Потерянный рай

      Влад, забегая в подъезд, поймал себя на одной мысли: буквально пару часов назад он радовался тому, что теперь их со Славой ничего не связывает, но, как только судьба подарила ему ещё одну возможную встречу, всё это сразу же забылось. Просто стёрлось под набатом бешено стучащего сердца и подскочившего в крови адреналина. Мама не написала никакой конкретики, не дала определения этому «юноше», но Влад был уверен в том, что это Славик. Больше просто некому. Удивление, а затем последующая злость — всё это сделали из скучающего парня один сплошной экспрессивный комок. Влад пытался уверить себя в том, что он зол из-за самовольства гопника, а не из-за коробящей его мысли о матери. Неизвестно, что она уже успела себе надумать.       Добежав до своего подъезда, Влад, согнувшись, оперся руками о колени, нервно наполняя свои лёгкие кислородом. Дыхание выравнивалось постепенно, не спеша, Влад чувствовал, как пот стекает со лба. Или это были капли дождя, сошедшие с его мокрых волос — сейчас уже не разберёшь. Потратив ещё пару минут на то, чтобы с щёк спала краснота, а мысли собрались в одну единую кучу, Влад ввёл код на замке подъездной двери.       Как он поднялся на этаж и зашёл в квартиру, парень уже не помнил. Пристальный взгляд, окруживший его на кухне, повис в безмолвном вопросе, выбивая из Влада последние крупицы только что набранного на улице спокойствия.       Как Слава терпел весь этот адовый пиздец битый час у парня, просто не укладывалось в голове. Мария Николаевна смотрела самым устрашающим из всего её арсенала взглядом, таким, что Влад ненароком пятился назад. Руки сложены на груди, желваки незаметно подергиваются, а тонкие длинные пальцы обвивают керамический стакан с такой силой, что костяшки белеют. Двойной пиздец. Влад уже загодя знал, что это не предвещает ничего хорошего. И что в данном случае шаг влево, шаг вправо реально грозит расстрелом. По-другому такое поведение никак нельзя было расценивать.       Только спустя несколько секунд до парня донесся пока ещё спокойный, но уже с преобладанием тревожных ноток в голосе вопрос:       — Не хочешь поговорить?       О чём? О том, что у них в доме сидит большая рыжая собака? Или о том, какие ассоциации у матери вызывает Славик и на какие мысли он её наводит? Влад знал ответ, и, как он думал, мама тоже о нём догадывалась, но, тем не менее, парень уверенно отбрил её попытку одним коротким «нет».       — Влад, мне не нравится этот… Как его там?..— Мария Николаевна неприятно поморщилась, пытаясь вспомнить имя гопника. — Славик, — раздалось сквозь щелчок пальцев. — Во что ты снова ввязался? У тебя проблемы с со сверстниками?       Да. Были. Буквально пару месяцев назад, когда он ещё учился в школе. И единственное, о чём Влад жалел и по сей день, так это о том, что не научился хорошо подбирать тональную основу и замазывать синяки.       Сделав небрежный жест рукой, мол, всё нормально, Влад с нажимом процедил:       — Не волнуйся, этот безобидный.       Гопник, который был выше его на две головы и явно превосходил физически для Влада, является безобидным. Ага. Пиздеж. Ещё какой «обидный». Просто надо показать матери, что беспокоиться не о чем. Что, несмотря на грозную оболочку Славика, это просто два метра ходячих расстройств и комплексов, которые при правильном использовании вполне возможно уязвить.       Но Влад не знал, как добиться расположения матери и показать ей эту самую уязвленность. Мария Николаевна очень скептически относилась к окружению своего сына. Она никогда не была против крашеных волос и пирсинга, потому что считала, что с возрастом это пройдёт. Но этап, вызванный подростковым максимализмом и бунтарским духом, с годами становился только хуже, а побоев на лице появлялось всё больше.       И, конечно, Славик её тоже злил. Лицо матери вытянулось, искаженное словно в какой-то нервной гримасе. Она, стараясь не сорваться на крик, тихо просипела:       — Что? Что ты сказал? — если бы Влад помнил. Он вообще последний час пребывает в таком ахуе, что тратить время на то, чтобы осмыслить всё сказанное, он просто не в состоянии. Да и тушить бензином набирающий обороты пожар парень не то чтобы любил, но у него, определённо, к этому были свои способности. Он рыл себе яму с такой виртуозностью, что сам не замечал, как постепенно уходит вниз, под землю.       