Студенческая жизнь

            Общежитие — место для студентов самое удобное, самое практичное, самое дешёвое. Не надо за три часа до пар вставать, чтобы как сосиска трястись в метро. Не надо жрать сырые макароны, приготовленные дилетантом тобой, потому что для тебя их готовит другой дилетант. Не надо убираться, можно проваляться целый день в постели, и тебе за это даже никто пизды не даст… Лафа… Романтика… Куча парней в трусах вокруг и одна сушилка для всех.       — Мне неловко сообщать об этом, — Сенку задумчиво почесал репу, — но у меня либо член вырос, либо это не мои труханы.       — Не льсти себе, — Ген загадочно открыл компот.       Трое парней ужинали в столовой. «Где же третий?» — спросите вы. А третий, пальцем показывать не будем, в голове прорабатывает код, держа столовую ложку, с которой водопадом течёт суп, гороховый, на уровне губ. Глаза при этом у Сая стеклянные.       — Сай, чекни трусы, — попросил Сенку.       — Мои, твои или Гена? — пока ложка долетела до рта Сая, он понял, что облизал голое серебро. — Почему я?       — Гену задницу вообще доверять нельзя.       — У тебя был неудачный опыт?       — Можно я просто продолжу загадочно пить компот дальше? — Ген смотрел на уже изрядно надоевших ему соседей с презрением. Чтобы доказать своё презрение, он закинул яблоко от компота в суп Сая. Сенку, недолго думая, засунул ложку Сая в компот Гена. Оба орали: «Твою мать! Да чтоб трусы чужие оказались!». — Спасибо. Мне надоели шуточки про то, что я гей. Вы даже не знаете с какой личностью из ста вы общаетесь. Ген ли я Асагири вообще?       — А мне надоело слушать про то, что я индус.       — Но ты же вправду индус.       — А ты же вправду гей.       Сенку боялся, как бы спор переводчика и айтишника не перерос в петушиный бой.       Ген знает, что главное правило в жизни — это никогда не позволяй им узнать свой следующий шаг, поэтому он сел на корты прямо на стол и начал с этой точки бычить на Сая. Сенку просто мизинцем надавил на край стола, и Асагири передумал придерживаться плану — стол пошатнулся, переводчик обосрался.       Сай стоял высокой дылдой над Геном в позе pathetic, показывая на него пальцем.       — «Знай своё место»? — понадеялся Ген.       — Слишком высоко, ты не достанешь, — ответил Нанами.       — Как думаете, как много парней носят трусы с Дораэмоном?       Ген и Сай лишь с сожалением вздохнули. Деньки настали тяжёлые. Даже самый умный из их квартета ебать как тупил.

***

      — Юкио, ты плакал или курил? Почему глаза такие красные? — Кинро вошёл в общажную комнату с ноги.       — У Касеки насморк, — Юкио моргнул сначала левым, а потом правым глазом. — Он храпел как па-ро-воз. Если бы вы знали, как я хочу спать, вы бы заплакали.       Кинро медленно повернул голову к их ульта-деду — соседу по комнате — и отдал честь, зажав ф, другу с чутким слухом. Юкио настолько хотел спать, что чуть старосту со сломанным пальцем не послал в жопу со своей эф-кой. А Кинро же был настолько разбит не пойми из-за чего, что аж чуть не превратился в плачущую аниме-девочку (которая тоже отдаёт честь с характерным жестом).       — А ты… До сих пор насчёт пальца ходишь такой дединсайдный?.. — Юкио прилёг отдохнуть (умереть). — Кинро, закапывай. Я скоро попаду в книгу рекордов Гиннесса за самое долгое бодрствование. И я даже спрашивать не хочу, почему мы с тобой спим с дедом.       — Э-э, с выражениями поаккуратнее, я бы попросил.       — Я из-за недосыпа стал раздражительный. Так что, без обид, но иди на хуй.       — А как же пацифизм, брат?       — Пусть в моей эпитафии будет «Он хотел мира, а получил Касеки».       Кинро молча опустил свой типичный рюкзак школьника-задрота с ортопедической спинкой и двумя бутылками с водой по бокам на пол. Один Сайонджи знает, что в этих бутылках нихуя не вода — староста периодически подбухивает чай с шиповником. Вероятно, чифир.       — Кинро, если бы мы с тобой по какой-то причине были женаты, я бы прямо сейчас подал на развод. Таково моё ужасное состояние. Стипендии нет, сна нет, желания жить нет, ещё и ты со своим пальцем жёстко бесишь. «Почеши мне тут, нет, там…».       — Но я же не виноват, что мне сломали палец в трёх местах. Я на тренировках видал многое, но так страдаю впервые. И да. Я бы подписал документ о разводе.       Это был краткий эпизод о том, как Юкио впервые за столько лет жизни развязал войну с кем-то. И это с Кинро — с не менее бесконфликтным человеком. Предположительно, регулярные кражи пищевых запасов Кинро от Гена были коронным, а столы в столовой, расставленные в фразу «Кинро, соси хуй», — похоронным. По этой-то причине господин хуяроста и не хотел, чтобы студенты меняли расположение столов. Один вопрос (нет): «Как у них хватило столов? Они реально съездили в Икею ради этой цели? Рилли, нига? Чтобы оскорбить Кинро?».       Двое парней под раскатистый храп Касеки (он может соперничать с Рюсуем) начали собирать манатки по чемоданам.

***

      Сай и Ген спорили на протяжении всего пути в свою общажную комнату. Ген ныл: «Нахуя вы мне гороховый суп с компотом смешали?». Сенку давал ему подзатыльники с характерным глухим стуком, потому что голова того равно кокос. Сай молча держался за живот.       Два оборота ключа. Студенты открывают дверь.       Там Рюсуй чуть ли не с порога сидит на самодельной табуретке, плача над тазиком. Парень стирает свою одежду хозяйственным мылом, шоркая дорогие рубашки на стиральной доске и воняя дёгтем. Его руки стёрлись в кровь, а ткань превратилась в порошок — эффект тёрки. У Сенку были подозрения, что в тазе была не вода, а слёзы скупердяя Рюсуя. Ах, точно. Нанами носил широкие штаны из лёгкой ткани а-ля корейская бабулька. Те самые, на которых были абсолютно рандомные большие красные цветочки. Казалось бы, почему он не в трусах?       — Брат, ты чё? — Сенку был в ахуе. — Ты эти штаны на базаре купил?       — Они узбекские? — спросил Ген, вспоминая Тайджу-строителя в таких же штанах.       — Корейские, — вытирая пот со лба локтем, поправил соседа Рюсуй. — Не, ну вы видели цены на общажную прачечную?       — Ты из-за этого свою гуччи-одёжку на трещотке хуяришь?!       — Да, Сай.       Все соседи уставились на внезапного матершинника Сая. Сай безэмоционально повёл плечами.       — А вы откуда? — спросил Рюсуй, — такие сытые и довольные…       — Из столовой.       — Понятно. Почём борщ?       — 2к тенге.       — Это чё за валюта такая?       — ой простите тэнге       — Похуй, а чё так дорого?       — Да мы один суп на троих сообразили, — сказал Сенку. — Гену вот ложка досталась от супа.       — Вы спиздили ложку?! Хорооооош, — сразу понятно, кто это сказал.       — Нет, Рюсуй. Только облизали.       Рюсуй разочарованно вздохнул и продолжил стирать в тишине. У него депрессия.       — А вы заметили, что цены в целом поднялись? Имею в виду, в общаге, — подал голос Ген.       — Да ну нахуй?! — продолжая саркастично шоркать, ответил Рюсуй.       Сай внезапно полез в свой карман брюк. Что-то там тыкая в экран своего смартфона, он заметно поднапрягся в лице. Волнистые волосы постепенно вставали дыбом. Гороховый суп готовился к выходу.       — Мой искусственный интеллект перепутал профессора с тараканом, и теперь у меня не будет стипендии. Это задание по компьютерному вижн весило слишком много баллов, — он медленно убрал телефон обратно и призрачным силуэтом направился к чайнику. — Попью-ка я чаю…       Друзья даже не знали, как айтишнику пособолезновать. Они аккуратно отошли в сторону посовещаться, как вдруг раздался громкий удар о стену. — ДА ПОШЛО ОНО НАХУЙ! — Сай злобно кинул чайник в стену. — ОН ПУСТОЙ!       Ген затрясся как мразь. А ведь на месте стены мог быть он, бычь он в столовой поактивнее. Ничего не сказав соседям, переводчик ретировался к шкафу, открыл его и с умной рожей вытащил оттуда два готовых чемодана.       — Всем до свидания, господа. Я съезжаю нахуй, — подняв с макушки несуществующую шляпку, он бодрым шажком взял манатки и съебал. По дороге к выходу он важно провёл своим телефоном перед рожами друзей. На телефоне ярко светилось: «Яндекс.такси. Комфорт плюс+». — Пока, лохушки!       Трое ещё долго стояли в позе унга-бунга, обрабатывая информацию. Они не могли поверить в то, что их дружбан смылся так технично и легко. Вот уёбок.       — Сукин сын, у него были собраны чемоданы! — Рюсуй злобно кинул с мокрым шлепком свои постиранные трусы на пол и прихлопнул тем самым бедного таракана, спешащего к своей семье. — Ещё и так пафосно таксишкой подразнил.       (На самом деле у Гена в кошельке была, образно, дырка. Он отменил заказ как только вышел за дверь, и теперь как сосиска трясётся в метро. Ещё и штраф заплатил за отмену и ожидание).       — По сути, он самый умный среди нас, — нехотя признал Сенку.       — Честно говоря, меня всё уже тут подзаебало. Особенно цены, — Рюсуй вылил воду из таза в окно. Вода попала на Хрома, стоящего внизу. С улицы послышался разъярённый крик: «Идите на хуй! Я съезжаю! Это была последняя капля!».       — Скажи спасибо за бесплатный душ! — крикнули трое. — Там даже было мыло!       — Простите, зря быканул, — Хром приложил ладонь к сердцу. Ходят слухи, после этих слов он действительно покинул общежитие. Вероятно, он съебал к маме.       — А может… Мы тоже свалим? Ну, с общаги… — предложил Сай. Мысль о том, что у него будет съёмная квартира, свои туалет и кухня, свой кактус и хороший интернет успокаивала его, гладя по головушке.       — Хорошая идея! Мы с братом будем вмес…       — Нет.       — Что нет?       — Не вместе, Рюсуй, не вместе.       — Уууу, — завыл Сенку. — Раунд!       — А ты чё выёбываешься? Сам-то с кем жить будешь?       — Вообще-то, у меня друзей на целую деревню хватит, — выставив палец аки Кинро, сказал Ишигами.       — Хорош пиздеть, идём хату искать, — с этими словами парни сели за единственный в комнате кампуктер и начали шерстить сайт «ИщуДом.ком».       Так началась новая арка. Пизда огузкам. А каким — решайте сами.

