Почувствуй ритм

Одним рывком Альберто схватил с кресла свою куртку, бросил ее на пол и повалил Луку поверх нее. Прижимая бедрами чужие колени, он расстегивал пуговицы на рубашке, обнажая бледное тело. Брюнет, не в силах освободиться, продолжал извиваться под ним и с мольбой причитать: - Прошу, не делай этого! Ну пожалуйста... Не надо... - из взволнованных бархатно-карих глаз покатились слезы. Склонившись над юношей, Скорфано прервал его просьбу горячим поцелуем, лаская его губы языком, лишая дыхания, воспламеняя чувства... Содрогаясь всем телом, Лука пытался сопротивляться, уклониться от требовательного настойчивого рта, ухватиться за осколки разума, что рассыпались под сокрушительным натиском умелых рук, страстных губ и безудержно накатывающей волны возбуждения... - Расслабься... - шепнул фронтмен ему в ушко. - Не делай вид, что я тебя насилую... Нуу... Или нет... Так даже интереснее! - и, прикусив мочку, кончиком языка исследовал всю раковину. - Ах... - вырвался из груди парнишки сдавленный вздох. Опускаясь вдоль линии шеи, гитарист покрывал нежную кожу пылкими поцелуями, оставляя языком влажную дорожку. Болезненное ноющее ощущение скрутило низ живота, воздуха категорически не хватало. Ударник выгибался в судорогах охватывающего его желания, все еще пытаясь вырваться из связавшего кабеля и сковавших объятий. Крепкое смуглое тело придавило Луку к полу. Не справляясь более со жгучими чувствами, Пагуро с трепетом подался вперед. Дрожа и прижимаясь к рельефной груди, он распахнул свои губы навстречу требовательному рту. Их языки жадно переплелись. Наконец пересилив себя, Альберто прервал глубокий поцелуй и стал внимательно рассматривать стройное тело под собой. В его потемневших глазах явственно читались однозначные мысли, от которых брюнету становилось неловко. Окончательно оголив торс юноши, зеленоглазый дразнящими движениями провел пальцами по груди паренька, а затем, ухватив за оба соска, слегка ущипнул их. Горло кареглазого напряглось в безмолвном крике. - Ну давай! Покричи! Хочу послушать КАК ты это делаешь... - лукаво подмигнув, прошептал Скорфано. Но Лука лишь прерывисто выдохнул, прикусил губу и изогнул спину, насколько это было возможно. - Не хочешь по-хорошему? Что же... Я знаю как заставить тебя звучать... - усмехнулся гитарист. Его руки решительно скользнули вниз, нащупали и расстегнули пряжку на брюках барабанщика, стянули их вместе с бельем вниз до колен, обнажая узкие бедра и лишая еще одной возможности пошевелиться и высвободиться. Большие мозолистые ладони с длинными чувствительными пальцами игриво скользили по нежной гладкой коже. Склонившись над Лукой, фронтмен продолжал исследовать каждый сантиметр дрожащего покрывающегося мурашками юного тела, улавливая чутким слухом каждый вздох. Губы сомкнулись вокруг одного соска, затем скользнули к другому. Щекочущие ласки жадного языка заставляли брюнета трепетать все сильнее. Пагуро ощущал и слышал биение крови во всем своём теле. Дыхание сбилось, зрение затуманилось, он крепко зажмурился, всецело отдаваясь пылким прикосновениям. - Открой глаза! - властно скомандовал Альберто. Золотые ресницы взметнулись. Влажные карие глаза с волнением устремились на гитариста. Дыхание перехватило, горло сдавил сухой комок, заставляя парнишку судорожно сглотнуть. Длинные пальцы скользнули по его приоткрытым губам, один проник в рот. Пагуро приглушенно хныкнул и принялся нежно его посасывать, лаская языком и не прерывая зрительного контакта. В полуприкрытых лиственных глазах искрилось удовлетворение. На смуглом лице играла хищная самодовольная улыбка. Спустя несколько мгновений Альберто вынул пальцы изо рта юноши и облизал их. Полностью охваченный пламенем возбуждения, он высвободился из джинсов и сел поверх вздымающейся груди, поднеся к губкам Луки свой твердый член. Одновременно одна рука его потянулась назад и обхватила напряженную плоть брюнета. Парень прерывисто вздохнул, когда сильная мозолистая ладонь принялась ласкать его. От этих нескромных действий становилось не по себе... Многое из ощущений кареглазого стало уходить на второй план, постепенно уступая место влечению и... страсти. - Развяжи меня, - тихо всхлипнул Лука, снова прикусывая изрядно опухшие губки. - Нет, - неумолимо выдохнул Альберто. - Работай губами и языком. И брюнет, смущенно сомкнув пушистые ресницы, начал медленно и покорно вылизывать возбужденный