Пять месяцев спустя.
За время плавания мы пересекли Индийский и Атлантический океаны, достигнув моря Уэделла. Несколько раз заходили в порты и сходили на берег, дабы пополнить припасы пресной воды и еды. За период всего нашего плаванья меня посещали различные воспоминания о том жутком месте, куда Барбоса со своей командой держали курс. Конечно, когда-то я зареклась возвращаться туда, но время и обстоятельства решили совсем иначе. Когда я давала положительный ответ, у меня были на то свои причины. Появление старины Гектора оказалось как раз кстати: без корабля и команды шанс на успех сводился к нулю. Хотя, посвящать Барбосу в свои планы, само собой, я не намеривалась… По крайней мере, не сейчас. Если у меня не выйдет решить проблему с поиском корабля, то придётся Барбосе предложить сделку и привести весомые аргументы, дабы заполучить его согласие. — Хоть бы предупредили, что будет так холодно, — произнёс дрожащим от холода голосом Пинтел, чем отвлёк меня от мыслей. — Нашим тяготам наверняка есть достойное объяснение, — промычал Раджетти, стуча так же от холода зубами. — Почему бы этой ведьме просто не вернуть Джека, так же как она вернула нам Барбосу? — возмутился мистер Пинтел громче, чем ожидал, так как проходящая мимо Тиа Дальма резко остановилась и обернулась. — Ваш дружок Воробей угодил и духом, и телом не в обитель усопших, а в долину возмездия, — опередила я ведьму и, вставая с бочки, поднесла горлышко бутылки к губам, делая глоток. — И куда это ром вечно исчезает? — недовольно спросила я саму себя, нежели присутствующих, перевернув бутылку, и, поняв, что та пуста, направилась в сторону лестницы, ведущей на нижнюю палубу. Тиа Дальма закончила мою фразу тем, что Барбоса всего лишь умер и что участи, страшней, чем эта, даже представить себе невозможно: бесконечные страдания, ожидающие любого в тайнике Дэйви Джонса. От её слов на моём лице появилась горькая ухмылка. Да, я помнила то время, когда находилась в том злосчастном месте. От воспоминаний в жилах стыла кровь, а по спине бегали мурашки. Ведьма говорила правду; уж лучше отправиться в ад, нежели оказаться в том рундуке, где даже время текло иначе. Если в мире живых прошёл месяц, то в тайнике Джонса — год. Но это не так страшно по сравнению с тем, что самые тайные и ужасные воспоминания или страхи вашей души, которые многие стараются стереть из памяти или запереть в самый дальний угол подсознания, превращаются в самый настоящий кошмар. И в момент встречи лицом к лицу с ними грань реальности растворяется, а человек оказывается в ловушке своего страха до тех пор, пока он не поймёт, что происходящее — нереально. А до этого момента он будет скитаться в жутких иллюзиях, созданных подсознанием и тайником. И кто знает, к чему это приведет? Выберется или сгинет навеки? А, впрочем, шанс выбраться не так уж и велик. — Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Йо-хо-хо, и бутылка рому! — пропела я и, достав пиратское пойло из деревянного ящика в трюме и развернувшись, уткнулась в чью-то мужскую грудь. Я вздрогнула от неожиданности и потупила взгляд. От пирата исходил запах не только рома и пороха, но и соли, кислых яблок из бочонка, вымачиваемой солонины, пота и впитавшейся во все поры крови. Этот запах не вызывал отвращения или же каких-то высоких чувств. Он просто был привычным и частью моей пиратской жизни. Глазами я прошлась вверх по тёмной рубахе, которая свободно сидела на мужском теле. Почти висела. Взгляд упёрся в ракушку из золота на обычной чёрной верёвочке, но долго его задерживать на ней я не стала. Затем я им прошлась по знакомому лицу, останавливаясь на серьге в ухе из клыка какого-то животного, и подняла глаза на