И если бы не решившая вмешаться в этот момент бабушка, которая всё это время только наблюдала за перепалкой, то Влад, наверное, уже бы смело мог выбирать расцветку своего гроба. Он предпочитает чёрный с розовой бархатной обивкой.       Но, Слава богу и всем тем, в кого парень не верит, его выгнали с кухни под предлогом того, что разговор состоится чуть позже. Влад только от одного упоминания этого злосчастного слова весь передернулся. Хватит с него разговоров. Один ещё даже не успел состояться, но парень уже был вымотан так, будто бы прошёл все девять кругов ада. И заходил Влад в свою комнату не полный решимости расставить все точки над «i», а с желанием побыстрее отвязаться от всего этого. Просто забыть, как страшный сон, и жить дальше.       И хотя буквально месяц назад Влад думал о том, что страшный сон — это и есть жить в этом богом забытом посёлке, сейчас он хотел просто существовать. Существовать на пару со своим недовольством и одиночеством. Просто, блядь, не дрочить себе мозги постоянными мыслями обо всём на свете и не очень одновременно. Просто…       — Здоро́во, — раздалось хриплое.       Влад вздрогнул, резко поднял голову. Он и не заметил, как вошёл в свою комнату, как вцепился в ручку двери, и самого Славика он тоже не заметил. А гопник, до этого, видимо, увлеченный рассматриванием разбросанного на письменном столе хлама, теперь с интересом изучал зардевшееся лицо Влада.       — Ага, привет, — меланхолично кинул тот в ответ и почти сразу же усмехнулся, но сдержал себя в последний момент — до чего же нелепо смотрится его стиль одежды на рослом, спортивном теле Славика.       Однако по лицу гопника можно было сказать, что тот явно не разделил бы веселья Влада, а, скорее всего, ебнул бы его на прогиб. Ну некомфортно ему находиться не в своих привычных спортивках, а в затертых рваных джинсах с лонгсливом, на котором изображен какой-то странный принт в виде черепа. Да ещё и одежда эта сдавливает его со всех сторон. И снова пришлось воспользоваться помощью санного гота, только на этот раз без его же ведома. Вообще пиздец. Слава хотел было подавить неожиданно вспыхнувшую неловкость и как бы невзначай спросить о чём-нибудь, но Влад, явно не собиравшийся вступать в диспуты с гопником, сразу же полез в свой шкаф. Взял оттуда небольшую стопку с одеждой и скрылся. Вернулся в комнату он уже в новых, сухих вещах, держа на согнутом локте камуфляжный бомбер гопника.       — Собирайся, мы уходим, — кинул он не глядя. — Остальную одежду заберёшь чуть позже.       Слава хоть и был достаточно туговатым для понимания некоторых вещей, но всё же неприятную домашнюю атмосферу он перехватил почти сразу же. Опыт, так сказать, был в таких делах. Не задавая лишних вопросов, гопник нырнул в свою куртку, и оба вышли из комнаты. На пороге их уже караулил негодующий взгляд матери. Шаг влево, шаг вправо — расстрел, вспомнил Влад. Это ёбаное минное поле ни в какую не собиралось сдаваться. Парень ожидал, что она снова начнёт пороть какую-нибудь ебанистическую хрень, и потому принялся незыблемо игнорировать весь исходящий поток гениальных мыслей от этого человека.       — Может, ты всё-таки объяснишься перед тем, как уйти с ним? — потребовала мама, но вопрос, ожидаемо, пропустили мимо ушей. — Влад!       Парень, раздражённый усилиями матери, попытался изобразить на своём лице подобие улыбки. Пока челюсть не свело судорогой от таких ужасающих усилий, Влад кое-как выдавил из себя:       — Не ставь меня в неловкое положение перед гостем, мам. Потом, — добавил он и отмахнулся.       Коридор и без того был достаточно тесным, и, случайно задев локтем Марию Николаевну, внутренности Славы медленно сжались в один тугой узел. Не хотел он умирать в таком молодом возрасте, но, видимо, судьба сегодня была не на его стороне. Гопник мысленно перекрестился и пулей выбежал вслед за Владом в подъезд, думая всерьёз над тем, чтобы всё-таки сходить в церковь исповедаться. Хрен знает, что вообще в этом доме творится.       