***
Като и Лелей с телегой, полной книг и магических принадлежностей, стояли в длинной очереди у южных ворот Италики. С недавних пор вход в город стал платным, чтобы отсеять нищих крестьян и выживших солдат, что ютились в самодельных лачугах под стенами. Некоторые торговцы и меценаты организовывали раздачи хлеба, но центральные имперские власти пока не предпринимали попыток бороться с голодом. Многие люди были брошены на произвол судьбы, особенно, в краях южнее Алнуса. В масштабах Империи, впрочем, катастрофа пока оставалась локальной. – Господин, – к Като незаметно подобрался незнакомец в лохмотьях, – как я могу к Вам обращаться? – У меня нет еды, – прыснул в ответ волшебник. Лелей держала поводья, не обращая никакого внимания на разговор. – Я не об этом, – незнакомец взглянул на повозку. – Меня зовут Арунус ла Тетредиалис, я из Третьего легиона. – Тетредиалис, значит? – Като смерил человека взглядом. Упитанное, тренированное тело, совсем не как у крестьян. Возможно, если смыть слой грязи и привести в порядок волосы, он бы сошёл за пятого сына какого-нибудь дворянина. – Третий легион? Это не его разгромили под Алнусом? – Верно, – беглый легионер еле заметно вздрогнул. – Так как я могу к Вам обращаться? Было бы невежливо... – Като эль Альтестан, – перебил волшебник. – Что тебе надо? – Послушайте... я должен попасть в город, чтобы рассказать всё, что знаю о враге! Но эти... – он перешёл на шёпот, – люмос... – Арунус пробежал взглядом по повозке, задержавшись на торчащем черном жезле, – они меня не слушают, требуют платы за вход, хотя моя информация дороже любых денег! – Вот как? – волшебник проследил за взглядом собеседника. – И что за информацию ты хочешь им сообщить? Я мог бы её передать. – Нет, – Арунус мотнул головой. – Нет, нет, нет. Я должен рассказать обо всём лично, у вас это не отпечатается в памяти так, как отпечаталось у меня! – Ха! – усмехнулся Като. – У меня-то не отпечатается?! Ты думаешь, эти посохи у нас для красоты?! – Прошу, – Арунус опустил взгляд, понизил голос. – Вы же тоже их видели, верно? У вас в повозке их оружие, вы должны мне помочь! – Ха, разве? – Като демонстративно отвернулся на ворота. – Не вижу причин платить за тебя... сколько там за вход плата? Денар? Два? – Пять, – ответил Арунус. Като поперхнулся, закашлялся. – Пять?! – произнёс он охрипшим голосом. – Будь плата меньше, половина этих... беженцев... сейчас находилась внутри стен, а не снаружи, – Арунус осторожно показал рукой на выросшие за городом трущобы. В трущобах, возможно, уже набралось бы больше людей, чем в самой Италике. У большинства из них просто не было ни еды, ни денег, чтобы продолжать путь. – И ты хочешь, чтобы мы заплатили за тебя пять денаров?! Да ты берца, если думаешь, что я заплачу за тебя такую сумму! – Учитель, – обращение Лелей привлекло внимание и волшебника, и его собеседника. – Мы можем провести его бесплатно под видом раба. Като замешкался, вдохнул было, чтобы что-то сказать, но не успел. – Я согласен! – воодушевленно воскликнул Арунус. Он уже покрыл себя большим позором, что ему стоит притвориться чьей-то собственностью? Именно потому, что рабы по имперским законам не отличались от любых других орудий труда, их пропускали бесплатно. – Лелей, ну кто тебя спрашивал? – съязвил Като. – И потом, у него нет клейма, у нас – документов. Думаешь, ты первая такая махинаторша? – Но, господин... – заговорил Арунус. – Я видел, как женщины в трущобах продавали своих детей проезжающим господам. Не думаю, что они что-то доплачивали за них при въезде в город. – С детьми проще, – не унимался Като. – Кем ещё может быть чужой ребёнок, как не рабом?! – Учитель, – попыталась влезть в разговор Лелей. – Подожди! – прыснул Като, не отворачиваясь от Арунуса. – Вот даже зайдёшь ты за ворота, а дальше что? На себя посмотри! Да никто в здравом уме...! Да тебя просто засмеют! Скажут – сумасшедший! Грязный! Вонючий! – Учитель, – повторила за