Чужестранка: найденная на дороге жизни

Какаши хотелось бы как-то сгладить их с Ариной слегка омрачённое воссоединение, однако ему давно уже следовало проверить своих оболтусов, как он мысленно беззлобно называл их. Арина решительно увязалась следом, заявив, что дома сидеть ей уже надоело, а так хоть какое-то разнообразие — да и интересно, в конце концов, какие они, юные шиноби и подопечные Какаши. Какаши, в красках увидев предстоящее знакомство, мысленно содрогнулся, и очень хотел всё же отправить девушку домой, но быстро сдался под её напором. Поэтому они лишь закинули вещи Арины домой и отправились к его ученикам. С одной стороны, Какаши не давало покоя, что было с Ариной все эти дни, но в то же время он не был уверен, что действительно хотел это знать, чтобы ненароком снова не вступить в конфликт с Ибики, которого он для себя почему-то избрал козлом отпущения в данной ситуации. Всё же, что было, то было. Девушка в порядке и снова на свободе. Поэтому он просто вкратце рассказал Арине про своих ребят: про шумного Наруто, мрачноватого, словно вечно погружённого в свои мысли, Саске, и про Сакуру, которой, похоже, не было дела ни до чего, кроме как до Саске. Он также немного рассказал и про их первое испытание, изрядно повеселив девушку. Не рассказал он только, что в ночь накануне он практически не спал, волнуясь за Арину, поэтому в итоге бессовестно проспал и опоздал на встречу, что не способствовало налаживанию их с ребятами взаимоотношений. Когда они пришли на ферму, троица без особого рвения занималась огородом. Судя по степени прогресса, работы там было ещё на пару дней, что вселяло надежду на более-менее свободный график для их сенсея в ближайшее время. Ребята воззрились на девушку с разной степенью интереса. Как и ожидалось, первым громогласно поздоровался Наруто, мигом оттеснив более спокойных Саске и Сакуру на задний план. Арина дружелюбно поздоровалась в ответ, назвала свое имя — похоже, ей было суждено закрепиться в этом мире в качестве Рины Мацуката. Саске едва удостоил девушку кивком, Сакура же с детской непосредственностью заявила, что Арина очень красивая и поинтересовалась, не подружка ли она Какаши-сенсея. Наруто расплылся в понимающей ухмылке и завёл было песенку про «тили-тили тесто», однако живо получил лёгкий подзатыльник от сконфуженного сенсея. От смущения Какаши немного переборщил с легендой и представил Арину уже дальней родственницей, которая была в Конохе проездом. Девушка слегка опечалилась из-за «родственницы», но, подумав, рассудила, что, возможно, так оно было даже лучше. Обратно в селение возвращались уже все вместе. Наруто всю дорогу всячески выделывался — очевидно, сказывалась ещё и компания Арины, которая с искренним восторгом наблюдала за его кульбитами, а он купался в этом внимании, как может только ребенок, росший без родительского внимания и отчаянно в нём нуждавшийся. Какаши выглядел показательно утомлённым, периодически безуспешно пытаясь утихомирить непоседу. Арина смотрела на них и то тихонько посмеивалась, то неожиданно грустнела, когда вспоминала своего брата, такого же сорванца. Наконец, они дошли до очередного перекрёстка, и Какаши с явным облегчением распустил их, объявив время и место сбора на следующий день. Наруто насупился было, желая поделать в этот день хоть что-то полезное, однако, получив предложение отправить его обратно в огород, мигом умчался, рассудив, что потренироваться он мог и сам. Вечерело. Какаши с Ариной шли по улице. Какаши с досадой думал, что магазины уже закрылись, и они вновь ничего так и не купили для Арины. С другой стороны, это означало, что девушка вновь будет спать в его одежде, что было не так уж и плохо… Внезапно Арина, задумчиво глядевшая на Скалу Хокаге, спросила, можно ли подняться наверх. Какаши немного удивился её желанию. Арина же пояснила, что хотела бы посмотреть на селение с высоты: она всегда делала так, если это было возможно, когда оказывалась в незнакомом городе — можно сказать, так она знакомилась с