лицо пирата. Острые скулы слегка выпирали вперëд, прямой нос и узкий разрез выразительных глаз всегда вызывали во мне смешанные чувства. Мужчина немного приподнял свой заострëнный подбородок и изогнул в немом вопросе густую чернявую бровь. Если стоящего передо мной пирата приодеть, то в высшем обществе его с лёгкостью приняли бы за своего, впрочем, и сейчас он тоже не бедствовал. Племянник, черт его дери, сингапурского барона пиратов, как-никак. Губы изогнуты в ухмылке, а карие глаза изучали меня. Мужчина не торопился отойти в сторону, чтобы пропустить меня. Пират ждал моих действий, продолжая пожирать глубоким взглядом. Если этот паршивец пытался меня смутить, то у него ничего не вышло. Я изогнула бровь и произнесла в слегка грубоватой манере: — Ты отойдешь или мне тебе помочь? — даже после моих слов его выражение лица оставалось неизменным. — А ты изменилась, — задумчиво произнес он, на что я лишь пожала плечами. Ли Фэнь отлично владел английским, в отличие от остальной команды новичков, и в этом состояло одно из его преимуществ. — Разве? — понизив голос и стараясь ухмылку не превратить в улыбку, я произнесла: — Открою тебе тайну, — в моих глазах мелькнули огоньки лукавства, — я всегда была такой, — после этих слов похлопала по мужскому плечу, Фэнь отступил в сторону, и я покинула трюм. С Ли Фэнем мы были знакомы давно: я ещë знавала его юнцом, который то и дело влипал в неприятности. Мне часто приходилось вызволять его из них, беря вину на себя перед нашим наставником. Но когда передо мной предстал высокий мужчина с засмоленными волосами до плеч, то удивление не заставило себя долго ждать. Мои глаза не хотели признавать в пирате того щуплого паренька с беззаботной улыбкой, задранным носом и замашками аристократа. Ли вырос. Он продумывал всё на сотню шагов вперёд, перед ответом задумывался, взвешивая все «за» и «против». Его контроль над эмоциями оказался безупречнее, чем в юные года. Фэнь держался прямо и при разговоре не отводил своего взгляда, которым он изучал собеседника, подмечая каждую мелочь, дабы потом её использовать в своих целях. «Истинный капитан, — подумала я. — Нет, даже не так… Он вполне мог сойти за императора: всё-таки, правителем делает не сила, а ум», — рассуждала я мысленно, продолжая нагло разглядывать пирата. «Он и впрямь повзрослел», — хмыкнула я с досадой: всё же тем оболтусом он мне нравился больше. А, впрочем… Нет, чувств влюблëнной девицы к нему у меня никогда не было, разве что как к брату и не более того. Меня каждый раз заботила его судьба, когда Ли ввязывался в очередные неприятности, потому что нас связывало многое: от нелепых шуток над наставником до клятвы. Когда-то давно мы решили поклясться друг перед другом на крови, что если мы окажемся по разные стороны баррикад, то мы не станем сражаться друг против друга. А подвески в виде ракушек стали свидетельством этого. То, каким стал Ли Фень, заставляло меня задуматься: «Что так сильно повлияло на него и заставило измениться?». Я могла только гадать.***
Оказавшись на палубе, я села на одну из стоявших у мачты бочек и поправила тёплый камзол, который слегка сполз с моего плеча. При выдохе пар вырывался изо рта и застывал буквально на лету, мороз щипал ноздри и покрывал щёки красочным румянцем. Корабль проплывал мимо маленьких и больших белоснежно-голубых льдин: одновременно опасное и захватывающее зрелище. «Красотища». Барбоса стоял у штурвала и ловко управлял судном, в то время как Элизабет, укутавшись в какое-то старенькое одеяльце, больше походившее на непонятые лохмотья, сидела на верхней ступени лестницы и думала о своём. Её возлюбленный Уильям Тёрнер с одним из китайских моряков, имя которого я