***
Спустя четыре дня, Чимин начал сожалеть. Сожалеть, что был так резок с Чонгуком и вёл себя как самый настоящий осёл. Так или иначе, с того дня он больше не видел певца, даже если намеренно выбирал местом для ужина собственную кухню, усаживаясь за стол напротив широкого окна, что выходило видом на дом айдола. Такое ощущение, что Чон Чонгук его избегал, и Чимин, на самом то деле мог его понять. Сегодня вечером Пак должен был забрать машину из ремонта, а затем заехать за Хосоком в фитнес-клуб, где тот, по всей видимости, ночевал там последние несколько дней и всё потому, что его месячный абонемент заканчивался, а на новый денег не хватало, ведь Чону и Мину приспичило записаться на уроки танцев. Поэтому, перекусив на ходу и натянув на себя черные спортивные штаны, байку и кроссовки, Чимин схватил ключи с комода и направился к автобусной остановке, пожалев о том, что не заказал такси. В автосервисе на него смотрели с наигранным сожалением, глубоко кланяясь и крепко пожимая руку, тут же ехидно улыбаясь, явно с надеждой на то, что его Порше скоро вновь окажется у их дверей. Пристегнувшись ремнем и заведя машину, Пак вырулил на дорогу, а затем отправился по указанному на смартфоне маршруту, тихо напевая мелодию, что была под номером один в его новом плейлисте. Это была песня Чонгука, что недавно дебютировала на первой строчке чарта Мелон и продолжала держаться там даже спустя несколько дней. И она была прекрасна. Прекрасна настолько, что сидя вчера вечером на широком подоконнике в своей спальне и глядя на сверкающие звёзды, тихо напевая под песню, льющуюся из динамика его телефона, Чимин был вдохновлён для новой главы. Спрыгнув с подоконника, парень схватился за новый блокнот, оставленный на прикроватной тумбочке и ручку, цыплёнок на которой был искусан до полусмерти. Качаясь из стороны в сторону и поглядывая на синее небо, Пак с улыбкой на губах принялся писать. И если седьмая глава в его новом романе будет названа: «Всё ещё с тобой», то винить в этом нужно только одного человека. Чон Чонгука. — Почему ты так долго? Я чуть не отморозил задницу! — возмущался Хоби, весь потный и красный, пристёгивая ремень безопасности. — У тебя там есть что отмораживать? — фыркнул Чимин, за что получил шлепок по плечу. — Юнги нравится. — Конечно, он не посмеет сказать, что это не так, — хихикнул блондин, весело напевая мелодию. — Кто-то в хорошем настроении несмотря на то, что не спал всю ночь? — поиграл бровями Хосок, ёрзая на месте. — Вдохновение вернулось? — М-м, да, — кивнул Пак, закусив губу. — Быстро, — хмыкнул Чон, откинувшись на спинку сиденья и расслабившись. — Кто на этот раз? — А? — обернулся тут же Пак, поймав на себя взгляд старшего. Его глаза поблёскивали весельем и Чимину это совсем не нравилось. — Как зовут твою жертву, из которой ты высосал вдохновение? — Почему ты решил, что это «кто-то»? — уточнил блондин, стараясь держать выражение своего лица более нейтральным. — Брось, Чимин-и, — пропел Хоби, взглянув на экран телефона младшего именно в тот момент, когда песня Чонгука заиграла на повторе уже неизвестно какой раз. Старший нахмурился, а затем взглянул на донсена. — Все мы знаем, что для вдохновения тебе нужен новый человек. Со стороны блондина последовало молчание благодаря чему Хосок тут же сделал вывод и выпрямился, вытаращив глаза. — Только не говори мне, что это гребаный Чон Чонгук?! — ткнул старший пальцем в экран телефона. — С чего ты решил? — поинтересовался Пак, боясь взглянуть на своего друга. — Он единственный, с кем ты контактировал за последнее