Спутница Мессира

Ветер принёс нас на окраину заброшенной деревни. Принёс и распространился туманом вокруг. Мы остановились в тени, недоуменно оглядываясь. Покосившиеся дома, овраги, холод, грязь и смерть. Смерть чувствовалась буквально повсюду. К ней можно было прикоснуться. Но самое противное было не это, а снег. Точнее лужи и грязь, в которые он превращался под действием солнца. Надо же, а я и не заметила, как наступила осень. В пустыне погода практически всегда одинаково жаркая. Поздняя осень. Сырость, слякоть, серость и грязь. Самое моё нелюбимое время в году. Ну что же. – И почему я не удивлена? Только не говори, что это твой родной дом, дорогуша. – Как скажешь, не скажу, – безразлично отвечаю на колкость вампирши. – Кхм, Фагот. Вы все, наверное, сейчас будете в шоке, но я согласна с Геллой. Зачем мы здесь? – Ну что же так предсказуемо? Так и знал, что вы поладите, дамы, – устало вздыхает и получает два гневных взгляда. – Уверяю, тут не при чем. Это судьба, – подкидывает монетку со странным рисунком рыцарь. Хотя стоп, это же Янус. Привратник и исполнитель желаний. Янус, снег. Так, стоп. – А какое сегодня число? – А ты быстро соображаешь, – промурчал Бегемот у меня на руках. И тут же удостоился своей доли почеса за ухом. – Муррр, да, и там тоже, о да мурр. Знаешь, Катррина, ты – богиня. Не знаю, как эти гиены, но мой хвост в твоих руках. – Какая честь. Постараюсь не подвести, – тихо смеюсь, поглаживая пузико. – Мы тут долго ещё будем торчать? – Раздаётся раздражительный голос блондинки. – И правда, пора, – произносит Фагот. – Ты верно поняла, сегодня первое января. День, когда можно загадать желание, и оно, возможно, исполнится. Только вот личность исполнителя зависит от желания. На этот раз, это была смерть, как избавление. – И это всё? Смогу ли я убить человека, чтобы избавить его от мук? Серьезно? Вы в курсе, что это даже не убийство, а милосердие? – Не поверила я. – В курсе, но не все так просто, – серьезно промолвил Азазелло. – И в чем же подвох? – Брось, не порти сюрприз. Пускай сама поймет, – закатила глаза Гелла. – Как ты поняла? – Саркастически заметил рыцарь. Какие подробности. Надо будет как-нибудь развести их на разговор о личном. Уверена, сразу столько интересного выяснится. – Не будь такой стервой. Я же знаю, под этой эгоистичной оболочкой скрывается тонкая натура, жаждущая любви, – грустно заметил Фагот. Ну да, я даже знаю, чьей любви она жаждет. Даже как-то жалко. Чисто по-женски. Но сейчас не об этом. – Может, мне кто-нибудь объяснит всё толком? – Да нечего объяснять. Просто у каждого испытание связано с чем-то личным. И от этого сложнее, – блеск. Но как? Но как, я ведь не отсюда. А если это лазейка? – Ну что же, давайте уже покончим с этим, – говорю, пытаясь справиться с волнением. – Ну наконец-то. – Только сначала надо переодеться. Некультурно выходить в люди в домашнем. – А мы будем выходить в люди? – А как же, всё должно быть как положено, – промурчал Бегемот. Ну вот, а я так надеялась уйти по-тихому. Но, похоже, без шоу не обойтись. – Но, Фагот... – Помню, ты предпочитаешь настоящее иллюзорному. И можешь создать сама любой наряд на свой вкус. Только представь и воссоздай, – и как бы хвастаясь, Азазелло, Фагот и Гелла подернулись дымкой и предстали в новых образах. Два джентльмена в темно-зелёном клетчатом и песочном костюмах. И дама в костюме с юбкой и шляпе. Элегантно и без заморочек. – Ну хорошо. Представить и воссоздать, говоришь? – Закрываю