Песнь песков

В комнате было довольно прохладно. Свежие порывы ветра трепали шторы и волосы, задували под одежду, вызывая по коже мурашки. Безрукавка упала из рук Мидории от неожиданности. Он резко дернулся, обернувшись. Хотел посмотреть отцу в глаза, узнать, шутит тот или нет, хотя явно, что нет. – Отец… – Изуку выдохнул, – вы не играете со мной? – взволнованно спросил он. – С чего бы вдруг повышать выкуп? – испуганно поинтересовался омега. Хисаши весело воскликнул: – Что ты говоришь, сын! Я серьезен с тобой! Танцуй, пляши, радуйся! – он хлопнул в ладоши. – Так… – Мидория нахмурился, его начали одолевать страшные переживания. Чего тот альфа хочет? К чему весь этот напор? – Подождите, я сейчас оденусь, – отозвался Изуку, подгоняя шепотом Денки, чтобы тот быстрее завязывал пояса. Хисаши спокойно кивнул и присел на перину, ожидая. Каминари одел на господина тунику, поверх плотную длинную рубаху, заправил ее в шаровары, плотно затянул их поясом. Изуку аж выдохнул. Денки подал ему упавшую безрукавку, которую Мидория натянул уже сам. – Господин, платок? – предложил Каминари, низко кланяясь. Изуку покачал головой, спеша выйти из-за ширмы к отцу. Пред тем нет нужды покрывать ни голову, ни лицо. – Сынок, – Хисаши поднялся, протянув к нему руки. – Почему ты не счастлив? – удивленно уточнил он. – Я волнуюсь, – честно выдохнул омега. Он поморщился и, обернувшись к слугам, сказал: – Оставьте нас. Те низко поклонились, спеша удалиться. – К чему волнения? – изумился Хисаши, – Шото воспитан в лучших традициях, он богат, успешен, красив. Чем он не нравится тебе? – Отец, – Изуку сжал пальцами его теплые руки, – я чувствую, в этом есть какой-то подвох, я знаю, мы с ним не пара! – горячо проговорил он. Хисаши нахмурился. – В соборе что-то произошло? – строго поинтересовался он. – Альфа сделал что-то, что тебе не понравилось, что-то непристойное? – его брови съехались к переносице. Омега отступил, опуская глаза. Он медленно покачал головой. – Это… не совсем так, – честно признался Изуку. – Он был молчалив, он не говорил глупостей. Но я почувствовал… он злой человек, отец, он будет жесток со мной! – взволнованно воскликнул Мидория. Хисаши удивленно приподнял брови. – Сынок, твоя мнительность не уместна здесь, – строго проговорил он. – Отец, я не шучу! – Изуку взволнованно на него посмотрел. – Он пугает меня! – признался он. Хисаши нахмурился. – Сынок, Инко ждет нас на обеде, пойдем, – сухо проговорил он, потянув сына за руку к выходу. Тот не стал сопротивляться, послушно следуя за отцом. Почувствовал, как внутри что-то от тревоги сжалось. Хисаши был всегда добр с ним, мог сделать всё, чтобы осчастливить своего сына. Если он стал столь серьезным, значит, слова Изуку не зацепили его. В молчании они дошли до столовой, где за низким столом на мягком диване их уже ожидала Инко. Она выглядела очень радостной, счастливой. Но, как заметила сына, изменилась в лице, поднявшись. – Изуку, твое лицо омрачено печалью, – проговорила она строго. – Неужели Хисаши не рассказал тебе новость? Омега отпустил руку альфы, бросившись в ее сторону. Он подскочил к маме, надеясь, на ее поддержку. Пусть это и было довольно глупо. – Матушка, рассказал, – Изуку взволнованно на нее посмотрел. – Так чего же ты не ликуешь? У тебя будет хороший брак! – радостно проговорила женщина. Она в недоумении переглянулась с мужем, что не прекращал хмуриться, стоя около стола. – Матушка, но я… – Изуку запнулся, оглядев родителей, – я не хочу брак с этим альфой, – честно проговорил он. – Почему? – изумилась Инко. – Так-так, – она потянула его к дивану, усаживая, – что ты такое говоришь, сын? Семья Тодороки – очень выгодная партия! Особенно учитывая, что других вариантов у тебя нет, – строго заметила она. Омега вздрогнул, кивая головой. Он прекрасно это понимал. – Матушка, отец, – посмотрел взволнованно на родителей, – тот альфа груб, я чувствую! От него веет опасностью, я боюсь, что жизнь наша счастливой не будет! – Что ты такое говоришь? – Инко нахмурилась. – Он из семьи Тодороки! Это очень