время из новых людей… и эта песня… она играет всю нашу поездку… — Он не единственный, с кем я контактировал… — Пожалуйста, назови мне имя, — тут же скрестил руки на груди хён, как только они остановились на красный свет. — Намджун, — выпалил блондин, заранее зная, что этот вариант не прокатит. — Ты, маленькое дерьмо! — шлёпнул он донсена по бедру из-за чего тот взвизгнул, возмущённо взглянув на своего пассажира. — Чон Чонгук! — Никогда в жизни ты ещё не был так близок к тому, чтобы тебя вышвырнули на улицу, — пригрозил Чимин, сузив глаза, а затем под нежный голос айдола наблюдал за тем, как осел на своём пассажирском сиденье Хосок. Хоби прищёлкнул языком, хрустнув пальцами. — И как давно? — О чём ты? — невинно поинтересовался Чимин, тронувшись с места. Он чувствовал, что после этого разговора ему понадобится добрая доля сладкого, поэтому тут же завернул в сторону своего любимого кафе. — Как давно он тебе нравится? — Ну и с чего ты решил… — Брось, Чимин-и, — закатил глаза Хоби, взглянув на идеальный профиль донсена. — У тебя грёбаный плейлист с песнями Чон Чонгука на телефоне. — Мне не может нравиться его музыка? — М-м, тебе нравились все парни, музыку которых ты слушал. Нравились не как певцы, а как мужчины. Вспомнить того же Аш… — Ты не оставишь меня в покое, — заскулил Пак, заворачивая на стоянку. — Мне было семнадцать лет! — Так или иначе, — выпрямился Хоби, полностью обернувшись телом к Паку. — Поэтому ты молчал все эти дни? Ты ему позвонил? Вы общались? Ходили на свидание? Ох, Чимин-и… — Останови свой словесный поток, — нахмурился Пак с сожалением. — Нет, я не звонил ему и не было никакого свидания. Я даже толком не разговаривал с ним. Я видел его всего пару раз, после очередного столкновения с моей машиной… Вот так Чимину и пришлось рассказать своему другу всё от начала и до конца. Про оставленный номер телефона, конверт, аварию, одну за другой и чувство вины, которое гложет его уже который день. Даже про то, что в течении двух последних дней, он как самый настоящий сталкер, наблюдал за домом Чонгука, пытаясь выловить хотя бы силуэт певца, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. — У тебя есть его номер телефона, просто позвони ему, — подбодрил его Хосок, несмотря на то, что во время всего рассказа частенько перебивал Пака, напоминая о том, с кем он связывается. — Д-да, может быть… — Ты что, выбросил его номер? — вскинул бровь Хоби. — Нет, он всё ещё лежит в моём рюкзаке. — Тогда позвони, извинись и убедись, что с ним всё в порядке, — кивнул Чон, отстёгивая ремень безопасности. — Ладно, — согласился Чимин, мягко улыбнувшись другу. — Не пойми меня неправильно, — тут же решил пояснить Хосок, положив одну из ладоней на бедро Пака, поглаживая. — Ты можешь делать всё что угодно и рассказывать мне об этом, просто… будь аккуратней. Я слышал много дерьма о сумасшедших фанатках и не хочу, чтобы ты попал под раздачу. — Я тебя понял, — кивнул Чимин, вытянув обе руки чтобы обнять своего хёна, уткнувшись аккуратным носом в тёплую кожу. Эмоционально измотанный, Чимин вернулся домой через час, припарковав свою машину и забрав с заднего сиденья купленные им сладости с кофе. У Пака не было абсолютно никакого настроения готовить, поэтому парень принял горячий душ и вернулся на кухню, чтобы распаковать закуски. Поправив сиреневую футболку на плече, Чимин завязал блондинистые волосы в небольшой хвостик и взял в руку пирожное именно в тот момент, когда за окном послышался шум. Солнце только начало садиться, так что он хорошо мог разглядеть серебряный