спиной Лелей. – Ну что?! – Като повернулся к своей ученице. Она держала в руке стальной подсвечник, на круглом основании которого были выгравированы её инициалы. Подарок. – И...? Погоди... ты что, хочешь этим клеймо поставить? Лелей утвердительно кивнула. – И зачем ты только лезешь-то? Ладно! Ладно! – Като развёл руками. – Будь по-вашему! Давай сюда! Арунус подставил шею, но Като посмотрел на него, как на последнего дурака, и потребовал задрать рубаху. Немного магического огня – и основание раскалилось достаточно для клеймения. Жар у самой кожи. Не найдя, что сжать в зубах, Арунус сунул в рот палец. Глухой крик, запах горелого мяса. Ноги подкосились сами собой. – Готово, – произнёс Като. – Теперь ты – её раб. Доволен? – Подождите... вы же не серьёзно? – Арунус вдруг испугался, что в самом деле стал рабом. Что его обманули, как сопливого младенца – и не дадут никуда сбежать, а если он уйдёт – начнут разыскивать. – Хе! – ехидно усмехнулся Като, охлаждая подсвечник. – Хе-хе-хе-хе! – Он шутит, – произнесла Лелей. – Мы проведём тебя, но дальше ты сам. Като взглянул на неё с осуждением, но промолчал. – Спасибо, господин Като эль Альтестан, госпожа... как я могу к Вам обращаться? – Арунус благодарно заулыбался, ожидая ответа. – Просто Лелей, я из кочевых племён, – произнесла волшебница. – Вы лучшая кочевница, каких мне только доводилось встречать... Ваша красота... – Като перебил поток комплиментов ударом посоха под колено. – Помолчи, лутца! – Извините... Несколько септ – быть может, десяток-полтора – они стояли молча. Очередь едва двигалась. – Господин Като эль Альтестан, госпожа Лелей, – вдруг нарушил молчание Арунус. Из-за боли от клейма ему приходилось держаться руками за край повозки. – Ну что ещё? – прыснул в ответ Като. – У меня есть такой же жезл, как и у вас. – И что, ты показал его страже? – без малейшего интереса спросил Като. – Показал. Послушайте... – Арунус вновь заговорил тише, – ещё перед Италикой я тренировался с ним, научился пользоваться. Но после нескольких выстрелов он просто перестал работать. Будто понял, что я – чужак. И... быть может, это моё воображение, но жезл словно источает солнечную чуму. У меня покраснели руки... немного... а потом меня долго тошнило. – Что ещё за солнечная чума? Никогда не слышал, – пробормотал Като и демонстративно зевнул. – Это болезнь из другого мира, – всё так же тихо произнёс Арунус. – Она поразила всех, кто побывал на той стороне... ну, Врат. Их жезлы ведь тоже с той стороны? Они могут нести болезнь на себе, верно? – Хм... – впервые за весь разговор Като задумался. Некоторое время его лицо ничего не выражало, а потом вдруг посуровело. – Лелей, берца! А я говорил, что он проклят! Выкинь этот жезл, или я его выкину! – Учитель, мы везём его не первый день, а ничего не случилось, – оправдалась Лелей, не отводя взгляда от ворот. – Как скоро проявляет себя солнечная чума? – обратился к Арунусу Като. – Быть может, одна-две альманции, – неуверенно произнёс тот. – Я слышал, что где-то половина не прожила и дня. – Ладно, ладно, Лелей! – по-прежнему возмущенно воскликнул Като. – Оставим. На время. А твой жезл где? Ты без него что думаешь доказывать? – Я схожу за ним, когда боль утихнет, – ответил Арунус. – Легионер ещё! – съязвил Като. Волшебник взял посох, приложил камнем к животу Арунуса – и сотворил обезболивающие заклинание. – Извините за наглость... – заговорил Арунус. – Я бы мог взять ваш жезл, раз он так опасен. Мой уже не стреляет. – Иди за своим, берца, – прыснул Като, не поворачиваясь к собеседнику. И Арунусу ничего не осталось, кроме как вернуться к своему шалашу – одному из многих за стенами – забрать металлический жезл и вернуться с ним паре волшебников, совсем немного продвинувшихся в очереди. За это время Като на всякий случай скрыл жезл за иллюзией. Впереди – десятки человек: крестьяне, купцы, дворяне, варвары. Все они искали убежища в городе. Вдоль очереди взад-вперёд ходила