Адмирал

POV Томас Калверт

      Коридор озарился красным светом от сигналов тревоги. Аварийное питание в конце коридора мигало, как неисправная галогенная лампочка. Он тяжело дышал, делая остановку на каждом следующем вздохе, буквально заставляя себя дышать, втягивая в лёгкие пахнущий солью, медью и дизельным топливом воздух. Его дрожащая рука прижалась к грубой бетонной стене, окрашенной в цвете фонарей в кроваво-красный цвет. Он заставил себя вновь делать тяжелые вдохи и выдохи. Правая рука сжимала холодную сталь пистолета. Он был лёгким, слишком лёгким, по весу можно было легко сказать, что в магазине недостаточно патронов.       Как будто пуль вообще могло быть достаточно. Простого пистолета было просто-напросто недостаточно. Он знал это слишком хорошо. Ему нужно было нечто большее, чем порох и сталь, чтобы спастись.       С натужным вздохом он оттолкнулся от стены бетонного коридора. Его ботинки, пропитанные морской водой, разбрызгивали воду при каждом неровном шаге. Тело болело, оно было в синяках и побоях, а ещё он хромал, но, несмотря на всё это, он отказывался просто сдаться. Вместо этого он, преодолевая боль, заставлял себя двигаться вперёд.       Если он успеет то, может быть, сможет выжить…       Впереди коридор поворачивал на девяносто градусов на Т-образном перекрёстке, затопленном водой и освещенным тусклым светом аварийного освещения. Поскользнувшись на чём-то под водой он стал падать. Быстро засеменив, каждой из ног пытаясь нащупать какую-нибудь опору, он удержался от падения в морскую воду, заполняющую пол. Но всё же, преодолев этот участок пути до дальней стены, он жёстко врезался в неё.       Голова ударилась о бетон, закружившись от этого ещё сильнее. Но, несмотря на всё это, он просто не мог остановиться. И хотя желание просто перевести дух, хотя бы на мгновение, сделать небольшую передышку, остановиться, было нестерпимым, он не мог себе этого позволить. Всё его тело болело и ныло от ран, но… если бы он остановился хотя бы на мгновение, если бы он решил перевести дух, хотя бы просто отдышаться…       За его спиной, прямо из коридора, с которого он только вышел, донёсся звук. Звук, который он часто слышал в своих кошмарах, которые всегда был в его воспоминаниях. Пронзительный визг. Оглянувшись через плечо, он на мгновение заметил движение, прежде чем мигающий красный аварийный свет полностью погас.       Мгновения было достаточно, чтобы увидеть это. Развернувшись, он прислонился спиной к стене и поднял пистолет, придерживая его второй рукой, пытаясь унять дрожь. Он нажал на спусковой крючок, грохот выстрела зазвенел у него в ушах. Промах, пуля угадила в бетон, крошка которого вызвала всплеск в воде, отразив фигуру в конце коридора.       Он выстрелил снова, и на этот раз в ушах у него зазвенело не только от шума, но и от боли, которую почувствовала тварь, когда он попал в неё. Однако, тварь была ещё жива. Он выстрелил ещё раз, когда оно приблизилось. Второй промах. Четвёртый выстрел, затвор открылся, последняя пуля попала в небольшую фигуру, и её визг смолк.       Да, визг этой твари затих, но эхо других криков и визгов раздавалось в ответ на его выстрелы. Расслабив хватку на пистолете, он позволил упасть ему в воду. Всё равно в нём больше не было патронов.       Единственная надежда, которая у него теперь была — это добраться до Оружейной.       Его тело вновь заныло от боли, когда он оттолкнулся от стены. Оружейная была близко, всего в двух коридорах. Может быть, он смог бы до неё добраться. Если оружейная вообще была ещё цела. Если энергия не отключится…       Нет!       Он пережил Эллисбург. Он и это переживет.       