Жизни в кружке

Дверь резко открылась, внутрь проникла девушка, в руках которой были какие-то папки, а на плечи была накинута куртка, которая тут же упала на пол, как ее хозяйка попыталась скинуть кроссовки. Недовольно поморщившись, она передернула плечами и быстрым шагом направилась по длинному коридору, наконец-то достигая нужного помещения и теперь приваливаясь спиной к дверному косяку. — Ооо, ты принесла? Ты же моя умница! — из-за стола вскочил молодой человек, который тут же забрал из рук блондинки документы. Она в ответ кивнула головой, облизывая губы и поглядывая на еще одного мужчину, который в данный момент сидел на гостевом стуле, скрепив руки в замок и внимательно наблюдая за недавно вошедшей. — Ох, прости, у нас сегодня клиент… — девушка покосилась на парня, поведя плечом. — Анна, — выдохнула она, протягивая руку в ответ вставшему мужчине с красной банданой на голове. Мужчина тут же с готовностью пожал ее конечность. — Никита, — представился мужчина, на что девушка добродушно улыбнулась, втягивая носом воздух. — Вас все устраивает? Илья ответил на все ваши вопросы? — выгнула она, бровь подмечая, как сотрудник студии звукозаписи ищет нужный ему договор. — Да, да, все отлично, — тут же выпалил Никита, на что Аня лишь коротко кивнула головой. — Чай? Кофе? — немного помолчав, поинтересовалась она, на что он лишь отрицательно мотнул головой. — Нет, спасибо, не хочу. — Что же, ладно, больше вас не буду отвлекать, — лучезарно улыбнулась девушка, косясь на Илью, который тут же на слова Ани обернулся. — Напиши мне потом, окей? — парень в ответ сразу же закивал головой, кашлянув и тем самым привлекая внимание Никиты. Девушка покосилась на мужчину, потом тяжело вздохнула, поправляя воротник черной водолазки и натыкаясь пальцами на массивный серебряный кулон на цепочке, который болтался у нее на шее в дополнении к пряжке на ремне. Выцепив телефон из кармана, она быстро разблокировала его и, набрав нужный номер, приложила мобильник к уху, направляясь дальше по коридору в свой кабинет на втором этаже, будучи уверенной, что ее куртку повесили на вешалку. Когда телефон завибрировал, то девушка вздрогнула, уронив маркер на пол и практически пролив воду на документы. Тяжело вздохнув, она быстро на всякий случай отставила кружку, тут же принимаясь искать мобильник, который почему-то оказался в одном из отчетов для налоговой инспекции. Вытащив телефон, она быстро пробежалась глазами по написанному, потом быстро сложила в одну стопку бумаги, отодвигая их край стола, и вышла за дверь, прикрывая последнюю, пряча ключи от комнаты в карман джинсов. Сбежав вниз по лестнице, она быстрым шагом направилась к нужной ей комнате, открывая ее и практически натыкаясь на Никиту, который тут же отшатнулся назад, пропуская внутрь девушку, которая в ответ тут же кивнула ему, подходя к столу и подхватывая все необходимые документы. Прикусив губу, она покосилась на мужчину, краем уха слушая, что ей говорит Илья, потом повела плечом и быстрым шагом вышла за дверь, которую ей все так же придерживал мужчина, проследовавший за ней. — Илья сказал, что расплачиваться с вами, — девушка обернулась через плечо, чуть притормаживая и кивая головой. — Да, сейчас с вами разберемся окончательно с документацией, и вы переведете деньги? — она покосилась на молча согласившегося мужчину, поджав губы. — Отлично, — выдохнула девушка, перехватывая папку и уверенным шагом направляясь в свой кабинет, на котором никакой таблички не значилось, кроме как номера комнаты. Закрыв за мужчиной дверь, она аккуратно положила папку на стол, принимаясь копаться в ящике в поиске печати, прекрасно зная где именно она лежит. Никита внимательно наблюдал за девушкой, усевшись на стул, на который ему указали рукой. Вынув нужную канцелярию, она быстро поставила в нужных местах штампы, расписываясь, а потом отдавая документы мужчине. Он также черканул пару раз свою подпись на листах, пробегаюсь еще лишний раз глазами по тексту и аккуратно отодвигая в сторону документы, поднимая глаза на застывшую девушку. — Не хотите трахнуться? — выдохнула она, спокойно наблюдая за тем как глаза Никиты немного округлились от такого