cigarettes & kisses

Субботним вечером улицы города как никогда полны людей. Кругом раздаются звонкие голоса и смех, льется музыка из многочисленных кафе, которые по выходным работают до поздней ночи, а очереди около ночных клубов только расширяются, там собираются те, кто еще не в полной мере чувствуют себя отдохнувшими, кому явно мало обычного времяпровождения. Джонхан и Мингю каким-то чудом успели сесть за освободившийся столик, оставив несколько людей в разочаровании, с горьким привкусом неудачи, ведь теперь им придется искать другое место, где можно вкусно поесть, выпить и поговорить по душам. — Что хочешь выпить? — спрашивает Мингю, пробегаясь взглядом по меню. — Я бы сказал, что обойдусь пивом, но нет. Соджу сейчас подойдет как нельзя кстати, — Джонхану сложно описать, каким он ощущал себя в конце недели - возможно все просто смешалось - усталость из-за занятий и бесконечных забот по делам университета, на это накладывалась эмоциональная путаница по отношению к Джошуа, бесконечные назойливые мысли и раздражение на собственную манеру поведения. Сейчас ему нужно было от всего этого избавиться. Мингю как нельзя кстати позвал его выбраться хоть куда-нибудь, потому что он целыми днями сидел над выпускной работой, и теперь ему нужно было разгрузиться. И вот они, два друга, сидящие за небольшим столиком, уставленным закусками, разливающие соджу по стаканчикам, чувствуют, как постепенно их отпускают все заботы, и алкоголь горячей жидкостью бежит по телу, разогревая его, постепенно распутывая все затянутые клубки мыслей. Джонхан со звоном опускает пустой стакан на стол, внезапно слишком резко и громко хлопнув ладонью по столу. — Вспомнил! Мингю вопросительно смотрит на подвыпившего друга, у которого щеки алеют и глаза блестят. Сам он, конечно, ничуть не трезвее Джонхана, но себя то Мингю не видит со стороны. Он откидывается на спинку стула, закинув на него руку. — Я тебе такое хотел рассказать, — Джонхан подаётся вперед, чуть не повалив пустую бутылку соджу, он неуклюже отодвигает все перед собой, — Нужно твое мнение. — Я само внимание, друг мой, — Мингю деловито закидывает ногу на ногу, опасно пошатнувшись на стуле, — Ты же знаешь, на меня можно положиться в любых вопросах. Я - закаленный жизнью и умудренный опытом человек с большой буквы!! — С какой еще буквы? — Ну... С " М ", — Мингю пожимает плечами. — Логично, да, — Джонхан кивает, коснувшись подбородка, и призадумавшись, медленно хлопая глазами, — Так вот! Я услышал, что если ты куришь - значит хочешь сосать. Правда или нет? — Чего?? — Мингю и сам подается вперед, туманным взглядом уставившись на лицо Джонхана, — Чего сосать? — Не знаю, Вону сказал, что члены. — Вот это заявление, у него же девушка есть, — Мингю хмурится, с трудом осознавая слова Джонхана, — А он сосать хочет что ли? — Да не Вону, балда ты такая, — Джонхан щелкает парня по лбу, хмыкнув, — Ты вот, ты почему курил? Потому что хотел что-то сосать? Мингю прищуривается, водя глазами из стороны в сторону. Очень хороший вопрос "почему?", Мингю бы действительно над ним мог задуматься, если бы не повышенный градус алкоголя в крови, помутнивший разум, отказывающийся мыслить настолько глубоко. — Нет конечно. Я впервые закурил, потому что считал, что это делает меня крутым. Держать сигарету в зубах, крутить зажигалку в руке, стоять со старшеклассниками на равных тайком за школой. Это стало неотъемлемой частью моего образа, — Мингю вспоминает то время, когда было модно укладывать волосы тонной геля и носить бомберы. Любой, кто не следовал этой негласной моде, тут же становился изгоем, с которым никто не хотел водиться. А Мингю не мог представить себя вне внимания друзей и знакомых, поэтому любые веяния тут же перенимал на себя. — Тск, ты ничего не понимаешь! — Джонхан снова хлопает по столу, а затем указывает покачивающейся