Мой мир у твоих ног

С появлением Софи в доме стало уютней, она словно принесла с собой свет, хотя и вела себя предельно тихо — Майкл показал ей дом, территорию вокруг, место обитания Кузи. Софи, вначале напряженная и смотревшая на все с недоверием и ожиданием неприятностей, к концу дня немного расслабилась, убедившись, что ее брата не пытают сутками напролет. Стоун вел себя прилично, не лез с разговорами, занимался бумагами в гостиной. Тему Охотников и Ордена они больше не поднимали, но Майкл постоянно думал о том, сколько правды в словах Стоуна. Если все так, то у оборотня еще больше рычагов давления, которыми он легко может воспользоваться. Смотря за тем, как Софи играет с собакой, как бегает по лужайке перед домом, Майкл понимал, что его связали по рукам и ногам. Доминик и без всякой дрессировки может делать с ним все, что угодно. Майкл знал — сделает все, лишь бы обезопасить Софи. И как все так обернулось? Он ведь не хотел ее впутывать в это. Почему, выбравшись из одного дерьма, он угодил в другое? Ветер ласкал лицо, задувал под рубашку, но Майкл продолжал сидеть на крыльце дома и наблюдать за сестрой. Он не ожидал, что все будет так, но сейчас не готов был думать об этом. Напряжение последних дней дало о себе знать, и ему просто уже хотелось сидеть и смотреть за сестрой, не думая ни о чем. Софи, словно чувствуя его состояние, не приставала с расспросами, просто была рядом, успокаивая одним своим присутствием. Стоун тоже не навязывал свое общество, занимался делами в гостиной. Все вместе они встретились вечером за ужином, который снова приготовил Доминик. Софи уже с интересом поглядывала на оборотня, но все еще не решалась разговаривать с ним. Скованность и неловкость окутывала их всех, поэтому Майкл был рад оказаться с сестрой наедине. Ночь он провел в спальне Софи, они разговаривали о посторонних вещах, не затрагивая важных тем, и так уснули. Стоун не стал выдергивать его из комнаты, а наутро вел себя как ни в чем не бывало. Их снова ждал вкусный завтрак и гостеприимный хозяин дома. После завтрака Доминик ушел, сообщив, что за домом будут приглядывать его друзья, но в целом беспокоиться не о чем. Майкл поверил ему безоговорочно, и это слегка начинало раздражать, особенно когда желание прикосновения вдруг накрыло в самый неподходящий момент. Он уже знал, что это очередной приступ, который вскоре пройдет, поэтому перенести его было легче. Проводив Доминика, Майкл воспользовался ноутбуком, который находился в спальне Софи. — Что ты делаешь? — сестра с любопытством взглянула на экран и села рядом на диван. — Это аренда квартир? — Да. Граница Варта. Хотел посмотреть, что нужно сделать, чтобы попасть туда. — Мы правда сможем жить там? — с надеждой спросила Софи, смотря на опрятные, красивые дома и просторные, чистые квартиры с мебелью. — Да. Только нужно сначала подать заявку. Майкл вводил свои данные в анкету. Он хотел подготовить все заранее. В случае чего, чтобы Софи было где жить. — А мистер Стоун не такой уж страшный, да? — неожиданно начала она. — Угу. Рассматривая район на карте, Майкл понимал, почему никто из окраинных не мог себе это позволить — цены на квартиры там были просто нереальные. Оборотни явно желали максимально отгородиться от людей. — И он готовит вкуснее, чем ты, — сообщила Софи. Майкл схватил диванную подушку и шутливо ударил сестру. Та засмеялась.  — Я говорю правду! — С такими продуктами, как у них, любой дурак бы приготовил, — попытался защитить свои кулинарные таланты Майкл, хотя понимал, что сестра права. — Майки, а можно я шоколадку возьму? — неловко попросила Софи. — Думаю, Стоун не расстроится от пропажи, — подумав, ответил Майкл. Софи радостно побежала за шоколадкой. Майкл проводил ее грустным взглядом. Ему хотелось, чтобы она всегда могла себе позволить все, что пожелает. Пользуясь отсутствием Стоуна, Софи осмотрела каждый угол дома, пожаловалась, что одна из дверей заперта. Майкл, помня, что там находится клетка и всякое другое не для глаз ребенка, порадовался, что Стоун предусмотрительно запер ту комнату. После исследования дома Софи все-таки решилась посмотреть свой новый гардероб и довольно показывала ему обновки. Майкл улыбался на каждый наряд сестры, попутно пытаясь найти в сети информацию об Охотниках, но ничего полезного так и не всплыло. Лишь общие факты создания и распада оплота сопротивления всего человечества, ключевые фигуры, некогда возглавлявшие «Орхидею». Суровые лица солдат на фотографиях нисколько не намекали на то, что они рождались с подправленными кем-то генами. Может, Стоун ошибается? Может, это все воображение подростка, который наделил своих мучителей сверхсилой в плену? После обеда в дверь постучали. Это оказалось настолько неожиданным, что Майкл едва не схватился за кочергу у камина. Он в первый раз слышал, чтобы в дом Стоуна стучали. Софи, видя его напряжение, тоже затихла. Стук повторился. Майкл подал знак сестре уйти, хотя понимал глупость своих страхов. Если за дверью оборотень, ему не составит труда разломать тут все и найти их, если пришли за ними. Но Софи вместе с Кузей, который даже не пикнул, спряталась за углом. Майкл с осторожностью, приготовившись драться в случае необходимости, распахнул дверь. — Добрый день, Майкл, — приветливо улыбнулась Элинора. Женщина стояла на пороге, не пытаясь вломиться в дом. Она выглядела все так же элегантно и изящно, как и в прошлый раз. Хотя в этот раз не так строго — на ней было мягкое фиолетовое платье, а недлинные волосы уложены волнами. — Можно войти? Майкл был так ошарашен ее внезапным визитом, что не нашелся с ответом. Черт возьми, это даже не его дом, почему она спрашивает? Зачем пришла? — Здравствуйте, — запоздало поздоровался он, отходя чуть в сторону и пропуская женщину. Элинора грациозно вошла в дом с двумя пакетами. — Помочь? — Майкл взглянул на ее руки. — Да, спасибо, — Элинора передала ему тяжелые пакеты, которые сама несла как пушинки. — Вашего сына нет, — решил сообщить Майкл. — Знаю, — улыбнулась Элинора. — Я пришла к вам, а не к нему. Эм… может, мы пройдем на кухню? — Вы ведете себя так, будто это не ваш дом, — указал Майкл на очевидный факт. — Здесь проживаете вы, следовательно, это ваш дом, — не обиделась Элинора на замечание. — В отсутствие Доминика. Майкл подумал о том, что ему никогда не понять этих оборотней, но он просто провел женщину на кухню и поставил пакеты на стул. — Я слышала от мужа, что теперь с вами проживает ваша сестра. Мне было ужасно интересно познакомиться с ней, если вы не против. — Для чего? — напрягся Майкл. Ему не особенно хотелось, чтобы Софи знакомилась с другими оборотнями. Чем меньше ее знают и видят тут, тем лучше. — Я хотела бы подружиться с ней и с вами, — просто ответила Элинора. — Майкл, я понимаю, что у вас нет причин доверять нам, но, прошу вас, дайте мне шанс наладить наши отношения. Я не желаю вам зла. Майкл раздумывал долго. Ему вовсе не хотелось знакомить сестру с кем бы то ни было, но он понимал, что при желании оборотни могут и не спрашивать его. Софи решила все сама, выйдя из своего укрытия к ним. — О, юная леди, вы, должно быть, Софи? — просияла Элинора с такой доброжелательностью во взгляде, что ее сложно было