* * *
Дома в аналогичной агонии билась Арина. Этот чёртов поцелуй едва ли не спутал все её планы — она была уже на грани, чтобы сдаться. Она была отнюдь не девочкой, но так её ещё не целовали, она была в этом уверена. Она всё идеально рассчитала, чтобы максимально обезопаситься — пришедшие на завтрак дети невольно помогли, иначе она даже боялась представить, что бы мог сделать с ней Какаши, позволь она себе подобное без сдерживающего фактора в их лице. А ведь её прямо-таки подмывало остаться и узнать, что именно он мог бы сделать — от одной только мысли кружилась голова и скручивало в узел низ живота, настолько ей понравилось начало… Однако шестерёнки её плана уже завертелись, и, как ей ни хотелось сделать вид, будто она ничего такого не планировала, — опять вмешался её временами жутко невыносимый и упрямый характер. Так что ей предстояло вскоре снова идти к Хирузену.* * *
За неделю до этого она уже была у Хокаге. Ей было очень не по себе отвлекать столь высокопоставленного человека, но он произвёл на неё впечатление также как очень мудрый и на удивление отзывчивый человек. Хоть он и накричал тогда в её присутствии на Какаши, немного её напугав. Да и Куренай, к которой она обратилась сначала, поддержала её. Лорд Третий оказался у себя в кабинете и тепло принял Арину. Арине было нелегко сразу переходить к делу, но проницательного Хокаге было сложно обмануть. — Я вижу, тебя что-то тревожит?.. Ирука сказал, что ты перестала появляться в Академии… — Да… Хирузен-сама… вы говорили, что я могу уйти, если захочу. Это всё ещё так? Хирузен вздохнул. — А ты надумала? Тогда понятно… Мне хотелось бы ответить иначе, но… Хоть ты и сунула нос в нашу библиотеку, я не считаю себя вправе удерживать тебя здесь. Да и что греха таить — я даже поддерживаю это решение. На твоём месте я бы тоже испугался перспектив, учитывая, насколько это другой мир, чем тот, в котором ты жила. Ты заслуживаешь более спокойной жизни. Если вообще получится её найти здесь… Но селение шиноби это едва ли то, что нужно в таком случае. — Меня не это пугает, если честно. Меня пугает моя беспомощность и зависимость от некоего человека. Да и ему будет спокойнее без меня, я слишком всё усложняю… — она потупилась. — Он сам был не особо готов к тому, что между вами произошло, я думаю — и его тоже, вероятно, это пугает, — мягко улыбнулся Хирузен. — Я просто в принципе предположила бы, что м… шиноби не может иметь личной жизни… любить… — Кто тебе такую глупость сказал? — искренне рассмеялся Хирузен. — Ну, — сконфузилась девушка, — это же мешает работе… отвлекает. — Ну выдумщица! Что же, по-твоему, шиноби не люди, а размножаются почкованием? — продолжал веселиться Хирузен. Затем неожиданно погрустнел: — У меня тоже была супруга и я её очень любил… Но вот уже двенадцать лет как я без неё… Он уныло подпёр щеку рукой. Арина прикусила губу: хоть у кого-то здесь обошлось без потерь? И опять двенадцать лет... Что же произошло тогда? — Мне очень жаль… — тихо сказала она. Хирузен покачал головой. — Так или иначе, никогда наши отношения не были помехой моей деятельности… Хотя она и сама была куноичи. А в Какаши я тоже уверен — и я склонен считать, что у вас всё шло как надо. Я никогда не видел его таким. Будет жаль, если всё так и закончится. Арина предпочла пропустить последние реплики мимо ушей. — То есть всё-таки она тоже была куноичи… — Да, но она готовилась к этому с самого детства и точно знала, на что идёт, принимая судьбу куноичи, — Хирузен грустно улыбнулся. — Мы все знаем. Какое-то время они молчали. В глубине души Арина признавала, что она, действительно, не в полной мере понимала все риски, но при этом она не могла ничего с собой поделать. — Вы говорили, что в случае