И все было действительно так.
Но отчего-то сейчас, ему кажется, — что разница все-таки есть, и неспеша шагая позади и рассматривая спину перед собой, которой — едва касался темный хвост собранных волос, — он думал о том, что этому парню идёт однозначно все. Светлая рубашка идеально подчёркивала размах широких плеч, и тянулась вдоль рук до самых запястий, тонкой тканью обволакивая кожу оливкового оттенка. Руки в карманах и уверенная походка, с плавно двигающимися в такт ей бедрами, и конечно отличная задница — та самая, которую ему хотелось бы лицезреть почаще. Все это было настолько гармонично, что он не мог смотреть куда-либо ещё. — Дыру прожжёшь. — Вырвал его из мыслей грубоватый голос, доносившийся спереди. Чифую опомнился, естественно придавая лицу особого безразличия, — сделал пару больших шагов, чтобы сравняться. — Не зазнавайся, я не настолько озабочен тобой, чтобы дыры прожигать. —***
После занятий они направляются на очередное собрание, которое — по какой-то необходимости, — Майки созвал в срочном порядке. Присутствовали только командиры и те, кто мог или хотел прийти. Пеян, Хаккай и Чифую — были добровольцам, — если это можно так назвать, — которые вместо отдыха после занятий, — отправились на собрание, посчитав, что важное пропускать нельзя. На самом деле, Шиба и Пеян были замами, и так же несли ответственность за порядок организации собраний, и приходить им — было положено. А Чифую, — ему просто пришлось, так как Баджи уверял, что это крайне важно, — хотя по сути просто хотел побыть с ним подольше. Майки взошел на самый верх ступеней перед храмом и заговорил с присутствующими: — Вальхалла объявила войну. — Всего одна эта фраза передавала всю важность произошедшего. Стоящий за его спиной Кен, был мрачнее обычного и брови его были сомкнуты от излишнего напряжения, будто случилось что-то непоправимое. — Безголовые нападают на простых людей, на участников Тосвы, делая это — группой, избивают до полусмерти. — Лицо Майки — абсолютная пустота, поглощающая все эмоции, словно каменное изваяние, но никак не шестнадцатилетний мальчишка. Его хладнокровие поражает. — Вчера они напали на девушку и избили ее, провоцируя конфликт и вместе с ней — отправили послание Дракену. Это была его подруга Реми. — После этих слов убийственная аура, окутывающая и без того строгого заместителя возросла в десятки раз, его глаза — темная материя, — в них не отражается ни злости, ни ярости, они абсолютно пусты, и казалось бы устремлены в никуда. — Эта новая банда и пока никто не знает, кто во главе организации, мнений слишком много и однозначного нет. Так же у них нет определенного места, поэтому сейчас вычислить их будет сложно, но мы должны это сделать и взъебать ублюдков. — Майки закончил, поддерживаемый уверенными взглядами парней, в чьих жилах текла горячая кровь. Они — поколение выросшее и восхищающееся никкетсу, и просто подростки, получающие удовольствие от своего образа жизни — не могли поступить иначе. Чувство справедливости было превыше страха за собственную шкуру, и они готовы были рискнуть всем, чтобы ощутить настоящий вкус жизни. Майки распустил свастонов достаточно быстро и вместе с Кеном направился в сторону города, в то время как Кейске неспеша зашагал с Мацуно к своему байку. Его приподнятое настроение было подпорчено такими неприятными новостями, и Чифую тоже не особо-то хотел болтать о чем-либо, и усевшись на мотоцикл — парни направились в сторону дома.***
Слишком странная картина вырисовывалась перед глазами Баджи, — недалеко от дома он увидел какое-то скопище людей. Шесть-семь человек, и объединяло их только одно — светлые куртки с изображением ангела. С шумом проезжая мимо них, Баджи притормозил за несколько метров от своего подъезда, бросив напарнику короткое: — Иди в дом. — Отправился прямо в центр этого сборища. Чифую понимал, что происходит, ведь буквально полчаса назад от Майки поступило предупреждение про этих ребят, и он уже был осведомлен насколько они опасны. В то время как у Баджи из вооружения только руки, и их всего две. Он просто не мог послушаться его сейчас. Встретившись с уже знакомым парнем, Кейске задал всего один вопрос: — Чего ты