Жизни в кружке

— Пей, пей, пей, пей! — раздавалось на всю однушку. Девушка стояла посреди комнаты, запрокинув голову назад и поглощая бутылку красного. Она знала, что ей завтра будет плохо, она знала, что сейчас пойдет курить, хотя бросила это дело почти полгода назад, но она ничего не могла с собой поделать. Они расстались. Снова. И простить ему это она не могла. Не так легко по крайней мере. — Умничка, Светик, ты просто огромная умничка! — забирая из ее рук пустую бутылку и поддерживая чуть не свалившуюся на пол после такого Свету, выдохнул ей на ухо один из гостей. Судя по голосу, он был каким-то близким знакомым, но девушка разобрать лицо не то, что не пыталась, но и не хотела. Сейчас она вообще мало чего хотела. Только если вскрыть себе вены. Но он поклялась себе, что не позволит никому насладиться своей смертью. Она будет мучиться, но ему никому не доставит удовольствие тем, что уйдет из этого мира. Она докажет, что она сильная, что она может справиться со всем одна. — Дай сигару, — кинула она в пустоту, тут же ощущая нужный предмет у себя в руке. Положив его в рот, она услышала щелчок зажигалки и терпеливо дождалась того момента, как загорится сигарета. Электронные она на дух не переносила. Сделав затяжку, она на секунду зачем-то задержала дыхание, будто бы пытаясь тем самым за раз прожечь легкие, но в итоге лишь закашлялась, выдыхая. С трудом найдя выход, она накинула первую попавшуюся на плечи куртку и вышла на лестничную клетку. — Светик, ты куда? — девушка в ответ махнула рукой, показывая фак, а потом с трудом открыв тяжелую дверь, что вела к лифтам, вывалилась в проветриваемое помещение. Из открытого окна с улицы залетал морозный ветер поздней осени. Он бил в лицо девушки, забирая с собой дым от сигары и помогая ей сосредоточиться на мелких буквах, что расплывались на экране телефона. Пальцы еле попадали по клавиатуре и на нужные ярлыки, но кое-как на экране появился его номер. Варварски оглянувшись, будто бы боясь, что кто-то помешает сделать ей эту глупость, она быстро потушила сигарету о мусоропровод, выкидывая ее туда же и нажала на зеленую кнопочку, пока не успела отговорить себя от этого. Опершись о подоконник, она поднесла трясущимися руками трубку телефона к уху, вбирая носом свежий воздух. — Ооо, говнюк! — девушка даже не знала начала ли она говорить после того, как закончились гудки или еще во время них. — Знаешь, Рус, я тут подумала… Мы правильно сделали, что разбежались, — на этом моменте она сделала секундную паузу, чтобы еще раз вобрать воздуха в легкие. — Ты мне совершенно не подходишь. Такой конченный ублюдок, если честно — ты вообще никому не подходишь, даже проституткам! — она почувствовала, что к горлу подкатили слезы. Он ей не изменял, он ее не бил, они лишь снова не сошлись во мнениях насчет их будущего. Они снова не смогли прийти к согласию, а на компромиссы она шли оба крайне плохо. Из-за этого и расставались уже раз в пятый. — Свет, успокойся. Это не Рус, это Азамат, — неожиданно послышалось в трубке, так что девушка даже опешила, будто бы начав трезветь. На лице появился румянец, а чувство стыда, что не присуще людям в говно, к коим она относился буквально несколько минут назад, охватило ее с головой. — Азамат? — икнув, девушка привалилась к стене, шмыгая носом. — А Белый где? Я ему хотела сказать, что ненавижу… — прошептала она в трубку, чувствуя, что нижняя губа от чего-то начинает подрагивать. — Честно, Свет, не знаю, — выдохнул Азамат в трубку. — Мы на съёмке были, а он вдруг подорвался и убежал, даже телефон забыл… — продолжил мужчина, неожиданно обрываясь, осознавая в каком состоянии девушка и что такие фразы для ее понимания сложноваты. — Света, может быть за тобой заехать? — Нет, спасибо, — прошептала она, сползая по стенке на пол и подбирая по себя ноги, утыкаясь головой в