Меха и маленькая планета

Это всего лишь глюк. Иллюзия контроля. Когда ты становишься кораблем, тебе кажется, что ты неуязвим, и это опьяняет. Живые линзы Леозака в полумраке корабельной рубки светились так, что искусственные, на шлеме, было почти не видно. Крылья, высоко поднятые вверх, продавливали кромками не слишком мягкую спинку кресла, но не шевелились, даже не вздрагивали, как и руки, скрещенные на честплейте. То, что без добровольного участия Тандера корабль никуда не полетит и шлюзы не откроются, Леозак точно услышал и принял к сведению. А вот все остальное, что Тандер говорил… Он никак не мог отпустить Леозака искать не просто одного профессионального воина, а целый корабль меха, посвятивших сотни ворн уничтожению одиноких кибертронцев вдали от дома. Уничтожали кибертронцев эти меха примерно так же, как сам Леозак, не отвлекаясь от зарабатывания шаниксов и не бросаясь на превосходящих силами противников. Наверное. Тандеру в принципе сложно было понять, зачем искать кого-то незнакомого специально, чтобы убить. Разве что для превентивного запугивания, чтобы потенциальные жертвы-противники сами держались подальше? Видимо, так Тандер и оправдывал Леозака все эти ворны. Старался не думать о дезертирстве, ни о чужом, ни о своем. Да, это предательство, убийство, преступление… но был ли у них выбор, хоть у кого-то из них? И если они уже это сделали, что им оставалось, кроме как защищаться и цепляться за убежденность в собственной правоте? — Ты обещал провести эти циклы со мной, — Тандер шагнул вперед, вплотную к пилотскому креслу. — И что я должен делать, если ты не вернешься? Разыскивать тебя? Улетать в одиночестве и расторгать контракт от твоего имени? Сидеть здесь и сходить с ума? Линзы на шлеме, очерченные глубокими шрамами, притягивали взгляд. Совсем рядом с темной полосой старой раны Тандер недавно прорезал броню, и следы от свежих царапин еще не успели пропасть полностью. Как и следы когтей и дент на наплечнике, на честплейте… Неприятно чувствительная после регенерации эндоскелета правая кисть слабо заныла — и показалось, это от острой потребности прикоснуться. — И ты к тому же не в форме, — напомнил Тандер. — Я вижу, как ты бережешь плечо. Теперь, когда я пришел в себя после контакта с «Деймосом», я могу выправить наплечник и прощупать суставы. Я и так слишком затянул с этим. Ты позволишь? Дотронуться до Леозака он не успел. Ощущал эм-излучение, покалывающее сенсоры осязаемой злостью, но почему-то надеялся, что Леозак его наконец услышит. Тандер ведь от чистой искры хотел позаботиться о нем — как все фраговы ворны, что они были вместе. И снова, снова попытка достучаться не приводила ни к чему хорошему. В лучшем случае, как сейчас, к яростному коннекту, после которого они оба расползались по разным углам зализывать свежие раны. Часть проводов вылетела из разъемов корабля, но соединение пока не оборвалось. Спойлеры на коленях Леозака тихо трещали под весом Тандера и раздражающе скрежетали по обшивке. Отстраниться и устроиться удобнее Тандер не мог — если не хотел повредить апгрейд, — и все же попытался. — Сидеть. — Я это и пытаюсь сделать. Ты не даешь, — Тандер царапнул его когти, стиснувшие провода. Даже если повреждений изоляции пока не было, память корпуса подсказывала, каким неприятным может быть прикосновение к оголенному металлу. Апгрейд, особенно во время слияния с кораблем, становился продолжением нейросети, и если в других местах детали под током задолго до серьезных проблем отключались от системы и переставали затрагивать сенсоры, то замыкание или пробой на кабелях апгрейда не только плавили изоляцию и перегревали сопряженный дополнительный процессор. Боль, при которой почти нереально было соображать и шевелиться, на какие-то наноклики прожигала все участки нейросети — и долго-долго затухала. Сейчас натянутые, прижатые к подлокотнику и намотанные на когти провода просто ныли. С каждым нанокликом