We fell in love in October, That's why I love fall

Устало потерев глаза, Чимин взглянул на ручку, которую отложил чуть больше минуты назад на стол. Она была жёлтой с цыплёнком на пружинке, болтающимся каждый раз, когда Чимин брался писать черновой вариант очередной главы своего романа. Он был удивлён, что стержень в ней не закончился спустя несколько дней и продержался больше недели. Он что, начал меньше писать? — Я вижу, как шестерёнки крутятся в твоей голове, — услышал он мягкий голос Хоби-хёна и тут же обернулся, хрустнув шеей. — Я стал меньше писать? — нахмурился Чимин, мельком взглянув на исписанный до дыр блокнот, который уже давно нужно было заменить новым, а не искать выход в исписанных краях. — Кто угодно, но только не ты, — фыркнул Хосок, присаживаясь за столик напротив Пака. — Задница еще не болит? — Руки чешутся сделать массаж? — вскинул бровь Чимин. — Боюсь, Юнги не одобрит, — с наигранным сожалением Чон подтянул к себе блокнот Пака и распахнул на последней странице, хмурясь. — Это что, книга заклинаний? Как ты в этом разбираешься? — перевернув блокнот верх тормашками, поинтересовался Хоби. — Айщ! Отдай сюда! — Тебе пора купить новый. — Нет, — надул губы Чимин, взглянув на потрёпанный блокнот в своих руках. — Там буквально уже негде писать, — покачал головой Хосок, стягивая полотенце с плеча, чтобы протереть стол, сделав вид, что работает. — Живёшь в шикарном доме в Итэвоне и ходишь с исписанным блокнотом. — Ты не оставишь меня в покое с этим домом, — закатил глаза блондин, откидываясь на спинку стула и выглядывая в окно. — До тех пор, пока ты не позовёшь меня жить к себе, — высунул язык старший, скопировав позу Пака, глядя на дерево, листья которого начали желтеть. Близилась зима. — Ни в коем случае, — качнул головой Пак. — Ты притащишь с собой Юнги и будешь слишком громким. Министр иностранных дел проживающий по соседству будет не в восторге от твоих плясок в шесть утра. — Министр иностранных дел, — передразнил блондина старший, а затем оживился, подбираясь на стуле. — Как дела с тем мальчиком-айдолом? — Всё тихо, — пожал плечами Чимин, заталкивая блокнот в рюкзак. — Никакой громкой музыки, вечеринок и поджидающих у ворот фанаток. — Очень странно, — хмыкнул Чон, взглянув на затянувшее тучами небо. — Может быть он там не живёт… — Свет горит каждый вечер, — поднимаясь из-за стола, поделился Чимин. — И нет, я не слежу за ним. Его дом виден прямо из моих окон в гостиной. — Ах да, твои огромные окна в гостиной, — снова высунул язык старший, следуя за Чимином. — Будь осторожен, там начался дождь. И купи новый блокнот иначе мимо проходящие люди подумают, что ты замышляешь что-то страшное! — Так уж и быть, — согласился Пак, напоследок подмигнув своему другу. Дом Чимина был расположен довольно близко к кафе, находясь в частном секторе, где возвышались двухэтажные, а то и трёхэтажные коттеджи. Этот район Итэвона был забит важными шишками, а также актёрами, музыкантами и несколькими представителями модных домов в Корее. Как Чимин оказался в таком месте, имея лишь за плечами пару романов в свои двадцать шесть? Родители. Да, да. Стоило Чимину закончить Сеульский Национальный Университет с