тучная женщина с детворой, показывала своих мальчишек, девчат, со слезами на глазах предлагала их купить за денар. Кто-то с ней торговался, кто-то слал прочь. У стражи обыденно ревели и молили о помощи нищие. Жаловались на железных скелетов, что вырезали соседние деревни, на неподъёмные поборы, для которых куда лучше подходило слово "грабёж". Они занимали почти всё время, не давая состоятельным людям войти в город. Ещё альманция – солнце плавно опускалось к горизонту – и троица оказалась у ворот. К Арунусу ожидаемо возникли вопросы. И так же ожидаемо отпали, когда Като показал клеймо. Десять денаров – и они внутри. Скрылись позади ближайших домов. – А теперь иди, куда собирался, – Като указал дальше вдоль мощёной дороги. – А... – хотел было о чем-то попросить Арунус, но передумал. – Благодарю за помощь. Уверен, вам за всё воздастся от Богов. – Иди уже, – отмахнулся Като и попросил Лелей вести лошадей к ближайшей таверне.***
Конечно, пройти за ворота – это даже не половина дела. Нужно каким-то образом добиться аудиенции с начальником гарнизона или кем-то из местных аристократов. Нужно быть достаточно убедительным, чтобы в рассказ поверили и приняли к сведению. Эта информация может спасти сотни имперских солдат. У Арунуса не осталось права на неудачу. Первым делом он побрёл к особняку хозяев города – дворян клана Формал. Он так долго пытался попасть в Италику, что не мог больше терять ни минуты. Несомненно, железные скелеты атакуют со дня на день, и чем быстрее он предупредит гарнизон об их коварстве и их оружии, тем больше солдат спасёт. И вдруг он остановился. Като был прав. Грязного и вонючего его никто не примет. Надо отыскать одежду и помыться. Проскользнув в один из домов, Арунус бегло оглядел комнату. Старуха мирно покачивалась у печи, женщина измельчала зёрна, игравшая детвора остановилась, уставилась на незваного гостя. – Ты дверью ошибся? – спросил крепкий мужчина в рубахе без штанов. – Прошу! – бывший легионер упал на колено. – Дайте мне хорошей одежды! Я позабочусь, чтобы вам отплатили сполна! – Вон! – прогремел разозлённый глава семейства. – Ещё чего, буду я одевать всяких оборванцев! – Прошу! – Арунус склонил голову. – У меня очень важное сообщение для семьи Формал, я не могу явиться к ним в таком виде! Мужчина двинулся на незавного гостя, чтобы грубо выпроводить его из дома. Нет, он не может ходить так по семьям, кто-то пожалуется страже, и его снова выкинут за ворота... Арунус вскочил на ноги, оттолкнул от себя здоровяка, схватил со стола нож и одним резким ударом перерезал глотку хозяину дома. Его туша с грохотом и кряхтением отшатнулась и упала на деревянный пол. Гулкая тишина длилась достаточно долго, чтобы Арунус успел осмотреться в поисках шкафа или сундука. Жена завизжала. Дети бросились прятаться по углам. Легионер подошёл к хозяйке и попытался вырубить одним метким ударом по виску, но она неожиданно схватила ковшик и ошпарила вторженца кипятком. Адская боль на лице, на веках, на губах. С волос капали расплавленным свинцом обжигающие капли. Пар ударил по ноздрям, первые вдохи разодрали глотку. Раздался крик – его ли? Определённо мужской. И определённо исходивший из его рта. – Трице! – растирая глаза, Арунус вслепую разрезал ножом воздух. – Трице тупая, ты где?! По памяти легионер отошёл обратно к двери, преградив собой единственный выход. Окна в комнате слишком маленькие, чтобы в них можно было пролезть. По крайней мере, взрослому человеку... Когда боль поутихла, а зрение вернулось к Арунусу, он увидел лишь ребячьи ножки, исчезнувшие за окном. Мать вытолкала одного из детей на улицу! Учитывая, что в комнате хватало инструментов, которые годились в качестве оружия, она та ещё трусиха. Легионер поднял табуретку и метнул её в женщину, которая успела лишь закрыться руками и упала от удара. Визг стих, как только железное лезвие вошло в её шею. – Ты что творишь, нелюдь! – ошарашенная старуха поднялась с