рукой, с вытянутым указательным пальцем, на Мингю, — Тебе в детстве не хватало женщин! Вот. Глаза Мингю удивленно округляются, и он с трудом пытается сообразить, что пытается до него донести Джонхан. Выходит так себе, особенно учитывая тот факт, что Юн выглядит так, будто уверен в своих словах, сопровождая реплики деловитыми кивками головы. — Да знаешь сколько девчонок у меня было! — Мингю возмущенно восклицает, с вызовом вскинув брови, — Вот столько! Мингю показывает на пальцах количество, хотя сам не уверен в его правильности, но сейчас это не столь важно. Джонхан даже не считает пальцы, отмахнувшись. — Вот позвоню Джошуа и спрошу у него, — Джонхан шарит по карманам в поисках телефона, что-то бормоча невнятно себе под нос, — Да где же этот... Его взгляд падает на стол, и он замечает там то, что искал. Он неуклюже пытается захватить телефон непослушными пальцами, со второй попытки введя код разблокировки. — А ты смельчак, — Мингю хмыкает, щелкает пальцами, подзывая официанта, — Давай-ка еще по одной для храбрости! Вскрытая бутылка соджу появляется на их столе через мгновение, и Мингю разливает жидкость в стаканчики, не особо метко проливая еще некоторую часть напитка на стол. Джонхан тут же берет в руки стаканчик, чокается легко с Мингю, и залпом выпивает алкогольный напиток. Время уже 2 часа ночи, но Джонхану плевать на время, он даже не задумывается, что нормальные люди могут уже спать в столь поздний час. Он пролистывает контакты, находя в списке Хон Джошуа. И нажимает на иконку вызова. Мингю внимательно, насколько это вообще возможно после початой третьей бутылки соджу, следит за Джонханом. Тот выглядит уверенно, когда прикладывает телефон к уху. Даже слишком уверенно. После нескольких настойчивых сигналов вызова, Джонхан слышит на том конце хриплый и сонный голос Джошуа. — Да? — Хон Джш...Шд...Д Ж О Ш У А, — выдает Джонхан заплетающимся языком, — Мне нужно с тобой поговорить! На том конце повисает тишина, и Джонхан дует в трубку, бросив взгляд на экран, проверяя, не сбросился ли вызов. — Ты где сейчас? — наконец спрашивает слишком серьезно Джошуа. — Да тут вот, ну, — он обводит рукой кафе, как будто Джошуа может его увидеть; Мингю рядом подсказывает название. — Жди меня и никуда, слышишь меня, никуда не уходи. Я скоро. Джошуа сбрасывает звонок, и Джонхан дует губы, когда это происходит. — Ну вот, он тоже не хочет разговаривать. Никогда не хочет. Подходит, целует и уходит! Хоть слово сказал бы. А вдруг я плохо целуюсь?? — Юн страдальчески опускает голову на руки, скрещенные на столе. — Брось, раз он целуется только с тобой, значит ты хорош в этом, — Мингю похлопывает друга по плечу. Ровно через 15 минут в кафе появляется еще более угрюмый, чем обычно, Хон Джошуа и тут же направляется к парням. Его неприветливое выражение лица заставляет Мингю встрепенуться и толкнуть Джонхана, чтобы он повернулся. — Нам пора идти, — тон Джошуа не принимает отказов, хотя никто и не пытался возразить. — Ой, Джо-шуа, — Джонхан протягивает руки к парню, — Привет, а ты какими судьбами здесь?? Джошуа закатывает глаза, сердито выдохнув, а затем дергает Джонхана вверх, заставляя подняться на ноги. Вертикальное положение тот удерживает пару секунд, и тут же виснет на плече Джошуа, вцепившись в его куртку руками. — Я его забираю. И не обязательно было так спаивать его, — Джошуа укоризненно смотрит на Мингю, который только разводит руками. — Я его насильно не заставлял. И отбирать тоже насильно не стал бы стаканы. Он взрослый человек, может делать что хочет. Джошуа цокает языком, встряхивает Джонхана и идет с ним к выходу. Тот заплетающимися ногами шаркает по полу, споткнувшись пару раз. — Эх, Джошуа, Джошуа, — произносит Джонхан, когда они идут по ночным улицам, продолжая налегать на своего спутника, нагло обхватив его за плечи, — Хочешь, расскажу