отличием, родители одного единственного сына раскошелились, вручив тому ключи от дома с надеждой, что их сын с умом будет пользоваться этим местом и развиваться дальше в той деятельности, на которую потратил несколько лет обучения. Чимин, с присущей ему ответственностью серьезно подошёл к данному отцу обещанию, успешно закончив два романа, находясь в процессе третьего. Всего несколько недель назад, когда вторая книга Пака была опубликована известным издательством и дала хороший старт по продажам, его отец не скупился и подарил сыну новую машину, несмотря на то, что Чимин совсем не любил использовать данный транспорт, предпочитая ездить на метро или автобусах. Было для него в этих местах что-то вдохновляющее, ехать домой с прогулки, прислонившись головой к окну и глядя на мелькающие огни вечернего города. Однако сейчас, прикрыв голову от дождя рюкзаком, Чимин несколько раз пожалел о том, что не отправился в кафе на машине, хоть и знал, что сегодня будет дождь. Он даже забыл чёртов зонт! Стуча каблуками своих челси, Пак с трудом поднялся вверх по асфальтированной дороге, ведущей к его дому и тут же замер, как только яркий свет включённых фар ударил ему в глаза. Поначалу парень испугался, так как стоял он на проезжей части, но как только понял, что машина не двигается с места, тут же нахмурился, присматриваясь. Как только Чимин отошел в сторону на тротуар, где слева от него находился подаренный его отцом дом, наконец-то смог разглядеть причину остановки чужого автомобиля, который хорошенько поцеловал зад его собственной, новенькой машины. В ужасе скинув рюкзак на землю, Пак обошел собственную машину и взглянул на место повреждения, вздрогнув, как только фары чужой машины потухли, а водительская дверь щёлкнула, явив взору высокое и стройное тело, владелец которого натянул черную панаму на своей голове так низко, что видны были только его искусанные губы. Чёртов мальчишка! — Прошу прощения, — тут же начал парень, задрав голову так, чтобы видеть Чимина, которого тут же осенило, кто именно стоял перед ним. — М-мне очень жаль… Я просто… Я выезжал, и из-за дождя не справился с управлением… Здесь очень резкий поворот, я всё ещё не могу привыкнуть… — Всё в порядке! — выпалил Пак, оглядываясь по сторонам в поисках своего рюкзака. — Ничего страшного! С кем не бывает! Ха-ха. — П-подождите, но я ведь… — не успокаивался парень, выглядя действительно озадаченным поведением Чимина. Тот в своё время схватил рюкзак с земли, закидывая шлейку на плечо и направился к воротам, взглянув на опешившего Чон мать его Чонгука. «— Не говори с ним, не смотри на него и не пытайся дышать одним и тем же воздухом с ним, — вспомнил он слова Хосока, второпях набирая код на воротах. — Его фанатки и агентство уничтожит тебя, если рядом с тобой или от твоей руки что-то произойдёт с их золотым мальчиком.» — Постойте, но как же… — Всё в порядке, просто езжай, — отмахнулся Чимин, выдавив нервную улыбку. — Завтра я отвезу свою машину в ремонт и никому не скажу о случившемся. Я — могила! — пообещал Пак, глядя в широко раскрытые глаза айдола, а затем захлопнул дверь ворот, срываясь на бег, лишь бы поскорее ворваться в дом и скинуть с себя все мокрые вещи.