мерседес, который выезжал из-за соседских ворот, медленно заворачивая на резкий спуск влево. Как только машина полностью выехала на дорогу, плечи Чимина тут же напряглись, стоило автомобилю остановиться и заглохнуть. И всё бы ничего, ведь можно попытаться завести её вновь, один раз, другой, но когда и на третий раз она не завелась, Пак нахмурился, подумав о том, чтобы выйти и спросить у младшего, мог ли он чем-нибудь ему помочь. Но хуже не заведённой машины может быть только медленно скользившая машина по резкому съезду, из которой только что выскочил молодой айдол, пробежав пару метров вперёд и уперев руки в капот, чтобы попытаться остановить автомобиль. Не долго думая, Чимин сорвался с места и босиком выбежал из дома, шлёпая голыми ногами по холодному бетону в надежде успеть и помочь Чонгуку, пока эта чертова машина не придавила его к забору Пака. Торопливо введя код на воротах, Чимин вырвался на тротуар и заметил айдола, что упирался носками ботинок в асфальт, тихо скуля из-за тяжести, которую пытался остановить. — Чонгук-ши! — выкрикнул Чимин, подбегая к машине и кладя руки на холодный металл, в попытках остановить медленно скользящий автомобиль. — Ч-Чимин-ши, — испуганно заикнулся младший, взглянув влево. — Мне так жаль! Я не могу ничего сделать… Чёрт! — Я понял! — выкрикнул Пак, напрягаясь всем телом. — Ну же, помоги мне! Как послушный щенок, Чон сжал челюсти и надавил еще сильнее отталкиваясь от земли, и только спустя пару секунд машина действительно остановилась, мягко ударившись передним колесом о бордюр тротуара, от которого до забора Пака было подать рукой. Полностью выдохшись за сегодняшний день, блондин рухнул на капот и глубоко вздохнул, чувствуя, как ноют его мышцы. — Только не говори мне, что каждый раз причиной столкновения была эта чёртова дорога, — медленно выпрямляясь пробормотал Пак. — Я… Это и моя вина тоже, — поджал губы Чон. — М-мне очень жаль. — Эй, — позвал его Пак, схватившись за бок, который ныл от боли. Когда Чонгук поднял голову и взглянул на блондина, старший продолжил, — всё в порядке. — Но я снова… — Чонгук, — прервал его Чимин, шмыгнув носом. — Это не твоя вина. Спуск здесь действительно резкий и этот поворот… Я всё видел. — Ты видел? — Да, я был прямо на кухне, когда это всё случилось, — пояснил Пак, указав рукой в сторону широкого окна. — Мг, прости… — Перестань извиняться, — нахмурился блондин, а затем набрался храбрости, глядя в темно-карие, полные вины глаза. — Ты куда-то спешишь? — Нет, — качнул головой тот, неловко переступив с ноги на ногу. Чимин бы действительно уделил некоторое время на то, чтобы попускать слюни и оценить эти прекрасные, черные джинсы, что так хорошо обтягивали плотные бёдра айдола и эта великолепная, кожаная куртка поверх черной водолазки, что так аппетитно подчёркивала сильные мышцы на руках младшего, но его начала беспокоить боль в ногах. БОЛЬ В БОСЫХ НОГАХ. — Не хочешь зайти на чашку чая? Или кофе? Успокоиться? — предложил старший, скрестив руки на груди, пытаясь согреться. — Д-да, я не против, но, — начал Чон, взглянув в сторону своей машины, — я не один. — Ты не…? — брови Чимина взметнулись вверх, и он тут же попытался рассмотреть, кто находится внутри серебряного мерседеса. Из-за водительского сиденья выглядывала голова собаки, чьи уши были поджаты, а розовый язык высунут из пасти, свиснув на одну сторону. — О, у тебя есть собака? — Да. Его зовут Бам, — гордо заявил Чон, направляясь к задней двери своего автомобиля. — Ты не против? — резко остановился парень, взглянув на Пака и ожидая