Стиснув зубы, он заставил себя плестись по морской воде. Его рука прижалась к бетонной стене, помогая сохранить равновесие. Он не мог сказать, оставлял ли он кровавые отпечатки рук или это были просто отпечатки от воды. Впрочем, это не имело никакого значения. Ему нужно было продолжать двигаться.       Сто пятьдесят метров.       Девяносто метров.       Поворот. Он мог слышать всплески других тварей, доносящихся сзади.       Семьдесят метров.       Позади раздавалось слишком много визгов и слишком много всплесков воды. Они пришли за ним. А он даже не знал, сколько их было.       Тридцать пять метров.       Оглянувшись, он смог увидеть их. Их пятнистую сшитую плоть невозможно было скрыть. Красный свет окрашивал их лоскутные тела в кровавые краски, которые он слишком хорошо знал.       Не медля, он рванул вперёд. Гонка на выживание началась. Что-то кольнуло его в ногу, но он сдержал крик, укусив себя за руку и бросившись вперёд. Дверь оружейной была так близко. Клавиатура электронного замка была финишной чертой. Панель всё ещё светилась, зелёные кнопки резко выделялись на фоне окровавленных стен, воды и когтистых рук монстров, тянущихся к нему.       Он ударил кулаком по одной из мерзостей Нилбога, когда она вцепилась в его костюм. Другая тварь вонзила зубы в его лодыжку. Пнув тварь свободной ногой в грудь, он отшвырнул её в сторону. Резкая боль чуть не повалила его на землю.       Добравшись до панели он, дрожащими руками стал набирать комбинацию открытия оружейной.       Нажав вместо финишной девятки восьмёрку, панель загорелась красным, сообщая, что был введён неверный код. Что-то царапнуло его по спине, когда он снова начал вводить код. На этот раз дверь открылась, и яркий сияющий свет оружейной был светом самих небес. Вместе с морской водой, он бросился внутрь оружейной, упав на пол. Его рука потянулась к винтовке. Перекатившись, он нажал на спусковой крючок, поливая отверстие дверного проёма пулями, уничтожая тварей, которые жаждали его плоти.       Затем дверь закрылась, отрезая от него тварей. Они не смогут добраться до него здесь.       Он, наконец-то, был в безопасности.       — Ты думал, что ты в безопасности?       Нет… Он должен был быть тут один. Однако это было совсем не так. Ужас наполнил его разум, когда он услышал этот искаженный многотональный голос, раздавшийся в оружейной. В одном помещении с ним.       Он никак не мог не заметить её, стоящую в конце оружейного склада между стеллажами с винтовками и ящиками с гранатами. С её чёрных волос капала отвратительная чёрная жидкость или ихор. Её кожа была белой, как у трупа, который слишком долго пролежал в воде. Её глаза были скрыты волосами. На ней была изодранная в клочья военная форма, разорванная, порванная, окровавленная и покрытая чёрными пятнами.       — Ты думал, что в безопасности, что скрылся от Меня?       Форму украшали разноцветные рванные ленты, ржавые металлические медали и амуниция. И, хоть он и проржавел, но он точно знал, как выглядит Железный Крест. Он видел то, что когда-то было символом нацистов.       Сплюнув в воду, он перевернулся и заставил себя встать. Его колено подогнулось, но он ухватился за стеллаж всё же встав на ноги.       — Ты нацистский кусок дерьма. Я убил вашего Адмирала. И тебя я тоже убью.       Схватив тинкертех винтовку, он направил её на чертового расистского монстра в военной форме, замаскированного под человеческую женщину, и нажал на спусковой крючок. Сверкнул зелёный лазер, отчего ему пришлось прикрыть глаза. Вот почему он снабдил своих наемников не только тинкертех вооружением, но и защитным снаряжением, позволяющим безопасно им пользоваться. Но даже с зажмуренными глазами он нажимал на спусковой крючок снова и снова, снова и снова, пока оружие не разрядилось.       Только тогда он снова открыл глаза.       