вопроса, после чего он неуверенно сглотнул, прищуриваясь и подаваясь вперед. — А вы не против? — Аня в ответ усмехнулась, огибая стол и усаживаясь на его краешек, по-деловому складывая руки на груди. — Ну я же предлагаю… — задумчиво проговорила она, смотря в лицо мужчины, будто бы прикидывая какую он фразу скажет в следующую секунду. — Имя, фамилию и даже отчество мы друг друга знаем, в договоре, в конце концов, прочли, так что я не вижу преград, — повела плечом девушка. — Если хотите, то можете оплатить сначала: еще и номера друг друга узнаем, — он с прищуром принялся изучать ее улыбающееся лицо, которое через секунды четыре посерьезнело. — Вы, кстати, охуенно красивый. — Взаимно, — кивнул он головой, поднимаясь со стула, подходя к ней и наклоняясь к ее лицу, на котором ни один мускул не дрогнул, будто бы она этим занималась довольно часто. Хотя откуда ему знать? — Вы так и будете стоять? — выгнула бровь девушка, тут же убирая руки с груди и кладя ему на плечи, как только он впился в ее губы, начиная отчего-то немного спешно целовать, а она наоборот, не спеша, уговаривая его приостановиться, поглаживая руками по ключицам, медленно залезая по расстёгнутую на две верхние пуговки рубашку, проводя пальцами по изрисованной татуировками коже. Он аккуратно приподнял ее за бедра, усаживая на стол и облокачиваясь на него, заставляя девушку на секунду пропустить вдох, обхватывая Никиту за шею, чтобы не упасть спиной на деревянную поверхность. Медальон неприятно потянул вбок, так что она быстро скинула его с шеи, откладывая куда-то в сторону. Послушно опускаясь вниз под тяжестью его тела, девушка явственно ощущала его губы на тех кусочках кожи, которые не покрывал высокий воротник водолазки. И вот в данный момент времени она на самом деле его ненавидела. До слуха донесся звук расстегивающегося ремня, а потом стук в дверь… Девушка вздрогнула, резко открывая глаза и почти истошно заорала: «Нельзя!» Аня растерянно посмотрела в глаза Никиты, судорожно сглатывая и облизывая губы, пока мужчина, видно все еще не придя в себя, продолжал недвусмысленно нависать над ней. — Ань, мразь ты этакая, дверь открывай, а то я сейчас у Ильи ключи отниму! — в данную секунду, судя по глазам девушки, все явно пошло не по плану. — Я переодеваюсь, долбоеб. Ты же не хочешь, чтобы вся студия это видела?! — заорала в ответ девушка, наконец-то скатываясь со стола и хватая мужчину за руку. — В подсобке посиди, пожалуйста, — тихо прошептала она ему на ухо, нервно сглатывая и на ходу принимаясь судорожно доставать связку ключей, быстрым шагом подходя к невзрачной двери и открывая ее, пропуская мужчину во внутрь. — Чуть позже, хорошо? — прошептала она, на что клиент ошарашенно моргнул глазами, подмечая как девушка ловко стягивает с себя водолазку, при это прикрывая дверь ногой, а потом быстро, судя по звукам, закрывая саму дверь. Спрятав ключ в вазу, отстегнув его от основной связки, она быстро достала дежурную футболку, тут же влезая в нее. Быстро отперев дверь, она с недовольным выражением лица уставилась в глаза мужчины, складывая руки на груди. — Ты, мразота, куда поехала? — девушка растеряно развела конечностями, всем своим видом показывая насколько этот вопрос глупо и неуместно звучит. — Почему ты меня не предупредила? — Аня выгнула бровь, хмыкая. — А с хуяли я должна это делать? Ты завалился домой в пять часов утра пьяный в дрова под ручку с очередной проституткой. Я их уже даже поименно знаю, мы с ней чаек иногда пьем, пока ты стонешь в ванной, что тебя никто не любит, — хмыкнула девушка, нервно облизывая губы. — Ден, если ты забыл наш контракт, то прочти его еще разочек — полезно. Копия всегда лежит на одном и том же месте. А теперь вали — мне работать пора… — фразу она договорить не смогла, потом что ее резко схватили за руку, разворачивая к себе и беря за горло. — Твой папочка живет только за счет моей доброты душевной. Постарайся не нарываться, иначе мне очень скоро станет грустно, а ему плоховато, — девушка, сглатывая слезы страха, продолжала смотреть ему в лицо. — Ты, мразота, трахалась с кем-нибудь? — Нет, — начиная задыхаться, выдохнула Аня, неожиданно падая на пол с громким