотографироваться с папой. Он же ещё больше погрузился в свою работу. Я вновь отрезала от него большую часть себя. Фотографии для меня теперь были просто напоминанием о том, что папа был не единственным, кто облажался.       Но мои воспоминания не остановили туриста, фотографирующего меня. Через мгновение к нему присоединилось двое других туристов. Я отворачивала голову, чтобы они, по крайней мере, не смогли сфотографировать моё лицо. Этим я добилась того, что новая проекция ускорила шаг, став идти не позади, а рядом со мной.       — Адмирал, вы хотите, чтобы я избавилась от этих надоедливых ублюдков?       Я, конечно, не поняла ни слова. Мисс Адлер сказала, что сегодня начнет уроки немецкого языка, после моего возвращения из школы. Но пока что, я ничего не понимала.       Однако, что действительно я поняла, так это то, что проекция прикрыла меня своим телом и Обвесом. Она хоть была и не такой высокой, как я, но заметно выше и старше всех остальных девочек. Только Саар была одного со мной роста, и только Адлер была выше. Впрочем, новенькая, благодаря Обвесу, смогла без проблем скрыть меня от камер, идя сначала сбоку, а затем позади меня.       В здание СКП я вошла с каким-то даже облегчением. Пройдя через двойные двери, которые не пропускали внутрь холодный зимний воздух, мы оказались в атриуме — большой прямоугольной комнате. Сувенирный магазин с прозрачными стеклянными витринами, был сразу же сбоку от входа. Я без проблем увидела весь ассортимент магазина, а также нескольких посетителей из детей разного возраста и их родителей.       Рядом с сувенирным магазином был широкий коридор, в начале которого стояла стойка с турникетом. Любой, кто захочет тут пройти, должен будет пройти через турникет, похожий на те, что можно встретить в метро Нью-Йорка. Турникет располагался по обеим сторонам стойки, за которой находилась девушка в форме сотрудника СКП. Когда мы вошли она сразу же обратила на нас внимание, но не отвлеклась от телефонного разговора.       Справа от коридора была стеклянная стена. Это стекло было матовым, и за ним, хоть и без чётких деталей, можно было заметить что-то делающих людей.       Я ожидала, что меня проведут по главному коридору вглубь здания, но меня отвели в сторону к двери, ведущей в помещение с матовым стеклом. Когда мы приблизились, свет на дверной ручке сменился с красного на зеленый, а один из агентов СКП открыл её и зашёл внутрь.       Я последовал за ним и сразу же поняла, кого именно заметила за стеклом. U-20, Немо, Вильгельм и даже Витязь. Именно они были внутри этого помещения.       Не знаю почему, но Немо на руках держала немецкую овчарку, голова которой и одна из ног, были обмотаны бинтами.       — М-м-м… — я не уверена, что тут происходит. Я имею в виду, что меня привели на допрос касательно того, что произошло с Крюковолком, но СКП, похоже, знало о произошедшем куда больше меня. Хотя, раз уж и мои проекции здесь, то всё это начинало обретать больше смысла.       — Адмирал на палубе!       Немедленно все девушки вскочили на ноги, становясь по стойке смирно. Ну, за исключением U-20, которая хоть и встала со своего места, но даже не подумала отпускать собаку, которую держала в руках.       — U-20, отпусти эту собаку. Я уверена, что он не хочет, чтобы ты держала его так.       Учитывая, что собака была большой, а сама подлодка маленькой, смотрелось это очень комично. Она меня не поняла, но Немо перевела ей мои слова. В следующую секунду U-20 с надутым лицом опустила собаку на стул, на котором она до моего прихода сидела.       — Интервьюер скоро будет. Мы принесём ещё тарелку.       