ним. Какаши не возражал. Более того, это ещё немного оттягивало момент появления с девушкой в публичном месте — а тех же ресторанов у них было раз-два и обчёлся: кого-нибудь знакомого да обязательно встретишь, так что он был абсолютно не против уединиться таким образом. Ему пока что хватило знакомства Арины с Наруто и компанией. По мере приближения к Скале Хокаге, Арина всё больше стала сомневаться в разумности своей просьбы: наверх вела бесконечная, казалось, череда ступеней. Лучше бы она сходила туда как-нибудь одна, пока он не видел. И взобралась бы — с толком, с чувством, с расстановкой… Однако Какаши невозмутимо предложил «подвезти» её наверх. Когда же Арина смутилась — ладно ещё нести её для быстроты перемещения, по ровной местности, но так, ещё и вверх? — он указал на скалу вдалеке, не уступающую по высоте остальному хребту, и непринуждённо сообщил, что тренировки ради периодически лазит по ней вверх-вниз, а когда у девушки округлились глаза, добавил: используя только одну руку, а то и вовсе с дополнительными утяжелителями — чем окончательно её добил. Так что, очевидно, что несколько сотен ступенек и подъём даже с ношей — для него было раз плюнуть. Вскоре они уже стояли наверху, глядя на расстилающееся внизу селение, залитое золотым светом предзакатного солнца. Селение действительно было размером скорее с небольшой город, с интересной и самобытной архитектурой. Арина сомневалась, что видела что-то подобное в её мире, даже в Японии. Потихоньку начинали загораться огни, хотя там, где они стояли, ещё было видно солнце. Снизу доносились трели соловьёв, а в воздухе чувствовалось умиротворение и свежесть погожего летнего вечера. Они долго стояли молча бок-о-бок. Арина иногда исподтишка поглядывала на Какаши — ей хотелось прижаться к нему: атмосфера как нельзя лучше располагала к этому, но она не решалась это сделать. Он же стоял с отрешённым видом, равнодушно засунув руки в карманы, и девушка чувствовала, что его занимали отнюдь не романтичные мысли. Какаши же и правда вспоминал разговор с Хокаге и думал, что Арина как пить дать станет обучаться дзюцу — и от этой мысли ему было не по себе. И ладно бы у неё были вполне обычные, ничем не примечательные, способности — баловалась бы себе тихонько, но Сэйгэнрю… Почему она оказалась именно Сэйгэнрю?.. Или может, он зря накручивал себя? Арина, тем временем, немного подалась вперед, подошла чуть ближе к краю уступа. В какой-то момент она неудачно наступила на камень и у неё слегка подвернулась нога. Прежде чем она успела испугаться, Какаши уже подхватил её, не дав упасть. Оттянул подальше от обрыва и, наконец, выпустил из рук. Девушка виновато улыбнулась. Какаши удручённо вздохнул. «Не зря», — мрачно подумал он. Немного помолчав, он сказал: — Я всё же решительно против того, чтобы ты обучалась дзюцу. Скажи он это как-то иначе, возможно, и Арина тоже отреагировала бы покладистее, но такая категоричность мигом её распалила. — Может, позволишь мне самой решать? Если даже Хирузен-сама считает это разумным… — она посмотрела на него с недовольством. При других обстоятельствах Какаши бы даже понравился этот её решительный и строгий взгляд, так выделявшийся на фоне её миловидной и хрупкой внешности. — Я не хочу снова расстраивать тебя, но мотивы Хирузена-сама я как раз понимаю. Ты ему никто. В перспективе — лишняя боевая единица, к тому же потенциально весьма полезная. Но чтобы тебе решать самой, тебе надо в этом хоть что-то да понимать. Сколько времени ты у нас находишься? Что тебе известно о нас? О том, как тут всё устроено? Вспомнить хотя бы нашу встречу, когда ты сначала упала в обморок, а потом ещё долго шарахалась от меня, — Какаши мрачно взглянул на девушку. — Это поначалу, — виновато скривилась Арина. — Это было оттого, что со мной случилось… Я вообще не понимала, что происходило — для моего мира это сюр… Но я теперь осознаю, что это другой мир и тут всё иначе… Я привыкну… Я должна… Какаши лишь усмехнулся. — Да что говорить, ты ведь до сих пор не