интересную теорию? Про тебя как раз. Джошуа молчит, игнорируя пьяную болтовню Джонхана, лишь придерживает осторожно за талию, не давая ему повалиться на землю и расшибить нос. — В общем, — Джонхан расценивает по-своему молчание Джошуа, — Я знаю твои тайные желания! Джошуа даже закашлялся от изумления, но не стал ничего комментировать. — Ты куришь, потому что тебе нужно чем-то занять свой рот. Как младенцы, которые начинают рыдать без соски. Соска, ты понимаешь. Тебе нужно что-то сосать. — Нет. — Так, тс, я лучше знаю, — Джонхан даже спорить умудряется, смазанно коснувшись пальцем губ Джошуа, выдвигая свою правоту, — Конфеты, леденцы, это банальность, я помню. Поэтому, раз уж такое дело, готов пожертвовать собой! И предложить тебе себя! Джошуа бросает нечитаемый взгляд на парня. — Если будет невыносимое желание закурить, только скажи, и я дам тебе, — Джонхан отвлекается, так как замечает свой дом в поле зрения, а затем продолжает, — В смысле, дам отсосать. Ну, ты понял, почему такая закономерность. Джонхан пытается поправить рукава куртки и саму куртку, которая замялась и неудобно перекрутилась. — Иди скорее домой, Джонхан. Тебе надо отдохнуть, — Джошуа ловкими движениями приводит Джонхана в надлежащий внешний вид. — Поцелуя на прощание не будет? Ну ладно, согласен, еще рано. Это же было наше первое свидание, — Джонхан хихикает, отступая спиной вперед, пока не видит, как Джошуа жестом просит его развернуться и идти нормально. Как только дверь за Джонханом закрывается, Джошуа тяжело выдыхает, потирая виски. Эта ночь ему запомнится надолго. Забирать и провожать пьяного члена совета университета, который пытается флиртовать и говорить о сексе, - у кого еще будет подобный опыт? Джошуа хмыкает, встряхнув головой, направляясь обратно. Ему редко звонил кто-то в течение дня, если не считать администрацию университета, чтобы в очередной раз высказать свое недовольство, а тут этот внезапный звонок среди ночи. Джошуа хотел бы узнать, откуда у Джонхана его номер, но потом выдвигает догадку, что как член совета, он имеет доступ к данным студентов, и его вполне устраивает эта версия. Сорвался бы Джошуа забирать кого-то из знакомых или друзей среди ночи? Спорный вопрос. Но с Джонханом все обстояло иначе. Пусть это будет благодарностью за то, что он до сих пор дает целовать себя.

***

— МИНГЮ, ПРОСТО СКАЖИ, ЧТО Я ДЕЛАЛ?? — Джонхан уже битый час пытается выведать у друга, что он говорил ему будучи пьяным, каким образом он позвонил Джошуа, и каким чудом тот его провожал, — Почему ты вообще отпустил меня с ним?? А что я ему то мог наговорить, о, святые соджу, почему я не проследил за количеством выпитых стаканов?? — Да успокойся ты, ничего такого не было, — Мингю прищуривается хитро, как лис, и постоянно хихикает после своих успокаивающе-нейтральных ответов, ничего не объясняющих, — Джошуа сам пришел за тобой, ты его специально не звал. Так что, он добровольно подписался на твои бредни. — Так значит я все же нес какой-то бред! О нет, позор, позор, позор, — Джонхан роняет голову на руки, — Я не переживу этого. — А наш мистер Хон еще и прямолинейный донельзя. Точно припомнит тебе все, да еще и в какой-нибудь очень колкой манере, — Сынчоль умеет сыпать соль на рану, от чего Джонхан чуть не воет. — Может поэтому его целый день не видно?.. Он просто не хочет больше меня видеть? А если я сказал ему что-то ужасно неприятное?? — Джонхан поднимает голову и выглядит измученным. — Ты? И неприятное? Да ты даже на младших ругаться не смеешь, когда они мусорят в актовом зале во время репетиций и не убираются, — отмахивается Мингю. Но это ни капли не успокаивает Джонхана. Он просто умело сдерживает себя, плюс, не терпит конфликтов, а тут он был пьяный, с развязанным языком. Можно было зацепиться за что угодно и потерять контроль над собой, вывалив все, что вертится