разрешения. — Нет-нет, — мотнул головой Чимин, переминаясь с одной босой ноги на другую. — Я действительно люблю собак. — А? — удивился Чонгук и блондин мог поклясться, что его глаза блеснули в предвкушении. — У тебя тоже есть собака? — Нет, — качнул головой старший, наблюдая за тем, как Чон открывает заднюю дверь и за поводок выводит симпатичного добермана, что возбуждённо виляет хвостом в компании своего хозяина, принюхиваясь к его вещам. — К сожалению. Закрыв дверь автомобиля, Чонгук медленно подошёл к Паку, придерживая Бама за поводок, а затем остановился, присев рядом с собакой. — Нужно чтобы он понюхал тебя, Чимин-ши, — объяснил Чон, поглаживая собственную собаку по голове. — Хён, — исправил его блондин и мягко улыбнулся, протягивая навстречу влажному носу свою руку. Пёс с интересом обнюхал пухлые пальцы писателя, а затем лизнул ладонь, явно почуяв запах еды оставшейся на ней после того, как тот распаковал закуски привезённые с собой из кафе. — Ты ему нравишься, хён, — мягко улыбнулся Чонгук, а затем тут же нахмурился, взглянув на ноги Пака. — Т-ты что… ты босой?! — Оу, я не успел ничего обуть, когда выбегал из дому, чтобы тебе помочь. На самом деле я даже не задумывался тогда об обуви, — надул нижнюю губу Чимин, а затем зашипел, когда наступил пяткой на маленький камушек. — Давай же, идём скорее в дом! — Чон моментально выпрямился, крепче обхватив поводок Бама и направился вслед за хёном, беспокоясь о том, что завтра Пак может слечь с температурой.Part 2
17 октября 2021 г. в 13:30
Это был действительно плохой день.
Хотя, может быть их было несколько.
Чимин чувствовал себя дерьмово, буквально выдирая из своей головы волосы, сидя в кафе и сгорбившись над столом, грызя кончик желтой ручки, цыплёнок от которой был наполовину мертв.
Это был чертов писательский блок, в то время как сроки поджимали, пока он витал своей пустой головой в облаках, вспоминая молодого певца.
И это раздражало еще больше.
Ему не нравилось, что как только он закрывал глаза, то видел перед собой идеальное лицо айдола. Еще хуже было то, что во сне он слышал голос Чонгука, зовущего его по имени, тянувшего руку в сторону Чимина, уютно потягиваясь в постели утопая в белых простынях.
Чем чаще Пак вспоминал этот сон, тем чаще он отвлекался от выдумки сюжета для своего романа. А отвлекался он каждые пять минут, из чего можно было сделать вывод, что в течение двух часов он не написал НИ-ЧЕ-ГО от слова совсем.
Даже новый блокнот, который он купил пару дней назад, пестря девственно чистыми листами не мог спаси данную ситуацию.
— Ванильный латте для злого цыплёнка, — пропела Хваса, ставя очередную порцию кофе на его захламленный канцелярскими принадлежностями и закусками стол.
— Я не злой цып…
— Видел бы ты себя со стороны, — фыркнула она, пытаясь привести в порядок его маленькое местечко для ненависти. — Как думаешь, почему сегодня мало кто остаётся в кафе?
— Потому что на улице хорошая погода? — приподнял Чимин бровь.
— И поэтому тоже, — сложив несколько перьевых ручек в кожаный пенал, Хваса застегнула молнию. — А также потому, что ты выглядишь как сумасшедший, бормоча заклинания себе под нос и самопроизвольно лишая себя волос.
— Это не заклинания, — надулся Чимин.
— Что угодно, — отмахнулась девушка, взглянув в сторону кассы, за которой сегодня работал Хосок. Поправив свой фартук, нуна присела за столик напротив Пака и поставив локти на стол, положила голову на ладони. — Что случилось, маленькое облачко ненависти?
— Я не облачко, — раздражённо фыркнул Чимин, стараясь подавить улыбку.