богатая, влиятельная семья. Все их дети получают лучшее образование, знания. – Да, я понимаю, но… – Ты просто вживую не видел его! – уверенно заявила Инко. – Шото Тодороки очень красив, о нем слагают истории! Чем же он не нравится тебе? – удивилась она. Изуку поджал губы. Он и сам не мог точно сказать. Просто этот альфа напугал его с первых секунд, только они оказались в одной комнате. От него веяло опасностью. Мидория испытал беспокойство, легкое чувство тревоги, даже страха. – Он молчалив и холоден… – осторожно проговорил Изуку. – Наша жизнь счастливой не будет! – повторил уверенно. Инко ещё несколько минут встревоженно расспрашивала его об этом встрече в соборе, выпытывала подробности. Но омега был не в состоянии назвать конкретных причин, почему этот альфа ему не подходит. Закончилось всё тем, что встрял Хисаши: – Сын, – он строго посмотрел на Изуку, – мы, как твои родители, желаем тебе только счастья, радости, веселья! Безбедную жизнь! – Я знаю, – омега робко кивнул. – И будь какой-либо другой вариант, мы бы обязательно рассмотрели бы его, – неожиданно мягко проговорил Хисаши. – Но нет другой альфы, желающей брака с тобой. Нет, наверняка такие есть, – улыбнулся он, – но ни одна из них не в состоянии предложить за ваших детей такой большой выкуп, – строго заметил он. Изуку вздрогнул. Глянул встревоженно на маму, та только согласно кивнула. – Сынок, мы желаем счастья для тебя. Но ты уже взрослый, давно пора-пора. Нельзя оттягивать, так же навсегда один останешься! – взволнованно проговорила она. – Семья Тодороки – прекрасный, лучший вариант. Он предлагает за тебя вдвое больший выкуп, чем положено обычно, – улыбнулась Инко. – Столько золота, верблюдов! Разве это плохо? – М… – Мидория поджал губы и опустил глаза. Родители правы, он не в праве спорить с ними. – Этот альфа так хорош собой… он блещет красотой, а я нет. Не кажется ли вам странным его желание вступить со мной в брак? – осторожно проговорил он. Они задумались на мгновение, нахмурились, в недоумении переглянулись. – Сынок, а какие цели он может преследовать? – удивленно уточнила Инко. – Если что-то случится, разведешься, – сухо и недовольно проговорила она. Такой расклад событий ей совершенно не нравился. – Кто его знает… – Изуку грустно опустил глаза. – Я понял вас, – тихо проговорил он, не в состоянии больше сопротивляться. – Вот и прекрасно! – Инко радостно коснулась ладонью его плеча, ободряюще улыбаясь. – Сынок, не волнуйся, всё будет хорошо. Это просто предсвадебный мандраж! Сегодня же напишем положительный ответ! – весело сказала она. Изуку грустно улыбнулся. – Воля в ваших руках, – тихо проговорил он, опуская ладони на колени. Пальцы сжали мягкую ткань широких шароваров. – Не печалься, сынок, ты ещё больше всех этому браку будешь рад, – ободряюще проговорил Хисаши. – Не буду, – Изуку поджал губы и отвернулся. Его отец недовольно нахмурился. – Будешь, сын. Оставь детские капризы, ты давно уже взрослый. Принимайся за еду, – строго сказал он. Омега глянул на него, к горлу подкатил ком. – Я не голоден, – хрипло сказал он, поднявшись. Быстро поклонился и кинулся к двери, спеша спрятаться. – Сын! – Хисаши вскочил, ошарашенный такой дерзостью. Он собирался остановить Изуку, но Инко положила ладонь поверх его руки, покачав головой. – Дай ему время свыкнуться с этой мыслью, – мягко проговорила она. Что ответил ей Хисаши, Изуку уже не слышал. Он выскочил в коридор, пытаясь отдышаться. Знал, что родители не пойдут ему на встречу, но всё равно надеялся на это, верил. Дожидаться кого-нибудь из слуг Мидория не стал, двинувшись в свою сторону. Он свернул за угол, все слуги, находившиеся там, испуганно вздрогнули и резко поклонились, кто-то отвернулся. Изуку не обратил на них никакого внимания, спеша в свою комнату. Глаза пощипывало от подступающих слез, ему было дурно. Он же чувствует, что этот альфа страшен, что он плохой человек! Пусть и чертовски красив, пусть и баснословно богат, пусть и ужасно умен! Пускай! Мидория чувствует, что он нехороший человек, злом от него веет. *** Этого дня