Любовь и насилие, ужившиеся в Чифую Мацуно

      Так темно... Ничего не вижу. В висках больно пульсирует, голова кажется бесконечно тяжелой, хочется проснуться. Будто сонный паралич, Чифую не может открыть глаза и проснуться, от этого начинает сбиваться дыхание. Как ему казалось, воздух совсем скоро кончится окончательно.       Проснулся в темноте, это всего лишь сон. - Чифую, - голос будто так далеко, практически не слышно, - Чифую, эй, - кто-то зовет, вот черт, а отозваться не получается. Почему? - Чифую!       Блондин хмурит брови, чувствуя неприятный запах нашатыря у носа, а потом ощущает сильный хлопок по щеке. Это помогает привести Мацуно в чувство, он открывает глаза, ему сразу же режет яркий свет в комнате. Тяжело сфокусировать взгляд, все еще тяжело хватать воздух, следует еще один хлопок. Чифую видит что-то размытое, что-то динамичное перед собой, с трудом фокусируясь на объекте. Перед ним сидит блондин с темными глазами и обеспокоенным взглядом, одна его рука находится на плече Чифую.       Где я? Непонимание первые несколько секунд сбивает его с толку. Кажется, он в своей комнате, на своей кровати, в домашней одежде. А рядом, получается, сидит Майки. Что он тут делает? - Чифую, ты как? - Майки берет его за подбородок, повернув его голову больше на себя, - ты меня напугал. - Эй... а ты... чего тут? - Чифую смог полностью сфокусироваться на друге, рассматривая его и не понимания причины нахождения, - как ты вообще сюда вошел? - Ты че, вообще дурак? - парень рядом удивляется, а потом сменяет выражение лица на свое привычное - нейтральное, - ты перестал мне отвечать, я забеспокоился и приехал. И вообще-то, не зря...       Точно, Чифую даже сначала не понял о чем он, а потом вспомнил. Вернее сказать стал вспоминать последние моменты до того, как отключился. Я был, кажется, в ванной... а потом... Мацуно застывает от ужаса на мгновенье, убеждаясь, что он действительно сделал это. Черт, я... По телу проходит дрожь и парня кидает в состояние "мгновенья", все замирает всего лишь на секунду, но тянется так долго, будто вечность. На лбу появляются капли пота, а давление вдруг понижается так, что, кажется, тело стало ледяным. Мацуно решается посмотреть на свои руки, надеясь, что это все ему только что приснилось и этого не было, но бинты,наложенные Майки,с проступающими красными пятнами говорят об обратном. Теперь парень начинает чувствовать тянущую боль в руках, ощущая настолько остро, что может чувствовать каждый разрезанный миллиметр. Это стало для него чем-то жутким, хотелось сбросить руки, как ящерица хвост, но они, к сожалению, не отрастут. - Эй, ты чего посинел весь? - друг придвигается ближе, немного приподнимая Чифую, чтобы помочь ему принять сидячее положение. А затем берет стакан воды, который заранее поставил рядом, проталкивает в рот Мацуно обезболивающую таблетку. Поднимает слегка его голову, чтобы влить ему в рот воды, - глотай, - и он послушно глотает. - Майки, я... - тот все еще придерживает его, а на обращение реагирует лишь ответным взглядом в глаза, - ... мне так жаль, - не сдерживая чувств, Чифую открыто расплакался перед другом. Обычно он не мог позволить себе этого перед Майки, особенно во времена существования Тосвы. - Ничего, - Сано большим пальцем вытирает парню слезы, нежно приобнимая его, стараясь не задевать его руки.       Майки достаточно долго сидел с Чифую, позволяя тому выплакаться как следует, а затем и выговориться. Не то, что бы Сано прям вникал в то, что друг говорит, но выделил для себя определенные моменты. Он не был специалистом по чувствам и не знал как нужно поддерживать, но хотел помочь, а помочь он мог только одним способом - действием. Майки смотрел на это с точки зрения "что я могу сделать для него конкретного в ближайшее время", и может поэтому и был прекрасным слушателем, а ранее и лидером. Самому Мацуно не было важно, чтобы Сано что-то отвечал, он лишь говорил, говорил, и только говорил. Жаловался на Казутору, Баджи, на свою зависимость, на себя. На себя, пожалуй, больше всего, слишком уж много раз он повторил "я так ненавижу себя", а вот в сторону Казуторы или Кейске он этого не сказал ни разу.       