Он обожал, когда Хваса называла его мягкими и милыми прозвищами, словно своего единственного и любимого ребёнка.
Опустив плечи, блондин сдался.
— Писательский блок.
— Только и всего? — удивилась Хваса. — Он у тебя не в первый раз и всё же ты выглядишь более раздражённым, чем обычно в такие дни.
Чимин закусил губу.
— За десять дней мне пришлось отдать свою машину в ремонт уже два раза.
— Разве ты не игнорируешь этот вид транспорта? — вскинула девушка брови, ёрзая на стуле.
— Я так и делаю, — согласился Пак, протянув левую руку вперёд, чтобы потеребить кончиками пальцев краешек блокнота. — Но это не моя вина. Мой сосед, он….
Чертовски привлекательный.
— …врезался своей машиной в мою уже во второй раз. В одно и то же место. И это так…
— Ладно, и он заплатил за ущерб?
— Да, он так и сделал, — кивнул Пак, закуси губу.
— Так почему же тебя это раздражает? Ты не пользуешься своей машиной и конечно, это не нормально, что он сделал это уже два раза… Он что, не умеет водить? Однако, транспортировкой и ремонтом занимается специальная для этого служба и тебе всего лишь нужно заплатить деньги, которые он, как я понимаю, тебе уже дал. В чём же на самом деле проблема, цветочек?
— В том, что он…
Мне снится.
— …айдол. Певец, Чон Чонгук.
Симпатичное лицо Хвасы тут же украсила хитрая улыбка.
— Цыплёнку нравится айдол, который, как оказалось, не умеет водить?
— Н-нет! Я… Я хотел сказать, что если папарацци всё это заснимут… И если я буду втянут в скандал…
— Ты не проведёшь меня, Чимин-и, — пропела Хваса, вытягивая руки вперёд, чтобы обхватить его щёки. — Я могу сказать, когда ты выглядишь как влюблённый щенок.
— Я не влюблён! — отмахнулся от её рук Пак, чувствуя, как горят его щёки и шея. — Б-боже… я просто…
— Сделай глубокий вздох, — откинулась девушка на спинку стула, — тебя поймали.
— Меня не… Ну и что, что он симпатичный?
— Это не я сказала, — пожала она плечами, забавляясь барахтаньем блондина.
Чимин зло прорычал, захлопнув блокнот и потянулся к своему рюкзаку, оставленному на соседнем стуле.
— Что, так и не расскажешь, почему тебя раздражает то, что тебе нравится Чон Чонгук? — забавлялась Хваса, постукивая ногтями по столу.
— Не вздумай говорить об этом Хоби! — вытянув указательный палец в сторону нуны, пригрозил Чимин.
— А? Он еще не знает? Разве вы не приклеены к бедру друг друга 24/7?
— Фу, не до такой степени, — нахмурился Чимин, закидывая рюкзак на плечо. — Просто он слишком печется обо мне.
Хваса прищурилась, наблюдая за тем, как поднимается Чимин из-за стола, схватив с собой стакан ванильного латте.
— Папарацци, скандал… это что, проделки Хосока?
— Не тяжело ли тебе быть такой умной? — фыркнул Чимин, отхлебнув немного кофе, довольно причмокивая губами. — Он сказал, чтобы я держался подальше от Чонгука, потому что у меня могут быть неприятности.
— М-м, запретный плод сладок, цыплёнок.
— Тебе следует перестать перечитывать «Сумерки» снова и снова, — кинул напоследок Чимин, перед этим обняв нуну, на что в ответ получил высунутый язык и тихое «Я – могила».
Так как Чимину всё еще предстояло посетить собственное издательство, Пак открыл в телефоне расписание общественного транспорта и с облегчением вздохнул, убедившись в том, что его автобус должен приехать через пару минут. Хоть сегодня было и солнечно в Сеуле, в середине Октября температура ночью опускалась до минусовой, затрудняя движение по покрытой тонким слоем льда дороге.