дискомфорт усиливался — но пока еще был терпимым, и, наверное, оставался бы терпимым полгруна или больше. Терпение Леозака всегда кончалось намного раньше. Вот и сейчас когти пропороли обшивку турбины там, где Леозак порезал ее совсем недавно, где живой металл пока был тонким и гибким. Тандер дернулся; крылья хаотично задвигались, и напряжение серво передалось тягучей, медленной волной вглубь туловища. И еще одной волной — когда турбину укололо в пяти местах сразу. Терпко запахло энергоном. Щекочущих струек Тандер не ощущал, но по интенсивности запаха и жжению обшивки предполагал, что они есть. Он качнулся назад, слегка натягивая провода. Немного не рассчитал, крылья потащили за собой, и коротко екнула искра от нанокликовой потери равновесия. — Отключись от моего корабля. — Теперь я — твой корабль, — Тандер облизнулся. — Мы одно целое. А хочешь стать с нами единым целым? Почувствовать корабль по-настоящему? — Нет, — ответил Леозак, не задумавшись. — Неужели тебе не интересно? «Неужели корабли для тебя — только инструмент?» — не стал уточнять Тандер. И меха — тоже только инструмент? — Нет, — Леозак дернул оба левых пучка проводов, и Тандер едва успел расщелкнуть и обесточить сцепки на штекерах. Когти рефлекторно вонзились в честплейт Леозака — глубоко, прочерчивая ярко-синие полосы на темном сине-зеленом. Искусственные линзы и борозды шрамов на шлеме мелькнули совсем близко к оптике. Кресло скрипнуло. Что ж, боль пока еще можно было терпеть. Пока Тандер частично оставался кораблем — и чувствовал одновременно собственный корпус и наружную обшивку стоящего в космопорту шаттла, все его шлюзы, люки, внутренние перегородки. — Мне интересно, какой реакции ты ожидал, запирая меня в моем же корабле, — Леозак злился. Очень злился. — Что ты подумаешь и вспомнишь, что ты не бессмертен, — здоровой рукой Тандер осторожно коснулся шрамов — на этот раз не царапая, просто погладил остриями. — Сейчас ты этого не понимаешь. Может, и не поймешь. Но я не мог поступить иначе. Прости. Он уже просчитал все альтернативные варианты межпланетных порталов и выяснил, что любая замена пункта назначения на промежуточный космический мост обойдется слишком дорого и вдобавок не ускорит возвращение на «Скайсталкер», а значит, кому угодно станет очевидно еще до портала: этот транспортный шаттл торопится именно убраться с Коола… Искры вспыхнули ослепительно белым, полным отсутствием цвета, высветив каждый сустав идеально наточенных когтей. А может, на мгновение засбоили оптосенсоры — разрыв соединения вернул Тандера ко всей полноте ощущений родного корпуса и засыпал внутренние стороны линз мигающими прямоугольниками системных сообщений. Но фейсплейт Леозака он видел отчетливо. Даже когда скорчился от боли после очередного рывка и боком сполз куда-то на подлокотник, по пути распарывая обивку на спинке кресла. Вот теперь Тандеру стало страшно: до краткого замирания искры, до рефлекторного сжатия когтей и трансформации дент, до автозапуска обратной откачки топлива, из биоткани и питающих сервоприводы магистралей — в баки, поближе к реактивному двигателю. Челюсти глухо клацнули. Провода натянулись снова, похоже, на какие-то мгновения удерживая существенную часть его веса. Но как бы Леозак ни злился, скрыть собственное возбуждение он не мог. Если бы Тандер не чувствовал эм-излучения, все равно заметил бы мерцание линз. Сложно не заметить такое, когда у меха бзик на том, чтобы ему смотрели в оптику и не отворачивались. Горячие когти, полезшие между ног и неприятно царапнувшие кодпис, тоже были вполне понятным сигналом. Тандер распрямился, уселся удобнее, постаравшись оставить корму на весу. Теперь, когда ничего не мешало, лезвия блуждали по обшивке почти не ощутимо, медленно, лишь изредка протыкая краску и верхние слои живого металла. Тогда Тандер вздрагивал. Сдержаться было бы легко, но он помнил, что Леозаку приятно видеть и чувствовать