В подтверждение твоей любви

      Его руки отлично знают что делать, и он никогда не проигрывал, — никому кроме Майки, конечно же, — но сейчас эта игра на равных — откровенно напрягала.       Каждый удар словно по инерции был блокирован таким с виду не совсем крепким парнем, его худощавое тело было слишком непробиваемым для подростка. С каждым новым ударом — Баджи лишь сильнее раздражался, и в один момент — потеряв бдительность, открылся. Рука была ловко перехвачена и изогнута за спину, лишая возможности двигаться, — по крайней мере, так должно было быть, — но несмотря на свое невыгодное положение — он с силой толкнул парня всем корпусом, слыша не приятный хруст, — скорее всего уже вывернутого предплечья, — но ни одна боль не остановит его.       Кадзутора вошёл в кураж, его сияющее лицо было слегка испачкано кровью, — не его, конечно же, — и хоть Чифую все ещё стоял на ногах, — давалось ему это с большим трудом.       Бывший член Тосвы — один из самых сильных бойцов, с которыми ему пришлось драться когда либо, и хоть с виду так не скажешь — сил у него хоть отбавляй.       Мацуно повержен мыслью о том, что это поражение всухую, — ему так и не удалось нормально ударить этого скользкого типа. Но радует осознание того, что он не один, что не ушел и не бросил Кейске, и Чифую уверен — тот сейчас из кожи вон лезет, стараясь прийти на помощь, и это приятно радовало с одной стороны — но он не настолько слабак, чтобы рассчитывать на кого то, даже когда поражение неминуемо.       Несмотря на то, что на лице уже не оставалось живого места, — огонь в глазах его не потушить, пока он здесь, пока он не один.       — А ты упорный. — Как-то задумчиво произнес Ханемия, и развернувшись сделал пару шагов прочь.       Мацуно не понимал, почему тот отступает, но чувствует, — не к добру.       Баджи обращает внимание на Кадзутору, и взгляд его задерживается на том, как в лёгком движением брюнет подхватывает кусок арматуры, отнятый у одного из своих дружков, — которые по всей видимости пришли просто для массовки, и Баджи разнёс бы каждого здесь, — если бы не этот неубиваемый Ханма.       Кейске в панике, ведь только посмотрев — уже понятно, что Чифую вот-вот свалился, в то время как абсолютно целенький Кадзутора направляется к нему с новым оружием, — он может это сделать, — самая страшная мысль проносится в голове, и воспоминания яркими картинками всплывают в сознании, — он уже видел подобное, как безвольно упало замертво тело Шиничиро и он уже не мог ничем помочь и сейчас ситуация повторялась.       Баджи со всей силы пробивает последний удар этому зомби, резко меняя тактику боя, чтобы возыметь эффект неожиданности — бьёт ногой, и Шуджи действительно отлетает, держась руками за грудь, — видимо все же Кейске выбил из него хоть немного дерьма.       Он стремглав несётся прямо к Кадзуторе, останавливаемый остальными — раскидывает их по сторонам, не задумываясь о своей руке, которая, кажется, не совсем в порядке.       Он успевает до того момента, как случается непоправимое и хватает темноволосого парня со спины, блокируя абсолютно все движения.       Кадзутора немного удивлен, но лицо ещё все ещё выглядит по-детски наивным, словно все это время он не избивал мальчишку, а спокойно разговаривал и сейчас его перебили, но он не понимает — почему?       — Не делай этого. — Баджи напуган, события того дня заставляют душу до боли сжиматься и истекать кровью. Сейчас он может остановить его, но отчего же тогда не смог? Ему тошно понимать это, но ещё хуже — видеть как старый друг отправляет свою жизнь под откос, и вместо того — чтобы стараться оправиться и принять себя, — решил упиваться какой-то надуманной местью.       — Я прошу тебя, — голос Баджи настолько взволнованный, что Чифую готов броситься утешать его, но сейчас руки Кейске не на нем, — до жути раздражающая картина.       Это крепкие объятия напоминает ему о том, что Баджи все же отличается своими предпочтениями от остальных парней.       Ханемия не двигается, возможно его самого сейчас застали врасплох и Кейске далеко не последний для него человек, и как бы не был он безумен, — друг остается другом, и сейчас Кадзутора в полной мере ощутил это.       Баджи не хочет терять его, и пусть тот уже отказался от себя, — он всегда будет его другом.       — Ладно. На сегодня хватит. Уходим. — Ханемия оборачивается на стоящего позади Кейске и чувствует, как хватка слабеет, а после окончательно отпускает его тело.       — В следующий раз закончим, — произносит Ханма, следуя за Кадзуторой, и с силой пнув только недавно отремонтированный байк Баджи, — бодро опрокидывает его на бок.       Но это сейчас не самое главное. Сам брюнет — практически не пострадал, в то время как лицо Чифую — убито напрочь, ссадины и завтра скорее всего образуются ужасные кровоподтёки, — его мама будет в восторге.       Серьезных повреждений нет, но все же это было лишь предупреждение… Если бы он не остановил Ханемию, все могло бы кончиться гораздо хуже, и однозначно — не обошлось бы без больницы.       — Ты как? — Кейске осторожно всматривается в мягкие черты лица, — тебе бы раны обработать, — виновато проговаривает брюнет, и устало обнимает своего друга, — ему не хило досталось, но для таких как Баджи — это в порядке вещей, разбитые носы и постоянные ссадины — как норма.