уж и не вспомню, изучал навигационную карту. Судя по всему, в последнее время парочка по неизвестной мне причине избегала друг друга — только что и играли в гляделки. Меня поначалу эта ситуация забавляла, до тех пор, пока эти двое не стали пытаться завести со мной разговор. Теперь они меня слегка раздражали. Сближаться с кем-то из команды не входило в мои планы, так что я всячески прерывала разговор с влюблëнными голубками, ссылаясь на плохое самочувствие. А если мимо проходил старина Гектор или малыш Ли Фэнь, то заводила беседу ни о чём с одним из них. Иногда я сталкивалась с неразлучной парочкой — Пинтелом и Раджетти, и они становились жертвой моих забавных рассказов о морских каракатицах и о русалках. «Как эти два существа были связаны?» — Понятия не имею. Когда тебе докучают, ты придумаешь любую бессмыслицу, лишь бы избежать нежеланных разговоров. Так я и делала: Элизабет или Уильям только хотели подойти, как я уже вела светские беседы с Барбосой или же практиковалась в фехтовании с Фэнем. А порой несла околесицу Пинтелу и Раджетти, ввергая их в ступор. «Они глупые или упёртые? — подумала я и с видом знатока принялась неспеша смаковать каждый глоток рома. — Тем не менее, они точно подходят друг другу, ведь у них есть что-то общее…» — продолжала я рассуждать и поглядывать то на происходящие на борту, то на громадные глыбы льда, что были похожи на заснеженные горы. Моё дыхание всё так же продолжало вылетать белым паром, и я, сидя на бочке, от скуки нарочно пускала его изо рта. Краем уха я услышала разговор о «зелёном» луче на восходе солнца между Барбосой, Уиллом и мистером Гиббсом, который рассказывал о слухах, но под конец его перебил Пинтел. Старпом стрельнул укоризненным взглядом, а перебивший его матрос, стушевавшись, извинился. Я хихикнула, чем и привлекла к себе внимание. — Мисс О’Мэлли, это так? — слегка повернувшись ко мне лицом, спросил меня Уильям. — Вас, мистер Тёрнер, не этот вопрос должен волновать, — манерно протянула я, вставая с бочки. — И какой же вопрос должен меня волновать? — нахмурил он брови, видимо, перебирал различные варианты. — Что ждёт попавшего в тайник? — подошла я неприлично близко к Тёрнеру и тихо проговорила, прищурив как лиса свои глаза, а потом громче продолжила, — это вам не в бордель и не в таверну сходить девок пощупать. В тайнике каждого из нас ждёт испытание, с которым если вы не справитесь, то никогда не сможете вернуться, — Уильям продолжал смотреть мне в глаза, будто пытался понять, правду говорю я или же нет. — Каждого из нас ждёт собственный кошмар, — я обвела собравшихся взглядом и снова вернулась на Тёрнера. — Советую подумать о том, как вы будете бороться с ним. — Это всё? — спросил меня старина Гектор, когда я замолчала. — М-м-м, — задумчиво протянула я. — Думаю, да, — кивнула я, непринуждëнно улыбаясь, после чего поспешила следом за неразлучной парочкой. Пинтел и Раджетти шли впереди меня и обсуждали загадку, связанную с картой и тайником. Терри был уверен, что надписи на навигационной карте — загадки, которые он любил, а вот Пинтел не разделял того восторга, что и друг, и от его слов постоянно ворчал. Он не разделял любовь Терри Раджетти к загадкам так же, как и его веселье, связанное с путешествием на край света: — Вовсе это не весело! В них всегда есть бедолага, который плохо заканчивает! — начал закипать Абнер. — И только под конец успевает сказать: «Ах, не должен был я слушать этих сирен; не надо было мне выбирать горшок с золотом!», — но уже слишком поздно, и он дохнет! — Пинтел остановился и посмотрел на своего друга с серьёзным выражением лица. — Причем часто ужасным и издевательским образом! А в нашей истории эти бедолаги — ты