Поход задом наперед (э15)

*** На этот раз его прозаично разбудил телефон — Маэстро приглашал составить компанию за завтраком. — Вадик, ты спишь что-ли? — Дай мне 15 минут, буду готов. Договорились встретиться внизу, Вадим почти успевал, бежал бегом, влетел в закрывающиеся двери лифта. — Sorry ladies! — На него уставились любопытные темные глаза — японки или китаянки, молоденькие, тоненькие, с разноцветными волосами, похожие на персонажей аниме. Скорее японки — он чуть поклонился, извиняясь, и они закланялись в ответ, шелестом пронеслось хихиканье, и старшая шикнула на молодежь. На нужном этаже Вадим вылетел из этого цветника как джин из бутылки. — Ты тоже попал? — Эдик со смехом рассказал, что вчера досталось Марату — он тоже попал в окружение девушек, а Леонида чуть кондратий не хватил, когда в лифт набилась целая стайка этих нимф. — В отеле их полно, группы из разных стран, Япония, Корея, Индия — прилетели на какой-то фестиваль или конференцию. За завтраком Эдик рассказал, какие слухи ходят в столице. — Никто ничего достоверно не знает, кто-то что-то видел, кто-то чета-то слышал. Что вы там такое учудили? — А что Глеб говорит? — Отмалчивается твой Глеб. Спокойный такой, концерты играет, корпоративы тоже. С Левой и Шурой его видел — похоже, что-то вместе записывают. — Так не понимаю, с чего слухи такие упорные? — А с того, что в фонд Хабенского поступила сумма хорошая, от вашего имени. От твоего и Глеба. Вместе. Это аргумент, согласись. Вадим почесал затылок — Глеб сделал по-своему, сам, или Лео подсказал. — Вадик, что бы там ни было, надеюсь с нами ты не откажешься поиграть. Можешь даже маску натянуть и бандану. Эдик знал как всегда больше, чем говорил.  — Говорю заранее, чтобы потом не было вопросов — я играю с вами только в свое удовольствие — не больше и не меньше. Маэстро все правильно понял, посмеялись вместе. — Давай собирайся. Зал здесь недалеко, пешком прогуляемся, мои уже там. А мне не терпится посмотреть на твою новую гитару. — Ага. Подозреваю, ты меня только из-за гитары позвал. — Конечно. Кто на ней лучше тебя сыграет? Гитара вызывала жгучий интерес у всех. Парни из его собственной команды уже все опробовали, обсмотрели, насколько он позволил. С бандой Эдика было точно так же. Вадим уже не так ревниво относился к своему инструменту — для всех гитара казалась почти обычной, раскрывала свои тайны и светилась она только в его руках. Лео объяснил в общих чертах, что там все просто — как умный гаджет, она реагировала на отпечаток пальца, только в чуть расширенном варианте. На самом деле это был очень расширенный вариант, настроенный конкретно на него. Настройки менялись прикосновением в определенных точках, он долго вникал и экспериментировал, это было интересно. Гитара была очень умная, но, когда надо могла прикинутся дурочкой — все можно было отключить. Еще Лео обещал, что будет периодически обновлять ее программное обеспечение — анимация будет меняться. — Вадим, если будут спрашивать — говорите, что это как расширенный вариант Шуриной гитары с экраном. Рекламировать не надо. Понятно, что это очень эксклюзивное изделие, к которому парень приложил свою голову и свои руки. А пока банда Эдика глаз не отрывала от гитары, по которой в руках Вадима скользили тени, искры и силуэты. Зал, в котором они готовили выступление был сравнительно небольшой, некий ДК, чуть перестроенный с советских времен. Прибежал Стас, клавишник, по совместительству сын Эдика, с восторженными глазами. Смех, шутки, подколки — он готов был обидеться, Вадим подошел разрядить обстановку. Стас был очень молодым, самым молодым среди них. Талантливым способным музыкантом, поэтом и композитором, продолжателем своего отца. Выяснилось, что его очаровали индусские