Забери меня к себе — Aikko feat. Uxknow
Сара курила вторую сигарету подряд, судорожно затягиваясь огромными порциями никотина, в попытке хоть как-то успокоиться после того сумасшедшего стресса, который ей пришлось пережить с Вишней. Холодный вечерний ветер мощным потоком ударял в лицо, но даже это не давало так необходимого теперь отрезвления. Первая сигарета улетела незаметно и впервые в жизни не дала никакого эффекта. Нервы пострадали слишком сильно, чтобы одна никотиновая палочка могла подарить даже малейшее расслабление. Вторая тоже помогла мало. Было такое ощущение, что её сигареты подменили на самые лёгкие из всех существующих. Сара невольно бросила взгляд на курительную смесь, всё ещё лежавшую в гостиной на журнальном столике. Мысль о том, что в данный момент никто не мог помешать ей сделать самокрутку и затянуться наркотической смесью вместо ставших привычными сигарет, казалась абсурдной. Но реальность была непреклонна: ситуация действительно сложилась именно так. Всё зависело только от её решения. Опасность состояла в том, что Сара была слишком истощена морально и физически, чтобы быть способной на здравые размышления. Она просто хотела избавиться от этого угнетающего состояния и получить неистово желанную лёгкость. Это ведь было так просто сделать, когда смесь самых разных одурманивающих веществ лежала от неё в нескольких шагах. Не вполне осознавая своего намерения, О’Нил встала с удобного кресла, стоявшего на балконе, бросила наполовину недокуренную сигарету в пепельницу, как совершенно бесполезную вещь, и направилась в сторону гостиной. В голове противно шумело из-за страха, который сковал её при осознании того, что она собиралась сделать. В комнате стоял гул от раскрытой настежь двери на балкон. Девушка наклонилась к журнальному столику, взяв в руки самокрутку, оставленную Вишней, и поднесла её ближе к лицу. И внезапно всё её тело пробрала крупная дрожь, а сознание охватила настоящая паника. Перед глазами с бешеной скоростью начали проноситься картинки с сегодняшнего вечера, показывающие, что происходило с Вишней под кайфом. Его расширенные зрачки, жутко красные глаза, несвязная речь, потерянная координация, сумасшедшие эмоциональные порывы, беспричинный страх… Пальцы разжались сами собой, отпустив самокрутку. О’Нил лишь в оцепенении смотрела на неё, лежавшую на полу, и не могла поверить в то, что ещё несколько секунд назад всерьёз хотела загнать в свой организм дозу наркотического вещества. Когда ступор прошёл, она осторожно подняла самокрутку, в отвращении держа её двумя пальцами, и положила обратно на столик. Затем пошла в ванную, взяла первую попавшуюся на глаза тряпку, вернулась в гостиную и стёрла эту злополучную горсть курительной смеси, выбросив её в мусорное ведро. Туда же улетела и предварительно выпотрошенная самокрутка. После Сара внимательно осмотрела чёртов журнальный столик и пространство вокруг него, чтобы убедиться, что рядом не осталось ни щепочки этой дряни, сгубившей миллионы жизней и чуть не поставившей под угрозу жизнь конкретного человека, который был для неё одним из самых дорогих и близких. С облегчением выдохнув, Сара снова ушла на балкон, на этот раз захватив с собой тёплый плед. Вся квартира напоминала ей о том ужасе, что произошёл сегодня. А уютный балкон с двумя мягкими креслами и маленьким столиком со стоявшей на нём пепельницей был единственной комнатой, в которой девушка теперь могла почувствовать что-то, отдалённо напоминающее комфорт. Сколько вечеров было проведено с Вишней на этом балконе, сколько интересных и интригующих тем для разговора было поднято и сколько под эти беседы было выкурено сигарет со сладким фильтром, которые так любили они оба. Раньше Сару иногда тревожили мысли о том, что курение всё-таки вредит здоровью, и в такие моменты она задумывалась над тем, чтобы бросить вредную привычку. Но теперь, когда О’Нил воочию увидела, какой эффект оказывают на человека наркотики, несравнимо более сильные, чем никотин, сигареты стали казаться ей абсолютно безобидным увлечением, детской игрушкой, в малых дозах не представлявшей серьёзной опасности. Снова послышался звук колёсика зажигалки, снова загорелся кончик тонкой сигареты, снова порция никотина поступила в лёгкие, после чего из полуоткрытых губ девушки аккуратной струёй вылетел дым. Сара невольно засмотрелась, как он закручивался белыми клубами на фоне тёмного неба, растворяясь в воздухе и уносясь вдаль с потоками ветра. Спустя ещё