Тайный секрет

Руки Климентины внезапно стиснули запястья Эв. — Знаете, вы самая странная девушка из всех, кого я встречала, — сказала она. — В ваших глазах отчаяние, и, тем не менее, вы готовы начихать на саму дьяволицу. В чём ваш секрет, милая гостья? Закрыв глаза, Эв старалась не поддаваться чувству безнадёжности, угрожающее захлестнуть её. Времени для решения своих проблем у неё уже не имелось, а знаки «Выхода нет» окружали с каждой стороны. Если эта неделя не явит какого бы то ни было чуда, в субботу придётся покориться женщине, которая угрожает шантажом. Сильные женские руки сомкнулись вокруг Эв, и её дыхание перехватило. Девушка испытывала простую человеческую потребность встретить сочувствие, понимание, которых не встречала так давно, что почти забыла, каково это — обрести их. Замерев, она наслаждалась теплом, в котором так нуждалась. Матрас скрипнул, Эв открыла глаза и увидела, что Уолкер молча стоит, смотря на неё так, будто видит впервые. Их взгляды пересеклись. Клим провела пальцем по щеке девушки, и этот жест вызвал в теле той сладостную дрожь. Климентина улыбнулась, смотря в её глаза. — Я, конечно, не смогу силой заставить вас выполнить свою часть сделки и навести в доме порядок, — произнесла она. Эв раскрыла уже рот, однако Климентина не дала ей и слова произнести. — Превосходный будет день. Стыдно его пропускать, валяясь в постели. Не дав Эв времени собраться с мыслями, Уолкер повернулась и вышла из спальни. *** После трёх часов уборки кухня стала выглядеть довольно симпатично. Эв присела передохнуть. Угораздило же её перепачкаться с головы до ног. Лак на ногтях облупился, руки почернели от грязи. Неудивительно, что её собственная домоуправительница всегда покупает себе резиновые перчатки. Эв вздохнула при мысли о миссис Корн. Если бы она взялась за уборку! Да у той бы целый дом заблестел за час, а тут за три удалось навести порядок только в кухне. Мысль о том, что Клим вот-вот вернётся, не давала покоя, и всё же Эв осмотрелась и отчаянно тряхнула головой: что смогла — сделала, придётся ей довольствоваться этим. Девушка приготовила себе чашку кофе и опёрлась на стол, чтобы вновь полюбоваться своей работой. Впечатляет — если не вглядываться шибко внимательно. Дубовый стол, стулья и обшитые деревянными панелями стены сияли; стёкла в дверцах буфетов блестели, как и отмытая посуда. Всё вместе выглядело, как — ну, почти как — иллюстрация в сверкающем глянцем журнале: кухня в загородном особняке! Тут взгляд Эв упал на два пластиковых мешка, набитых мусором, и она тяжко вздохнула. Ничего не поделаешь — надо вынести их, и возложить эту неприятную обязанность было решительно не на кого. Девушка поставила чашку на стол, ухватила мешки, открыла дверь на веранду и застыла, поражённая. Пока она убирала кухню, шторы на окнах оставались задёрнутыми, и ничто не напоминало об окружающей природе. А сейчас, стоило лишь Эв увидеть великолепие здешних мест, леса и гор в лучах утреннего солнца, как она выпустила мешки из рук и ринулась к перилам веранды. Никогда ещё не приходилось девушке наблюдать ничего эдакого. Луга, залитые солнцем, раскинулись в чаше, образованной горами, на вершинах которых лежал сверкающий белый снег. Он подчёркивал голубизну безоблачного неба и зелень вековых деревьев. В свежем воздухе стоял пронзительный аромат деревьев. Пейзаж казался ненастоящим, напоминая своей яркой и многоцветной красотой сказочную декорацию, созданную неудержимой фантазией художника романтической эпохи освоения Запада. Эв завороженно уставилась на открывшийся её глазам вид. Прямо перед ней было несколько нарядных построек, стилизованных под времена первых поселенцев; немного поодаль разместились загоны с белыми изгородями, за которыми мирно паслись кони. Эв заметила всадницу, которая скакала к дому, держа на поводу ещё одну лошадь. Девушка начала нервно вытирать руки о передник. Большая, надвинутая на самые брови ковбойская шляпа оставляла лицо женщины в тени, но не вызывало никакого сомнения, что это Климентина. Она так уверенно держалась в седле, будто это было самое лёгкое занятие в мире. Эв охватило желание убежать в дом, спрятаться от этой неотразимой красавицы-ковбойши. Однако она осталась на месте и вынудила себя принять невозмутимый вид. Всадница