Мой мир у твоих ног

— Какова вероятность успеха? Элиот смотрел на данные исследования, приходя в восторг от цифр. — Больше восьмидесяти процентов, сэр, — отчитался профессор. — Этот препарат полностью активизирует организм омеги, вызывая особое состояние, когда доминирующим инстинктом становится спаривание. Омега будет готов к оплодотворению на все сто процентов. — Хорошо, даже очень хорошо, — улыбнулся Элиот. — Вы провели опыты в лабораторных условиях? — Да, сэр. Они будут сношаться как животные. Человеческие части и альфы, и омеги будут сильно снижены. Наши подопытные показали превосходные результаты. — Побочные реакции? — Есть кое-что, — замялся мужчина. — Ронни становится функциональной частью организма омеги, он активен даже в спящем, неиспользованном состоянии. По факту, это уже особый вид, отличный от человека и оборотня. Кроме этого, у подопытных мужчин-омег после нашего препарата начинается «течка». Элиот усмехнулся. — Ну, это же хорошо. — Наверное, — неуверенно улыбнулся профессор. — Течный омега мгновенно вызывает реакцию у альфы. — У экспериментального омеги оплодотворение произошло? — Да, сэр. — Превосходные результаты, доктор. Следите за ним и дайте мне этот препарат. В ладонь легла прозрачная ампула. — Приготовьте альфу. Скоро у нас будет еще один течный омега, — рассматривая препарат, приказал Элиот. — Но… — Что? — Простите, сэр. Но разве не целесообразнее использовать его потенциал как Охотника? — Профессор сразу догадался, о ком идет речь. — Если бы он хотел использовать свой потенциал Охотника, он бы ни за что не упустил Малайски. Приготовьте процедурную. Выходя из лаборатории, Элиот довольно насвистывал. Ему так нравилось даже больше. В его руках теперь были все карты, и ему не терпелось посмотреть на то, каким Майкл будет в течку. Добравшись до своего кабинета, Элиот обнаружил там неприятный сюрприз. В кресле для гостей вальяжно сидел мужчина, облаченный в черную одежду с ног до головы. Выглядел он, может, и нелепо, но денег имел немыслимо много. — Мистер Саммерс, — приветливо улыбнулся ему Элиот, проходя за стол. — Твои люди разрешили мне подождать тебя здесь, — ровно ответил ему мужчина. Элиот сдержал смешок. Разрешили, ха. — Мой дом — ваш дом, — радушно произнес он. — Слышал о твоих успехах. Они поражают, — проигнорировав его тон, продолжил Саммерс. — Я сам лишь недавно узнал о них, — хмыкнул Элиот, доставая из шкафа бренди. — Ваша информированность удивительна. И ведь сколько я ни пытался выловить крыс, вы все равно находите новых. Вот что поражает. Но спасибо за комплимент. Стараюсь для нашего общего дела. Выпьете? — Нет, спасибо. Я пришел сообщить тебе важную новость. — Тогда не томите меня. — Элиот налил себе бренди и сделал глоток за успех своего нового проекта. — Софи Хайз жива. — Устаревшая информация, — хмыкнул Элиот. — Я сегодня уже узнал об этом. Саммерс поднял голову, показав свое исполосованное шрамами лицо. — Впечатлен. — Улыбка на таком лице выглядела жутко. — Про Итана Блэка вы тоже знаете? — Что он шпионит для стаи? Знаю, конечно. Не думаете же вы, что я мог довериться какой-то шлюхе, — притворно ужаснулся Элиот. — Итан получает те сведения, которые были мне не важны. Он, как и Маркус, работал на меня, сам того не понимая. Все, что они там насобирали, пустышка. Я знаю, что они готовятся напасть на лаборатории, на Орден, и жду их с распростертыми объятиями. Нам не хватает альф для экспериментов. — Если у тебя все под контролем, почему тогда дети Лейстр на свободе? — Зачем мне что-то делать? Они вернутся сюда. Оба. — Почему ты так считаешь? — Потому что Майкл слишком похож на своего отца, он захочет спасти оборотней, достать формулу. Я дал ему шанс выбрать сторону, за которую нужно сражаться, но он выбрал не ту. Вы считаете, у меня нет информатора в стае? — усмехнулся Элиот. — Я знаю, что буквально в эту минуту Майкла привезли в дом вожака, что они сейчас решают, как лучше напасть на базу, и пытаются убедить Майкла, что это я — главное зло истории. — А это не так? — Для меня, конечно, большая