на уме. — Смотрите, легок на помине, — Сынчоль говорит так спокойно, что Джонхан думает, что это Вону, которого они ждут здесь, в столовой. Какого же его удивление, когда сзади раздается голос Джошуа, еще более пронизывающий своим холодом и жесткостью. — Позвольте я заберу Джонхана ненадолго. — С Богом, — с усмешкой говорит Мингю и перекрещивает Джонхана, чуть не захохотав в голос с его вытянувшегося и побледневшего лица. Джошуа игнорирует все эти шутки, скрестив руки на груди, нервно постукивая ногой, дожидаясь пока Джонхан поднимется и возьмет рюкзак. Затем он двигается на выход из столовой, и Юн торопится за ним. — Твое предложение все еще в силе? Джошуа бросает фразу через плечо, даже не посмотрев на Джонхана, а тот растерянно хлопает глазами, не понимая, о чем вопрос. — А, ну... — и тут ему приходит в голову, что в пьяном виде он наверняка мог пытаться отказаться от поцелуев с Джошуа, поэтому теперь тот вынужден уточнять; в конце концов он слишком часто думал о таком исходе событий. Вдруг он бросил ему в лицо что-то вроде: "И больше не смей целовать меня!" или "Мои губы не для тебя такие сладкие". Джонхан морщит нос, скривив лицо. Именно такое он бы не сказал конечно, но что-то подобное... — Да, в силе, — отвечает он в итоге, и Джошуа тут же сворачивает в сторону спортивного зала, — Тебе так понравилась эта кладовка? Все потому, что она темная и в нее точно никто не зайдет? Джошуа открывает дверь, проходя с Джонханом внутрь. С последнего их пребывания здесь ничего не изменилось - если бы они конечно разглядывали обстановку. Как и в тот раз, Джошуа закрывает дверь, не соизволив включить свет, только теперь Джонхану кажется, что его глаза странно сверкнули в быстро растворяющемся свете из спортзала. — Все потому, что когда мы лишены возможности видеть, обостряются все другие чувства, — Джошуа сокращает расстояние между ними в два шага, и Джонхан трепетно выдыхает, когда крепкие руки внезапно сжимают его бедра. — Может ты все же скажешь, что у тебя происх-, — Джонхану не дают договорить. Его губы перекрывают чужие, и весь воздух оседает где-то глубоко в легких. Он уже прикрывает глаза, занеся руку над головой Джошуа, собираясь запустить пальцы в его копну пепельных волос на затылке, но парень резко скользит вниз, оседая на пол. — Джошуа? — Джонхан дезориентированно взмахивает руками, хватаясь лишь за пустоту, и изумленно пятится на полушаг, врезавшись в какие-то полки, когда Джошуа слишком нагло и резко хватается за ремень на джинсах парня, выпуская его из петли и расстегивая, — Джошуа, стой... Джонхану волнительно и любопытно одновременно. Он снова звучит слишком неуверенно, чтобы Джошуа действительно остановился, но где-то в глубине души он бы и не хотел, чтобы тот останавливался. Джонхан вздрагивает от легких прикосновений ловких пальцев Хона, который разбирается с пуговицей и молнией на штанах удивительно быстро, пусть и находясь в темноте. " — Хочешь сказать, чтобы бросить курить, нужно что-то сосать? — С чупа-чупсом не прокатило. — Возможно тут требуются более суровые меры." Диалог в кабинете совета незамедлительно всплывает в голове Джонхана, и в его голове складываются детали паззла. Или пытаются сделать это, когда кожу с внутренней стороны бедер обжигает дыхание Джошуа. Он поглаживает выступающие косточки таза, мягко целуя каждый сантиметр в опасной близости от паха. Джонхан не припомнит, чтобы Джошуа пересекался на занятиях с Вону, который и был разносчиком той самой теории Фрейда, но ведь никто не отменял подобные занятия и темы на других курсах. Джонхан подумает об этом немного позже. Не сейчас, когда Джошуа захватывает пальцами резинку белья и тянет его вниз, до колен, где уже болтаются штаны. Милостивые боги, как хорошо, что свет остался выключенным. Джонхан закрывает рукой покрасневшее лицо, хотя его и так