***
— Что ты хочешь мне рассказать? Как ты спишь с ней?! — Хидан зажмурился от изменившегося тона своей девушки. — Ты думаешь, я вас первый раз вижу, Хидан?! Вы вместе выходили из какого-то кафе несколько дней назад. — Ошарашенно поднял голову. Она, что, следила за ним? Ино свела светлые брови к переносице. — Ну, давай, оправдывайся! Я с удовольствием послушаю твоё враньё! — Это моя подопечная. Мы ходим в один анонимный клуб. — Чуть тише сказал Хидан, ощущая, как сердце, тупой орган, разгоняющий кровь по организму, вот-вот откажет. Не слышал ничего, кроме этого стука в своих ушах. Ино выпрямилась. — Ты алкоголик? — Мотнул головой. — Наркоман? — Вновь отрицание. — Тогда кто ты? — У меня эротомания. И до начала отношений с тобой я четыре года был в завязке. — Что такое эротомания? — Гиперсексуальность. — Этот термин не пролил свет на его объяснения и Хидан, набрав в грудь побольше воздуха, выпалил на одном дыхании. — Нимфомания. И с Сузуки я никогда не спал. — Ино сделала шаг от него. Теперь Хидан казался ей человеком, который трахал всё живое без разбора. Она была недалека от правды, но не учитывала того факта, что он держался. — Почему ты не сказал?.. — Потому что моя болезнь вызывает осуждение, а не сочувствие. А я не хочу ни того, ни другого. Да, это моя вина, я должен был сказать тебе, но… Я испугался, что мы расстанемся. — Ино молчала. Сделала ещё шаг в сторону от него. — Мне…мне нужно подумать, Хидан. Нам нужно сделать паузу. — Он не отреагировал. — Я позвоню. — Для Хидана это было то же самое, что и расставание. Он молча наблюдал за тем, как девушка скрывается в клубе. Не знал, что делать дальше. Достал мобильный из кармана своих штанов, набирая Сузуки, но девушка видимо отключила мобильный и была недоступна. Вызвал такси — Кисаме поймёт, почему он уехал раньше. Уже в салоне набрал её ещё раз, но девушка всё так же не отвечала. Чертовски сильно хотел услышать её голос, чтобы она успокоила…и не позволила сорваться. Дома он так и не смог уснуть. И всё же Хидан сорвался.***
Сузуки молчала. Это была её вина, что она отключила мобильный, но ведь она даже не знала о том, что его девушка была там. И она слышала, как он просил разрешение на поцелуй… Она ведь слышала? Скорее всего. — Я дрочил всю ночь. — Признался Хидан. — Уже подумывал заказать себе девушку, но вовремя одумался и взял себя в руки. — С утра чистил историю браузера и почту, потому что все порно-сайты, на которых я зарегистрирован, решили поздравить меня с возвращением. — Хидан, прости… — Мотнул головой. — Всё нормально. Давай, показывай фронт работы, покажу тебе, что такое настоящая уборка. Они разделили квартиру пополам. Сузуки убирала ванную, туалет, кухню и коридор, Хидану досталась спальня и маленькая комната, которая оказалась чем-то средним между гостевой и кабинетом, разделённым пополам. Сузуки включила музыку, и до мужчины изредка доносился голос хозяйки квартиры, которая пела, продолжая убираться. Спустя час, разобрав маленькую комнатку, он ощутил жажду, и надеялся на то, что девушка не моет полы на кухне, потому что в противном случае, рукоятка той сиреневой швабры воткнётся ему в зад и ещё и провернется несколько раз, для закрепления урока. Хидан замер, выйдя из спальни. На Сузуки были чертовски короткие шорты и просторная футболка, она плавно двигалась по слабо освещенному коридору под песню на английском, тихо подпевая. Не мог заставить себя перестать смотреть на неё, но Сузуки казалась ему в тот момент нереально привлекательной. К чёрту Ино. К чёрту анонимный клуб, эту программу, этот мир, если она не будет с ним рядом в эту минуту. Если