честь быть главным злодеем, но мы-то с вами знаем, что это не так. — Кто твой информатор, Элиот? — потребовал Саммерс ответа. — Джордж Стоун, — усмехнулся Элиот, видя, как его ответ поразил мужчину. — Знаете, некоторые волки готовы продать даже собственных детей за власть. Он рассказал мне о той операции много лет назад, когда мы поймали его сына с группой пытающихся получить лекарство. Он подписал со мной «мирный» договор за то, что я позволил ему остаться вожаком. Он отдал мне своего сына, лишь бы остаться при своем месте. Я здорово развлекался с Ником. Его эмоции были потрясающими! Но со временем этот сорванец повзрослел, закрылся от меня. — Не думаешь, что Джордж тебя дурачит? — Дурачит? — рассмеялся Элиот. — Некоторые думают, что для оборотня главное — это стая. Но это не так, мистер Саммерс. Самое важное для них — власть. Они так же жадны до власти, как и мы. И место вожака для них значит больше, чем вы можете себе представить. — Вы стоите друг друга. Ты уверен, что Софи Лейстр будет работать на нас? — Когда узнает, что ее брат стал инкубатором для моих солдат? Она сделает для нас все, что угодно. Таким образом, у меня будет идеальный выводок людей, а у вас — уникальные мозги. Загорелась красная лампочка коммуникатора. Элиот ответил без промедления. — Сэр. Ваш племянник и Маркус прибыли на базу, — раздался в комнате голос помощника. Элиот удовлетворенно посмотрел на мужчину в кресле. — Что и требовалось доказать. Останетесь на представление? — Меня это не трогает, — равнодушно отозвался Саммерс и поднялся на ноги. — Жаль. Наблюдать за их спариванием весьма забавно. — Свяжитесь со мной, как будут первые результаты. — Они не заставят себя долго ждать. До свидания, мистер Саммерс. — До свидания. Проводив мужчину взглядом, Элиот ядовито улыбнулся. Дети Карин будут принадлежать лишь ему одному.

***

Они вернулись на знакомую поляну. Маркус припарковал джип у крыльца неприметного, простенького лесничего домика. — О чем вы говорили с сестрой? — вылезая из джипа, спросил Маркус. — Было похоже на то, что вы общались о чем-то секретном. Майкл повел плечами. Ему до сих пор казалось, что он попал в какой-то иной, искаженный мир, где все стало таким зыбким и неопределенным. С одной стороны — люди, Охотники, Орден, которые всегда стояли на страже безопасности, но вдруг превратились в психопатов, а с другой — оборотни, которые из узурпаторов превратились в жертву. Майкл не мог довериться ни одной из сторон, он не знал, что делать, но надеялся, что знает Софи. Если ей нужно что-то, чтобы найти способ выбраться из-под молота и наковальни, Майкл собирался это найти, хотя пока не имел и представления, о каких трех пятерках говорила сестра. — Мы говорили о ее учебе, — ответил Майкл. Мог ли он доверять Маркусу? — Ты уверен, что Элиот держит формулу в своем тайнике? — Я облазил всю базу вдоль и поперек, я просмотрел каждый угол, и единственное место, куда я не смог попасть, это помещения на минус седьмом этаже. Остановившись у джипа, Маркус закурил. Входить в здание он не спешил. — Здесь не опасно говорить? — Майкл взглянул на домик, который выглядел так обычно, что невозможно было и подумать, что под ним находится такая современная многоуровневая военная база. — Нет. По периметру установлены датчики слежения с тепловизорами, которые реагируют лишь на оборотней. Элиот даже не допускает мысли, что среди людей найдется достаточная сила, чтобы разрушить его замок. Это настоящий военный объект, Майкл, способный поглощать и убивать. Сюда не войти без ведома Элиота, отсюда не выбраться, если он того не захочет. — Я выбрался, — вспомнил Майкл свое пробуждение. — Тебе ПОЗВОЛИЛИ выбраться, — хмыкнул Маркус. — Не думай, что ты сильнее или умнее Элиота. Он настолько себя модифицировал, что я уже сомневаюсь в его принадлежности человеческому роду. Он разработал всю базу, каждый ее уголок. Он здесь просто царь и бог. — Что еще находится на минус седьмом этаже? — поинтересовался Майкл, раздумывая о том, с чего начать поиски. — Туда запрещен