глаза, перебираю варианты и, открыв, уже стою в сером брючном костюме и белой шляпе. Кокетливо поправляю её на бок и спрашиваю: – Надеюсь, не слишком вызывающие? – Ну что ты, в самый раз. – Вы прекрасны, миледи, – не, этот кошак определенно станет моим фаворитом. – Леди окажет мне честь? – Спрашивает рыцарь, предлагая свой локоть. Глупо, но оглядываюсь на Азазелло и вижу, как на нём уже виснет Гелла. – Сочту за честь, – улыбаюсь и кланяюсь в реверансе Фаготу, беря его под локоть. Туман рассеивается, тьма уходит в землю липкою смолой, и пристанище теней нас отпускает в объятия мира живых. Живых. Здесь должна быть жизнь. А на деле от каждого дома исходит запах смерти. И как тут определить нужный? Мы идём вдоль улицы, не отбрасывая тени. Две с виду обычные парочки и кот. С виду, но в этом месте жутко даже гостям с того света. – Ну и местечко, – ежится Гелла. – Это точно. Что здесь случилось? – Спрашиваю, прижимаясь к Фаготу. – Суеверия и их последствия творят страшные вещи, – отвечает он. – Не объяснишь? – Но нас отвлекает местный житель. – Уходите отсюда, господа, пока ведьма не прокляла и вас, – худой, в рванине. Одни кожа да кости. Жуть. Ему бы в ужастиках сниматься. Стоит и смеётся. – Вот и объяснение. Как я и говорил, предрассудки творят страшные вещи, – а крестьянин все не унимался. – Вы умрёте. Вы все умрёте. Она вас уничтожит, мда, банально. Наверняка всё было хорошо, пока не случился какой-нибудь внезапный пиздец (скорее всего, по вине самих жителей), а обвинили во всем местную знахарку. – Пойдёмте, у нас дела. – Гелла... – Да поняла я. Сейчас всё будет, – произносит и поворачивается к незнакомцу. – Ты забудешь, что видел нас тут. – Я забуду, что видел вас тут, – зелень в глазах вампирши на миг гаснет и она заинтересованно произносит: – Оу, а это интересно, – и снова огонь в глазах. – Ты отправишься в ближайший полицейский участок. Пешком. И признаешься в своих поступках, а потом сделаешь себе обрезание. Без наркоза. - Кхм, Гелла, он что, её... – Неуверенно спрашиваю, уже зная ответ. Она кивает. И одними губами произносит. – И не только. – Я отправлюсь в ближайший полицейский участок. Пешком. И признаюсь в своих поступках, а потом сделаю себе обрезание. Без наркоза, – повторяет мужчина. И с каждым словом моё безразличие сменяется омерзением. Это он ещё легко отделался. На кончиках пальцев вспыхивает пламя, разворот руки, и хочется пустить его по венам. Но запястье перехватывают сильные пальцы. – Не надо, иначе его смерть будет лёгкой, – о да. Губы растягиваются в улыбке. – Вы, как всегда, правы, учитель. Он должен страдать, – лёгкий поцелуй на моём запястье. – Я знал, что ты поймёшь. Змейка, ты должна интуитивно выделить приближающуюся смерть. Человека, который не похож на других лично для тебя. Смотри на уровне энергетики, подсознание и сила подскажут тебе, – по-доброму улыбается и добавляет. – Я знаю, у тебя получится, – ну, хоть какая-то инструкция. – Спасибо. – Удачи, мурр. Закрываю глаза. Так, привет, подсознание. И энергетика смерти. Довольно много смерти, аж тошнит. Тёмная клубящаяся масса накрыла деревню плотным туманом. Не продохнуть. Иду вперёд и не вижу ничего примечательного. Хотя пытаюсь сосредоточиться на каждом доме. Ноль реакции. Иду дальше, сворачиваю на следующую улицу. И вот оно, вдалеке. Почти на окраине. Почти разрушенный дом, а вокруг все тот же, только ещё не до конца сформировавшийся, тёмный кокон. И в этот дом меня потянуло с необычайной силой. Ускоряю