***

      — Суки! Ссать хочу! — Кохаку долбится в четыре двери туалета одновременно. Чего она только не делала: и ноги скрещивала, и на пятках ходила, хотя запора у неё не было, и в колбу Сенку отлить просилась — не помогало. По итогу, собралась с духом и нассала в кактус Сая. Кактус расцвёл. Вумэн пауэр. Сай не раз с подозрением принюхивался к растению.       — Пацаны, башка от души жирная как сало из-под подушки Хрома, — Тсукаса готовился с разбегу выбить дверь в мужскую душевую. — Подрочить и в туалете можно!       — Нет, в туалете не можно! — заорала Кохаку.       — А тебе-то что? Ты же женщина!       — Не подавай им идеи, урод! Если девочки начнут ещё и по этой причине тубзик занимать, я начну ссаться под себя как в симсе!       — Тебе-то хорошо — помочиться, в принципе, в любом месте можно. А вот помыться…       — Да я вас всех засужу нахуй! Я юрист, я правосудие нахуй! Я нахуй! Я!       — Вот доебалась конечно… А у вас душевые свободны? Может, я это — к девочкам?       — От девочек у тебя только волосы, Тсукаса. А на свободную душевую не надейся. Я вот неделями хожу воняю.       — И ничо ты не воняешь, — поддержал Тсукаса.       — Просто ты воняешь сильнее, — не поддержала Кохаку.       — Обоссыха…       — Вонюха и жирно-головнюха…       — Да таких слов даже не существует! Какой ты юрист?! — возмутился тот.       — Да я вас всех засужу нахуй! Я юрист, я правосудие… — и там дальше понятно.       В этот момент из мужской душевой вальяжно вылез с красными щеками Ксено с перекинутым через плечо махровым полотенцем. Вторым вывалился Стэнли со своим не очень сердечным «Айм сорри».       — Я после них не зайду, а то забеременею, — Тсукаса плюнул на пол, чтобы доказать, что он пацан «чоткий», живёт по понятиям.       — И нихуя ты не «чоткий», — покачала головой Кохаку, что научилась читать мысли, пока ожидала туалет.       Из женской уборной вывалилась Франсуа с туалетной бумагой, приклеившейся к её тапку. Он тащился за ней следом, пока рулон нахрен не размотался. Стоит ли говорить, что она с лицом, полным разочарования, тащила в руках четырёхлитровую кастрюлю. Её губы шептали: «Экскьюзе-муа, ля борщ ля протух». Почему же она застряла со своим супцом на три часа, испытывая мочевой пузырь Кохаку на прочность? Она прощалась со своим свекольным творением, делала прощальное селфи и бешено постила в Инстраграмм, тэгая Рюсуя. Рюсуй молча скинул в комменты мем «Как так нахуй?».       — Не, я после неё тоже никуда не пойду. Извини, Шишио, но можно я прям при тебе… Нассу в кактус Сая?       — Не стоит. Нам тут оранжерея не нужна. Кстати, что ты ешь? С хуя ли он так растёт-цветёт?       — Естественное удобрение, хули.       — Базару ноль, — Тсукаса пацанчик чоткий ж. И живёт по понятиям. Кохаку, заткнись.       Два студента молчаливо пожали друг другу руки. Обоих задолбало устраивать танцы с бубнами ради поссать и помыться. В итоге, они тоже съебали.       Общага пустеет на глазах.

***

      — Кактусы, мы уходим, — Сай с умным видом принялся упаковывать кактус в пузырчатую плёнку. Иглы кактуса проткнули её насквозь. Но что беспокоило неудавшегося айтишника больше всего — так это то, почему в горшке леса Амазонки, живая оранжерея Пандоры. — Я не понял… Почему воняет смесью мочи и геля для душа Кинро?       (Кохаку пыталась перебить запах, бахнув туда ароматы друга)       Парень посмотрел на жалкое количество коробок, которое он хочет перевезти в несуществующую хату. Одна коробка для ноутбука, вторая коробка для мышки, третья — для клавиатуры, ну и кактус в плёнке в ручной клади. Зарядный провод он вокруг шеи обвяжет.       — Ну, чо? Нашёл куда съехать? — поинтересовался Рюсуй у брата. — Если нашёл, бери меня с собой. Если не возьмёшь, поздравляю с новой хатой, но не от всей души.       — Я наметил себе одно местечко, думаю, как позвонить.       — Опять? Ты ещё не звонил хозяйке? — Нанами младший тупо в ахуе с несоциальности Сая. — А я говорил тебе учиться общаться с людьми хотя бы когда заказываешь пиццу по телефону.       — Ну, я стесняюсь…       — А соседа ты себе ещё не выбрал?       — Не ты. Не Ген. Не Сенку.       Рюсуй начал медленно, на глазах у Сая, исчезать. Он растворялся в воздухе, стоило осознать, что его отвергли и даже в качестве домашнего питомца в клетке не перевезут.       Нанами, который не исчез, решил посидеть на дорожку. Он умостил свою задницу на подоконнике, тот нахуй рухнул под его весом. Потирая дорогое, парень выглянул в окно и стал выглядеть как собака из стикера в Ватсапе, у которой только глаза-бусинки видны. Увиденное его повергло в шок: прозорливый прогер с расстояния профессионального снайпера умудрился разглядеть милипиздрическую точку на экране ноутбука Кинро. Господин староста как бомж у Курского вокзала сидел на пакетике на асфальте, чтобы жопку не отморозить. Казалось бы, кто вообще сможет заглянуть в экран ноута, у которого садилась зарядка, и солнце ещё отсвечивало. Сай is stronger, smarter and better. HE IS BETTER!       А теперь причина, почему Нанами было интересно, что за хуйня у педагога в Асусе: Кинро позарился на ту же хату, что и Сай. И Кинро в этом случае реально смартер и беттер — с людьми хотя бы общаться умеет. Короче, эти двое — это большой сильный Чимс и его хилый бесполезный Чимсёнок.       Вы когда-нибудь видели, как айтишник с нулевым уровнем обаяния прыгает с окна, приземляется в кувырке и бежит давать пиздов сильному Чимсу ссаным кактусом? Вот и Кинро не ожидал.       — Ооо, индийский ниндзя, — отползает с прилипшим к коленкам пакетиком очкарик.       Сай как в «тех самых отечественных боевиках» под эпичную индийскую музыку взлетает над землёй с раскинутыми в сторону руками. Стоило ему сделать хлопок, как Кинро в лепёшку впечатался в свой пакетик. На него полетели иномарки и копейки. Рюсуй истошно орал из общаги: «Моя машина!!!». А потом звуки скорой, мигалок и противное мяуканье кошек.       До кого этот пиздабол обманывает.       У Кинро — сердце слабое, как у чихуахуа. Парень свалился в обморок ещё на стадии Сая, летящего вниз. Даже до кактуса не дожил. А вот и повод со спокойной совестью позвонить хозяйке.       — Здрасьте, я по поводу квартиры… — пока он общался, мимо проплыл не кто иной как Тсукаса Шишио.

***

      — Задрали шутить про то, что я гей, голубой, пидераст, глиномес, шоколадник… — список мог продолжаться бесконечно, но Ген в огуречной масочке вовремя заметил уведомление на тиндере, который скачал не так давно.       «Ищу парня, девушки, обходите стороной. ПРИ ХАТЕ. ПРИ МАШИНЕ. ПРИ ДЕНЬГАХ.» — гласила анкета Асагири. А уведомление — об оплате аккаунта. Ген грустно вздохнул. Время открывать другой сайт.       «Ищу шугар мамми. Бедные мужики обходите стороной. ПРИ ХАТЕ. ПРИ МАШИНЕ. ПРИ ДЕНЬГАХ.» — вторая анкета тоже осталась незамеченной. Может, всё дело в лице? Вряд ли в аватарке, на которой стоит трахающая воздух собака.       — Не, ну сразу же понятно, что намерения у меня серьезные, — Ген очень агрессивно свайпал дам и господ. — Если и пишут, то там только письки, письки, писки, вписки…       Он тоже решил посидеть на дорожку на подоконнике. Не вышло. Подоконника нет. Встав на цыпочки, Асагири выглянул в окно. Опять драка бомжей? Опять Хрома облили водой?       Лучше. Историк vs Айтишник. Зрячий против незрячего. Сильный против слабого. Индус уебал британца, не коснувшись пальцем. Предложил бы Ген Сенку сделать ставку, но Сенку уже свалил восвояси. Да кого этот пиздабол обманывает. Ген сам эпично ретировался в туман и под шумок вернулся, потому что вспомнил, что огурцы покупал он и надо бы их срочно использовать. В итоге он ест и обмазывается огуречной массой.

***

             «Hiring a roommate. Resume is mondatory», — гласила табличка на столе Сенку, который сидел за столом в позе сигмы в костюме и галстуке. Если ему и нравилось чьё-то сопроводительное письмо, он складывал губки уточкой и драматично поднимал брови вверх, кивая. Патрик Бейтмен отдыхает. Стоит признать, на этот день лучшим письмом оказалось CV Юкио Сайонджи. Худшим оказалось CV тоже Юкио Сайонджи. Потому что, сука, это был единственный кандидат — без навыков готовки, стирки, уборки, выживания и базовых навыков математики, а это для Понасенку было важнее, чем всё, что шло до этого. Зато в optional skills указал, что мастер спорта по стрельбе из лука и может охотиться на голубей Тимми. Ах, да. И прошёл «Horizon» на платину. А ещё переиграет любого скелета в Майнкрафте. Нет, ну тут Сенку сигма опять.       — А могу я спросить, почему ты просишь резюме, рекомендательные письма, портфолио? Просто чтобы… Твой сосед по квартире… Что? — Юкио выглядел озадаченно, почёсывая тетивой затылок. (Этот сказочный ебалай припёр с собой лук в целях доказать, что он не пиздун какой-нибудь, как бывший roommate Сенку — Сасагири Генг-Бенг).       — Я вижу, что настроен ты серьёзно. На какой срок рассчитываешь? — опять сигма-рожа. Теперь у Ишигами образовались ещё и острые скулы.       — С таким строгим отбором ты должен зарплату за то, что я живу с тобой выдавать, — Юкио очень сильно намекает, денежно потирая между собой пальцы.       Сенку чуть не пустил слезу. Жест напомнил ему сердечного друга, самого адекватного бухгалтера среди них, пирата, что в своё время «спиратил» «Утиные истории» (он хотел быть как Скрудж Макдак) — Рюсуя Нананами. А от Макдака у него только знаменитые чимкент манкнангентсы. «Сука, теперь Кинро вспомнил…» — Сенку опять пустил слезу. Скучать по своим долбоёбам он будет. Ген, это не тебе.       — Зарплаты не будет. Денег нет, но вы держитесь.       — Окей, мы снова играем в жизнь, — Юкио меланхолично вытащил из-за пазухи корж. — Кстати, а мы только вдвоём жить будем?       — А нужен кто-то третий?       — Не думаю, что на твои запросы откликнется большое количество кадров… Ой, потенциальных соседей.       — Ну ты же пришёл.       — Ну я же лох.       — А это тут причём?       — Просто факт.       — Напомни-ка, с кем ты жил раньше?       — С Кинро и Касеки… К последнему я не вернусь. А с Кинро я уже развёлся. Только эта Эмбер Хёрд всё имущество себе забрала, а я получил лишь культуру cancelling-a, — Юкио чуть злобно не сплюнул на пол. В узких кругах его прозвали Антошкой, потому что кошмарил деда-Касеки за его утробный храп. Те, кто знал, но не осуждал, скинулись радисту недоделанному на лопату. — Тебя же не волнует репутация?       — Ниже моей репутации только срань Канье Уэста.       — Отлично, — Юкио доел корж. И потянулся куда-то за спину за файлом. — А теперь мои требования.       — Это брачный договор?       — Лучше. Считай это твоим отношением на практику. Прочитай и поставь галочку на то, что ты прочитал и согласен с моей политикой. Про капчу не забудь, — сощурил глаза парень, — робоСенку.       — Да бля.       — Если честно, только один пункт важен: ты громко храпишь?       — Я в принципе не сплю.       — А пока не спишь, ты шумный? Какаешь громко?       — Вот завтра ты и узнаешь, — Ишигами от греха подальше убрал свою табличку со стола. Мало ли какие додики ещё припрутся. Спойлер: припрутся. Обязательно припрутся. — А чё ты такой нервный в последнее время? Раньше нежнятинка, а сейчас рыжий-рыжий конопатый убил дедушку лопатой…       — Вот тоже узнаешь.       — Deal.       — К слову, ограничения по возрасту будут?       — Quite the opposite.       — Зря. Зря. Пожалеешь. Пожалеешь.       Собеседование прошло сомнительно успешно. Сенку нанял Юкио, Юкио так и не сказал, убил ли он дедушку.

