***
— Дазай-кун, ты опять дверь не закрываешь? — с порога спросил громко Ода, заходя в чужую квартиру, и тут же осекся, заглянув в комнату. Сердце замерло, и волна дикого страха охватила мужчину. Дазай стоял на подоконнике открытого окна и смотрел вниз. Черт, быстрее! Только бы успеть! — Дазай! Он оказался рядом через считанные мгновения, схватил его за то, что подвернулось под руку — рубашка на спине — и потянул резко на себя. Осаму свалился неловко в комнату, прямо на Одасаку, крепкие руки подхватили его за торс сзади, не давая упасть на пол. Мужчина развернул его лицом к себе, заглянул в глаза. Пустота. Тот смотрит сквозь него, будто бы не узнает и вообще не понимает, что творится. — Что случилось, Осаму-кун? — спросил он с болью в голосе. Бедный его мальчишка. Это не первый раз, когда Ода прерывает его попытки самоубийства, Дазай каждый раз смотрит на него таким стеклянным взглядом. Этакое помутнение рассудка происходит с ним иногда, и мужчина все еще не смог понять, с чем это связано. Когда Осаму приходит в себя, тоже ведет себя каждый раз примерно одинаково — включает режим клоуна, отшучивается, Одасаку знает, не стоит пытаться сорвать с него маску, когда он ее надевает, и подыгрывает. Он знает, что лучше дождаться, пока Дазай по своей воле снимет ее, покажет истинную сущность. Последнее время это часто случалось, в такие моменты он был серьезен, говорил правду, было видно, как он сломан. Сакуноске отлично научился отличать поддельного Осаму от настоящего. Только сейчас… Парень навалился на него вдруг, прижимаясь к груди и пряча лицо в изгибе плеча. Обхватил руками его талию, прилип к нему близко-близко. Мужчина вздохнул и обнял его в ответ, обхватив рукой спину и положив другую ладонь на голову. С Осаму таких приливов нежности с ним вовсе никогда до этого не случалось. Это даже не нежность, а немного другое, понял Одасаку. Он нуждается в его в поддержке. Ода мягко прижимал его к себе, терпеливо ждал, пока тот успокоится. Ему нужен Сакуноске. Он не сказал этого вслух, но таким жестом дал понять, что доверяет ему, как никому другому. Мужчина ценил это, в глубине души ему было приятно, что парень ему наконец открылся настолько — он понимал, что для такого человека, как Дазай это очень серьезный шаг. К несчастью для Акутагавы, единственным человеком, кто действительно мог бы помочь Осаму, был именно Ода. Он не предаст доверие парня. Он сделает все, чтобы показать ему, что он точно не ошибся, выбрав его тем, кому можно показать себя настоящего. Сейчас он стоял с ним в объятиях и думал о том, что готов хоть всю жизнь провести рядом с ним. Готов закрыть его своей спиной от всех проблем, всегда защищать его, стать его опорой. Стать тем, рядом с кем он сможет всегда быть собой, рядом с кем сможет отдохнуть и расслабиться. Прижимающийся к нему парень свидетельствовал о том, что он на верном пути. Осаму отлип немного, оставив руки на талии Оды и не отходя от него. Поднял голову, заглянул в глаза. Парень не плакал, нет, конечно нет. Сакуноске знал — если он когда-нибудь заплачет, значит все, пиздец. — Я заебался, Одасаку, — сказал он тихо. — От всего этого. Мужчина потянул его на диван, усаживая к себе на колени. Тот не сопротивлялся, наоборот, снова льнул к нему, будто изголодался по прикосновениям и объятиям. — Я с тобой. Знай, что я всегда буду рядом, — тихо сказал Сакуноске, не боясь, что такие слова оттолкнут Дазая. Наоборот, он сейчас в них нуждался. Ода умел его чувствовать. — Пожалуйста, не делай этого больше. «Пожалуйста, прошу тебя, не пытайся больше убить себя! Как же ты не можешь понять, что если твое сердце когда-нибудь перестанет биться, мне будет очень-очень больно? Ты для меня очень важен, глупый мальчик, как же ты не понимаешь этого? Тебе все равно, да? Раз за разом ты пытаешься свести счеты с жизнью, не думая совсем, что твой Одасаку просто этого не переживет. Твоя жизнь не дорога тебе, но она дорога мне!» Конечно, он не сказал этого вслух, только прижал его к себе снова крепко-крепко. Наверное, Осаму и так понял, что он имел ввиду.***
Акутагава лечился дома почти неделю, наслаждаясь покоем. Раны почти зажили, отдохнуло тело и душа, ему правда стало лучше. Чуя в тот день сделал для него чай, выбрал нужные таблетки из кучи купленных когда-то базовых, объяснил, когда и в каком количестве принимать. Он посидел с ним рядом какое-то время, потом уставший Рюноске не заметил, как провалился в сон. Проснулся он уже утром и Накахары рядом, разумеется, не было. Неожиданная забота со стороны Накахары не прошла для Акутагавы просто так, он был очень благодарен ему. Где-то в глубине сознания записалось: Накахара — хороший. В крайнем случае к нему можно обратиться, он поможет. Стоило бы сделать ему в ответ что-то полезное в качестве благодарности, но что он мог? Младший по