***
Через полчаса я, совершенно убитая приключениями этой ночи, бежала на автобус, который отвезёт меня на работу. С неба, как и вчера, сыпал всё тот же противный дождь, глаза закрывались от недосыпа, спина нестерпимо болела от ночного таскания тяжестей. А в душе у меня было на удивление тепло и солнечно. Я почувствовала, что что-то изменилось. И хотя одна ласточка не приносит весну, я почему-то была уверена, что эта странная ночь со временем многое изменит в моей жизни. Потому что многолетний лёд, ещё вчера казавшийся вечным, этим дождливым утром дал трещину.Часть 9 - Лёд треснул
1 ноября 2021 г. в 21:28
Примечания:
PoV Юигахама Юи
Не успела я сдать смену в госпитале, как в кармане начал трезвонить мобильный. Мелькнула мысль — кому я могла понадобиться? Мама знает, что раньше 8 часов вечера меня лучше не тревожить, отец сам сегодня работает допоздна. Пока я нащупала айфон в недрах своего белого халата, звонок сбросили. Решила — закончу с делами и потом перезвоню, даже не посмотрела кто меня искал.
Сегодня выдался нелёгкий день — в отделение поступило несколько новых больных, из них — один тяжёлый, старик с прободной язвой, и ещё один пациент- с непонятным диагнозом, для уточнения которого пришлось срочно делать кучу обследований. Обычно такое случается в понедельник, но сегодня выдалась такая вот «чёрная среда». Бывает. Мой рабочий день давно закончился, но пока всё доделала, пока передала рекомендации дежурному врачу, прошло минут сорок. Накинув плащ и укрывшись под зонтом от сыпавшего с неба весь день холодного дождя, я наконец покинула госпиталь и, схватив сумочку, выбежала на улицу.
Да, одна моя заветная мечта сбылась. Я стала врачом. Даже не медсестрой, как вначале планировала, а полноценным врачом — терапевтом. Как мне это удалось? Пришлось поднапрячься. За два года работы в детсаду я скопила сумму, достаточную для оплаты первого года обучения, а будучи студентом подрабатывала в Чиба Юниверсити Госпиталь все пять лет.
Обычно студенчество вспоминают как какое-то золотое время, когда у всех на уме одни пьянки-гулянки-дискотеки-каораоке, а учиться приходится только во время сессий. Моя студенческая жизнь была совсем не такой. Беззаботное время осталось где-то далеко в детстве, а студенчество запомнилось бесконечной пахотой. Сутра до пяти часов вечера учишься, потом бежишь на работу, где крутишься в лучшем случае до ночи, в худшем- до утра.
Но нет худа без добра — получив диплом, у меня был уже и какой-никакой опыт медработника, и на примете — вакансия врача, которую я присмотрела в том же госпитале, где подрабатывала. Поскольку там меня все прекрасно знали, получить эту должность для меня оказалось не сложно.
И вот уже два года я лечу людей. Хорошо это или плохо? Наверное, хорошо. Мама говорит, что врач всегда будет при работе и при деньгах — в любой стране и при любой власти. Потому что люди будут болеть, пока живут. А больные мои ко мне хорошо относятся — говорят, что я очень позитивная и они от одной лишь моей положительной энергии выздоравливать начинают.
Внезапно я вспомнила про не отвеченный звонок. Достала айфон, глянула во входящие…звонил Хикки. Странно, обычно он заранее меня предупреждает, а в этот раз мы не о чём таком с ним не договаривались.
С Хачиманом у нас ровные дружеские отношения — видимся раз в месяц в лучшем случае, хотя я была бы и не против, чтобы это было чаще. И отношения чтоб были… не дружеские. Потому что, если честно… я ничего не забыла. И ничего не прошло. Это не ржавеет, как мой отец любит говорить. Но уж что есть, то есть.
Друзей, кроме меня, у Хикигаи не так много, а с Комачи, у которой уже своя семья, не всем можно поделиться. Вот и встречаемся мы с ним время от времени за чашкой кофе и болтаем о всяком-разном. Ну, болтаю на самом деле в основном я, а Хикки внимательно меня слушает. Но изредка как спросит чего… хоть стой, хоть падай. Сложно с ним бывает, хотя он всё такой же — умница. Он одинокий до сих пор, в свои двадцать семь. Как расстался с Юкинон, с головой ушёл в работу, а она у него непростая да ещё и нервная. Чем с полисменами общаться или в тюрьму хоть раз по делам сходить, я бы лучше три смены в госпитале безвылазно отпахала. Но — каждому своё.