Изуку не ждал. Боялся. С тревогой предвкушал, волновался. Его родители спешили сделать всё как можно скорее, в рекордные сроки подготовив брачную церемонию. Мидория разбудили очень рано. Он не хотел подниматься, боялся приближать момент бракосочетания. Ночью спал плохо из-за беспокойств, волнений, поэтому чувствовал себя ужасно сонным. Слуги помогли ему принять ванну, надели красивый дорогой наряд. Изуку даже с некоторым восторгом смотрел на себя в зеркало, удивляясь неожиданной красоте. Нежного розового цвета шаровары, подобного оттенка туника, безрукавка. Пояс ярко-красный, как и дорогой, расшитый золотом платок, завязанный каким-то сложным, необычным образом. Свадебный наряд… Дорогие украшения, браслеты, серьги. Мидория всё это не любит, считает лишними изысками. На несколько минут его оставили одного, дав время подумать. Скоро приедет за ним повозка, он отправится к мечети, где их уже будет ожидать множество гостей. Последние недели его терзало множество страхов. Он чувствует, что что-нибудь случится, его будущий муж далеко не лучший человек. Брак с ним не сулит Изуку ничего хорошего. Но родители были непреклонны. Шото посылал в их дом подарки, приезжал к Инко и Хисаши на поклон. – Господин, – в комнату вошли слуги, низко кланяющиеся. – Пройдемте с нами, повозка приехала за вами. Изуку поднялся, скучно глянув на них. С утра его не отпускал мандраж, который с каждый секунд усугублялся. Он медленно двинулся по коридору к выходу из дома. Множество слуг вереницей последовало за ним. Мидории помогли забраться в закрытую повозку, прикрыли за ним дверцу. Она тронулась, неспешно приближаясь к мечети. Омега прижался головой к спинке сидения, тяжело вздохнул. Он в детстве представлял, что всё будет не так. Что многие альфы будут желать брака с ним, что он влюбится в одну из них, что их брак будет счастливым. Повозка остановилась. – Господин, – дверца приоткрылась, ему подали руку. Изуку нервно вздохнул, осторожно вылезая на улицу. Гости взорвались аплодисментами. Мидория огляделся по сторонам, сердце замерло. Море людей, богатых вельмож, господ. Не удивительно – их семьи так богаты. От повозки к собору тянется длинный ковер, все ярко украшено. Ветки деревьев обвешаны табличками с пожеланиями, яркими лентами обвиты колонны мечети. Люди ликуют, приветствуя молодоженов. Сердце Изуку стучит быстро-быстро. Он медленно двинулся по ковру навстречу к новой жизни. На ступеньках его ожидают. Мидория старается не поднимать глаз, боится лицом к лицу столкнуться со своим будущим альфой. Стоит ему поравняться с ним, как выкрикивания и ликования толпы стихают, все замолкают. Изуку медленно поворачивается в сторону альфы. Из-под полупрозрачного платка он может видеть его силуэт. На лицо глаз не поднимает, уставившись в район груди на красивый наряд. – Первый поклон родителям! – громко восклицает мулла. Молодожены разворачиваются и низко кланяются сидящим чуть поодаль родителям. Мидория видит их счастливые лица и отдаленно думает, что этот брак не так ужасен, раз хоть его семья полностью удовлетворена. Всё случилось по правилам: нашлась богатая альфа, предложившая хороший выкуп, из приличной, достойной семьи. Конечно, Инко и Хисаши счастливы. Они так волновались, что его придется выдавать без денег, что партия будет плохая. – Второй поклон друг другу! Изуку медленно поворачивается, нерешительно смотрит на Шото, медленно кланяется. Люди продолжают ликовать, выкрикивать здравицы. На несколько секунд всё замирает. Мидория чувствует сильный тяжелый запах кофейных зерен, что мешает ему дышать. Кружится голова, ему дурно. В животе пусто: утром у него совершенно не было аппетита. Тодороки медленно делает к нему шаг, встает практически вплотную. Он осторожно подцепил пальцами платок Изуку, одним резким действием скидывая его. Гости взрываются аплодисментами. Омега нервно вздыхает, оставшись без головного убора. Он не привык появляться так на улице, а теперь, как уже замужний, никогда больше не будет носить его. Мидория смотрит на альфу, внутри что-то екает. В