***

      Ген еле-еле по карте нашёл своё новое место жительства. Долбанная карта гугл твердила ему, что сигать через заборы и проходить сквозь здания — имба тема. Он плутал петлями, уже думал попозориться и навязаться к какому-нибудь красавчику, лишь бы не спать на улице, попу на холоде не морозить. Но…       Красавчик навязался к нему сам.       Ладно, не красавчик.       И он не навязывался.       И вообще, это был Кинро. И он потерялся.       — Знакомые лица. Are you lost babygirl? — Асагири облокотился о фонарь, но промазал и упал в лужу. Но не растерялся и лёг в секси позу, как Шрек на болоте. Староста не заценил подкат.       — Actually, honestly speaking, I’m not into having a conversation with kinda strangers, and you’re not an exclusion mate, — сейчас будет истинно британское быстрое подмигивание, пока Ген будет потеть как тру пендос с этого «королевского» кринж-произношения. — I indeed appreciate you paying attention to my personality, perhaps, you may even become my real friend and then, who knows, there may appear a possibility in which our fate, uhm, lemme elaborate the whole structure of…       — BITCH STOP.       — In conclusion, there may be noticed, to a greater extent, a higher possibility of us… Oh, my thoughts are just mixed up, I’m sorry for the confusion I have provided… — естественно, всё это было сказано на ебучем британском акценте, что был приправлен тем, что душнила без тронного имени ссал предлагать Гену съехаться. — Have you heard about situations in which folks decide to move with their luggage (I do not prefer to invite guys with much-much baggage containing clothes and other lady stuff) to the house which both have chosen. In reality, I’m not sure that we will be able to stay together for a long time. Approximately, for a couple of months, if my fortune will be just on my simple side. Adding some more, I apologize for wasting your time. I hope, if I did so, it would be your leisure time — not your working hours. So, in fact, thank you for your attention.       — Ты закончил?       — Do you want some more?       — No, papa.       — Good.       — Батча лайк ёр акцент, — у переводчика отмерла последняя клетка мозга. Он дрожащей рукой показал бритиш мэну большой палец, а из ноздри потекла сопля. Всё просто — мозг отмёрз. А сам он тупо американизирован, а не эта ваша королевская дрянь…       — Ты сможешь слушать акцент днями напролёт, если мы, знаешь, ну, пук-мяу…       — Не мни кота за яйца и за сиськи не тяни! Ничего не может быть хуже, чем то, что я слушал минут десять.       — Так ты не против?       — А мне ваще похуй.       Кинро аж расцвёл.       Чуть позже их встретила хозяйка квартиры, которую нашёл Кинро. Ну и Ген. Панчлайн был, также, в том, что они почти допиликали до нужного чекпоинта. Хозяйка попросила у парней деньги вперёд. Асагири и чувак-без-фамилии сделали вид, что не знают родного языка.

***

      Какой дуэт для вас самый странный? Вот, думая о разных-разных людях, наверняка в голову придёт парочка совершенно несовместимых молодых людей. Например, блин, мажор-богач без денег и с тазом в охапку, да в корейских бабуличьих базарных штанах в крупный цветочек, и маск-фейсд эмобой, который говорит слово раз в три года, как в тех самых коротких тикток сериалах.       — Как мы, блядь, выживем, нахуй? — Рюсуй схватился за свою золотую бошку.       — …       — Мы готовить умеем? Нет? Стирать умеем? Ну, я теперь да. Убираться умеем? Умеем, но не будем. Хату провоняем? Стопудово. Баб водить будем? Ну, я буду. Мужиков? Ну, ты будешь. Братьев, родственников? Ладно, так и быть, Сая не зовём. Сенку — брат? Брат. Но не зовём. Идём сами к ним. Чаю там попить, ложки попиздить.       — …       — Может, хоть что-нибудь скажешь?       — Show my face?       — Yes, sir.       — Negative.       — Are you ugly?       — Quite the opposite. I’m the motherfucking princess, — звуки дэнсинга.       — Братан, ты два тиктока вместе мэшапнул.       — Ну, ты сам просил что-нибудь сказать. Вот я и сказал.       — Хуйню сморозил, аутист.       — От дауна слышу.       — Я думаю, мы будем идеальными соседями, — ваще без шуток заиграл густыми бровями Рюсуй. — Предупреждаю сразу: я храплю, падаю с кровати постоянно, транжирю деньги — свои и чужие. Повторяю, пусси-бой, и чужие. Не удивляйся, если проснёшься в таком виде, будто тебя обокрали цыгане. А, ещё, я сплю с хрюшкой-копилкой в обнимку. Попробуешь отобрать — останешься без руки. Рискнёшь хоть гривну спиздить — в попу трахну без предупреждения и смазки.       — Это у тебя как у ребёнка соска?       — Бери выше. Сиська.       — О, Боже, — Хьёга возвёл узкие глаза к небу. Аж открылись.       — Офигеть, у тебя есть глаза?! В последний раз я так охерел, когда мы чем-то удивили Гена. Эх, как этот китаёза будет жить?       — Насрать, погнали.       — В смысле насрать? Зрителям не похуй на Гена.       Так они и ушли в закат: один орёт мемами из тиктока, а другой ухи затыкает, лишь бы не слышать это басистое позорище.       А ведь эта эпопея с совместным сожительством Рюсуя и Хьёги началась с того, что Нанами живёт по принципу «Всё своё и не своё забираю с собой», так что чувак натолкал себе в штаны шампуней, гелей для душа подороже, ёршик за спину, как меч, и почепиздил. Ну, а белобрысый просто решил напоследок выкурить в туалете сигарету.       Пересеклись по велению судьбы.       Фраза обоих была роковой, сказанной одновременно:       — Сэкономим?

***

      — Ә-ә, блә шешең. Видит Аллах, я старалась. Ёбанный кабан, сука, — Кохаку держала Сая за голову очень бережно, пока Тсукаса волок остальную часть тела айтишника по полу как мешок с картошкой.       — Напомни, зачем нам айтишник?       — Голова этого человека может вытащить нас из нищеты. У нас будет собственный туалет! Нет, два туалета! Нет! Три, нахуй!       — А душевая?       — Хоть четыре!       — А можно палмоливом мыться не только по праздникам? — Тсукаса выдавил блестящие черные глазки, в простонародье наречённые «уву пук-мяу».       — Можно. Но нужно найти этому пидарасу кампуктер.       — А может… Для начала оживим его? Или оденем его? Кохаку! — орёт Шишио, отпуская голые ноги Сая. — Мы тащим голого человека! И говорим о деньгах! Тебе не кажется, что мы тут самые подозрительные?! Ты говоришь, что голова Сая многого стоит, мне кажется, что со стороны мы выглядим так, будто это мы его ушатали, раздели, обокрали…       — Сопли на кулак не мотай, Люся. Я юрист. Я правосудие. Я нас отмажу.       — Сказала та, которая не смогла даже защитить дело о возврате конфетки чоколядной обратно на полку.       — Сказал тот, кто даже презентацию не смог сдать по физре.       — Заткнись и неси труп.       — Биба, Боба и Фунтик…       — Если Сай проснётся и первым делом увидит наши с тобой коварные двойные подбородки, я не думаю, что он подумает: «Вот хорошие добрые люди! Спасли, забрали, приютят наверное. Красота, ляпота».       — Ой, похуй уже. Если подумает что-то плохое, вырубим его сами. И так до тех пор, пока не согласится с тем, что он наш сосед и шугар-анкл.       — Скажи мне спасибо, Кохаку, что я вообще обнаружил его ободранным и чутка обосранным. Причём, по чистой случайности. Мамой клянусь, я не сталкерил этого поджарого фигуристого брюнета…       — Вот было бы забавно, проснись наш нагой лох на этом моменте, — Кохаку мысленно цензурила причинное место чёрным прямоугольником. — Сорри, но я б тебя кинула. Ты извращенец, а я лэди, которая его спасла и хочет денег.       И, конечно же, на этом моменте Нанами наконец проснулся. Распахнув свои очи, перво-наперво он увидел тройные подбородки. Он уже подумал, что его пиздит Ждун, нахуй. Бедняга тёр глаза и так, и сяк, стоило Кохаку отпустить его руки. Они несли его как длинную таксу. Осталось впечатление, что во время процесса программист растянулся как разноцветная пружинка. Стоит ли говорить, что у Сая лицо было в усмерть багровое, когда он обнаружил, что пипидастр без защиты. И вообще, где все и всё. Насрать на документы, где кактус?!       Где ноутбук, суки?!       — Только без паники, но ты беден и с этого момента мы несём за тебя ответственность.       — Не дай бог… Тсукаса, я не могу зависеть от человека, который не смог сделать презентацию в повер поинте.       — С этих пор я определяю твою реальность.       — А теперь слушай внимательно, — Кохаку встала в позу супервумэн. Хотя, по правде говоря, она выглядела как Патрик в сетчатых колготках, поставив руки на пояс. Ещё и розовая какая-то. Эффект причиндала? — Тебя обокрали. Мы тебя спасли. Ты должен нам денег. Много.       — На каком основании я должен вам верить? Вы выглядите как аферисты в сетях, а ведь Рюсуй смотрел все серии.       — Видишь ли, либо мы, либо отмороженная жопень.       — А по правде, — попытался выровнять положение Тсукаса, — я вначале увидел, как ты договаривался насчёт квартиры, но решил уйти. И когда вернулся, ты уже лежал в отключке с дыркой от бублика.       — Я ограблен, но не сломлен! — Сай отчаянно кричал, надеясь, что это он просто свихнулся после того, как искусственный интеллект превратил профессора в таракана.       — Дайте мне одежду, я обращусь в полицию, и мы с вами больше никогда не будем говорить об этом.       — Тсукаса, мы будем говорить об этом?       — Если он не даст денег, то всем. И первым делом я звякну своей подружке Гену.       — А если знает Ген…       — Всё-всё, да, не прав. Если чпокусник знает, то все знают.       — Именно. А я говорила тебе — он умный! — выебнулась интеллектом Кохаку.       — Слышь, ты. Айкью ноль пять с половиной… — Тсукаса начал лбом толкать Кохаку назад, как бык. Кохаку восприняла это как вызов и прямо с позы ноу битчес дала ему своим челкастым лобешником по носу.       — Только пообещайте, что если мы поселимся вместе, вы не будете драться, иначе хату разнесёте.       — Замётано, — двое, обнявшись, вытянули большие пальцы вверх. И у обоих с ноздрей потекли сопли.