Она всё ещё была там, в дальнем конце оружейной. Но теперь она была не просто стоячим трупом с длинными чёрными волосами. Её Обвес, её турели были выстроены перед ней. Четыре из них, верхушки которых были выкрашены в жёлтый цвет, образовали стену, защищающую её от его атаки. Из каждой башни торчали два массивных орудийных ствола. Они раздвинулись, словно бы челюсти монстра, чтобы показать корабль-труп. Против воли он посмотрел в чёрные провалы того, что должно было быть её глазами, её слишком широкий рот открылся.       Оттолкнувшись от стены, она бросилась вперёд. Он ринулся назад, отступая от неё. Схватив гранату, он бросил её прямо в неё. Да, делать это в ограниченном пространстве было глупо, но он не собирался сдаваться без боя.       Его спина ударилась о стену, и он схватил новую тинкертех винтовку, направив её на неё.       — Я не собираюсь доставлять тебе удовольствие просто убить меня. Чтобы это сделать тебе придётся потрудиться.       — Я не единственная, кто хочет твоей смерти. Я не единственная, кого ты боишься.       Её рука метнулась в сторону, и он нажал на спусковой крючок, услышав скрежет металла.       — Они тоже хотят тебя.       Раздался сильный удар, от которого бетонный пол под его ногами задрожал. Он приоткрыл один глаз, гадая, не задел ли он что-нибудь жизненно важное. Но его стойкость перед лицом смерти умерла сама собой, когда он увидел, что это не она пала от его атаки.       Это была дверь.       Они прорвались сквозь проём, как приливная волна. Твари Нилбога, волна зубов и когтей, пожелтевшие глаза, пёстрые цвета, сшитая вместе плоть. И поверх всего этого эти чёрные глаза наблюдали за ним. Они смотрели, как его начали терзать и жрать живьём.       Закричав, он резко сел на своей кровати. Его рука моментально потянулась к пистолету на тумбочке, рефлекторно он снял его с предохранителя и проделал дыру в стене ещё до того, как понял, что находится не в осажденном монстрами бункере.       Он был опутан путами. Но его удерживали не когти тварей и монстров, а шёлковые простыни и одеяла. Он был весь мокрым, но это была не соль морской воды и дизельного топлива. Это был просто пот выступивший по всему его телу.       Он был в своём доме. В своей постели.       Он схватил свой телефон и набрал номер. Через два гудка на звонок ответили.       — Отчёт.       — Всё спокойно, сэр. Никаких проблем или чего-либо, о чём можно было бы сообщить.       Он не дышал, слушая доклад дозорного офицера из его наемников. Он молча выслушал и, больше ничего не сказав, сбросил вызов.       Пистолет так и не покинул его руки, но был поставлен на предохранитель. Наклонившись вперёд, он уткнулся локтем свободной руки в колено, подперев голову.       Это был просто сон. Просто кошмар.       Призыв Адмирала никогда бы не позволили Нилбогу убить его. Они приберегли бы это удовольствие для себя, если бы он убил Эберт. Всё произошедшее было ничем иным, как простым кошмаром.       Так же, как и все остальные, которые мучили его по ночам в эти дни.       Он продолжал сидеть на кровати, начав контролировать своё дыхание, замедляя сердцебиение. Продолжая сидеть с пистолетом в руке, с пальцем на спусковом крючке, он начал строить новые планы.       Адмирал была тем призом, который он очень сильно хотел. Ему не нужны были бы наёмники, работающие за деньги, если бы у него была армия Проекций Властелина. Но… они всегда узнавали, когда она умирала. Не имело значения, использовал ли он третьи или даже четвёртые руки. Если он скормит членам Империи информацию, они всё равно узнают, что это был он. Если он устроит нападение Лунга на Флот, они всё равно узнают, что это был он.       