Набрала я Хикки, долго он не отвечал. Снимает трубку, а там музыка играет, слышно что не на работе он уже и ещё не дома. И дальше между нами такой разговор происходит.
— Яхалло, Хикки! Ты мне звонил. Я тогда ответить не могла, дежурному врачу смену сдавала. Что у тебя случилось?
— Йо! Ты не поверишь — захотелось вдруг тебя увидеть.
— Как неожиданно! Но приятно! Кофе будем пить, как всегда?
— Кофе? Неееет, Юи, какое там кофе… выше бери. Я уже час в баре сижу. В том, где когда-то Саки Кава… как её там? — подрабатывала сто лет назад, помнишь? Начал с пива. Но будет продолжение. Чувствую, что могу сегодня сам отсюда не уехать.
Сердце больно кольнуло. Он вообще-то не пьёт. Разве что символически и по праздникам. Что-то тут не чисто.
— Хикки, ты в порядке? Что произошло?
— Как тебе сказать… Я пока и сам не понял. Но настроение у меня — дерьмо. Я не знаю что мне дальше делать.
— Пожалуйста, не делай ничего. Сиди ровно там где сидишь. Я сейчас приеду. Мы поговорим и всё будет хорошо. Постарайся не мешать напитки. В смысле- пьёшь пиво, его и пей. До встречи.
— Ага, жду.
Положила трубку. На секунду задумалась. Что-то нехорошо с ним сегодня. Никогда такого не было. Он уже изрядно тёплый (и это всего за час!) и явно стремится накидаться по полной. Надо просто лететь туда, пока он чего-нибудь не учудил.
Порылась в сумочке… сердечное, обезболивающее… ага, вот! Пластинка энтеросгеля. В капсулах. То, что надо. Такси!!!
Через десять минут я уже летела маршевым шагом к маячившей перед стойкой одинокой мужской фигуре, слегка сутулой. Благо вечер среды — это не вечер пятницы, посетителей немного и искать Хикки в толпе мне не пришлось.
К моменту моего появления, судя по пустой посуде, Хачиман расправился с литром пива, запил его графинчиком водки и приступил к поглощению «Кровавой Мэри», которую только что принёс бармен. Никаких признаков закуски при этом в поле зрения заметно не было. Мда, без энтеросгеля, похоже, сегодня не обойдётся.
— Привет, Хикки. Сделай-ка паузу, скушай чего-нибудь. А то, как я вижу, ты решил сегодня пить не закусывая.
— А надо? Сегодня я не голоден. Вернее, сыт по горло. Водка с томатным соком — это божеееественный напиток…
— Хачиман… остановись. Я сюда прилетела после смены уставшая и голодная, чтобы с тобой пообщаться. А ты тупо накидываешься, даже не поговорив со мной.
— Боооже, какой я невнимательный! Юигахама, я извиняюсь! Бармен! Что у нас есть покушать для девушки, которая ударно трудилась целый день? Я угощаю!
Заказав для меня сэт суши и бокал светлого пива, Хачиман покосился сначала на меня, потом на полупустой фужер со своим коктейлем и всё же отодвинул его в сторону. Его взгляд с каждой минутой становился всё более мутным. Надо успеть понять, что с ним не так, до того как он отрубится.
— Хикки, ты меня напугал и удивил одновременно. Я что-то не припомню, чтобы ты пил алкоголь в таких количествах.
— Эх, Юи. Среди моих ста восьми навыков не было навыка невосприимчивости к… вот этой вот отраве. Но я его сейчас нарабатываю. Активно. Это будет мой сто девятый навык.
— Что с тобой случилось, что тебя сюда привело? Я ещё никогда тебя таким не видела. Чем я могу помочь?
— Помочь? Я сам себе не могу ничем помочь. А ты — тем более. Хотя нет, я не прав, можешь. Отвези меня домой если я…
— Хикки, я уже с тобой. Мы вместе уйдём отсюда, вдвоём — обещаю. Я разве когда-нибудь тебя бросала? Вот. Но пить я тебе больше не дам.