пару затяжек, О’Нил с наслаждением почувствовала, как никотин наконец начал отдавать в голову, приближая её к состоянию долгожданного расслабления. Она методично вдыхала и выдыхала прохладный воздух, держа сигарету на расстоянии вытянутой руки; затем снова подносила её к губам, втягивая за раз столько дыма, сколько могла; и выпускала никотиновое облако, с умиротворением прикрывая глаза. Сигареты зажигались одна за другой. Она не могла остановиться. Да и не хотела. С ней никогда раньше не случалось такого. Но сегодня очень многое произошло в первый раз, не правда ли? В голове невольно прокручивались последние события. Некоторые слова Вишни, сказанные им под наркотиками, казалось, отпечатались в сознании девушки намертво и теперь не желали покидать её мысли, снова и снова возвращая к одним и тем же рассуждениям. «Ты любила когда-нибудь, или что?» «Ты же говорила, что тебе вообще не нужны отношения…» И он ведь был абсолютно прав. Она никогда не любила и никогда не хотела отношений. Вишня знал о Саре очень многое. В том числе о том, что происходило в жизни подруги до её переезда в Сентфор и как эти события повлияли на её мировоззрение.Another love — Tom Odell
Так получилось, что Сара в своей жизни не видела примеров счастливой любви, поэтому, по сути, и не понимала, что она из себя представляет. Кажется, пару раз ей такая в книгах встречалась. Но в большинстве случаев даже в выдуманных историях из художественной литературы за высоким словом «любовь» скрывались или эгоистичная страсть, или холодный расчёт. Родители девушки никогда не любили друг друга, и она прекрасно это видела. Просто жили до её шестнадцати лет как соседи, и, кроме наличия общего ребёнка, их ничего не связывало. А потом и вовсе разошлись – видимо, решили, что ребёнок вырос и больше не было нужды разыгрывать этот дешёвый, затянувшийся на долгие годы спектакль. Подруги, которые были у Сары в Балтиморе, периодически заводили отношения с мальчиками, проявившими к ним какие-то признаки симпатии. Встречаться с кем-то – это же всегда считалось так круто, причём лучше было начинать как можно раньше. Сара никогда не понимала данной логики, но и навязывать свою пуританскую точку зрения подругам не имела никакого желания. Напротив, она с неподдельным интересом слушала истории девчонок об их отношениях – вернее, о том странном явлении, которое почему-то все стремились называть этим громким словом. На самом деле, Сара совсем не хотела формировать у себя такое скептическое мнение об этих самых отношениях — она была бы рада услышать хоть одну историю любви, чтобы наконец получить подтверждение её существования. Но все рассказы подруг О’Нил имели примерно одинаковый сценарий: сначала были милые гуляния под ручку, красивые слова, романтичные свидания, несмелые поцелуи в губы, которые со временем становились всё более умелыми и раскрепощёнными. А потом… расставание и горькие слёзы. Потому что оказывалось, что мальчику надоела вся эта невинная романтика. Мальчику нужен был секс. В то время как девочка пока была к нему не готова. По итогу большинство её подруг отказывали своему молодому человеку и потом тяжело переживали расставание, делая Сару подушкой для слёз. А некоторые соглашались на условия своих дорогих мальчиков и тоже потом приходили плакать, но только по другой причине. Моральная травма, а иногда ещё и физическая. Видимо, не все представители мужского пола имели привычку думать о своей партнёрше во время так неистово желанного ими секса. Может быть, где-то рядом с Сарой молодые люди строили серьёзные, здоровые и счастливые отношения. Но почему-то такие примеры, если они действительно были, проходили мимо девушки, не показываясь ей даже мельком. А вот в существование хорошего секса, который приносит не разочарование, а удовольствие, Саре представилась возможность поверить. Года проходили, девочки росли и некоторые имели везение лишиться девственности не под давлением, а по собственному желанию, причём очень даже удачно. Именно так произошло у Эммы, которая в период старших классов была лучшей подругой Сары. Вот только опыт первого секса девушка приобрела не в отношениях, а… по дружбе. По очень хорошей, близкой и невероятно страстной дружбе. И сложилось так, потому что Эмма никогда не хотела встречаться с Максом — тем самым парнем, который так эффектно ввёл свою дорогую подругу во «взрослую жизнь», что она не смогла не поделиться с Сарой этим событием в самых красочных подробностях. А