Чифую всегда в душе винил только себя, это так терзало его, каждый день обременяло и становилось порой дышать. Застывал в моменте, улавливая флешбэки своих измен, драк, употребления наркотиков, истерик, конфликтов. Для нежного и чувствительного Чифую такая жизнь была слишком жестока, когда-нибудь он станет слишком строг к себе. Это все было не для него, но жизнь почему-то затянула его именно во все это дерьмо, и ему пришлось адаптироваться. Выживают лишь сильные, это он понял с самого начала, поэтому и стал одним из лучших.       Глядя на такого Чифую, каким его видел последний год Такемичи, сложно сказать, что этот парень был заместителем первого отряда Тосвы, являлся довольно сильным в драках и слишком жестоким, когда его что-то бесило до дрожи в спине. Но "был" будет не совсем правильное выражение, он и сейчас такой. Парни в большинстве его побаивались, за исключением таких как Баджи или Казутора. Помимо яркого прошлого, Чифую был довольно нервным, хотя и мог контролировать почти всегда свои всплески. Но в контроле он не видел смысла, особенно если кто-то в колледже его раздражал или поступал так, как Чифую считал неправильным. - Ты голоден? Я нашел у тебя еду, на удивление, - Мацуно уже успокоился и просто сидел в объятиях Майки, на вопрос просто ответил незначительным кивком.       Обед, который передал ему Баджи от Казуторы, Чифую и Майки съели напополам. - Чифую, хочешь увидеть Казутору? - О чем ты? Я не думаю, что он захочет видеть меня, - тело болело, особенно руки, которые было тяжело поднимать. Майки кормил его сам, чтобы не наблюдать за жалкими потугами. - Может, вам стоит.. поговорить? - Зачем? Он.. добивался того, чтобы я снова был с Баджи. - Это моя вина, Чиф, я принудил его. Думал, что так будет лучше для Баджи, и для тебя тоже, но снова ошибся. - Снова? - взгляд Чифую становится тревожным, рассеянным. - Ну... понимаешь, - Майки оттягивает момент признания, боясь, что и без того нервный Мацуно может сейчас начать психовать, а ему лучше вообще было особо не шевелиться, - из-за меня у тебя не осталось... поставщиков. Я думал, что помогу так перестать тебе употреблять, но сделал только хуже... Прости? - Тц, - первые секунды Майки уловил раздражение на лице Чифую, но затем оно сменилось спокойным, - я сам виноват. Мне стоит поговорить с.. Баджи, - Чифую поднимается с кровати, направляясь к выходу. - Что? - Сано подскакивает за ним, хватая за живот сзади, - ты куда поперся? Лежи. - Я в порядке, - поворачивает голову на Майки, смотря своим решительным взглядом. Если Чифую решил, то решил он окончательно и бесповоротно, лучше не препятствовать ему. Это было то качество, которое Майки ценил в Чифую и считал, что благодаря этому качеству Мацуно мог бы быть даже лучшим лидером, чем Кейске.       Сано отпускает его, говоря, что пойдет с ним на всякий случай, но побудет в стороне, чтобы не мешать разговору. Чифую соглашается с этим, они вместе идут в прихожую, чтобы обуться. На улице все еще шел ливень, так что хорошо, что Кейске живет слишком близко.       