Но Чифую не такой.

      Ему досталось ни за что, и капитан первого отряда гневается, но эти разборки между группировками, будут не единичными случаями, — это продолжится до тех пор, пока они не сойдутся в решающей битве, но когда это случится? Ведь те ребята открыто не показываются.       — Я в порядке, — как-то подавленно заявляет Чифую и он действительно расстроен, — перед ним, словно открылась новая сторона Кейске, та, которую он никак не хотел видеть, как его парень будет вести себя в подобных ситуациях, как он может заботиться не только о нем, и как крепко может обнимать другого человека.       И возможно это мелочь, но ему хотелось бы услышать об их отношениях, а спрашивать об этом сейчас, наверное не самое подходящее время.       — Домой идёшь? — Мацуно не дожидаясь ответа, направляется к байку и прихватив свою школьную сумку, идёт первым, что слишком странно.       Кейске не понимает такого поведения, считая, что возможно он просто не отошёл от случившегося и эмоции зашкаливают. Но обычный Чифую мог бы обложить благим матом этих триклятых мудаков, испортивших ему не только прическу, но и лицо, — но на удивление, — он молчит. И это странно.       Догоняя его уже у входа в квартиру, Кейске останавливает парня за руку, — обычно они как минимум прощались, но сейчас — ничего, он просто собирался уйти?       — В чем дело? — он звучит взволнованно.       — Что-то не так Баджи-сан? — Кейске явно слышит тревожные ноты в услышанном обращении, и сейчас от его, — такого обычно милого, Чифую, — явно повеяло холодом.       — Ты собираешься завалиться домой в таком виде? — Его вопрос вполне уместен, ведь чтобы не травмировать мать нужно как минимум вытереть кровь.       — Идём ко мне, — Кейске делает несколько шагов, ожидая что блондин пойдет за ним, но не услышав ни звука движений за спиной — оборачивается.       Бездонное море этих синих глаз темнеет, и становится настолько чёрным, что Баджи может поспорить — ему просто кажется.       — Чего я ещё не знаю? — вопрос, комом стоящий в горле вырывается, и вместе с ним обида, которую он старался проглотить. — Что значило, это «в прошлый раз я видел вас вместе» и что это за друг, которого так не терпится обнять и успокоить? — Чифую совершает главную ошибку, и теперь он выглядит жутким ревнивцем, но и его можно понять.       Командир ещё на несколько секунд теряет дар речи, потому что подобное случается впервые, до сих пор — он действительно не думал, что своими умалчиваниями — может довести Мацуно до ручки.       — Идем, — он просит ласково, протягивая свою руку, — мне много чего стоит тебе рассказать. И теперь уже Чифую смягчается, нужно было начать с этого уже давно, научиться доверять друг другу.       Как только дверь чужой квартиры открывается Мацуно снова ощущает, обычно витающий только в этом доме, — тот самый запах Кейске, и ему слишком нравится, он расслабляется, представляя как мог бы уютно лежать в кровати Баджи, вместе с ним или просто засыпать рядом, не боясь, что кто-то узнает о них.       — В ванную, — Баджи направляет его туда, а сам отправляется за аптечкой, и пока Чифую разглядывал свои побои — уже успел все принести, и фиксируя чужое лицо прямо перед собой, осторожно проводит смоченной ваткой, и слышит недовольное шипение со стороны друга.       — Потерпи, больно только сначала. — Спокойно проговаривает Кейске.       — Как неоднозначно Баджи-сан, — Чифую отводит смущенный взгляд и Кейске замирает в движении, смотря прямо на него.       — И где ты такому научился? — Баджи растерян, но ему однозначно нравится.       — Это говорит человек, который звонил мне недавно и ... — на этом слове его рот накрывает чужая ладонь, и Баджи хмурился, словно вспомнил что-то дурное.       — Прошу, не нужно. — Его голос звучит предательски-неуверенно, совсем не как обычно.       — Смущает? — Чифую решил поиздеваться и осторожно отодвигая шероховатую ладонь от своего лица и продолжил: — Тогда может напомнить, о чем мы говорили? Хотя говорили мы не так и много... - Баджи — вовсе роняет голову и смотрит в пол, в то время как Чифую очередной раз накрывает воспоминаниями, — как только что эти руки касались другого человека, что за навязчивые мысли и такие противоречивые чувства.       — Тогда может я уже спрошу, что это были за трогательные объятия, которые вы, Баджи-сан, устроили после драки. — В голосе слышится холод металла, он явно недоволен.       Баджи резко поднимает голову, прожигая Чифую взглядом. — Он мой друг.       — Друг, который нападает с толпой таких же друзей? — Достаточно странно. — Чифую явно не приветствует того парня.       — Все очень сложно. —       — Тогда попробуй объяснить.       — Он убил человека. — Его слова кажутся выдуманными, потому что он слишком спокойно произносит это. — Мы убили.       Шум воды становится невероятно громким, или это от неожиданности кровь начала течь с невероятной скоростью, отдаваясь шумом в ушах.       Чифую еще несколько секунд молчит, наблюдая за Кейске, ожидая, что тот скажет, что это просто дурная шутка. Но этого не последовало.       Его челюсть стоит подобрать с пола, потому что именно сейчас он собирается уйти.       — Ты говоришь об этом только сейчас? Думаешь мне нельзя доверять? Я думал мы встречаемся, Баджи-сан. — Его слова полны обиды и негодования, жуткого сожаления — он только сейчас понимает, что нихера про него не знал.       Всё это время, что они провели вместе было лучшим, но неужели он не заслужил узнать о нем немного больше? Чтобы не было так больно сейчас. Чтобы хоть немного понимать его.       Глаза начинает противно щипать, словно ему в них прыснули аэрозолем под названием "правда". Возможно у того ещё что-то за душой? — Изнасилование, хранение, употребление наркотиков или что ещё может быть? Почему о таком — он узнает последним?       — Я думал мы более близки. — Как-то разочарованно признается Чифую, отодвигая парня, преграждающего ему дорогу и направляется к выходу.       — Постой, — Баджи пытается остановить его, но тот похоже слишком расстроен и дело вовсе не в содеянном — дело в доверии. Он считал, что их отношения — идеальные, но всё оказалось не так.       Кейске старается удержать его, перехватывая запястье, а после разворачивая за плечи — упирает в дверь, занимая рот — своим, сразу проникая глубже — получая страстный поцелуй и резкую боль спустя секунду. — Укусил? Кейске утирает губы, замечая на пальцах смазанный след от выступившей капельки крови, но Чифую не остановить.       — Поговорим, когда соберёшься все рассказать. — Мацуно подводит итог и ставит точку на этом дне.       Они впервые за все время ссорятся. И это действительно важно, если Кейске не научится доверять ему — таким отношениям прямая дорога вникуда.