не будет танцевать с ним, тихо мурлыкая песни под нос. Не будет с ним смеяться, обнимать его, разговаривать на темы, которые понимает. Не будет рассказывать какую-то чушь. Если эти долбанные кудряшки не будут щекотать его кожу, если он не сможет позволить себе вдыхать запах её кожи. Если не будет смеяться, плакать, кричать, строить рожицы и показывать язык на каждый колкий комментарий мужчины. К чёрту всё. — Сузуки. — Голос охрип и стало трудно дышать, когда она обернулась, чуть смутившись. На щеках был румянец, который делал её невинной, но оба знали, что невинности в ней кот наплакал, как и в нём, потому что её глаза в тот момент… Они были такими же, как и у него. — Сузуки. — Повторил ещё раз, не зная, что сказать. Казалось, кто-то поставил мир на паузу, когда он приблизился к ней, снимая с рук перчатки. Ещё раз задал немой вопрос, застывший во взгляде малиновых глаз, и девушка слабо кивнула, только судорожно выдохнув, когда Хидан подхватил её на руки, касаясь этих нереально пухлых губ. Сузуки обвила ногами его торс, крепко прижимая к себе и зацепилась за шею, когда её вжало в стену под чужим напором. — Я постараюсь сдерживаться. — Прошептал, оторвавшись от губ, таких манящих, таких влажных от их слюны. Она его едва услышала, ощущая привычную тяжесть внизу живота, стягивающуюся в узел. — Не нужно. — В ответ он тихо зарычал, вновь впиваясь в губы. Руки не бродили по телу, крепко сжимая её талию, будто она могла исчезнуть, раствориться, пройти сквозь долбанную стену, так и оставшись в недосягаемости для него. — Хидан, кровать. — Едва ли не простонала она, ощущая ту самую потребность в касаниях, которой ей не хватало так же сильно, как и секса. И только в тот момент, краем ещё не затуманенного от возбуждения сознания, она поняла, чего ей не хватало все эти несколько месяцев. Ей не хватало Хидана. Не важно как, сверху, снизу, сбоку, да хоть просто рядом. Ей не хватало Хидана рядом с собой. И тут же поняла, это странное чувство, не дававшее ей покоя. Ревность. Она ревновала его к Ино, к анонимной группе, ко всему этому блядскому миру. Не знала, услышал ли её Хидан, но он, продолжая крепко держать и не разрывая поцелуя, практически наощупь двинулся в сторону спальни. Лишь когда Сузуки оказалась под ним, смог себе позволить разжать руку, убирая её с талии и провёл ладонью вниз, отголосками сознания ликуя от того, что даже короткие джинсовые шорты промокли от её выделений. Выгнулась, когда один из пальцев надавил на промежность. Шов джинсовых шорт уже болезненно натирал клитор, но Хидан продолжал только целовать её, просто не в силах оторваться от её губ. Молния его джинсов уже не выдерживала, всё же заставив Хидана оторваться от девушки, посмотрев на неё. Её взгляд был затуманен точно так же, но сейчас им даже не требовались слова для разговора. Указала дрожащей рукой на прикроватный столик с ящиком. Стало невыносимо холодно, когда мужчина встал с неё, доставая упаковку презервативов. Даже не думая, взял несколько сразу, бросив их на кровать и стянул с себя белую кофту с длинными рукавами. Сузуки чуть привстала, снимая с себя одежду и когда Хидан вернулся на кровать в одном нижнем белье, через которое был отчетливо виден вставший от возбуждения член, не успела снять только своё бельё — мужчина вновь поймал её губы в плен, лаская руками каждую клеточку кожи на её теле. Его губы, горячие и тонкие, скользнули на ключицы девушки, обнаруживая слабое место. Сузуки стонала не так, как Ино. Громко, чуть резко, то и дело подмахивая бёдрами, прося войти в неё. Вздрогнул, когда эти губы, господи, какие же охуенные у неё