можешь воспринимать это спокойно, не так ли? — он приподнял налобный протектор и посмотрел на девушку, открыв глаз с Шаринганом и сложив руки на груди. Арина стиснула зубы. Когда он так смотрел, ему не нужен был даже Шаринган, чтобы производить на неё неизгладимое впечатление… — Возможно, если бы ты рассказал, что это такое, я бы так не реагировала… — укоризненно произнесла она. — Да и скрытое лицо не располагает к непринуждённости… — Хорошо, допустим, это было от того, что с тобой произошло: шок, непривычно и так далее, — Какаши вновь проигнорировал её реплики. — Но всё же… готова ли ты убивать сама? Мне почему-то кажется, что нет. Видела ли ты хоть одну настоящую битву? Опять же, нет. Возможно, стоит тебе показать, чтобы ты поняла раз и навсегда, что это не так возвышенно, как звучит. — Мне необязательно самой убивать, чтобы помогать… — попробовала возразить девушка. — В таком случае — убьют тебя, — отрезал Какаши. — У меня, смею заметить, опыта побольше и я могу предвидеть сопутствующие риски. А ещё я чувствую личную ответственность за тебя, пойми ты наконец!.. — Ты не обязан… — почти прошептала Арина, закусила губу и уставилась себе под ноги. Только бы не заплакать. Она только сейчас в полной мере начинала понимать, в каком положении оказалась. Ведь пока она жила с ним и полностью от него зависела, он действительно имел все основания диктовать ей свои условия. Какое-то время они молчали. Арина боролась с собой, а Какаши огорчённо думал, что был слишком резок с ней. Но как иначе он мог донести до этой упрямой девушки, что не стоило ей лезть в дела ниндзя, что он беспокоился о ней — и чем дальше, тем сильнее? Он всё больше сомневался, что вообще было хорошей идеей привести её в Коноху в принципе. Он вновь надвинул протектор на левый глаз и вздохнул. — Мне кажется, тебе не стоит тут оставаться, — наконец, выдавил он. Ему было нелегко говорить это. Девушка тоскливо взглянула на него. Чего-то такого она и ожидала. Что ж, его право… — Ясно… — отведя взгляд, тихо сказала она, зябко обхватив себя за плечи. Какаши осознал, как это звучало для неё, и поспешил неуклюже пояснить: — Я что-нибудь придумаю. Просто… Я не могу позволить тебе быть втянутой в наши дела, что бы там ни говорил Хирузен-сама. Мы… мы могли бы уйти вместе… Девушка нахмурилась: — Но Хирузен-сама предупреждал о последствиях для тебя. — Я готов рискнуть. — Что он имел в виду? — встревоженно спросила девушка. — Неважно, — отрезал Какаши. Арина укоризненно покачала головой. Какаши ещё какое-то время молча смотрел вдаль, наконец, сказал: — Я понимаю, что мы всё ещё рассчитываем, что сможем что-то сделать с твоей ситуацией, поэтому, уйдя из Конохи, ты, возможно, лишишься последней надежды на это… — О, тут можешь не беспокоиться — её нет, этой надежды, — горько сказала Арина. — В таком случае, причин оставаться тут тем более нет, — Какаши не смотрел на неё. У Арины ныло в груди. Она снова почувствовала себя потерянной, без цели и определённости. Сначала он запрещает, затем и вовсе гонит. Теперь понятно, почему она лишь «дальняя родственница». Небось, уже жалел, что притащил обузу — как часто бывало в таких ситуациях, из слов Какаши девушка вытянула только то, что её задевало больше всего. А ведь она так воспряла, когда Хирузен сказал, что её способности могут быть полезны Какаши… Всё сильнее хотелось расплакаться. Хорошо, что Какаши был поглощён своими мыслями и не заметил ничего — девушка всё же смогла взять себя в руки и справиться с эмоциями. — Ну, я думаю, что торопиться всё же пока некуда, ведь не война же завтра, — неожиданно беззаботно сказала Арина, и голос её почти не дрогнул. — Поэтому, для начала, твоя «дальняя родственница» хотела бы всё же познакомиться с Конохой нормально. А потом уже решим, как быть дальше. Какаши посмотрел на Арину, раздумывая, не сказать ли ей, что завтра вполне могла быть война. Однако затем решил, что пока что и так достаточно драмы, поэтому просто кивнул, привычно прищурив видимый глаз в подобии улыбки.