Сара загорелась. Загорелась сразу же, без лишних сомнений, страхов и душевных терзаний. Она хотела секса. Давно хотела, лет с шестнадцати, если теперь не изменяла память. Причём это желание не было связано с чувствами к конкретному человеку или с какими-то событиями. Просто время пришло, возраст нужный настал, абсолютно ничего личного. А после того как Эмма в открытую заявила, что более не претендовала на своего друга и не имела намерений ограничивать его свободу, Сара окончательно признала свои намерения. Она однажды видела этого Макса, на дне рождения у Эммы, и как парень он ей очень даже понравился. Как человек, правда, не очень: поговорить с ним было не о чем, да и с манерами у юноши были небольшие проблемки. Впрочем, это было не критично. В деле, по словам Эммы, он был просто восхитителен, и, как бы грубо это ни звучало, через него прошла не одна девственница, так что опыт в данном щепетильном вопросе у парня имелся. А когда Эмма в разговоре с подругой как бы невзначай упомянула, что Макс тоже заметил её на дне рождения и с тех пор питал довольно сильную симпатию, Сара уже не видела ни единого повода отказываться от предоставленного жизнью шанса. Обменялись контактами через ту же Эмму, договорились о встрече — у него дома. Конечно же, как у всех крутых парней, у Макса родители дома почти не появлялись, и жилая площадь была полностью предоставлена ему хоть для частных свиданий, хоть для масштабных вечеринок. Впрочем, юноша не мелочился и в полной мере пользовался обоими удовольствиями жизни. Об этом и о других, по мнению Сары, не особо важных вещах Макс с увлечением рассказывал ей за бутылочкой игристого вина. Она слушала, талантливо изображая интерес, просто чтобы не испортить момент. Наверняка у него для подобных мероприятий был один, заранее приготовленный сценарий, а создавать парню лишние сложности, нарушая его, Саре не особо хотелось. Тем более, шампанское было очень даже приятным и неплохо расслабляло, что было немаловажно с учётом их дальнейших планов. Когда Максу надоедало вещать о своей, по его мнению, просто прекрасной персоне, он задавал вопросы Саре. Она же не утруждала себя придумыванием чего-то оригинального, похожего на лёгкий флирт и отвечала просто как есть. «Что любишь?» — «Книги. Могу их сутками читать, останавливаясь только на еду и сон». — «Скучно… Я вот вечерами на тусовках пропадаю. Марихуана, алкоголь, танцы, девчонки». — «Ну, у меня свои развлечения. В конце концов, разве это важно сейчас?» Чтобы закончить некомфортный для неё разговор, О’Нил изобразила самый дерзкий взгляд, на который только была способна, и придала тонкому голоску игривый тон. А потом, едва осознавая, что делала, медленно провела ступнёй по ноге парня, через джинсы скользя по его голени, внутренней стороне бедра, области паха… «Черт, опасная малышка, — заявил парень, протяжно вздохнув. После чего, совершенно не стесняясь, задал своей спутнице самый тактичный вопрос из возможных: — Сара, а ты точно девственница?» А она ничуть не смутилась и ответила ему твёрдым, максимально уверенным голосом: «Вот дойдём до постели, и проверишь… Точно. Просто я не из скромных. И не из трусливых». Ночь прошла, на самом деле, на ура. Целовался Макс прекрасно и быстро подтянул этот навык у девушки, потому что до него у Сары не было ни единого поцелуя. По одной простой причине, что раньше ей не представлялось такой возможности. На тусовки с кальянами и дешёвой выпивкой, где пьяные вдрызг подростки целовались с кем попало, О’Нил не ходила. Отношений ей не предлагали, а сама девушка их никогда не искала. Хорошего друга, который мог бы научить целоваться, у Сары тоже не было. Зато был Макс. К которому она не чувствовала ровным счетом ничего, кроме небольшой симпатии и стремления получить желаемое. Первый поцелуй и первый секс в одну ночь — это сильно. Но Сара никогда не шла по стандартному пути. И ничего не боялась. Ей нечего было терять — она точно знала, чего хотела и от кого. А Макс оказался действительно хорошим любовником. Прикосновения его горячих губ и чутких пальцев к обнажённому телу доставляли очень приятные ощущения и заставляли девушку тихонько постанывать. Умелые и более откровенные оральные ласки уже через несколько мгновений после их начала вознесли О’Нил в такой экстаз, какого она никогда ранее не могла даже вообразить. А когда парень вошёл в её нетронутое до того момента тело, Сара была уже настолько расслаблена и распалена долгой прелюдией, что практически не почувствовала боли. К тому же, Макс так восхитительно и так глубоко целовал её во время секса, что она была готова утонуть в этих крышесносных ощущениях.The End — Rodionis