звуком, как только мужчина разжал пальцы. — Уверена, мразь? — ее несильно, но ощутимо толкнули в бок грязным носком ботинок. Девушка в ответ закивала головой, сжимая руки в кулаки и ощущая, как собственные ногти царапают кожу на ладонях. — Через полтора часа мы едем домой, сегодня ужин. Приготовь побольше тональника, синяки надо замазать обязательно, — он резко развернулся, выходя из комнаты и оставляя на полу дрожащую Аню, которая сейчас мужественно старалась не заплакать. Через три минуты в студии на десять секунд воцарилась полная тишина, а потом послышались чьи-то быстрые шаги. В кабинет медленно проник Илья, быстро подошедший к вазе и вынувший из нее ключи. Отперев дверь, он медленно открыл ее, кивая головой Никите, а потом пошел обратно к девушке, аккуратно приподнимая и прислоняя к стенке. — Договор на столе, можете его расторгнуть, — выдохнула девушка, не глядя на мужчину и с трудом держась за принтер в углу офиса, пока Илья ходил за водой. — Не мое это, конечно, дело, но… — Это неважно, — выдохнула девушка, облизывая губы и делая маленький глоток из принесенного стакана. — Мне просто искренне жаль, что вы стали свидетелем этого. Его не должно было быть, как он так… Не знаю, — она растерянно посмотрела в глаза Ильи, который в ответ молча кивнул головой, тут же выходя из помещения. — Почему вы не уходите? — Я хочу подать заявление… — У вас нет доказательств, и никто это не подтвердит. Причину, собственно говоря, вы можете понять из разговора, — поджимая губы, прошептала девушка. — Компания отца зависит от Дениса. И я связующее звено. Я не могу все это закончить, потому что иначе мне точно не жить не то что в достатке, а просто спокойно. Хотя и так не жить, — хмыкнула она, облизывая губы и отставляя в сторону воду. — На этом, пожалуй, все. Спасибо вам, что выбрали нашу студию. И мне абсолютно плевать что вы кому скажете, — хлопнула в ладоши девушка, делая самостоятельный шаг от стола. Он внимательным взглядом окинул ее неожиданно такое хрупкое тело, задерживаясь взглядом на проявляющихся на шеи синяках, которые девушка поспешила закрыть рукой. — Я хочу узнать ваш номер телефон, — Аня удивленно выгнула бровь, прищуриваясь, а потом быстро подходя к столу, беря в руки договор и протягивая его мужчине. — Нет, мне нужен ваш номер телефона, — девушка растерянно посмотрела на Никиту, потом перевернула договор чистой стороной и быстро написала на нем комбинацию чисел. Мужчина быстро вытянул телефон из кармана, что-то с минуты две набирая в нем, а потом на весь кабинет раздалась знакомая мелодия, от которого девушка вздрогнула. Она недоверчиво посмотрела на мужчину, отвечая на звонок, и поднесла мобильник к уху. — Никита Сударь, — послышалось в трубке, на что девушка немного по-детски наивно улыбнулась. — Аня Ферзь, — выдохнула она в ответ, поджимая губы и смотря в глаза подмигнувшему мужчине. — Приятно познакомиться, Аня, — прошептал в ответ Никита, завершая звонок, а потом выходя из кабинета, оставляя девушку одну в смешанных чувствах. Их общение было странным. По крайней мере по началу. Они иногда созванивались, обсуждали какую-то ересь минут по пятнадцать, а потом бросали трубки, будто бы стесняясь того, что это делали. Потом они как-то наткнулись друг на друга в торговом центре, а после и вовсе встретились в кафешке недалеко от ее студии. Их разговоры были какими-то немного наивными, детскими, такими добрыми, уводящими девушку из реальности, заставляя забывать о скандалах в своей собственной квартире и том, как в очередной раз болят новые синяки на спине. Она любила их встречи, обожала шутки Сударя и потихоньку влюблялась в него, боясь самой себе в этом признаться. А мир вокруг нее продолжал дальше чернеть и сгущаться, но ей почему-то не было страшно. Она наизусть выучила спасительный номер, который могла набрать с абсолютно любого телефона, связываясь с Сударем, чтобы он ее успокоил. За два месяца она ни о чем не просила, спокойно общаясь с мужчиной. И только спустя столь долгое время, ответив на незнакомый номер, Никита в трубке услышал голос девушки, умоляющий забрать ее с «этой чертовой вечеринки». И он приехал на сброшенный адрес, нашел ее