Толерантность

      Тэхён лежит вверх ногами, смотря в потолок. Он что-то болтает по телефону, в то время, как Чонгук просто что-то угукает, занимаясь своими делами. У него звонок стоит на громкой связи, а сам он делает домашнее задание. Чужой неисчерпаемый поток слов не особо отвлекает от дел, даже успокаивает. Они уже не первый раз болтают друг с другом вечером. Первый раз было неловко, хотя сейчас уже почти дело привычки. Чонгук странно себя чувствует, потому что его правда не раздражает Тэхён. С ним на удивление гораздо спокойнее, чем без него. Чонгук привык сидеть в одиночестве, а здесь есть кто-то, кто ничего от тебя никогда не требует и просто болтает. Даже неважно о чём, фоновый голос создаёт впечатление, что ты не один. И как-то это даже приятно.       — Чонгук-а, по телефону так утомительно разговарива-а-ать… — лениво тянут в трубку и Чонгук уже хочет угукнуть, но вовремя понимает, что хочет задать вопрос.       — Почему? — интересуется, дорешивая какой-то алгебраический пример. И зачем ему эта хрень…?        — Я не вижу тебя, — Чонгук откладывает тетрадь в сторону, запрокидывая голову к потолку в лёгкой усмешке.        — А ты так хотел бы меня увидеть? — иногда вопросы Чонгука звучат, как поддразнивания или незамысловатый флирт.        — Ты глупые вопросы задаёшь, Чонгук-а, — Тэхён тихо смеётся, чем-то шурша. Видимо, тоже на громкой связи. — Можно я тебя буду как-то по-милому называть? — Чонгук заметил, что Тэхён всегда спрашивает разрешения, прежде чем что-то сделать, что могло бы не понравиться кому-то. Нарушение личных границ или ещё что-то в этом роде. Чонгуку это нравится, потому что Тэхён соблюдает чужие рамки, и если он хочет выйти за их пределы, то спрашивает.        — Например? — голос Чонгука звучит негромко, сейчас вечер и он немного устал. Если бы он лежал сейчас в одиночестве, то было бы не так спокойно. Скорее пришлось бы думать о недоделанной математике и о завтрашнем дне.        — Хочу называть тебя Куки, — Чонгук улыбается. Звучит довольно мило, но непривычно, а от этого щёки покрываются лёгким румянцем.        — Называй, — просто говорит, потому что не против. — У тебя есть какие-то пожелания в обращении к себе? — Чонгук редко зовёт Тэхёна по имени. По сути, он просто поддерживает обычно разговоры.       — Мне нравится, когда меня зовут Хённи или Тэтэ, — Чонгук хмурится. Хённи звучит слишком слащаво. Тэхёну, как по его мнению, не очень подходит. Вот Тэтэ — другое дело. Но длинно, поэтому Чонгук у себя в голове уже ставит пометку о том, что будет сокращать до «Тэ».        — Тэтэ, — на пробу зовёт, разжёвывая это имя. По ту сторону как-то притихли.       — Куки, — спустя некоторое время тишины зовёт в ответ Тэхён. У Чонгука сердце начало стучать быстрее. Его щёки покрылись румянцем, и с головы до пят окутало смущение. Чонгуку нравится такое простое и лёгкое «Куки». Тэхён радостно смеётся, даже хлопая в ладоши. — Теперь мы ближе! — Чонгук улыбается, потому что да, они теперь стали чуточку ближе. — Я тебе всё ещё не нравлюсь? — по-детски спрашивает. Наверное, Тэхён это задаёт так же часто, как и дышит.       — Нет, — даже головой отрицательно мотает, пусть его и не видят. Чонгук не в ответе за чужие чувства, но, наверное, он поступает эгоистично, когда общается с человеком, которому симпатичен? Но он же не виноват в чужой симпатии к себе. Тэхён не расстраивается из-за этого, поэтому не стоит переживать.        — Вот ты всё «нет, да нет», такой категоричный, сил нет! — эмоционально и шутливо говорят, чем вызывают улыбку. Тэхён умеет поднимать настроение. — Если ты скажешь «да», то я тебя обязательно поцелую, обещаю, — а Тэхён, как правило, обещания сдерживает. Чонгук смеётся, прикрывая глаза.        — В щёку? — зачем спрашивает, собственно? Тэхён говорил, что не умеет в губы целоваться.        — Не, в губы, — ладно, вопрос был задан не зря. Чонгук устало трёт свою бровь и пытается от самого же себя скрыть смущение. — В щёчку ты и так разрешишь, — и хихикает невинно, вызывая улыбку. Чонгук вздыхает, растягивая непроизвольно свои уголки губ.        — Скажи, за какие грехи ты мне достался? — Тэхён по ту сторону смеётся, потому что признаёт, что иногда он приставучий и липучий. Но Чонгуку это никак не мешает, тот спокоен, как удав. Ему даже нравится.        — Если я тебя обременяю, то ты просто скажи, — вдруг говорит более серьёзно, чем заставляет полусонный мозг Чонгука начать работать.        — Обременяешь? — Чонгук удивляется по-настоящему и, кажется, Тэхён это слышит. — Нет, вовсе нет, — тихо и уверенно выговаривает в трубку, потому что это не так. Не надо, чтобы Тэхён так думал. — Ты… — Тэхён, всё же, пускает тихий смешок. Он так любит привычку Чонгука растягивать слова, когда тот думает. — Вовсе меня не обременяешь, — зачем-то повторяет ещё раз. Чонгук признаёт, что без Тэхёна ему было бы просто скучно, не так весело и спокойно.        — Честно-честно? — Тэхён прикусывает губу, чтобы скрыть улыбку, хоть и скрывать её не от кого. Чонгук будто чувствует и представляет это действие, поэтому улыбается на чужой славный лепет.        — А ты не веришь? — хмыкает Чонгук, вставая со стула, плюхаясь потом на кровать. Он устал от домашней работы, если нужно, то закончит завтра на перемене. Он не любит прикладывать слишком много усилий на то, что ему и так не нравится. По закону Парето, чем больше стараний ты во что-то вкладываешь, тем меньше по итогу будет результат. И наоборот. Некое процентное соотношение 20/80 или 80/20. Если выкладываешься на двадцать процентов, то результат будет равен восьмидесяти. В жизни эта хрень работает практически на сто процентов, потому что это правда. Вот ты сидишь и заморачиваешься, тратишь нервы, по итогу почти ничего с этого не получаешь и много теряешь. Домашняя работа определённо не важнее, чем ментальное и физическое здоровье, хотя все вокруг будут капать на мозги о том, что самое важное в жизни это образование.        — Конечно, верю, Куки! — поспешно отвечает, делая небольшую паузу перед обращением. — Любые отношения строятся на доверии, — Чонгук хмыкает. Кажется, Тэхён об этом уже говорил.        — Мы пока не в отношениях, — напоминает Чонгук и видит, как Тэхён отмахивается от него рукой, мол «это пока».        — Это пока, — Чонгук, видимо, стал экстрасенсом, поэтому заливисто смеётся, смотря с улыбкой на рядом лежащий телефон. Он устало кладёт голову на подушку, прикрывая глаза. Как он вообще ещё в реальности непонятно, но ради Тэхёна держится. — Кстати! — слышно, как Тэхён щёлкает пальцами. Точно громкая связь стоит. — Я недавно заказал… — Чонгук слушает краем уха, потому что лавирует на грани сознания и периодически угукает. Чужой голос слишком сильно его успокаивает и усыпляет. Но эта идиллия разрушается резким стуком в дверь. Чонгук аж подскакивает, потому что почти уснул. Отвратительное чувство, когда тебя из этой дымки вырывают в реальность, но ты всё ещё хочешь спать.       — Подожди секундочку, — устало просит Чонгук, убирая громкую связь, прижимая телефон к уху. — Ко мне мама зашла, — Тэхён угукает, послушно выжидая, когда Чонгук освободится, чтобы снова его слушать. Слишком сильное, конечно, слово, Тэхён тоже понимает, что Чонгук почти ничего не слышал из того, что он рассказывал. Но это не так страшно.        — Ты с кем-то разговаривал? — Чонгук немного раздражённо угукает и кивает головой. Ему не нравится, что его личное пространство нарушают. Мама хоть и постучала, но так и не дождалась разрешения на то, чтобы войти. Как бы уже и привык к этому, но всё равно раздражает. Неужели так сложно считаться с личным пространством человека? Родители иногда так боятся, что их дети от них что-то скрывают, поэтому хотят отдельную комнату с дверью, которая закрывается. Ну, а чего бояться? Того, что ребёнок может «ненароком» заниматься самоудовлетворением? В этом возрасте это нормально. Смотреть неприличный контент? Это разве страшно или непристойно? Нельзя раздувать из этой темы слона, чтобы казаться в глазах других какой-то монашкой. Чонгука всегда раздражало это. — Девочка небось, да? — мама хитро щурится. Чонгук закатывает глаза, но слегка улыбается. Да уж, хорошая из Тэхёна девочка. Голосок главное такой «тоненький», сразу видно, леди. Тэхён притих, явно подслушивая. Или нет, зная его, он мог вообще отойти от телефона, чтобы ничего не слышать.       — Это мой друг, — поясняет парень, желая, если честно, чтобы его оставили в покое.       — И останусь я без внуков, — вздыхает женщина, выходя из комнаты. Чонгук вздыхает тоже. Его полусонное состояние потревожили, он немного раздражён, поэтому поднимает трубку.       — Эй, ты тут? — спрашивает, потому что по ту сторону подозрительно тихо.        — Тут я, тут, — отзываются откуда-то издалека, приближаясь к телефону. Чонгук выдыхает и снова откидывается на подушки, откладывая телефон в сторону, ставя на громкую связь. — Короче, я хотел сказать, что… — Чонгук снова слушает вполуха, но успокаивается, прикрывая глаза.        — Какой у тебя любимый цвет? — внезапно спрашивает сонно Чонгук, всё ещё продолжая лежать с закрытыми глазами. Тэхён задумывается, а потому молчит некоторое время.        — У меня такого нет, — тихо и спокойно отвечает, стараясь не говорить громко. Тэхён понял, что Чонгук очень хочет спать. — Мне нравятся все цвета, — Чонгук улыбается. Тэхён для него необычный, но в то же время простой. Он интересный, а потому с ним хочется общаться. Конечно же, ему нравятся все цвета. Тэхён сам, как палитра с красками, такой же яркий и красивый.        — А я… — Чонгук почти сопит в подушку, замедляясь в дыхании. Ему так спокойно. Голова ничем не забита, а незамысловатый разговор о любимых цветах отвлекает и расслабляет. — Люблю чёрный, — и зевает, потирая свои глаза.        — Наверное, прямо сейчас это тоже мой любимый цвет, — хихикает тихо Тэхён. У него странный флирт, но настолько милый, что даже Чонгук не может оставаться равнодушным.        — Почему? — с усталой улыбкой спрашивает, действительно начиная сопеть так, словно спит.        — Потому что он ассоциируется с тобой, — так просто. У Тэхёна всегда всё так просто. Он говорит так, как думает, делится тем, что ему нравится, он до ужаса простой. Чонгуку не надо подстраиваться под Тэхёна, а Тэхёну не надо подстраиваться под него. Они, что удивительно, так хорошо гармонируют.        — Прости, я… — и Чонгук умиротворённо засыпает, а Тэхён тихо хихикает, скидывая трубку. Конечно же, прощает. Чонгук же его за поцелуи в щёчки прощает.