если мы уйдём вместе, для Какаши будут какие-то последствия? — наконец, задала Арина давно волновавший её вопрос. Хирузен кивнул, сцепил пальцы перед лицом: — Верно. Скажи, а что тебе вообще известно о Какаши? — Ну, из того, что я видела — он искусный шиноби, ответственный и заботится о своих товарищах и подопечных… С его мнением считаются и его навыки очень востребованы… — Не то слово. Проще говоря, он гений: окончил Академию в пять лет и практически с самого детства выполнял миссии наравне со взрослыми, порой весьма опасные — времена были очень тяжёлые и на счету был каждый шиноби, тем более с навыками Какаши, а уж после овладения им Шаринганом и подавно. Хотя, конечно, это не оправдание… — Хирузен с сожалением покачал головой. — Кроме того, Какаши довольно рано попал в Анбу и даже был капитаном отряда. Арина, уже немного знавшая про Анбу, невольно распахнула глаза. Точно… татуировка… И как она раньше не поняла этого? Ведь и у тех двоих, встреченных на подходе к Конохе, были точно такие же татуировки. Ничего себе послужной списочек… Хирузен заметил её испуг: — Не стоит волноваться. Да, звучит сурово, но Какаши — человек всё же несколько иного склада характера, в этом я уверен. Он очень добропорядочный, не лишён сострадания — взять хотя бы то, что ты сейчас сидишь здесь, — Хирузен мягко улыбнулся, а Арина зарделась. — И несмотря на то, что ему пришлось пережить — он очень рано потерял мать и отца, а затем практически всех своих друзей и, в конце концов, наставника, — он смог сохранить человечность и веру в других. В его душе гораздо больше доброты, чем необходимо для работы в Анбу, поэтому в конце концов и было решено сделать его наставником. Арина же невольно подумала, что некоторые привычки со времён Анбу, по всей видимости, у него всё же остались. И неизвестно, как ещё сказалось на нём такое детство. — Кстати, что такое «Шаринган»? Вы ведь уже упоминали его тогда… — она уже догадывалась, но хотела подтверждения своей догадки. — Это глаз, который Какаши обычно скрывает. Он тебе не рассказывал про него? Арина помотала головой. — Нет, хотя я спрашивала — и не раз, — она огорчённо поморщилась. — Ну, в таком случае, видимо, ещё не пришло время. — Но… — И не мне это делать за него. Арина смиренно кивнула, но про себя подумала, что при этом выдавать ей практически полную его биографию — можно, получается. Хирузен же продолжил: — Так или иначе, шиноби уровня Какаши — а как бы он ни скромничал, он один из сильнейших шиноби Конохи, потенциально даже достойный поста Хокаге, учитывая его интеллект, навыки и суммарный опыт, — не может покинуть селение как только ему заблагорассудится. Он не принадлежит себе, если можно так выразиться. Он хранит слишком много тайн Конохи. При самовольном уходе такой шиноби объявляется вне закона. А полюбовно отпустить его сейчас мы тоже не можем. — Понятно. Ну, тем лучше. Я и так не планировала уходить вместе с ним — просто хотела удостовериться, что он не пойдёт следом. Я понимаю, что он слишком привязан к Конохе и важен для неё… для вас. Да и смысл бежать от него… с ним же, — смутилась Арина. — А ты уверена, что хочешь сбежать от него? Чем же он тебя так достал, прости старика за любопытство? Девушка смутилась ещё больше. — Он не достал меня… Но я чувствую, словно не принадлежу сама себе. Мне нужно время, разобраться с новыми реалиями, как-то встать на ноги, найти своё место здесь, в конце концов. А с ним… я просто полагаюсь полностью на него и плыву по течению. Я не исключаю, что через какое-то время захочу вернуться назад. — Вот только примет ли он тебя обратно? — Как бы то ни было, это будет его право… А я надеюсь к тому времени стоять с ним на равных. И не чувствовать, будто нас столкнули