спуск основной части населения базы. Все, что мы знаем, мы знаем благодаря Блэку и Стоуну, которые побывали в его комнате наказаний. Если судить по их описаниям и схеме коммуникаций, там находится огромное энергопотребляющее устройство, которое выкачивает десятки тысяч киловатт энергии. Что бы там ни находилось, оно явно что-то важное и ценное, раз его так охраняют. Хранить формулу, думаю, разумно в таком месте. Кроме прочего, там находятся главные сервера базы и именно там держат оборотней, над которыми проводят опыты. — Если ты Охотник, почему не нашел способ проникнуть туда? — Я не пользовался генами Охотника уже много лет и не стану этого делать. Тебе не советую тоже. Эти способности делают тебя сильнее, но они отбирают твою человечность, усиливают агрессивность, злость, желание покалечить, убить, распотрошить. Я не хочу больше становиться таким монстром. Докурив, Маркус потушил окурок. — Как тогда мне проникнуть туда? Майкл пока и представления не имел, как он сможет пробраться на столь охраняемый уровень. Может, если войти в особый режим, идей будет больше? — Вариантов два: либо подопытным кроликом, либо палачом. Стоун поэтому и предлагал этот вариант. Элиот любит его пытать, поэтому Доминику не проблема попасть туда, но вот выйти без дозволения Элиота вряд ли у него получится. Ты не представляешь, сколько там стоит систем против оборотней. Оттого все и отговаривали его, это чистое самоубийство. — Почему ты доверяешь оборотням? — задал Майкл мучивший его вопрос. — А кому мне доверять? — печально улыбнулся Маркус. — Мы, люди, не можем ничего сделать против мощи Элиота. Первое время некоторые еще пытались поднять восстание, но очень быстро пожалели об этом. Единственные, кто может что-либо сделать, кто может справится с армией Элиота, — это оборотни. — А если, получив формулу лекарства, они посчитают, что лучше вообще избавиться от людей? — предположил Майкл. — Я доверяю Джорджу Стоуну и верю, что он сможет объединить наши народы. Ладно, поговорим еще позже, пойдем. Не забыл легенду? — Мы вышли на Малайски, он убил наших парней, я в шоке от увиденного, ты меня увел, — проговорил Майкл. — Тебе даже играть не придется, — хмыкнул Маркус. — Выглядишь пришибленным. — Учитывая все, что со мной происходит, я еще хорошо держусь. — И то верно. Они прошли через кухню домика и вышли на первом этаже базы. Там их ждал пропускной пункт. Маркус отметился, перекинулся приветственными фразами с охраной и прошел вперед. Майкл следовал за ним, ловя странные взгляды встречающихся солдат, которые заметил и Маркус. — Что-то мне все это не нравится, — сбавив шаг, тихо проговорил он. — Майкл, Маркус, — с распростертыми объятиями вышел им навстречу Элиот. — Вы вернулись. Майкл заметил, как напрягся Маркус, как солдаты медленно стали обступать их по дуге, загоняя в кольцо. Он видел, как Элиот достал оружие, но ничего не успел сделать. Раздался выстрел. Без слов и объяснений. Элиот просто пустил пулю в лоб Маркуса. Майкл вздрогнул от ошеломляющего звука. Он глазам своим не верил — еще пару минут назад этот мужчина говорил с ним, рассказывал об Ордене и оборотнях, а сейчас лежит на полу с дыркой в голове. В ушах зашумело. Элиот убил его. Убил так спокойно. — Он сделал свое дело, — пояснил Элиот, подходя ближе. От него веяло незримой опасностью. — Ты же не думал, что можешь меня обмануть и скрыть то, что твоя сестра жива, да? Потому что это было бы большой глупостью. Майкл решил, что и его сейчас пристрелят так же. Он смотрел в лицо Элиота и понимал: тот знает все. Абсолютно все. О сопротивлении и планах оборотней, о нем самом, о Софи. И от этого мороз пробегал по коже, открывая взор на весь масштаб катастрофы. В голове раздался щелчок, переключая Майкла на другой уровень восприятия. Он бросился в атаку первым. Ударил правой. Резко, с замахом. Точно в челюсть. И, кажется, Элиот такого совсем не ожидал. Этой секундной заминки хватило, чтобы внести хаос. На Майкла кинулись всем скопом, но разобраться с ними не составило труда. Майкл отступал к