воспоминаниях всплывает самые обычный день. Они уже встречались прежде! Изуку знает его, видел во дворце шаханны. Альфа вел себя грубо: смотрел ему в глаза, схватил даже за руку! Не зря Мидории он не понравился сразу! Шото берет его за руку, смотрит в глаза. Его лицо освещено радостью, но оно всё ещё пугает, заставляет дрожать. Омега нерешительно отступает, чувствуя тяжесть, и вдруг без сил оседает на землю. Кто-то удивленно вскрикивает, и чьи-то сильные руки подхватывают его неожиданно, резко. *** Жарко. Изуку поерзал в кровати, не понимая, где он находится. Теплое одеяло вжимало его в мягкий матрас, дышать было тяжело. Мидория резко открыл глаза, испугавшись. Он огляделся быстро по сторонам, комната была незнакома ему. Омега сел, быстро ощупывая себя. Церемониальная одежда всё ещё была на нем. – Ой, – он дернулся испуганно, только заметив на перине около двери фигуру. Та была так тиха и неподвижна, что в первую секунду Изуку даже не заметил ее. – Ч-что… что произошло? – выдохнул он. На него медленно подняли взгляд, от которого он задрожал. Мидория спешно отвел глаза, почувствовав себя ужасно неловко. Он внимательно начал изучать взглядом комнату, пытаясь переключиться на что-нибудь другое. Комната была просторной, но обжитой. В центре стояла большая двуспальная, как Изуку уже убедился, очень мягкая кровать. На полу расстелены дорогие ковры, у стен стоят несколько шкафов, хранящие множество дорогой одежды. Два низких дивана по разные стороны комнаты. Тодороки медленно поднялся. Мидория увидел это на периферии зрения, внутри что-то похолодело, он нервно вздохнул. Альфа выглядел пугающе. Он был одет в мрачную темно-синюю одежду, видимо, уже успел переодеться из свадебного наряда. При нём был короткий кинжал, спрятанный в ножнах, что спокойно висел на поясе. У Изуку от одного его вида закружилась голова. Он никогда не любил оружие. – Вы упали без чувств, – хрипло и тихо сказал Шото. Омега покивал головой. Это он помнил. – А что потом? – спросил взволнованно, спеша подняться. Спустил ноги на пол, резко встал, тут же почувствовав, как кружится голова. Тодороки не отозвался. В упор на него уставился, нахмурился. Мидория почувствовал себя ужасно некомфортно. Он глянул в окно: светло. Значит, не так уж и долго он лежал без сознания. Однако, его успели перетащить сюда, церемония, видимо, закончилась. Шото сделал к нему шаг, встав практически вплотную. Изуку задрожал и присел на кровать, чувствуя жуткую тяжесть во всем теле. От голода, наверное. Опустил низко голову, не желая показывать кому-либо свое уродливое лицо. Альфа стоял так близко, Мидория быстро смутился. Никто прежде не позволял себе подходить к нему так близко, смотреть прямо в глаза, буравить взглядом. – Мы… мы ведь встречались с вами раньше, – тихо проговорил омега, не поднимая глаз. – Во дворце шаханны, верно? – уточнил он, хотя и так прекрасно знал ответ. Того альфу Изуку запомнил очень хорошо. Грубый, страшный! Удивительно, что не узнал его по голосу, когда они встречались в мечети. Неужели теперь они женаты?! Тодороки не отозвался. Он оправдывал первое впечатление: был также молчалив, жутко скуп на слова и холоден. Шото медленно положил ладонь Мидории на плечо, тот испуганно вздрогнул, пытаясь отстраниться. Ему так и хотелось закричать, чтобы не смел альфа к нему прикасаться, но вовремя себя одергивал, вспоминая, что пора бы уже перестроиться. Теперь в его жизни есть ещё одна альфа помимо его отца, которая смеет к нему прикасаться. Тодороки осторожно подцепил его подбородок пальцами, нежно, даже аккуратно, вынудил поднять лицо. Изуку нервно вздрогнул, тут же залившись краской. Он поспешил отстраниться, отворачиваясь. Не хотел, чтобы кто-нибудь видел его уродливое лицо. А особенно не хотел, чтобы это происходило с Шото. Присутствие того в комнате и так ужасно напрягало, даже пугало. Тодороки наклонился к нему, уставившись внимательно в глаза. Мидория вздрогнул, подумав, что он хочет домой. – Вам надо поесть, – твердо сказал альфа. Он взял Изуку за руку, потянув его к выходу. Тот не