колени. — Пока, — отключившись, пробормотала она, убирая телефон еле послушными пальцами в карман и поправляя куртку. — Свет, еще выпить? — девушка медленно кивнула головой, протягивая руку, в которую неожиданно легко вложили еще одну бутылку красного, оставляя ее одну задыхаться в своем горе и боли, заливая все это алкоголем. Она сидела на полу, пытаясь осознать чем все это заслужила. Ему сорок, ей двадцать пять. Он — успешный человек, что может позволить себе очень и очень многое. Она — соучредитель развивающейся фирмы друга, которая только отучилась и сейчас отчаянно пытается вытащить своего брата из депрессии, в которую он впал после смерти бывшей. Разница колоссальная, а она все равно его полюбила, как дура последняя. И не за деньги. Она вообще ненавидела, когда он начинал ими кидаться: водить ее в известные рестораны, пытаться сделать дорогие подарки. Света ненавидела это всей душой, ведь у нее создавалось ощущение, что ее хотят купить. Она пресекла все эти попытки ухаживаний в первый же месяц, постоянно заставляя мужчину выбираться с ней на прогулки во время его гастролей и ее командировок. За год отношений они где только не побывали, и это ей нравилось куда больше. Они жили в дешевых кварталах европейских стран, ночевали в машине у заброшенной церквушки где-то на севере России, питались приготовленным на огне шашлыком и черным хлебом, просто тупо наслаждались природой и друг другом… Они были удивительно разными, но все равно среди московской суеты каким-то чудесным образом сумели отловить друг друга. — Света, — она вздрогнула от знакомого голоса и запаха. Разлепив глаза, она уставилась в лицо Руса. — Съебись, — выплюнула она, скрывая, что она надеялась, что он ее найдет. Их отношения не были здоровыми, они обоими причиняли довольно много боли и неудобства, но что у них было, так это то, что сколько бы они не пытались разойтись все-равно сходились, порой даже самыми случайными и удивительными образами. Они всегда друг друга находили, и это бесило их обоих, в тоже время создавая какое-то странное приятное чувство внутри. — Азамат передаст тебе, что я думаю. Повторять такому долбоебу как тебе я не намерена! — воскликнула она, отворачиваясь от него и скрывая лицо за воротником чужой куртку. — И бутылка красного… Как обычно, — вздохнул он, смотря на открытое вино. — Слушай, не устала? — девушка зло посмотрела на него, презрительно морщась и показывая ему фак, на который он никак не среагировал. — Поехали домой, Свет. Сейчас почти десять, а ты уже в говно. — Домой? — девушка выгнула бровь, зло скаля зубы. — А я думала, что мы решили, что это понятие у нас кардинально разное! — воскликнула она, отмахиваясь от его руки и резко вставая на ноги. — Рус, кардинально! Как мы с тобой! — она ткнула его пальцем в грудь, всхлипывая и отворачиваясь к окну. Мужчина остался стоять сзади нее. Поджав губы, он изучал ее кудрявые длинные покрашенные в зеленый волосы, пытаясь убедить себя, что она для него слишком молода, но от чего-то получалось плохо. Да, у них была колоссальная разница в возрасте — пятнадцать лет, но от чего-то это не мешало им порой месяцами забывать об этом. Ему нравилось просыпаться утром и чувствовать запах ее волос, от которых приятно пахло каким-то ореховым муссом, так как она часто делала маски. Ему нравилось целовать ее в щеку, наблюдая как она с трудом разлепляет в глаза, бормоча себе под нос, что на часах всего лишь половина десятого и какого черта ему не спится. Ему нравилось, как она, пересиливая себя, поднимается с кровати и босая идет вешать белье, что постирала за ночь машинка. Ему нравилось даже помогать ей в этом деле. Ему нравилась она: ее тело с огромным количеством родинок и с небольшой белой татуировкой в виде птички на лопатке, ее зеленые волосы, которые подчеркивали такого же цвета глаза, ее добрую