Уже во дворе, похлопав себя по карманам пальто и новых джинс, Влад обнаружил при себе только телефон и ключи от дома. Недовольно рыкнув, он повернулся к гопнику.       — Есть сигареты?       Славик раздосадовано развёл руками. Он же типа дохуя спортсмен, о каких сигаретах вообще может идти речь?       — Значит, сначала зайдем в «Пятёрку», — раздражённо выдохнул Влад, массируя пульсирующие виски.       Так. В таком прикиде Славу даже родной отец на трезвую голову не признает. Может, в данной ситуации это даже и к лучшему, но понапрасну рисковать самым ценным гопник не собирался. На сегодня подвигов было достаточно, а потому, преградив Владу путь одной вытянутой рукой, Славик опрометью залепетал:       — Не надо! То есть… Хуевые там сигареты, короче. Пошли лучше в другое место, — гопник нахмурил брови и отвёл взгляд, снова напомнив Владу нашкодившего ребёнка.       Рассудив, что сигареты сейчас не самая большая срочность, а разговор, который они отложили в долгий-долгий ящик, пора бы уже приводить в жизнь, Влад согласился.       — Но учти, нос мне уже ломали. Второго раза он не переживёт.       Но Славик не понял суть сказанного.

***

      Время близилось к половине восьмого, солнце уже спряталось за прозрачной занавесой, покрывавшей небо. Слоистые облака громоздились на двухэтажках и низких крышах обветшалых гаражей, напоминая собой туман. На улице стояла хмарь. Влад уже мысленно попрощался с парой своих джинс, смотря на то, как влажные бурые пятна покрывали их низ.       Славик шёл в кроссовках, цвет которых с каждым новым шагом рассмотреть было всё сложнее и сложнее. Руки по карманам, плечи и спина напряжены настолько, что гопник, чуть сгорбившись, всю дорогу шёл с поникшей головой.       Несмотря на душную и влажную погоду, камуфляжный бомбер был застегнут, и Влад догадывался о причине сего действия, но подтверждать свои предположения вопросом не стал. Он вообще ничего не говорил, весь их диалог заканчивался на недовольных выкриках, потому что Влад пару раз чуть было не угодил в лужу. Оба понимали, что пора бы уже подать хоть какой-то сигнал, или сразу же, без обиняков и предупреждений начать злосчастный разговор. Сколько они шли в молчании — десять минут, час, — сказать было сложно, но по итогу первым сдался Славик. Он спросил то, что, пожалуй, волновало его за последние тридцать минут больше всего.       — Не думал, что у тебя такие отношения с матерью. То есть, типа, это не моё дело, конечно, но чего это она так взъелась на тебя?       Влад прыснул, ожидая такого вопроса.       — Не на меня, — ответил он. — На тебя. Ты не внушаешь ей доверия.       Гопник недоуменно вскинул бровь и развернулся задом наперёд, обгоняя Влада.       — Слушай, Слав, если продолжишь так дальше идти, то…       — А тебе? — эхом отозвался гопник.       — Что?       Слава, подстрекаемый любопытством, прищурился.       — Тебе я тоже не внушаю доверия? — с нажимом поинтересовался он, минуту буравя Влада взглядом, а потом, сокрушенно выдохнув, сказал: — Хотя нет, расслабься, можешь не отвечать.       Слава догадывался, каков будет ответ. И не то чтобы он имел хотя бы малейшие притязания на чье-то доверие… Просто сейчас ему впервые захотелось показать обратную сторону того, на что он сам тратил годы в попытках набить себе цену. Эта вся картинная напыщенность не стоила ни гроша ломаного, сам Славик, как он о себе думал, не стоит ровным счётом ничего. Но ему всё равно хотелось. Хотелось, чтобы Влад видел в нём то, что не видят другие. Видел хоть что-то и находил это ценным.       — Кстати, мы почти пришли, — Слава развернулся и вытянул руку, указательным пальцем показывая на небольшой фургончик, около которого толпилась группа подростков. — Там всем без разбора продают. Видишь, сколько школяров стоит?       Влад покосился на гопника, как на умалишенного, но тот в ответ лишь обезоруживающе улыбнулся, пожимая плечами.       — Идём, пока всё не раскупили.