шаг, направляясь в нужную сторону, и по пути открывая глаза. Мгла исчезла, но чувство притяжения и чего-то неизбежного осталось. По моим пятам спешат бесконечные путники ночи. И скоро, возможно, я стану одной из них. Но какова будет цена? И ах да. Если все будет хорошо, я здесь не задержусь. Но куда идти потом? И хочу ли я этого? Потом. Ещё будет время подумать. А сейчас – заключительный экзамен. Подлетаю к дому и останавливаюсь в растерянности. Оглядываюсь на Азазелло. – Что я должна сделать? – Помнишь свои розы? – Конечно, – улыбаюсь. – Ты должна сделать противоположное. Вместо того, чтобы давать жизнь, ты должна её забрать. Вместе с жизненной энергией, – ну что же. – Составить тебе компанию? – Как-то заботливо спрашивает рыцарь. – Нет, я сама. Лучше подождите здесь. – Желание дамы – закон, – они отходят, а я стучу в дверь. И с каждым ударом желание войти крепнет все больше. Внутри слышится возня. Довольно долгая и громкая. И наконец свершилось. На пороге появился молодой парень в холщовой рубахе. Знаете, такой типичный Иван-дурак. Ничего примечательного. Кроме печали и отчаяния в глазах. – Здравствуйте. Вы кто? Извините, сейчас не лучшее время для посетителей, – даже не сомневаюсь. Однако мне нужно попасть в дом, а внушением, как некоторые, я не владею. Что же, будем импровизировать. – Добрый день. Знаете, я приезжала мимо. Увидела вашу деревню, решила заглянуть. Как видно, не зря. – Я бы так не сказал. – Вы не дали мне договорить. Я врач, – ну да, жестоко, но зато действенно. Вон как у парня глаза заблестели. А неверие уже сменяется надеждой и радостью. – Врач? Правда? – Правда. Ну так что, тут есть для меня работа? - Да конечно. Проходите, – вуаля, дело сделано. Прохожу в дом, миную коридор, следуя за хозяином. Зов все ближе. И вот оно. Комната, посреди которой лежит молодая цыганка с черными, как смоль, волосами и темно-синими глазами. Теперь ясно, кто тут ведьма. А ещё абсолютно ясно, что она односельчан не травила. Наклоняю голову и изучаю девушку. А она ничего. Красивая. По темному красивая. – Вам, что-то нужно? – Отвлекает он меня. – Нет, оставьте нас, – и вдруг происходит то, чего я не ждала. И даже предположить не могла. Даже на секунду. Из кухни выскакивает восьмилетняя девочка, недоверчиво смотрит на меня и бросается на парня. – Папа. Папа, кто эта тётя? – А у меня просто ком в горле. Я знаю эту девочку. С самого детства она готовила мне самые вкусные пироги и при случае помогала. О боже, не может быть. Перевожу взгляд на кровать и на парня. Вот оно, личное. А я ведь даже знаю, как его зовут. – Галчонок, эта тётя пришла помочь маме. Она хорошая, – ну да, хорошая. Еле сдерживаю эмоции, отворачиваясь к окну. И замечаю фотографию. Надо же. Любовь и правда великая сила. Немецкий офицер посетил эту деревню восемь лет назад и влюбился в цыганку из местного табора. Офицера призвали, табор ушёл. А цыганка осталась, выйдя за местного кузнеца. А от благородного немца осталась лишь фотография, что будет храниться в нашей семье ещё много лет. Как и легенда их любви. – Ты – Смерть? – Спрашивает голос за спиной, а я пытаюсь сдержать горькие слёзы. Хотя бы частично надеваю маску безразличия и поворачиваюсь, слыша, как она тяжело дышит. – Я не Смерть, но я пришла дать тебе избавление от мук, – подхожу и сажусь рядом на кровать. – Ты похожа на меня, и ты здесь чужая. Кто ты? – Да, у неё действительно были силы. И довольно много. И тут растерянность и недоверие сменяются