улыбку, которая сумела покорить даже главного отступника семьи на всем ТНТ. Света была первой девушкой за последние года, которая нравилась Русу не потому что она была молодой, юной и это поднимало его эго, нет. Она была той, кто сумела заставить почувствовать его самого на несколько лет моложе. Да, она была в силу здоровья во многом шустрей Белого, что бросалось в глаза при детальном рассмотрении, но при этом общая картина была на удивление для многих очень гармоничной. — Светик, семицветик… — Отъебись, Толь, — не дослушивая фразу, кинула девушка через плечо высунувшемуся из-за двери парню. — А я всего лишь сигаретку предложить хотел, — невинно икнул в ответ Толя, скрываясь обратно в коридоре и закрывая за собой дверь. Девушка нервно сглотнула, поправляя рукав куртки. — Рус, ты какого-то отдельного предложения ждешь? — нахмурилась она, зло оглядываясь на мужчину, сейчас рассматривающего бутылку вина. — Съебись, говорю, что не понятного? Она раньше не материлась. Вернее материлась, конечно, но не в таком количестве. Да и не пила тоже. Она вообще сильно изменилась за время, что провела с Белым. Девушка даже подсознательно понимала, что далеко не всегда изменения в ее поведении и характере были в положительную сторону, но от чего-то они все равно ей нравились. Они совершенно, конечно, не устраивали маму, но, если честно, то ее маму вообще мало что устраивало в Свете. Маленькая квартирка на краю города, что они еле купили с братом на двоих и теперь сдают друзьям последнего. Постоянно ярко покрашенные волосы. Набитая в шестнадцать татуировка. Она была далеко не самой лучшей дочкой, не той, о которой мечтает каждый родитель. Она была всегда собой: делала что и как хотела, наверное, каким-то чудом из-за этого она сейчас и является собственником половины, хотя пока и не крупной, но развивающейся компании. Это, кстати, маму тоже не устраивало, ведь в ее понятии девушки, а особенно такие, как Света, не должны лезть в директора. Но это вполне себе устраивало Руса, который, по изначальному договору, никогда не одалживал денег девушке, но всегда был рядом, поддерживал и порой давал дельные советы в сфере управления. — Свет, пошли домой, пожалуйста… — он оборвался, кашлянув. — В смысле, ко мне домой. Там проспишься, а завтра уже будешь решать, — Света оглянулась, хмыкая и показывая средний палец Белому. — Пошли, — он тяжело вздохнул, стараясь взять девушку за руку, но она на удивление легко увернулась, умудрившись не потерять равновесие, привалившись к окну. — Не смей меня трогать, — она зло смотрела в глаза Белого. — Я ненавижу тебя, слышишь, Рус, ненавижу! Ты самая поганая тварь, с которой я встречалась за всю свою жизнь! — она с отчаянием посмотрела в его лицо, поджимая губы. — Сделай одолжение: отвези меня к маме… И сделай так, чтобы мы больше никогда не виделись, понял? — девушка растерянно вглядывалась в его лицо. — Пошли, — кивнул головой Белой, нажимая на кнопку вызова лифта. Он ее уже не в первый раз забирал ее отсюда, не в первый раз с истериками, но в первый он и впрямь сильно был виноват. Он это признавал, пуская даже если и не озвучивал. Света стояла рядом, кутаясь в провонявшую дымом сигар куртку и пряча лицо за зелеными волосами. Он не видел ее лица, но был уверен, что нанесенная в три взмаха тушь течет по ее щекам. Так было всегда, все те четыре предыдущих раза, что он ее выволакивал из этой проклятой однушки, с которой, пожалуй, и началась их история. И, на чтобы сейчас не соглашался Белый, заканчивать он ее все равно не хотел. Двери медленно открылись, девушка ступила в лифт, приваливаясь к стенке и закрывая глаза. Рус нажал на кнопку первого этажа, двери закрылись, кабинка, чуть подождав, медленно поехал вниз. На табло показывался номер этажа. Вот они преодолели одиннадцатый, вот проехали девятый, вот уже почти шестой… А потом