***

      Чифую выходит из дома раньше обычного, и сообщений он не получал, ни одного с тех пор. Никаких оправданий и попыток заговорить.       С одной стороны — не удивительно? Он ведь сам ушел. Но с другой — Обидно. — Настолько, что в душе все переворачивается, ведь если бы не этот странный парень — сказал бы он ему? — Навряд ли.       Лицо все ещё болело, и ему стоило не малых усилий скрыть всю красоту, что оставил вчера этот отбитый недодруг, чтобы не идти в школу настолько покоцаным, — слава богу мамина кожа такая же светлая как его, и невероятные синяки под глазами вышло более-менее скрыть, переносицу заклеить пластырем, и вот — он почти как новенький.       По какой-то странной закономерности именно сегодня их параллельные классы поставили вместе на спортивных занятиях. И он совсем не выискивает его взглядом, чтобы оценить как светлая форма в сочетании белой майки и синих шорт сидят на нём. Но надеется, что его собственная выглядит отлично и поправив светлые спортивные гетры — направляется на беговую дорожку.       Наконец-то уловив взглядом такой знакомый силуэт, замечает, что тот не в форме, — а так хотелось бы, — и судя по всему только пришел, а потому отправляется к тренеру и сразу дислоцируется на скамейку запасных. — Досадно.       Чифую немного разочарован, но чувствуя на себе прожигающий взгляд — он вовсе не оборачивается, считая, что так будет лучше — все же он обижен, вроде как.       После разогрева в центр поля выходит тренер и делит всех на четыре команды. Две сразу отправляются на скамью запасных, а другие две остаются на поле и сегодня их занятия — баскетбол.       Чифую расслаблен, для него это способ отдохнуть, и движения его практически идеальны, не как у профессионального игрока, — но как у порядочного любителя, и поймав мяч он едва доходит до линии трехочковых и в аккуратном броске направляет мяч а свободный полёт, и тот — на удивление, — попадает в кольцо.       Он доволен собой, и гордо бросая взгляд на наблюдающих — замечает до боли знакомую улыбку, ту самую по которой успел соскучиться, и он улыбается в ответ, словно говоря «так и быть ты прощен».