губы, коснулись его плеча, вначале целуя, а после прикусывая, заводя Хидана ещё сильнее. Хидан был в шаге от того, чтобы разорвать эти долбанные черные трусы на ней, вдалбливаясь в её тело и выбивая из неё оргазм за оргазмом, но даже если она просила не сдерживаться — хотел доставить ей удовольствие по максимуму. Так, чтобы на других парней она и не думала смотреть. Потому что Хидан был уверен, что теперь ни одна девушка не будет вызывать в нём такого возбуждения, как она. Спустился ещё ниже, задевая коленями раскиданные презервативы. Мелькнула мысль, что такая девушка не достойна того, чтобы её трахали на кровати, усыпанной презервативами, но не мог оторваться, чтобы убрать их подальше, вбирая в рот сосок девушки, того же цвета что и её губы. Тёмно-бежевые ореолы, блядь, этот цвет рисковал стать его любимым, если они продолжат в том же духе. Но никто даже не смел останавливаться, а он спускался ниже, касаясь губами каждой растяжки, на её животе. Вздрогнул, когда его любовница заговорила на смеси языков, не понимая ни слова — в голове была точно такая же каша, как и у неё. Зацепил зубами край её нижнего белья, зарычав от того, что из собственного члена сочилась смазка, но в голове билась только одна мысль — доставить ей удовольствие. Сузуки потерялась на собственной кровати, когда чужой язык скользнул по половым губам. Раздвинул её ноги, закидывая их себе на плечи и наблюдал за тем, как кусает собственную руку, рискуя прокусить её до крови. Вобрал в рот набухший клитор, вводя в девушку сразу два пальца и вся ладонь тут же покрылась её соком. Он был готов утопиться в её смазке, лишь бы она убрала запястье от зубов и закричала в полный голос. И Сузуки закричала, выгибаясь так, что рисковала сломать себе позвоночник. Пальцы впились в светло-серый пододеяльник, она ничего не видела, держа глаза раскрытыми, но Хидан не останавливался, наслаждаясь её криком, будто музыкой. Только рыкнул, когда девушка всё же смогла положить ладони на его затылок, вжимая его в себя. Он был готов задохнуться между её ног и считал в тот момент это достойной смертью, когда Сузуки вскрикнула от новой волны оргазма. Какая невыносимая пытка, прошу, пусть она не будет заканчиваться. Пальцы на его затылке сжались на волосах, оттягивая его от клитора. Он просто поднял на неё взгляд, чуть усмехнувшись, продолжая трахать её пальцами, и Сузуки едва не кончила от одного этого взгляда, сожалея всеми фибрами души, что такое невозможно. Потому что этим взглядом он уже поимел её во всех позах. Но ей было мало. Даже не стала приводить дыхание в норму, пробормотав свою угрозу, которая заставила Хидана хищно оскалиться. — Если ты меня сейчас не трахнешь, я тебя выебу. — И его устраивал любой расклад, но её пальцы уже разжались. Привстал, резко переворачивая её на живот. Пальцы, на которых её смазка не могла даже высохнуть от такого количества, не слушались, скользя по гладкой упаковке презерватива, вынуждая мужчину порвать упаковку зубами. Потому что вид, который ему открывался стоил того, чтобы сорваться ещё несколько тысяч раз. Распределил презерватив по члену, проводя пальцами по половым губам. Зачерпнул новую смазку, резко входя в лоно. Прикрыл глаза, ощущая то самое блаженство, давно забытое, когда девушка под ним протяжно застонала, не ощущая зудящей пустоты внутри себя. Навалился на неё, входя нарочито медленно, словно растягивал долбанное удовольствие и Сузуки была не против задохнуться от тяжести его тела. Только развернула голову вбок, не в силах поднять тело. Одна его рука скользнула вверх, позволяя ему опереться на кровать, а пальцы второй руки