***

      В небольшом ларьке выбор действительно оказался невелик. Влад вообще считал, что магазины, где не продают его любимые сигареты, застряли во временах до нашей эры. Гопника же, наоборот, всё устраивало. Он взял «Яву» и три бутылки пива, одну всучил Владу, а две другие оставил себе. За чужие сигареты Славе расплатиться не удалось. Вместо благодарности и поощрения своих действий гопник получил шлепок по затылку и грозные наставления Влада, которые с их разницей в росте таковыми не являлись.       Кое-как расплатившись за все товары, парни не свернули обратно к себе во двор. Слава, мешкая, снова преградил Владу путь и пообещал, что отведет его в место «покруче». Терять было нечего, да и возвращаться ни тому, ни другому по своим личным причинам не хотелось.       Когда они уже дошли до места назначения, время близилось к половине восьмого. Сумрак быстро овладел своими правами, кидая всё подряд в ещё видимую, но всё же тьму, при которой различать тропинку от кустарников ещё было возможным.       Подходя к деревянному мостику, Влад включил фонарик на телефоне, рассматривая окружающую его природу. Алые грозди рябины тянули ветки деревьев вниз, при этом как бы создавая живую арку вокруг моста. Лоза ивы была разбросана повсюду, и Слава предупредил, что стоит держаться за деревянные бруски, дабы случайно не поскользнуться на влажных прутьях. Где-то вдалеке мерцал пруд. Свежий запах, исходивший от воды и деревьев, только дополнял картину чем-то прекрасным и необычным. Влад одним движением руки разблокировал телефон и зашёл в мобильную камеру, решая запечатлеть открывающийся его глазам вид. Жаль, что через фотографии нельзя было передать запахи и чувства, которые овладевают тобой в эти моменты. Но парень почему-то был уверен в том, что этот вечер надолго поселится в его памяти, а сохранившиеся в галереи снимки будут только подпитывать эти воспоминания.       На фотографиях Влад щелкнул отдельно деревья и мост, в один из кадров попал и Славик, который, слегка повернувшись профилем вбок, держал в зубах сигарету, а в руке две бутылки пива. Огонёк немного освещал умиротворенное лицо гопника, но из-за движения снимок получился слегка размазанным. Влад с минуту глядел на получившееся и решил, что не станет ничего удалять.

***

      — Мы пришли, — прикрикнул Слава.       Влад нагнал его и увидел небольшую деревянную лавочку, которая из-за недавно прошедшего дождя всё ещё оставалась мокрой.       — Бля…— почесал затылок гопник. — Тут же речка, влажно. Так что лучше бы нам сюда не садиться.       Влад, раздосадованный тем, что после такой длительной прогулки ему не удастся сесть и передохнуть, начал искать замену промокшей скамейке, но Слава оказался проворнее: деревянную поверхность он застелил своей курткой, оставаясь в одном лишь лонгсливе.       — Прошу, — гопник учтиво, словно дворецкий из Дисней фильмов, поклонился, приглашая Влада наконец-таки передохнуть.       Тот в ответ сделал нерадивый реверанс, придерживая руками не юбку, а край своего пальто. Обоих эта ситуация позабавила, а Славик хохотнул:       — Ну, бля, почти принцесса!