заподозрить в чем-то неприятном. — Да. Здравствуйте, — негромко поздоровалась Софи, поглядывая на брата. Майкл был готов в любой момент выйти вперед и загородить ее собой. — А меня зовут Элинора, я мать Доминика. Приятно познакомиться с тобой, вы очень похожи с братом, — протянула она руку. — Да, мне тоже приятно, — неловко ответила на рукопожатие Софи. — Юная леди не должна сутулиться, — указала Элинора. Софи нахмурилась, но выпрямилась, а Майклу захотелось вмешаться. Что эта женщина себе позволяет? — Вот так лучше. Держи осанку, дорогая. Никто не должен знать, что ты боишься. Майкл открыл рот, чтобы возмутиться, но Софи неожиданно улыбнулась. Обычно она никогда не проявляла дружелюбия к незнакомым. — Итак, дорогие мои. Вы, наверное, забыли или даже не знали, — громко объявила Элинора, подходя к принесенным пакетам, — но сегодня у нас в стае праздник. Цинмин. Слышали? Майкл что-то такое слышал, но не мог сказать ничего определенного. Кажется, в этот день оборотни отдыхают? — Это ваш национальный праздник поминания усопших, — ответила Софи. — Точно. Вижу, ты умная девочка, — похвалила ее Элинора и подмигнула. — Сегодня мы празднуем, чтобы души наших родных порадовались тоже. И я принесла все необходимое, чтобы украсить дом и провести этот день так, как проводили его наши предки. Вы поможете мне? Софи выглядела заинтересованной и оживленной. Она с любопытством поглядывала на выкладываемые из пакетов вещи. Майкл не стал вмешиваться, но наблюдал пристально. — И для начала нам нужно приготовить лунные пирожки и рисовые шарики, — Элинора вытащила из пакета продукты. — Вы когда-нибудь готовили их? — Нет, — ответила за них обоих Софи. Элинора вела себя так, словно они сто лет уже знакомы, никакого напряжения, стеснения или неловкости даже не возникало. Она заняла кухню и ловко раздавала указания, шутила и смеялась, рассказывая о своем прадеде и умершей тете. Она вспоминала своих родственников с теплотой, делилась историями о них и своем детстве. Прошло всего пару часов, а ощущение уже было такое, что они каждый год вот так собираются и готовят лунные пирожки вместе. Софи, хоть и относилась поначалу к женщине с настороженностью, постепенно оттаивала и, благодаря участию Элиноры, кажется, наслаждалась совместной стряпней. Майклу приятно было наблюдать за ней. Они превратили кухню в зону боевых действий, что вряд ли бы понравилось Стоуну, но Элинора так задорно вела себя, словно сама была ребенком, чем располагала к себе Софи. Майкл же тихо наблюдал со стороны и лепил пирожки, как умел, когда ему это поручили. Выходило нелепо, с тестом он дел никогда не имел, но слышать то и дело смех сестры было настоящим удовольствием. Элинора удивительно быстро нашла к ней подход. — Знаете, у этого праздника нет расовых ограничений, и вы тоже можете слепить свой собственный лунный пирожок в память о ком-то усопшем, — предложила Элинора, поставив первую партию в духовку. — Это будет мой, — объявила Софи, самостоятельно раскатывая тесто и придавая ему форму луны. В фартуке, который принесла для нее Элинора, она выглядела мило. — Можно я туда клубнику положу? — спросила она, смотря на женщину. — Да. Кому будет этот пирожок? — Элинора пододвинула ей миску с подготовленной клубникой. Майкл перестал лепить края, смотря на сестру. — Маме, — неловко ответила Софи. — Я не знаю, любила ли она клубнику… У Майкла комок в горле застрял. Они никогда с ней не говорили о родителях. Он помнил, как она спрашивала у него в детстве, почему у них нет мамы и папы, а Майклу тогда и самому было так хреново, что он срывался на нее и