Я обернулась к произнёсшему это агенту, но тот уже вышел из комнаты, оставив меня наедине с проекциями. Более внимательно осмотрев помещение, я поняла, что это, скорее всего, что-то типа конференц-зала. В центре зала стоял длинный стол с кучей стульев, а в отдалении находился гостевой уголок с удобными на вид диванчиками и стульями, а также невысоким столиком. Именно в том месте и сидели девочки, пока не пришла я. На невысоком столике стояло несколько бутылок с водой и коробочками с соком, а также подозрительно пустая тарелка.       Посмотрев на вытянувшихся по стойке «смирно» девочек, я вспомнила то, чему меня научила Мисс Адлер. Хоть мы и бегали бок о бок по беговой дорожке созданного мной спортзала, это нисколько не мешало ей учить меня. Одной из наученных меня вещей была вроде простая, но нужная команда.       — Вольно.       Все девушки сразу же расслабились. U-20 вернулась на своё место, вновь взяв собаку на руки. Я не заметила никакого сопротивления или недовольства со стороны собаки — похоже она была не против оказаться в руках подлодки. Новая девушка, которая пришла со мной, подошла к девочкам и о чём-то заговорила по-немецки с U-20. Сидящая рядом Витязь с интересом их слушала, а Вильгельм, как обычно, была очень тихой. Немо же подошла ко мне.       — Здравствуйте, Адмирал. Герой Скорость сказал нам, что вы прибудете на разговор. Как прошёл ваш день в школе?       Наверное выражение моего лица было более чем красноречивым, ведь бывшая на губах Немо улыбка, исчезла без следа.       — Адмирал, вы хотите, чтобы мы что-нибудь сделали?       Я не стала отвечать на этот вопрос, лишь отрицательно покачала головой. Если бы девочки были со мной в школе, то всё стало бы только хуже. Папа искренне хотел, чтобы я получила диплом средней школы, чтобы потом, став взрослой, я смогла найти хорошую работу или поступить в колледж. А любая из моих девочек, окажись она в школе, стала бы высококлассным топливом для машины слухов. Лучшее, что я могла сделать в этой ситуации — быть тише воды, ниже травы. В конце концов все успокоятся, ведь не проявляя никаких действий и не показывая девочек, я вскоре всем наскучу.       Ну, по крайней мере я надеялась, что всё так и будет. Убеждать-то себя отчаянными словами можно долго…       — Нет. Ничего делать не надо. Хотя, стой, я хочу узнать её имя, — указала я на новенькую.       Проследив за моим жестом, Немо посмотрела на новенькую. Отойдя к ней, она быстро поговорила с ней и вернулась ко мне. На лице Немо вновь была улыбка.       — Это СМС Росток, двенадцатипушечный лёгкий крейсер. Она также хотела бы знать, хотите ли вы, чтобы она что-то сделала с людьми, которые раздражали вас снаружи, — Немо на мгновение замолчала, а её глаза опасно сузились. — Вас кто-то беспокоил, Адмирал?       После слов Немо все мои девочки тут же посмотрели на нас, вызывая у меня в голове панику.       — Нет! Никто меня не беспокоит. По крайней мере меня никто не беспокоил, с кем бы я не могла сама справиться.       Немо всё ещё с прищуром смотрела на меня, но через несколько секунд кивнула.       — Хорошо, Адмирал. Скорость сказал, что вернётся сюда после того, как вы и ваш отец прибудете.       Это стало для меня неожиданностью. Никто не сказал мне о том, что они звонили папе, и что он должен приехать сюда.       — Они позвонили моему отцу? Зачем? Разве они не хотят поговорить именно с вами? Я вообще, если честно, не совсем понимаю, почему требуется моё присутствие.       — Ну, мы не сказали им ничего такого, о чём, как мы думали, вы не хотели бы, чтобы они знали, — тихо хмыкнула немного задумчивая Немо. — Мы, конечно, сообщили о том, что прошлой ночью поймали более сотни преступного отребья, но умолчали о боевых трофеях. Их это не касается, это дело Флота.       