выходу, бил жестко, сосредоточенно, отбросив в сторону панику. Удар ногой с разворота сбил сразу двоих. Упустив солдата с шокером, Майкл на мгновение сбился с ритма, но развернулся и отбросил нападавшего в сторону. — Отличная реакция, Майкл, — похвалил его Элиот, слишком внезапно оказавшийся рядом. — Но до меня еще далеко. Удар в живот выбил все мысли, поставил на колени. Дыхание перехватило враз. Майкл уперся руками в пол, не ожидая встретить такую силу на пути. Его окружили со всех сторон, как животное на бойцовском ринге. Элиот схватил его за волосы и заставил посмотреть в лицо. Ярость бесновалась в груди, порывая его броситься вперед, вцепиться зубами в тварь, но Майкл не двигался с места, потому что взгляд наткнулся на подвеску на шее мужчины. Пятерка. Золотая цифра на золотой цепочке. Пятерка. Вариантов два: либо подопытным кроликом, либо палачом. — Если бы ты выбрал иной путь, тебе не пришлось бы страдать, — произнес Элиот. — Я хотел помочь тебе. — Если бы я выбрал путь садиста и психопата? — бросил Майкл. Его не убили, а значит, у Элиота на него планы. И догадаться какие, проблем не составляло. Элиот смотрел на него жутко пристальным взглядом, словно проникал в самую душу и потрошил ее, выискивал что-то, словно пытался найти там отголоски своих безумных идей. — Путь свободы, — короткий жесткий ответ и удар, от которого потемнело перед глазами. — Думаешь, эти оборотни такие хорошие? — Еще один удар в солнечное сплетение, и дыхание перехватывает. — Думаешь, Софи с ними безопасней? Дезориентированный, Майкл попытался подняться, но Элиот вновь ударил, схватил за волосы и поставил на колени, как куклу. Его сила сбивала с толку. Разве человек может иметь такую мощность удара? — Они кучка жалких, трусливых созданий, жадных до власти. Я пытался тебя спасти от них. Пытался показать их истинное лицо, — продолжил Элиот. — Нет, — отхаркивая кровью, мотнул Майкл головой. — Это ты сошел с ума от власти, придумав извращенный проект! Ты выпустил архи! Элиот не выглядел виноватым или расстроенным тем, что ему в лицо бросают правду. — Зачем тебе чужая война, Майкл? — с теплотой произнес он, словно правда собирался помочь ему, спасти. — Какая разница, кто выпустил архи, кто победил? Оборотни не исчезли, они все еще угроза для нашего существования. Ты похож на своего отца. Твое чувство справедливости развито очень сильно, поэтому я пытался создать для тебя реальность, в которой все просто. Орден — спасает людей, оборотни — наш враг. — Зачем тогда ты отпустил меня с Маркусом? — Майкл не понимал. — Я хотел проверить тебя. Идеальный Охотник не будет верить всем подряд, его цель — уничтожить оборотней. Это смысл его существования. Ты бы выстрелил в первого же оборотня, если бы был идеальным Охотником. Майкл вспомнил, как вскинул арбалет и едва не спустил стрелу в Доминика. Но остановился. — Только вот ты не выстрелил, правда же? — Откуда ты знаешь? Что я не выстрелил. — Все оборотни, с которыми ты встретился, живы. Когда ты бросился на Блэка, едва очнувшись, я подумал, что ты тот самый Охотник, которого я так долго искал. Так что же случилось? Почему ты не убил их? Так просто поверил словам Маркуса и оборотням? Я не понимаю, Майкл. Ты же не настолько глуп, чтобы верить словам врагов? Элиот до сих пор не узнал о его ночной вылазке? Не узнал, что он пробирался в его кабинет? — Или ты увлекся Домиником Стоуном настолько, что отключил мозги? — хмыкнул Элиот. — Поверил в его слезливую историю? О, наверняка он расписал, какой я жестокий и безумный человек, который пытает его из раза в раз. — Ты дал ему не все дозы, — напомнил Майкл, чувствуя растерянность от попадания слов Элиота в цель. — Разве это ложь? — Мне нужно было поставить их на место, Майкл. Если бы я не сделал этого, они бы подняли бунт, подумали, что могут сопротивляться. Их нужно держать в строгости, как собак. Иначе они захватят власть и поработят все человечество. Ты думаешь, если они придут к власти, будет лучше? Майкл смотрел в лицо Элиота и не понимал его безумия. — Ты хоть знаешь, что