Когда автобус прибыл на остановку, Пак заскочил внутрь и занял место в самом конце, прислонившись головой к окну, наблюдая за жёлтыми, почти лишившимися листвы деревьями.
Чимин не любил посещать издательство, но ему нравился его агент, поэтому, он с удовольствием проводил свой час нахождения там, за беседой с Намджуном, который частенько помогал ему с сюжетом, за что блондин был несказанно ему благодарен.
Но, кто сказал, что день не может быть еще хуже?
Ведь оказавшись в издательстве, и потратив на дорогу полчаса, Чимин узнал о том, что Намджун сломал ногу и принимал своих клиентов на дому, о чём его даже не предупредили. Всё становилось еще хуже от осознания того, что на общественном транспорте ехать до Намджуна нужно было больше часа, с учетом того, что на часах было четыре часа вечера.
Плотно сжав челюсти, Чимин вышел из высокого здания и сел на автобус до своего дома, планируя воспользоваться собственной машиной, чтобы добраться до своего агента, прикупив по дороге пончики в глазури и два Американо.
Поднявшись по тротуару к своему дому, Чимин открыл заднюю дверь автомобиля и аккуратно разместил еду на сиденье, там же оставив рюкзак. Раздражённо пыхтя из-за того, что ему приходится кататься по всему городу, Чимин скользнул на водительское сиденье закрыв за собой дверь и натягивая ремень безопасности.
Как только ключ был вставлен в зажигание и машина издала приятный звук того, что готова к движению, случилось то, что Чимин ожидал в последнюю очередь в этот дерьмовый день.
Визг шин и столкновение, которое сдвинуло его машину чуть меньше, чем на метр дало старт тому, что подушка безопасности выстрелила прямо в лицо Паку.
И Чимин увидел красное.
Закипая как чёртов чайник, Пак попытался сжать наполовину сдувшуюся подушку и затолкать обратно в руль, прежде чем взглянуть в боковое зеркало, наблюдая за тем, как виновник столкновения поспешно выбирается из собственного автомобиля, выглядя растерянным.
Когда блондин открыл водительскую дверь, вываливаясь на улицу из-за того, что подушка сдулась еще не полностью а ремень зацепился за его руку, Чонгук притормозил, широко раскрыв глаза.
Сегодня он был без панамы, поэтому Пак действительно хорошо мог разглядеть его встревоженное выражение лица, однако…
— Ч-Чимин-ши, ты в порядке?
— Ты что, издеваешься? — с закипающей в нём злостью, выкрикнул Пак. — Как можно было… Ты что, не умеешь водить? У тебя вообще есть права?!
— Д-да, есть, — заикался Чонгук, выглядя пристыженным. — Простите меня, Чимин-ши, — поклонился он, и его волнистые волосы всколыхнулись.
— Это чёртово извинение тебе больше не поможет!
И сказать, что певец был напуган — не сказать ничего.
В голове Чон Чонгука пронеслись тысячу сценариев того, как в заголовки газет попадает история о том, как он трижды вписался в машину своего соседа всего за десять дней.
— Ч-Чимин-ши, пожалуйста, только не…
— К чёрту! — выругался Пак, не желая здесь больше оставаться, скользя по асфальту своими челси прямо у водительской двери.
— Пожалуйста, позвольте мне… — услышал он голос Чона, прежде чем захлопнуть водительскую дверь, снова натягивая на себя ремень безопасности.
Когда машина вновь была заведена, Чимин попытался затолкать полностью сдувшуюся подушку безопасности обратно в корпус ступицы руля, а затем раздраженно ударил по рулю, давя на педаль газа.
Он знал, что далеко не уедет на подбитой машине лишь по тому, что его сразу же могут оштрафовать, что и случилось по дороге до дома своего агента. Выплатив штраф и вызвав специальную службу для транспортировки автомобиля в ремонт, Чимин еще несколько часов подряд жаловался Намджуну о том, каким чертовски дерьмовым был этот день.