званию, бесполезный подчиненный Дазая, который годится только на то, чтобы кромсать врагов с помощью способности. Да, он ничтожество, он убедился в этом в первый же день своей работы после болезни. Мори-доно вызвал к себе зачем-то. Это немного удивило, но Акутагава решил, что ему просто назначат важное задание. Такое уже бывало пару раз, и отдохнувшие нервы не заподозрили, что что-то неладно. И это, как оказалось, очень зря. — Проходи, Акутагава-кун, — произнес босс. Парень поклонился и подошел ближе, ожидая дальнейших указаний и слушая внимательно. Хотелось уловить суть будущей миссии сразу, чтобы потом не переспрашивать, выставляясь дураком. И вообще, это задание — хорошая возможность доказать Дазаю, что он чего-то стоит. «Ты стал сильнее. Ты такой молодец, я рад за тебя» — скажет он, улыбаясь при этом ласково, если все получится… Нет, так бы сказал Дазай из выдуманного мира. Настоящий, скорее всего, проигнорирует. Как больно. — Я доволен тобой, — голос вырвал Рюноске из мечтаний. Мори говорил размеренно, негромко, но при этом слышно его было хорошо. Так бывает, когда говорят уверенные в себе люди. — Хочу отметить, что ты делаешь успехи. Если ты продолжишь в том же духе целеустремленно работать на благо организации, быстро поднимешься в должности. — Рад служить вам, Мори-доно, — ответил Акутагава, поклонившись. Было, конечно, очень приятно — сам босс похвалил, значит, все-таки не настолько он неисправимый, бесполезный и ненужный, как говорит наставник. — Но, собственно, я не за этим звал тебя. Я хотел сообщить, что Дазай-кун принял решение отказаться от тебя, как от подчиненного. Он больше не желает тренировать и обучать тебя, потому что у него много других дел. Ты же знаешь, что недавно я назначил его своим преемником… Что? «Принял решение отказаться от тебя» — плыло в голове, как слоумо, затуманивая разум. На фоне он слышал дальнейшую речь Мори, только было уже не до этого. Почему? За что? Это все из-за того, что он сидел дома и ничего не делал столько времени! Только не это, нет, пожалуйста, дайте мне еще один шанс, всего один, я докажу, что я достоин быть его подчиненным, пожалуйста, последний шанс! — Акутагава-кун? — позвал босс, внимательно рассматривая выражение его лица. Рюноске стал еще бледнее, чем обычно, взгляд остекленел, выражение лица такое, будто ему только что сказали, что его решили казнить. — Это… окончательное решение? — спросил он еле-еле. Мори слегка улыбнулся. — Конечно. Я принял решение перевести тебя в отряд Накахары-куна, с сегодняшнего дня ты под его началом. К тому же, он любезно согласился стать твоим наставником и тренировать тебя. Накахара. Он заставил его остаться дома. Он же обещал, что все уладит, что все будет нормально. Что это такое тогда?! Каким же Акутагава был глупцом, когда поверил в его искренность. Как он вообще мог поверить в то, что Накахаре не все равно, что он действительно беспокоится за него, что хочет помочь? С самого начала на поверхности было то, что он собирается использовать его в своих целях, втереться в доверие. Он ненавидит Дазая, и переманить на свою сторону так преданного ему Рюноске было бы очень даже неплохо и выгодно для него. Конечно, нельзя было ему верить. Акутагава ведь никому не верил раньше, почему же сейчас, в такой, казалось бы, незначительной ситуации, он решил дать себе один шанс поверить человеку, и сразу же после этого получил наказание за то, что ослабил бдительность. Вообще, насколько высока вероятность того, что Накахара провернул это все не только для того, чтобы перетянуть Рюноске на свою сторону, но еще заодно и выставить его слабаком и безвольной тряпкой в глазах Дазая? Ведь он так старался, столько сделал для того, чтобы наставник его признал, а сейчас какой-то чертов Накахара снова столкнул его вниз на несколько ступеней. Он обещал обставить все так, что Дазай не посчитает Акутагаву слабым, но на самом деле его план состоял в том, чтобы сделать все с точностью наоборот и показать Дазаю на наглядном примере, что Акутагава — тот еще слабак. Как же подло. — Хорошо, Мори-доно. Я могу идти? — промямлил Рюноске. — Конечно, — мальчик поклонился и пулей вылетел прочь. Захлопнул дверь своего кабинета и сполз по ней, вцепившись руками в свои волосы. Хотелось кричать и плакать, но слез не было, и он просто пялился в пустоту. Ведь можно еще как-то все вернуть? Броситься к Дазаю и на коленях умолять его не бросать его, не оставлять, дать еще один шанс? Это не поможет, ведь Дазай не терпит какого бы то ни было проявления слабости. Это конец. Выдуманный прекрасный мир с любящим его Осаму стремительно рушился, и Рюноске почти наяву чувствовал это. Ведь раньше была надежда, а сейчас бывший наставник с корнем уничтожил ее. Раньше он видел его почти каждый день, он был в его подчинении, у него была возможность подняться в его