провели по губам девушки, пачкая те в её же собственной смазке. — Ты не представляешь, насколько ты вкусная. Попробуй. — Она отчетливо слышала приказ в его охрипшем и до охуения сексуальном голосе. Два пальца, скользнули в её рот, которые она послушно вобрала, творя языком то, от чего Хидан захотел кончить немедленно. — Блядь… — Вырвалось у него, когда Сузуки зажмурилась, сжимая его стенками влагалища, засасывая его пальцы и вновь получая оргазм, протяжно и глухо застонав. Хидан уткнулся лбом в её волосы, кончая следом с громким стоном. Осторожно вывел пальцы из её рта, убирая её пряди в сторону. Он всё ещё ощущал сокращения её стенок, не выходя из девушки. Коснулся губами её виска. — Если ты меня сейчас отпустишь, я смогу донести нас до душа. — Прошептал он, но Сузуки, получившая самую мощную разрядку за всю свою жизнь, даже не думала шевелиться. Дернула губами, пытаясь что-то сказать. Хидан сощурился, пытаясь разобрать по губам. — Е…ещё. — Он не был против, даже мысли такой не имел. Их точно хватит ещё на несколько заходов.***
Хидан не мог не смотреть на неё, когда черноволосая макушка опустилась ниже. Его рука заботливо поправила её намокшие от душевой лейки пряди, убирая те с лица. Когда она подняла взгляд на него, держа его член во рту, он даже дышать нормально не мог, ощущая тепло её рта и влажность языка, то и дело касающегося головки. Только протяжно застонал, вновь кончая ей в рот, и только после этого ощутил полную разрядку. Он знал, что лимит девушки тоже пришел к концу, но та словно получила от него половым путём установку доставить максимум удовольствия. Помог подняться, прижимая её спиной к себе. Он понятия не имел сколько времени, но не желал выходить из душевой кабины. Потому что тогда придётся её отпустить. — Это считается срывом? — Её голос тонул в шуме воды, но Хидан слышал его слишком отчётливо. Прикрыл глаза, не зная, что ответить. Но Джирайя вряд ли погладит их по головам, если они признаются, что трахались на протяжении шести часов практически без остановок, вспоминая позы из Камасутры по памяти, словно пытались выложиться в самом начале по максимуму. Осёкся на этой мысли. В самом начале чего? Было ли это началом отношений? Хидан так не думал, считая это некой пробной версией медового месяца молодожёнов. А как более-менее приличный человек, он был обязан сделать ей предложение после того, что у них произошло. — Не думай об этом. — Просто произнёс он, высвободив её из кольца собственных рук, позволяя ей дотянуться до шампуня. Влажные волосы, потяжелевшие от воды, слегка распрямились, но всё равно сильно завивались. Кивнул, когда Сузуки протянула ему шампунь, на котором была пометка «для сильно вьющихся волос». — Надеюсь, они не будут завиваться так же. — Я разрешаю тебе помечтать об этом. — Фыркнула Сузуки вымывая из кожи головы пот, а из волос частички его спермы. В принципе, это и стало причиной, по которой Хидан всё же смог утянуть девушку в душ. Он ощущал кожей напряжение, которое возникло, но Сузуки не решалась задать вопрос, словно заранее зная исход всей этой ситуации. — Он не пенится. — Он и не должен пениться. — Отозвалась Сузуки, смывая остатки шампуня и вслепую потянулась за кондиционером для волос, но лишь нащупала напряженные мышцы Хидана, стоявшего под душем. — Что будет, когда с тобой свяжется Ино? — Вопрос, который она не собиралась задавать, вылетел сам собой, заставляя её только сжать губы. — Вряд ли это произойдёт. — Сузуки выпрямилась, судорожно выдохнув. — Если она решится, то тебе нужно будет дать вашим отношениям второй шанс. — Её упрямые слова звучали как