среди бешеного количества незнакомых людей и, взяв за руку, аккуратно вытащил из толпы. А она шла вслед за алой банданой, тихо всхлипывая и шепча последней о том, что устала. Что она, черт возьми, устала все это терпеть и мириться. Она хочет жить, как человек. Как обычный человек. — Никит, мне плохо, — шептала она, держась за его руку, как за спасательный круг. — Никит, ты — мое спасение, — мурлыкала она ему на ухо, лежа у него на плече, выхлестав у него в квартире почти весь коньяк. А он молча смотрел в светящуюся стену, грустно улыбаясь и поджимая губы. — Он мне предложения сделал, Никит, — хрипела она, практически задыхаясь от собственной боли, зная, что ее единственный пластырь сидит рядом с ней. — Никит, я «да» сказала… Я ненавижу себя, Никит, ненавижу, — утыкаясь ему в грудь, рыдала Аня, ощущая, как его пальцы скользят по ее волосам, снимая туго затянутые резинки, на которых держалась столь долго делающаяся прическа. — Хочешь проведем стрим завтра? — тихо поинтересовался он, зная, что девушка давно хотела это сделать. В ответ его встретила тихое и даже несколько наивное «да». — Надо спать, спать пора, — добавил он, вставая с пола кухни и подбирая с него Аню, тут же схватившуюся за его шею. — Все будет хорошо, правда, — Сударь знал, что он нагло врал пьяной девушке, но сделать с этим ничего не мог. Он не имел права ей говорить что-то другое, уже давно узнав всю ее историю с самого начала и до конца. И из всей этой заварухи он видел лишь один выход, но почему-то смелости предложить ему его не хватало. Он уложил уже практически безвольное тело на кровать, предварительно сняв тугой корсет с тонкой талии и упругой груди, тут же одев девушку в одну из своих футболок. А она не сопротивлялась. Потом медленно уселась на середину постели, стянув с себя джинсы. — Окно открой, пожалуйста, — неожиданно осознанно, будто бы протрезвев в один момент и выплакав все слезы, прохрипела Аня. Сударь в ответ кивнул головой, открывая форточку и оборачиваясь через плечо. — Я, наверное, завтра блевать буду, — тихо протянула девушка, грустно улыбаясь. — Будешь, — кивнул головой мужчина, стаскивая с себя тренировочные и усаживаясь рядом с девушкой. — Спать пора, Ань. — Не будет же хорошо, да? — прошептала она, растерянно смотря в его глаза. — Хотя бы по той простой причине, что я люблю то, как ты обедаешь со мной, вытаскивая со студии. А раньше мне казалось, что это единственное место, где я буду чувствовать себя в безопасности — рядом с Ильей. А нет, ошибалась. Безопасней я чувствую себя только с тобой. Я люблю как ты берешь трубку по середине ночи, немного выпивший, только что закончивший очередной стрим, и честно слушаешь про все мои успехи, радуясь и поддерживая. А еще я люблю, что ты делишься своими победами и поражениями. Рассказываешь про проблемы на съемках, про то, что камера никак не приедет, про то, что голос в очередной раз сорвал, но не тогда, когда пел, а когда ругался с соседями. Сударь, я же тебя, получается, люблю, — выдохнула девушка, отваливаясь назад и поворачивая немного голову в его сторону. — Хорошо не может быть, потому что я в тебя влюбилась, — пробормотала она. В темноте он уловил, как дрогнула ее нижняя губа, а потом девушка рухнула на кровать, закрывая глаза и поворачиваясь к нему спиной. — Ань, и я тебя люблю, но это ничего не изменит, — выдохнул Никита, поднимаясь с кровати, не зная услышала она это или нет, заснув. А девушка не знала приснилось ей эта фраза или она случайно уловила ее краем уха перед тем как провалиться в темноту, чтобы не видеть и не слышать, как еще полночи Сударь будет шататься по квартире, выкуривая практически за раз пачку сигарет, запивая все этом остатками коньяка. И на утро она будет блевать, как и обещал Никита. А последний будет заботливо держать ее волосы, помогая привести себя в порядок, выпивая на двоих пачку таблеток. И он поможет ей умыться, накормит немного подгоревшей с бодуна яичницей, которая ей покажется самым вкусным блюдом, которое она пробовала за всю свою жизнь. А потом они разойдутся, молча поклявшись друг другу, что никогда не заговорят о том, что обсуждали. А потом пройдет еще полтора месяца, за