Толерантность

      Не то чтобы Чонгук действительно думал, что в том поцелуе что-то есть. Если бы он не был знаком с Тэхёном, то обязательно пришлось бы размышлять, поддаваться угрызениями совести и так далее. Но эта невинная игра просто была между ними. Чонгука грызёт совесть только за то, что он до сих пор не определился с происходящим и решил забить. Он не станет ничего отрицать, он не из таких людей. Между ними чуть больше, чем дружба, но чуть меньше, чем любовь. Тэхён развалился поперёк Чонгука, свешивая голову куда-то вниз с кровати.        — Я видел, как в дораме целовались, — чужое лицо краснеет от притока крови, поэтому Тэхён садится прямо на чужие бёдра, отчего Чонгук медленно, но верно начинает покрываться румянцем. А Тэхён ведь не понимает! Чонгук пытается похлопать его по бедру, давая как бы намёк, чтобы тот слез. Но, понятное дело, Тэхён только вопросительно посмотрел на чужую руку, опершись собственными на чужую грудь. Чонгук прикрыл своё красное лицо ладонью. — Там они как-то странно всё делали, — Тэхён высовывает язык, скашивая свои глаза к его кончику. Чонгук прикрывает глаза, пуская панический смешок в пространство комнаты. Этот дурачок просто невыносим. — Обычно в дорамах всё происходит так, как мы делали, — о, да. Чонгук знает эти дорамы, в которых из двенадцати серий происходит один поцелуй и то — просто соприкосновение губами. Удивительно, каким образом Тэхён ещё не в курсе, как люди целуются. Он снова вытаскивает язык, видимо, пытаясь понять, что актёры с ним делали.       — Ты никогда не видел, как люди целуются? — Чонгук глубоко вдыхает воздух в лёгкие, запихивая свои бушующие гормоны обратно туда, откуда они пришли.       — Только в фильмах… — смущённо бурчит, пряча глаза за чёлкой. — Мы так не целовались, научи меня, — Чонгук откидывает голову на подушки, возводя свои глаза к небу. Точнее, потолку. И дальше повисает молчание.       — Ты точно хочешь? — осторожно интересуется, пытаясь понять, почему его сердце сейчас стучит в его голове. Тэхён дуется размышляя.        — Кук-а, люди же целуются, когда хотят выразить свою любовь?.. — склоняет голову вбок, снова надавливая ладонями на грудь. Чонгук вздыхает.        — Люди целуются не всегда по этой причине… — тихо говорит, уходя в раздумья. У Тэхёна в жизни мало опыта. Раньше он был на домашнем обучении, потому что в школе дети ему казались странными. Ему не с кем было поговорить и многие его задирали. А всё просто потому, что Тэхён такой, каким может быть самый светлый человек. Для Чонгука он точно самый светлый. Замечательный. Ближе к старшей школе, когда у подростков появляется своё мнение и более-менее правильное оценивание ситуаций, Тэхён вернулся. Странным его считать не перестали, но хотя бы не трогают. Чонгук смотрит снизу вверх в чужие глаза, чувствуя, как щёки снова становятся тёплыми.       — Правда? — звучит озадаченно. Чонгук тянет уголки губ вверх, просто кивая. — Но ты же меня научишь? — Чонгук тихо смеётся. Тэхён неисправимый. — Что с ним надо делать? — и высовывает язык, снова скашивая к нему глаза. Чонгук обхватывает чужое лицо ладонями, стискивая щёки.        — Перестанешь кривляться — покажу, — Тэхён пытается что-то сказать, но ладони, сплющивающие щёки не дают.       — Мавнипвулявторв, — слегка прослюнявив, еле выговаривает, отчего Чонгук смеётся.        — Не плюйся, — и отпускает чужое лицо, всё ещё посмеиваясь, принимая полностью сидячее положение, спихивая Тэхёна со своих бёдер. Тот хлопает своими глазами, ожидая дальнейших действий. Чонгук тяжело вздыхает. Вот с девочками так просто было, они уже умели целоваться. Тэхён чувствует руку на своём затылке и прячет от смущения глаза за чёлкой. — Не пожалеешь, что твой первый поцелуй был со мной?        — Этот ещё не был, а первый был с моими родителями, когда я родился, — Чонгук заливается смехом, теряя прежний настрой.        — Ладно, я понял, — всё ещё через смех произносит, потирая свой лоб рукой. Тэхён подсаживается ближе, и тогда наступает тишина. Почему-то сейчас Чонгук волнуется гораздо больше. Наверное, это потому что поцелуй «взрослый». Тэхён касается своим носом чужого, повторяя за Чонгуком. Он так делал. Это мило, поэтому Чонгук начинает смущаться, но не отодвигается, а сидит и наблюдает за тем, что же Тэхён будет делать.        — Я забыл, что дальше, — шепчет напротив губ, из-за чего тёплое дыхание щекочет лицо. И даже не хочется смеяться. Чонгук просто касается своими губами чужих, как и в прошлый раз, но теперь не выжидает какие-то секунды, ловя чужое дыхание. Он сразу забирает его себе, просто тыкая кончиком своего языка в губы напротив. Тэхён, очевидно, не понимает, что надо делать, поэтому он заламывает брови, смущаясь настолько сильно, что непроизвольно слегка отодвигается. Чонгук на это немного хмурится, притягивая обратно к себе, слегка надавив на чужой затылок.        — Приоткрой, — шепчет между тем как выцеловывает лёгкими чмоками чужие дрожащие мягкие губы, ожидая, пока последуют его указанию. Кажется, кишечник сошёл с ума, да и в целом произошло что-то непонятное в организме, потому что от волнения у Чонгука тоже начали дрожать губы. Так странно. Тэхён слегка приоткрывает рот, выдавая какой-то очень жалобный звук. Он начинает паниковать. Чонгук глубоко вдыхает через нос, успокаивающе перебирая своими пальцами чужие волосы, никак не заходя дальше лёгких чмоков в губы, пока не чувствует, что Тэхён немного успокаивается. Потом он шумно выдыхает, отчего на чужой щеке ощущается тёплый воздух, вызывая мурашки. Кончик его языка немного раздвигает податливые губы, проникая чуть глубже. Тэхён, наконец, начинает делать ответные действия, правда настолько неумело, что Чонгук не сдерживает улыбки, пытаясь подавить смех. И смех и грех, как говорится. Их языки неловко сталкиваются и, кажется, у Тэхёна на этом моменте начинается ступор, потому что он замирает, переставая двигаться как-либо вообще. А потом он резко отодвигается, судорожно хватая ртом воздух, аж краснея от его нехватки. Чонгук сначала не понимает, что произошло, а когда до него доходит, то его прорывает на смех. — Ты забыл дышать?.. — уму не постижимо. Тэхён откашливается, разваливаясь на кровати.        — Откуда я знал, что надо было дышать?.. — обиженно бухтит, совершенно смущённый, утыкаясь лицом в кровать.        — Ты… — Чонгук не может перестать смеяться, закрывая собственное лицо ладонями, испытывая испанский стыд. — Просто невероятно… — даже он так не лажал в свой первый поцелуй. Тэхён выглядывает из-под чёлки, совершенно по-детски и смущённо улыбаясь. Ну, подумаешь. Ему показалось, что это было здорово, хоть и очень неловко, поэтому он тоже тихо хихикает.        — Ты же меня ещё будешь целовать?.. — Чонгук залипает на этом детском блеске в глазах, на смущённой улыбке и не может подавить свою. Вот, что ему нравится. Глаза и улыбка. Пожалуй, это самое лучшее, что Чонгук только мог видеть. Такого нет ни у кого.        — Попросишь — буду, — пожимает плечами, укладывая щёку на свои колени.        — А если не попрошу? — спрашивает, приподнимая свою лохматую и растрёпанную макушку.        — Самому захочется, — и звучит это так легко. Словно вовсе и не Чонгук о чём-то размышлял. С Тэхёном здорово целоваться. Пусть и немного неудачно.