— Юигахама, этим своим «пить я тебе больше…» ты рушишь все мои планы на вечер. Мне сейчас так хреново, что выпивка для меня лучшее лекарство.
— Хикки, я ведь не шучу. Пить ты сегодня больше не будешь! — с этими словами я схватила удачно отодвинутый Хачиманом в мою сторону фужер с «Мери» и опрокинула его залпом… Ну и гадость. Кто додумался мешать водку с томатным соком? Гореть ему в аду.
— Юигахама, вау! От тебя не ожидал! Значит, мы сейчас оба будем…
— Нет, Хикки, не будем. Не забывай, что я медик. А медики и алкоголь — понятия близкие. Сразу видно, не посещал ты медицинские пати. Я могу много выпить и быть трезвой, как стёклышко.
— Ладно, убедила. С алкоголем я, наверное, закончил.
— Что у тебя случилось?
— Я даже не знаю, как сказать… похоже, я потерял доверие к близким мне людям. До сегодняшнего дня я был уверен, что у меня есть друзья. Есть единомышленники. Что мы вместе делаем одно дело. Доверяем друг другу. Что у нас есть свой маленький круг, внутри которого нет вранья и фальши. Так было до этого дня. А сегодня всё рухнуло.
— Хикки, давай попробуем разобраться. Тебе уже давно не 17 лет и с идеализмом пора расстаться. Ты хороший человек, но наивно думать что все вокруг тебя точно такие. Я не поняла пока, что у тебя там произошло, но тебе пора понять, что все люди имеют свои недостатки. Идеальных нет. А если жить с убеждениями детства о том, что принцессы не какают — однажды будешь неприятно поражён. Прямо вот как ты сейчас. Принцессы какают, это я тебе как врач авторитетно заявляю.
Хачиман посмотрел на меня долгим стекленеющим взглядом, в котором сквозила рафинированная тоска, переливавшаяся в неоновом свете бара всеми оттенками зелёного. В какой-то момент я испугалась, что на этом наше общение и закончится, что он сейчас встанет и молча уйдёт. Но, хвала богам, я ошиблась.
Язык у Хикигаи слегка заплетался, но он начал говорить.
— Юи… ты не понимаешь. Нет у меня никакого идеализма. Откуда он возьмется у адвоката? В чём-то мы с тобой похожи. Адвокаты такие же циники, как и врачи. Наша работа делает нас такими. Я не от этого захандрил. Двое моих партнёров, которым я всегда доверял, меня сегодня кинули. Они вдвоём поменяли правила игры, о которых мы договаривались все вместе. Поменяли без меня. Моё мнение ничего для них не значит. Я не знаю, как я смогу с ними дальше работать. Я никогда никому не доверял. Разве что вам с Юкиношитой во времена клуба — тогда, десять лет назад. Когда мы с Ирохой и Йошитеру объединились втроём и вместе сделали контору — я думал, что сбылась моя мечта. Мне не нужно будет больше никогда ходить в чей-то офис. У меня никогда не будет начальника, потому что я сам себе начальник. Не нужно будет заниматься тем, что мне противно. Не нужно врать и пытаться показаться лучше, чем ты есть на самом деле. Так мы прожили пять лет. Но… что-то изменилось. Сегодня Ироха с Йошитеру приняли решение обслуживать бизнес якудза. Они хотят больших денег. Я не смог этому помешать, но не желаю участвовать в подобном цирке. Никак, ни в какой форме.
— Хикки, я догадываюсь, почему ты не можешь этого принять. Может, мой вопрос глупый, но я рискну спросить. Когда ты выбирал себе профессию, ты ведь понимал, что придётся обслуживать всяких людей? Ну… не только одних святых праведников?
— Юи… я прекрасно осознаю, что клиенты бывают разные. Но по нашим правилам таким клиентами мы не должны были помогать… никогда. Ни за какие деньги. Сегодня это правило перестало работать. Другим правилом было взаимное доверие… но я не могу больше доверять Займокузе, который пытался вчера сделать из меня дурачка. И ещё меньше я доверяю теперь Ирохе. Потому что вчера она мне намекнула, что настоящее- это деньги. Какой бред.