и я. — Господа, смерть не такая уж и мрачная участь, — положив руки на их плечи, я усмехнулась. — В тайнике ты будешь и чёрту рад… — сделала глоток рома и, посмотрев с прищуром на Абнера, на секунду задумалась, а затем продолжила, — а знаете, что будет, если пустить себе пулю в голову? — я жестом руки сымитировала выстрел. На мой вопрос Абнер и Терри отрицательно покачали головами. — Ни-че-го… — полушёпотом сказала я, растягивая слово по слогам. — Даже если вы себе вспорете брюхо, вы почувствуете адскую боль и увидите вываливающиеся наружу кишки, всё равно не сдохнете… Хи-хи! — я хихикнула на последних словах и прошла дальше, оставив парочку в ужасе и недоумении. Мои разговоры о рундуке звучали весело, словно я не боялась вновь там оказаться, но это было не так. Каждая клеточка моего тела содрогалась от жутких воспоминаний, которые мучили по ночам. Показывать свой страх — глупость и слабость, так что для меня правильным решением стало прикинуться шутом. Мои слова правдивы. Когда я только оказалась в тайнике Дейви Джонса, то через пару дней или же недель — определить это трудно — меня стали посещать мысли о смерти. Вам не послышалось, пускай оно и звучит как бред сумасшедшего, но лучше стоит опасаться встречи с морским дьяволом, тем более заключать с ним сделки. Ведь вы и не заметите, как окажетесь в его тайнике, один на один со своими страхами. После чего вы схватите свой пистоль и… Бах! Смерть не наступит, что станет разочарованием, и вы перепробуете все методы самоубийства, что не приведëт к желанному результату. Разочарование опустится, словно грозовая туча на ваше лицо, которое исказится от безумства и безвыходности. Затем вы медленно начнëте сходить с ума и только потом, скрепя зубами, смиритесь со своей участью. — Ты слишком весела для человека, побывавшего в тайнике Джонса, — я поперхнулась, когда неожиданно прозвучал голос Ли Фэня. Пират стоял, скрестив руки и облокотившись о деревянную стену корабля. Его серьезный взгляд изучал меня так пристально, что казалось, он во мне дыру прожжëт. Ли Фэнь в последнее время проявлял чрезмерное беспокойство по отношению ко мне. Оно раздражало ещё сильнее назойливых попыток мистера Тёрнера и мисс Суон. — Черт тебя дери, Ли Фэнь, нельзя так пугать людей! — Грейс, я серьёзно… — он выпрямился и, сделав шаг ко мне, схватил мою руку и сжал еë. — Я тоже серьёзно, — раздражëнно я впилась в него глазами, стараясь высвободиться из цепких пальцев. — Если не хочешь лишиться её — убери, — нехотя Ли отпустил меня, а я поспешила покинуть палубу. — Ли Фэнь, веселись пока это возможно! — напоследок воскликнула я и, весело крутанувшись к нему лицом, вытянула руку с бутылкой вверх и махнула ей «малышу» Ли.***
Я сидела около стола, на котором аккуратно было разложено моё оружие, и чистила свой пистоль. Пламя свечи, что мирно стояла на столе, колыхалось во все стороны от гуляющего ветра по моей маленькой каюте. Наедине со своими мыслями мне не приходилось кривляться на публику, как и носить фальшивую маску на своём лице. Слова Ли Фэня были близки к истине. Он оказался прав насчёт меня: я и вправду стала другим человеком. Племянник барона прекрасно помнил ту девчонку, которая любила морские легенды и смотрела мечтательным взором на море с азартом и желанием к приключениям. В годы своей лихой молодости, от отсутствия жизненного опыта и с наивностью в голове, я видела романтику в морских приключениях и рисовала в мыслях лазурно-розовые мечты. Но со временем, когда радужная призма разлетается на миллион осколков, а жизнь окунает тебя в суровую реальность, то внутри что-то ломается безвозвратно. На жизнь уже приходится смотреть другими глазами, и наивность