девушки из отеля — они пересеклись там несколько раз накануне вечером и уже утром — из той же компании, что и японки-анимашки. — Он весь вечер только о них и говорил, как околдовали, чертовки. — Вы ничего не понимаете. Они девадаси, храмовые танцовщицы, только высшего уровня, а их старшая, она джина — это как высшее существо, даже японки и кореянки смотрят на нее почти как на божество. — Он всего один раз с ней в лифте проехал и в кафе близко стоял, тогда и заколдовала, не иначе. Стас почти не обращал внимание на стеб, но был готов вот-вот обидеться. Вадим знал такого же молодого, еще моложе, горячего, только не прошибаемого на обидчивость — Лео бы поддержал Стасика и не стал смеяться. — Познакомился с ней? — Куда там! Он весь английский вмиг забыл! — Марат ответил за товарища. — К ней не подойти, девки так и зыркают глазищами, не подпускают к своей разрисованной богине. — В смысле разрисованной? — Она вся в узорах, орнаменты, цветы и дракон за плечи обнимает. — Как же ты дракона рассмотрел? — Она в сари, там плечи и руки открыты, а мне сверху вообще лучше видно! — Стас с завистью посмотрел на высоченного Марата. — Хотя она и сама не маленькая, выше всех в своей свите. — А я с анимашками в лифте ехал — они все как из японского мультика. Стас уже не обижался. смотрел на старших товарищей с улыбкой. — Ну если вы все видели, значит, вам не интересно. Тогда я пошел. — Он развернулся и сделал вид что уходит. — Ээээ, ты куда? Работать кто будет? — У вас дядя Вадик есть. А нас пригласили посмотреть — они все здесь, в спортивном зале. — Кого вас? — Куда пригласили? Эдик переглянулся с Маратом и Вадимом. Не сговариваясь, они дружно двинулись за Стасом. — Он со своей группой здесь. Молодежь развлекается. — Мы зашли со служебного хода, плутали тут по коридорам и вдруг они — ваши анимашки, вместе с индусками и русскими — всей толпой как лавина, мимо нас, сальто и колесо на ходу, хи-хи да ха-ха. — Стас все-таки рассказывал про события по дороге. — Мы за ними, чтобы выбраться хоть куда-нибудь. Так дошли до зала, заглянули, и тут нас охрана застукала. — Пока объяснялись, подошли их старшие, переводчик, администратор. Разобрались, извинились. И тут Она с парой своих секьюрити-баядерок, сразу не узнать в обычных джинсах и куртке. Зыркнула в нашу сторону глазищами, сказала что-то и ушла. Администратор показала нам, где вход на балкон — оттуда посмотреть можно, не запрещается. По ходу дела они как раз подошли ко входу на тот самый балкон с местами для зрителей — болельщиков. Парни из группы Стаса были там и зашикали на вновь пришедших, они насколько возможно тихо пробрались и уселись в первом ряду. Там в разгаре была разминка, то ли балетно-танцевальная, то ли спортивная, ядреная смесь на грани разных видов. Маленькие гибкие китаянки и японки, изящные грациозные индуски, наши выглядели коровами по сравнению с ними. Но это все на первый взгляд — разные школы с разными стилями, целями и направлениями — здесь проводился мастер-класс, занятие вели по-очереди руководители разных групп. Девушки помогали друг другу, смеялись — движуха внизу была завораживающе прекрасной и мужчины наверху откровенно получали удовольствие от зрелища, как молодые, так и постарше. Английский звучал чаще всего, наряду со специфическими терминами, перемежаясь русским. Иногда этого было недостаточно и тогда звучал перевод на другие языки — Вадим прислушался, языки были разные, но голос, в основном был один, иногда вплетался другой. Стас расстраивался, все было восхитительно, но пора было уходить и заниматься концертными делами, а его разрисованной музы не было видно. Они уже было собрались, но внизу возникло оживление, многоязычный хор голосов — девушки образовали пестрый