— Это все правила, которые вы для себя придумали?
— Есть ещё одно, оно определяет кто чем занимается. Займокуза — судами, Ишики- финансами, остальное делаю я.
Каким-то шестым чувством я ощутила, что в последней фразе Хикки зарыт ключ к тому, как его успокоить. И как ему жить дальше. Но я не могла так вот быстро его оттуда извлечь. Он запутался у меня в мозговых извилинах прямо как айфон в кармане халата, когда Хикки звонил. Поэтому…
— Хикки, мне нужно выйти попудрить носик. Пять минут — и мы продолжим. Пожалуйста, ничего не пей больше. Я скоро вернусь.
Я отсутствовала минут десять. Всё это время я ходила кругами вокруг здания, в котором находится бар и лихорадочно искала в словах Хачимана тот самый ключ. И я его нашла. Но…
Вернувшись к Хикки, я поняла, что мои слова он услышал, но поступил совершенно наоборот. Хачиман допивал второй бокал «Кровавого Мери». Разговаривать связно он уже не мог, а ещё через пару минут я поняла, что координация движений у него уходит в космос и пора транспортировать его домой. Пока не поздно.
До такси Хикки почти дошёл своими ногами. Если не учитывать, что его правая рука всё это время крепко держалась за мои плечи и направление его движения вообще-то задавала я. Хикигая оказался довольно тяжёлым и неуклюжим. Впрочем, он всегда даже внешне так выглядел.
Со своими родителями Хачиман давно не жил по той простой причине, что там теперь проживала семья его сестры. Комачи пару лет назад вышла замуж за Тайши Кавасаки, а год назад у них родилась дочь Юка. В очередной раз семье Хикки было совсем не до него.
Хикигая снимал квартиру в противоположном от бара конце города. Пока мы доехали, он успел уснуть. Добравшись до места, мне пришлось тащить его на себе, потому что идти он уже не мог. Благо, таксист помог загрузить бесчувственного Хикки мне на спину и открыть двери в подъезд. Квартира была на третьем этаже, поэтому весь путь туда занял никак не меньше пятнадцати минут. Какой же он оказался тяжёлый… Порывшись у него в карманах я нашла ключ и уже почти волоком втянула тушку Хикигаи в прихожую. Закрыла дверь и рухнула без сил прямо на пол. Прямо рядом со спящим мужчиной, к которому я неравнодушна уже больше десяти лет. Странно, но на этот раз в этом не было вообще никакой романтики.
Отдышавшись, я наконец осмотрелась по сторонам. Квартира Хикки меня не поразила — обычная однокомнатная малометражка, к тому же явно холостяцкая. Ни тебе картин на стенах, ни цветочка в вазоне. Всё какое-то серое и унылое. Похоже, Хачиман не очень любил это жилище и бывал здесь редко.
Заниматься детальным изучением квартиры у меня не было ни сил, ни времени. Хачимана нужно было слегка реанимировать, дабы он не умер с непривычки от алкогольного отравления. Дотащив до дивана, я сгруппировала Хикки в полусидячее положение, и набрав на кухне чашку воды, скормила ему несколько капсул энтеросгеля. Через полчаса он начнёт действовать и к утру абсорбирует всякую дрянь, не дав ей испортить моему другу весь завтрашний день. Дело было сделано, и можно было укладывать «неваляшку» в горизонтальное положение и самой ехать домой, но…
Я не успела ему сказать то, что он должен услышать. Разве не за этим он меня позвал?
В тот момент я не подумала, насколько дико такое прозвучало бы для меня ещё совсем недавно: такой умный и проницательный Хикки зовёт Юигахаму Юи дать ему совет. Это как «сухая вода» или как «морозное лето». Потому что такого просто никогда не могло быть… раньше. А сегодня это вдруг стало реальностью.
В итоге, я решила остаться до утра. Набрала маму и наплела ей какую-то сказку о том, что меня неожиданно оставили на работе дежурить, после чего свернулась калачиком в кресле и вскоре уснула.
Утром меня разбудил грохот.
Внутренний будильник Хикки сработал чётко в 6-00, после чего он почувствовал, что его сушит и отправился на кухню выпить воды. Стакан, из которой он вчера запивал энтеросгель я спрятала в шкаф, поэтому он потянулся за чашкой на сушке и опрокинул её вместе со всей посудой.