творится на окраине? Там готовы убить за кусок хлеба. Моих родителей убила шайка голодных отморозков. За пару буханок хлеба. Охотников, которые были так знамениты в Ордене, убили обычные люди за хлеб. И ты говоришь мне, что твоя власть — лучше? Если в тебе еще осталось хоть что-то человеческое, остановись. Элиот печально улыбнулся. — Забавно слышать те же слова, только от его сына. Но я скажу тебе то же, что и твоему отцу, Майкл. Я не остановлюсь. Мы уничтожим оборотней и создадим новую расу людей. У тебя не получилось стать хорошим Охотником, но я сделаю из тебя хорошего омегу. Майкл дернулся вперед, чтобы освободиться, но движение оказалось смазанным, а сознание вдруг стало ватным и туманным. Не понимая, в чем дело, Майкл дотронулся до шеи, в которой что-то кольнуло. Нащупав дротик, он выдернул и удивленно посмотрел на него. — Тебе стоило выбрать другую сторону, — Элиот хлопнул его по плечу и поднялся. — Уносите его, — последнее, что услышал Майкл перед тем, как провалиться в темноту. Очнулся он уже в белой стерильной комнате, пристегнутый браслетами к кушетке. Его бросило в холодный пот от устрашающего прибора, похожего на острые щупальца, который нависал над ним. Вокруг стояли небольшие мониторы с заставкой эмблемы Ордена. Майкл дернул руками и ногами, но металлические браслеты лишь тихо звякнули под равномерное шипение в поршневых насосах с жидкостью, что стояли около кушетки. Раздались тяжелые шаги откуда-то сзади, отчего Майкл сразу подобрался. — Можешь даже не пытаться, — показался на глаза Элиот. Он выглядел таким спокойным и уверенным, что по коже бежали мурашки. В его глазах сквозило маниакальное безумие. Кажется, Итан был прав. Нет никаких других причин. Элиот просто сошел с ума от власти, которая попала ему в руки. — Что ты задумал? — нервно спросил Майкл. Его пугали все эти приборы, стерильность и невозможность выбраться отсюда, но он надеялся, что попал туда, куда и планировал. На минус седьмой этаж. Осталось теперь только вновь войти в особый режим восприятия и выбраться отсюда. — Мои люди подготовят тебя к течке и гону с альфой, — пояснил Элиот, рассматривая его на кушетке. — Тебе вколят нашу новую разработку. Твое желание потрахаться с альфой взлетит до небес, что облегчит процесс спаривания и увеличит шансы на оплодотворение. Потом ты три дня проведешь под альфой, забеременеешь, родишь ребенка. А потом снова будешь трахаться с альфой и рожать детей. Теперь это твоя основная задача. Описываемое будущее ужасало. Майкл взглянул на подвеску у Элиота. На месте. Отлично. Только сознание не переключалось, и это начинало все сильнее пугать. Где этот чертов режим, когда он так нужен?! — Отборных альф нам предоставит Джордж Стоун, — продолжил Элиот. — В лабораториях угольного района их уже будут ждать. Представляю их лица, когда они снова угодят в мою ловушку. Доминик, правда, старался, чтобы я не узнал, как он отирается возле моих территорий. Я бы не узнал, если бы мне не доложили об этом. У меня хороший информатор, Майкл. Я знаю, что в этот раз группу, которая планирует захват лабораторий по производству лекарства от архи, будет возглавлять Итан. Он неплохой альфа. Сильный, гибкий, хитрый. От него должно получиться хорошее потомство. Второй вариант — это Доминик. Не дождавшись от тебя вестей, он, скорее всего, сам придет сюда. Потомство от него будет идеальным. После того, как мы поймаем этих двух альф, Софи придет ко мне сама. Она умнее тебя и не станет доверять оборотням, которые насилуют ее брата. Все складывается просто отлично, и в качестве благодарности я даже дам тебе право выбрать альфу, от которого ты родишь первого ребенка. Майкл вновь пытался войти в особое состояние, но словно натыкался на высокую каменную стену. Пусто. От досады он дернул браслетами, но те так и не поддались. В чем, черт возьми, дело? Майкл взволнованно осмотрелся, пытаясь понять, найти что-нибудь, что помогло бы ему выбраться отсюда. План, который еще недавно казался простым и легким, превращался в ловушку. — Что? Без силы