Изначально Сара думала, что на этом всё закончится. Она никогда не питала наивных надежд и не жила романтическими мечтами, поэтому заранее уложила у себя в голове мысль, что если она переспала с парнем, по сути, на первой же личной встрече, то продолжения их взаимоотношений ждать точно не стоило. Так поначалу думал и Макс. Вот только Сара, похоже, слишком сильно понравилась ему. Красивых девушек в Балтиморе было много, но О’Нил, будто посмеявшись над ними, собрала в себе всё: и милые черты лица, и шикарные волосы, и красивую грудь, и тонкую талию, и упругую задницу, и длинные ноги. Девчонки, которые обычно ошивались вокруг Макса, были такими же, как он: любили тусовки, алкоголь, секс и травку. А Сара — это что-то новенькое. На вписки не ходила, книжки умные читала, а если и выпивала, то только хорошее вино и только пару бокалов. Словом, О’Нил всерьёз заинтересовала главного ловеласа Балтимора. Заинтересовала настолько, что он предложил девушке… встречаться? И в мыслях не было. Вот в чём были солидарны эти два человека из совершенно разных миров, так это в непонимании смысла отношений. Поэтому Макс предложил Саре регулярный секс. И, в принципе, у неё не было причин отказываться. Интересного общения девушке хватало с подругами, и от потенциального любовника интеллектуальных бесед она не ждала. В постели он оказался очень даже хорош, и, по словам парня, на том, что было в их первую ночь, список его навыков не заканчивался. Никакого отвращения к Максу Сара не испытывала: да, он вёл максимально разгульный образ жизни, но это мало волновало её. Тем более, с ней парень вёл себя чуть приличнее, чем обычно. Чего у Сары было не отнять, так это умения задавать тон общения. В итоге О’Нил, недолго думая, согласилась на такие отношения. А в голове тут же поселились откровенные грёзы о новом этапе её жизни, в которой теперь будет и сексуальная сторона. Она очень хотела раскрывать себя в этом; хотела получать удовольствие, не задумываясь о высоких моральных устоях; в конце концов, она хотела получать раскованные комплименты от мужчины, ловить его горящие взгляды и чувствовать себя сексуальной и желанной. Словом, она хотела то, что было вполне свойственно для девушек её возраста. Вот только жизнь распорядилась иначе. Только Сара успела распланировать свои ближайшие встречи с Максом, как в один прекрасный день домой заявился отец в полупьяном виде и грубо, но очень лаконично охарактеризовал ту ситуацию, в которую он по своей безответственности попал сам и, что логично, завёл за собой семью. В свою очередь, мать ещё более грубо, но менее лаконично объяснила дорогому супругу, кто он такой после этого и куда может направиться; в тот же день в спешке собрала сумки, купила билеты на двоих и, взяв за руку пребывавшую в неописуемом шоке дочь, отправилась с ней на вокзал, а оттуда — прямиком в Сентфор. О’Нил младшая тогда понятия не имела, что это был за такой замечательный город и какие именно нервы должны были перемкнуть в голове матери, чтобы она выбрала для переезда именно эту проклятую глушь. Но девушка отчётливо понимала три вещи. Первое — она почти потеряла лучшую подругу, потому что дружба на расстоянии, по её мнению, долго прожить не могла. Второе — она ехала в самую настоящую деревню, в которой придётся забыть, что такое атмосферные кафе, большие торговые центры, красивая архитектура и качественное образование. Третье — она лишилась секса, едва успев понять, что это такое. Потому что предполагать, что из себя представляли местные парни и насколько была велика вероятность сделать одного из них своим любовником, Сара вообще не решалась. Но в итоге оказалось, что к новому этапу в жизни девушку привело не что иное, как переезд в Сентфор — вернее, знакомство с парой конкретных людей, по иронии судьбы что-то забывших в этом населенном пункте, который язык не поворачивался назвать городом. Хотя предсказания Сары и оправдались: лучшую подругу в Сентфоре она не нашла, школа оказалась действительно бесполезной, и нового кандидата для регулярного секса на горизонте не появилось — девушка приобрела кое-что другое, чего ожидать никак не могла. В её жизни появилась компания в лице Чёрных Драконов, которая, что очевидно, была несравнимо круче группки одноклассников в