высшие силы, не дав нам даже опомниться и сделать осознанный выбор. Хирузен пожал плечами. — Не вижу в этом ничего плохого, если это действительно судьба и вам хорошо вместе. Арина снова зарделась. Они ещё немного помолчали. Наконец, Хирузен мягко сказал: — Неужели нельзя было обсудить это с ним? Зачем прямо бежать? — Я знаю, что он меня не отпустит. Найдёт аргументы, чтобы я не дёргалась. И забыла бы про дзюцу. Он уже пытался, и довольно жёстко — грозил даже запечатать мои способности. Нет уж. — Мда, конечно, с запечатыванием он переборщил, — хмыкнул Хирузен. — Скажу по секрету, самовольно сделать это он не имеет права: ты совершеннолетняя и дееспособная, и твои способности не несут опасности окружающим. Но он переживает за тебя, ты же понимаешь. Особенно после всех его потерь… — Да, но если в перспективе от меня может быть хоть какой-то толк, тем более для него, я готова рискнуть. Да и не моя ли это прямая обязанность — отплатить селению, приютившему меня? Хирузен грустно прикрыл глаза. — В любом случае, я желаю тебе прийти к согласию с самой собой. Пока что ты немного непоследовательна. — Спасибо, — выдавила Арина. Затем произнесла, заметно смущаясь: — Хирузен-сама, вы можете посоветовать мне, куда мне лучше отправиться? Я всё ещё хотела бы обучаться дзюцу, если это возможно, и буду благодарна за любой совет. Хирузен немного склонил голову: — Ну, вообще лучше бы тебе всё же остаться здесь — у нас есть для этого все ресурсы, да и Ирука… Арина покачала головой. Хирузен немного подумал и сказал: — В таком случае, пожалуй… Я могу порекомендовать один… храм. Понимаю, не лучшее место для девушки, тем более твоего прошлого, — он улыбнулся, — но есть у меня там человек, который мог бы помочь тебе приспособиться к нашему миру получше. А там, гляди, ты решишь вернуться к нам. Если ты согласна, я всё организую — тебе нужны будут документы — и выделю тебе сопровождающих. Пешком отсюда чуть больше недели пути, дорога достаточно людная и относительно безопасная, по пути полно населённых пунктов, где можно будет переночевать. Арина кивнула. — Благодарю вас. Думаю, можно обойтись без сопровождающих, вы и так для меня много сделали. Хирузен пристально на неё поглядел. — Без сопровождающих не получится — твой беловолосый друг первый же мне голову оторвёт, если узнает, — неловко пошутил он. — Но не беспокойся, можно сказать, их как будто и не будет. В общем, жду тебя через неделю. Арина не вполне уверенно кивнула. Встала, вежливо поклонилась и вновь поблагодарила Лорда Третьего, после чего покинула его кабинет, напоследок сказав: — Только не говорите ему ничего, хорошо? — Как хочешь, конечно, но ты и правда думаешь, что есть смысл скрывать что-либо от одной из лучших ищеек в Конохе? — покачал головой Хирузен. — Но вообще, насколько я его знаю, — это всё равно не в его характере. Ну а вскоре как-то очень удачно совпало, что Какаши отправился на миссию.* * *
Арина не помнила точно, в какой момент она уже твёрдо решила покинуть Коноху. Возможно, это было тогда, когда сам Какаши это предложил. Возможно, когда он испугался за неё после слов Хирузена или продемонстрировал, насколько категорично был настроен против её обучения и насколько далеко был готов зайти, чтобы препятствовать ей. А может, вообще ещё когда за ней пришёл Ибики и она увидела, что он едва ли не готов пойти против своих же из-за неё. Ей это льстило, но одновременно и беспокоило. Она не хотела быть причиной конфликта в любом его проявлении. Примерно тогда же она почему-то решила, что будет хорошей идеей устроить всё так, чтобы обоим было бы легче отпустить друг друга — и попыталась дистанцироваться. Однако по факту это не сильно помогло — ей так уж точно. Ей было