реакцию. — Хоть заставляй тебя обратно подключиться к кораблю, — отозвался тот, словно читая мысли Тандера. — Нет, — возразил сам себе, свободной рукой дернул за провода, свисающие на пол. — Хочу тебя настоящего. Ради этого можно и подождать, правда? — новый рывок, намного сильнее. — Так больше нравится? — Пока что нет. — Понравится, — пообещал Леозак. — Там достаточно мокро? Тандер мотнул головой. Он запустил подачу смазки — резко, много, гораздо больше минимально необходимого. И снова вздрогнул, впился когтями в спинку кресла, когда прохладный трансфлюид начал распределяться по еще не рабочему коннектору, свернутому топливному шлангу над ним, потек по внутренней поверхности кодписа, просачиваясь в тончайшие зазоры швов. — Не спеши. У нас впереди целый цикл… и, так уж и быть, я проведу его с тобой, — Леозак вцепился в корму обеими руками, подтащил ближе. Сунул когти под скользкую пластину брони, привычным движением толкая ее вверх; даже не сомневаясь, что магнитные защелки уже отключены. Под таким углом пристроиться к порту нельзя, это было ясно с самого начала. По крайней мере, Тандеру, у которого пока ничего не активировалось и не мешало соображать. Мокрый, но все равно шероховатый коннектор Леозака знакомо уютно терся об интерфейс-детали, вываленные наружу. Эм-поля слабо резонировали. Тандер почти расслабился… но тут Леозак обхватил его болт когтями, надавливая на сенсорные кольца. Не порезал, нет, просто прижал к корпусу, заодно сминая топливный шланг. И смотрел на фейсплейт внимательно, будто ждал чего-то. Наконец Леозак свистяще провентилировал системы, обдав горячим, почти раскаленным воздухом, и снова поместил обе ладони на корму — на этот раз пропуская когти между ног и поднимая Тандера вместе с собой. Их обоих заметно качнуло; Тандер едва успел стиснуть Леозака бедрами и закинуть вытянутые руки ему на шею. Вцепляться в крыльевые швы, наверное, было не обязательно… но очень приятно. Горячие струйки энергона щекотали обшивку, попадали на мокрую кромку порта. Странные ощущения. — Без электричества, — предупредил Тандер. — Пожалуйста. Леозак попятился, держа его на весу. Кресло заскрипело и зашуршало, провода с правой стороны проехались по обивке с тихим шелестом, а потом Тандер ткнулся каблуками в консоль. Каблуки тут же съехали с края; корпус тряхнуло, стало больно где-то рядом с портом. — Тебе помочь? — поинтересовался Тандер, нащупывая мысками опору. — Хочешь, я… Леозак зарычал и впился когтями так, что стало ясно — он нарочно. Не исключено, что терся верхушкой коннектора о вход он тоже нарочно. Может, надеялся, что у Тандера хоть что-то зашевелится. Вот наступать на провода — на самые штекеры, расплющивая, растирая о пол, — было уже, Юникрон побери, слишком! Фрагов омыватель затуманил зрение, но Тандер прекрасно знал, что Леозак смотрит. Линз не отводит. — И только попробуй убрать остальные, — оптика Леозака замерцала интенсивнее… или показалось? Нет, понял Тандер, проморгавшись. Леозак смотрел куда-то вниз. Слава Праймусу, вроде бы не на пол. На коннектор. Включить его через медицинские программы, что ли? Провода ныли хуже сломанной руки, боль отдавалась по всему левому боку. Корму саднило. Смазка на входе в порт засыхала. Когти намокли от энергона, и держаться за плечи Леозака становилось все неудобнее. Как и держать крылья напряженными, чтобы они не задевали стены. Тандер снова запустил подачу смазки, и она выплеснулась из скрытых форсунок с тихим фырканьем. Тут же взвыли чужие вентсистемы, тщетно пытаясь охладить корпус. — Давай, — Тандер согнул руки, рывком качнулся вперед, и его кулера зашумели так же громко. — Я уже скоро. Он знал, что Леозаку на самом деле не интересно причинять ему лишнюю боль. Он не ожидал, что Леозак захочет повредить апгрейд настолько… и теперь фантомный дискомфорт, блуждающий по левой половине туловища, слегка заводил, но в большей мере вызывал глухое раздражение, смешанное