запрещал говорить о родителях. — Любила, — сглотнув, произнес он тихо. Софи посмотрела на него, замерла, словно услышала что-то неожиданное для себя. — Она любила клубнику. Элинора все замечала, но не влезала, дала им обоим время справиться с нахлынувшими эмоциями. — Я думаю, она гордилась бы вами обоими, — спустя пару минут уверенно сказала она. Майкл сомневался. Вряд ли бы его родители обрадовались, узнав, что он продал себя оборотню. А вот Софи бы они гордились. Она выросла красивой и умной девчонкой. Софи старательно слепила лунный пирожок и принялась за следующий. — А это папе, — сообщила она. — Какую начинку? — спросила Элинора, подбадривая ребенка. Майкл поймал взгляд сестры, которая ждала ответа от него. А Майкл не знал, что ответить. Он не помнил, что любил отец. Он и его самого уже начинал забывать, как тот выглядел, когда приходил домой с работы. Работы, которая могла быть связана с «Орхидеей» и Охотниками. — Абрикосовое варенье, — предложил он наугад, найдя на столе миску с вареньем. — Хорошо, — Элинора передвинула новую миску. Софи зачерпнула пару ложек и слепила второй пирожок. — А ты, Майкл, не хочешь слепить свои собственные пирожки? — Нет, — отказался он. Это был не их праздник. Не их обычаи. Он не хотел никого вспоминать. Воспоминания причиняли лишь боль. — Тогда сделай, пожалуйста, еще три с фаршем в простой форме. Доминик их обожает, — не стала настаивать Элинора, помогая Софи закрепить края. Майкл не возражал. В благодарность за Софи он мог слепить ему чертовы пирожки, как какая-то заботливая женушка. Сравнение, которое пришло на ум, отчего-то развеселило, и Майкл улыбнулся. Софи, заметив перемену его настроения, тоже улыбнулась. Закончив с пирожками, они слепили еще рисовые шарики, после которых Элинора отослала Майкла за гирляндами. Майкл, уже расслабившись и убедившись, что сестре ничего не угрожает, отправился в кладовку. Рыться в чужих вещах он не любил, но в кладовке ничего интересного все равно не нашлось — тут хранились старые стулья, веники, ведра, лопаты и грабли, будто хозяин дома был настоящим садоводом, но в прошлом — все было покрыто толстым слоем пыли. Еле отыскав лампочки, Майкл чуть не споткнулся о цепь, что лежала на полу, и взгляд случайно упал в угол, где стояли знакомые коробки и та самая секс-машина. Да она просто преследует его! Вот куда, значит, Стоун все это отнес. Стоило ли надеяться, что Доминик посчитал подобное барахло ненужным? Задерживаться больше Майкл не стал, вышел из кладовки и пошел на улицу, по совету Элиноры украшать дом. Пока он занимался длинной, очень длинной гирляндой, распутывая все ее узлы, на улице стало вечереть. В темноте он едва не навернулся с лестницы, но его удержали на месте. — Осторожнее. — Держа ножки лестницы, Стоун смотрел на него снизу вверх. — В честь чего такое рвение украсить дом? — Твоя мать заставила, — спускаясь вниз, пояснил Майкл. — Привет. — Привет, — отступил Доминик на шаг, давая ему пространство. — Давно она пришла? — С обеда, кажется. Майкл думал, что между ними уже не может быть никакой неловкости, но почему-то она присутствовала. Виной всему, наверное, была некая семейная атмосфера, которую удалось создать Элиноре. — Сегодня Цинмин, она сказала, — добавил Майкл. — Я забыл. Значит, и отец скоро будет тут. Обычно на Цинмин мы всегда собираемся вместе. Она напекла лунных пирожков? — На лице Доминика усталость, с которой он пришел, постепенно уходила. — Мы пекли втроем, — хмыкнул Майкл. — Ты тоже? — удивился Стоун. — С фаршем. Твои любимые. Как сказала Элинора. Думаю, они вышли немного уродливыми, — не