Сначала я сосредоточилась на словах Немо о трофеях, но довольно быстро забыла об этом. Меня очень сильно поразили другие её слова, вытесняя из сознания все мысли о трофеях.       — Сотня? Вы поймали более сотни преступников? Как? Как вы вообще умудрились это сделать?!       — Это отребье жестоко обращалось с животными. Я не буду пачкать ваш разум знанием их деяний, просто знайте, что больше они этого не сделают.       Последовавшая после слов Немо пауза не продлилась долго.       — Нет, — моё разочарование крепло на глазах, я прямо чувствовала, как оно разрастается у меня в груди, мешая свободно дышать.       Немо удивлённо моргнула, но что-либо ответить не успела, так как я продолжила:       — Нет. Ты расскажешь мне всё в точности, что вы трое натворили. Я отказываюсь быть единственным грёбанным человеком в моей гнилой школе, который не знает того, что вы делаете!       Я перешла с тихого тона на яростный крик, заставив смотрящую на меня Немо широко раскрыть глаза. С каждым произнесённым мной словом, я выплёскивала весь тот скопившийся в моей груди плотный комок эмоций, копившийся во мне последние полтора года моей беспомощности. Нет, я отказываюсь быть той жалкой и беспомощной девчонкой. Хватит! Я больше не буду беспомощной, ни перед Сучьим Трио, ни перед моими проекциями.       — Вы все говорили, что слушаетесь меня? Выполняете мои приказы? Что же, тогда отвечайте мне! Никогда не смейте держать меня в неведенье, докладывайте о том, что вы делаете! Сегодня вся грёбанная школа думала, что я чёртова убийца, которая может и их убить из-за того, что вы сделали!       Ещё сильнее раскрыв глаза, Немо сделал шаг назад, её лицо было переполнено эмоциями. Я не была уверена, был ли это страх или что-то другое. На самом деле меня это не волновало. Мне просто, блядь, было плевать!       Глубоко вздохнув, я медленно выдохнула, всеми фибрами души ощущая злость. В следующий же момент моё внимание привлёк скулёж. Повернув голову на звук, я увидела U-20 с собакой на руках, которая начала вырываться и жалобно скулить. Лицо U-20 было белее мела от страха, а в её глазах, смотрящих на меня, был явный ужас.       — U-20, отпусти собаку. Ты делаешь ей больно.       Она не сразу подчинилась, потому что снова не поняла моих слов. Я услышал, как Витязь начала ей переводить, но мне было на это плевать. Мои проекции неоднократно говорили, что служат мне, подчиняются любому приказу. Но как они могли это делать, если, блядь, они даже не понимают меня?!       — Я СКАЗАЛА НЕМЕДЛЕННО ОТПУСТИ ЭТУ СОБАКУ! — рявкнула я, не дожидаясь, когда Витязь переведёт ей мои слова.       И U-20 действительно отпустила собаку, практически столкнув её с колен на пол и вскочив на ноги. Она встала по стойке смирно, замерев без движения, смотря сквозь меня. Скулящая у её ног собака, прихрамывая и прижимая к телу перевязанную лапу, проковыляла за её ноги, чтобы спрятаться. Спрятаться от меня.       Часть меня ненавидела это. Бедная собака, прошедшая через один бог знает какой Ад, только что пострадала из-за меня. Но жалость к собаке была лишь ничтожно маленькой частью того, что творилось сейчас в моём разуме. Мне это, блядь, всё надоело, хватит с меня. Пора всё изменить. Быстрым шагом подойдя к U-20, я пристально посмотрела на неё сверху вниз.       Прямо сейчас я была просто кипящим котлом эмоций. Весь день мне с трудом удавалось сдерживаться, но больше молчать я не могу. Мне нужно было выговориться. Мне нужно было дать волю своему разочарованию и гневу. И у меня имеется идеальная цель — та, из-за которой вся школа боялась меня.       