со страхом. Леозаку за сотню ворн не надоело мстить братьям по альтмоду, хотя тех, кто когда-то причинил ему реальный вред, наверняка уже не было в живых. Коннектор наконец толкнулся внутрь, заскользил по сенсорным поверхностям, устилающим кольца порта. Сквозь тонкие прослойки ощущался горячий металл — почти такой же чувствительный, самый хрупкий и пронизанный проводками нейросети во всем корпусе. Вот-вот этот жар должен был распространиться выше, дальше… Тандер устал терпеть и полоснул себя по запястью. И с удовлетворением отметил, как изменился эм-фон Леозака — и как пару нанокликов спустя изменился его фейсплейт. Челюсти выскочили вперед и клацнули всего один раз, но этого хватило, чтобы между ног стало сладко и болезненно горячо. Коннектор наконец начал подниматься. Животные инстинкты, генетическое наследие инсектиконов, все так же пробуждались в Леозаке, стоило Тандеру захотеть. Их было мало для инсектикона или другого крупного хищника; Леозак больше напоминал мелкую игривую лисицу, отчаянно жаждущую ласки. Кусачую, конечно, дикую, по-своему опасную… и шаг за шагом преодолевающую врожденный страх перед кем-то, у кого тоже есть денты и когти. В Тандере эти инстинкты тоже пробуждались, подстегнутые запахом энергона и хаосом физических ощущений, напоминали мысленный бессловесный шепот на грани восприятия: можно воткнуть когти в эти мерцающие линзы, чтобы увидеть, как изменится фейсплейт, можно разодрать стабилизаторы и крылья, можно выгнуться, сжимая в себе коннектор, и вонзить каблуки в живое и уязвимое, можно… Он попытался подтянуться, перенести вес на плечи, но вместо этого откинулся назад, почти падая. Трогать свежий порез теперь не получалось, и он уже все равно не мог принести тех, самых первых ощущений. Наверное, Леозак был прав, когда решил развернуться вместе с Тандером и усадить его на консоль. Нет, провода остались целы, хотя биться ими о стену, особенно поврежденными концами, было неприятно. Консоль Тандер обесточил, еще когда подключался к кораблю. Просто его бесило, когда его перетаскивали, словно он ничего не весил. И когда толкали крыльями на твердые предметы — тем более! Он проехался кормой, турбиной и крыльями по всем клавишам и уже начал соскальзывать на пол, пока Леозак выпутывал его правую ногу из проводов. Коннектор при каждом движении терся о внутренности порта, и это могло, это должно было стать приятным… Тандер вцепился одной рукой в край консоли, а другой убрал провода апгрейда сам, закидывая ноги Леозаку на плечи. Челюсть так и не возвращалась полностью к робоформе, застряла в промежуточном варианте, и потянуться глоссой к фейсплейту Леозака было легко. Слава Праймусу, пока Тандер достаточно четко мыслил, чтобы сознательно ее трансформировать, распрямляя сегменты на максимальную длину. Теперь Леозак двигал коннектором спокойно и уверенно, в одном ритме, и каждый толчок отдавался щекотной вибрацией до самой искры. Так же размеренно что-то лязгало под Тандером, внутри консоли. Видимо, повредились крепления какой-то из наружных панелей, верхней или боковой. Ничего страшного, навигационный компьютер находился не здесь, и сам Тандер мог при необходимости управлять кораблем, просчитывая все маневры вместо него… Глосса царапнула шлюз Леозака, ввинтилась под денты, в мягкую резину, и Тандер отклонил голову, наслаждаясь непривычными ощущениями. Почему-то заныла не только глосса — он сначала не распознал сенсорные сигналы, лишь через несколько нанокликов, с запозданием прочитав системное сообщение, понял, что жгутся и побаливают глубокие царапины на честплейте. Поврежден воздухозаборник. Леозак чуть прикусил глоссу, прежде чем выпихнуть ее изо рта; Тандер потянулся к нему, до предела нагружая серво, и не сразу понял, что происходит, увлеченный попытками слизать энергон. Леозак собрал провода апгрейда с пола и уронил на Тандера: четыре живые, реагирующие на любое прикосновение охапки