которые ничего особо и не измениться. Он все также будет вытаскивать ее на обед в кафешку, зная о том, что она остро нуждается в этом. А она будет наивно и по-детски глупо улыбаться, когда будет видеть, что он звонит. И ей будет без разницы как она одета и где находится: она будет собираться и выходить из комнаты, мимолетно извиняясь, тут же отвечая на звонок. И иногда она будет звонить ему ночами после очередного шумного прихода Дениса, из-за которого ей приходится открывать глаза и мучиться от бессонницы. А Сударь будет сонный отвечать на звонок и тихо начинать обсуждать планы на будущее, которого у нее нет. Никита будет терпеливо не спать в четыре часа ночи, дожидаясь, когда ее глаза наконец-то закроются, и она в какой-то момент больше ничего не ответит. И только тогда он тихо пожелает ей пресловутое спокойной ночи и мысленно скажет, что любит, завершая звонок и тут же отрубаясь. А потом настанет день, о котором они за все время обмолвились лишь единожды — день ее свадьбы. Вернее не он наступит, наступит ночь этого дня, когда она наберет ему, шепча о том, что не может заснуть. А Никита ничего не ответит, потому что он тоже не может этого сделать. И они будут долго молчать, почти полчаса, дыша друг другу в трубку, вслушиваясь в дыхание и будто бы пытаясь уловить ритм сердец. И это будет так глупо, так нереалистично и так больно, что почти весь следующий день Сударь проваляется в кровати, потом кое-как встанет, приведет себя в порядок и пойдет стримить, пока на всю квартиру не разнесется звонок домофона. Он будто бы немного его отрезвит, заставит подняться с кресла, пообещав чатику скоро вернутся. И, открыв дверь, он с удивлением заметит совсем не соседей, нет, а ее. В белом платье, немного пьяно улыбающуюся и разводящую руками в ответ на его молчаливый вопрос и ошарашенный взгляд. — Я люблю тебя, Никит, — прошепчет она, глупо хмыкнув. Сударь выгнет бровь, потом возьмет ее за руку, затаскивая в квартиру, забыв и про стрим, и про то, что она на каблуках, которые она поспешно снимет, хватаясь за его плечи, когда он начнет целовать ее, вжимая впопыхах закрывшуюся дверь. И от этого занятия его оторвет уведомление о донате, на которое он среагирует моментально, тут же направляясь в комнату, отключая стрим с быстрыми и сумбурными извинениями, не заморачиваясь над сохранением ролика и быстро вырубая комп. А потом он вернется обратно в прихожую, подхватывая на руки девушку, безуспешно пытающуюся самостоятельно освободиться от платья. — А я думал, что такое только в сериалах бывает… — бормочет он себе под нос, усаживая бывшую чужую невесту на подлокотник, чтобы было легче расшнуровать и расстегнуть тугой корсет. — Тебе тридцать, Никит, пора начинать верить в сказки, — выдыхает Аня, закидывая голову назад и встречаясь с его глазами, которые сейчас сосредоточенно и немного торопясь от возбуждения пытаются распутать веревки. Он перехватывает ее взгляд, от чего-то нервно сглатывает, с облегчением понимая, что ему удалось расстегнуть застежку, и медленно наклоняется вперед. — Я тебя люблю, — и от этой фразы внутри у девушки весь мир переворачивается с головы на ноги, а потом неожиданно успокаивается от осознания, что она сделала правильный выбор. И ей хочется визжать от переизбытка эмоций, а еще целовать его, что она и делает. Белоснежные рукава аккуратно скользят по ее хрупким плечам, позволяя Сударю обжигать их своим дыханием, нежно прокладывая по ним дорожку из горячих поцелуев, от которых что-то замирает внутри. Так предательски замирает, напоминая, что она чуть не перечеркнула все это одной линией. — Я в суд на него подам, — почему-то неожиданно выдыхается она ему в губы, когда он разворачивает ее к себе, скидывая футболку. Он кивает головой, помогая ей вылезти из этого чертового платья, которое она откидывает в сторону ногой. Они стоят друг напротив друга: она лишь в нижнем кружевном белье, он уже без футболки, в татуировках, которые она на самом деле давно знает наизусть. Они стоят и смотрят в глаза, пока она в один шаг не сокращает дистанцию между ними, срывая с его волос алую бандану и начиная его целовать, немного спешно, будто бы боясь потерять. А