приговор. Приговор для них и Хидан ощутил, как легкие наполняются этой чёртовой водой, затапливая его организм. — Почему?.. Сузуки понимала, что говорит. Хидан не понимал, зачем она обрекает себя на подобное. Она печально улыбнулась. — Потому что…как бы тебе не нравилась я — она понравилась тебе гораздо раньше. Ты должен дать ей шанс. — Ранила без оружия, сама того не понимая, думал он. Я поступаю правильно, думала она, но оба молчали. Хидан выключил воду, наблюдая за тем, как Сузуки достаёт чистые тёмные полотенца. — Мир тебя недостоин. — Повторил он, наблюдая за тем, как она достаёт фен с широкой насадкой. Только недавно и от неё же узнал, что эта насадка рассчитана на вьющиеся волосы. Ничего не ответила, задумчиво гладя на собственное отражение. — Это будет слишком глупо просить тебя об услуге? — Хидан непонимающе усмехнулся, подходя к ней. Плевать, что она там говорила, он не хотел думать о том, что произойдёт, если Ино позвонит ему и попросит вернуться. Он сам запутался, но сейчас хотел жить настоящим. И его настоящее сейчас смотрело на него красными глазами через зеркальную поверхность. — Ты можешь меня попросить хоть душу Дьяволу продать, я всё сделаю. — Сходи со мной на семейный ужин через два дня. Пожалуйста. — Тихо рассмеялся, утыкаясь острым носом в её волосы. — Всё, что хочешь.– Отстранился, взяв полотенце. — Не будешь против, если я похозяйничаю на твоей кухне? — Что найдешь — твоё. — Отлично. — Коснулся губами её виска, выходя в коридор и уже там обвязал полотенце вокруг пояса. Открыл холодильник, ощущая неимоверный голод. Достал продукты, посмотрев на срок годности. Из этого ещё можно было что-то приготовить. Ему казалось, что Сузуки вообще не следит за тем, что происходит в её холодильнике. Перец, лежащий почему-то на одной из верхних полок, пошевелился и Хидан не стал искушать судьбу, закрывая дверцу. Он слышал фен около двадцати минут, после чего Сузуки вышла из ванной, закрепляя полотенце на груди. Корила себя, но прижалась к готовящему Хидану со спины, вдыхая остатки парфюма мужчины, которые, как ей казалось, въелись в кожу. — Сузуки, оденься, пожалуйста. — Она удивленно промычала, не двигаясь с места. — Нет, я всё равно тебя раздену ночью, но у тебя прохладно, оденься. — Фыркнула ему в лопатки. — Хочу взять отгул на работе, чтобы… Ты не против, если я побуду у тебя? — Уткнулась лбом в его позвонок, незаметно улыбнувшись. На душе было так паршиво, но она ощущала себя чертовски счастливой.***
Хидан, дожив до своего возраста, никогда до этого не знакомился с родителями девушки. Оглядел небольшой двухэтажный дом, пока Сузуки припарковалась на дорожке, где уже стояло три машины. Оглядела автомобили, цокнув. — Уже все здесь. Значит, мы последние. — Тихо пробормотала себе под нос, глуша мотор. Хидан взял её за руку, проводя большим пальцем по выпирающим костяшкам. — Нервничаешь? — В ужасе. Спасибо, что поехал со мной. — Прошептала, опустив голову. Хидан осторожно поднял её голову, подбадривающе улыбнувшись. — Всё хорошо. Мы ещё даже не зашли, а ты уже наводишь суету. Хотя, я бы с радостью и сегодня не вылезал из кровати. Твоё общество мне по душе гораздо сильнее. — Сузуки тихо рассмеялась. Это была правда, но только частично. Вставать с кровати им приходилось, хотя бы чтобы не умереть с голоду, но голод, который они испытывали, оставаясь одни, был гораздо сильнее. Сузуки даже посмела подумать, что было бы прекрасно, если бы они зациклились друг на друге и весь остальной мир отстал от них. Но интуиция подсказывала, что этому прекрасному единению не продлиться долго. И ей хотелось бы иметь в виду открывшуюся