кресла и двинулась на легионера, размахивая руками. Арунус схватил её за седые волосы и приложил о раскалённый металл печи. Со сдавленным стоном бабка осела на пол. Отдышавшись, беглый солдат разделся и, отпив перед этим пару глотков, окунулся в бочку, полную холодной воды. Обожжённое лицо горело, челюсть свело судорогой. Арунус усердно смывал с себя грязь, используя в качестве мочалки собственную одежду. Тяжёлая дверь резко распахнулась, и в комнату забежали двое стражников. Плохо, что не ополченцев. Ожидавший скорого нападения Арунус дождался подходящего момента и нагишом выпрыгнул из кладовки. Он схватился за державшую кинжал руку солдата и бросил его в стену. Проверявший бочку напарник с коротким мечом попытался зарубить легионера, но тому удалось увернуться от первого удара и подставить под второй добротный табурет. Лезвие застряло в древесине, дав Арунусу время развернуться и пнуть ногой первого стражника. Ни один, ни второй не спешили выпускать оружие из рук. Укрывавшаяся под кроватью оставшаяся детвора с криками выбежала на улицу. Пока первый стражник гремел металлическими пластинами и пытался встать на ноги, Арунус накинулся на второго. Взмах, прыжок, удар по незащищённой шее. Стражник качнулся в сторону, и легионер ловко подсёк его ногу. Противник потерял равновесие и распластался на полу. Арунус воспользовался моментом, перепрыгнул через стол, вынул нож из глотки убитой женщины, и тем же путём вернулся назад. Приподнявшийся стражник неуклюже взмахнул застрявшем в табурете мечом, легионер схватил его за предплечье, а второй рукой вонзил нож точно в сонную артерию. Первый противник повержен, но второй успел подняться и ушёл в глухую оборону в углу комнаты. Разница в мастерстве и опыте слишком велика, сражаться хладнокровно – выше его сил. Стражник тяжело дышит под тонким железным шлемом, машет дрожащей рукой с кинжалом. Легионер хватает рукоять застрявшего меча. После пары ударов о пол, табурет разрезается надвое. Арунус бьёт захваченным оружием по лезвию противника, отклоняя его в сторону, второй удар – и враг остаётся без половины незащищённой кисти. Кинжал со звоном падает на деревянный пол. Стражник пару мгновений безмолвно созерцает искалеченную руку, но до конца осознать утрату не успевает. Легионер в очередной раз рубит шею, но снести голову то ли не хватает сил, то ли остроты. Шлем соскользнул на пол, удивлённое лицо повисло на уцелевшем куске мышц и кожи. Кровь фонтаном оросила стену. Победа. Арунус выпустил меч из рук и осел на пол. Дрожащая ладонь вытерла с ошпаренного лица пот, с губ сорвался протяжной стон. Напротив двери лежало тело мужчины с перерезанным горлом. У окна в луже крови осела его жена. У старухи с разбитой головой ещё поднималась грудь. Живая. В метре от хозяина дома распластался стражник, заливая пол тёмной алой жидкостью. Второй стражник сидел в углу, из наполовину перерезанной шеи бил ключом красный фонтанчик. Что же он наделал? Ему всего лишь нужна была нормальная одежда. Неужели он не отыскал бы в городе хоть одного доброго человека? – Не отыскал бы, – напомнил себе Арунус. Горожане – жадный народ, а хорошая одежда стоит очень дорого. Его скорее выгнали бы обратно за стены за попрошайничество. А теперь? Что ж, за такое преступление ему не сносить головы. Что же делать? Где-то в доме должен быть пергамент и чернила. Арунус напишет письмо и попросит передать его коменданту, приложив чёрный жезл, а сам бежит из города. Закрыв дверь, чтобы любопытный глаз с улицы не заметил трупов, легионер обыскал дом. В сундуке нашлась праздничная одежда и мешочек с деньгами; чернила и небольшой запас пергамента хозяин хранил высоко на полке. Должно быть, чтобы дети не достали и не испортили. Пара чёрных капель упала на стол, Арунус собрался с мыслями. "Коменданту гарнизона или любому гражданину, занимающему достойный пост, от простого солдата из Третьего легиона, пережившего вторжение железной нежити. Довожу