подскакала к дому, спрыгнула с лошади и намотала поводья на перила веранды. Сняв шляпу, кинула её на лавку. Эв сложила руки перед собой, как бы подчёркивая этим жестом свою неприступность, и с вызовом в голосе осведомилась: — Прибыли сделать обход? Клим хлопнула шляпой о брюки и молча поднялась по ступенькам. Эв поджала губы. — Я всё утро работала, как рабыня, в вашем пристанище погонщиц скота. Может быть, хотя бы взглянете? Она изобразила на лице улыбку. — Надеетесь на медаль за хорошее поведение? — Ещё чего! — вспыхнула Эв и сухо добавила: — Выполняю свою часть соглашения, только и всего. Климентина удовлетворённо кивнула, отмечая взглядом её усталые глаза, перепачканные руки и лицо. — Я подумала, может быть, вам захочется прокатиться. Сердце Эв готово было выпрыгнуть из груди. — Конечно! — воскликнула она с таким неподдельным детским восторгом, что лицо Уолкер опять озарилось улыбкой. — А вы можете отпроситься с работы? — Конечно, могу, насколько мне будет надо, — ответила Климентина невозмутимо. — А дела моего шефа подождут. Эв нахмурила брови. — Не нужно вести себя высокомерно, получив наследство, — порывисто произнесла она. — Пройдёт время, прежде чем деньги перейдут в ваше распоряжение, не стоит восстанавливать против себя людей. Её слова вызвали у Уолкер искреннее веселье. Миг она смотрела на Эв, затем подошла к ней и привлекла к себе. — Что вы делаете? — задыхаясь, спросила Эв, чувствуя, как стучит её сердце. — Собираюсь вас поцеловать, — прямодушно ответила Клим. — В конце концов, как вы сказали, не стоит восстанавливать против себя людей, тем более адвоката, находящегося так далеко от дома. Прежде чем Эв успела отпрянуть, губы Клим прильнули к её губам. Эв подняла руки и запустила пальцы в жидкие женские волосы, с жадностью отзываясь на ласку. Внезапно опомнившись, отпихнула Уолкер и отступила к перилам. — Нет, я не могу, — смутившись, проговорила Эв. — Мы с вами лишь вчера познакомились, и я… Климентина не упустила возможности поддеть её: — Я знаю. В субботу вы обвенчаетесь с женщиной, которую держите в подвешенном состоянии. — Это не так, — пробормотала Эв. — Тогда объясните, наконец, в чём дело! Эв отвернулась. — Может быть, лучше позавтракаем? — ушла она от ответа, обошла Уолкер и пошла в дом. — Вы, наверное, голодны, всё это время работали. Я прилично готовлю, — нервная болтовня длилась сама по себе, — мой омлет с колбасой мог бы получить приз. — Ладно, что не проводятся олимпиады врунов, — задумчиво пробормотала Климентина, следуя за ней в дом. Уже подойдя к плите, Эв застыла, услышав её слова, и резко обернулась, держа в руке сковородку. — Что вы хотите этим сказать? Уолкер шутливо, как бы защищаясь, подняла руки. — Собираетесь мне врезать? — Если я вас ударю, то ничего не добьюсь, — вздохнула Эв. Климентина кинула на девушку победоносный взгляд. — Рада слышать, что прошлой ночью вы всё-таки кое-что усвоили. Эв сердито уставилась на Клим, вспомнив, как набросилась на неё накануне. — Какой мне смысл нападать на вас, — усмехнувшись, отозвалась она, — если у вас напрочь нет чувств? Думаю, вы ничего не ощутите, даже если на вашу голову свалится целая фабрика по изготовлению сковородок. — Пока свалились вы, — спокойно ответила Уолкер и, забрав сковородку, поставила её на плиту. — Мне будет легче, если на ней окажется омлет, а не моя голова. — У вас, возможно, мания преследования. Эв торопливо отвернулась к плите. Ну почему именно сейчас, когда она пыталась её уязвить, ей внезапно пришло на ум, что никогда в жизни ещё не видела глаза такого небесно-синего цвета! — Нет, — услышала она голос, такой спокойный, словно происходил обмен комплиментами. — У меня не мания. Лучше это назвать высокоразвитым инстинктом самосохранения. Типо вашего. Ведь вы явно что-то скрываете. Мне и раньше приходилось встречать нервных женщин, только вы натянуты как струна, сыграть можно. Эв взяла яйчную массу, которую взбивала в миске и вылила на сковороду. — Ничего, если без колбасы? — растерянно спросила она, смотря на растекающуюся массу. — Сядьте, я сама приготовлю завтрак. Климентина подошла ближе к плите. Эв невольно уставилась на неё. — А разве вы не для этого меня наняли? — Скорее для того, чтобы кое-чему научить, — заявила Климентина с непроницаемым лицом. — Дело