глазах, заслужить его уважение, доверие, потом и любовь. Было так больно, к тому же он жутко злился на себя. Поверить в то, что Накахара желает ему добра, что в сложившейся ситуации для него нет никакой выгоды — это же полнейший бред! Как же он мог допустить такое? Наверное, он и правда бестолковый, отвратительный, бесполезный, ни на что не способный биомусор. Все, что у него есть — это полезная для Мафии способность, а еще какая-никакая сила воли. Накахара, должно быть, решил, что если привязать его к себе так, как сейчас он привязан к Дазаю, то можно по максимуму использовать его в своих различных целях. Что у него на уме, Акутагава не знал, только отлично осознал сейчас, что в его душе не могло появиться желания оказать кому-то бескорыстную помощь. Кто вообще в этой организации способен на такие эмоции, как сочувствие и доброта, есть ли тут вообще хоть один, кто способен на доброту? Наверное, лишь он, который может свернуть горы ради Дазая за просто так. Просто для него. Он думал, что Накахара лишил его всех шансов стать для наставника кем-то важным и помочь ему. Глупый, ведь у него и раньше не было ни единого шанса. Чьи-то шаги послышались в коридоре совсем рядом, и к нему постучались. Хотелось послать к черту всех тех, кого принесло к нему именно сейчас. — Акутагава-кун, ты здесь? Открой, пожалуйста, — послышался знакомый голос. Он принадлежал человеку, которому Рюноске был бы не против сейчас откромсать пару конечностей Расёмоном, или вообще убить его к чертям. Однако он… Старший по званию. Да. — Это все из-за вас, — выпалил он, открывая дверь и встречаясь взглядом с растерянным Накахарой. — Это из-за вас Дазай от меня отказался! — Успокойся, что ты такое… — попытался он, еще не до конца понимая, почему мальчишка обвиняет его. — Вы заставили меня остаться дома и лечиться, и из-за этого он разочаровался во мне, он вновь посчитал меня слабым! Вы говорили, что этого не случится, тогда почему? Я… ненавижу вас! — кулак Чуи нервно сжался, он вздохнул глубоко. Спокойствие. — Не забывай, с кем ты разговариваешь, — произнес он холодно и отстраненно, вновь расчерчивая начавшую уже стираться границу между ними. Хотя, Рюноске первым сделал такой шаг. — Дазай принял это решение еще давно, просто сейчас у него добавилось обязанностей, и… — Оставьте меня, — прервал его Акутагава, отворвачиваясь. Дерзость, причем неслыханная. С тобой сейчас говорит исполнитель Портовой Мафии, тебя это не смущает? Чуя просто пошел прочь быстрыми шагами, остановился в коридоре только на приличном расстоянии от кабинета Рюноске. Горечь обиды жгла грудь, что было достаточно непривычно для него. Вот что значит, делать добро сломанному человеку, теперь он будет знать, чем такие люди отвечают на помощь. Он ведь хотел, как лучше, почему в ответ вместо благодарности он получил обвинения и крики? Конечно, со стороны все выглядело так, будто он подставил Акутагаву. Черт, почему этому придурку Дазаю приспичило бросить мальчишку, и притом именно сейчас? Какой же дурак поверит, что это все случайное совпадение, а не продуманный план Накахары, как заполучить в непосредственное подчинение Рюноске и затем переманить на свою сторону и использовать. Кто поверит, что он правда хочет помочь мальчишке? Кто поверит, что понятия «мафия» и «доброта» вообще совместимы? Чуя ведь знает, что совместимы. Пусть Порт и преступная организация, но это ведь не обязывает участников вычеркнуть в себе абсолютно все, присущее человеку, и просто быть машинами для убийств. Точно не обязывает?.. Накахара это докажет. Он сможет вытащить Акутагаву из негативного влияния Дазая, помочь ему восстановиться, оправиться, подняться с колен. Потом он станет его опорой и поддержкой, поможет ему стать кем-то важным в организации, в этом мире, даст почувствовать себя нужным и, хоть немного, настолько это возможно, полюбить себя. Он сделает это все для Акутагавы бескорыстно, потому что он — человек. С сущностью Арахабаки внутри, являясь, по сути, непонятно кем, он намного человечнее, чем тот же Дазай. Он понимает, что с таким сломанным мальчишкой, как Рюноске, сделать это будет тяжело и сложно, нужно будет запастись терпением и приложить много усилий. Первая попытка уже полностью провалилась и произвела лишь противоположный ожидаемому эффект. Но он не отступится от цели из-за проблем на пути, и достигнет ее. Акутагава ведь… хороший. Точнее, если постараться правильно помочь ему, из него выйдет очень даже хороший парень. Он просто не может проигнорировать сложившуюся с Рюноске ситуацию, он не может больше молчать и не вмешиваться. Если в злодейской организации добавится двое хороших людей, она уже не будет такой уж злодейской. Чуя сделает это, чего бы это ему не стоило. Эти старания обязательно окупятся в будущем, он еще точно не знает, как именно, но уверен в этом.