Майки действительно остался стоять подальше, просто наблюдая со стороны. Чифую стоял перед дверью Баджи, нервно покусывая влажные губы. Ладно, сейчас или никогда. Дотягивается до звонка лбом, надавливает и отстраняется, и Баджи долго ждать не пришлось. Дверь открывается почти сразу, будто бы он его ждал, Кейске выходит одетый так, будто собирался куда-то уходить. - О, Мацуно, чего тебе? - блондин замялся и не знал что нужно говорить, - а с руками у тебя че? - Ниче, - щеки заметно краснеют, он убирает руки за спину. Больно, но не хочется, чтоб Баджи обращал на них внимание, - у тебя есть минутка для меня? - Если только правда минутка, - Баджи замечает стоящего неподалеку Майки, а потом снова возвращает взгляд на нервного Чифую, - ну? - Прости м-меня, - сложно выдавить из себя, голос подрагивает, - год назад я ве-ел себя.. по-свински с тобой. - Да, это верно подмечено. - Мне очень стыдно и.. страшно, я надеюсь, ты сможешь простить меня, - взгляд Чифую поднять за все время так и не смог. Баджи усмехнулся, поднял его лицо за подбородок, взглянул в глаза и нежно поцеловал в губы. - Прощаю, но поговорим об этом позже, - вновь смотрит на Сано, - эй, Майки! Погнали со мной, нужно помочь Казу.. - не договорил до конца, - тц, во я придурок. Ладно, Чифую, ты тоже поехали, я уже походу все равно проебался. - Чего? - Поехали, говорю, хули вы уставились на меня? - Кейске закрывает свою дверь и спускается вниз.        О чем говорит Баджи? А, ну, кажется Ханемия успел куда-то влипнуть настолько, что ему понадобилось обращаться к Кейске за помощью.        Казутора почувствовал неладное еще тогда, когда ему пришло сообщение со странным подтекстом: "беспородных шавок забирают последними, да?". Смысл, понятный только самому Казуторе, и парню, который это отправил. В тюрьме Ханемия прошел через многое, и не раз переступал через свою человечность, чтобы поддерживать свой статус лидера. Этот парень и был тем, кто стал избивать Казутору, когда тот только попал туда. Вот только по итогу Ханемия отобрал у него власть, и приходилось регулярно подтверждать свой статус "вожака". По истине, роль вожака Казуторе не подходит, но он умел адаптироваться к тяжелым условиям. Тора, скорее всего, даже не сможет вспомнить, сколько раз он ломал ему кости, но за все ведь рано или поздно приходится платить, так? В день, когда Казутора снова стал свободен, он решил напомнить этому парню, где его место. Снова сломал несколько костей, напоследок добавив "беспородных шавок забирают последними". Вообще, он должен был выходить намного позже Казуторы, но видимо, вышел намного раньше, чем должен.       Ханемия получил следующим сообщением адрес и время. Мог бы не пойти, но понимал, что если не пойдет, потом это может отразиться на его маме. Попросить о помощи можно было только Баджи. "Просить" Вальхаллу было рискованно, не хотелось развязывать войну между бандами. - Будь осторожен, Чифую, - Майки смотрел на Мацуно, который залезал на свой байк, давно не применявшийся, - ты уверен, что тебе стоит ехать? - Все в порядке, - он словил еще несколько взглядов Майки и непонимающий взгляд Баджи. - Так а че у тебя с руками, Чифую? - тупой Кейске, неужели он не понял до сих пор. - Закрой рот, Баджи, - Сано прожигает взглядом Кейске, и тот с тихим "понял" перестает задавать вопросы. - Я вскрылся, Баджи, - спокойным голосом ответил блондин, - не парься, все нормально.        Обстоятельства были явно не на стороне парней, дождь не прекращался, а только усиливался. Ехать в такую погоду опасно, особенно на той скорости, которой они привыкли. Баджи всегда рвался вперед, обгоняя все объекты впереди, которые размывались на такой скорости.        Мокро и сыро, проезжать по лужам даже стало чем-то приятным, парням нравилось чувство окрыляющей свободы, как раньше. В этом моменте хотелось раствориться, утонуть, умереть. Капли попадали в лицо, по коже проходили мурашки, а на душе становилось свободно. Легкие вдыхают свежий воздух, для Чифую это ощущение давно забыто. Свобода. За этот год он так сильно утонул в наркотиках и слезах, что забыл какого это - быть свободным.        