неверием и пониманием на её лице. А мне становится страшно. – У нас с тобой... – вовремя подношу палец к губам, замечая кота на той стороне подоконника. Киваю в знак подтверждения. Берет меня за руку и говорит севшим голосом: – Прошу, сделай это быстро. Я не могу больше терпеть эту боль, – и нас ещё считают чудовищами. Где все эти ангелы, облегчающие муки, избавляющие от боли, забирающие в рай. Где, черт возьми, они шляются. – Только передай, пожалуйста... – Вырывает она меня из потока мыслей. – Передам. Обещаю. Закрой глаза и постарайся перенестись в самое счастливое воспоминание своей жизни. Скоро всё закончится, – беру за руку, закрываю глаза и вижу тьму, что струится по венам несчастной. Вперемешку с огнём, что обжигает и пеплом, что оседает в лёгких. Вижу и начинаю высасывать плавно, постепенно. Чтобы не причинить боль. Всё до последней капли, вместе с маленькой энергией жизни. – Спасибо, – слышу в последнее мгновение и открываю глаза. Мертвая цыганка лежит на прогнившем матрасе. Красивая, с улыбкой на устах и растрёпанными волосами. Разжимаю руку и обнаруживаю в ней гранатовые бусы. Прощальный подарок колдуньи. – Роза! Что вы наделали? – Внезапно раздается за спиной. Распрямляя плечи, вытираю слезы и встаю. Гордо, прямо, стараясь не проявить ни единой эмоции. Лишь сжимая в кармане гранатовые бусы. Прохожу мимо мужчины, еле сдерживающего слёзы и гнев. А также растерянной девочки. Прохожу и останавливаюсь. Нет так не должно быть. – Она умерла внезапно. Я ничего не смогла сделать, – ага, как же. – Ваша жена просила вам передать, что любит и хочет, чтобы вы уехали отсюда как можно дальше. Прощайте. – Бросаю через спину и иду прочь. На свежий воздух. Туда, где меня уже ждут. Выхожу на улицу и вижу Фагота, галантно протягивающего мне руку. – Поздравляю., теперь ты часть нашей семьи, – целует руку. Пытаюсь улыбнуться. И не выходит. – Благодарю. И думаю, здесь нам больше делать нечего, – иду прочь. – Ты права, но надо бы подчистить следы. Да и эта деревня... – Говорит Азазелло. Останавливаюсь. – Верно, – пас рукой, щелчок пальцев, и дома пылают огнём. Все, кроме того, из которого я только что вышла. Огонь превратится в сажу и пепел, которые уйдут в землю. Унося с собой горе, отчаяние, а также мерзость человеческих душ. Пройдет дождь, смывая последние следы, и на этом месте вырастает осиновый лес. На век скрывая от глаз людей остатки деревянных домов. – Готово, больше нам здесь нечего делать, – а в горле ком. – Ты права. Но такое событие нужно отпраздновать. Скажи, где бы ты сейчас хотела устроить вечеринку? – Весело смеясь, спрашивает рыцарь. Вечеринку? Он серьезно? Однако есть место, которое меня всегда успокаивало и придавало сил. – Санкт Петербург. Хотелось бы прогуляться по Невскому. – Удивительно, но вариант хорош. Сама хотела там развеяться, – поддержала вампирша. – Ну, раз дамы желают. Грех им отказать, – меня вдруг пробирает на смех. И, похоже, истерика подступает. – Азазелло, ты хоть представляешь, как это звучит из твоих уст? Ой, прости. – Представляю, поверь, – а у меня уже глаз слёзы вперемешку со смехом. – Прости. Просто... – Ох, извините, совсем забыл. КатрринаЮ, это прришло пару минут назад, – мяучит кот, протягивая мне письмо и черную розу. – Поздравления Мессирра. Разворачиваю письмо, и истерики как не было. А вместо неё по сердцу разливается тепло. Слова песни, которую я слушала перед смертью. Приправленные другими, что мгновенно привели в чувства и успокоили.