в том, что, прежде чем начать готовить на электрической плите, стоит её включить. Они, знаете, такие привереды, без тока не работают. У вещей, как и у некоторых леди, свои маленькие секреты. Эв почувствовала, как на глазах её выступают слёзы. Вот и эта норовит обидеть. Нет, реветь она не будет. Наревелась из-за Дэв. Доверяла ей, а она предала её. А с Клим знакома меньше одного дня — очень мало, чтобы довериться ей. Отвернувшись, Эв смахнула непрошеную слезу. — Извините, — выдавила она, — должно быть, у меня начинается простуда, пойду возьму носовой платок. Климентина понимающе посмотрела на девушку. — Бесполезно, хитрюга, — усмехнулась она. — В конце концов я всегда докапываюсь до правды. — Вас мои дела не касаются! — выкрикнула Эв и ринулась к двери. Клим поймала её руку и повернула лицом к себе. — Посмотрите на меня, — мягко произнесла она и привлекла Эв к себе. Не в силах больше сдерживаться, та уткнулась лицом ей в грудь и расплакалась. Уолкер молча держала Эв в объятиях, а когда та стихла, дала салфетку. — Послушайте, — вздохнула она, — ну почему бы вам не позвонить невесте? Если у неё есть здравый смысл, она вас простит, что бы вы там ни натворили. Эв откинулась назад и подняла глаза. — Простит меня? — яростно вымолвила она. — Как это типично для лесбиянки — думать, что виноваты во всем лишь другие девушки! А вы, мисс Климентина Уолкер, вообще разбираетесь в одних конях. И вряд ли имеете право давать советы о том, как мне жить. Клим сердито посмотрела на Эв. — Утром у вас было время только для небольшого душа, — шёлковым голосом проговорила Уолкер, — пора и ванну принять. — Она ухватила Эв за талию, открыла пинком дверь и выволокла её наружу, к корыту-поилке для коней. — Вы не посмеете! — заорала Эв, с ужасом смотря на тёмную воду. — Видите ли, — вежливо ответила Клим, — я всего-то простая работница, и тут, в провинции, мы развлекаемся как можем. — Я адвокат, — прорычала Эв, — а не объект для шуток! — Да неужели?! — саркастически воскликнула Клим. — Адвокат? А ведёте себя так, что кто угодно, смотря на вас, подумает: что за избалованная девка. Бедная и несчастная, а сама, поди, купается в роскоши! — Может, я и происхожу из богатой семьи, — смутилась Эв, — и если меня баловали в детстве, это вина родителей. Только я приехала сюда по делу, а моя личная жизнь вас не касается. — Вот как? — удивилась Клим. — С тех пор как вы вчера вошли в мой дом, всё, что касается вас, касается и меня. Никак не могу вас понять. Девушка мчится в наш медвежий угол за полторы тысячи миль от своей будущей жены всего за семь дней до свадьбы — не странно ли? — Говорю вам, это моё дело! — упрямо проговорила Эв. — Хотела бы в это поверить, — сухо ответила Уолкер. — Особенно после того, как вы не оказали мне сопротивления, стоило вас лишь чуток обнять. Эв стала красной до корней волос. — Если бы в вас были хотя бы зачатки приличий, вы бы не посмели приставать к девушкам. Тоже мне, леди! — Кто вам сказал, что я леди? — ухмыльнулась Клим. — Я простая ковбойша. Так-то жизнь куда проще, а? — Видела я вашу простоту в загаженном доме, — огрызнулась Эв. — Кстати, мы заключили сделку, и я свою часть выполнила. Уолкер снисходительно кивнула. — Похоже на то. Если весь дом выглядит так, как кухня, то я прекращу сожалеть о том, что впустила вас. От такой беспримерной наглости мисс Блай поперхнулась. — Впустили? — переспросила девушка, возмутившись. — Да вы просто шантажировали меня! — Сделала вам одолжение, — поправила Клим. — Вы могли бы ночевать в лесу. — Может быть, именно так я и поступлю, — с досадой заявила Эв, — уж поверьте. Держу пари, лес окажется куда чище, нежели ваш дом. Мне потребовалось всё утро, чтобы убрать кухню с кучей грязной посуды. — Зато теперь вы не чувствуете себя моей должницей, — рассмеялась Клим, схватила её за руку и потащила в дом. — Вам нужно принять душ. Эв смахнула с глаз пряди русых волос. — Как мило с вашей стороны проявить заботу, — фыркнула она, пытаясь выдернуть руку. — Но я и сама могу подумать о себе. Климентина насмешливо посмотрела на неё. — Извините, мэм, только сейчас я не уверена, что вы способны включить горячую воду. Идёмте. Хозяйка вошла в дом, распахнула дверь в кухню, но Эв внезапно озабоченно отступила назад. — Прекратите же