Дом у озера

- Тэхён, вам пора вставать, - мама заходит в комнату, распахивает шторы. Свет вносится в спальню, как будто все это время был на низком старте, ждал команды. - Хорошо, - шёпот. Шепчет, потому что свет застал врасплох лишь его. София спит в коконе из одеяла, темные волосы рассыпаны по подушке. Она каждое утро приходит досыпать к нему. Даже когда Тэхён был на учёбе, мама на рассвете находила её в комнате брата. - Сегодня у неё репетитор по английскому. Поговори с ней, а то она решила, что раз ты приехал, то спасёшь ее от всего. - Хорошо, - шёпот. - Мы с отцом тоже хотели бы с тобой поговорить. Ты практически не звонил нам за всё время учебы. Её улыбка ярче солнечного света, что не даёт открыть глаза. Тэ смотрит на неё сквозь пальцы, которыми пытается спастись от лучей. Он её любит, но даже с ней он не может до конца открыться. Они, как и всегда, обсудят всё поверхностно: планы Тэ, его учёбу, защиту диплома, здоровье бабушки и дедушки, у которых он жил всё это время. Да, да, у них всё наоборот. Его родители остались в провинции, как и сам Тэхён, а вот бабушка и дед перебрались в мегаполис, когда Тэ было десять лет. В город Йосу. Дед устроился мастером в строительную компанию. В его обязанности входит 'чтение' и построение чертежей, работа со строительной документацией. Бабушка изначально работала дизайнером интерьера, но возраст брал своё. Сейчас она работает дистанционно, из дома, графическим дизайнером, оформляет сайты. Для них не составило труда оплатить учёбу Тэ. Его семья далеко не бедная. Отец в той же отрасли, что и дед. У него уже своя строительная компания, местного разлива, в районном центре. Тэхён мог бы сесть им на шею годика на два, вкусить все прелести жизни подростков из богатых семей. Но это не про него. Он знает, чего он хочет. Дом у того озера. У его озера. Хочет обсудить с отцом еще раз, план набросали еще в прошлый его приезд. Поэтому он знает, о чем пойдёт речь. И душу его никто не потревожит ненужными вопросами. Очередной утвердительный шёпот, и мама закрывает за собой дверь. - Просыпайся, мой медвежонок, - Тэхён пытается отрыть в копне волос опухшее ото сна личико. Не открывая глаз, София начинает обиженно сопеть. - Мы проспали завтрак, ещё немного - и пропустим обед. - Я ненавижу английский. Мне всего лишь шесть. Ты должен меня спасти, - она открывает глаза цвета неба. Они не похожи ни на чьи в их семье. У неё кожа цвета мёда, как и у Тэ, волосы цвета кофе, как и у Тэ. Но глаза... Тэхён восхищается ими, как в первый раз. Когда в два года у неё появилось пятнышко на правом глазике, все были уверены, что к трём годам они станут полностью карими. Но с двух лет по сей день ничего не изменилось. Глаза цвета неба с карим пятнышком сверлят его в ожидании ответа. - Тебе почти семь. - ... - Я что-нибудь придумаю, - выдыхает, не в силах сопротивляться. Опять сгребая её в объятья, слушает, как ему на ушко шепчут о том, как скучали и как сильно любят. Они спускаются часа через два, безбожно пропустив обед. Звучное соприкосновение ладоней в рукопожатии сына и отца. Последний рывком тянет на себя, заключая в объятия. Он никогда не скажет, что скучал. Тэхён понимает это без слов. Ему повезло с семьёй, тут не поспоришь. Они догадались обо всем сами, но эту тему не затрагивают (возможно, в этом их ошибка, и стоило поговорить). Но никаких 'нужно попробовать с девушкой, а там решишь', ' всё познаётся в сравнении' нет. Все идёт по течению, они не строят дамбы. - Как твой очередной перелёт? - отец садится во главе стола. Они всё-таки не обедали без них. - Только это омрачало мою учёбу. Стоило мне огромных усилий. - Тэхён боится высоты, а следовательно перелётов. - Но путь до дома всё компенсировал. Последний раз я приезжал полгода назад, а такое ощущение, что лет пять прошло. Много строек, это радует. Отец не скрывает довольной улыбки. Ведь большинство этих строек под его началом. Работы много. Сейчас многие решают жить подальше от городов. Для кого-то строятся дома для постоянного проживания, для кого-то - на время отпусков. А значит, для содержания такого дома на остальное время нужен человек. Значит, есть работа