* * *

В один из вечеров за совместным ужином Какаши всё же представил Арину своим коллегам и друзьям, повторив легенду про дальнюю родственницу и чувствуя себя при этом полнейшим идиотом. Поверили ему или нет — он старался об этом не думать. На его счастье, коллеги из Отдела Дознавателей к его ближайшему кругу общения не относились, а друзья если и заподозрили что-то, то деликатно промолчали. Легенда была дополнена частью, что Арина принадлежала к семье, где не было ниндзя, поэтому, когда с большим запозданием были выявлены её способности, было решено временно пристроить её в Академию, с перспективой последующего переезда в Коноху. Это доверительно сообщила уже сама Арина, демонстративно не обращая внимание на тихое недовольство Какаши и невозмутимо ответив пинком на его тычок под столом. Арине пришлось приложить все усилия, чтобы, учитывая её неосведомлённость в этом мире, не выглядеть совсем уж белой вороной, однако в конечном счёте умение слушать, задавать нужные вопросы и искренне смеяться в сочетании с собственным обаянием сделали своё дело. Довольно быстро она смогла найти общий язык со всеми, кто присутствовал за столом. Особенно Какаши беспокоил Ирука, который смотрел на Арину с явной теплотой и интересом. Он уже был знаком с девушкой и Хирузен также уже сообщил ему, что с Ариной нужно будет позаниматься индивидуально. Было очевидно, что тот весьма предвкушал более близкое знакомство, особенно как только убедился, что у Какаши вроде как не было видов на девушку. По ходу вечера, наблюдая за Ирукой, Какаши всё больше мрачнел — он прекрасно отдавал себе отчёт, что открытый и харизматичный Ирука был куда более приятный в общении, чем он сам, привычно замыкавшийся в себе при первой же возможности. И чем дальше, тем больше он жалел, что вообще зачем-то придумал эту дурацкую легенду. Он сам толком не понимал, зачем, вопреки своим желаниям, делал это раз за разом, словно прочерчивая невидимую границу между ними, — хорош же из него родственничек, втайне представляющий, как будет её целовать… С одной стороны, ему безумно хотелось демонстративно обнять Арину на виду у всех, и чтобы ни у кого не оставалось никаких сомнений относительно них — и в особенности у Ируки… Но в то же время, он страшился этого. На самом деле, разгадка лежала на поверхности: он попросту не был готов становиться сенсацией. А ещё, хоть уже давно и осознавал это, но боялся окончательно признаться себе в том, насколько эта девочка успела запасть ему в душу. И если в плане её собственной безопасности и благополучия он готов уже был пойти на всё, что угодно, то, когда дело касалось такой мелочи, как публичной демонстрации их отношений, его словно охватывал ступор. Именно поэтому он лишь продолжал молча пожинать плоды своих заморочек, пряча свою досаду за привычным фасадом внешней невозмутимости. Арина же в итоге явно наслаждалась общением, при этом держась подчёркнуто независимо от Какаши. К саке она предусмотрительно не притронулась, но вот сливовое вино ей понравилось, и настроило её на дружелюбный лад. Когда они прощались, Какаши пришлось изрядно подождать Арину, и он едва сдерживался, чтобы не выволочь её из заведения за шиворот. Впрочем, оказавшись вне стен душного помещения, девушка довольно быстро оправилась от легкого опьянения, хоть и продолжала всю дорогу выражать своё восхищение по поводу друзей Какаши, при этом ловко избегая попытки Какаши приблизиться к ней — тот изрядно распалился за вечер и начинал уже понемногу терять терпение. Вообще, он ничего такого не планировал, но когда они шли по пустынной дорожке вдоль стены парка, Какаши внезапно прервал Арину, которая в тот момент болтала про Ируку, решительно оттеснив её к стене и выронив свой жилет и налобный протектор, которые он нёс в руках. Арина уставилась на него во все глаза, не понимая, что на него вдруг нашло. Всё ещё немного под воздействием алкоголя, она запоздало поняла, что нахваливать Ируку перед Какаши было не лучшей идеей, особенно учитывая их продолжавшееся противостояние по вопросу обучения дзюцу. И всё же дальнейшее развитие событий не оставляло сомнений и не имело никакого отношения к дзюцу: мужчина смотрел на Арину с таким чувством, что даже маска не могла этого скрыть. Затем он наклонился к ней и взялся за край маски. Девушка вжалась в стену, став ещё более миниатюрной. Затем и вовсе зажмурилась и отвернулась. Какаши в миг растерял весь свой запал и на лице у него появилось выражение искренней растерянности. Чего-чего, а такой реакции он не ожидал. Сконфуженно пробормотав извинения, он отступил назад, немного ссутулился и засунул руки в карманы, после чего пошёл дальше. Впрочем, вскоре он остановился и вернулся, чтобы поднять жилет и протектор — он почти забыл о них. Девушка, немного погодя, робко пошла следом, обхватив себя руками, пытаясь унять бешеное сердцебиение, и кусая губу. До самого дома она так и не проронила больше ни слова.