***

      Влад пил не спеша, больше налегая на сигареты, он распивал небольшую бутылку пива уже полчаса, тогда когда Слава уже давно опустошил первую, и почти расправился со второй. Между ними царило молчание, а взгляды обоих были прикованы к пруду. Несмотря на то, что уже давно потемнело, а свет фонаря не доходил до водоёма, движение и шорох воды ощущался почти физически. Слава смотрел, как завороженный, и только иногда вздрагивал от прохладного дуновения, а потом снова, припадая губами к стеклянной бутылке, что-то рассматривал в пруду.       — Красиво, — наконец прокомментировал гопник вслух. — Прям как твои глаза, — с минуту оба не понимали смысл сказанного, а потом, поперхнувшись очередным глотком пива, Слава начал заплетающимся языком тараторить оправдания: — Я… Бля, типа, твой цвет глаз так похож на воду. А вода… она, ну, красивая! Короче, Владос, ты меня понял, да?       Слава повернулся и увидел перед собой дрожащего парня. Гопник не сразу понял, что Влада раздирало от смеха, а потому он виновато продолжил лепетать всё то, что только могло прийти в голову:       — Блядь, Владос, ну ты чё?! Я ж не знал…       Парень, который до этого, сжавшись клубочком, прижимал ладони к лицу, поднялся и, вытирая подступившие к глазам слезы, повернулся к гопнику. Сквозь смех Влад кое-как смог выдавить:       — Какой же ты идиот, Слав.       Лицо Рыжего на секунду исказило непонимание, и, чтобы скрыть нараставшее внутри смущение, надутыми от обиды губами он прислонился к краешку бутылки. За два больших глотка гопник опустошил всё спиртное, и та со звоном упала на землю, ударившись стеклом о стекло. Слава потянулся за пачкой сигарет, решив всё выпитое приправить никотином. Он уже мысленно представлял, сколько кругов ему придётся наверстать за такой косячный ужин. Но, на самом деле, сейчас это волновало меньше всего. Куда больше он был поглощён самой атмосферой вечера и полностью, с головой ушёл в неё, пытаясь запомнить и насытиться этим эфемерным спокойствием.       Когда сигарета дотлела почти до середины, Слава, подложив ладонь под подбородок, в тон своему умиротворенному состоянию аккуратно начал:       — Блядь, Владос, с тобой так спокойно. И хорошо. Если бы я знал, что всё так будет, то сам бы рожу под удары подставлял. Ты правда клёвый друг. И синяки заебато обрабатываешь.       У Влада пиво встало поперёк горла, он почувствовал, как всё лицо его мгновенно залилось краской. И парень уже уловил эту закономерность: стоит ему выпить, как каждое слово вызывает в нём странную и достаточно бурную реакцию. Щеки и уши начинают гореть огнём, и Влад всё старается клониться вбок, дабы Славик не увидел его в таком состоянии.       — Кхм… Да не за что. Кстати, по поводу твоего отца и вообще всего произошедшего… Ты нарочно тогда пришёл именно ко мне? Почему не к своим друзьям?       Влад понимал, что вопрос идиотский. Они тогда и знакомы то не были, так что этот вариант уже априори был провальным. Но последнее его жуть как интересовало. И этот интерес он не мог объяснить чем-то логическим. Возможно, с точки зрения сердца и чувств… Господи-боже, как ванильно и ужасно слащаво! Так, что аж непривычно от самого себя. Думать и принимать решения не по зову разума, а по другим, менее рациональным аспектам головного мозга для Влада было равно деградации. И когда это он перестал эволюционировать?       Сначала парень подумал, что Славик не станет отвечать на такой вопрос. Уж больно долго тот мычал что-то нечленораздельное, прикусывая нижнюю губу до выступающих красных капель на ней. Нервничал. Потому что есть что скрывать или правда в самом деле была настолько колючей? Ответ последовал не так быстро, как хотелось бы Владу, но всё же спустя время гопник вместе с дымом выдохнул:       — Да какие они мне друзья, Владос? Если мы бухаем вместе, это не значит, что они в любой момент готовы прийти мне на помощь, — гопник смял, немного крутанул фильтр сигареты, стряхивая пепел ударом большого пальца.       