"Ты плыл в небесах, но был спущен на землю И раненый в сердце мечтаешь стать целью Но это – уловка, всем битым знакома В любви без страховки живут миллионы! Миллионы...

Эти слова в твоём сознание меня поразили, Катерина. Строчки песни, которой нет. По крайней мере, пока. Их нет, но они так точно описали трагедию моей вечности. Впрочем, трагедий на земле слишком много, и я догадываюсь чья эта шахматная партия.

Нас бьют, мы – летаем от боли всё выше Крыло расправляя над собственной крышей Нас бьют, мы – летаем, смеёмся и плачем Внизу оставляя свои неудачи

Я хочу, чтобы ты летала, Катерина. Выше всех. Хотя жаль, что теперь летать придется во тьме. Но всё же. Будь сильной вопреки прошлой или сопутствующей боли.

Пусть врут, что крепчаем от новых предательств Подбитый изменой не ждёт доказательств Кто крыльев лишился – боится влюбляться Но должен над страхом потери подняться Подняться...

Спасибо тебе за эти слова, хоть и не осознанные. Они придали мне сил и цель. Теперь я знаю, как выиграть партию, длиною в вечность.

Полёты, полёты, судьбы в непогоду Рискуют пилоты, чтоб вырвать свободу... Чтоб вырвать свободу!

Я обещал тебе свободу и сдержу слово. После бала. Уверен, ты знаешь, о чем я. А пока не поддавайся на манипуляции конкурирующей стороны. Ты же знаешь, последствия расторжения сделки не сможет предотвратить никто, как не печально.

Нас бьют, мы – летаем, смеёмся и плачем Внизу оставляя свои неудачи

Смейся, плачь, а самое главное – оставайся самой собой. Ведь это самое главное. Для всех нас. Не поздравляю, но желаю удачи, новая Геката, взошедшая на небосвод.

М.В."

– Все хорошо? – Спрашивает демон, заглядывая через плечо. – Да, замечательно, – листок осыпается пеплом, а роза украшает мою шляпу. – Вы, кажется, обещали мне вечеринку, – с вызовом смотрю на него. – И правда, мальчики, невежливо заставлять девушек ждать, – поддерживает Гелла. – Вам надо только захотеть, – нам протягивают руки, и мы переносимся в центр русской Венеции. Город каналов, рек и жизни. Хотя некоторые в нем видят лишь смерть. – Не знаю, как вам, а мне надо выпить. – Поддерживаю, – направляется к ближайшему бару. – Интерресно, здесь спирт наливают? – Если нет, им же хуже, – клыкасто ухмыльнулся Азазелло. Двери распахиваются, впуская внутрь ветер и нас. – Всем привет, – обвожу взглядом посетителей. – Какие здесь импозантные мужчины, – поддерживает Гелла, кокетливо улыбаясь, и шоу начинается.

Несколько часов спустя.

Небольшая явно пьяная компания брела по набережной Невы, весело смеясь. – Здорово ты его надул. Научишь этому фокусу. – Пардон, секрет фирмы. – Фу, какой ты скучный, Фагот, – пошатываясь, отпиваю мартини прямо из бутылки. – Знаешь, я знаю, как это исправить. Пара минут, и он сделает всё, что угодно, – заговорщицки говорит Гелла и чокается со мной вискарем. – О, да, – подпрыгиваю от радости. – О, нет. Девочки, не надо опять..., – пытается остановить демон пустыни, но уже поздно.

