человечество несомненно спасет базилик

Феликс хрипло смеется, совершенно полностью ломая мироощущение, реальность и понимание. Вернон залипает, роняет мороженое на грязный асфальт и даже не реагирует на подколки Дино. У него перед глазами чужие веснушки, длинные волосы и драные джинсы, а в голове диснеевские птички поют серенады. Он так не влюблялся лет с пятнадцати, вот чтобы с первого взгляда, потому что даже с Сынкваном были долгие и нудные понимания чувств. А тут вот так вот. Веснушки и птички. - Ты в порядке? - спрашивает Феликс, и Вернона вроде как перемыкает. Нет, он так-то даже когда в ахуе выглядит, будто все идет по плану, но где-то внутри он романтичной девочкой верещит от счастья. - Да, я просто задумался. - Не обращай на него внимания, он у нас не от мира сего, - ржет Дино, неаккуратно цепляется кофтой за поручень и почему-то нелогично грациозно падает мордой вниз на асфальт. Со стороны Чана слышится громкий вздох, тихие маты на английском и, кажется, что-то типа “ну и как меня угораздило”. Вернону хочется сказать, что вообще-то все с ним нормально, только вот Феликс смотрит на него с улыбкой, протягивает кислотно-желтый леденец на палочке и говорит: - Ничего, я сам тоже далеко не милый. Вернон немного не согласен, но касаясь случайно чужих пальцев (определенно случайно, совершенно и точно случайно), он с удивлением ощущает грубоватую кожу и обломанные ногти. - Спасибо, - с немного нервной улыбкой говорит Вернон и, не задумываясь, пихает конфету в рот. Та кислым лимоном растекается по языку, и вообще-то он не Джун и любит сладкое, но почему-то выплевывать ее не хочется. Он переводит взгляд на Дино, что упрямо доказывает Чану, что все с ним окей, и кровь из носа - это так и задумано, и отстраненно думает, что было бы круто, если бы они с Феликсом встретились пораньше, в начале лета. Когда можно было бы гулять ночи напролет, есть сахарную вату в парке аттракционов и кататься на великах вдоль реки. Он бы врал ему, что скучно, и таскал бы по переулкам в поисках странных балконов. И может быть даже поцеловал бы на прощание где-нибудь у метро, когда рассвет только-только занимался. - Пойдем к воде? - спрашивает Чан и сам же тянет Феликса к песчаному пляжу. Дино фыркает, что брат ему дороже парня, но сам срывается с места и несется к морю, скидывая по дороге с себя кроссовки и кофту. Вода так-то уже холодная, и Вернон по-стариковски мочит ноги и садится на прохладный песок, смотря куда-то в небо. Он хочет что-то сделать, что-нибудь безумное и глупое, но вообще-то все может подождать - Феликс тут надолго, а спешить иногда совершенно глупо. Тем более, когда в голове пусто, а сердце заходится стуком. - Красиво, - слышится сбоку голос Феликса, и Вернон молча кивает, смотря на уходящий закат. Чертовски красиво, да. Он глубоко вдыхает солоноватый воздух, поворачивает голову и удивленно моргает. Феликс смотрит прямо на него, радостно улыбаясь, и протягивает руку, касаясь волос: - Чан так-то партизан, поэтому придется возродить в себе самурая и спросить - у тебя случаем парня нет? Вернон щурит глаза и усмехается: - А может быть у меня девушка? - Тогда мне придется постараться вдвойне, - спокойно говорит Феликс и поправляет челку. Вернон задумчиво достает конфету изо рта и смеется: - Не люблю кислое. А потом тянется вперед. Губы у Феликса внезапно жесткие и сухие, но поцелуй все равно выходит невероятно жадным и вкусным. Вернон улыбается в поцелуй и тянет в объятия на песок. Внутри толпа диснеевских принцесс умирают от счастья, а со стороны моря слышится громкий возглас Дино “твой брат спиздил моего лучшего друга”. Феликс целует куда-то в шею и выдыхает: - Так есть? - Теперь уже да, - говорит ему Вернон. И совершенно по-свойски зарывается пальцами в длинные волосы.