что-то качнулось, лифт жалобно скрипнул, табло замерло, все остановилось. Света быстро подняла голову, с ужасом смотря на загоревшуюся в углу лампочку, оповещающую об остановке лифта, двери которого явно не спешили открываться. Ее лицо скривилось в странной улыбке, она бросила взгляд на Белого и медленно сползла на пол, не вслушиваясь в то, как Рус обращается в поддержку. Он что-то с ними громко выяснял, вроде даже оказалось, что это перебои с электричеством и пока не починят его, а это в лучшем случае час, с лифтом ничего не сделают. Вызволять их из кабинки, вызывая спасателей, тоже не спешили, оправдываясь тем, что гораздо быстрей и дешевле починить лифт. — Божечки, почему мне так не везет! — взвыла девушка, запрокидывая голову назад и смотря на замершего Белого, растерянно сейчас всматривавшегося в динамик, который явно оповестил о том, что дежурный отключился. — Из всех минут, дней, лет это решило произойти именно сейчас и тут, — она чуть заметно ухмыльнулась, аккуратно оттирая тушь с щеки. Слезы уже успели засохнуть, и теперь Белый смотрел лишь в ее чуть покрасневшие глаза. Тяжело вздохнув, он уселся на пол напротив Светы, прикрывая глаза. Ему хотелось сказать, что он взболтнул лишнего… Много лишнего. Но она прекрасно знала с каким человеком рискнула связаться. Тогда, уже почти полтора года назад она прекрасно знала, кто он такой, но почему-то ее это все равно не уберегло от ошибки. Они сидели посреди лифта, молча смотря в серые стены, лишь бы не друг другу в глаза. Ведь это было слишком тяжело, они не выдерживали друг друга, верней, они боялись в очередной раз выдержать. — Свет, как Вадик? — девушка покосилась на Белого, горько усмехнувшись. — В депрессии, — выдохнула она, собирая рукой волосы и закидывая их назад. — Страшно, что мне нечего спросить у тебя в ответ, — поджимая губы, сглотнула девушка. — Страшно глупо, — добавила она, облизывая засохшие губы. — Ты простишь? — Света в ответ презрительно хмыкнула. — А что толку? Каждый чертов раз мы прощаем друг друга, а в итоге приходим все равно к тому, что кто-то из нас забирает другого в полном раздраи, — перевела плечами девушка. — В прошлый раз я набухалась так, что из окна не выпрыгнула. В позапрошлый ты чуть не купил билет в Китай в один конец, — она тяжело вздохнула. — Рус, а что, если мы просто друг другу, ну, не подходим? Вот такие мы люди: разные. — Бросаешь, — скучающе протянул он, отмахиваясь от нее рукой, на что Света в ответ хмыкнула. — Я устала, Рус, мне тяжело так жить, — она нервно облизала губы, вспоминая чем закончился вчерашний разговор. — Я хочу стабильности, мне двадцать шесть скоро, тебе сорок… — она оборвалась, тем самым окончательно привлекая к себе его внимание. — Света, давай не будем начинать! — рявкнул Белый, так что девушка даже вздрогнула, тут же прикусывая губу и тяжело вздыхая. — О чем я и говорю: не совместимы, — хмыкнула она, отворачиваясь и несмотря на то, как резко вскакивает на ноги Белый. — Как ты мне надоела со своими детскими закидонами и делением мира на черное и белое. Ну объясни мне, пожалуйста, почему нельзя хотя бы немного прислушаться к моим словам? — Света в ответ на это лишь фыркнула, тоже поднимаясь и вставая напротив Руслана, заглядывая ему в глаза. В нос ударил запах сигарет, губа мужчины чуть заметно дрогнула. Они вместе бросали курить уже полгода, вместе пытались сократить количество ругательств в своей речи. — Знаешь что? — ее голос оказался на удивлением спокойным. — Иди ты в жопу, — показывая прямо перед его лицом средний палец, прошипела девушка. Мужчина в ответ удивленно вскинул брови, еле сдерживаясь, чтобы не схватить ее за кисть, прижать к стенке лифта и долбануть чем-нибудь тяжелым, что, как ему сейчас казалось, помогло бы разбудить ее мозги. — Свет, — он сделал даже несколько неосознанный шаг вперед, заставляя