для людей не столь обеспеченных, каких в провинции достаточно. И то, что прибавятся рабочие места, отца тоже радует. Когда-то здесь всё шло к разрухе, Намджун был подростком. Его родители уже тогда откладывали на переезд. А он решил для себя, что поднимет во что бы то ни стало их поселение. Он с рождения был влюблён в эту природу. Но, конечно же, одному такое не под силу. Были друзья, в дальнейшем - лучшие друзья, которые горели с ним одной идеей. И они это сделали: не только подняли, но и поставили выше всех поселений в округе. - Думаю, твой отец обеспечил себя работой на ближайшие лет двадцать, - мама уже накрыла на стол. У Тэ сводит желудок от вкусных ароматов, он действительно голоден. - Поставлю Софию на ноги, выучу, выдам замуж, и можно будет отдохнуть, - отец смотрит на дочь. Она в тёмно-бежевом платье с рюшами, на голове ободок с чёрными кроличьими ушами. Волосы её Тэ бережно собрал заколкой. Каждый день как на праздник. Влияние мамы. София пытается устроиться на стуле, на который залезла коленками, а теперь обдумывает, как всё-таки передислоцировать туда свою пятую точку. Услышав своё имя, замирает и смотрит на Тэ. Брат улыбается ей в ответ. - Кхм... Кстати, об этом... - начинает. - О! Нет, нет, нет, не говори, что она всё-таки тебя завербовала, - мама делает грозный вид. Тэхён знает, это напускное. София верит и закатывает глаза, всё же брякаясь на попу достаточно не грациозно. - Давайте найдём компромисс. - Всего три занятия в неделю, по тридцать минут в день. Остальное время она свободна, как ветер в поле. - Два. - Три. - Два, и я займусь с ней корейской литературой, - София давится только что отпитым морсом. Тэхён приподнимает бровь: 'Ну, спасаю, как могу'. - Договорились! - мама отвечает громче, чем хотела, не в силах скрыть свою радость. Будто это изначально был её план. Пообедав, все как-то не сговариваясь разбежались. У отца появились неотложные дела. Хоть и выходной, он всё равно постоянно на телефоне. Сегодня решить вопрос удалённо не получилось, пришлось отъехать. К Софии пришёл репетитор. Девушка, скорее всего школьница, очень смущалась, увидев нового человека в доме. Так и простояла, уставившись глазками в пол, пока все куда-то спешно собирались. Мама решила присутствовать на занятиях с Софией, нужно договориться с девушкой об изменениях в их расписании. Тэхён идёт в гараж отца, он достаточно большой. В нём три машины, одна из которых Тэхёна: Jeep Wrangler Rubicon с уже прицепленным на крыше сапбордом. Он в курсе, кто позаботился: отец знает его, как свои пять пальцев. Тэхён садится за руль. Дорога не займет много времени. Ему нужно туда. Сердце колотится, как в полёте. Только там был страх, а здесь - предвкушение. Через пять минут он добирается до места. Дальше нужно немножко пройтись. Конечно, позже он сделает подъезд к самому берегу, он уже миллион раз всё обдумал. С отцом не раз был здесь. У них в голове уже есть картинка, как всё будет. Отстегнув сап, оставляет машину, даже не ставит её на сигнализацию. Это так привычно, это его дом. Отсюда не видно воду, но он знает, что оно ждёт его за лесом. Он пытается идти спокойно, но чем ближе, тем быстрее шаг. Ну вот. Не смог. Не справился. Под конец срываясь на бег. Оставляя сап позади, падает на колени, зарываясь руками в песок. Дыши! Ну же! Не выходит. Стаскивает с истерической скоростью футболку, одновременно освобождая ступни от кроссовок. Прыгает в эту тёмную воду. Ныряет, разворачиваясь ближе ко дну, ложится на него распахивая глаза. Из-под этой черной воды, солнце, как свет в тоннеле, маленьким белым пятном сверху. На него нужно идти, Тэхён. Но с каждым разом все тяжелее. Ты каждый раз думаешь, что оно тебя ждет. Только зачем? Чтоб ты оставил в нём все накопившиеся переживания и слезы? Смешно. Ты пробовал тысячи раз. Плакать под водой невозможно. Вынырнув, Тэхён дышит жадно. Возвращается к сапу, падает на него спиной, закрывает глаза. После холодной воды, тёплый ветер, как невесомое одеяло.