добиваешься? Улыбчивый юноша вышел вперёд, смотря на Баджи своими янтарными глазами, ему, кажется, все это до безумия нравилось. Лицо было расслаблено, а руки спокойно лежали в карманах. — Я ведь уже говорил тебе. — Спокойно произнес Кадзутора. — Но сейчас я исключительно по поручению, — он прикрыл глаза, делая серьезный вид, словно стараясь вспомнить что-то важное. — Вроде, того светловолосого нужно отделать посильнее, — бросая взгляд за спину брюнету заговорил Ханемия. Баджи в один момент понял, что этот придурок не послушался, и обернувшись, строго бросил на Чифую куда более убийственный взгляд, чем у всех присутствующих. В глазах его какая-то досада и разочарование, он словно говорит — «я ведь сказал тебе», — но Чифую по головке не погладить, если он сам того не захочет. И уверенно светловолосый парень направляется прямо к ним, останавливаясь рядом с Кейске, едва касаясь его плеча — своим. Возможно для кого-то это мелочь, но для него — преданность, он хотел бы сказать это — «я всегда буду с тобой» — вслух, но сейчас не самое подходящее время. — Как трогательно. — Посмеиваясь, произносит Кадзутора. — Я, кажется, его тогда видел с тобой? — Ханемия переводит взгляд на Кейске, и Чифую просто не понимает, что связывает этих двоих. — Может уже познакомишь нас поближе? Мы ведь друзья. — После этих слов, он переводит взгляд на Мацуно, который явно растерян. Баджи сжимает зубы посильнее, и уголки губ едва растягиваются в хищный оскал. — Это Кадзутора Ханемия — один из основателей Тосвы. — Поясняет Кейске. — Ты забыл упомянуть, что мы друзья. — После этих слов его движение настолько молниеносно, что Чифую не успевает понять как это случилось, но его командира только что хлестанули рукой в лицо. — Он не был готов к такому, этот парень слишком опасен. Пройдясь сухими пальцами по губам, Кейске вытирает выступающую на них кровь и становится совсем не тем парнем, которого привык видеть Чифую. Его глаза до безумного сужаются, приобретая взгляд хищного зверя, и даже его, всегда кажущиеся Чифую милыми клыки, — как часть этого образа, дикого и необузданного. — Раз так настаиваешь, я сам справлюсь с вами. — Кейске скалится стягивая, тонкую резинку с запястья и потуже затягивая хвост, и это не то — что Мацуно привык видеть в школе, — вовсе не прилежный ученик. Скорее самурай, перед сражением, настолько решительный, что у Чифую застывает в предвкушении, а после он чувствует резкую боль в районе живота. — После полюбуетесь друг другом, — издеваясь, заговаривает главный из пришедших парней. — После того, как мы вас разукрасим. Кейске взбешён — подвергать Чифую опасности он никак не собирался, но уже сейчас тот получил не хилый пинок ногой, и слегка согнулся пополам. Не раздумывая Баджи заносит кулак, но оказывается перехвачен.Кто?
Высокий юноша с такой же безумной улыбкой смотрит на него, и глаза его настолько живые, что он кажется слишком воодушевленным. — Давно не виделись, — произносит он улыбаясь, — настало мое время шутить. — Уточняет парень. — Сначала прикончим твоего дружка, а потом байк. — Проговаривает Шуджи, бросая взгляд на железного коня Кейске. — А ты злопамятный, — — Ты просто не знаешь с кем связался. — — Тогда покажи мне, кто ты. — Кейске понимает, что его просто так не отпустят и пока он тут болтает Кадзутора, — у которого явное преимущество в боевых навыках и в силе — будет избивать Чифую. И хоть последний силен в драках, перед Ханемией — ему не устоять. Первый мощный удар Кейске направляет в грудь, чтобы отвлечь Ханму, но тот ловко парирует его. — Не плохо. — Шуджи с вызовом оценивает противника. Ещё один удар и снова этому ловкому и скользкому типу удается увернуться, и Баджи уже не думает, что справится с ним так быстро, как собирался, — этот Ханма не так прост. — Такой скучный. — Утверждает Шуджи, стараясь спровоцировать соперника и снова ловко уворачиваясь. — Сейчас, это только предупреждение, так что не переживай за дружка — жить будет. — Ханма будто пытается успокоить соперника, но на самом деле он просто хочет увидеть его способности в полной мере. — Сосредоточься на мне. — Как скажешь. — У Баджи нет выбора кроме как отбросить свои рамки и показать настоящего себя.