Охотника уже не такой смелый? — усмехнулся Элиот. — Мы заблокировали эти гены в тебе. Что? — Но могу порадовать. Ты теперь в моей лаборатории на минус седьмом этаже, как и планировал, верно? — улыбнулся Элиот, читая его как открытую книгу. — Когда я убил Маркуса, ты, наверное, вошел в режим Охотника, прикинул варианты добраться до формулы и решил подыграть мне, «сдаться», чтобы попасть сюда. Поздравляю! У тебя получилось. Только ты не учел одного, мальчик мой: я могу просчитывать каждый твой шаг, предугадывать каждую твою мысль. А знаешь почему? Потому что во мне гены Охотника развиты на все сто двадцать процентов. Я продолжил совершенствоваться, когда остальные испугались изменений. Майкл лихорадочно пытался придумать новый план. — А без генов Охотника ты пустышка, Майкл. Красивая пустышка. Створки дверей разъехались в стороны, и в помещение вошли трое мужчин в белых халатах. Майкл занервничал еще больше, смотря на них. Что теперь делать? Как быть? Как… как выбраться? — Сэр, у нас все готово. — Отлично, — улыбнулся Элиот. — Позаботьтесь о моем племяннике. Я буду в соседней комнате. — Не делай этого. Нет. Пустите меня! — Майкл вновь задергался на кушетке, прикладывая все силы, чтобы выбраться из оков. Элиот, не обращая внимания на его крики, вышел из помещения. Мужчины в белых халатах подошли ближе. — Вы совершаете ошибку. Послушайте, я не знаю, что он вам наговорил, но это все неправильно! Я человек! Не делайте со мной этого… Его пугали эти лица, эта холодная решимость. Двое мужчин скрылись из виду, заняв места за компьютерами у стены, а оставшийся подошел ближе к кушетке, нажал на кнопку у панели, и сбоку от кушетки выехал столик. — Вы работаете на монстра. Элиот безумен. Отпустите меня, — зачастил Майкл, в ужасе смотря на то, как мужчина натягивает медицинские перчатки и берет шприц с ампулой. — Отпустите, — вновь забился он в оковах. — Постарайтесь расслабиться, — посоветовал доктор, резко вонзив ему в руку иглу. — Вот и все. Через пару минут начнутся изменения. Вас накроет жаром, поднимется температура, вы почувствуете зуд и сильное сексуальное желание. Не паникуйте. Ваше тело начнет жаждать альфу, но вас нужно будет подготовить, чем мы и займемся. Майкл силился призвать то свое состояние, которое помогло ему уже не раз, но ничего не получалось. Его пугал этот мужчина, это оборудование, которое, казалось, готово вот-вот вонзиться в него и распотрошить, как индейку. — Вы совершаете ошибку, — нервно дыша, повторил он. Элиот прав. Он ничто без особых генов, о которых и узнал недавно. Сжимая и разжимая кулаки, Майкл отвернулся от доктора. Страх заполнял его, дышать становилось тяжелее. Жар он почувствовал практически мгновенно, который все нарастал и нарастал, словно его усадили рядом с большим костром. Его должны освободить. Надо подождать подходящего момента. Надо успокоиться. Но все самоуспокоение полетело к чертям, когда доктор, взяв ножницы, стал разрезать на нем одежду. — Что вы делаете? — Майкл попытался отстраниться, но в ужасе обнаружил, что двигаться стало сложнее. — Что со мной? — От поднимающейся лихорадки мысли разбегались, оставляя его один на один с паникой и страхом. — Не волнуйтесь. Это временное явление, — избавив его от брюк и трусов, доктор расстегнул ему рубашку и прицепил несколько присосок на проводе. — Данные пошли, — раздался голос второго мужчины в стороне. — Сердцебиение зашкаливает. Слишком большая нагрузка. Майкл облизнул пересохшие губы и закрыл глаза. Жарко. Стало слишком жарко. В руку неожиданно впилась игла одного из механических щупалец. — Не дергайте рукой, Майкл, — удержав его за плечо, потребовал доктор. — Это диагностический прибор, он подключится к вашему кровотоку. Дышите ровнее. — Я вас убью. Всех, — пообещал Майкл, стараясь справиться с лихорадкой, от которой пот выступал на висках. — Уровень USP в норме, наноциты начали действовать, — раздалось с другой стороны. — Температура? — Предельно допустимая. Допустимая? Майклу начало казаться, что его изнутри лижут языки пламени и вскоре от