Смотря на неё сверху вниз, я впервые в жизни была не в положении жертвы. Я знал, каково это — быть на её месте. Перед Эммой, Мэддисон и Софией я всегда была в положении жертвы. Однако, в отличии от U-20, я не заслуживала той ненависти и гнева, которые Трио обрушивали на меня последние полутора лет. Нет, U-20 провинилась, она была виновата, она это заслужила. Это всё её вина.       — Я хочу, чтобы вы все, блядь, слушали! — вновь рявкнула я, обводя взглядом всех присутствующих. — Вы все сказали, что служите мне, что подчиняетесь моим приказам. Что ж, я вижу чертовски мало доказательств этому. Я сказала вам, я блядь приказала вам! Никому не причинять вреда! Но вы, чёрт возьми, убили Крюковолка! И из-за вас все теперь думают, что я чёртова массовая убийца!       Я услышала, как U-20 тихо заговорила позади меня. Я тут же в ярости развернулась к ней.       — Адмирал, я должна доложить вам о том, что нарушила ваш приказ. Я не подчинилась приказу и убила преступника. Я приму любое наказание, которое вы сочтёте нужным.       Сквозь стук крови в ушах, я услышала, как Витязь начала мне переводить слова U-20, над которой я нависла. Но её слова не достигали моего разума, они были просто шумом.       — Убирайся.       Переводившая Витязь застыла на полуслове. U-20 же с откровенным ужасом в глазах посмотрела на меня. Она не двигалась, замерев без какого-либо движения, просто с ужасом смотрела на меня. Это лишь подстегнуло мои гнев с яростью.       — УБИРАЙСЯ НАХУЙ С МОИХ ГЛАЗ! — рявкнула я ей в лицо, рукой указав на дверь.       U-20 отшатнулась от меня, чуть не упав на стул, с которого она недавно соскочила. А я даже и не подумала о том, чтобы хоть как-то ей помочь. Сквозь стучащую в ушах кровь, я услышала как Витязь дрожащим голосом заговорила с U-20. Секунда и она побежала к двери. Я же просто стояла на месте, смотря на пустой стул, на котором совсем недавно сидела подлодка.       — Адмирал…       — Продолжишь говорить, и ты сможешь присоединиться к ней, — не дала я Немо сказать больше одного слова. — Ты достаточно хорошо знала мой приказ. Ты, чёрт возьми, должна была остановить её. Хочешь присоединиться к ней? А?!       Немо поспешно покачала головой, а каждая из девочек уставилась на меня с раскрытыми от испуга глазами. Повернув голову, я пронаблюдала за тем, как U-20, добежавшая до двери, открыла её и вышла из зала. Бедная собака, продолжая прихрамывать и прижимать к себе повреждённую лапу, следовала за ней. Вскоре они стали не более, чем отдаляющимися силуэтами, которые я видела через матовое стекло.       Когда они окончательно скрылись из виду, я села на стул и откинулась на его спинку. Я всё ещё была чертовски зла и расстроена. Я чувствовала себя беспомощной, так как моя сила вышла из-под моего контроля. Всё, чего я хотела здесь и прямо сейчас — это чтобы всё вернулось к тому, как было раньше. До появления моей силы. До вообще всего дерьма, обрушившегося на меня.       На другой стороне зала открылась дверь, которую заметила, как только вошла сюда. Она была расположена так, что находящиеся в здании люди, могли зайти сюда, минуя атриум.       Вошедшим был Скорость. Герой. Мой гнев стал понемногу угасать, но я даже не думала вставать со стула. Потерев виски одной рукой, другой я указала на мои проекции.       — Если у вас есть вопросы, задавайте их.       Скорость перевёл взгляд с меня на девочек, а затем вернулся ко мне.       — Я слышал крики, когда подходил. Всё в порядке? — его голос был полон серьёзности и сосредоточенности.       — Нет, не в порядке, — покачала я головой, глубоко вздохнув. — Но я сомневаюсь, что вы можете мне хоть чем-то помочь. Просто… Всё, что вы хотите знать, можете спросить у меня. Или вы можете спросить у них. Они ответят вам, — я перевела взгляд на Немо и Витязь — моих англоговорящих девочек. — Вы ответите на любые их вопросы. Ясно?       