Балтиморе, собиравшихся по вечерам за дешёвым кальяном и мерзким по вкусу вином. Двое из Драконов — Вишня и Аарон — стали её близкими друзьями, которые показали девушке, какой прекрасной может быть дружба с противоположным полом, которой раньше у неё никогда не было. И наконец, Сара получила работу. Хотя профессия бармена не была предметом её страстного увлечения, выполнять свою задачу не доставляло девушке особого труда. К тому же, находиться среди Драконов было намного приятнее, чем где-либо в Сентфоре; приобретённое умение отличать качественный, вкусный алкоголь от талантливой подделки стало хорошим бонусом; и, самое главное, собственные деньги дали О’Нил возможность не зависеть от матери, которую она в последнее время в принципе видела крайне редко.Dear Love of Mine — Daniel Spaleniak
Всё это было актуально и теперь, но в какой-то момент такой образ жизни стал для девушки привычным и больше не мог вызывать тех восторженных эмоций, которые переполняли её поначалу. С относительно недавних пор центр внимания Сары занял её лучший друг — самая неповторимая и яркая натура, которая ей когда-либо встречалась. И те чувства, которые она испытывала к этому парню, становились для О’Нил настоящим открытием. Иногда Саре казалось, что она никогда в своей жизни никого не любила так, как этого прекрасного Дракона. И наверное, так оно и было на самом деле. Вот только слово «любовь» девушка могла интерпретировать исключительно в дружеском ключе. Любовь к другу или к подруге была для неё чем-то понятным, объяснимым и знакомым. По крайней мере, в такую любовь она верила. А вот что касалось той самой, романтической любви… О’Нил была твёрдо уверена, что если такая действительно существовала, то она была невообразимо далека от этого веками воспеваемого чувства. Когда Сара пришла к Аарону и начала говорить о том, как ей нравится его лучший друг и как она хочет, чтобы он ответил ей взаимностью, девушка имела в виду не отношения. О’Нил не решалась точно определить, понимал ли Аарон, какой конкретно смысл она вкладывала в свои слова, но, на её взгляд, тогда эти уточнения абсолютно не играли роли. Вишня был безнадёжно влюблён в своего друга, и, пока эти чувства полностью владели им, он не видел вокруг себя никого другого — именно в сексуальном плане. Он хотел только его, он грезил им, он страдал из-за невозможности получить желаемое… И он был прав, когда сказал, что Саре эти чувства были недоступны. Да, девушка тоже грезила мечтами о своём друге. Она не думала о любви и не была без памяти влюблена. Но она банально хотела переспать с парнем, который был ей близок и разделял её интересы, а не с тем, кто просто оказался в ближайшем доступе, как это было с Максом. Она страстно хотела ощутить на себе то, о чём Вишня так много рассказывал ей. Она хотела, чтобы именно он довёл её до экстаза; чтобы именно он показал ей, что такое восхитительный секс; чтобы именно он срывал с её губ безудержные стоны, доводя до состояния эйфории. И она безумно хотела стать его «нижней». Нет, Сара не мечтала называть его господином, стоя перед ним на коленях и смотря на парня как на своего идола. Она хотела ощущать его власть иначе. Сходить с ума от прилива адреналина, когда Вишня, уверенно держа в руках острый нож и прижимая её к стене сильной рукой, разрезал на ней одежду, едва касаясь металлическим лезвием оголённой кожи. Быть связанной по рукам и ногам и не иметь возможности пошевелиться, пока парень не позволит этого, в это время доводя её до исступления умелыми ласками. Терять связь с реальностью, когда его пальцы смыкались вокруг шеи, перекрывая доступ к кислороду, а он сам резко вбивался в её тело, приближая к сумасшедшему оргазму. Кончать с протяжным стоном, а потом вновь возноситься на вершину наслаждения и получать от этого безумно сексуального парня один оргазм за другим. Да, у Сары были другие чувства. И, тем не менее, в первую очередь Вишня был для неё близким другом, с которым она будет рядом вне зависимости от того, нарушатся ли когда-либо границы их дружеских отношений. А, впрочем, разве они не были нарушены сегодня? Да, это было, мягко говоря, далеко от секса с элементами БДСМ, но… Ей ведь просто снесло крышу. Когда Вишня в порыве чувств начал целовать её, она в тот же момент потеряла себя в нём. И Сара бы набросилась на друга с намного более страстными поцелуями, если бы не чудом сработавший разум, который вернул девушку в реальность и напомнил, что Вишня был в совершенно