зная, куда деть руки, произнес Майкл. — Уверен, они получились отличными, — неожиданно широко улыбнулся Доминик, выглядя так чертовски очаровательно. — Включим гирлянды? — Майкл поспешно отвернулся, чтобы избежать неловкости. Идиотизм какой-то. Он отошел от Стоуна, буквально спиной чувствуя чужую довольную улыбку, и включил гирлянды. Дом вспыхнул сотнями мерцающих огоньков, разгоняя сумерки, освещая тропинки и крыльцо. Вышло красиво. Майкл на мгновение остановился, смотря на переливающийся свет. У них с Софи никогда и праздников не было, дом он украшал в последний раз вместе с родителями на Новый год. — Красиво получилось, — подойдя сзади, шепнул Доминик. Майкл кивнул, завороженно смотря на лампочки. — Софи понравится, — согласился он. — А тебе? — И мне. — Я рад. Проходя мимо, Доминик на миг зарылся носом в его волосы, отчего по телу пробежали приятные мурашки, и тут же отстранился. Майкл не успел толком ничего и понять, как Стоун как ни в чем не бывало направился в дом. Внутри их ждали уже ароматные запахи выпечки и украшенные комнаты. — Как вкусно пахнет! — с порога объявил о своем приходе Доминик. Элинора вышла его встречать из кухни. — Милый. Ты наконец-то пришел, — обняла она сына. Стоун ответил на ее объятия. — А мы тут начали подготовку без тебя. Я познакомилась с Софи. Этот ребенок просто чудо! — с восхищением произнесла она. Софи, стоявшая неподалеку, зарделась, но смотрела на оборотней с интересом. Хотя, когда появился Доминик, она уже не казалась такой смелой и активной. — Я знаю, — смотря на девочку, произнес он с улыбкой. — Мне повезло. Видела, как твой брат украсил дом? — обратился он к Софи. — Нет еще. — Тогда пойдем, покажу, — предложил он. Софи кивнула, и они вдвоем направились на улицу. Майкл не пошел за ними, он был уверен — Стоун не причинит ей вреда, а вот Софи нужно уже привыкать к его присутствию, если они собираются вместе жить целых полгода. — Он подружится с ней, не волнуйся, — мягко улыбнулась ему Элинора, поймав с поличным. — Доминик только с виду кажется строгим, но у него большое сердце. — Вы знаете о том, что случилось у Малайски? — прямо спросил Майкл. — Слышала, — с грустью ответила Элинора. — Мне жаль. — Кого? Тех волков, что я убил, или тех людей, которых превращают в кукол, утративших всякий разум. Это тоже входит в ваш проект? — бросил Майкл обвинение. Он не хотел поднимать этот вопрос, но слова сами сорвались с языка. — Зак Малайски — не все наше общество. Как и орден «Орхидея» — не все ВАШЕ общество, — резко и холодно отрезала Элинора. — Мы с мужем делаем все возможное, чтобы сохранить мир, но мы не можем винить своих сородичей в ненависти. Я знала жену Зака. Знала его мальчишек, их звали Дон и Шейн. Им было по пять лет, Майкл. Пять лет. Они и жизни-то не видели и не имели никакого отношения к войне. Их мучили несколько часов перед тем, как убить. Жанет заставили смотреть на их гибель, а затем жестоко изнасиловали. И ты думаешь, — подошла она еще ближе, — история Зака единственная? Майкл видел, как больно Элиноре вспоминать военные годы. Он понимал. Понимал их ненависть, но удержать это понимание, когда ты попадаешь в пучину разврата, жестокости и охоты, сложно. — Ты не представляешь, насколько сильна была моя ненависть к людям, когда мне вернули сына из плена, — жестко продолжила Элинора, смотря в глаза. — Я хотела уничтожить всех вас. Всех до одного, виновных и невиновных. Но я смогла унять жажду мести, а Зак и некоторые другие — нет. Все те люди, которых они покупают, не жертвы. Да, многих заставляют обстоятельства продать себя, но вы идете на этот