Они обе молча кивнули.       В течение следующих получаса я просто неподвижно и молча сидела на стуле, пока севший за длинный стол Скорость задавал девочкам по очереди вопросы. Иногда он разговаривал с ними по-английски. Иногда по-немецки. Я пошевелилась лишь тогда, когда кто-то ещё вошёл в зал. Это был не Оружейник или ещё кто-то из героев. Это был папа. Его сопровождали Саар и Мисс Адлер и девушка, которой я не знала.       Однако, мне не потребовалось много времени, чтобы догадаться, кто она такая. Я встала и подбежала к папе, отчаянно нуждаясь в его объятиях. Он крепко обнял меня. И мне не нужно было ничего объяснять ему. Он просто держал меня в своих объятиях, пока я не отстранилась. Всё это время я тихо плакала ему в куртку, выплёскивая скопившиеся во мне эмоции, с которыми я просто не знала, что делать. Папа ничего не сказал. Он, вероятно, просто знал бы, что вообще сказать. И это было прекрасно, ведь мне не нужны были никакие слова, лишь объятия близкого человека.       Я отступила назад и, наконец, посмотрела на девушку, которая пришла вместе с ним. Она была примерно моего роста, и одета была примерно так же, как Росток. Я говорю «примерно» потому, что она довольно сильно отличалась от других. Во-первых, её форма была более изысканной. Как и у U-20, у неё на груди висел Железный Крест. На одежде у неё висели медали, которые мне ни о чём не говорили. Они привлекли моё внимание почти так же сильно, как золотая веревка, свисавшая с её правого плеча. Конечно, медали и всё остальное было ничто по сравнению с тем, что, как я поняла, было её Обвесом.       Её обвес не был похож на те, что я видела на других девочках. У других он был небольшим, миниатюрным, представляющим собой компактные кейсы в случае подлодок, или рюкзачок в случае Витязь. Даже у Росток Обвес не был столь впечатляющим, больше похожий на то, что было у Саар. У этой же девушки, даже женщины, он был… огромным и впечатляющим. Подойдя к ней поближе, я поняла, что лишь чуть-чуть выше её.       Но разница в росте почти ничего не значила с металлическими перчатками, идущими до её спины. Над обоими плечами у неё расположились две двухорудийные башни, крепящиеся к её Обвесу гибкими «рукавами». На этих же «рукавах», уже шедших со спины к ногам, разместились элементы корпуса корабля, на одном из которых было ещё две башни, а на другом одна.       Я поняла, что каким бы кораблём она не была, она кардинально отличалась от всех других девочек.       — Кто ты?       Женщина тут же вытянулась по стойке «смирно». И именно в этот момент я заметила, что у неё на поясе висел меч, от ножен которого шла цепочка к её руке. Вскинув правую руку к своей фуражке, она отдала мне честь.       — Адмирал! СМС Кайзер прибыла на службу в качестве вашего флагмана!       Я подняла руку, чтобы отдать ей честь. Сделала я это скорее по привычке, чем потому, что сама этого хотела. Опустив руку, я посмотрела на папу, который незамедлительно стал говорить:       — Извини, что я так долго добирался сюда. Мне позвонили из СКП и NJROTC Военно-морского флота, сообщив, что ты ушла с занятий, отправившись сюда. Тейлор, есть ли какая-то причина, по которой мне позвонили из Военно-морского флота и СКП, но не из самой школы?       С тяжёлым вздохом большая часть моего гнева ушла. Всё, что у меня осталось — это разочарование и смирение.       — Мы можем поговорить? Я не уверена, что смогу вернуться в Уинслоу после всего, что произошло…       Взяв его за руку, я подвела его к диванам в конце комнаты. И, после минутного замешательства, я начала рассказывать ему о прошедшем у меня дне. Папа сидел и просто слушал. В это же время Скорость возобновил свои вопросы моим проекциям.