Тэ нравятся его прикосновения. Всё так привычно, как прежде; ветер, тишина. Но, что-то не так. Тэхён садится и замирает, не только он, замирает все вокруг. Даже ветер стих, будто вакуум, как минуту назад, там, на дне. Его озеро небольшое, но и неприметным его не назвать. Оно не то чтобы что-то тайное, но всё же все знали, чье оно. Довольно эгоистично, но их вокруг достаточно. Тэхён знает, что земля выкуплена отцом очень давно. Доступ к воде открыт. Он ни разу никому не запретил. Но земля! Она его! И всё же, что это тогда? На противоположном берегу стоит дом. Виден подъезд, две большегрузные машины. Уже заселяются? Это шутка какая-то? Более разглядеть не представляется возможным, очень далеко. А Тэхёну вновь не хватает воздуха. Он возвращается, так и не опустив сапборд на воду. Ему нужны ответы. По дороге набрав отцу три раза, на третий ему ответили коротким "вечером всё обсудим". Залетев в дом, он ищет её. Находит на заднем дворе, на качелях. Смотрит с тревогой, он знает, о чем этот взгляд 'Не пугай', а Тэхён не может. Он хватает ее в охапку, она аккуратно гладит его по влажным волосам. - Знаешь? Если одуванчик опустить в воду, он не намокнет. Хочешь, покажу? Тэхён мотает головой, как болванчик. София же со второй попытки выбирается из хватки. Несётся в дом за стаканом. Возвращается так же быстро, расплескав половину по пути. Тэхён так и стоит на том же месте. Она тянет его за руку, площадка выложена каучуковыми плитами. Он, не раздумывая, брякается на колени, стакан ставится перед ним. София опять уносится, а вот обратно идёт, как кошечка, прикрывая ладошкой головку одувана. Садится напротив Тэ. - Готов? Тэхён опять болванит головой. София заносит одуван пушистой головкой над жидкостью. И медленно опускает. Однако, вместо того чтобы утонуть, цветок упёрся в поверхность воды, а его стебель изогнулся. София пытается ещё несколько раз, но упёртый цветок всё не хочет тонуть. Будто вода ведёт себя аномально и, будучи жидкой, становится твёрдой от прикосновения одуванчика. Тэхён подносит свою руку и давит на руку Софии. Одуван повержен, его удалось потопить. София ударяет несильно Тэ по руке, чтоб не мешал, он тихо смеётся. Одуван под водой неестественно скукоженный. София тянет его вверх. На поверхности оказывается абсолютно сухой одуван. А Тэ как будто переключили, будто это его достали из воды. Что ты делаешь? Как девочка-истеричка срываешь отцу телефон. Когда уже повзрослеешь? В свои двадцать пять ведёшь себя, как пятнадцатилетний. Сейчас даже София выглядит старше тебя. Тэхён поднимает на неё взгляд. Она смотрит на него с сумасшедшей улыбкой, тоже болванит головой, будто: 'Ну вот смотри, я же говорила! Это волшебство!' Тэхён обхватывает её ладошку, в которой она держит цветок, ведёт их руки к лицу Софии и дует. Не сильно, но этого достаточно. Зонтики разлетаются и оседают в густых, уже распущенных волосах ребенка. Она заливисто смеётся, и Тэхён вместе с ней. Мама смотрит в окно на детей, и от их смеха разливается тепло в груди. Отец приходит за полночь. Тэ сам решает оставить всё на утро. Он не хочет, чтоб отец видел в нём обиженного ребёнка, а Тэхён понимает, что именно так и выглядит. Дверь заперта на ключ. Он так делает редко. Лишь когда хочет побыть сам с собой, наедине. Его комната, она не такая... ммммм, как бы сказать помягче, не стандартная для его пола. Даже у Софии всё намного проще. В его комнате были только сестра и мама. Отец же не был ни разу после того, как Тэ здесь всё сменил. Изначально он выбрал её, потому что есть выход на балкон. Потом уже, спустя время, сменили обои. Старая подростковая полуторка сменилась на двуспальную кровать, которую поставили в центре комнаты, напротив балкона. И совсем недавно, буквально в прошлый приезд, появился балдахин. Он струится прямо с потолка, окутывая кровать светло-серым шифоном. София всё-таки уговорила повесить гирлянды. Остановились на обычных с белым светом. Тэхён, по сути своей, в интерьере минималист. И кровать в его комнате — это единственный кричащий объект. Стол лишь для работы. И сейчас он пуст. Всё собрано в огромный шкаф. Там же и гардероб. Всё должно быть скрыто от глаз. Тэ так комфортнее. Подсознательно, вместе со всем, он скрывает себя. Сейчас, освобождая балдахин от оков, чтобы закрыть его, Тэхён падает на постель. На нём