***

      — Отличный бросок, — вальяжно опираясь о дверь у входа начинает разговор Баджи, он пожалуй, пришел поздороваться со своим другом.       — И без вас знаю, Баджи-сан. — Это его обращение порой звучит так раздражительно.       Закрыв за собой двери и убедившись, что никого не осталось, Кейске все же решает войти.       — Могу я переодеться? — интересуется Чифую, который все еще в спортивной футболке и гетрах.       Баджи садится перед ним и осторожно касается рукой чужой ступни, и ему достаточно нравится думать о том, что это все он уже видел и без одежды, и осторожно снимая один из гетров, касается руками босой ступни, и это смущает.       — Нам нужно о многом поговорить, — взгляд его опущен и, кажется, ему действительно жаль. И Мацуно не может не поддаться этому печальному щеночку, и в очередной раз только рушит все свои стены неприступности, наклоняясь, чтобы получить тот последний поцелуй, который у них не задался.       Баджи спокоен, наконец-то разногласия между ними практически сошли на нет, и он может обращаться с ним как и прежде, не боясь очередного укуса, и уже опираясь на колени, он обнимает Чифую за талию, через такую приятную футболку.       Железная дверь с шумом открывается и все, что успевают парни — так это резко отодвинуться друг от друга.       Тренер — стройный мужчина среднего возраста стоит в дверях, явно недовольно хмуря брови, словно парни только что провалили норматив, и наблюдая такую странную картину задаёт всего один вопрос:       — Кейске-кун, ваш класс переодевается в другой раздевалке, что ты тут забыл?       И действительно, что он тут забыл стоя на коленях перед Чифую, на котором даже штанов нет?       — Тренер, Мацуно кажется подвернул лодыжку, — парень выглядит абсолютно серьезным, его навыки вранья просто идеальны, и где научился? Но главное — не замешкался ни на секунду.       — Идём, я отведу тебя в мед кабинет. — Строгий мужчина обращается к светловолосому парню, а ты, — смотря на Баджи, — если не поспешишь, опоздаешь ещё на один урок.       Видимо физрук запомнил опоздавшего и все еще недоволен его поведением и отсутствием спортивной формы на занятии.       Мацуно поспешно надевает штаны и рубашку поверх майки, вместе со своими теннисными ботинками, и идёт вслед за тренером, оглядываясь на довольного Кейске — который только что обеспечил его походом к мед сестре, где ему, видимо, придется активно врать, что нога действительно болит.

***

      И раз уж все так хорошо сложилось, — домой они идут, как обычно — вместе.       Выйдя из школьных ворот парни встречают на удивление знакомые лица. Майки стоит перед Дракеном, спиной к парню, старательно натягивая его широкую кофту и на себя тоже. Рядом с ними ещё один парень, светловолосый юноша выглядит не лучше, чем Чифую вчера, и кажется, они уже знают чьих это рук дело.       — Долго же вы, — начинает разговор глава, — у меня для вас новости. — Он улыбается, но Баджи чувствует какой-то грядущий пиздец, и он редко ошибается в таком.       — Вальхалла наконец-то открыто объявила войну и показала себя. Такемичи был у них — его к нам отправили с новостью. Через неделю будет сходка. — Глаза Манджиро абсолютно спокойные, но улыбка пропала с лица.       — Легко не будет. — Майки старается не говорить об опасности, но это и так понятно, — ты ведь помнишь, Баджи? Что он сказал тогда.       И лучше бы ему не помнить, ведь это уже далеко не простые пацанские разборки, а настоящая угроза жизни.