***

      — В смысле, нахуй? — Сенку смастерил из рук бинокль. — По курсу дома с фотографии нет. Местонахождение точное. По описанию евроремонт. Чеклист: отсутствует.       — Помнишь ты как-то говорил, что тебе не везёт? — Юкио почесал пузо, но в душе он закипал. — Что-то мне подсказывает, что нихуя тебе не повезло.       — И что же тебе подсказывает? Разрушенная хата или моё недовольное ебало?       — И то, и то, и хозяйка, которая смотрит на нас так, как будто заснайпит нас, если возмущаться будем.       — Перед нами стоит даже не дом. Это — шалаш. А обещали частный домик за хорошую цену.       — Ебать ты лох.       — По факту. Два лоха, — покачал головой Сенку, думая, как этот беспредел объяснять Бьякуе. Ещё же по видеозвонку показывать обещанные апартаменты. — Ну… Может внутри ситуация получше?       — Да, снаружи шалаш, а внутри реально евроремонт.       — Помолчи, бляха.       — Давай сначала кошку вперёд запустим. Так, на всякий случай.       — Чтобы она всех крыс пережрала?       — Обижаешь. Если её скелет выплюнут на улицу, значит мы уходим отсюда.       — План капкан. Погнали. Вот только…       Район был настолько ебучий, что складывалось такое впечатление, будто всех животных на улицах на шаурму пустили. Дешёво, сердито — понятно. Удобно — нихуя. Ишигами так и представлял, как сидит на онлайн конференциях в домике в деревне. Лучше бы из лего построил. И то теплее этой залупы будет. Юкио же вообразить себе не мог, как будет стрелять из лука в крыс. Если он ненароком попадёт в шалаш и заденет ветку, то два исхода: либо укрепит, либо разрушит. Этот дом — как песчаная глыба в Майнкрафте. Нижний блок сломаешь — конструкция нахуй на тебя падает, и ты дохнешь где-то там — под руинами. Один плюс у их нового дома — нехило так в два раза меньше за жильё платить придётся. Из минусов — лучше бы переплатили.       — Полагаю, комнат здесь нет. Так что предлагаю начертить палкой границу. Если пересекаешь, платишь мне иену, — Сенку вытащил палку из стены. Юкио заранее лёг в позицию солдата, которого бомбят. Дом пошатнулся, но не упал. Лишь какая-то маленькая хуйня упала на макушку Сайонджи и отрикошетила в стену. Вот теперь критично. На голову Ишигами свалилось бревно. Сила удара была настолько сильной, что он вытащил язык наружу, а над башкой звёздочки летали.       — Сенку… Ты жив? Может, мы это… В пещеру?       — Нармаааааальна, — Сенку свалился на пол, обнажив пузо. — Крякнем, плюнем и надёжно заклеим скотчем.       — Ну… Тут нужно много скотча, а я не думаю, что рядом есть хоть какой-то магазин.       — Универ рядом. Спиздим из кабинета Ксены.       — А прикинь, короче, ректор наш сосед.       — Чёта я не вижу домов поблизости, — Сенку саркастично залез на крышу дома и устроил дозор. Он как в мультиках про разведку сделал из ладони импровизированный козырёк и оглядел округу. — Не может быть у нас соседей! — многозначительное молчание. — Шухер, сосед!!!       — ГДЕ?! — заорал в панике Юкио. — Он как Патрик будет жить под камнем?       — Не, ваще не смешно. Лучше б мы в ананасе жили, а не в этом муравейнике. Ещё который торт.       — Шутки шутками, а мы внатуре поселились в сарае, о котором говорила Флаттершай.       — Тогда нам пизда. Ха-ха-ха.       «Сосед» приближался.       — Юкио, шухер! Нас заметили!       Сенку съебался калачиком с крыши как баскетбольный мячик. Пока он катился, ещё одна ветка отвалилась, и лох попал внутрь дома. Действительно баскетбольный мячик. И действительно попал в кольцо. Вспомнился Хьёга-Майкл-Джордан с его фирменным броском йогурта мимо корзины. Эх, друзья…       А некая личность тем временем приближалась.       — Ебать, а прикинь, — Юкио губами говорил в стену, за которой валялся Сенку с переломом позвоночника, — нам ещё этот позорный шалаш отвоёвывать… Сука! Он несёт флаг!       — РЕЙД?! НЕСИ МОЛОКО! ИЗБАВИМСЯ ОТ БАФФА! — Сенку кряхтит и делает подкоп из-под шалаша. Юкио вытащил из чемоданчика каску, которая на деле кастрюлька. Прощайте, мамины пельмени.       — Ало! Хозяева! Впустите! — писклявый юношеский голос послышался из-за забора из трёх палок и одной таблички «Не продаётся участок». Очевидно — Ишигами «не» дописал.       — Кто такой?! — Сенку прорубил окно, но не в Европу. — Мы тебя не звали! Пошёл на хуй!       — Сенку! Сам иди на хуй! Я твою мразотную рожу издалека увидел! Даже если ты сидел в шалаше!       — Сам ты шалаш! Это пентхаус, детка! — Ишигами пафосно облокотился на подоконник. «Оно» отвалилось.       — А чо голос такой противный? — Юкио в кастрюльке ничего не видел, но зато, по канону, слышал. — Гинро, ты?! — вдох. — ПОШЁЛ НАХУЙ! НАШ ШАЛАШ! ЗА ОРДУ! — и с половником побежал слепой солдат.       — Я… Я просто… Мне негде жить… Я пришёл по адресу… А там… — с каждым словом глаза Гинро всё больше наполнялись слезами. — Я поспорил с братом, что смогу сам найти квартиру, а меня сразу наебали… НАЕБАЛИ!!! — взрыднул мальчик. Его разъебалл на глазах в сплющенный пельмень.       — Малыш, не плачь. Мы все в дерьме, — Сенку попытался выйти из дома, не разрушив ничего. Но его высокая причёска снесла полдома.       — Ишигами. Отрежь волосню, заебал.       — Ломай, ломай. Вы же миллиардеры.       — Ты своего позорного брата не цитируй, Гинро, или как там тебя, — злыдень Сенку дал пятюню Юкио. — Всё равно все помнят только твоего брата.       — Зрителям не похуй на Гинро, блядь! — заорал сам Гинро.       — И то. Все помнят твоего брата только потому что пиздец он кринжовый, — добил Сайонджи и попытался дать пятюню Сенку, но как в симс 3 промахнулся, и у них упали отношения до знакомых.       — Про Кинро вот лишнее было, — малыш как в Марио увеличился в три раза, чтобы дать пизды двум пидарасам. — Я тупой! — закричал он внезапно.       — Мы знаем, — не дали договорить два пидараса.       — Я же мог просто жить с Кинро! — Гинро вновь захотел плакать. — А теперь я буду жить на улице. Или в сарае с чуваком, который играет в тетрис домом и рушит его причёской и с придурошным солдатом в кастрюле.       — Ты на чё намекаешь?       — Впустите. Сенку, я знаю, что ты добрый и просто не хочешь третьего соседа.       — Конечно не хочу! Тут нет места на двоих! Это ж опять делить территорию палкой! Он не выдержит!       — Кто?       — Дом!       — Сенку каждый миллиметр рассчитал, чтобы было честно, — Юкио снял кастрюльку с головы.       — А ведь я даже CV принёс… — захлопал глазами Гинро, — и рекомендательное письмо от Кинро, что я хороший сосед.       Все знают, что в этих бумажках будет сплошной пиздёж. И вместо подписи Кинро там будет просто вкривь-вкось написанное имя.       — Одна просьба, — Сайонджи толкнул в плечо Ишигами.       — Не храпеть, — с умным видом кивнул Сенку.