никто не увидит. Он кусает щеки и губы, когда чувствует дыхание Джошуа у своего члена. Внутри него все сжимается, и он хватается ладонями за полки, зажмурив глаза. Рука Джошуа обхватывает его член у основания, и Джонхан готов поклясться, что сейчас умрет на месте от того, как каждая клеточка его тела словно заряжается тысячей электронов, среагировав на прикосновение. Движения ладони Джошуа сначала плавные, аккуратные, он словно проверял, что нравится Джонхану, пальцы массировали и перебирали яички, а затем скользнули выше, к головке, растирая ее большим пальцем и надавливая на щель. Джонхан едва дышит, застыв как статуя, внутри которой медленно вскипает магма вулкана эмоций, и он подрагивает, млея и тая как мороженое. В этот раз он и сам будет не против, чтобы происходящее осталось здесь и только здесь. В этой небольшой темной кладовке, в которой витал запах пыли и резины. И в которой было невыносимо душно, или душно было только Джонхану, потому что от ласк Джошуа и его стимуляций рукой с каждой секундой становилось все жарче. — Надеюсь, ты не девственник. А то еще грохнешься в обморок от переизбытка чувств, — Джошуа даже в такие моменты остаётся неизменно дерзким, и даже тогда, когда его лица не видно, Джонхан знает, что он ухмыляется уголками губ. — А что, у самого такое было? — Мой язык доводит и выводит всех и каждого, — Джошуа ведет языком по всей длине члена, и Джонхан ахает от неожиданности, стыдливо поджав губы. Слова Джошуа не были шуткой, и состояли на все тысячи процентов из правды. Из той самой правды, которая исступляла и заставляла все нутро трепетать от умелых и слишком потрясающих ласк шершавым и влажным языком. Джонхан слишком сексуально поскуливает и вздрагивает, что у Джошуа нет сил сдерживать себя для большего. Он захватывает губами лишь головку члена, а Джонхан уже судорожно выдыхает, позволив короткому полустону сорваться с приоткрытых губ. По телу Джонхана проходятся мурашки, когда Джошуа берет в рот все глубже. — Джо-...шуа.., — Джонхан рвано выдыхает, когда безумно горячий рот Джошуа и его пламенеющие губы обхватывают его член полностью. И это край. Высокий утес с бездонной пропастью, в которую Джонхан добровольно падает. Из груди вырывается приглушенный стон, и Джошуа начинает двигать головой, расценив это для себя как определенный сигнал. Его пальцы впиваются в бедра до красных отметин и возможных синяков, его горло чуть саднит, когда головка упирается особенно глубоко в дальние стенки, его разум растворяется в липкой пучине страсти. Джонхан сжимает края полки до побелевших костяшек, и опирается на них спиной, лишь бы устоять на ногах. То, как работает языком и губами Джошуа сводит с ума. Бросает в адское пекло и в то же время возносит на небеса. Джошуа втягивает щеки, посасывает член Джонхана, и слушает его сдавленные стоны, звучащие прекрасной мелодией где-то над головой, и от этого он хочет работать языком ещё активнее, и двигать головой все быстрее, с каждым разом делая движения все более размашистыми, резкими. Руки Джонхана опускаются на его плечи, сжимая кофту, а затем скользят к его шее, нежно касаются где-то за ушами и наконец цепляются в волосы. Джонхан уже не отдает себе никакого отчета. Голова становится ватной и кружится, ноги слабеют и подкашиваются. Он не чувствует ничего, кроме этого распутного влажного рта, вытворяющего такие вещи, за которые им обоим должно быть стыдно. Низ живота стягивается в тяжелый узел, и Джонхан неосознанно начинает подмахивать бедрами и толкаться самостоятельно вперед. Больше, глубже. Джошуа прикрывает глаза, и хотя не позволяет полностью Джонхану руководить собой, все же идет на уступки, совершая короткие и ритмичные движения головой. Он старается не задевать зубами нежную плоть, когда почти полностью выпускает член изо рта, захватывая губами лишь головку, толкая