ее интуитивно отступить, тут же упираясь спиной в стену, — я… Я был не прав. Вернее я спизданул много лишнего, — девушка растерянно смотрела в его лица, прикусив губу. Она пьяна, она простит его: она знает, что ей не хватит сил сопротивляться, она снова наступит на те же грабли, что и все предыдущие разы. — Свет, — он подошел к ней, вставая в плотную и наклоняясь, чтобы шептать ей на ухо, откинув назад зеленые волосы. — ты простишь мне? Я полнейший долбоеб, я признаю. Я не имел права даже подумать, чтобы говорить об этом, не то, что делать, — девушка бесцельно смотрела вперед, прищурившись и вдыхая вместе с воздухом его слова. — Простишь? — она вздрогнула, скашивая на него глаза. — Так не хочется, — выдохнула она, дотрагиваясь кончиками пальцев до его руки и чувствуя, как он крепко сжимает ее ладонь. — Рус, скажи, пожалуйста, ты старше меня: у меня есть шансы разлюбить тебя? — она смотрела в его глаза, пытаясь в первый раз из серии этих вопросов и впрямь услышать нормальный ответ. Она иногда шутила на счет его возраста, задавал шутки по типу, что было раньше: яйцо или курица, ведь он сто процентов их застал. Но никогда еще она не интересовалась о чем-то настолько серьезно в этой форме вопроса. — Я бы тоже хотел знать, — вздохнул он, чувствуя, как девушка утыкается ему в ключицу, вкладывая свою ладонь в его и крепко сжимая. Белый медленно провел по ее волосам, аккуратно поднимая ее лицо и заглядывая в зеленые глаза Светы. В них хотелось задохнуться и забыться, но Белый уже в силу возраста и опыта не мог это сделать… В отличии от девушки, которая сейчас пыталась безуспешно разглядеть в его зрачках ответы на все мучающие ее вопросы. Света, будто бы не отдавая самой себе отчета, поддалась вперед, сталкиваясь своими губами с его и замирая на секунду, будто бы в последний раз просчитывая все риски. Он аккуратно целовал ее, прижимая к стене и заставляя тонуть в своих эмоция, растворяться в его прикосновениях. Это было до жути странно, ведь Рус редко бывал таким… Спокойным. Часто их встречи были рваными и короткими, а секс ярким и даже порой грубоватым. Но они сошлись вместе: оба любили запах сигар и вкус виски в кофе с утра, оба обожали работать, постоянно загоняя себя в какие-то критические ситуации, а потом вытаскивая сами себя из них. Она знала на что шла, когда соглашалась на свидание с ним, он знал на что шел, когда звал на него. Немного нелепо и неуклюже, докуривая сигару перед ее подъездом и опаздывая на съемки, в то время как она шла из аптеки с кучей таблеток и антидепрессантов для брата. Он аккуратно оттянул пальцами край рубашки, целуя ее плечо. Куртка так и осталась валяться на полу. Света рвано втянула воздух, опуская глаза и с ужасом встречаясь с его взглядом. Она не боялась секса в лифте, это ее беспокоило сейчас меньше всего. Ее пугало то, как она быстро сдалась… Снова. Каждый раз одна и та же история, которая заканчивается одинаково. — Я люблю тебя, — прошептала она, проводя кончиками пальцев по коротко остриженным волосам. — Жутко, — ее губа дрогнула, он уткнулся носом в ее щеку, чувствуя, как она сдерживается из последних сил. Алкоголь, клубок зачастую непонятных чувств и усталость не способствовали успокоению нервов. — И я, — девушка вздрогнула, жалобно посмотрела в его глаза, слабо скривившись, тихо хмыкнув. — Жутко, — прошептала она, подаваясь вперед и теряясь в себе. Куча мыслей, как бешеные бегали в ее голове, не имея возможности остановиться и передохнуть, а ей и не хотелось. Она чувствовала, как он расстегнул верхние пуговицы ее старой рубашки, проникая пальцами под ткань. Она даже помнила, как он оказался на полу, а ее усадил на ноги, пытаясь игнорировать собственное чуть сбившееся дыхание. Ему казалось, что он вдруг резко стал молодым и неопытным, но все же пальцы уже знала чуть ли не лучше его