тридцатиметровых кабелей. Они были выпущены не на всю длину, но Тандер нарочно не включал стопоры заглушек, и те витки, что показывались наружу, ломило от перепада температур, слишком они нагрелись внутри корпуса, так близко к искре. Шуршала изоляция, от десятков непредсказуемых касаний в наноклик глючили сенсоры. Тандер не сразу понял, что его коннектор сжимают и скребут чужие когти. И сам Леозак задвигался резче. Обшивка крыльев так нагрелась, что Тандер вряд ли почувствовал бы, что обдирает краску; не факт, что заметил бы прищемленный провод! Впрочем, когти, скользящие вверх-вниз по коннектору и ощутимо дергающие крайние сегменты, сейчас волновали Тандера гораздо сильнее. Все равно провода Леозак только ворошил и смещал из стороны в сторону: странно, приятно, но не особо возбуждающе. На мгновение он коснулся травмированных штекеров, вдавил их в кокпит… и сразу убрал руку, видимо, среагировав на самое начало рефлекторного движения, Тандер даже звуков никаких не издавал. При мысли, что Леозак мог бы вцепиться когтями, разрезать изоляцию, протыкать металл, медленно, перебирая провода по одному, чаще запульсировала искра. Нет, Тандер слишком давно коннектился с Леозаком, чтобы и в таком состоянии не упустить момент, когда тот делает окончательный выбор. И, прислушавшись к собственным ощущениям в разгоряченных интерфейс-системах, с этим выбором согласился. — Уже вот-вот, — Тандер призывно облизнулся и расслабил когти, повернул их боковыми сторонами, чтобы при ребуте не травмировать Леозака еще сильнее. Тот оскалился и быстрее задвигал рукой на коннекторе, сжимая почти до боли… …Слезать с консоли оказалось неожиданно сложно. Провода запутались, раздавленные концы всем пучком ударились обо что-то — боль пришла не сразу, но когда пришла… Хорошо, что Леозак вовремя подхватил пошатнувшийся корпус и помог сесть в кресло. Сам пристроился на подлокотнике, навис, загораживая крыльями верхний свет, и очень аккуратно подобрал с пола травмированную часть апгрейда. — Сильно болит? Это безопасно убирать на место? Тандер мотнул головой. Сейчас, еще полклика, и он отключит сенсоры по максимуму, слава Праймусу, большинство порезов уже не должно энергоноточить. А потом достанет из саб-спейса липкую ленту и зафиксирует провода на обшивке, чтобы не задевать ими все подряд. Еще полклика. Еще тридцать шесть грунов до портала. Плюс примерно пять грунов на таможенные формальности, полет к «Скайсталкеру»… Тандер очень надеялся, что консоль они не сломали, потому что необходимость быть транспортным шаттлом до самого захода внутрь «Скайсталкера» отложила бы ремонт апгрейда на цикл, если не больше. — Тандеркрэкер? Он поднял линзы, всматриваясь в фейсплейт Леозака, и на мгновение искра заныла от благодарности и нежности. Пока Тандер не вспомнил, с чего все началось. Что ж, они оба заботились друг о друге, как умели, да? Впрочем, кое-что еще Тандер хотел сделать не только для Леозака, но и для себя, Скайварпа и остальных не чужих им меха. Им совершенно не нужен корабль фанатиков-маньяков на хвосте. К счастью, этот Сандшторм сбежал с Кибертрона до войны, как и его подельники, поэтому в старых досье кибертронской СБ хватало проверенных данных и о нем самом, и о «Цунами». Не факт, что на Кооле всерьез отнесутся к предупреждению о фем на брошенной станции «Деймос» и предположительно сопровождающем ее корабле наемников, замешанных в куче дурно пахнущих историй… но Тандер мог только поделиться информацией, не более. Он надеялся, что эти джеты и команда «Цунами» никак не связаны с Электро. В любом случае, здесь и сейчас у Тандера слишком сильно ныл левый бок, и от этой боли путались мысли. Медпрограммы подвисали тоже. — Извини, — он наконец сосредоточился на оптике Леозака. — Кажется, мне нужна помощь. Сможешь приклеить изоленту туда, куда я покажу?.. И у меня есть идеи, которые я хочу обсудить с тобой. Идеи, как испортить жизнь «Цунами», ничем не рискуя.