ее легко за щеки и посасывая. Джонхан доходит до крайней точки, когда Джошуа, наигравшись с головкой, еще раз задевает щелку языком, и затем резко вбирает член по самое основание, уткнувшись носом в лобок. — Я больше не могу, — Джонхан чуть не хнычет, скулит и стонет несдержанно, закатывая глаза от удовольствия. Джошуа медленно выпускает его член изо рта с пошлым причмокиванием, а затем грубо надрачивает ладонью напряженный орган. Джонхан никогда не получал настолько яркий оргазм. У него перед глазами всполохи, и тело не слушается и трясет, как при лихорадке. Он кончает в руку Джошуа, пачкая ее, тяжело задышав. И только теперь на него наваливается осознание. Джошуа сделал ему минет. Отсосал в стенах университета. И он кончил как какой-то девственник. Впрочем, почему какой-то. Он только что лишился девственности в этом плане. С парнем. И ему чертовски понравилось. — Вау, ты держался достойно, — Джошуа поднимается на ноги и куда-то отходит, Джонхан тут же неуклюже пытается натянуть на себя одежду, но не успевает. Тусклый свет освещает комнатку, и Джонхан щурится. Он утыкается взглядом в пол, снова подтягивая одежду, когда Джошуа останавливает его, взяв за запястье, присев снова на колено перед ним. — Что ты собрался?.. — Джошуа достает платок и вытирает все следы их недавней "терапии от курения", и только затем сам возвращает белье и штаны на место, — Ну и как оно? — М? — Джошуа поднимается на ноги, отряхнув колени, — Твой член приятно брать в рот. — Я не про это! — Джонхан вспыхивает краской на щеках, ударив Джошуа куда-то в грудь, — Курить то перехотел? — Возможно, — задумчиво произносит Джошуа, — Ставлю теории 7/10. Два балла накинул только из-за тебя. Джонхан обязательно передаст эту оценку Вону. Только опустит все прилагающие подробности. — Но, подожди, почему ты спросил, мол, мое предложение еще в силе? Что ты имел в виду? — А ты не помнишь? — Джошуа чуть склоняет голову набок, и на его лице расплывается слишком коварная улыбка, — Ох, какая жалость. Какие обещания ты мне только не давал, когда я вел тебя домой. Джонхан меняется в лице, глаза его расширяются, и он кидается на парня, закрывая его рот ладонью. — Прошу, забудь! Не говори ничего, просто забудь все, о чем я болтал! Джошуа сжимает крепко запястье Джонхана, отведя его руку в сторону, прищурив глаза: — Даже "только скажи, и я дам тебе"?? Джонхан то краснеет, то бледнеет, а Джошуа заводит его руку за спину, не давая освободиться, и напирает на него, прижав к стене грубо. — Нехорошо брать свои слова назад, Юн Джонхан, — его лицо в миллиметрах от лица парня, и тот бегает взглядом, не зная, за что зацепиться, — Ты же сказал "я готов пожертвовать собой, и предложить тебе себя". М, забыл, Хани? Джонхан сглатывает, встречаясь с темным взглядом Джошуа. Если он такое действительно говорил, то это полнейший провал. Больше он ни капли алкоголя в рот не возьмет. Да что там, даже нюхать алкоголь не будет. Нет, нет, нет. Он подписал себе очередной смертный приговор. — Ты врешь. — Может быть, — Джошуа жмет плечами и отстраняется, пригладив рукой потрепанные волосы, — Идем, я должен вернуть тебя друзьям. То, с каким видом их встретили Вону, Сынчоль и Мингю, сложно было не заметить. Они испытующе-пристально разглядывали их с ног до головы, как будто могли вычислить то, чем они занимались. Джонхан даже невольно оглядел себя, вдруг что-то незначительное могло выдать их "проверку теории великого психолога". Джонхан поблагодарил богов, когда вопросов и глупых шуток не последовало. Его друзья оказались благоразумными. В отличие от Джошуа. Он оставил легкий, даже слишком невинный поцелуй на губах Джонхана, прежде чем бросить напоследок: — Твой поцелуй на прощание. А затем подмигнул и удалился с самодовольным видом, вздернув нос. — Просто убейте меня, — все, что смог выдавить из себя Джонхан.