разноцветный круг, на середину которого вышел новый персонаж. Стас замахал руками — это она! Может быть, в индийском сари она смотрелась иначе, но в джинсах и кроссовках, спортивной курточке с капюшоном, с закрученными в тугой узел волосами она была как все. Смуглая как индуски, высокая и длинноногая как модель, она заговорила на английском — догадка был правильная, похоже она все переводила. Что-то про быструю разминку при необходимости — она рассказывала и показывала. Движения от медленных и ленивых, как потягивания после сна, переходили к более быстрым и глубоким — она сняла куртку и толстовку и отбросила все одной из индусок. Стас снова зажестикулировал восхищенно — облегающий топ открывал руки, плечи, спину, живот — все было покрыто искусной росписью мехенди. Среди цветов и орнаментов скрывался дракон, простиравший крылья на руки и опустивший голову через плечо на грудь. Движения еще больше ускорились, кроссовки полетели вслед за курткой, и она осталась босиком. скомандовала что-то своим — одна из девушек стала отбивать ритм на маленьком барабане. Движения уже были не разминочными, это был танец, на грани гимнастики и балета, сложный, чувственный и заводной. Поддаваясь очарованию ритма, парни уже отбивали свой, вписывая его в рисунок танца. Еще одна команда, и в танцовщицу полетели один за другим кинжалы, которые она безошибочно ловила, они не оставались ни секунды в покое, летали при жонглировании во всех направлениях и плоскостях. — Интересно, а ножики острые? — Вопрос Эдика вернул к реальности. Ответ он получил весьма скоро. — Ха! — кинжалы один за другим вонзились в небольшой деревянный щит, поднятый одной из девушек, и все смолкло, фигурка застыла в центре круга. Минута молчания сменилась восторженными прыжками и воплями девчонок — кто бы мог подумать, что от них может быть такой акустический удар. Мужчины наверху тоже не смогли сдержать восхищение, захлопали и заорали во все свои музыкальные глотки. Дальнейшее для Вадима было как в замедленной съемке — устремленные вверх любопытные глаза девушек, чуть досадливые взгляды их взрослых наставниц и наконец поворот в их сторону центральной фигуры. — Hello gallery. Boys, thanks for the rhythm. Черные бездонные глаза, колдовские глаза Рады смотрели на них, как он мог не узнать ее? — Папа, давай пригласим ее на концерт? Мы пошли знакомиться! — Эдик проворчал про разгильдяйство и прочее, но ему самому было до чертиков интересно, и они отправились вниз вслед за молодежью. У Стаса с компанией хватило осторожности подождать в коридоре у двери и не рваться внутрь, их терпение было вознаграждено — она вышла вскоре, в компании с другими, с переводчицей и в сопровождении двух очень серьезных девушек. Парни восхищенно смотрели и на них тоже, но при попытке приблизиться к своей богине они шагнули вперед и заслонили ее с довольно угрожающим видом. Но парни не собирались отступать, наперебой сыпали комплиментами на английском. Вадим улыбался, предвкушая встречу и удивление. В просторном холле Рада все-таки остановилась. Несколько негромких слов своим девушкам — и они неохотно отступили. Протянула руку Стасу и другим парням по очереди. — Вот молодежь бестолковая — такие руки целовать надо, а не пожимать. — Марат не мог удержаться от иронии. Стас, кажется, пытался пригласить ее на кофе или ланч — слышался и английский, и русский в переводе. Рада терпеливо слушала, чуть склонив голову, отвечала, сама о чем-то спрашивала. Вадим с Эдиком и Маратом оказались позади этой пестрой компании, бдительные девушки прикрывали со спины и контролировали каждое движение посторонних. Парни рассказывали о своей группе и приглашали на концерт вечером. Эдик попытался вмешаться. — Стас, представь теперь нас