входную дверь, но она будто знала, что произойдёт потом. — Кажется, к нам идёт предположительно твой отец. Если сдадимся сейчас, обойдёмся малой кровью. — Сузуки вновь рассмеялась, качнув головой. — Пойдём? — Хидан согласно кивнул. Мужчина, вышедший им навстречу взмахнул руками, открываясь для объятий и Хидан недоумённо застыл, когда первым попал в капкан из мускулистых рук. Обычно хорошие отцы брали в руки дробовик, заряженный солью, чтобы отогнать такую нечисть как он от своих принцесс. — Ну наконец-то вы приехали! Ты, должно быть, Хидан, да? Малышка Сэна все уши о тебе прожужжала. — Сузуки моргнула. Отец звонил только один раз на этой неделе, вчера, и девушка просто упомянула, что приедет не одна. — Папа, ты выпил? — Хидан, скалившийся от такого тёплого приёма в объятьях мужчины, неуверенно обнял того в ответ, но его только сильнее сжало в этом капкане. — Шинку-сан, вы меня задушите. — Протянул он, но остался без внимания — Юхи Шинку, обычно прячущий свои сильно вьющиеся волосы под бандану, смотрел на дочь, которая обходила машину. — Твоя мама привезла из отпуска просто великолепное вино, я не мог его не выпить! Что за вопросы? — Всё же отпустил Хидана, который судорожно втянул ноздрями воздух, пытаясь не засмеяться в голос. — Хидан, никаких приставок, здесь все простые. Кроме Асумы. Он говнюк. — Хидан переглянулся со своей подопечной. — Стал требовать через суд, чтобы моя внучка носила его фамилию. — Оба выдохнули и Сузуки не успела сделать вдох, оказавшись в ловушке из крепких отцовских объятий. — Хидан, прошу тебя, оставь нас наедине на пару слов. — Он подмигнул мужчине, указав головой на дом. Хидан согласно кивнул, уходя по дорожке. — Итак, малышка Сэна, готова прекратить холодную войну с Куренай? А то нашей мамочке даже на месте не сидится в ожидании тебя. — Его голос был грубым, но всё же ласковым. Он знал, что его дочери не общаются, но не знал причину и Сузуки не могла найти в себе силы признаться ему, своему отцу, что Куренай нервничает не от этого. Из дома послышался смех. — Так, кажется, твоя мама добралась до нашего гостя. Пойдём спасать бедолагу. Кстати, он симпатичный. Где отхватила? — Сам на голову упал. — С ноги зашел в её сердце и кажется планировал там поселиться на ближайшее тысячелетие. — И прекрати меня смущать, отец! Мы не встречаемся! — Продолжай себя убеждать в этом, но запомни, что на подруг не смотрят таким взглядом. — Каким? — Таким. — Грубые черты лица мужчины стали мягче от его широкой улыбки, когда дочка закатила глаза. — Ну пап! — Протянула Сузуки, пытаясь вырваться из объятий, но это было не так уж и легко, учитывая, что Юхи Шинку был достаточно накачанным и крупным мужчиной. — Шинку, Сэна, немедленно в дом! — Послышался женский голос из дома и дочь с отцом переглянулись, слабо рассмеявшись. — Ох уж эта мама. — Сэна! — Детский визг напугал Сузуки, заставив остановиться столбом. На неё бежала маленькая девочка. Она никогда не видела свою племянницу вживую, только на фотографиях от мамы, но даже мечтать не смела о том, что Мираи будет знать, что это за женщина. Мельком нашла Хидана, который разговаривал с её младшим братом и, судя по их лицам, диалог был достаточно серьёзный. Куренай вышла в коридор. Обе почувствовали, как сердце пропускает удары от нервов. Они знали, что этого разговора не избежать. Сузуки села на корточки, позволяя маленькой девочке с вьющимися короткими волосами обнять себя за шею и повиснуть. — Мама показывала мне твои фотографии, но в жизни ты гораздо красивее! Я рада с тобой познакомиться! Меня зовут Мираи! — Девочка, точная копия Куренай в детстве, выдавала