стал сопротивляться: в животе было неприятно пусто. Однако, руку свою из цепких горячих пальцев забрал. – А это ваш дом? – поинтересовался он по пути, с интересом оглядываясь по сторонам. – Здесь довольно красиво… – прокомментировал неуверенно. Шото только кивнул. И вправду, не многословен. Мидория нахмурился, ему это ужасно не понравилось. Но он решил промолчать, подумав, что ругаться в первый день с новоиспеченным мужем не лучшая идея. – Получается, я… – Изуку неуверенно глянул на Тодороки и тут же отвернулся, – лишил всех празднества? – он вздохнул. Шото покачал головой. – Я отвез вас домой, а гости продолжили веселиться, – спокойно проговорил он. – А мои родители? – взволнованно спросил Мидория. – Что они сказали? А ваши? Это, наверное, не очень красиво выглядело, что я вот так вот упал… – начал быстро-быстро говорить он, жутко переживая. Альфа открыл один раз рот, видимо, всё же собираясь на что-то ответить, но тут же закрыл его, не понимая, какой вопрос первостепеннее. Дом оказался не менее богатым, чем дом семьи Мидории. Изуку с радостью подумал, что очень легко обживется здесь. Слуги учтиво кланялись им, открывая двери в столовую. Убранство здесь было ровно такое же, к какому омега привык: мягкие ковры на полу, низкие диваны, овальные столики, заставленные блюдами. Он нерешительно присел на мягкий диван, оглядывая блюда. Тодороки присел напротив него, всё ещё сохраняя молчания. – А где мои слуги? – вдруг спросил он, нахмурившись. За неделю до свадьбы родители поменяли его личных помощников, отослав Денки и прочих куда-то. Прислали сыну новых, уже осведомленных во всех делах семейных. Они все уши Мидории прожужжали про брак, первую совместную ночь, хотя сам Изуку этим совершенно не интересовался и слуги новые ему не нравились. Но в новом доме о них он вспоминал с тоской. – Они приедут скоро, как ваши вещи, – сухо сказал Шото, приступая к еде. Мидория неуверенно кивнул, решив последовать его примеру. Горячий кофе согрел все внутренности, успокоил и резко поднял настроение. Изуку новым жадным взглядом оглядел стол, решая, что же он хочет съесть сегодня. Выбор пал на обыкновенную пшеничную кашу с фруктами. В комнате висела неприятная тяготящая тишина. Слуги прижались спинами к стенам столовой, пытаясь слиться с интерьером. Мидория с беспокойством подумал, что Тодороки запугивает их. – Оставьте нас, – негромко сказал он, отставляя еду в сторону. Некоторые слуги удивленно на него глянули, но спешно поклонились и поспешили сбежать. Шото поднял на него глаза, прищурился. Изуку беспокойно сглотнул. – Я хочу поговорить с вами, – тихо протянул омега, стараясь держаться уверено. Альфа медленно кивнул, как бы давая на это добро. Мидория вновь подумал, что их совместная жизнь радужной уж точно не будет. Он задумался, подбирая правильные слова, пока Тодороки буравил его глазами, не прекращая хмуриться. Омега с тоской предположил, что причина в его уродливости. Под платком, что он всегда носил на людях, Шото не мог видеть его некрасивого лица. – Вы… – Изуку строго посмотрел на альфу, – без лишних прелюдий хочу знать. На кой вам брак со мной? – в лоб спросил он. Тодороки ничуть не переменился в лице. Кажется, в первый момент он решил, что это не вопрос, а лишь какое-то предисловие для длительного монолога, поэтому молчал. Но в итоге, поняв, что больше Мидория ничего говорить не будет, ответил: – Я видел вас в мечети. Вы запомнились мне. – Я? – Изуку нахмурился. В мечети на богослужениях омеги снимают головные уборы. Значит, Шото видел его уродливое лицо. Зачем же тогда всё это? – Неужели не нашлось более подходящей партии? – немного недовольно поинтересовался Мидория. Тодороки не отозвался. Он нахмурился, зло уставился на Изуку. Тот вздрогнул, удивленно на него посмотрев. Поспешил отвернуться, почувствовав себя неуютно. Чего Шото себя так ведет? Он наверняка грубый и злой, неужто родители не видят этого! С ним даже поговорить нормально нельзя! Омега отвернулся, устало глядя в окно. – Нет, – твердо сказал альфа всё же. Изуку удивленно обернулся.