бельё: чёрное кружево обтягивает упругую попу. Чёрные чулки идеальны на стройных ногах. Он любит себя, знает, что он красив и лицом и телом. Сейчас бы вспомнить, что ему шептал ОН. Что-то про руки? Тэхён поднимает их над собой. Длинные пальцы. Он приказывал ему растягивать себя ими, а сам, сидя напротив с помутневшим взглядом, наблюдал. Что-то про губы? Тэхён прикрывает глаза, закусывая нижнюю. ОН любил их терзать, потом признавался, что всё сложнее справиться с желанием съесть их. Нет, так не пойдёт. Тэ открывает глаза. Он никогда не удовлетворял себя сам, точнее, наедине с собой. И знает, что сейчас ничего не выйдет. Поднимается с постели, стягивает чулки. Натягивает на себя купальные белые шорты и такую же футболку. Выходит на улицу. Время ночь. Тэхён любит это время, любит этот запах, звуки. Деревенская ночь от городской отличается кардинально. Хотя бы тем, что ночью здесь все спят. Он идёт к джипу, тот так и стоит брошенный им днём. Его никто не загнал в гараж. И здесь отец его предугадал. Тэхён садится за руль. Стоя сейчас у воды, он смотрит на дом на том берегу. Там столько света, будто другая страна. Весь берег им залит. Спускает доску на воду, пристёгивает страховой трос к щиколотке. Встаёт коленями на доску и отталкивается веслом. Разводит ноги и спускает их по обе стороны доски. Так и сидит, смотрит, как завороженный, на свет, что на том берегу. Он мечтал быть здесь один, подальше от всех. Сам для себя. Поставить дом, завести собаку. Нет, не отшельничество, конечно. Всеми дарами цивилизации папа обещался обеспечить свою белоручку. И что теперь? Теперь Тэхён смотрит на дом, что не его, на озере, что теперь тоже не его. Посидев так ещё, встаёт на колени, потом во весь рост и плывёт ближе к центру. Наушник в ухе даёт о себе знать, Тэ о нём позабыл. А сейчас кто-то звонит, Тэхён мысленно просит звонить подольше. Музыка замолкает, вместе с ней и настрой Тэ на ночной заплыв. Решает вернуться назад. Подплыв ближе к берегу, отстегнув трос, неудачно спрыгивает с доски. Ныряет, благо не с головой. Шепотом чертыхаясь, (будто кто-то может услышать), выбирается на берег. Вытаскивает сап и идёт к рюкзаку. Но застывает на месте. На берегу кто-то сидит. Тэхён точно помнит, что рюкзак именно там. Фигура в темноте достаточно мощная, на фоне темноты изредка мелькает красный огонёк. - Вы в курсе, что сейчас далеко за полночь? - Боже, голос, от такого можно и умереть. Вкупе с напряжением, Тэ дёргается, как от раската грома. Решает всё-таки сразу забрать сап, возвращается к воде. Тащит его за собой, подходя к незнакомцу. Тэ был прав: рюкзак рядом с ним. В темноте мало что удаётся рассмотреть. Незнакомец уже докурил сигарету, сидит на земле, подтянув колени и обхватив их руками с двух сторон. Одна кисть держит запястье другой. Человек весь в чёрном, на контрасте с Тэ. Тэхён наклоняется за рюкзаком и опять содрагается, от раската грома. - Я уверен, что помимо пристёгнутого к ноге сапа, на вас должен быть жилет. 'А вот это уже не ваши заботы', - хочется сказать, но ничего не выходит. Тэхён смотрит незнакомцу в глаза. Так близко. Волосы такие же чёрные, как и весь образ. Лицо красивое. Да, это первое, что приходит в голову. Странно, давно мозг так никого не характеризовал. А точнее никогда. Тэ поднимает рюкзак и проходит мимо. Сердце отбивает что-то лишь ему известное. Ну и пусть, заглушает мысли. Дойдя до машины, всё закрепив, садится за руль. Он не смог ему ответить ничего. Ни звука, будто немой. Кто этот человек? Что делает здесь в такое время? Эти вопросы не посещают голову Тэ. Он хватается с запоздалой реакцией (ооочень запоздалой) за ухо, наушник на месте. Загнав Джип в гараж, поднимается к себе и сразу идёт в ванную. Свет так и не выключил, зеркало во весь рост. В нём Тэ: волосы растрепаны, футболка сырая насквозь, так же, как и шорты. А там всё то же бельё. Тэ смеётся, прикрывая ладонями лицо, 'Ты идиот'. Опять смотрит на себя - свозь тонкую, почти прозрачную, ткань шорт видно весь безумный узор нижнего белья. Остаётся лишь успокаивать себя тем, что на улице ночь, никто ничего не видел. Принял душ. Вырубился по щелчку. Свет не выключил.