***

      — Блиииин, как классно в ТЦ сходили, — Ген снял с себя солнечные очки-звёздочки.       — Согласен, — Кинро согласен. — Как хорошо, что квартира рядом с торговым центром.       — И просто с центром. Города, — уточнил Асагири.       — Только обидно, что до универа пиликать отсюда часа три. И это без пробок.       — Капец ты лох.       — В смысле я? С этих пор нет слова «я», а только «мы».       — Хорошо, тогда тебе нужно знать: нас исключат из универа, — у переводчика изо всех щелей пёр юмор. — МЫ могли бы быть союзом юмористов…       — Но мы не союз. Мы просто мы. А я просто я. И вообще. Прости. Фигню сказал.       — Мы с Кинро. Не геи, — Ген на секунду заткнулся. — Блин, эта чо… Мне бошку в четыре утра мыть, чтобы потом на парах без пиздов. Я в двух минутах ходьбы от универа опаздываю, а тут три часа. Может я нахуй не буду ходить?       — На хуй ты по-любому пойдёшь, а в универ — твоё дело.       — Мне уже не нравится с тобой жить.       — *Британская реплика на десять часов, потому что автору лень писать*.       — *Китайские маты, тонкая женщина идёт*.       — Почему мы вообще а) живём вместе и б) сходили сначала в торговый центр, потом в кафе, потом в парк, потом к друзьям, и только потом во двор новой квартиры, и в) собачимся с тобой как пара, которая развелась, но хочет дать друг другу шанс?       — а) Так вышло. б) Так вышло. в) Ну хз так вышло.       Кинро как джентльмен распахнул перед Геном дверь. Ген сравнил Кинро со швейцаром. Больше Кинро не открывал Гену дверь. Он просто отпустил её, и дверь дала Асагири по роже. С тех пор он такой же тонкий и плоский, как та китайская женщина.       А это была уже не квартира — это были хоромы, нахуй. Ген поднял лицо к потолку и там даже не было надписи «Опусти ебало вниз». Евроремонт, плоский телик, микроволновка, утюг (не чугунный. Рюсуй приволок с собой это чудо-изобретение, поэтому лажи с потерей трусов как у Сенку не было. У него всегда был треугольный след от утюга на попе. (Однажды он решил погладить брюки прямо на Сае…)), ванна вместо душевой кабинки, люстра с камешками, кондёр. Не жизнь, а лафа. Ген первым делом пошёл фоткать люстру, чтобы похвастаться своим друзьям додикам, что у них с лампочки торчат бриллианты. Кинро же побежал к кондиционеру и выкрутил температуру на максимум.       — Наконец-то, нормальная температура, — рожа Гордона Рамзи. — Ген, кто первый платит за квартиру?       — Ладно, не я, так и быть.       — Учти, что комуслуги влетят нам в копеечку. Голову мыть не чаще раза в неделю. Руки мыть только перед едой. Телевизор не включать — он для интерьера.       — Ага, а когда настанет моя очередь платить, ты будешь смывать после себя по четыре раза и с открытым краном харкаться как дед.       — Я хотя бы как чей-то батя не засыпаю с пультом в обнимку, пока из телевизора орёт певица, которую никто не знает.       — Только попробуй всю ночь со включённым светом зубрить свою историю поганую. Мне вообще насрать — хоть ослепни. Я просто вырублю свет и твой колпак для сна тебе на глаза натяну.       — Ладно свет. Ты будешь воды тратить столько, сколько надо для того, чтобы Рюсуйский корабль до Португалии доплыл. Видел я твой отдельный чемодан для косметики, пенок, умывалок, тоников и всякой другой чепухи.       — А я буду в универе умываться!       — А я буду только в универе учиться!       — А нахуя нам тогда квартира?       Кинро встал в позу унга-бунга и почесал затылок копьём.       — Кстати о копье. Кинро, ты притащил с собой одну узбекскую сумку вещей и… Копьё? У нас типа настолько мало денег, что еду мы будем добывать сами?       — Да это со сценки по истории осталось. И вообще, неважно. Давай поделим комнаты.       — Ок. Мне ванная, спальная и кухня.       — А мне что?       — А ты в универе же учиться будешь. Нафига тебе жизнь?       — Понял, как собака на коврике. В коридоре. Ты, — вскоре добавил историк.       — Я не могу спать на полу или на диване. У меня спина болит.       — Привыкай, профурсеткам и не так спать приходится, — Кинро поправил на себе очки, сильно кивнул и его линзы стали солнечными.       — Я считаю, ты можешь спать и на стуле. Деды и охранники часто засыпают в сидячем положении. А если учитывать, что ты охранник из Англии, то можно и стоя.       — Кстати, у нас с этого дня будут общие две проблемы: во-первых, соседи, во-вторых, комуслуги.       — В-третьих, ты…       — В-четвёртых, Ген, завались.       Асагири лениво ложится на диван, чтобы проверить мебель и всё предоставленное на комфорт. Кинро проверял конфорки, чекал холодильник на оставленные сосиски, но обнаружил вместо мяса засохший на дверце холодильника лимон и полголовки чеснока. Ген что-то базарил из гостиной, но чует староста — ничо полезного. Сплошной словесный понос, пустой трёп чпокусника.       — … Не, ну, соседи, как по мне, ваще не беда. Мы хуже. Ты поёшь в ванной как раненная выпь, а я когда депиляцию делаю, визжу ещё на стадии просто наклеенной на ногу полоски.       — Это хорошо! — донёсся из кухни голос подозрительно чавкающего Кинро.       — Чё ты там жрёшь без меня?! — Ген настолько поспешил, что аж свалился с дивана на четвереньки и прямо с такой позиции стартанул на звуки жранья.       «М-м-м, как вкусно (((», — эти слова были наполнены страданиями. Чувак хавал лимон, который был старше двух жителей вместе взятых.       — Нахуй ты это съел? — наезд. Не вопрос. И не от Гена. Только от автора.       Над их головами послышались неоднозначные звуки. В основном, там женские возгласы. Иногда мужские, казалось бы, почему.       — Ах, ох, мм, да, ещё, да конечно, оплати мою ипотеку!!!       — Без комментариев, — Кинро перекрестился.       — Папочка, жёстче! — это уже орал Ген. Кинро и Гена перекрестил.       — В тебя тоже бесы секса вселились? — стоит ли говорить, что Кинро был тем самым человеком, который произносил слово «секс» — как бабулька — через «е». А потом он вытащил из-за пазухи бутылку со святой водой и, нет, не обрызгал соседа пальцами, как положено, — он начал поливать его с маленькой дырочки в крышке как уксусом шашлык. Ген зашипел то ли как бес, то ли как мясо.       — А мне не больно нихуя! Даже приятно! Жжётся как папочка над нами, — он встал в позу, закинув руки за голову и прикусив губу.       — ИЗВРАЩЕНЦЫ! ЧО ЗА ХУЙНЯ? — трахавшиеся соседи сверху больше не трахались никогда.       — Так вам и надо, СУКИ! — Кинро пригрозил кулаком в потолок. Господь бог показал ему фигушку.       На этом парни и пошли разгребать свои узбекские сумки.

***

      — Так, — хозяйка квартиры номер три окинула взглядом трио додиков (один из них был только в трусах), — я вроде указала в объявлении, что я только семейные пары рассматриваю в качестве квартирантов…       — Ааа…       Кохаку злобно шикнула на Тсукасу и пихнула его локтем. «Ты нахуя прочитал только цену и число унитазов? Мы что, в симсе?» — девушка напоследок дала громиле пенделя. Шишио с видом побитой собаки спрятался за относительно маленьким Саем.       Понятно было в этой ситуации одно — надо было срочно напиздеть хозяйке что-нибудь правдоподобное.       — Короче… Я мама в этой се…       — ОН МОЙ МУЖ! ВОТ ЭТОТ ТАРЗАН — МОЙ СУПРУГ, СВЕТ МОЕЙ ЖИЗНИ, ОГОНЬ МОИХ ЧРЕСЕЛ. ГРЕХ МОЙ, ДУША МОЯ. ТСУ-КА-СА: КОНЧИК ЯЗЫКА…       — ЧТО ЗА ХЕРНЯ?!       — …совершает путь в три шажка…       — Кохаку, — Сай прикрывается чем может и не может, — я понимаю, что «Лолита» — это единственная книга, которую ты прочитала в жизни, но не надо цитировать Набокова в этой ситуации. Ни хозяйка, ни Тсукаса не поймут. Хозяйка, простите, — он поклонился и стало видно его задницу.       — Кто чей муж? Или ребёнок? Или у вас шведская семья? Полиамория, конечно, — хорошо, но это уже перебор, — чуть строже сказала женщина.       — У нас не шведская семья, этот черномазый с бараньей жопой на голове — мой сын. Видите как на папу похож?       — А ваш муж в начале говорил…       — А мой муж умственно отсталый. Мы, типа, как в «Гриффинах».       — Я не умственно отсталый (((- обиделся Тсукаса.       — И всё же, сын не похож. Извините, но только семьям сдаю квартиру.       — Мы его усыновили, признаю, — Кохаку с видом разочарованной мамы повернулась к Нанами и положила ему руку на щеку. — Понимаешь, милый, мы с папой как-то путешествовали в Индии… Короче, приглянулся ты нам, — после того, как она это сказала, поцеловав парня в лоб, Сай просто испепелился в песок.       — Эээ, я тоже не знал, что он адоптыш. Я думал, ты родила его где-то не от меня.       — Заткнись, душа моя. Хозяйка, милая, родная, пощади молодую семью. Я одна ращу двух детей. Муж умственно отсталый, сын аутист…       — А мать шизофреничка! — дуэтом заорали Сай и Тсукаса. — Нормальные мы! Ну, да, туповатые, необщительные, но не ебланы, ну, чо сразу диагноз.       — Честно признать, вы, скорее, тянете на цирк уродов, нежели на семью. Даже с таким набором болезней. Мне нужно подумать касательно квартиры.       — Платим в полтора раза больше! — Тсукаса ударил кулаком в стену. По стене пошла трещина. Кулак отрикошетил от стены и дал названному сыну в глаз. «Пиздюк» упал на пол с криками «МАМА!».       — Не платим! — в ответ прокричала Кохаку. — Муж дебил — горе в семье.       — В два раза — договорились, — хозяйка плюнула на ладонь и протянула её этой разношёрстной семье.       Три уёбка разыграли на цу-е-фа, кто будет пожимать старой карге руку.       — Она похожа на курагу, я не буду, — Нанами шепнул со слезами на глазу — на втором фингал.       — Майку Вазовски слова не давали.       — Пускай мать, она меньше всех страдала.       — Чо, Тсукса, самый умный, что ли?       Шишио тупо выпнул её к хозяйке. Потерев задок, Кохаку взглянула на чужую ладонь в слюне, взглянула на своего мужчину и на ладонь. На своего сына, и вновь на ладонь.       — Чего не сделаешь ради семьи. *Ост форсажа*, — с брезгливой рожей пожала руку девушка.       Все мы знаем, что позже она вытрет её о спину супруга.       Ачивка: «Квартира получена».