шаг осознанно. — Мы не знаем, на что идем. В договоре не написано, что на нас будут открывать охоту, как на диких животных. В договоре ни слова не написано о том, что в этом вашем проекте люди превращаются в кукол, — напомнил Майкл. — Вы видели людей Зака? Он стирает их личность! — Всегда приходится чем-то жертвовать. Зато их семьи получат безбедную жизнь, — произнесла Элинора. Она все понимала, все знала. Она не закрывала глаза на творившуюся жестокость, просто принимала ее как данность. — Они пошли на это осознанно. Продали себя осознанно. Перед покупкой люди, которых покупают Зак, Джереми или Итан, получают дополнительное соглашение к контракту, в котором говорится о жестокой натуре их хозяев. И они вправе отказаться. Если бы тебя купил Малайски, тебя бы тоже ознакомили с дополнительным соглашением, рассказали, с чем придется столкнуться, и дали выбор — идти к нему с большой доплатой или вернуться на аукцион и попасть к другому оборотню. Их выбор — остаться у него. Сумма гонорара возросла в несколько раз, и я не могу их винить. Но и отвечать за свой выбор тоже приходится им. Ты видишь несправедливость и жестокость проекта, но здесь нет невинных жертв. В проект никого не похищают, не тянут насильно, не заставляют подписывать контракт. Сетовать на свою судьбу глупо, создавай ее сам, приспосабливайся и раздвигай границы. Сейчас волки видят в тебе лишь раба, но в твоих силах изменить их отношение и показать, что союз оборотня и человека возможен, что не все люди — безжалостные твари, есть те, которые могут стоять с нами на равных. Майкла поразило то, насколько далеко смотрела Элинора. — Весь мой мир у ног вашего сына, миссис Стоун, — качнул он головой. — Я не тот, кто может стоять с ним на равных. Майкл видел, что сейчас перечеркивает ее какой-то идеально нереальный план, но ему хотелось спустить женщину с небес на землю. Элинора замолчала, только смотрела с такой грустью и сожалением, что Майкл пожалел о своих словах. — Простите, я не должен был заводить этот разговор, — произнес он. Он не хотел оскорблять или обвинять женщину, которая пыталась с ними подружиться. У каждого из них все равно своя правда, они навсегда останутся по разным сторонам, но это не означало, что нужно вешать все свои проблемы на другого. — Это ты прости, — мягко ответила Элинора, коснувшись его плеча. — За то, что мы не можем тебе помочь. — Если вы станете помогать мне, это может убить вашего сына. Я понимаю и не виню вас в этом. Майкл говорил то, что думал. Ему все еще был неприятен сам проект, но вот Элинору и Джорджа он винить не мог. Они родители Доминика и всеми силами старались спасти своего сына. С улицы вернулась Софи с Домиником, и серьезных разговоров больше не начинали. Чуть позже пришел и сам вожак, который довольно легко принял Софи, преображаясь в добродушного дедушку. С его приходом в доме стало шумно, а после пары бокалов вина Джордж и вовсе перестал быть вожаком. Он флиртовал с Элинорой, подтрунивал над сыном, похлопывал Майкла по плечу, обсуждая с ним его бывшую работу на заводе. Атмосфера за столом была теплой и настолько семейной, что Майкл и сам расслабился. Позволил себе после глотка вина понаблюдать за Домиником, который в кругу семьи становился таким домашним и безобидным, что Майкл не сдерживал улыбки. Все было таким уютным, спокойным и комфортным, что не вязалось с происходящим за пределами этого дома, но Майкл не хотел сегодня думать о проблемах. В его жизни подобных вечеров было по пальцам пересчитать, и он не ожидал, что в обществе оборотней ему может быть так легко. В конце вечера они