Держаться тяжело, руки сильно болят, а раны на руках будто начинают немного открываться, оставляя красные пятна на бинтах. Это не волнует его, он сейчас слишком увлечен мимолетными моментами жизни на грани смерти. Это нечто, что можно было назвать эйфорией. Майки и Баджи иногда поглядывали на Чифую, чтобы убедиться, что он в порядке. Мацуно был достаточно силен морально, чтобы в таком состоянии справляться с вождением и собственным сознанием. После всего пережитого за время Тосвы такие вещи кажутся мелочами. Ушко замерзло, наверное, из-за сережки.        В конце ехал Майки, он не был фанатом большой скорости, но от друзей не отставал, да и за Чифую так проще приглядывать.        С чем нужна была помощь Казуторе брюнет так и не сказал, но судя по тому, что Баджи слишком спешил, с чем-то серьезным. Чифую предполагал, что возможно придется драться с кем-то. А сможет ли он сейчас? Ему даже есть самому было тяжело, а даже если и сможет, то раны точно откроются. Это были лишь мимолетные мысли, Мацуно был порой слишком самоуверен, когда-нибудь он пожалеет об этом.       Как Казутора и предполагал, парень, приславший сообщение, пришел не один, и точно подготовленный. Он знал Ханемию лучше, чем можно себе представить, мог предположить его следующий ход и довольно часто оказывался прав. Для Торы это была заведомо проигранная драка, он смог лишь потянуть время, уложив нескольких человек. Силы были точно на исходе, именно этим бывший "товарищ" и хотел воспользоваться.       Нож выше живота, где-то между нижних ребер.        Для Ханемии это был точно конец, он испугался собственной крови, и в глазах вдруг потемнело. В ушах шумело, будто слышал собственную кровь и сердце, не хотелось верить в то, что это произошло с ним. Вот она какая, карма. Последние силы покидают тело, Казутора падает ему под ноги, теряя сознание, нож остается между ребер. Последнее, что он слышал, был рев байка и знакомое "Казутора!". Баджи.       Мир не станет к вам добрей, умри - убей.        Важнее всего было забрать Казутору, но для Баджи, у которого уже сорвало крышу, не было причин поступать логично. Парни, которые здесь были, казались крепче и старше, ну оно и понятно, сидевшие наверняка все. Кейске резко затормозил в нескольких метрах, Майки поступил также, а вот для Чифую не имело смысла слезать с байка. Он сейчас слишком слаб для драки, но мог бы помочь Ханемии, надеясь, что он вообще еще жив.        Даже такие как Майки и Баджи выхватили по полной, но нельзя сказать, что они проиграли. Кейске слишком увлекся, избив парня, пырнувшего Казутору, до полусмерти. Для Майки было важнее сделать все быстрее и точно, чтобы побыстрее уехать и заняться Ханемией, а не этими ублюдками. Из-за этого Майки пару раз подгонял Баджи, говоря тому, словно приказывая, как раньше, заканчивать быстрее. - Тора, - Чифую остановил байк возле тела Ханемии, слезая и становясь на колени перед парнем, потерявшем сознание. Проверяет пульс. Жив. Температуру. Холодный. Нежно проводит по его щеке пальцами, - ты не умрешь. - Эй, красавица, - грубый голос, здоровый парень нависает сверху над Чифую и Ханемией. Для Мацуно нет выбора, Баджи и Майки даже если и заметили, то не успеют ему помочь. - Че? - обеспокоенное личико сменяется его злобным раздраженным выражением лица. Чифую встает, решая нанести первый удар, заведомо зная, что он вряд ли будет достаточно сильный. Удар по лицу, как и ожидалось, был слабоват, а по телу прошлась боль, рука жутко заныла. Черт. Амбал тянет блондина за руку на себя, ударяя его в живот, а потом поднимает за футболку над землей. На горло давит ткань, но для Чифую эта ситуация более выгодная, чем может показаться. Ему больше не нужно стоять, а значит можно воспользоваться ногами. Удар по лицу двумя ногами, амбал отпускает Чифую и падает назад, на спину. Мацуно тяжело сориентироваться, но падает он на локти, что снова напоминает ему о ранах на руках. Издает тихое шипение себе под нос.       