испаряется, словно её и не существовало. Являлось ли это злым роком, что повис надо мной? Ответа у меня за долгие годы так и не нашлось. Помимо этого мою голову посещали и другие мысли. Например, как бы сложилась моя жизнь, если бы мой отец не подался в пиратство? Кто оболгал его перед губернатором, что ему пришлось вместе с семьёй бежать? Чего ожидать от будущего? Какие повороты ожидают по ту сторону неизвестности? «Вопросы… Вопросы… Одни только вопросы! — я раздражённо посмотрела на резко колыхнувшееся в бок пламя свечи и в одно мгновение встала со стула, повернувшись назад и вытянув руку с пистолем вперёд. — Иногда быть параноиком не так плохо». Передо мной стояла мисс Суон, которая точно не ожидала такой реакции с моей стороны. Кружка, что находилась в её тонких руках, чуть не рухнула на деревянный пол. В последнюю секунду губернаторская дочка смогла удержать её. Она сжала губы в тонкую линию и с опаской смотрела на направленное на неё дуло моего пистоля. Нервно сглотнув, мисс Элизабет Суон хотела было что-то сказать, как я опустила своё оружие и села обратно на стул. — Не советую впредь заходить в чужую каюту без стука, — безэмоционально проговорила я, возвращаясь к своему занятию. — Так и пулю поймать не долго, мисс Суон. — Простите… Я вас не хотела потревожить, но меня просили передать вам горячего чаю, — сказала она тихим голосом и поставила кружку на стол, из нее медленно, струясь, выходил пар. — Всё? — мне не терпелось поскорее отвязаться от назойливой девчонки: её интерес меня настораживал и раздражал одновременно. — Я всё хотела спросить… Вы позволите? — спросила она и жестом руки указала на стоящий стул с другой стороны стола. Мне показалось, что проще будет ответить на её вопрос, поэтому я кивнула в знак согласия. Надежда зародилась в душе о том, чтобы не возникло сожаление после. — Почему вы подались в пиратство? — вопрос губернаторской дочки меня удивил: я ожидала чего угодно, но не этого. — Мисс Суон, ответ будет столь обыденным и очевидным… Мой отец был пиратом, — не глядя на девчонку, я ответила ей. — Почему за вашу поимку, причём живой, награда выше нежели за других? Я нервно цокнула языком и посмотрела на Элизабет строгим взглядом, как бы говоря, что она суёт свой нос не в своё дело. Для полного убеждения всё же мне пришлось сказать: — Мисс, это вас никоим образом не касается, — стараясь сдержать своё раздражение, произнесла я. — Любопытство так же не сулит ничего хорошего, как врываться в чужие каюты без стука. — Простите… — А теперь я прошу вас оставить меня, — не позволив ей закончить фразу, я вежливо попросила удалиться из моей каюты. Губернаторская дочка бросила кроткое «простите» и наконец-то оставила меня одну. «И к чему этот интерес?» — возник вопрос, когда я посмотрела на наполненную кружку. Всё же её любопытство меня заводило в тупик и мне было невдомёк, чем оно было вызвано. Это начинало не просто раздражать, а злить. Почему-то мне чудился подвох в поведении мисс Суон. Хотя, еë можно понять: Барбоса нанимает проводника с наличием карты, так ещë и женщину, полную загадок и тайн. Я бы на её месте так же оставалась начеку и попыталась бы выяснить хоть что-то. Но всë же меня раздражал сам факт того, что пытаются залезть в моë прошлое, которое я старалась забыть. Время заставило перестать доверять людям, ведь они способны на предательство и подлость. За столь короткую жизнь я разочаровалась в людях, ощущая сполна на своей шкуре всю алчность и гниль чудовищ… Раздавшийся стук в дверь прервал поток мыслей, и я чертыхнулась с раздражением. — Вам что-то ещё, мисс? — спросила я, открывая дверь. — Мистер Тёрнер? — мой удивлённый взгляд скользнул по молодому пирату. — Чем