все попробовали лунные пирожки, которые оказались неожиданно вкусными. Джордж безобидно смеялся над неровными формами, которые делал Майкл. — Не придирайся, хорошая форма, — заступился Доминик. — Конечно-конечно, — закивал Джордж. — Я тоже хвалю стряпню своей жены, а то без сладкого можно остаться. Майкл уже начал привыкать к откровенным разговорам вожака, но ему было немного неловко перед Софи. Та явно понимала скрытый смысл слов мужчины. — Эй, ребенок, ну-ка, расскажи по секрету. Кому тут пирожки с мясом делали? — обратился Джордж к Софи. — Доминику, — улыбнулась она. — Я тебе тоже сделала. Ешь давай, — отвлекла Элинора мужа. Майкл почувствовал взгляд Доминика, но не стал поворачиваться. — Помянем наших предков. После ужина они все вышли на улицу выпускать в небо красные фонарики. Майкл однажды видел такое, а тут ему пришлось участвовать в обычае оборотней. Джордж показал им с Софи, как поджечь фитиль и выпустить в небо фонарик. Получилось с первого раза. Смотря на медленно поднимающиеся в небо фонарики, Майкл подумал о родителях и почувствовал маленькую ладошку в своей руке. Софи тоже смотрела в небо и наверняка думала о том же. Майкл сжал пальцы сестры, обещая мысленно, что будет рядом с ней всегда, что позаботится о ней, как бы сложно ни было. Они стояли до тех пор, пока фонарики не скрылись из виду, и только тогда Элинора погнала всех в дом на чай. — Вы идите, а мы тут с Майклом побеседуем, — внезапно произнес Джордж. — Ой, да не сверли ты меня так взглядом, Ник. Ничего я ему не сделаю, иди, — подтолкнул он сына к двери. Доминик неохотно сдался, хотя явно хотел остаться. Майкл кивнул сестре, которая тоже смотрела на него с беспокойством, и только после этого их смогли оставить одних. Джордж сел на ступеньку крыльца, доставая из кармана папиросу. — Вы курите? — удивился Майкл, присаживаясь рядом. Страх перед вожаком сошел на нет. — Да. Не говори Элиноре, а то она опять начнет мозги мне промывать, — фыркнул Джордж, закуривая. — Эти с нейтральным дымом. Для нас, волков, вообще идеально. Майкл посмотрел в темноту леса, туда, куда не проникал свет мигающих гирлянд. И темнота не пугала его. Ему было хорошо, так, как не было уже целую бесконечность. Если бы не ноющие побои на теле, было бы вообще идеально. — Вы говорили с Домиником о гоне? — спросил Джордж. Вопрос разрушил умиротворенность вечера, но Майкл постарался не реагировать резко. — Нет. — Чего тянете? — не смотря на него, бросил Джордж. — Время тикает. Без подготовки он и в самом деле убьет тебя. Майкл промолчал. Обсуждать подобное с посторонними было неудобно. — Ник тебя совсем, что ли, трахать перестал? Майкл стиснул зубы, чтобы не огрызнуться. — Не злись, — Джордж толкнул его в бок локтем. — Не обидеть тебя хочу, а помочь. Вам обоим выгодно его гон пережить. От тебя отстанут, от него. Совет ему поверит, доверять начнет, у него руки и развяжутся. Так что не морщи нос. — Что вы от меня хотите? — Я попросил специалиста одного с вами поговорить. Хочу, чтобы ты без этих своих эмоций о поруганной невинности его выслушал и принял к сведению все советы. Шансы на удачный исход есть, но Доминик паникует не хуже тебя. Если он не будет уверен в себе, вам конец. Обоим. Дай ему эту уверенность, Майкл. Выслушайте советы Мэта и тренируйтесь, найдите способ спасти друг друга, понял? — Да, — неохотно ответил Майкл, понимая, что им и в самом деле пытаются помочь. Хотя вопрос этот и чертовски неудобный. — Процедуры он хоть проводит? — внезапно спросил Джордж. — Да, — Майкл ощутил, как краска стыда заливает лицо. — Что-то незаметно. По идее, тебя