до Вашего сведения, что на стороне врага находятся силы выше нашего понимания. Железные скелеты невероятно живучи и неуязвимы к мечам и стрелам, лишь к сильной магии. Они бьют издалека световыми стрелами, всегда точно в голову, и каждое попадание – смерть. На службе у врага также находятся самоходные стальные повозки, что могут сеять хаос подобно огненным драконам. Но больше всего имперских воинов погибло от болезней и ядов. Те, кто прошёл через Врата на ту сторону, вернулись поражённые солнечной чумой, и все умерли. Те, кто подходил слишком близко к Вратам во время второй атаки, все отравились насланными врагом ядовитыми парами, и многие умерли. Те же, кто укрывался в лагере во время третьей атаки, с грохотом были осыпаны горящими камнями, многие получили ожоги и умерли". Закончив с основной частью письма, Арунус никак не решался приступить ко второй. Поверят ли ему, если он предоставит неработающий жезл? Или нужно отыскать работающий? "Также считаю своим долгом сообщить Вам, что в городе в одной таверн близ южных ворот, скорее всего, в той, что можно отличить по белому камню в фундаменте и окнам, украшенным красными узорами, остановились на ночёвку два волшебника: старый учитель Като эль Альтестан и молодая ученица Лелей. При них Вы найдёте оружие железных скелетов, которое выглядит точно так же, как приложенный мною к письму жезл. Надеюсь, мои доказательства убедят Вас в правдивости письма, и Вы примете необходимые меры, чтобы защитить солдат от пагубных сил нашего врага. Солдат Третьего легиона, Арунус ла Тетредиалис, служивший под началом секундус легата Гварра Дикого". Дождавшись, пока чернила высохнут, легионер свернул пергамент и убрал письменные принадлежности туда, где взял. Упаковав все найденные ценности в походный мешок, прикрыв лицо платком, Арунус вышел из проклятого дома на пустую улицу. Дети, должно быть, прятались неподалёку. По небесам плыли редкие облака, тишину нарушало только пение птиц. Никто и не подозревал, что за неприметной деревянной дверью лежало четыре трупа и одна еле живая старуха. Стражники у дворца семейства Формал без вопросов приняли письмо у хорошо одетого господина и пообещали передать его начальству при первой возможности. Но так же легко покинуть город у Арунуса не получилось. – Кто-то убил пекаря и двух стражей, мы не можем никого выпустить из города, пока не найдём убийцу, – произнёс стражник у ворот. – Послушай, – Арунус достал мешочек с монетами, – мне срочно нужно в Крети. Я могу заплатить. – Гм, – стражник взглянул на семь денаров и пару десятков соруд. – Покажите Ваше лицо. – Это ещё зачем? – Покажите. Ваше. Лицо, – раздражённо повторил стражник, схватившись за эфес меча. Арунус осмотрелся. Два лучника на стенах, пять солдат снизу. В этот раз без шансов. – Хорошо, – он снял повязку, обнажив обезображенное ожогом лицо. – Теперь ты доволен?! – Мы не можем Вас выпустить, приходите завтра утром, – стражник убрал руку от эфеса. Арунус почувствовал, как с плеч свалился тяжёлый груз. Они не знают, как выглядит убийца. – Ладно, я приду завтра, – Арунус разыграл недовольство потерявшего деньги купца. Но стоило ему развернуться, как за спиной скрежетнул вынимаемый из ножен меч, и в следующее мгновение боль пронзила грудь. Взгляд – вниз. Из солнечного сплетения торчал кончик лезвия. – Спокойно! Это убийца! – прокричал товарищам стражник. – Думал, я тебя не узнаю, митрикс мус? – произнёс он на ухо Арунусу. Меч выскользнул из туловища, поверженный убийца кашлянул кровью и упал на колени. В голове крутились какие угодно мысли, но только не раскаяние. Вот она, судьба человека, решившего спасти сотни жизней ценой двух простолюдинов и двух солдат. Стражник рубанул убийцу по черепу. Лезвие едва не дошло до глазного яблока. Вынул меч – толкнул ногой в спину – вытер со лба испарину. Всё-таки нападать на человека, без оружия и доспехов расправившегося с двумя стражниками, было очень рискованно.