новые предложения как пулемёт, не в силах замолчать от избытка эмоций. Куренай медленно шла к ним. Присела на пол, скрестив ноги, наблюдая за тем, как её родная дочь не отлипает от новоявленной тёти. — А ещё мы должны поиграть с тобой, и ты должна познакомиться со всеми моими игрушками! Я даже двух в честь тебя назвала! Одна кукла Сузуки, а второй гриб Сэна! — Это очень мило, дорогая. — Голос сам начал дрожать. Куренай взглядом показала отцу уйти в комнату, и они остались в коридоре втроём. — Ты говорила обо мне? — Прошептала Сэна, не в силах сдержать слёзы. Сестра молча кивнула. — Она должна знать свою семью. Шион мне всё рассказал пару дней назад, и я всё поняла окончательно. И мне тоже нужно внести ясность. — Спокойно произнесла женщина. — Сэна, я злилась на тебя, не потому что… — Посмотрела на ребёнка, подбирая слова. — Ты не могла сказать «нет» в тот день. Свои связи ты воспринимала с лёгкостью, говорила, что это здорово, но все в семье понимают, что тот случай что-то изменил в тебе, что ты не всегда можешь контролировать себя. Это хорошо, что хоть наш брат знал правду. Да, он не умеет держать язык за зубами, лучше бы ты объяснила всё мне, но вы были гораздо ближе друг другу. Я злилась на себя. На Асуму. Но я никогда не злилась на тебя. И я не общалась с тобой только потому, что боялась сказать что-то, что может тебя ранить. Да, тогда я вспылила, сказав тебе те слова. Но я тебя не ненавижу. Ты не стала причиной разрушения нашего брака, Сэна. — Девушка не сразу заметила, что девочки уже нет рядом — бабушка тихо позвала её в одну из комнат. — Я рада, что ты хочешь вернуться к нормальной жизни. Я хочу тебя поддерживать, но… Я не знаю, что мне делать. — Подалась вперёд, стирая слезы с лица сестры. Та продолжала сидеть на коленях, пытаясь переварить информацию. — Ты не шлюха. Прости меня за те слова. Подумай сама, стала бы я тебя вытаскивать с того света, если бы я тебя ненавидела? Сузуки всхлипнула, кинувшись к сестре, чтобы обнять. Как было бы просто, разберись они сразу. Как было бы проще, если бы она рассказала подозревающей неладное Куренай всё с самого начала. Но люди всегда всё усложняли. Куренай прижала к себе сестру, продолжая сидеть на полу и гладила её спину, шепча успокаивающие слова. — Спасибо тебе. — Прошептала Сэна, вдыхая запах волос сестры. — Асума мудак, это знают все в нашей семье. Но… Сэна, ты сможешь рассказать о своей болезни родителям? — Мотнула головой. — Ты боишься? — Да. — Не стоит. Твой друг сейчас вправляет нашему братцу мозг. Я слышала часть диалога. Ты рассказала ему про почку-одиночку? — Слабо засмеялась, кивнув. — Просто знай, что… в семье, где родители развелись и все дети делают вид, что они не спят друг с другом после развода, тебя не будут осуждать за сильное половое влечение. — Что? — Переспросила Сэна. — Они спят друг с другом? — Куренай тихо рассмеялась. — Ладно, ты на самом деле не знала. Шион рассказал, как после развода, мама приезжала к папе, думая, что он на дополнительных занятиях. — Предлагаю отрезать нашему брату язык. — Сёстры рассмеялись. Не понимала почему, но стало так легко на душе, словно Сузуки потеряла неимоверно тяжелый чемодан, заполненный камнями. — Нет, давай просто заставим его рассказать, что он гей. — Ты и это знаешь? — У Шиона очень длинный язык. Я предлагала ему укоротить его секатором, но он отказался и попросил хранить всё в тайне. — Так, мне уже не нравится, что вы помирились и планируете отрезать от меня конечности! — Шион вышел из комнаты, закончив диалог с Хиданом. Мужчина намёками дал ему понять, что ещё парочка не тех фраз и сестра его