самого, что делать. Он видел, как она опирается ладонями о стену, а потом опускается вниз, заставляя его сделать рваный выдох от резкости ее пьяных движений. Он чувствовал ее тело лучше чем когда-либо, но от чего оно все равно казалось ему недосягаемым, будто бы не оно сначала насаживалось на его член, а потом замирало, изгибаясь и издавая стон прямо над его ухом. В этом не было ничего необычного или сверхъестественного, но от чего ему казалось, что в этом было больше неординарности, чем в том, что лифт застрял вместе с ними. Она лежала у него на коленях, укрывшись курткой и смотря в серый потолок. Они оба мечтали об одной сигаре на двоих, но ни у одного этого добра не было. Они не хотели говорить, лишь вдыхать запаха гари и дальше молча изучать друг друга, изредка дотрагиваясь до тел кончиками пальцев. — Поговорить надо, — прошептала она, поднимаясь и усаживаясь рядом с ним. Белый без особого энтузиазма покосился на девушку. — Я звонила в детдом, в среду я поеду к ним в любом случае. Доход у меня стабильный, есть место жительства… — выдохнула она, встречаясь с его ошарашенным взглядом. — Свет, какой тебе ребенок? Посмотри на себя в зеркало… — Ребёнок? Ребенок самый обыкновенный, — она перевела плечами, отворачиваясь от мужчины. — У меня нет возможности завести своего — так получилось, но у меня есть возможность обеспечить другому заботу, — она на секунду запнулась, облизывая губы. — Рус, ты думаешь я буду плохо мамой? — мужчина в ответ раздраженно вздохнул, закатывая глаза. — Наверное, вот он — конец. Я бы предложила тебе помочь, но я знаю, чем все это закончится… — Да потому что мне этого не надо! Я этого не хочу, — он резко повернулся к ней, неожиданно натыкаясь на ее абсолютно спокойный взгляд, будто бы с начала этого разговора она успела повзрослеть лет на десять. — Ты не семью не хочешь, ты ответственность брать не хочешь, — она дернула плечом, смотря на него практически сквозь волосы. — Я с тобой год жила, я знаю тебя. Ты боишься быть плохим отцом, и почему-то считаешь, что даже пытаться не стоит. Ты — человек, который стоит у истоков целого чуть ли не канал, основал в России монументальное направление комедии, но ответственности ты боишься! Я вот только все не понимаю, почему ты даже не хочешь попытаться? — Потому что, Свет, это человек. Его обратно не сдашь… В смысле, сдашь, конечно, но это явно будет не слишком хороший поступок! А если мы не сойдемся? — девушка в ответ широко распахнула глаза, выдыхая ему в лицо воздух. — А если да. А если ты осчастливишь ребенка? А, если ты вырастишь хорошего человека? — она смотрела в его глаза, прищуриваясь. — А если нет? — Света в ответ хмыкнула, передергивая плечами. — А если да? Я верю, что ты сможешь, я верю, — девушка аккуратно сжала его руку, поджимая губы. Он аккуратно развернул ее ладонь, опуская глаза на руку и принимаясь рассматривать выглядывающие вены, по которым циркулировала ее кровь. И он боялся лишиться ее. — Я не прошу тебя звать меня замуж, я все прекрасно понимаю. Бросишь — бросай, но я ничего не могу поделать. Может быть, ты хотел бы своего прямого наследника, по крови, но я не могу тебе его дать, — она облизала губы, прикусывая последнюю. — Может быть, ты и впрямь ничего не хочешь и тебе нафиг это не надо — я все приму. Но о том, что я люблю детей и хочу их ты знал с самого начала. Это было твое решение, — она провела пальцами по его лбу. — Я съезжу с тобой в детдом, — выдохнул он, резко поднимая голову и с удивлением смотря, как вдруг неожиданно преображается ее лицо: на нем тут же вырисовывается улыбка, а в глазах появляется что-то по-детски восторженное. — Свет, говорю сразу, это не значит… — Знаю, — выдохнула она, резко подаваясь вперед и обнимая его. — Спасибо, — прошептала она, заглядывая ему в глаза и целуя в щеку, прошептала девушка. Лифт тронулся с места.