* * * * * *

      — Протекла! — Чонгук поворачивается на чей-то мальчишеский возглас так же, как и Тэхён. На другой стороне школьного сада около скамеечки стоит девочка, сумкой прикрывая красное пятно на белой юбке. Рядом суетятся одноклассницы Чонгука. Даже некоторые парни собрались, чтобы пустить смешок. Тэхён хлопает глазами, раздосадованно всплёскивая руками.        — Я сейчас, — Чонгук заторможенно перенимает из рук коробочку с соком, наблюдая за тем, как Тэхён идёт в сторону заплаканной девочки. Он подрывается вслед за ним. Такое безобразие, на самом деле! Нет, чтобы помочь, столпились гурьбой над бедным человеком, которому, возможно, до этого ни разу не объясняли, что такое месячные. Тэхён осторожно обхватывает чужое девичье плечо, разгоняя всех, стараясь заглянуть девушке в глаза. — Как ты себя чувствуешь? — его голос звучит предельно мягко. Он всегда такой, но в этот раз особенно шелковистый. Вокруг прокатывается восторженное «о-о-о». Чонгук закатывает глаза. Вечно все пытаются найти цель для насмешек. Девушка стирает слёзы ладонью, а Тэхён озирается по сторонам, не понимая, почему никто не удосужился помочь. Он обхватывает ладони девушки и мягко ей улыбается. Чонгук смотрит на людей вокруг, что не планируют расходиться. Смотрит на Тэхёна и чешет неловко затылок, думая, что тот похож на очень нежную зефирку или цветочек. Сам от девушки не сильно в росте ушёл, зато такой приятный и заботливый. Кто-то из толпы говорит «фу», кто-то всё ещё смеётся. Мы постоянно попадаем в ситуации, где люди пытаются кого-то высмеять. Взять даже самый обычный школьный класс, где практически всегда обязательно есть какой-то ученик-изгой, над которым не лень поиздеваться. Кто-то и не хочет этого делать, но если встать на защиту, то можно попасть под удар. Так ли это страшно на самом деле? И все считают это социально приемлемым. Чонгук не любит молчать в таких ситуациях. — Как живот? Не болит? — ласково интересуется, погладив девушку по спине. Она заметно успокаивается, отрицательно мотая головой, смотря куда-то в кофту Тэхёна, лишь бы не видеть людей вокруг. — У кого-нибудь есть сменная форма? — интересуется парень у толпы, когда девушка прячется за него, скрывая красное от слёз лицо. Он что-то тихо шепчет ей на ушко, а его внимательно слушают. Тэхён просто проводит небольшой инструктаж по этому ежемесячному «явлению» у девочек.        — У меня есть, — товарищ Чонгука по команде роется в сумке, доставая тёмно-зелёные спортивные шорты. — Правда, они могут быть ей большие, — некоторые парни рядом поджимают губы. Чонгук непроизвольно улыбается уголком губ, с облегчением выдыхая. Тэхён гладит девушку по волосам. Папа его всегда учил тому, что девушкам может быть сложно в этот период. И вовсе не потому, что они слабее и прочий гендерно-стереотипный бред, вовсе нет. Это физиологическая особенность и месячные могут протекать тяжело. В этом нет ничего противного, неправильного или смешного. Чонгук в этот момент задумывается о том, что будь он девушкой, Тэхён бы его в «эти дни» обхаживал, как хрустального.        — Вот, — Тэхён достаёт из своей сумки прокладку, протягивая девушке. Чонгук в удивлении поднимает брови, как и все вокруг, впрочем. И ладно, если Чонгук привык к тому, что Тэхён предусмотрительный, мягкий, странный и просто-напросто замечательный, то у других произошёл сбой по фазе. Как это: мальчик и прокладки? Девочка стеснительно опускает взгляд, очень тихо благодаря. Она прижимает к себе шорты и опускает низко голову, впериваясь в землю. — Не переживай и не бойся плакать, тут нечего стыдиться, — Тэхён стирает пальцем мокрую дорожку с чужой щеки. Где-то рядом кто-то восторженно пищит. Девочка кивает, поворачиваясь на оклик подруги, что впопыхах подбегает, протягивая целую упаковку с прокладками. Ей пришлось добежать до ближайшего магазина, но её всё равно опередили. — Если заболит живот, то обратись к школьной медсестре, хорошо? — Тэхён дружелюбно прощается, вытягивая Чонгука из толпы за руку. За ними ошарашенно наблюдают другие люди. Интересно, какие слухи поползут на этот раз? Тэхён на самом деле не мальчик, а девочка? Трансгендер? Принц нового времени? Чонгук уже слышит шепотки за их спинами. Вообще, Тэхён поразительный. Он никогда не боится осуждения, делает то, что считает правильным, не боясь попасть под раздачу. Что удивительно, его не трогают. Чонгук предполагает, что Тэхёна просто сторонятся. Он может вызвать у других агрессию по отношению к себе, но его, на удивление… Действительно не трогают. Многие наоборот пропитываются к нему симпатией. Видимо, искренность всегда нравится людям. Чонгук смотрит на их сцепленные вместе руки. Руки Тэхёна совсем немного меньше, но пальцы длиннее и более тонкие. У Чонгука же классические культяпки-сосиски и ему всегда было интересно, где люди берут руки, как у Тэхёна.        — Откуда у тебя в сумке… — Чонгук снова залипает на сплетённый замочек из рук, забывая закончить предложение. В его голове одна за другой летят мысли, постоянно перебивая и сбивая друг друга. Вот и поцелуй, и валентинка, ночёвки… Удивительная мозг штука, оказывается.        — Ну как же, а вдруг кому-то понадобится срочно? — Чонгук, наконец, выходит из мыслей, переводя свой рассеянный взгляд на Тэхёна.        — А купить… У других девушек спросить? — взгляду Чонгука возвращается осмыслённость и он даже останавливается.        — Папа мне говорил, что в эти дни девушкам больно, — Чонгук тихо вздыхает. Не то чтобы всегда, но у Тэхёна слишком много искреннего переживания. Может, оно и неплохо. — Я не хочу, чтобы им было больно, но не могу ничего сделать, — Тэхён грустно заламывает брови, и ресницы его так же грустно опускаются. — Только прокладки носить, — пожимает плечами. Чонгук устало проводит рукой по лицу. Тэхён такой… Даже слов не подобрать. Глаза невольно задерживаются на губах напротив, но Чонгук отводит взгляд в сторону, смущённо шаркая ногой по земле. Ладно, он сдаётся. Тэхён ему нравится. И как человек, а ещё… Есть что-то в этих по-детски растрёпанных волосах замечательное. А ещё в улыбке и странной форме губ в виде сердечка. Раньше не хотелось об этом думать. Да и не то, чтобы сейчас хочется, просто оно само. Слишком естественно всё происходит, и Чонгук постоянно путается. Тэхён ему просто нравится. Но его всё ещё не хочется целовать или трогать как-то по-особенному. На него хочется смотреть, иногда держать за руку и просто проводить время вместе. Просто нравится. Очень сложно понять, что это. — У моей мамы эти дни очень болезненные, — Тэхён вздыхает, замедляя и так не скорый шаг, раскачивая сплетённые вместе руки вперёд-назад. Чонгук вздыхает. То ли он всё усложняет, то ли Тэхён просто такой сложный для понимания.        — Ты слишком хороший, — уголки губ растягиваются в улыбке, а Тэхён сжимает его руку сильнее, сияя ярче начищенного медного таза.        — Я тебе нравлюсь? — Чонгук тихо смеётся. Он заранее чуял своей пятой точкой, что всё придёт к этому.        — Я не уверен, — отвечает с улыбкой, потому что точно не может сказать, в каком плане. Вот в каком? Его не влечет, но тем временем ему нравится… Бредятина какая-то выходит.        — Давай, ты поцелуешь меня? — просит Тэхён, насмешливо надувая свои губы, складывая их бантиком. Чонгук давно заметил, что как только он что-то разрешает делать, ему больше не задают вопросов, его просят.        — Ты всегда будешь сводить всё к этому? — со смешком интересуется Чонгук, совершенно ненастроенный на поцелуй. Настроения для этого нет нужного. Нужна какая-нибудь романтика. А тут её пока не наблюдается (и до этого не наблюдалось, между прочим, тоже)        — Мне просто очень понравилось, давай ещё раз? — Чонгук прикрывает глаза, медленно вдыхая через нос. Сколько искренности и прямолинейности. Тэхён хлопает глазами, определённо чего-то ожидая.        — Только не здесь, — устало просит Чонгук, даже не оглядываясь по сторонам. Тэхён склоняет вопросительно голову вбок, прикладывая палец к губам.        — Почему? — Чонгук гладит Тэхёна по волосам, не зная, как объяснить.        — Про нас и так пошло много слухов, — отмахивается он, а Тэхён закусывает губу, начиная теребить край школьной рубашки.        — Но они же нас не касаются, — конечно. Чонгук грустно усмехается. Если бы люди вели себя социально приемлемо, то было бы нестрашно. И если бы Тэхён это понимал. — Давай в щёчку? — предлагает, привставая на носочки. — Я тебя уже много раз целовал, давай ты меня, — выдыхает это напротив губ. Чонгук ловит чужое дыхание на своём лице, совсем не обращая внимания на него. Проще уж податься вперёд и просто обхватить чужие губы своими, но Чонгук сталкивается своим лбом с чужим, заглядывая в глаза. А потом целует в кончик носа, медленно переходя на чужие прикрытые веки с трепещущим ресницами, целуя их тоже. А потом зарывается лицом в чужие мягкие волосы, оставляя лёгкий поцелуй в них. Совсем по-дружески, ну ни капельки любви, не-а. Тэхён широко улыбается, сильно краснея. — А в щёчку не поцеловал, — и глаза делает хитрые-хитрые. Чонгук хмыкает, отпихивая парня от себя.        — Обойдёшься, — тихо говорит, прекрасно понимая, что потом он всё равно поддастся на чужие провокации. По крайней мере, эти детские глаза никогда не дают увильнуть.