– Дом, тихо-тихо в нем.

Я открою дверь – никого не жду.

Мне теперь не верь!

Больше не приду!

Начинаю уже в печенках засевшую у наших парней песню. Ну а что, у всех разный репертуар на расслабоне.

– Я строил этот мост,

Чтобы не упасть,

Ни тебе, ни мне.

И не унесла тихая вода!

Подхватывает вампирша, мы чокаемся и начинаем танцевать, крича в два голоса.

– Танцы на стеклах – танцы не для слабых!

– Танцы без правил, ты так не смогла бы!

– Танцы на стеклах – я бы не исправил!

– Прошу вас, прекратите, – но нет.

– Я ухожу и нет

Ни меня, ни нас.

И обычный свет успокоил так,

Как ни я, ни ты.

Печально произносит Гелла, а я её поддерживаю.

– Крик где-то в тишине.

Не зови меня – я не повернусь

И прости меня,

Больше не вернусь.

Мы кружимся в танце и не замечает никого вокруг. – Кошечки мои, пррошу вас, уймитесь. – Неужели ты сдаешься так рано? Присоединяйся. – Ну, раз леди просят.

– Танцы на стеклах – танцы не для слабых!

– Танцы без правил, ты так не смогла бы!

– Дамы приглашают кавалеров, – увлекаем мы Фагота и Азазелло в танец. И отбиваем им ритм песни пальцами. – Вот черт. – Ну, хорошо.

Танцы на стеклах – я бы не исправил!

Танцы на стеклах – танцы не для слабых!

Мы кружимся в танце, смеясь и вереща в один голос.

– Танцы без правил, ты так не смогла бы! Танцы на стеклах - я бы не исправил!