***

      — Пиздануться, узкоглазый, где мы?! — Рюсуй вылез. Нет, вывалился колбасой из такси, боже, как же он красив. Следом за ним попёр Хьёга, прыгнув через компаньона как через козла.       — Извини, сам не ебу.       — Ковальски, ты бесполезен. Варианты!       — Полагаю, заплатить за поездку.       — Другой вариант.       Объяснение истории: два бомжа скинулись кое-как на хату в селе в 50 км от универа. Денег — нихуя. Даже таксисту оплатить нечем.       — ХЬЁГА, ТАЩИ! РАН! РАН! РАН! ФОРЕСТ, БЕГИ! ПОНИМАЮ, С ТАКИМИ ГЛАЗАМИ НИХУЯ НЕ ВИДНО!..       — ДА ТЫ ЗАЕБАЛ! ТАКСИСТ ЖЕ ПРЕДЛАГАЛ ТЕБЕ НАТУРОЙ!       — ИДИ НА ХУЙ! БЕГИ УЖЕ!       Всё это напоминало один сплошной драматический клип. По головам стучал дождь, Нанами с узелком наперевес держался за сердце, потому что марафон позади и впереди был неебический. Таксист как полицейский из Сабвей Сёрф не отставал. Хьёга что-то гавкал как его собака, тащась хрен знает где. Иногда они сигали через кривые-косые заборы, которые были им по колено. Рюсуй словно в мультфильмах врезался в чужие бельевые верёвки и выбегал оттуда уже совершенно в другом наряде: помпезная шляпа с пером, вероятно, Тсукасина, узкие лосины, футболка с Леонардо Дикаприо, трусы деда. Хьёга с курицей на башке спешил скрыться от таксиста. Петухам не нравилось, что другой петух зарился на их женщин. Парень кудахтал, что он больше по тёлочкам. Рюсуй орал: «Хорош!».       Спустя два часа бега по деревне они наконец спрятались. Это был их шанс глянуть на геолокацию. Интернета не было.       — Не ссым, у настоящего пирата всегда есть карта!       — Хорошо, покажи где пират.       Драка. Петушиный бой. Реальные петухи, которые птицы, делали ставку в обнимку со своими курами. А ещё, они ели зёрнышки как попкорн.       — Пока мы друг друга не убили, уважаемый боец с левого угла ринга в синих трусах, — у Нанами уже был выбит зуб, — поверь мне на слово: я рисовал карту, я знаю где мы. Это — дом номер три, а нам нужен — сорок восьмой.       — Какого чёрта в этой деревушке так много домов? — у Хьёги же совсем не было видно глаз. Фингал заплыл.       — Как бы нам снова ловить такси не пришлось. По закону Мёрфи по-любому тот же самый таксист попадётся.       — Ну…       Их прервал очень смачный лизь. Белобрысая чёлка Хьёги встала дыбом. Госпожа бурая корова настолько сильно лизнула парня, что он аж ноги от земли оторвал.       — Инопланетяне китайца крадут! — схватился за голову Рюсуй. — Мне же тогда одному платить за ссаную хату!       — Тебя только это волнует?! — Хьёга даже перестал сопротивляться.       — Му-у-у!       — А я понимаю говяжий, — облокотился о воздух пират в объемной шляпе с пером, — она говорит, что ты тоже в её вкусе. Как там? Тёлочек любишь?       — Бля, мысли материальны настолько, что ли?!       — Му-у-у! — перевод с коровьего: «О, да, только он, битч, только он. Только он, один на миллион».       — Это будет ооооочень длинный семестр.       Парни сидели на маленькой скамеечке, предназначенной для стариков и вообще только для двоих. Но корова так не считала. Встав на задние копыта, она бедром спихнула позорного пирата нахуй и умостила жопу рядом с маск-боем. (Сноска: тут охуел даже автор)       — Ваааау, какой пиздец, — Хьёга отступает, но очень медленно.       Рюсуй ползёт по-пластунски. Обоим кажется, что в воздухе витают пары каннабиса. Они городские, к нынешней атмосфере не привыкшие, всё такое…       Корова, на самом деле, тоже видела эту сраную карту Рюсуя. Если бы она могла, она бы превратилась в кабриолет и с фразой «Я вас подвезу, пацаны» довезла бы дуэт до нужного дома. Хотя и так нормально — она схватила зубами Хьёгу за резинку трусов (по привычке чуть не зажевала как простыню) и посадила на спину. Хьёга даже блякнуть не успел. С Рюсуя сыпались маты-перематы, потому что бурёнка боднула его в его холёную завидную задницу, однако, в «седло» не пригласила. Когда-то-мажор был вынужден тащиться следом, ухватившись за этот хвост-кисточку.       — Да, Хьёга, ты на коне, — это могла бы сказать корова. — Мууу.

***

      — Пацаны, тут вайфай ловит? В бравл не могу поиграть, — Гинро обиженно затряс своим телефоном.       — Ещё чё-то спроси. Юкио чихнул, так у нас крыша упала. Теперь я знаю, что значит фраза «Я небо с землёй сравняю», — Сенку многозначительно размотал скотч и изоленту. — Время для ремонта.       — Прости, друг, я нечаянно.       — Да ничего, братан. Залепим. Крякнем, плюнем и…       — Четвёртый раз это слышу.       — Пятый, — исправил Гинро.       — А ты чо в телефоне сидишь? Палец об палец в этом доме не ударишь. Один я ваш раб. Как проклятый работаю, никто даже не спросит: «Сенку, тебе помочь?». Неблагодарные. Я ведь тоже отдыхать хочу. Я не робот.       — Робосенку.       — Иди на хуй, Сайонджи.       — Ишигами, иди на хуй, — Гинро решил влезть во взрослые разборки. Юкио надел кастрюлю обратно.       — Кстати, парни, у меня слух хороший, так что новости у меня для вас плохие. Шалаш этой ночью скрипел. На улице был ветер, я почувствовал себя как в небоскрёбе.       — А я в какой-то момент понял, что поддувает. Кажись, опять что-то сломалось, пока мы спали.       — Пацаны, простите, это я пукнул, — Гинро сознался в содеянном. — Я правда нечаянно. Хотел тихо…       — Не продолжай.       — Ну, хоть по запаху…       — Всем насрать на твой шептун, Гинро.       Юкио и Сенку отошли посовещаться.       — У этого, — Сенку кивнул вбок, — навыки выживания на нуле.       — А типа у нас десятка?       — Не, ну ты подумай. В один прекрасный день мы проснёмся, а местные крысы жарят его на нашей сковородке. Ты видал, как тараканы уносили его на спинах к себе домой?       — По-моему, ты немного угорел, Сенку, и даже не из-за учёбы.       — Сука, так и знал, что плита газ пропускает.       — Ничего страшного. А к чему ты вёл?       — Я к тому, что его надо к кому-то спихнуть ради его же блага. Например, к его грёбаному брату.       — С кем живёт Кинро?       — С чпокусником.       Ишигами и Сайонджи медленно взглянули друг на друга.       — Пизда историку, пизда, — одновременно сказали парни.       — Чё когда жрать? — Гинро почесал пузо и уже стоял за спинами друзей с тарелкой.       — Блять, — Юкио из ниоткуда вытащил лук и стрелы. — Я на охоту.       — За голубями?       — Ты как понял?       — Интуиция, брат.       — Филе голубя в холодильнике, брат.       — То филе оставь. Это нам на Новый год.       — А когда будем тратить деньги, которые сэкономили?       — После дождичка в четверг.       — Без базару бля, — Гинро грустно взглянул на пустую тарелку. — Вы уже пробовали мыться здесь?       — Было дело. Садись, послушаешь, — Юкио сложил оружие и сел на пол, скрестив ноги. Мебели не было, пустили на костёр. — Кран в душевой нужно открывать с необычайной нежностью. Крутить не стоит. Регулировать температуру — ювелирная работа. Миллиметр не туда и ты, короче, рак. Сенку всегда будет стоять за душевой с вилкой и ножом. Никакого каннибализма — примитивная студенческая бедность.       — Ух, нихуя.       — Мылся я вчера, значит… А ты знаешь, душевая лейка же на головой прямо установлена. Так вот. Теперь не установлена. Я просто немного покрутил, чтобы напор настроить, а оно как свалится мне на голову.       — Я как обычно стоял с вилкой и ножом, — перехватил историю Ишигами, — смотрю — Юкио без сознания валяется, язык наружу высунут как у дохлого суслика. Взял ситуацию в свои руки, начал пилить пластиковым ножиком голень, а он как проснётся и даст мне пизды.       — Иди в задницу, ты просто меня вытащил и сам пошёл мыться.       — Пока вода тёплая! — когда Сенку орал, он был похож тембром на Бьякую.       — Ха-ха-ха, тебе повезло, что Юкио в тебя из лука не выстрелил. Иначе ты бы как в Майнкрафте, со стрелами в башке, вышел из ванной.       — Иисусья жопа, что ты несёшь, мелюзга?! — сказал один мелюзга другой мелюзге.       Юкио закатил глаза.       — Есть ещё что-то, о чём вы хотели бы меня предупредить? — спросил на всякий случай Гинро.       — Если тараканы тебя в своё логово утащат, притворись своим. Хоть посмотришь, круче у них или у нас. Если насекомые лучше нас устроились, мы их выкурим оттуда и сами жить будем.       — Сенку, я бы, всё же, посоветовал тебе проверить плиту на газ. Почему это только на тебя действует?       — Так я этих мразей и травил!       — А это тут причём, нахуй?       — Надышался дихлофосом. Бывает.       — Бывает, — передразнили Гинро и Юкио.       Единственный плюс, который в данной ситуации может возникнуть у трёх людей, живущих в рушащемся на глазах шалаше, — это его местоположение относительно университета. Сенку со страхом вспоминает сообщения Гена в общий чат о том, как же ему в заёб кататься шесть часов в день на метро, на маршрутке, в такси, пешком, верхом на Кинро, у которого нет пар, потом пить бабл ти… А, нет, не пить. Денег ваще нет. Ну никак. Дальше Ген тупо выёбывался — чувак поселился прямо у ТЦ.       — Сенку, брат, у нас скотч закончился, брат, — Юкио держал падающий потолок.       — Мы же около универа живём. Погнали грабить Ксену. У него этого скотча попой жуй, — Гинро показал большой палец вверх.       — О, идея от Гинро. Звучит как нихуя себе.       — Как грубо, — парень моментом стянул с себя футболку с картинкой спанчбоба на всю грудь и надел чёрную водолазку бандита. — I am ready.       — Like Sponge Bob?       — Дальше не андерстенд, — дальше Гинро обмазал вокруг глаз сажей от ночного костра. Рассчитывалось, что он будет похож на натурального грабителя, а в итоге вышел гейский енот. То бишь, опять Ксено.       — М-даааа, днём красть в чёрном гениально. Будешь отвлекающим манёвром и просто пушечным мясом.       — Э-э бля, не круто ващета (((, — братская сила грустных скобок. — Куда будем складывать краденое?       — У меня есть мешок и рюкзак. Но я не думаю, что у ректора так много скотча. Он же не сраная канцелярия.       — Э пох бери. Может стол вынесем.       — В мешке, сука?       — Обижаешь. В рюкзаке.       Банда майнкрафтеров: Гинро-енот в извращенском чёрном облачении как кот Нуар, Сенку словно гоблин, который собирается нагло пиздить «монетки» в свой бездонный мешок, ну и Юкио с его луком. Стэнли плюс водяной пистолет версус Юкио и настоящий лук. Интересно, кто одержит победу: Сайонджи или Юкио?       Пять минут ходьбы, Гинро заходит за жвачками Лав ис в магаз, ещё пять минут ходьбы, Гинро захотел пить (обязательно сок, обязательно Фанту), ещё минута, Сенку всё же уточняет в местной канцелярии цены на скотч, финальная минута, ворчание Ишигами в духе «скотч-хуётч, фанта-хуянта, лав ис — хейт ис» и они на месте.       Это был первый раз, когда отличники Сенку и Юкио припёрлись в универ не ради пар, а ради ограбления. Ещё и такого позорного. История про то, как Ген пытался спиздить у Франсуа круассан, а она дала ему поварёшкой по чёрно-белой репе всегда будет уроком для студентов-воришек. Ну, ничего. Ксено тоже своего рода позорник. Если у этого дедуса родится ребенок, они придут красть у него памперсы для своих будущих детей или для Гинро, потому что туалет не арбайтает.       Пункт КПП. И вновь флешбеки. На этот раз — того, как Рюсуй сигал через турникет и потом лежал морской звездой на полу.       Прошли спокойно. Гинро чуть в страхе и панике не рассказал их общий план на кабинет Ксены. Невероятный факт — Стэнли, сразу как подозрительное трио прошло, сам ушёл непонятно куда, оставив табличку «Отошёл на 15 минут. Если не пришёл через 15 минут, прочитайте табличку ещё раз».       — Бля, а мы точно, прям стомиллионпроцентно, уверены, что нам позарез нужен скотч? — Гинро зассал.       — Во-первых, не пизди мои фразочки, во-вторых, тебя никто не просил идти и одеваться как фрик. Что за тотал блэк пусси-бой?       — Раз собрались, предлагаю не отступать, — Юкио как фильмах приложил стакан к двери Ксено и вслушался в пустоту. — Кажись, никого.       — А ничо, что стены стеклянные? — Сенку постучал. Звук стекла.       — Надо быстрее красть, а не язвить, — Сайонджи вошёл первый. — Пропустите богему.       Гинро оставили стоять на шухере. Он там себе что-то навоображал, надел на голову ведро, в руки взял швабру и остался стоять с понтом охраняет королеву Елизавету. Спойлер: она со своим мужем. Кинро, что с ебалом? Мать жива?       Сенку как можно быстрее распахнул ящики, открыл свой бездонный мешок и сам не заметил, как вместо одного скотча начал сгребать со стола все вещи. Даже Юкио охуел. Это тянуло на срок. Ишигами вскоре понял, что спёр всё кроме скотча. На золотых часах решил остановиться.       — А мы не слишком увлеклись? — на всякий случай спросил Сайонджи, запихивая Сенку в рюкзак ксеновский айпад. В карман он запихнул стилус.       — И клавиатуру к нему спизди! — как черепаха вытянул шею Гинро. — Ой, я, кажется, в бравл проигрываю.       — Какой бравл старс нахуй?! Ты там в телефон играешь? Брат бы тобой не гордился.       — Вот про брата лишнее было.       — Где Ксено, блядь?       Юкио услышал стук каблуков. Запустив нехитрый мыслительный процесс, ему стало понятно, что пизда огузкам. Трансуха всех замочит.       — Пацаны, шухер! Вроде… — запищал Гинро.       — ДА ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ?! ПРЯЧЬСЯ! ВЫХОДИТЬ БЕСПОЛЕЗНО. Уже либо внутрь, либо насмерть в окно.       — Какой этаж, пацаны?       — Третий…       — Смерть не самое страшное.       — Сенку, чувак, если ты умрёшь, размазавшись об асфальт, с тебя выпадет лут в виде краденого. А это позор на все века. Ты такой судьбы хочешь своему старику? Отсидки за ксеновский айпад? — Юкио тряс за плечи этого дохлого задрота, пытающегося вспомнить, откуда у него вообще айпад. — В шкаф! Быстро!       Ксено и Стэнли вошли в кабинет в бурном танце. Страстное это танго или всратый стриптиз — непонятно. Но звуки брачного периода птиц было очень даже слышно. Особенно Юкио. Бедный Юкио.       Юкио и Сенку укомплектовались в шкафу. Гинро оказался не самым шустрым. Паренёк успел залезть под стол ректора и начал молиться тому, кому молится Кинро.       — Ох, Стэнли, выеби меня прямо на этом столе! О, да, детка! И сними на айпад! WE ARE PORNSTARS!       — Ксено, родной. У тебя кровь от мозга к члену прилила?       — Заткнись и возьми меня! — Ксено пафосно скинул со своих плеч объёмный дедовский пиджак.       — Стоять, студенты могут запалить. Стены прозрачные, надо как-то закрыться.       — Нет времени объяснять. Лезь под стол.       Стэнли в приливе любви поцеловал деда в лоб. Ксено — довольная рожа — красуется со следом от красных губ как со звездой во лбу.       Снайдер медленно опускается на колени под стол.       Гинро отползает назад как может. Ксено кажется, что его стол ожил и решил уйти от него-извращенца подальше, потому что товарищ Гинро нечаянно потащил мебель за собой. Будь стол жив, он бы давно собрал чемоданы. На нём и не такое происходило.       Ксено многозначительно повёл бровью.       — Стэнли?       Стэнли с охуевшей рожей поднялся обратно на ноги.       — Стэнли, не молчи.       Стэнли опять опустился.       Опять встал.       И снова эта охуевшая рожа.       — Ты не поверишь. Крысу нашёл.       — Какая ещё крыса? Сегодня у Асагири пар нет.       — Да у нас гости, — Стэнли как кошку ободраную поднял Гинро с колен, — Гинро, или как там тебя, ты тоже сосать собрался?       — Господи помилуй! Кинро, где ты?! Ушёл в геи не вернулся!       — Завались. Ты хоть понимаешь, что тебя ожидает?       Гинро — ушлый студентишка — опустил глаза на расстёгнутую ширинку охранника.       — Не надо, дядя, няяя…       — Фу, что за японская порноактриса? — послышалось ворчание из шкафа.       — Что ты здесь забыл, Гинро?       — Я скотч хочу. Дайте, пжшка, Христа ради.       — Ага, вижу как скотч хочешь. Вон из штанов мои ластики выпадают, скрепки, скрепыши из Ленты… Погоди, ты что, крадун? — у Ксено японский а1, простите его. Мужик не проходил тему crime на японском.       — Аааа… Мне за это что-то будет? Я же ничего глобального не крал.       — Одной объяснительной не отделаешься.       — А этим двоим надо писать? — Гинро указательным пальцем ткнул в шкаф, из которого уже сыпались маты и что-то про его мать и про Кинро, который всегда лишнее.       — Гинро, твою мать, твоего Кинро за ногу. Теперь мы отдадим тебя в жертву тараканам! — угрожая кулаком, вывалился из шкафа Сенку, но сразу свалился на пол. Послышался стук зубов. Парень ударился челюстью, из рюкзака столь вовремя вывалился Айпад.       — Вы что, охуели? — Ксено расставил руки в бок. — Вот от сына космонавта никак не ожидал. Как будешь оправдываться, космический долбаёб?       — А, э, ыыы, — вмиг отупел Ишигами, пуская слюни рекой.       — Полагаю, надо вызывать полицию. И где стилус от планшета? — Уингфилд скосил глаза на второго крадуна. Слово так и не вспомнил. — Крадун намба сри, ду ю хэв самсинг ту сказать?       — Стилус тоже у него.       — Да нет у меня никакого стилуса! Чё это ваще? Силус? Синус? Я только синус знаю, бля буду. И батю-астронавта не приплетайте. Я не вор!       — О, точно! War! — Стэнли на это war от ректора словил вертолёты. — Насрать, где стилус?       Сайонджи вытащил стилус аккурат из кармана сообщника.       — Меня подставили! Мамой клянусь!       — У тебя же матери нет, горе луковое!       — НУ, капец, — Сенку почесал репу стилусом. — Чё это за палочка? У нас с батей так не принято. Либо пальцем на земле пишешь, либо ученическим зелёным карандашом, который ещё гнётся и ломается, если даже не стараться. И стёрка у него ещё такая уеба…       — Мы поняли, что ты бедный, спасибо. И это ещё причина почему красть в твоей ситуации логично.       — С меня достаточно, — выставил ладонь Стэнли, когда его отпустило контузить. — Что с вами делать? Отчисление? Полиция? Суд? Или я вас прямо тут убью?       — Ой, а вы, двое, что собрались тут делать?       — В смысле?       — Ебаться захотели? Шалавы.       — Да ни в одном глазу!       — Ширинку застегни, магазин видно. Если сделаете что-то против нас, то это вам придётся несладко — мы обратимся в полицию и скажем, что малолетних совращаете, сексом трахаетесь.       — Так, — Уингфилд и Снайдер переглянулись. — Может, окольный путь? Мы вас с миром отпускаем, вы никому не стучите.       — Идёт!       Сцена кончается тем, что Сенку трясут верх ногами до тех пор, пока весь лут не выпадает. Из кабинета Стэнли скидывает трио неудавшихся грабителей из окна нахуй.       Сенку не угадал. Они выжили. Снег оказался вовремя в нужном месте.