пожалуйста. Полуоборот на голос, дежурная улыбка становиться более теплой, успокаивающий жест охране и протянутая рука, которую Эдик подносит к губам. — Здравствуйте. Я знаю вашу группу. — Вадим расплывается в улыбке за широкой спиной Марата, видя, как до парней медленно доходит, что она говорит уже не на английском. Зато Эдик соображает сразу. — Значит вы не сможете отказаться от приглашения. — Он представляет Марата, который в свою очередь склоняется над ее рукой, открывая остававшегося незамеченным до сих пор Вадима. — Еще один наш друг, он сегодня играет с нами, позвольте вам представить… — Веселые чертики вспыхивают в ее глазах, божественный момент — она, кажется, действительно рада его видеть и не собирается это скрывать. — Привет, Вадим! — Привет Рада. Она запросто притягивает его и целует в щеку под любопытные взгляды молодых и ехидные комментарии старших. — Ну конечно, как прекрасная таинственная незнакомка, так оказывается знакомой Вадика. Теперь вы просто обязаны принять наше предложение. — Хорошо, договорились. Рада распрощалась с переводчицей, китаянками и японками, сказала несколько слов своим девушкам — они выслушали внимательно, поглядывая на мужчин, кивнули головами соглашаясь и отошли. После этого она скинула маску неприступной восточной принцессы, и обернулась к музыкантам.  — Вадим, пришлось сказать, что я под твоей личной охраной, иначе от них не отвязаться. Остальные тоже моментально выразили готовность поработать ее охранниками. — Можно у вас на саундчеке посидеть, послушать? Вечером я могу не успеть. — Пошли все вместе, девушки только проводили их взглядом и остались на месте. — Что за маскарад такой? То есть хочу сказать, ты выглядишь потрясающе. — Вадим взял ее за руку, разглядывая узоры, это не татуировка, мехенди — роспись хной, очень тщательная, искусная, разными оттенками. — Все по-настоящему. Месяц в Индии, Лхаса и Кашмир. Устала от храмов до чертиков. — Я видел, как разрисовывают хной, мне кто-то ролик показывал. — Марат услышал их разговор. — Это очень долго, наверное. — Шесть часов, несколько мастеров. Где вы ролик видели? — Не знаю точно, не то в инстаграмме, не то на ютубе, кажется, Шура показывал. Там тоже очень красивое женское тело, только тигр вместо дракона. У Рады на лице промелькнуло очень странное выражение, Шурке не поздоровиться, наверное. — А сколько это все продержится? — Через месяц обычно смывается. Но если правильно ухаживать, то держится дольше. Мои девушки каждый вечер мажут меня специальным составом на основе масел разных и трав. Держись от меня подальше, я вся пропахла этими снадобьями. Вадим вместо этого наоборот обнял ее за талию и недолго думая поднял на руки, зарылся носом под расстегнутую куртку. — Ты пахнешь восхитительно, так бы и съел. Я так счастлив видеть тебя! — Молодежь смотрела на них с завистью, старшие с иронией. — Сударыня, если этот уральский пельмень позволяет себе лишнее, мы с удовольствием избавим вас от него. — Маэстро не смог удержаться от подколки. А Рада ни капли не смущаясь и главное не возмущаясь, уютно устроилась у него на руках, обняв за шею и придерживая за ухо. От ощущения ее в своих руках, от ее запаха начинало сносить крышу. — Спасибо, господа, мне очень этого не хватало, впервые за месяц чувствую себя живым человеком. Вадим, поставь меня куда-нибудь, где можно посидеть и послушать. Раду устроили в зале рядом с пультовой с техниками и звукорежиссерами, она попросила забыть про нее и заниматься своими делами. Это удалось отчасти, дел было много. Вадим не отлынивал, делал то, что умел лучше всего, помогал со звуком, вникал в то, чего хотел добиться Эдик. Они не раз играли и пели вместе — это было интересное сотрудничество, оставалось кое-что вспомнить и