член, водя языком вокруг головки. - Смотри на меня! - жестко скомандовал Скорфано, и парнишка повиновался, устремив дрожащий в смятении взгляд в бездонные хризолитовые глаза. Чувственные откровенные касания рук фронтмена дарили ему острое и уже плохо прикрываемое наслаждение, сводя с ума. Отдаваясь во власть упоительному ощущению, Пагуро содрогался всем телом, окончательно теряя самообладание, нервно подергивая бедрами навстречу размеренным движениям мозолистой руки, в предвкушении удовлетворения. Губы барабанщика благодарно ласкали подрагивающий член Альберто, а язычок нежно скользил по пылающей коже. Совсем неумелые, но очень старательные действия дарили зеленоглазому непередаваемый восторг, он вздрогнул от наслаждения и, издав низкий стон, подался вперед, от чего член скользнул глубже, и Лука принялся сосать его, ощущая на языке вкус первых капель предсеменной жидкости: терпкой и солоноватой. Скорфано, желая растянуть удовольствие, резко с легким хлопком вынул член из горячего ротика и сменил позу. Теперь губы Альберто нагло блуждали по всему телу юноши - по впадине на шее, по ключицам, по груди, по животу... Трепещущее юное тело изнывало от нетерпения и требовало продолжения - никогда ранее неизведанного и такого мучительно пленительного... Спускаясь все ниже и ниже, желая услышать каждую ноту, издаваемую этим изысканным мелодичным станом, он прильнул к горячей плоти. Скорфано чувствовал, что именно на этом инструменте должна прозвучать его самая лучшая композиция! Обхватив губами головку члена, зеленоглазый опустился до самого основания и, взяв в рот возбужденный орган так глубоко, что тот уперся ему в горло, ощутил как кареглазый напрягся и затрепетал. Несколько мгновений Пагуро, разгоряченный от страстных поцелуев, не отдавал отчет в происходившем. Но когда до него дошло, густая краска залила его лицо. Хотелось раскрыть рот, чтобы закричать от стыда, но звука не получалось. От связанных запястий немели руки, ногти впивались в собственную кожу, пальцы на ногах сводило до судороги в мышцах. Смущение вихрем накрыло разум. "Что же я делаю?!. Что мы творим?!" Парнишка всё силился высказать протест, но даже вздохнуть не мог. Очередной "глубокий заход" со стороны Альберто вызвал сотни мурашек, разбегающихся по напряжённым мышцам барабанщика. - ааАх... "Пусть это не прекращается..." Губы скользили вверх-вниз, выполняя ритмичные движения, язык бешено работал, зеленые глаза с удовлетворением наблюдали как Лука, запрокинув голову, тихо постанывал, закусив нижнюю губу. Кровь ударила в голову и мучительно застучала в висках. Изучив инструмент, освоив технику игры и найдя необходимый подход, фронтмен всегда умел извлечь желаемые звуки и получить ожидаемый результат. Он довел Луку до исступления, и тот, более не сдерживаясь, громко стонал в голос: - Ааахх, ааа... Аль... Берто... Ааа... Да!.. Гитарист мысленно ликовал. Выбрав нужный ритм, он размеренно двигал головой вверх вниз. Искусно сжимая головку губами и языком, не давая ему разрядиться, Альберто выпустил член изо рта и, обхватив его рукой, стал ласкать то быстрыми, то точными и медленными движениями. Лука продолжал отрывисто вскрикивать, растворившись в происходящем, не контролируя свои мысли, чувства, эмоции и тело. Стоны, звучащие как рыдания, услаждали слух фронтмена лучше любой мелодии. Почувствовав приближение разрядки, Скорфано вновь обхватил член губами и продолжил движения, сохраняя выбранный ритм. Пьянящий крик восторга увенчал его усилия. Лука, не помня себя, излился в рот зеленоглазому, который проглотил все до капли, хищно облизнулся, рывком приподнялся и страстно поцеловал юношу. А тот ответил пылко и ненасытно, прикусывая чужие губы, ощущая во рту свой собственный вкус. Не прерывая глубокого неистового поцелуя, Альберто исследовал тело ударника своими чуткими пальцами, и вот они уже поглаживали упругие ягодицы, легко скользили между ними, нежно ощупывая тугое колечко мышц. Ответом ему был прерывистый вздох. Лука напрягся всем телом: он уже не мог отрицать как отчаянно хотел этого, но и был охвачен ужасом перед тем, что сейчас должно было произойти... Такие противоречивые чувства смешивались воедино и дурманящим коктейлем заполняли все его естество. Сильная требовательная рука откровенно страстно проникла меж его ягодиц. Брюнет прерывисто вскрикнул, когда указательный палец медленно скользнул в его сжатое