очень трудно сдерживаться по отношению к Какаши, особенно по ночам, когда ей очень хотелось послать всё к чёрту — когда он прикасался к ней, внутри у неё всё трепетало, и сохранять невозмутимость было запредельно сложно. Она и спиной-то к нему поворачивалась, потому что была уверена, что иначе он прочтёт её, словно открытую книгу. А когда в ту ночь, после ужина с его друзьями, он попытался поцеловать её на той безлюдной аллее, ей пришлось приложить весь свой актёрский талант, чтобы изобразить страх, вместо того, чтобы отдаться ему прямо там, на месте. Но, похоже, ей удалось его обдурить — её ещё долго мучила совесть от воспоминания о его искренней растерянности. Однако проблема с совместными ночами никуда не исчезла. В какой-то момент она даже думала попросить Какаши ночевать отдельно, но боялась всё же нарваться на задушевный разговор и потерпеть-таки крах — она была уверена, что знай он о её планах и мыслях, он бы без труда избавил её от этой «дури», как она уже сама стала это называть. Он мог это сделать очень легко, на самом деле, в этом она не сомневалась — ему стоило просто проявить больше решительности. Но, к счастью, Какаши сам испытывал какие-то терзания, да и после той неудавшейся попытки вёл себя особенно деликатно — так что хотя бы в этом плане сложностей не возникло. А затем была эта их ссора, которая, наконец, решила проблему с совместными ночами. Всё шло как надо. До того момента, пока она сама же чуть всё и не испортила, буквально набросившись на Какаши перед его уходом на миссию. Но она не могла расстаться, не узнав, каково это… И боже, зачем только она это сделала… Остаток времени до своего ухода из Конохи Арина провела как на иголках. Вдобавок ко всему, на нервной почве её стали ещё и терзать ночные кошмары — она даже грустно шутила, что, видимо, это неотъемлемый атрибут этого мира, поскольку раньше она ничем подобным не страдала. Просыпалась она по нескольку раз за ночь — каждый раз в слезах и с чувством опустошённости, словно что-то потеряла. Утром она вставала совершенно разбитая и уставшая. За всё это время не раз и не два думала она отказаться от затеи. Однако отступать было некуда, и вот она уже снова стояла у Хирузена в кабинете. Убедившись, что девушка не передумала, пожилой человек печально вздохнул и подтвердил, что её ждут. Он снабдил её документами: теперь она уже официально звалась Мацуката Риной, а также картой — больше для формальности, заблудиться было бы сложно, — и кое-какой наличностью, хоть девушка и отнекивалась, что у неё ещё есть украшения, которые она хотела продать. Коротко рассказал ей о храме и что будет её ожидать там. Наконец, он отпустил её, напоследок неожиданно подойдя и обняв. Арина чуть не разревелась — своих дедушек и бабушек она уже почти не помнила, но сейчас Хирузен был именно таким, как она представляла себе дедушку. Что бы там ни говорил Какаши, она не была для Хирузена чужой. Больше не была. После её ухода Хирузен вызвал к себе двоих Анбу, из новеньких, и подтвердил задание. Молча кивнув, они стремительно выпорхнули из кабинета Хокаге.* * *
Хоть Арина и понимала, что лучше было стартовать как можно раньше, она всё же решила отложить уход до следующего дня, словно невольно желая дать Какаши последний шанс застать её дома. Впрочем, к тому моменту должно было пройти всего четыре дня… Да и сказал же Хирузен, что это не в его характере — очевидно, имея в виду преследование беглянки. Арина надеялась, что её записки хватит, чтобы его окончательно сдержать. На следующее утро она взяла свои скромные пожитки, бросила прощальный взгляд на дом, который так недолго был её пристанищем в этом мире, и двинулась в путь. Две бесшумные тени, следовавшие за ней, она не заметила.