Никита, наоборот, успокаивает ее, приходясь пальцами рук по ключице, потом они медленно скользят вниз, очерчивая линию позвоночника, параллельно растягивая бюстгальтер. В какой-то момент он умудряется подхватить ее под бедра и усадить на стол, заставляя немного резко и пошло выдохнуть. Его пальцы хозяйски исследует ее тело, аккуратно огибая все синяки, за которые, в его голове, Денис однозначно ответит, а она шумно дышит ему на ухо, особенно когда эти самые пальцы проскальзывают между ее ног, будто бы невзначай задевая самые чувствительные точки, от чего Аня издает тихий стон, тут же скрывая его в поцелуи, притягивая к себе Никиту, который в общем-то и не против. Он послушно нависает над ней. Слух улавливают звук расстёгивающейся молнии, потому что Никита почему-то ходит в джинсах, будто бы готовясь в любую секунду выйти из дома и нажраться. И есть единственная вещь, которая успокаивает и вместе с этим еще больше дурманит голову: никто точно не помешает. Она ощущает, как он аккуратно входит, немного медля и от этого становится невыносимо жарко. Девушка интуитивно выгибается навстречу, нащупывая его ладонь и хватаясь за нее, как только ощущает первый осознанный толчок, если его таким можно назвать. И в голове что-то взрывается, мысли резко пропадают: вообще любые, особенно те, в которых крутится фраза, что она по сути сбежала со своей собственной свадьбы. Ей сейчас абсолютно плевать. Она чувствует, как он целиком внутри нее, как она принадлежит ему, выгибаясь навстречу и тихо постанывая от переизбытка ощущения. Последних так много, что в какой-то момент перестает хватать всего… Мир потихоньку исчезает, воздух заканчивает, а сердце будто бы перестает качать кровь, которая вроде сейчас вся в голове и там бешено стучит, прямо в такт. И от этого становится так охрененно хорошо, что она не выдерживает: начинает стонать громче, чем можно, забивая на соседей, да и вообще все рамки приличия, потому что ей в первый раз больше чем за два года реально хорошо в чужих руках. А он так невъебически охуенно трахается, заставляя ее все больше и больше теряться в потоке сознания. Его губы скользят по коже, поддразнивая и не давая ей коснуться до них своими. И в тот момент, когда он наконец позволяет ей словить свои губы, она окончательно начинает задыхаться в этом мире, хватаясь за его запястья, как за спасательный круг, но они не спасают. Башню сносит, быстро и безвозвратно. А легкие забывают, как дышать и что это такое. А потом он перекладывает ее со стола на кровать, тихо вслушиваясь в ее ленивые жалобы, что теперь чувствуются лопатки и локти. Но вообще Аню радует, что они чувствуются, ведь под ним она не в состоянии ни разумно мыслить, ни все полностью осознавать. — Яблочный сок будешь? — девушка смотрит в его глаза, медленно кивая головой. — Сейчас принесу, — выдыхает Сударь, скрываясь на кухне и через четыре минуты возвращаясь с бутылкой отличного вискаря и двумя рюмками. За это время она уже успевает влезть в его футболку и хоть как-то привести в порядок прическу и макияж, которые так усердно с утра делал визажист. — Ань, — девушка смотрит на мужчину, облизывая губы и упираясь ему в плечо немного липким после секса лбом. — Чего? — тихо спрашивает она, облизывая губы. — Я в суд подам, новую студию открою… Все будет отлично. — Выходи за меня, — девушка в ответ хмыкает, прикрывая глаза. — Не боишься, что сбегу? — помолчав с секунд пять, тихо смеется она, на что Никита окидывает ее насмешливым взглядом. — Я согласна, только если ты сейчас же пойдешь со мной помоешься, — чуть выпрямляясь, шепчет она ему на ухо, на что он выгибает сначала бровь, потом скашивает глаза. — По рукам, — выдыхает он, резко вставая с кровати, подхватывая девушку, перекидывая ее через плечо и быстро направляясь в ванную под ее тихие возмущения вперемешку с предательским детским смехом. Он сгружает ее в ванну, включает душ, тут же обливая девушку, потом вжимает в стену, целуя. — Я люблю тебя, Ань, — девушка в ответ улыбается, жмурясь от счастья и брызг. — Мы обязательно все решим, я тебе обещаю, — Аня смеется, кивая головой и притягивая его к себе, зная, что он не врет. Потому что правда любит.