не так сильно уже должен напрягать член моего сына, а ты все еще от него шарахаешься, — заметил Джордж. — Стойко держишься, но это лишнее. Тебе самому легче будет, если сопротивляться перестанешь. — Я не хочу терять себя. — Терять себя, — повторил Джордж со смешком. — А ты хоть знаешь себя-то, парень? Убил двух оборотней, ранил двух наших элитных бойцов. — Просто повезло, — поспешно произнес Майкл. — Ты свое везение не демонстрируй особо, а то тебя уже точно спасти будет невозможно. Ладно, давай возвращаться, пока Доминик там не накрутил себя, — поднялся Джордж. — Ты над моими словами-то подумай, и сына моего подтолкни к действиям, а то вожаком у нас и в самом деле скоро станет Блэк. Майкл не хотел этого признавать, но последняя фраза подействовала на него гораздо эффективнее, чем все, что было сказано до нее. Ближе к ночи, когда родители Доминика ушли, а Софи легла спать со словами «они классные», Майкл спустился вниз. Он помнил про процедуру, которую они сегодня еще не проводили. И хотя было огромное желание «забыть», ему не хотелось подставлять Доминика и вынуждать его действовать вопреки условно дружеским отношениям. — Я думал, мне придется вытаскивать тебя из постели сестры, — сообщил Стоун. Он сидел на диване с бокалом вина в руке и задумчиво смотрел на языки пламени в камине. Майкл прошел вперед и сел на другой конец дивана. Ему было так спокойно и хорошо после приятного семейного вечера, что очень не хотелось все разрушать. Но он понимал, что процедуры не избежать, как бы она ему ни не нравилась. — Не придется. — Мне нужно отвезти тебя в Центр на осмотр, — сообщил Доминик без радости, словно подобный поход и для него настоящее испытание. Майкл вспомнил о своем первом визите туда и поежился. — Если мы поедем завтра, то сможем попасть к Оливеру и к Мэту, народу будет не так много. — Это… хорошо? — Майкл не знал этого самого Мэта, но уже столько раз слышал его имя, что не стоило сомневаться в значимости этой фигуры. Только вот вид Доминика не был радостным, казалось, ему проще было бы к Итану сходить, чем встречаться с Мэтом. — Мэт хорошо относится к людям, он отличный специалист, всецело поддерживает отца, но меня не любит, — пояснил Доминик. Майкл не сдержал смешка. — Когда ты успел всем так насолить? Стоун, поняв, что это шутка, улыбнулся. — Я был деятельным парнем, — ответил он, и его улыбка сразу поблекла. — Он до сих пор считает, что я убил Эшли, и не может мне простить то, что я общаюсь с Заком. В общем, считает меня тупым, импульсивным и не способным контролировать себя. Но к тебе он будет относиться хорошо, так как ты человек. — Тогда в чем проблема? — Майкл видел, что Доминика тревожит нечто иное. — Там будут дежурные, охрана, администрация и, возможно, кто-то еще из клиентов, — перечислил Стоун. И Майкл начал понимать, куда он клонит. — Мэт спокойно воспримет тот факт, что мой запах на тебе стал таким слабым, но остальные — нет. А мне надоело уже играть послушного системе волка. Доминик сделал глоток вина. — Но еще больше мне не нравится принуждать тебя, — добавил он и посмотрел ему в лицо. Майклу стало неуютно от такой откровенности. — Я постараюсь больше не доставлять тебе проблем, — пообещал Майкл. — Сделаю все, что требуется, и тебе не придется давить. Доминик грустно улыбнулся и положил ладонь ему на колено. — Я постараюсь найти выход. А сейчас пойдем, быстро проведем процедуру, и спать, — он поднялся. — Народу завтра должно быть немного, попробуем проскочить и так. Майкл кивнул, сдерживая вздох облегчения. Одну процедуру выдержать уже не было такой большой проблемой.