могу быть обязана? — Позволите войти? Сперва я помедлила, но потом всë же пустила его в свою каюту. Уильям сел на то же место, где ранее была его возлюбленная. «Они что, сговорились?» — очередной вопрос возник в мыслях и остался без ответа. Поначалу мистер Тëрнер молча осматривал мой арсенал, о чëм-то думая. Миновало несколько секунд, прежде чем Уильям мне рассказал об участи своего отца и о намерении освободить его из лап Дейви Джонса. Он знал, как это сделать, но не был уверен, сработает ли его задумка. Сомнения не хотели покидать молодую голову пирата. — Вы думаете сейчас не о том, мистер Тёрнер, — сказала я и отпила чай из кружки, наслаждаясь вкусом заваренных трав: что-что, а китайцы знали в этом толк. — Но в любом случае, у Голландца должен быть капитан. Если проткнуть сердце, то кто-то должен будет занять место Джонса, — подтвердила я его догадки. Пират не обрадовался моим словам, а лишь задумался. Видимо, взвешивал все «за» и «против». Оно и понятно, ведь выбор у Уильяма Тёрнера непростой: с одной стороны находилась Элизабет, а с другой — его отец. Он не мог отказаться от данной клятвы своему отцу, но и не хотел оставлять свою возлюбленную. Молодой пират находился на перепутье судьбоносных дорог: от его выбора зависели жизни людей. Такой судьбе не позавидуешь. — Минутку, твой отец Билл Прихлоп? — неожиданно осенило меня. — Ты его знаешь? — удивился Тёрнер. — Да, но лишь однажды мне с ним довелось свидеться и, насколько я помню, его утопили, — почёсывая подбородок, проговорила я. — Да, но… Уильям встал со стула и не успел договорить, как корабль резко качнуло. Он не смог удержаться на ногах и полетел на меня. Мы с гулким и глухим грохотом вместе со стулом оказались на полу. В нос тут же ударил запах мужского пота вперемешку с другими ароматами. Я открыла свои глаза, которые зажмурила во время падения, и встретилась с карими глазами Тëрнера. Он растерянно смотрел на меня, так как наши губы едва ли соприкасались. Неловкое молчание длилось недолго: до следующего толчка судна. Оставшиеся на столе мои метательные ножи полетели на нас. И в одно короткое мгновение я слегка оттолкнула в бок пирата и, перекатившись, села на него. Уильям продолжал на меня смотреть непонимающим взглядом, на что я слегка ухмыльнулась и посмотрела в ту сторону, где наши тела находились ещë несколько секунд назад: пара метательных ножей вонзилась в сырые доски. Если бы я не успела предпринять действий, то они пронзили бы нашу плоть. — Мы находились на волоске от самой глупой смерти, — Тëрнер приподнял голову и посмотрел туда же, куда смотрела я. — Юный Тëрнер, прежде чем ты сделаешь свой выбор — хорошенько всë обдумай, — произнеся последние слова, я встала и поспешила собрать разбросанные клинки. — За каждое решение приходится платить не только нам, но и близким нам людям, — я перекинула через плечо бандольеру, в которую вернула начищенные до блеска метательные ножи. — Мы уже близко… Советую поговорить с ней, если она тебе дорога. Я удалилась из своей каюты, закончив со сборами и оставив наедине со своими мыслями молодого пирата.***
Белые лучи луны опустились на палубу судна, медленно скользя по парусам и мачтам. На водной глади, точно в зеркале, отражались мириады звëзд. Лëгкий морской бриз подгонял маленькие волны к днищу корабля, о которое те разбивались и мелкой рябью по волшебно красивому морскому полотну разбегались в разные стороны. Открывающаяся взору картина завораживала и притягивала. Ночной бриз тихонько и шаловливо трепал выбившиеся из-под красной повязки пряди моих волос, касаясь раскрасневшегося от выпитого рома лица. Я стояла и, опершись о фальшборт, глядела на горизонт. Ожидание превратилось