отрепетировать. Время от времени Вадим смотрел в зал — ее лицо подсвечивалось телефоном, Рада чувствовала его взгляд и поднимала глаза. Он встал за клавиши и шепнул Стасу, что она любит кофе и пирожные, тот благодарно кивнул головой и тихонько исчез. — Кто она такая? — Эдик всё-таки спросил в перерыве, отойдя от микрофонов подальше. — Не говори только, что давняя фанатка. Почему мне кажется, что я ее видел? — Совершенно не фанатка и не будет проситься сфотографироваться с тобой. Консультант Совбеза по востоку. Медик из врачей без границ. — А ещё она ведьма. — К его удивлению, Эдик не возмутился, задумался надолго, на полтрека. — Я вспомнил кажется, правда тогда ее деликатно назвали экстрасенсом. Если бы не сказал, что ведьма… Стоило чуть отвлечься, и он упустил зал из вида, Рада пропала со своего места, через некоторое время она появилась перед сценой вместе со Стасом. — Спасибо большое ребята. Мне пора уходить, можно похитить у вас Вадима на несколько минут? — Вам хотя бы понравилось? — Эдик присел у края сцены, Марат спрыгнул вниз вместе с Вадимом. — Надеюсь увидеть вас вечером. — Мне понравилось. Про вечер не могу сказать точно, если получиться, то я приду. Его рука в ее руке — они прошли по полутемному залу и вышли в освещенный холл — там одиноко сидела и дожидалась свою подопечную одна из девушек-телохранительниц. Рада только вздохнула, увидев ее. — Вот так в течение месяца, всю дорогу с ними. Поверь, это очень тяжело. — Рада… — Вадим сжал ее прохладные руки в своих горячих ладонях. — Вадим, все знаю, все ваши приключения. — В храмах есть интернет? — При чем здесь это? Вы молодцы, спасибо. Лео был счастлив. Вадим покачал головой. — Не знаю, что будет дальше, все это слишком похоже на сон или сказку. Глеб никому не сказал правду. Я тоже. Кстати, о снах… — Знаю тоже. Все ведь хорошо закончилось? Мы вечером поговорим, сейчас провожу своих девочек в аэропорт, постараюсь вернутся до конца концерта. Ты куда дальше? И когда? — Лечу в Москву, завтра днем. Вместе с Эдиком и его бандой. Может и ты с нами? — Нет. Это слишком долго. — За ее спиной уже нетерпеливо переминалась охранница. — До вечера. Она ушла, стремительно и конечно не оглядываясь. Что значит слишком долго? Полет на самолете? Может она на метле предпочитает? Понимая, что ничего не понимает и лучше не задумываться в этом конкретном случае, Вадим вернулся к группе. К шутливым комментариям и расспросам вернулись только во время обеда. Стасу очень хотелось что-то спросить, любопытство так и светилось на его лице, но он то ли стеснялся, то ли отец запретил приставать с вопросами. — Ну что ты хочешь узнать? — Вадим все же не выдержал. — А вы знаете что-нибудь про того парня, который с Глебом бывает? — Стас спрашивал очень осторожно, опасаясь обидеть, или задеть за больное. Вадим был благодарен за деликатность, но сейчас было все в порядке. — Знаю немного. А что? — Видел их в клубе вместе, пока ваш брат выступал, мы немного пообщались. — Теперь Вадиму стало интересно. — И как он тебе показался? О чем говорили? — Стас немного расслабился. — Красивый мальчик, про музыку много знает, музыкантов тоже знает. Глеб на него в зал чаще всего смотрел, очень тепло смотрел, и уехали они вместе. Вы же знаете, как Глеб теряется от назойливого внимания. А там он защищал его как младшего, как малыша от взрослого мира — было такое впечатление.  — Парень этот, вовсе не смущался, но и не важничал, платил за все сам, девушек угощал, на голубого не похож. Дядя Вадим, вы почему так улыбаетесь? Он уверенный и сильный — оттер толпу, не подпустил к Глебу никого из фанатов. Вадим представил брата в роли заботливого папаши — с Лео в роли сына, это рисовалось воображением легко и красочно. Вот же, где Глеба догнало отцовство! А ведь это пошло на пользу, хотя Лео нуждался в защите и опеке гораздо меньше его самого. — Этого мальчика мы оба знали малышом лет трех. — Стас смотрел озадаченно, можно было предвидеть его следующий вопрос. — Нет, это не его и не мой внебрачный ребенок. К сожалению. — Была такая мысль, вьющиеся волосы у него как у вас, еще и взлохматил их как Глеб. Глазищи черные, завораживающие, как у этой вашей подруги. — Вадим поднял на него ироничный взгляд. — Я снова что-то не то сказал? — Про глаза ты точно подметил. — Они родственники, что-ли? Не удивлюсь. — Ага. Это ее сын. Стас так и остался сидеть, пока Эдик не толкнул его, возвращая к реальности. Рада, как и обещала, появилась примерно на середине концерта. Бесполезно гадать, как она прошла за кулисы, чтобы оказаться сбоку сцены. Могла воспользоваться своим положением, а могла околдовать, как ведьма. Вадим склонялся ко второму варианту. Сколько она там стояла, пока он ее заметил? А заметил, только обратив внимание на улыбку Стаса от уха до уха и проследив за его взглядом. Когда ее увидел Эдик, он разумно решил, что с участием Вадика в концерте пора заканчивать, пока он не накосячил. — Вали давай потихоньку, забирай свою подругу и не теряйся. Эта женщина была создана, чтобы смущать его каждый раз снова и снова. — Такие штаны — это мода? Или просто на все размеры с запасом? Снова вес набираешь? — Пока переодевался, ругался про себя и клялся сесть на диету. — Кудри когда отрастишь? — Она легко коснулась того места, где под короткими волосами был шрам от удара. Холодок прикосновения сменился теплом и мимолетным головокружением. Перехватил эту руку, поднес к губам. — Рада… — Приглашаю тебя на ужин. Ты же не против европейской кухни? Восточная мне уже надоела. — Я тормоз, прости — можно я тебя приглашу? Только ты веди куда надо, я не знаю тут ничего. Рада действительно знала где и знала что. Ничего пафосного, уютный ресторан, в который их довез водитель с ее фирмы. И прощайте мысли о диете — салат, сыр, мясо на гриле, жареная картошка, красное вино, неизменные тирамису на десерт, кофе. Бездонные глаза напротив сводили с ума, пьянили как вино, а вино казалось водой по сравнению с их колдовством. Он рассказал все подробности, переживая вместе с ней по-новому, открывая в себе новые чувства, переоценивая произошедшее, как будто видел все ее глазами. Снова чуть кружилась голова. Странное ощущение, как наваждение, оно растаяло от прикосновения ее руки. — С тобой все в порядке? — Да, прости. Устал, наверное. — Вытер выступившие капельки пота со лба. — Все произошло, как ты хотела, наколдовала наверное? — Не я. Вы сами творите волшебство. Все сложилось, как только вы перестали сопротивляться, два упрямца. Ани в восторге, Лео показал ей видео. — Дочка твоя — просто прелесть, где она сейчас? Привет ей передашь? — У бабушки, я очень соскучилась, отсюда сразу к ней и может потом вместе в Москву. Имей в виду, Глеб обещал ей песню, она просто так не отстанет. — Он рассказывал. Знаешь, твои дети разбудили в нем отца. А может быть дедушку. — Может в тебе дедушку? Ты поэтому бороду отрастил? Не рановато? — А что поделать? Это у вас эликсир молодости есть, мы же простые смертные. Очень странное было в ее мимолетном, быстром взгляде, потом только улыбка. — Мы другие, ты прав. Пойдем? Тебе отдохнуть надо. Мне еще работать… До него не сразу дошло. — Куда работать? То есть как пойдем? — Он понимал, что вино все-таки ударило в голову, путая слова. — Здесь дальневосточный филиал нашей фирмы. Люди есть люди, ночью посмотрю отчеты, утром встречусь с директорами. — Я провожу тебя? — Она смеялась, и он снова забыл обо все на свете, кроме ее глаз, ее губ… — Хорошо. Офис был в этом же здании, скоростной