точно пришибёт. Куренай лениво покосилась на брата, продолжая успокаивать сестру в своих объятиях. — Я как раз принесла с работы секатор. Шион лишь рассмеялся, обнимая старших сестёр. — Какие же вы дуры, я вас обожаю. — Сузуки тихо хмыкнула, всё ещё плача. Куренай сощурилась. — Я держу. — Предупредила Куренай, хватая брата за предплечье. Сэна выскользнула из кокона объятий, повалив брата на пол, отчего тот громче засмеялся, пока сёстры держали его на полу. Сузуки показала ему руки, усмехнувшись и брат устало застонал. — Только не щекочите, барышни! — Щекочи так, словно хочешь вытащить его душу. — Ровно произнесла Куренай, держа брата. — За дур он ответит. — Папа! Помоги! Ахах! Отец, они меня пытают! — Шинку выглянул из комнаты. Следом за ним выглянула невысокая женщина с прямыми волосами, которая только усмехнулась, жестом поманив Хидана и Мираи. Хидан, выглянув, замер, даже не услышав детского звонкого смеха. Потому что в тот момент он словно увидел того самого веселого подростка, в жизни которого ещё не было кошмаров. Сузуки подняла взгляд, продолжая скалиться. — Хотите тоже его помучить? За ним много грехов. — Спросила Сэна, слезая с брата. Куренай тоже поднялась, улыбнувшись дочери. — Я второй раз разогревать ужин не буду. — Только и сказала Араи Ёши, усмехнувшись. — После ужина поиграете. Марш мыть руки! — Да, мам.***
Сузуки прощалась с семьёй, держа на руках неугомонную племянницу. Хидан устало улыбался, пытаясь вспомнить, когда же последний раз он ощущал себя таким счастливым. Телефон в его кармане завибрировал, заставив мужчину вздрогнуть. — Да, я слушаю. — Сузуки даже видом не подала, насколько ей стало страшно. Словно она знала, кто звонил. Словно знала, что будет дальше, но не хотела показывать это семье. И только в машине, когда она завела мотор, Хидан произнёс то, чего она так боялась. — Ино позвонила. Хочет поговорить. Сузуки была готова к такому исходу, но она совершенно не знала, как реагировать. Только кивнула, чувствуя пустоту в груди, словно сердце всё же вырвалось из грудной клетки, оставив её. Словно она умерла в тот момент. — Я отвезу тебя домой. — Ободряюще улыбнулась, не показывая отчаяния. Хидан напрягся от этого сильнее. — Я не поеду… — Нет, Хидан. Ты поедешь. А мы вернемся к тем отношениям, которые между нами были до этой недели. Куратор и подопечная. — Голос не дрожал, даже улыбка вышла правдоподобной. Последний сотый поцелуй в её машине перед тем, как он вышел из салона, пропахшего его парфюмом. Сузуки уже отъезжала от его дома, повторяя про себя, что всё будет хорошо. Что она поступает правильно, отпуская его. Она была больна и ещё не закончила лечение. Она не могла позволить себе тянуть в это болото и Хидана, который недавно сорвался по её вине. Глубоко дышала, останавливаясь возле бара, недалеко от места работы. Даже крепче сжала руль, чтобы не позволить себе выйти из машины, но пустота внутри раздражала её. Отпустила руль, зажмурившись. Даже если она сорвётся, похуй на последствия. Похуй, насколько жалкой она будет выглядеть в своих глазах. Похуй на всё. Похуй на Шаги, на программу, на Хидана, который ушел к Ино, не оставшись, чтобы Сузуки там не говорила о благородстве и правильности. Она просто этого хотела. Хотела вновь упасть на дно, в самую грязь, чтобы просто забыть это отвратительное ощущение, которое по ошибке называли любовью. Достала из бардачка спрятанную упаковку сигарет и вышла из салона, прикуривая. Горечь глушила другие чувства. Взглянула на вывеску бара, устало усмехнувшись. — И вот опять я здесь. — Протянула чуть хрипло, не ощущая, как ноги ведут её внутрь бара.