В его словах почти не чувствовалось обиды. Славик смирился с этим фактом и принял, как истину. Но его всё равно задевало царапающее душу одиночество при таком огромном количестве людей, которые, так или иначе, вертелись вокруг него.       — А к тебе я пришёл неспециально. Мы в тот вечер с батей посрались. Этот еблан снова напился и давай мне затирать про то, какое я ничтожество и что зря маман на аборт не решилась. Слово за слово, ну и… Ты всё сам видел, короче. Я тогда психанул жёстко, ушёл из дома, потому что уже просто не мог терпеть всё это. Если бы остался, то мыло в руки и вперед в ванную, веревку натирать. А так хоть тебя встретил. Это просто ебать какое везение! Со мной кроме матери никто так хорошо не обходился. Ну и Антона Валерьевича, но это уже другое. Это тренер.       — Не думай, что я сделал что-то великое. На моем месте любой адекватный человек поступил бы так же, увидев твое состояние.       Слава тяжело вздохнул.       — Вот то-то и оно, Владос. Адекватный…       Парень фыркнул, спрятав кончик носа в воротник пальто.       — А что насчёт… Ну… Ночёвки? После неё ты начал заметно сторониться меня. Если что, я не собирался и не собираюсь трепаться об этом, — и всё-таки Влад смог незатейливо вставить насущную проблему. Главный камень преткновения, побудивший гопника к сегодняшнему визиту.       Слава сглотнул, но слюны во рту не было. Кадык просто судорожно двинулся вверх-вниз. Выпростать настолько личное казалось Владу практически невозможным, но две пригубленные бутылки пива говорили иначе. Гопник, по наблюдениям парня, не был с алкоголем на «ты». Стоило Славе выпить, и он лавировал на острие заточенного ножа, когда каждое неверно брошенное слово могло понести за собой прорву последствий. И не всегда приятных. Влад до сих пор удивлялся, как с таким развязным языком Славик ещё не напоролся на те самые последствия. Но потом посмотрел на него и уловил баланс: в противовес длинному языку идёт мощное тело и всклокоченный — там, где это требуется, — характер. Против такого разве что с танком надо идти. И это всё равно не будет гарантией победы.       — Бля, Влад, вот нахуя ты это сейчас начал? — рыкнул Слава. А вот и первые шипы проступают. — Я вообще-то не педик. Ты, конечно, симпотный, но не прям «охуеть какой». В постель я к тебе точно прыгать не собираюсь.       Влад прыснул со смеху.       — Уже прыгнул, — изгалился он.       Славик замер, а сигарета выскользнула у него из пальцев, падая на сырую землю. Он медленно повернулся к Владу, свел брови к переносице и нарочито грозно произнес:       — Чё ты только что спизданул?       Но на парня, казалось, такие выкрутасы вовсе не производили впечатления.       — Говорю, что ты уже спал со мной. В обнимку, — прибавил Влад. — А на утро сбежал, как трус, даже не попрощавшись.       Славик схватил Влада за воротник — так, что парню снова пришлось половину лица высунуть на холодный воздух — и притянул к себе.       — Хватит пороть эту херь! Ты сам меня обнял! — заорал гопник.       — Так ты и не противился. Или… — Влад изобразил неподдельное удивление. Положив правую руку себе на сердце, он сдержанно изумился: — Ах, вас на боксе разве не научили оказывать сопротивление противнику?       Но Славик будто не слышал, он всё угрюмее затирал свое:       — И я не трус! Просто… Просто у меня дела были!       — Да-да, я так и понял, Слав, — лениво протянул Влад, при этом неприлично зевая.       Утомляют, знаете ли, такие вот «непедики».       Один сейчас чуть ли не дымится от злости. Ещё немного, и пар из ушей повалит.       — Ладно, проехали, — Влад убрал со своего воротника ослабевшую хватку. Встал со скамейки, потянулся и выудил из кармана телефон. — О, тридцать два пропущенных от матери, — зачем-то вслух оповестил он. — Похуй. На сегодня достаточно. Собирайся и по…       Договорить ему не дали. Чужие руки обняли Влада за поясницу, а на своём плече он почувствовал тёплое неровное дыхание. Охуеть. Парень сглотнул, руки его повисли в воздухе, прямо над спиной гопника.       — Слав?.. — хриплым от удивления голосом выдавил парень.       Ответом последовало зло выплюнутое:       — Я не трус.       И руки гопника ещё сильнее сцепились на пояснице. Славик неуклюже прижал Влада к себе. Робко, стараясь почти не касаться ладонями чужого пальто. Смущённо, потому что он молча уткнулся в ямочку над ключицей, силясь даже дышать как можно тише и размереннее. Славик не собирался подниматься и встречаться взглядом с ним. Для гопника это было равно испытанию. И он не имел права проигрывать. Славу боится каждая собака в этот ебаном посёлке, так какого черта Влад так спокоен? Он недооценивает Рыжего? Нет. Он явно недооценивает Рыжего!       Вот же сука!       Грудь Славы вздымается то ли от бешенства, то ли от волнения. Всё-таки он с парнем обжимается, а не с девушкой. Это в каком-то роде очень даже волнительно. Настолько, что гопник сжимает, комкает пальто на пояснице, пока ему не прилетает:       — Ты меня лапать, что ли, собрался?       И руки Славика мгновенно замирают, он просто обвивает их вокруг чужой талии и стоит. Стоит, сука, как на иголках, чувствуя, как мелкая дрожь бьёт по телу из-за дыхания Влада прямо над его ухом. А тому словно похуй на всё. Даже не шелохнулся. Стоит, наверное, теорему Пифагора вспоминает, или свои ногти разглядывает. Пиздец.       И как можно быть главным злодеем на этой планете, пока по ней ходят и дышат одним воздухом такие чудовища?       Спокойные чудовища.

***

      В общем и целом простояли они так недолго. Позже Слава бо́льшую часть пути старался даже не смотреть в сторону Влада. Да что там, он ещё и шёл, обгоняя его как минимум на десять шагов. Типа, смотри, я дохуя важный, не поравняюсь с плебеями. Ага. Хуй там. Поравнялся. Не сразу, конечно, а только спустя больше половины от их длиннющего маршрута. Уличные фонари-то не везде работают, а телефон у Славика разряжен. Зато у Влада нет, держится на последнем издыхании. Из-за такой мелочи игра в молчанку закончилась намного раньше возможного срока. Потому что разделить тишину так, чтобы она не показалась неловкой — вещь трудная и требует достаточной близости с оппонентом. Поэтому постепенно пространство начала заполнять разного рода болтовня. Обсуждались в основном какие-то насущные вопросы: новый преподаватель в техникуме, слухи в интернете о какой-то там новой вспышке пандемии и прочее, за что только цеплялся язык. Даже объятие, кажется, на фоне этого постепенно забылось. Уже почти доходя до двора Влада, разговор парней и вовсе совершенно случайным образом перетек не в ту степь.       — Ты реально не смотришь порнуху? Да не пизди! — с придыханием воскликнул Слава.       — Только в исключительных случаях, — буркнул Влад.       — Это типа когда рак на горе свистнет? Или только в дни солнечного затмения? Наверное, тогда атмосфера располагает.       И гопник рассмеялся, а Влад стоял с полуприкрытыми веками и кирпичом вместо лица, смотря, как тот чуть ли не катается по асфальту от своей же шутки. Как бы ляжки не обоссать от такого КВНщика, подумалось Владу.       — Ну, а ты? — спросил он, когда Славик чуть подуспокоился.       — Что? — не понял гопник.       — Есть ли какие-то предпочтения? Что любишь смотреть, короче?       Гопник, казалось, смутился от этого вопроса. Но всё-таки за девятнадцать лет жизни обсуждать такое с кем-то уже не казалось чем-то пиздец странным, и он ответил:       — Ну, я в интернете много каких роликов видел. И как баба с бабой, и парень с парнем… Прикинь?! И они прям того…       Влад лукаво улыбнулся.       — А ты думал, в порно только комплиментами обмениваются?       — Ну, нет, конечно… — сконфузился гопник.       — Ладно. И тебе понравилось?       Славик в задумчивости почесал затылок. Вот это вот уж действительно вопрос на миллион.       — Ну с бабами, если честно, туфта какая-то, — признался он.       — А с парнями?       Слава облизнул сухие губы.       —…Выглядит интересно.