неподходящем для этого состоянии. Она вспоминала, как его горячие губы касались её лица — и дыхание замирало, а по щекам невольно катились беззвучные слёзы. А что, если этот порыв Вишни был вызван исключительно действием наркотиков и она больше никогда не испытает такой близости с ним? Она и теперь практически ощущала лёгкие касания его пальцев вдоль позвоночника, как это было, когда они сидели в обнимку на диване, прижимаясь друг к другу до хруста в рёбрах и до безумного биения сердца. И была готова впечатать кулак в стену от гнетущего чувства неопределённости. Что это всё значило для Вишни? Что из произошедшего он вообще вспомнит, когда придёт в сознание? Как это отразится на их дальнейших отношениях? Эти вопросы, получить ответы на которые пока было невозможно, беспрестанно крутились в голове, не давая шанса почувствовать что-то, хотя бы похожее на спокойствие. «Вишенка, тебе лучше хоть немного?» — «Да, родная. Благодаря тебе». Она бы многое отдала, чтобы снова услышать эти слова, каждый звук которых был пронизан искренней благодарностью и, кажется, любовью. Дружеской. Хотя, если раньше Сара питала надежду, что, когда Вишня переболеет своей влюблённостью в Аарона, он наконец рассмотрит с ней вариант секса по дружбе, то теперь… Она не знала, что думать. Оказалось, что его чувства к Хиллу были обусловлены не банальным желанием овладеть им, а стремлением обрести серьёзные отношения. «Ты же говорила, что тебе вообще не нужны отношения – я никогда и не заводил эту тему. Тоже с тобой дружбу испортить страшно». Услышав такое заявление, Сара почувствовала себя последней дурой. Да, девушка не была виновата в том, что жизнь не показала ей всех прелестей отношений, но отказаться от них было её осознанным выбором. Или просто не самым разумным решением, принятым из-за непонимания реальной жизненной ситуации. О’Нил пыталась представить, как бы могли выглядеть они с Вишней в роли официальной пары, но на этом моменте мозг будто бы отказывался работать. Она не понимала, что он мог дать ей ещё. Будучи другом девушки, он уже был её опорой, защитой и поддержкой во всех смыслах этого слова. Заняться сексом они запросто смогли бы и без отношений, так как оба вполне успешно разделяли эти две вещи. Романтика Сару никогда особо не привлекала – в ней она в принципе видела ещё меньше смысла, чем в отношениях в целом. В общении с человеком она ценила честность и искренность, а романтические мероприятия девушка ассоциировала лишь с чем-то показным и крайне неловким. Возможно, это было связано с теми самыми подростковыми историями, когда парни устраивали её подругам романтику только с целью в дальнейшем развести их на секс… Единственное, что она понимала со стороны Вишни: ему была нужна спутница или спутник на долгие годы, чтобы это было всерьёз, с общими планами на жизнь и нерушимым доверием. И с той самой любовью, сущность которой девушка силилась понять, но никак не могла.Take a Walk and Never Come Back — Daniel Spaleniak
Разве что… иногда ей казалось, что её любовь к Вишне была слишком велика, чтобы называться дружеской. Он ведь и как парень ей безумно нравился — настолько, что возбуждал в ней желание, просто находясь на близком расстоянии. А вот насчёт того, чтобы провести вместе целую жизнь… Эта мысль пока воспринималась как что-то нереальное, но почему-то очень хотелось верить, что когда-нибудь это могло стать реальностью. Потому что человека ближе у Сары не было, а с Вишней она могла проводить круглые сутки и при этом чувствовать себя самой счастливой. Холодный ветер усиливался, вызывая у девушки дрожь по коже даже сквозь толстый плед, в который она уже укуталась с ног до головы. Докуривая сигарету до фильтра, она решила, что эта будет последней. Сделала ещё одну затяжку, размеренно выдохнула никотиновый дым, бросила окурок в пепельницу и, взяв в руки пачку, чтобы положить её в карман джинсов, увидела, что она была наполовину пустой. В то время как открыла её Сара только полчаса назад. Но на искреннее удивление этому факту эмоционального ресурса у девушки уже не осталось. Неспешно поднявшись с кресла и моментально пошатнувшись из-за сумасшедшей дозы загнанного в лёгкие никотина, О’Нил осторожными шагами направилась в сторону спальни Вишни. Упала на кровать, не утруждая себя тем, чтобы раздеться; тихонько подвинулась к спящему глубоким сном парню; обхватила руками его обнаженный торс, положив голову Вишне на плечо; и через несколько минут провалилась в забытье.