***

      — Так ты говоришь, что он оставил записку? — недоверчиво переспросил Хосок, откусывая кусок запечённого яблока на палочке.       — Да, на лобовом стекле, — кивнул Пак, вальяжно прогуливаясь по парку со своим другом. — И у него действительно красивый почерк.       — Не отвлекайся! — тут же остановился Хоби, взглянув в глаза друга. — Что там было написано?       — Эм… извинение? А также личный номер, если мне понадобится помощь.       — Я надеюсь, ты ему не звонил?       — Чем ты слушаешь? — возмутился Чимин, толкнув друга в грудь, продолжив путь. — Я следовал твоим инструкциям и всеми силами старался не вступать с ним в контакт. Парень выглядел ошарашенным моим поведением.       — Действительно, — хихикнул Чон, слизывая карамель с яблока. — Ты, должно быть первый человек в его жизни, который не вешается на шею, а делает ноги.       — Выглядело ли это грубо? — тут же остановился Чимин, обернувшись и взглянув на хёна.       — Лучше выглядеть грубым, чем стать мишенью его фанаток, — наигранно содрогнулся всем телом Хосок, из-за чего оставшаяся часть яблока на палке упала на тротуар. — Чёрт!       — Ты прав, — кивнул Чимин, ненадолго задумавшись и наблюдая за тем, как жёлтые листья медленно кружат на ветру, мягко приземляясь на землю.       Итак, спустя два дня, так и не притронувшись к аккуратно сложенной записке, оставленной айдолом, что он хранил во внутреннем кармашке своего рюкзака, Чимин был остановлен очередной неприятной картиной, разинув рот.       — Ты, должно быть, издеваешься, — прошептал он, обходя собственную машину, в которую вновь вписался мерседес Чон Чонгука.       Его чёрная Порше выглядела действительно обиженной в сложившейся ситуации, хотя жаловаться было не на что, ведь её поимел сам мерседес.       Подойдя ближе, Чимин с болью в сердце схватился за грудь, вдыхая холодный, осенний воздух. Его взгляд медленно облизал капот серебряного мерседеса, останавливаясь на лобовом стекле, сквозь которое он заметил самого виновника аварии.       Водительская дверь тихо щёлкнула и Чонгук неуверенно ступил на асфальт, выглядывая из-за двери. Если ранее искорка раздражения ползла по горлу Пака, намереваясь выскользнуть вместе с бранными словами, то теперь, всё что оставалось сделать Чимину, это — захлопнуть рот и как можно скорее убраться с места происшествия.       Он уже поднял два больших пальца вверх, пытаясь жестом показать, что всё в порядке, как бы абсолютно по-идиотски это не выглядело, отступая назад, как вдруг Чон произнёс:       — Чимин-ши, — и лицо Чимина вытянулось.       — Мг? — задушено промычал он, натягивая улыбку. — Откуда вы знаете моё имя?       — Я… Я уточнил… Я попросил своего менеджера узнать, кто живёт слева от моего дома, — начал Чон, почёсывая затылок из-за чего его панама сползла вперёд, прикрыв глаза. — Э-э, вы не подумайте, я не сталкер…       — Ни в коем случае, — тут же мотнул головой Пак.       — Так вот, я… Вы не позвонили мне, и я не знал, как с вами связаться, чтобы оплатить ремонт машины.       — Чонгук-ши, — начал он, заметив, как тут же замер младший. — Да, я знаю кто ты и нет, не беспокойся ни о каком ремонте. Д-даже несмотря на то, что ты сделал это во второй раз, — уже менее радужно проговорил Пак, в конце концов снова натянув улыбку.       — Нет! Я должен оплатить вам ремонт! — настаивал айдол, нырнув в машину, чтобы в итоге выпрямиться с белым конвертом в руках. — Вот!       — О боже, нет! — зашипел Чимин, озираясь по сторонам. — Сейчас же убери это!       — Ч-что? Почему? — нахмурил свои, казалось бы, идеальные брови певец, задрав голову так, что были видны его темно-карие глаза.       — Они могут подумать, что ты даёшь мне взятку. Могут подумать, что я наркоторговец или еще хуже...       — Они? — удивился Чон.       «Твои сумасшедшие фанатки!» — пронеслось в голове Чимина, но Пак решил промолчать.       — Н-ну, они… папарацци, — неопределённо взмахнул руками Чимин, бочком отступая к собственным воротам.       — А? Здесь есть папарацци? — Чонгук тут же повернул голову в ту сторону, откуда пришёл сам Чимин и движение это было настолько быстрым, что шея обычного человека (не занимавшимся физическими упражнениями, в отличие от айдола) могла бы хрустнуть.       — Э-эм, нет, но… а вдруг?!       — Я действительно не думаю, что это так, — уже более уверенно качнул головой Чон, приближаясь к блондину.       Парень сделал глубокий вдох, подойдя к Чимину, и старший, как человек, у которого есть глаза, не мог не согласиться с заголовками статей на Навер или других англоязычных поисковиках о том, что Чон Чонгук был прекрасен.       Эти милые, широко раскрытые глаза, аккуратные губы и острый подбородок. Сильная шея и широкие плечи.       Черт.       Чимин не пишет стихи, но был не против написать хоть один в честь Чон Чонгука.       — …каза, вы должны принять эти деньги, — проговорили губы Чонгука, на которые так бесстыдно пялился Пак, оклемавшись только под конец.       — Я могу себе позволить ремонт, Чонгук-ши.       — Я настаиваю. Это была моя вина, — стоял на своём мистер совершенство, пытаясь быть серьёзным молодым человеком, на самом деле выглядевшим как щенок, которого нужно погладить за ушком.       Чёрт!       И всё бы ничего, возможно, Чимин бы смог еще несколько раз сказать слово «нет», так и не приняв деньги, но оклемавшись, когда губы певца тронула мягкая улыбка, что одним уголком изогнулась вверх, Пак понял, что тот поймал его за тем, что старший пялился.       Пялился на губы айдола.       Волосы на затылке блондина встали дыбом, а по спине пробежался холодок от одной лишь мысли, что если кто-нибудь из фанаток Чонгука заметит их вместе, стоявших вот так, то уже завтра он будет втянут в самый настоящий скандал и люди, имеющие довольно много свободного времени и ненависти, направятся прямо к его издательству, требуя, чтобы его книги больше не выпускали в тираж.       А если они начнут сжигать его романы и снимать об этом видео в Тик Ток?       В тот момент, когда в его голове зазвучала аварийная сирена, Чимин содрогнулся, сделав шаг назад, чувствуя себя ошеломлённым.       — Ладно, — согласился он, выхватив конверт так быстро, что опешил даже Чонгук. — Всего хорошего, Чонгук-ши. В следующий раз будь аккуратен.       — О, Ч-Чимин-ши… Постой…       Дальше Чимин не слушал, в панике набирая код на панели, проскальзывая в ещё не до конца открытые ворота. Спотыкаясь на ходу, Пак перепрыгнул через три ступени и тут же ввёл очередной код на двери, ныряя в холл вместе с прохладным уличным воздухом.       — Ах, мои прелести, — ринулся к огромному, книжному шкафу до потолка Пак, прислоняясь холодной щекой к двум своим книгам, что стояли среди прочих. — Никто не посмеет вас сжигать!       Вдоволь настоявшись у шкафа и немного согревшись после прохладной, вечерней погоды, Пак уронил рюкзак на пол и подобрался к окну, пытаясь понять, находился ли Чонгук всё ещё возле его ворот. Не разглядев ничего конкретного, блондин бегом направился к лестнице на второй этаж, стуча каблуками по кафелю.       Как только дверь его спальни была распахнута, Чимин подбежал к широкому окну, падая на колени и наблюдая за тем, как Чон, всё ещё стоя у своей машины, что не сдвинулась ни на дюйм, разговаривал с кем-то по телефону.       Расхаживая из стороны в сторону, айдол почёсывал затылок, сдвигая панаму всё ниже на глаза, пока та, в конечном итоге не сползла ему на нос, по всей видимости, закрыв обозрение.       Замерев на месте и резко задрав голову к небу, Чон вперился взглядом в Чиминово окно, через которое за ним наблюдал блондин. Когда сердце пропустило удар от осознания того, что певец его заметил, Пак в панике подорвался с пола, хватаясь мертвой хваткой за темно-серые шторы с обеих сторон, моментально задёргивая их.       — Чёрт! — выругался блондин, хмурясь от острой боли, пронзившей его левую ладонь.       Конечно же, его побелевшие пальцы всё ещё сжимали злосчастный, белый конверт, на котором аккуратными буквами было выведено «Извини».       И кто из знаменитостей сейчас вообще пользуется наличными?