него останется только горстка пепла. Жар был повсюду, он разливался по телу, бурлил в венах и стекался куда-то вниз живота. Майкл слабо дернулся, силясь разогнать туман в голове, но его зафиксировали еще несколькими широкими ремнями, лишая последних остатков свободы. — Прекратите, — выдохнул Майкл, стараясь выдернуть щиколотку из захвата, но доктор неожиданно стал сильнее в десятки раз. Два других щупальца пришли в движение, обхватив его ноги, подняли их вверх и развели в стороны, делая его уязвимо доступным, открытым. Майкл не мог теперь даже пошевелиться, распятый железным монстром. Мужчина в белом халате выглядел настоящим исчадьем ада. Майкл, сгорая в лихорадке, уже не был так уверен в реальности происходящего. Извращенный кошмар продолжался, набирал обороты и становился все опаснее. Доктор встал между разведенных ног Майкла и коснулся пальцем сжавшегося ануса. Майкл почувствовал себя так, будто его ударило током. — Смазка начала выделяться. Майкл, едва не впадая в истерику, ощутил, как стало влажно в заднем проходе. Задышав чаще, он проваливался в небытие на короткие промежутки времени, пока его живот ощупывали, а потом сделали еще один какой-то укол. Когда сознание немного прояснилось, у него на лице была кислородная маска, а лицо врача, работавшего с ним, стало более озабоченным. — Показатели восстанавливаются. — Добавьте еще один кубик элинила. Реакции на контакт нет. Майкл видел, как мужчина положил ладонь ему на вялый член. Он сломает руку этому уроду, когда освободится. Эта идея вяло пронеслась в голове. — Возбуждение уже должно проявиться, — снова голос откуда-то сбоку. — Мы блокируем гены Охотника, реакция из-за этого медленнее идет. Майкл, — доктор склонился над ним, — вспомни свой самый страстный сексуальный опыт, — шепнул он ему на ухо. В голове было пусто, а потом неожиданно вспомнился их первый поцелуй с Домиником, теплота его рук, уют и безопасность. Одни воспоминания цеплялись за другие. Взгляд Доминика, его зрачки, загоревшиеся пламенем желания. Снова поцелуи. Глубокие, страстные, до хрипа нужные. Прикосновения его рук, зажигающие внутри что-то такое неизвестное, сладко-болезненное. Доминик. Майклу до крика захотелось, чтобы Стоун был сейчас здесь. Хотя бы просто был рядом, прикоснулся, дотронулся до раздраженной кожи, провел пальцами по члену, обхватил губами… — Реакция пошла. Хорошо, Майкл. Хорошо. Чужой голос разрушил фантазию, разбивая его, возвращая в ад лихорадки и ненормального, навязанного возбуждения. — Переходим ко второй фазе. Начинаем растяжку. Майкл, приподняв дрожащие ресницы, увидел, как из-под кушетки выезжает еще одно механическое щупальце с насадкой в виде толстого фаллоса. — Он не порвет его? — Нет, смазки достаточно пока выделяется. Майкл зашевелился, силясь отодвинуться. Слабость душила, придавливала плитой, все его рецепторы, казалось, переключились туда, в задний проход. Он прочувствовал всем телом, когда доктор приставил к его анусу головку фаллоса. Ощущения были запредельными. Майкл не удержался от короткого всхлипа. Все мешалось в одно — страх, боль, желание. — Он сильно зажат. Все еще сопротивляется, омежка. Ну, Майкл, давай, расслабься, а то больнее будет. Фаллос медленно входил в него, пронзая болью. Майкл ощущал каждый его миллиметр, каждую шероховатость. От давления на стенки ануса он дрожал и готов был уже заорать, но кислородная маска удерживала его от любых звуков. Перед глазами снова начало темнеть, но боль от движения машины с фаллосом выдернула Майкла из небытия. Щупальце пришло в движение, двигаясь, как та адская секс-машина на аукционе, проникая так глубоко, что красные круги перед глазами кружились. Вперед и назад. Так больно растягивая непослушные стенки ануса. — Увеличим немного скорость. Фаллос стал вонзаться в него активнее, сводя с ума от нарастающего ритма. — Вот так. Отлично. Майкл не мог уклониться, не мог избежать проникновения, все, что ему оставалось, — это терпеть и молча кричать от выворачивающей наизнанку унизительной боли и острых ощущений разрывающего