Знакомый предупреждающий звук обращает на себя внимание всех, кто там находился. Менты. Это единственное, что могло остановить драку, а тем более остановить Баджи. В этот раз можно сказать, что это везение, предсказать исход драки было слишком сложно. Майки уже выдыхался, а Баджи устал и становился рассеянным, брюнет хватает Казутору с асфальта. - Чифую, вставай блять, - Баджи как-то усаживает Ханемию на байк Чифую, потому что он был ближайшим, тащить до своего - потерять время. Мацуно поспешно поднялся, залезая на байк, устраиваясь перед телом Казуторы и стараясь уложить его немного на себя. - Чифу, - от этих трясок то от Баджи, то от Чифую, Ханемия приходит в себя, хватаясь за него одной рукой, а вторую кладет себе под рану, из которой все еще торчал нож. Его нельзя вытаскивать сейчас, но и ехать так тоже опасно. - Казутора, пожалуйста, держись и не отрубайся, - блондин срывается с места, рассекая большую лужу, а за ним следует Сано и Кейске, - и не вздумай сдохнуть.       Пиздецки сложно ехать, когда у тебя за спиной полутруп с ножом под ребром, а твои собственные руки вскрыты и начинают сильно кровоточить. Казутора старается держаться в сознании, но действительно резко привели его в чувство руки Чифую, которые он заметил только сейчас. Капли крови стекали под бинтом, который был почти весь красным, по кистям и его пальцам. Это пугало, но сказать даже слово было трудно, внутри что-то дрожало, Ханемия жутко боялся, что Мацуно сейчас отрубится вместе с ним и они разобьются к чертям собачьим. Тора думает, что на самом деле это до чертиков романтично: оба в крови, на байке, под дождем, игра с самой смертью. Игра, выиграть которую шанс равен практически нулю.       Я убивал - умирал себя своими руками.       Казутору вырубало, еще немного и он полностью отрубился, Мацуно чувствовал, что что-то не так, поэтому поехал на полной скорости. Ему было страшно так быстро ехать, даже Баджи и Майки удивились, но сразу поняли в чем дело, набирая за ним скорость. Для Ханемии это были последние моменты, которые он запомнит и увидит сегодня.       В больнице Тору сразу увозят в операционную, ничего не объясняя ни одному из парней, говоря лишь "позвоните его родственникам". Медсестра предлагает Чифую помощь, когда замечает его руки в крови, пообещав не задавать ему лишних вопросов. Она накладывает ему швы, меняет бинты, а его трясет просто дико, будто на отходах. Не понятно от чего, от боли в руках, от вида крови, от переживаний за Казутору, или от того, что он гнал на байке сейчас так, что было сложно не разбиться.        Мама Торы приехала через пол часа, уже вся в слезах, иногда бурчащая что-то вроде "почему с ним всегда так". Баджи пытался хоть как-нибудь успокоить ее, сидя рядом, хотя сам был на нервяке, у него чесались руки добить тех уродов. Чифую стал вырубаться, времени уже было много, и устал он просто нереально. Мальчик заснул, уложив голову на коленях мамы Казуторы, даже не заметил этого. Она не стала прогонять, иногда гладя его по волосам, для нее стало открытием, что у Казуторы вообще есть друзья. Целых три, которые еще и остались в больнице ждать, пока пройдет операция.        Иногда она ненавидела сына, но прощала все, иначе просто не могла. Ненависть и любовь к сыну разрывали ее сердце, в этот момент она винила себя за то, что не смогла быть рядом, когда была нужна. Срывалась на нем иногда после работы, а он улыбался и никогда не отвечал колкостью на колкость. Может, не такой уж он и плохой сын.        В больнице пришлось просидеть до 5 утра, Мацуно за все это время ни разу не просыпался, что не удивительно для его стресса. Когда врач вышел из операционной, для мамы Торы, Майки и Баджи мир замер, дыхание перехватило. Волнительно. Слишком. Прочитать эмоции мужчины было тяжело, но таить он не стал: - Ханемия Казутора .....