в нечто, что противно обжигало душу. — Мисси, ты всё думаешь о прошлом? — спросил Гектор, подойдя ко мне. — Ты, как всегда, проницателен, старина Гектор, — усмехнувшись и не сводя своего взора с горизонта, тихо промолвила я. — Сколько бы ты ни пыталась сбежать от прошлого, Грейс, оно всё равно настигнет. Лучший выход — принять его, — Барбоса похлопал меня по плечу и вернулся к штурвалу. Он был прав: я бежала от прошлого, не хотела мириться с произошедшим. Всё было настолько запутанным, что теряло всякий смысл. Мне выпал отличный шанс сбежать, спрятаться и начать совершенно новую жизнь, на которую мне хватило бы награбленного и надёжно спрятанного золота, но я выбрала другое. Отказаться от мести и своего дела — не такое уж и простое решение. В тайнике Джонса осталась важная вещица для одного важного дельца, поэтому я и находилась на этой сингапурской посудине в не столь приятной компании. Как-никак, Гектор оказался причастен к моему заточению в рундуке морского дьявола. — Барбоса, где мы? — задал вопрос всполошенный и подбежавший к капитану Уильям. — Да, теперь мы в конец потерялись, — хриплый голос старого пирата звучал довольно. — Что? — растерянно смотрела мисс Суон то на Гектора, то на Тёрнера. — Конечно, чтобы обнаружить место, найти которое невозможно, нужно потеряться, — хитрый взгляд капитана метнулся в сторону юной Элизабет. — Иначе все бы знали, где оно находится. — Мы поймали ветер! — известил всех мистер Гиббс. — Да, — нараспев проговорил Барбоса, слегка округлив глаза. — По местам! — скомандовал Уилл, и все ринулись выполнять приказ. Пираты, словно крысы, забегали по палубе корабля. Крики команды доносились со всех сторон, что вызывало у меня непринуждённую улыбку: их старания сохранить собственные жизни и желание высвободить Воробья не имели ничего общего. — Руль на борт! Лево руля! Круче к ветру! — продолжал раздавать команды сынок Прихлопа. — Отставить! Пусть идет полным курсом! — Ты всë знала?! — прошипела Элизабет в мою сторону, ринувшись ко мне. Я подошла к столпившимся пиратам в носовой части корабля. На меня уставилось множество растерянных глаз, полных ужаса. — Не будь так сурова, дорогуша, — пожала я плечами. — Смирись с этим. Забравшись на нос корабля и крепко схватившись за верëвку, я подалась вперëд на бушприт и посмотрела вперëд. Чудеса природы неисчерпаемы. Взору открывалось поистине необычное зрелище, от которого становится немного не по себе, когда судно стремительно приближается к самому краю, а ты находишься на корабле — в самой гуще событий. Каждую секунду огромные массы воды с шумом устремлялись вниз — захватывающая и удивительная картина. Сердце затрепетало, а волнение стремительно расползалось по всему телу: ещë немного, и мы сорвëмся громадным камнем в пропасть. — Господа… — я сделала небольшую паузу, переводя взгляд на Элизабет и Тиа Дальму. — Дамы, приготовьтесь оказаться в воистину адском местечке! Корабль покачнулся, так что все члены команды еле смогли удержаться на ногах. Некоторые из матросов решили покинуть судно — это стало роковой ошибкой. Человеческая жизнь хрупкая, любое неверное решение отнимало еë у хозяина. Я вцепилась мëртвой хваткой в верëвку сильнее, накинув пару колец прочного каната на запястье. Судно повернулось и сильно накренилось в сторону. Пираты схватились за канаты, фальшборт, привязанные пушки и бочки и пытались не сорваться за борт. Сингапурская посудина оказалась на краю самого громадного водопада, внушающего смешанные чувства. Неистовый страх сковывал весь экипаж, когда днище оторвалось от воды, а судно наклонило в сторону. Ещë одно мгновение, и шхуна с громким свистом полетела в пропасть, прямиком в объятья смерти.