– Йохо! – Мы ударяемся бутылками. – За вечные танцы на стеклах! – Произношу тост, и алкоголь уничтожается молниеносно. Из всех бутылок. Так хорошо мне не было никогда, но вдруг нахлынивает апатия. И хочется убежать от всех. – Слушайте, а давайте совершим набег на местные магазины. Больно интересно, чем сейчас промышляет народ, – с энтузиазмом предложил Фагот. – Может, лучше кладбища? Наверняка ко-то сейчас открывает врата вечности. Это всегда так волнительно. Я уже чувствую это, – с надеждой и блеском в глазах проговорил Азазелло. – Фу, мальчики, какие же вы предсказуемые. Катрина, пойдем развлечемся на чьей-нибудь свадьбе. Уже предвкушаю, столько сценариев. – Увы, но я пас. Все это, конечно, заманчиво, но я бы прогулялась. – Ты уверена? – Да, хочется побыть в одиночестве. – Ну, как знаешь. Мы распрощались, и я пошла вдоль набережной, наслаждаясь красотой и свободой ночи. Воздух Петербурга меня всегда успокаивал, что в прошлом, что в будущем. Успокаивал и придавал сил. Хотя, что для меня теперь прошлое, а что будущие, уже не понять. Да уже и не важно. Важно настоящее и будущее. В настоящем я ведьма теперь уже из свиты Сатаны. Которая хотела бы знать, как в эту свиту попала. А в будущем ведьма. Наверное, просто ведьма. Свободная и независимая. Как бы это не звучало. Исследующая этот мир. Но цена. Бросить того, кто хочет мне дать эту свободу, с разбитым сердцем. Или нет? По какому же сценарию развернётся действие? И как сыграют актёры, учитывая незапланированного персонажа? Как же всё сложно. Останавливаюсь и облокачиваюсь на перила, перебирая гранатовые бусы. Как же сложно. И ещё Роза. Я знала, что она должна умереть в этот день. Но не знала, что от моей руки. Да уж. Карты судьбы раскинулись причудливее некуда. И тут время остановилось. Из дальнего конца аллеи стал лить свет. Светлый, почти белый и обжигающий. Тени отползали от него, как будто в испуге. Я прикрыла глаза, снимая личину благородной леди и надевая облик ведьмы. Тёмной ведьмы. Отступила назад в тень. Безопасность. И стала наблюдать. Яркое свечение поутихло, но не погасло. И на дорогу вышел мужчина средних лет. Весь в рванине, с бородой и такой, похожей на еврейскую, шапочке. И, знаете, рванина такая вся древняя. Прям не один десяток столетий, что я начала догадываться кто это может быть. И пустила пламя по одной из рук. Так, на всякий случай. – Здравствуй, заблудшая душа, – ну точно. – Конкурирующая сторона, я полагаю? – Изгибаю бровь я. – Да, повелитель Теней всегда был щедр на высказывания, – хитро ухмыляется собеседник. И даже не пытается изобразить благочестивый взгляд. А я тем временем делаю незаметный пас рукой за спиной, держа бусы. – А ещё он оказался предусмотрительным. И предупредил о ваших уловках. И вы знаете, что у меня нет причин придавать Мессира. Так что всего хорошего, – разворачиваюсь и иду во тьму. – Ты не предашь его, даже чтобы спасти? – О чём вы?– Разворачиваюсь. – Учитель хочет сделать ему подарок. Ну или шанс. Шанс на любовь. Возможно, тогда мир станет чуточку лучше. – Ну, тогда вы не по адресу. Скоро у князя Тьмы будет такой шанс, если вы его не отнимете, – упс. Ну да, опять неосознанно сболтнула лишнего. Бывает. И заметила, как серые глаза меня изучают. С таким нехорошим прищуром. – Если Воланд соблазнить королеву бала, она падет. И у ада вместо одного тёмного повелителя будет ещё и королева. Тёмная, прекрасная и ужасная, как алый закат или кровавая луна. Коварная, как море. Все будут её бояться, а он любить. И не будет предела их могуществу не только в аду, но и на земле. – Внушительно. И крайне пафосно. Но откуда вы это знаете? Это ещё не произошло. Очередная Маргарита не выбрана. Да и я-то вам зачем? – Потому что этого можно избежать, просто оставив князя ни с чем, либо дать ему другую возможность. Другую душу, которая влюбит его в себя. Тогда он проиграет свету, но станет чуточку лучше, – и тут вдруг пришло озарение.

Пытаюсь дотронуться до стены. – Ай, – удар током, и заинтересованный взгляд стал серьезным. Пытается прощупать, и происходит невероятное. Бьёт и дьявола тоже. Дьявола. Повелителя ада, на минуточку. Только по-другому. У него на пальцах остались мелкие черные венки, а не красное пятно или синяк.

Портал голубоватого оттенка, что обжигает грешников и, конечно, дьявола. Точно также, как свет сейчас. И ещё.

...я обнаружила, что стою на том же самом месте, а под ногами у меня валяется мой собственный окровавленный труп с ножом в животе... Решив, что мне здесь делать больше нечего, уже подумала свалить далеко и надолго, но внезапно появившийся туман и народ, замерший на своих местах, снова привлекли моё внимание... Если бы на моем пути не возник портал....