дёргаться! — нетерпеливо произнесла Клим. — Я пытаюсь сделать что-то для вас, а не с вами. — Через парадную дверь, — буркнула Эв. — Что? Да не сходите вы с ума! Эв показалось, что ещё минута — и она лопнет от долго сдерживаемой ярости и бессилия. — Это вы сошли с ума, — выдавила Эв. — Я только что отскоблила пол, и не хочу по нему идти! Клим уставилась на сверкающие половицы и одобряюще покачала головой. — Ага. Зачем же ходить по свежевымытому полу? Мы так долго попирали его ногами — теперь над ним нужно летать! На щеках Уолкер образовались ямочки, и Эв с трудом сдержалась, чтобы изо всех сил не врезать по ним кулаками. — Прекратите издеваться! — возмутилась она. — Я всё утро провела, отскребая ваш грязный пол, — и теперь в него можно смотреться как в зеркало. А вы предлагаете сразу же затоптать его грязной обувью!.. Эв прикусила губу, сообразив, что шибко бахвалится. Что теперь Клим подумает о ней? Девушка подняла глаза и увидела во взгляде Уолкер неожиданную теплоту. — Что ж, — тихо произнесла она, — вот и прозвучала ваша тронная речь. На тему о том, что вы очень хороши для того, чтобы убирать мой дом. — Просто я ценю свою работу, — с достоинством произнесла Эв. — Заметно, — протянула Клим. — Но если нельзя будет ходить по полу, у меня возникнут проблемы. Иногда мне это вроде бы необходимо — походить по полу… — Но ведь это не навсегда, — поспешно заметила Эв. — Наверное, вы считаете меня очень глупой, только я действительно довольна тем, как всё отчистила. И мне бы хотелось просто немного повосхищаться сделанным, прежде чем мы опять всё испачкаем. Только и всего. — И всё? — задумчиво спросила Уолкер и стала снимать обувь. — Идём, милая моя помощница. И пусть никто не посмеет сказать, что я не выказываю уважения к чистому полу. Подойдя к Эв, она неожиданно подхватила её на руки. — Отпустите меня! Ещё уроните! — попыталась она вырваться. — Что вы, чёрт возьми, себе позволяете? Глаза Климентины лукаво искрились. — Хочу быть уверенной, что мы не испачкаем пол. И не бойтесь, я вас не уроню. — До чего ж вы внимательная, — растерянно пробормотала Эв, стараясь сохранять спокойствие. — ≪ А это не так просто, когда находишься на руках у такой женщины≫, — подумала она обречённо. — Внимательность — моя врождённая черта, — ответила невозмутимо Клим, шагая по полу будто слепая. Внезапно Уолкер заскользила назад к двери, теряя равновесие. — Какого хрена? — воскликнула она. Эв успела сообразить, что они падают, и в тот же миг обе оказались на полу. Открыв глаза, Эв обнаружила, что лежит на галантной кавалерше, всё ещё крепко обнимающей её. — Боже, — прошептала Эв. — Что это за игры? Климентина рассмеялась. — Просто мне захотелось повнимательнее изучить пол, отдраенный вами. — Вы не думаете, что нам лучше подняться? — забеспокоилась Эв. — Вы не ударились? Уолкер бросила на девушку быстрый взгляд и покрепче сомкнула руки. — Не имею понятия, — протянула она, — но мне тут нравится. Вдвоём с вами. Повезло вашей невесте. При упоминании Дэв Эв окаменела. — Прошлой ночью вы так не думали, — наконец нашлась она что ответить. Климентина подмигнула ей. — Мне нравится ваш стиль и ваш неукротимый дух. Вот я лежу тут и обнимаю девушку, принадлежащую другой женщине. Что может быть более восхитительным? Эв выскользнула из женских рук и села. — Вы произносите ужасные вещи. Я никому не принадлежу! Я не вещь, которой можно владеть, как… как конём. Я это я. Самостоятельная девушка. Лицо Уолкер внезапно стало усталым. — Всё это звучит очень красиво и благородно, но ведь это лишь звук, и ничего больше. Будь вы правда самостоятельной девушкой, вы бы не давали невесте обещаний, которые явно не желаете выполнять. Вскочив, Эв побагровела от ярости. Уолкер тоже встала и потёрла затылок. — Не представляю, на чём это я поскользнулась? — На мыле, возможно, — ответила Эв будничным тоном. — Наверное, это самое чистое из всего, что роняли на пол за последнее время. Лицо Уолкер вытянулось. — Я знаю, что в вашем поведении есть некая логика, просто никак не могу понять, какая именно. — Всё потому, что не обладаете моим проницательным адвокатским умом, — заносчиво ответила Эв и пошла в ванную. — Я приготовлю вам одежду для верховой езды, — услышала она голос Климентины. — Через час отправимся на прогулку.