отверстие. - А! Альберто... Я... Ммм... А... - широко распахнутые пронзительные карие глаза взметнулись на фронтмена, в них заплескался испуг. - Я догадался, - выдохнул Скорфано с легкой ухмылкой, одаривая юношу своим волнующим взглядом. - Смотри мне в глаза. Лука легонько кивнул, прикусил опухшие губки и капелька крови выступила на разгоряченной коже, а его бархатные очи заблестели дрожащей влагой. Тем временем Альберто бережно сцеловал алую каплю, облизнул свои пальцы и стал аккуратно вводить их в Луку, круговыми движениями раздвигая тугие внутренние мышцы, не прерывая зрительного контакта, постепенно добавляя следующий палец и растягивая еще сильнее. Кареглазый старался сосредоточиться на происходящем и не закрывать глаза. Неприятные ощущения не проходили, но были безболезненными. И вот пальцы зеленоглазого ударили в чувствительную точку. Удовлетворенный стон вырвался из юной груди и оглушил фронтмена благодарной волной. Последний, уловив момент, повторял движения снова и снова, впиваясь жаркими губами в разгоряченное тело брюнета, оставляя на нем яркие отметины. Острые зубы сомкнулись на тонкой длинной шейке. - Ааа-ааа-ааа, - надрывно кричал Пагуро, уже откровенно насаживаясь на гибкие дразнящие пальцы зеленоглазого. Альберто с нескрываемым удовольствием и легкой ухмылкой наблюдал, как в карих глазах барабанщика отчетливо мелькнула требовательная мольба трахнуть его, высказать которую он стыдился. Встретив жгучий пожирающий взгляд, явно уловивший его мысли, Лука залился густой краской и в исступлении захлопнул глаза, отдаваясь навстречу каждому движению внутри него. Не в силах более бороться с собственным возбуждением, Скорфано выхватил из валявшихся рядом собственных джинсов презерватив, натянул на свой изнывающий член, резко переместился, окончательно стянул брюки и белье с юноши и, ухватив за тонкие щиколотки, закинул длинные ножки к себе на плечи. Впопыхах нащупал в кармане куртки тюбик лубриканта, выдавил на член и подставил головку к приоткрытому отверстию. Лука распахнул глаза и встретился с мутным от желания взглядом зеленоглазого. Волнение вновь подступило к нему, стягивая липкими веревками. Он двинул бедрами в попытке увернуться, противясь тянущему чувству. Железная ладонь властно легла и надавила на шею. Альберто с хриплым стоном одним толчком вошёл в Луку на всю длину, наслаждаясь его отчаянным воплем. - Аааа-ааа... Ах-ха хааа-ааа... - Кричи! Громче! - требовал гитарист, начиная движение. Болезненные ощущения иглами впивались в тело и разум. То, что с ним сейчас делали казалось таким неправильным, постыдным. Но умелый фронтмен сумел подобрать нужный ритм, вызывая новые волнующие чувства, заглушающие боль и постепенно заливающие терпким наслаждением. И вот брюнет уже сам делал встречные движения, прижимая колени ближе к груди и позволяя проникнуть в себя еще сильнее, задыхаясь от изменения угла, когда член зеленоглазого ударял в его простату: по началу медленно, а затем все быстрее и быстрее. Яростными отчаянными толчками Альберто проникал все глубже и глубже в тугое нутро и двигался в нем размеренно и мощно. Казалось он не знал пощады и жалости, а жажда его была неутолима. Лука содрогался в экстазе, всецело отдаваясь бешеному ритму движений. Пагуро - мальчик из приличной семьи с консервативными ценностями, воспитанный в строгих идеологических рамках. Всегда сдержан, учтив, ведущий скромный и целомудренный образ жизни. А сейчас Альберто... Ох, этот невоспитанный, резкий, наглый рокер!!!... Трахает его на холодном грязном полу репетиционной... Жестко. Грубо. Больно... Но так... Томительно сладко... И так... мучительно приятно... Мощная атака ударов и плавные точные движения заставляли Луку кричать и стонать все громче и громче, звать и умолять... - Да! Да! Ааааа.. Альберто! Прерывистые стоны, громкие крики и яростные вздохи вносили в музыку влажных хлопков разнообразие, подчеркивая мелодическую линию и структуру песни их разгоряченных тел, выписывающих самые причудливые ритмические фигуры. Толчок... Еще толчок... И каданс чувственного наслаждения охватил распаленные тела... Зеленоглазый без сил рухнул на хрупкое дрожащее тело, преисполненный благодарности. Долгое время они лежали сплетенные. Сердца их бешено колотились, мало-помалу восстанавливая прежний ритм. - Потрясающе! - выдохнул Альберто, одаривая плечико паренька влажным поцелуем. - Это было потрясающе!