Он не мог запугать её — она обладала большей властью и силой, чем он когда-либо мог бы. Даже с десятилетиями времени и ещё миллиардами денег он не превзошёл бы её в этом плане. Он не мог похитить её. Её слово не было абсолютным. Он не мог накачать её наркотиками, чтобы заставить её словно бы марионетку, повиноваться ему. Он никак не мог заставить или принудить её. Она была слишком идеологически привязана к городу, чтобы просто уехать, она вообще отказывалась переезжать. Взятки же наличными встречались с изрядной долей подозрения.       Как он вообще мог подкупить кого-то, кто мог перепрофилировать разрушенные здания в военный комплекс или выставить самую мощную артиллерию, когда-либо созданную руками человека? Даже когда дело доходило до кейпов, мало кто мог сравниться с ней в разрушительной силе. Легенда, Эйдолон и горстка других, половина из которых всё равно были мертвы. Список равных ей был слишком коротким.       Американские военные смогут превзойти любую сумму в долларах, которую он сможет ей предложить, как только они решат сделать решительный шаг. Он был почти уверен, что на данный момент они просто ждали тестирования, поскольку было до боли ясно, что сила Адмирала была бессердечной шуткой с тем, как сильно она… ненавидела нацистов…       Ему в голову пришла одна мысль. То, о чём он раньше не задумывался. Вряд ли это было неожиданностью, поскольку это была тактика, совершенно не похожая на ту, которую он когда-либо применял раньше. Но отчаянные времена требовали отчаянных мер. Встав с кровати, он вышел из своей спальни, не обращая внимания на пулевое отверстие в стене, и направился в свой домашний офис.       Устроившись в своём кресле, чувствуя, как кожа прогибается вокруг него, он включил компьютер и быстро пролистал дюжину разных окон. Он грыз костяшки пальцев — нервная привычка, которую он подавил много лет назад, но сейчас он даже не осознавал, что вновь начал это делать. Он был слишком сосредоточен, проверяя одну вещь за другой, чтобы обратить на это внимание.       А затем он откинулся на спинку кресла, тяжело выдохнув.       Это был рискованный шаг. Но это действительно может сработать. Это не сработало бы для большинства других кейпов, но Адмирал была особым случаем. Уникальная природа её силы означала, что, теоретически, это может сработать. Он посмотрел на строки цифр на своих банковских счетах и начал подсчитывать, насколько это повредит другим его операциям, сколько ему понадобится, чтобы направить другие… нет. Лучший способ, который гарантировал успех — это использование законных средств.       Он поморщился. Ему придётся использовать средства зарезервированные на постройку Убежища. Стоимость его идеи была слишком высокой, чтобы сделать это каким-либо другим способом.       Но тогда, возможно, это сработает. Она будет смотреть на него с подозрением. Цвет его кожи совсем не поможет с её предубеждениями. Ей нужно было увидеть способ, которым он мог бы извлечь из этого выгоду. Сделка, слишком хорошая, чтобы быть правдой — просто дьявольская сделка. Ему нужно будет поторговаться с ней, чтобы выманить из этого всю выгоду, которую он только сможет получить.       Когда он откинулся на спинку кресла, продолжая планировать и разрабатывать стратегию, он понял, что у него наконец-то появился план, который действительно решит проблему Адмирала.       Но была ещё одна деталь, с которой нужно было разобраться. Что-то, чего он не мог сделать сам. Что-то, с чем ему понадобится помощь. Он взял телефон и набрал номер. Было уже поздно, но она всё ещё не спала. Прошло три гудка, прежде чем на звонок ответили. Он не услышал, что она ему сказала. Ему нужно было сказать свою мольбу, свою просьбу, чтобы они изменили план.       — Нам нужно изменить договоренность. Мне нужно, чтобы вы дали зелёный свет и ускорили переводы со своей стороны, а не позволили им умереть в бюрократической неопределенности.       Наступила тишина, прежде чем он услышал ответный голос Ребекки Коста-Браун.       — Объясни.