Он появился, как только я умерла. И хотела уйти, ну конечно. Им нельзя было этого допустить. Если конечно я действительно нужна. – Это же вы. Вы, благодетели. Вы открыли тот портал, – практически кричу на него, – подождали, пока я умру, и открыли. – А почему не он? – Потому что ему это не выгодно, вы сами сказали. А ещё потому что он может останавливать время, заглядывать в будущее. Но не путешествовать в нем. Он же не бог. В отличие от вашего учителя, – да и Воланд действительно тогда был удивлен. – Верно. Умная девочка, – гаденько-благочестиво улыбается посланник. – Но почему я? И зачем эти манипуляции с телепортацией во времени? – Нужна была особенная душа. Не светлая и не тёмная. Серая, так сказать. А такие встречаются редко, – нехотя и как-то задумчиво сказал Матвей. – Точно, дайте угадаю, слишком тёмная не прошла бы через ваш портал, а слишком светлая не выжила бы в аду, – он кивает. – Какие же вы гады. Скажите, а моё убийство не вы, случайно, подстроили? Ну так, чтобы ускорить процесс. – Нет, это совпадение, но ты же так этого хотела, – смеюсь, качая головой. – Я хотела свободы и независимости. Возможность делать, что захочу. И знаете, кто мне это практически дал, а скоро точно даст? Та дам, барабанная дробь. Правильно. Мессир Воланд. Потому что стоит мне ему обо всём рассказать, как исполнятся оба пункта моей сделки с ним. И привет, свободная ведьминская жизнь, – практически на одном дыхании выпалила ему это в лицо. – Это так, но ты не простишь себе его разбитое сердце и одиночество. – Счастливо оставаться, – разворачиваюсь и иду во тьму. Но голос сзади меня останавливает. – Хотя, учитывая, что он догадывается, что это наших рук дело и до конца тебе не верит, может, это и к лучшему, – ну, конечно.

...- Занятно. Учитывая, что портал не наших с вами рук дело, думаю у кого-то есть планы на нас....

И его предупреждение.

А пока не поддавайся на манипуляции конкурирующей стороны. Ты же знаешь, последствия расторжения сделки не сможет предотвратить никто. Как не печально.

Стоп, вся его записка – одно большое признание. Он знает, что я из будущего, и что в этом замешан свет. Правда, скорее всего, не знает, чего он хочет. Но доверяет и хочет действовать на равных. А ещё желает всего хорошего. И обещает свободу и защиту. Черт. И как теперь его оставить? Но есть одна загвоздка. – Есть подвох, не так ли? Что со мной будет, если он в меня влюбиться? – Для души, что смогла покорить сердце дьявола, откроются врата в рай. – Вот оно, – поворачиваюсь, – подвох. Врата в рай откроются, и я там сгорю, не так ли? Не выдержав света. Слишком запятнана. Слишком грешна. А выбора нет. И именно поэтому вы пришли сейчас, когда я прошла проверку в свиту Сатаны, нагрешив ещё больше. Ведь так, верно? Какие же вы... Его сердце все равно же будет разбито. Он же останется один по-любому. А я просто исчезну. – Ты слишком умна. Но выбор за тобой. – И вообще, с чего вы решили, что сам, на минуточку, дьявол поведется на какую-то девчонку из глубинки. – Попытка – не пытка, – пожимает плечами мистер Почта России. А у меня перед глазами проносятся встреча, договор, письмо. И кое-что ещё.

Пустыня Атакама, несколько месяцев назад. Азазелло куда-то пропал на всю ночь, и я смогла выспаться. Но кое-что меня внезапно разбудило. Ощущение, как будто кто-то поправляет моё одеяло. Открываю глаза. Вскакиваю голову, но никого. Лишь записка и безразмерный серебряный браслет с головами змей на концах. " Если захотите меня позвать, просто стукните головы друг о друга, и я услышу. Думаю, это пригодиться."

Я тогда сразу поняла, от кого это, и с тех пор не снимала браслет. На всякий пожарный. Он дал мне защиту, и я неосознанно тянулась к ней. Размышляя, чью хочу больше спасти душу, жизнь, сердце и что там ещё, своё или его. Но вовремя одергиваю руку. Не сейчас. Не хватало ещё разборок добра и зла тут. Понимаю глаза на собеседника и тихо безэмоционально говорю: – Я подумаю. Ничего не обещаю. А вы передайте ему, – указываю наверх, – что если ещё раз захочет кому-то сделать презент, лучше не надо, – и шагаю назад, в портал мира теней, сжимая в руке за спиной маленькую полую веточку, которая сейчас дороже всего во вселенной. А на набережной погас свет, исчез посланник света, и маятник времени продолжил свой ход.