ритма. Его оставили одного. Связанного и с машиной, которая долбилась в него так сильно, заставляя вздрагивать и сжиматься от каждого толчка. Майкл силился расслабиться и успокоиться, но жар во всем теле пугал все больше и больше. Что за странная лихорадка и отголоски возбуждения? Что с ним делают? Во что он превращается? Майкл силился выбраться из пут, разорвать их, но они оказались крепки и надежны. Лежать вот так, с разведенными ногами и машиной, которая входила в него, как чудовищный монстр, становилось невыносимо. Тело становилось похоже на оголенный провод, который вот-вот расплавится от сильного напряжения. Это длилось целую бесконечность. Боль от движения фаллоса внутри становилась другой, она словно трансформировалась в нечто иное, более живое, объемное. Оставаться одному стало страшно, разум постепенно заволакивало туманом, а жажда прикосновения вдруг стала непереносимой, она нарастала и нарастала, заполняя все его существо. Внезапное осознание того, что ему захотелось секса, привело в панику. Майкл задергался на столе, но фиксирующие ремни прижали его еще сильнее. — Прекратите, — он хотел заорать во все горло, но с губ сорвался лишь хриплый стон. В воспаленное, поглощенное жаром сознание спасительной прохладой просочилось имя. Доминик. Майкла трясло, он не мог пошевелиться, барахтаясь в собственном ужасе замурованного тела, но сознание зацепилось за Доминика, как за спасительную соломинку. Двери с шипящим звуком разъехались в стороны, впуская уже знакомого доктора в белом халате. Майкл невольно подобрался. — Как тут наш омега? — улыбнулся мужчина, проходя вперед и вставая между его ног. Он смотрел, как машина трахает его. Майкла пугало все происходящее, извращенная фантазия этого места. — Мне кажется, ты уже привык к такому размеру, но член оборотня в гон намного больше, поэтому через полчаса мы сменим размер, дадим твоей дырочке немного отдохнуть, и тебя снова ждет развлечение с машиной. Придется немного потерпеть, пока мы подготовим тебя к встрече с оборотнем. Мужчина обогнул кушетку и подошел с другой стороны, посмотрел показатели на мониторах и выключил машину. Фаллос медленно вышел из Майкла и с резким звуком спустился вновь под кушетку. От облегчения стало даже дурно, жутко мутило от пульсации в заднице. Доктор убрал маску с лица Майкла, дышать стало тяжелее практически мгновенно, сердцебиение ускорилось. — Сильно больно? — заботливо провел мужчина по его взмокшим волосам. — Да, — прохрипел Майкл, смотря в потолок и дыша как можно тише в попытке успокоиться. — Пить. Можно мне попить? — Конечно. Мужчина отошел в сторону и вернулся со стаканом воды. Приставил его к губам, давая попить. Майкл жадно глотал прохладную воду, но не мог утолить жажду. Его трясло, тошнило, а тело зудело так сильно, что хотелось уже зарыдать. — У меня ноги затекли, — выдавил Майкл из себя, чувствуя, как немеют конечности. — Я уберу все фиксаторы, если ты пообещаешь быть послушным, — произнес мужчина. Майкл кивнул. — Но одно неправильное движение, и у тебя больше не будет перерыва, ты меня понял? — строго посмотрел на него доктор. Майкл снова кивнул. — Тебе нужно немного побыть в обществе альфы. Мы подготовили тебе одного. Мужчина нажал еще на несколько кнопок, освобождая его ноги и руки от механических щупалец. Майкл приложил все свои остатки сил, чтобы остаться неподвижным, спокойным, послушным, но, как только фиксирующие ремни отпустили его, одним резким движением схватил доктора за шею и дернул на себя. — Сам будь послушным, тварь, — зло прошипел он на ухо мужчины и, не дав тому и звука издать, свернул ему шею. Отпихнув его от себя, Майкл сполз с кушетки. Он едва стоял на ногах, голова кружилась, из него текло, а тело словно превращалось в желе, но ему удалось стянуть с мужчины белый халат и добраться до двери. Завыла сирена, замигали красные огни. Майкл приготовился сражаться. Лучше он умрет, чем будет подопытной крысой! Створки медленно разъехались, но по ту сторону оказалась не армия Элиота. На него смотрел Доминик Стоун.