Дикий грохот бьющихся тарелок в это утро успешно заменил мне будильник.
— Доброе утро, Хикки, — поприветствовала его я.
— Ага. Утро добрым не бывает, — не открывая глаз и не подымая головы на автомате ответил Хачиман, пока до него не дошло, что он разговаривает не сам с собой, — …ой… а ты что здесь делаешь? Как ты тут оказалась?
— Посуда вообще-то на счастье бьётся. Вчера я притащила тебя сюда, потому что самостоятельно ходить ты на время разучился. Потом немножко тебя реанимировала… А потом было уже поздно ехать и я решила тебя до утра покараулить.
Минуту или две Хачиман переваривал услышанное.
— Ты хочешь сказать, что ты, такая маленькая, без посторонней помощи, сама… затащила меня на третий этаж?
— Вынести тебя из такси помог водитель, ну а дальше я сама.
— Юи — сан… ты отчаянная женщина. Спасибо тебе. Кажется, я вчера перестарался. На самом деле, могла бы спокойно ехать домой… подозреваю, спать в моём жестком кресле было чертовски неудобно.
— Не неудобнее, чем ночевать возле тяжёлого больного в реанимации. Никогда не пробовал? Потому что ты не врач. На самом деле, я осталась с тобой, чтобы закончить наш вчерашний разговор.
— Боже мой. Мы о чём-то вчера говорили? Всё ещё хуже, чем я думал.
— Нет, Хикки, всё нормально. Всё плохое осталось вчера, сегодня будет новый день и у тебя всё будет хорошо. Послушай, что я тебе скажу. Ты рассказал мне вчера о том, что тебя так расстроило. О поступке твоих партнёров. Мне кажется, я все поняла. Ты чувствуешь, что тебя предали. Они нарушили два из трёх правил, установленных вами. Это плохо, это никуда не годится, но… Есть третье правило. Они нагрузили на тебя гораздо больше того, чем занимаются сами. Это значит, без тебя они никуда не денутся. По крайней мере, пока. Ваши сферы деятельности практически не пересекаются. Если они хотят зарабатывать много, помогая якудза в их грязных делах — пусть они за это и отвечают. Просто скажи им об этом и дальше продолжай заниматься тем, что у тебя хорошо получается. Ты ведь не отвечаешь за все грехи этого мира… Пусть потом сами разгребают то, что у них там с якудзой склеится. Просто отдались от них. Не обязательно сразу рубить с плеча и всё ломать.
Когда я закончила говорить, Хикки сел на диван и некоторое время смотрел в одну точку. Потом он повернулся ко мне и я впервые за всё это время увидела на его лице улыбку. Кривую, вымученную — но улыбку.
— Юи… а ведь ты права. Никогда не ожидал, что ты посоветуешь мне что-то такое, до чего я сам не додумаюсь. Хотя… забудь. Ожидал. Когда я вчера позвонил тебе, я на что-то такое и надеялся. Хотя и не верил, что это возможно. Я думал, вчерашний день в конторе будет для меня последним. Но не было сил хлопнуть дверью и уйти. Я так много в неё вложил. Кроме этой конторы у меня больше ничего нет. Спасибо тебе.
— Не за что, Хикки. Я буду собираться, потому что сутра я заступаю на смену. Мои больные меня ждут.
— Погоди, Юи. Я хоть не приставал к тебе прошлой ночью?
— Шутишь? Думаю, ты был не в том состоянии. Хотя… в других обстоятельствах, возможно я бы даже этому обрадовалась.
— Вот как. Извини, вопрос был дурацкий. Знаешь… а ведь у меня теперь никого не осталось. Из моих старых друзей только тебе я и могу доверять. Можно, я буду чаще тебе звонить?
— Можно, конечно. Если это не предложение нетрезвого мужчины, о котором он вскоре забудет.
— Я не забуду. Ты такая классная. Ты так изменилась… в лучшую сторону. Я так тебя уважаю и даже…
— Хикки, ты сейчас наболтаешь лишнего, такого о чём потом будешь жалеть. Давай не говорить такого, что я могу принять за пьяный трёп. Ты же знаешь цену таким разговорам.