лифт унес их на верхние этажи. Оформленный в стиле хай-тек, в соответствии с заявленным направлением — несколько комнат, приемная, комната отдыха. Кабинет директора ничем особым не выделялся, по жесту Рады исчезло затемнение окон и открылся вид на бухту Золотого Рога с высоты птичьего полета — стекла от пола до потолка, в затемненном помещении они вообще растворились. Они остались вдвоем наедине с иллюзией открытого пространства и полета — восхитительно и жутко… Она была рядом, ее пьянящий запах, завитки выбившихся из прически волос на открытой шее, так близко, стоит чуть наклонить голову, чтобы достать губами. Он обнял ее плечи, целуя теплый затылок и шею, одним движением развернул лицом к себе, увидел бездонные глаза почти на уровне своих и совсем потерял голову. Впился в эти манящие сладкие губы, раздвигая языком и проникая дальше, ощущая ее каждой клеточкой своего тела, сжимая руками ее горячее тело под курткой. — Нет. — Внезапно все закончилось, она отстранилась и освободилась, легко, как вода сквозь пальцы. Ни одна женщина так не сводила с ума, как эта, такая близкая и недоступно далекая. Если бы не выпитое вино, ни за что не решился бы. И он шагнул за ней в попытке вернуть, прижать, ощущать в своих руках вновь, владеть ею… Мир перевернулся, завертелся в глазах. Следующим внятным ощущением была шероховатость жесткого покрытия под лопатками и боль в подвернутой руке. Все-таки она обошлась с ним довольно мягко, могла бы припечатать к полу всей дурью его веса. Подстанывая, освободил руку из-под собственной задницы, попытался сесть — пришлось упереться другой рукой, чтобы не свалиться снова. Желудок подобрался куда-то ближе к горлу — еще только этого не хватало для полного счастья. Зажмурился и собрал всю волю в кулак, помогло немного. Свет пробился сквозь сомкнутые веки, и он открыл глаза — кабинет освещался неяркой подсветкой, и она снова была рядом — на коленях возле него. Рука с крылом дракона протягивала ему стакан с водой. Он сел поустойчивее, скрестив ноги. — Рада, я идиот. — Покаянно склонил голову, хвост волос рассыпался и освободившиеся пряди упали на лицо. — Прости дурака. — Ее рука тихонько провела по его щеке, отводя волосы, по бритым вискам. — Ты прости. Я не должна была… слишком расслабилась, это не справедливо по отношению к тебе и… — Кажется, она не находила слов. Вадим покачал головой. — Я полное дерьмо, знал же про вас с Егором. — Поднес к глазам руку — по руке розовой лентой стекала кровь — тыльная сторона и край ладони были рассечены. Боли не было, чуть пощипывало, но вот кровь… — Черт. — Желудок снова поднялся куда-то вверх. — Черт! Рада взяла его руку, и он наконец осмелился посмотреть на нее. Длинные волосы рассыпались по плечам, футболка с глубоким вырезом и короткими рукавами открывала большую часть росписи мехенди. Она поднесла его руку к губам, подула, провела ладонью над порезом — возникло ощущение холодка и щекотки. Вадим не мог оторвать взгляда от ее сосредоточенного лица: тонкие черты, тень под глазами от длинных ресниц, губы, шепчущие что-то, едва ли молитвы, скорее заклинания. — Порезался о заколку. — Ресницы взлетели и черные глазищи посмотрели на него. Потом она покрутила головой, потянулась в сторону и подняла длинную заостренную палочку-шпильку. — Такой убить можно. — Да, так и есть, это ритуальная вещица, девушки мои улетели, надо было убрать ее. А вообще, это именно на такой случай. — Теперь она наконец улыбалась. Поднялась одним гибким движением, протянула ему обе руки. — Вставай, тебе надо умыться. Они вместе прошли через приемную в комнату отдыха — за стенной панелью там скрывалась туалетная комната. Когда Вадим смыл засохшую кровь, вместо пореза увидел лишь тоненькую белую черточку…