***

      Будучи единственным соседом Кинро Ген понял одну важную вещь — душнила и в квартире останется душнилой. Эта британская задница заставляла его соблюдать правильный режим дня: никаких спать до опупения миллион часов, никаких листать инсту по ночам, есть не крабовые чипсы, мыть между пальцев мочалкой, стирать вещи регулярно, не забывая сортировать красные трусы от всего остального. Хуже только в тюрьме. Ген боялся ронять мыло не потому что его в попу трахнут, а потому что его дражайший сосед может чекнуть жопу на чистоту. Особенно убивало, что все деньги на квартиру ушли. То есть, от их пребывания в центре города не было толку. Как и от трёхразового питания. Всё равно эти двое ели только макароны. По праздникам — с кетчупом.       — Ген, а что происходит? — Кинро с мыльной башкой выплыл из-за угла. — Моюсь, моюсь, а тут как выключат воду.       — Лох, я уже давно понял, что нас кинут на комуслуги, — Ген отодвинул штору от окна и указал ладонью на три ведра с водой. — Я с самого въезда по капельке набираю. Вот, смотри: тут на первом ведре написано «Го-ря-чая», на втором — «Хо-лод-на-я», на третьем — «сба-лан-си-ро-ван-на-я».       — Ген… Я понимаю, что ты от бедности отупел, а гуманитарный мозг не позволяет тебе многих вещей… Но ты хотя бы на естествознании проходил, что вода имеет свойства остывать?       — Оу… Ну, ладно, хуй те, а не вода.       — Эээ, давай ту, которая сбалансированная.       — А я в ней уже мылся.       — Ну, давай, гулять так гулять. Горячая и погнали.       — Осторожно, там кипяток был.       — О, боже. А с холодной что? Ледяная была?       — Я снег растопил.       — Гений. Давай смешаем тот и тот и будет сбалансированный.       — Но я же в ней уже помылся.       — А что ты конкретно в этой воде мыл? — с подозрением спросил Кинро.       — Между пальцев мочалкой тёр.       — Мне нужно подумать…       — У тебя голова мыльная. На твоём месте я бы просто залез в ведро полностью, даже если в ней попу мыли.       — Смотря кто…       — Э, хуй те, а не вода.       — Давай воду.       Ген вновь закрыл штору. Он посоветовал другу прямо голым и с мыльной головой выйти на улицу, собрать снега. Но Кинро оказался умнее:       Кинро вытащил из ниоткуда литровку святой воды. Мысленно извинившись перед всеми богами, которых знал, он отвинтил годовую крышку и начал медленно поливать себя этой, конечно же, кристальной водичкой волосы.       — Кинро, у тебя нимб! — истерично указал пальцем на чужую макушку Ген. — Спину не мой! Крылья вырастут!       — Главное ты этой водой не мойся. А то исчезнешь нахрен.       Оказалось, вода — далеко не единственная проблема въехавших студентов. Настала эпоха темноты.       — Ген, где бы ты ни был, не двигайся. Я тебе не доверяю! — Кинро начал вслепую нащупывать телефон. — Звони в ЖКХ! Я голову не домыл!       — Ебать беда. Кинро, где бы ты ни был, прям оттуда иди на хуй! — Ген показал фак в пустоту и попал средним пальцем в ноздрю Кинро. Этот обосравшийся басистый вскрик слышал каждый. От этого кринжового тихого «сорян» сосед снизу перестал ебаться.       — В первый раз всегда больно! — орали соседи сверху и снизу. Из носа Кинро потекла кровь.       — Ты когда-нибудь играл в мобильную игру «Разозли босса»? Я тебе не босс, чтобы пытаться мне в нос пальцем попасть, — бедный староста постарался втянуть кровь в себя. — Как же я устал от этого дерьма. Почему не было никаких квартир в ближней доступности от университета?       — Середина семестра как никак…       — Ты вообще заткнись. Всё, что я говорю в этом доме — риторическое.       — Риторическое, историческое. Тебе салфетку дать? Волосы вытрешь, кровь, если хватит, палец забинтуешь свой сломанный.       Вода и свет вот вообще не беда. Кинро и Ген услышал звук ключа, всунутого в их замочную скважину.       — Кинрааа… Ночь на дворе, света нет, ты мыльный пидорас, нас взламывают, что нам делать? Если нас убьют вместе, по универу поползут слухи…       — Не продолжай.       — Кинраааааааа… Мне страшнаааааа… — Ген всё же нащупал шею Кинро и обнял его что есть мочи. На голову Гена плюхнулась жижа пены. — Надеюсь это нимб у тебя расплавился, а не Хэд энд Шолдерс оказал честь упасть мне на сплит?       — Ну, хоть избавишься от этой срани на башке.       — А если нас грабят?       — У тебя есть что красть, дебил?       — Три ведра с водой тебе ни о чём не говорят?       — Не, ну, ведро сбалансированной капец жалко.       Ген решил всё же отстраниться от Кинро, потому что от соседа несло истинно мужским ментолом, который дарит 100% защиты от перхоти на целый день. Чего ожидал переводчик меньше всего — так это того, что он врежется в другого человека, которого никто из них двоих не ждал.       — Генаааааа… Мне страшнаааааа…. — Кинро попытался нащупать в темноте маленького додика, но его ладонь не иронично легла на широкого мужчину. — Асагири… Ты подкачался?       — Спасибо за комплимент, — сказал не Ген.       — Да не за что, братан, — сказал Ген.       Стало совсем не смешно, когда Кинро услышал звук открывающейся в ванную двери.       — Только не унитаз! — историк рванул куда-то, как в чёрной дыре растворившись в непонятную атомную массу.       Кинро упал на пол, руками обняв чужие ноги. Проехавшись мордой по ламинату, очки раскатались пластом как под бульдозером. Он попытался добраться до белого трона быстрее нежданных гостей, а когда добрался, сел на него как экозащитник перед деревом. Парень вцепился в бочок, чуть ли не шипел «Моя прелесть», а потом почувствовал, как его на этом же унитазе выносят.       — Понятно. У нас отбирают имущество, — Ген вслепую провожал невидящимим глазами крадунов, вероятно, с плазмой. — Суки. Хоть воду не забрали.       Звуки хлюпанья воды. Звуки ведёр. Звуки сбалансированной воды.       — Суки, только не её! Блядь, я же её надёжно спрятал за шторой! — Асагири упал на колени. — Ну, давайте, отберите у меня всё до последнего!       Ген на секунду прозрел. На его глазах вынесли Кинро. Тот восседал на унитазе как король Джулиан.       — I… Like to move it, move it?       — Смешно? А ведь я пару минут назад обнимал их ноги как Морт.       — Честно признаться, до этого ты у меня больше с Морисом ассоциировался, — парень с разбегу прыгнул на Кинро. — Пацаны, подвезёте? Съехать охота.       — А куда вообще вы всё несёте?       — Поздравляем, парни, хозяин этого дома в долгах.       Блядь.       — О, раз уж такая пьянка пошла, может вы и холодильник спиздите? У меня там масочки остались. На свои рожи наглые налепите, чтобы харя не треснула.       Кинро дал Гену подзатыльник.       — Нет твоих масок, Ген. Есть наши. И это во-первых. Во-вторых, я их съел.       — Ты жрёшь всё, что в холодильнике?! — схватился за голову Ген. — Это же даже не съедобно!       — Я думал это просто огуречный мусс.       — Улиточная маска против морщин!       — Мадам, парле франсэ?       — Foutu…       Звуки марсельезы.

***

      С тех пор, как Тсукаса, Кохаку и Сай поселились вместе, Тсукаса не мог перестать петь ост из Форсажа «See you again», сидя на белом троне, на его, а не всей-общаги-белом-троне. Кохаку на своего названного мужа ругалась, дескать заебал фальшивить. Но шутка про то, что семья главное будет вечной. Вот только семья у них была неправильной — о Кохаку — жене — и речи быть не могло. Она была у них главой семьи, главным добытчиком, денежным кошельком (Опять враньё — это всё был Сай, но он пиздюк, так что пусть не выёбывается).       Каждое утро одно и то же. Тсукаса в фартуке и с полным макияжем в 7 утра жарил яичницу для всей семьи, певчим голосом протягивая «Сынок, спускайся кушать!». Параллельно по телевизору у него шёл какой-то русский роман с низким рейтингом про доярку и миллиардера. Изредка он утирал накрашенные глаза салфеткой, уродливо шмыгал носом, а потом его муж-Кохаку в семейниках ниже колен выходила к нему и целовала в щеку. Тсукаса не понимал, что происходит, но уверенно делал вид, что всё так и должно быть. Потом Кохаку, почёсывая пузо, спрашивала «Чё жрать?», садилась за стол, развернув газету. Про Сая вообще ничего не спрашивайте. Ему даже третий стул не выделили. Зато у него был детский высокий стульчик и слюнявчик с динозавриком. Бедняге программисту приходилось садиться задницей на этот маленький овальный столик, игнорируя упрёки Тсукасы, что его надо пристегнуть. Иногда Кохаку просовывала за щеку вилку с глазуньей. Спасибо сопли не вытирала. Тсукаса вытирал.       — А можно мультики?       — Нельзя, я сериал не досмотрел. Повтора не будет.       — Потом телик освобождайте, — покачала головой Кохаку, поправив на носу прямоугольные очки. — По Рен тв будут теории о пришельцах рассказывать.       — А потом точно мультики, — Сай ударил ложкой по столу. — Там в Свинке Пеппе я так и не понял, купили ли Джорджу новый аутфит.       — Спойлер от мамы: купили, — Тсукаса одним сильным движением наложил поварёшкой Саю овсянки. — Глазунью съел — получай десерт.       — Это похоже на цемент.       — Закрой рот и ешь.       — Ну, мам…       — Иди на хуй.       — Ну, пап…       — Слушайся свою мать, твою мать. И иди на хуй.       — Зачем Тсукаса вообще смотрит сериал. Наша семейная драма намного круче, — Нанами облизал ложку с жидким желтком. Кохаку слила овсянку в фикус. Фикус стал мускулистым — Тсукаса всем ёбнул протеина. Каша — Геркулес.       — Так, дорогая, завяжи мне галстук. Мне на пары пора.       — Горе ты моё луковое, — Шишио заботливо потянул за концы галстука так, что трахею Кохаку чуть не передавил. У неё как в мультиках глаза из орбит полезли. А потом, смочив слюной большой палец, стёр с уголка губ «мужа» остатки завтрака. Но малость переборщил и чуть не стёр лицо нахуй. А когда он пошёл приводить в порядок «сына» его же слюнявчиком (пиздюк надел), Сай начал защищаться тем, что запускал ложкой, как катапультой, комочки каши. Лучшая защита — нападение.       — Ёбаный римлян. Марш в свою комнату! — злобно прогремела Кохаку и указала пальцем на одну комнату из двух. — И чтоб глаза мои тебя не видели пока не подумаешь о своём поведении!       — Да, да! — закивал головой Тсукаса.       — Да вы чё? Ебанулись? — захлопал глазами Нанами. — Если я из-за этой фигни пару пропущу, у меня абсенс порог перевалит.       — Нет, сопляк дело говорит, — шепнула на ухо Тсукасе Кохаку. — Так и быть, ты не наказан. Но должен принести домой денег или еды и неделя без видеоигр. А теперь свободен.       — Да чё за…       — А чтоб жизнь мёдом не казалась, — два супруга дали друг другу пять.       — Мама, папа, хочу сестрёнку.       Тсукаса покраснел, Кохаку позеленела.       — Перехочешь! — юристка угрожала своему чаду кулаком, сделав его в три раза больше. Круче чем Кинро с его болванкой, направленной кверху.       — Нет, ну, если он настаивает… — Тсукаса начал мять сиськи, не в прямом смысле, — как девочка-девственница.       — У меня плохие новости: ты бесплоден, я без хуя. Ноу матка, ноу дик, следовательно — ноу чилдрен.       — А я так хотел детей, чтобы дом полная чаша.       — Давай сначала первый нас обеспечит, а там посмотрим.       Стоит ли говорить, что на фоне того, что эти трое живут как липовая семья, дружеская грань между ними стёрлась, но и не была пересечена одновременно. К примеру, Кохаку могла спокойно чистить зубы, пока Тсукаса пел в душе. В спальной они вообще ложились спать таким образом, что ни один из них спины разогнуть не мог: хозяйка выделила молодому гнезду кровать для супругов и колыбельку для малыша. Так как Сай мальчик, она ещё и сняла с верха кровати позорную куклу Барби и повесила туда три звёздочки. Единственное хобби у Нанами — теребонькать эти непонятные украшения для умственно отсталых. А Шишио и Кохаку вообще первое время до крови из носа дрались за то, кто будет спать на этой большой кровати. Один орал, что он большой мужик (это была Кохаку), второй орал, что спина в его возрасте очень важна (это тоже была Кохаку). Она «жене» уже и судом угрожала, и разводом, и несколько раз говорила Саю собираться, пока он водил машинкой по полу… Ненормальные, блядь. Вы посмотрите на молодожёнов сейчас — спят не в обнимку, конечно, но хотя бы вместе. Дивана-то нет, на полу спать — не комильфо. Под утро Кохаку неизменно закидывала на Тсукасу свои ноги, а он душил её тем, что просто руку клал ей на лицо. Просыпались они под крики Сая «Папа синий!».       Как-то раз сел, значит, Тсукаса на кровать… Кто же знал, что там будет сидеть Сай. Повезло ему, что он сидел без ноутбука, иначе гаджет в лепёшку. А так, только индус. Получился из него наан. Сказать, что у качка было виноватое лицо — ничего не сказать. Он сидел как щенок из мемов и сильно потел, постепенно приподнимая попу. Сай отслаивался от чужой задницы как тонкий алюминиевый лист, ну или фольга, ну или просто банный лист. Факт был в том, что раздавили. Отклеив от себя сына, Тсукаса встряхнул его как простыню. Сай постепенно возвращал объёмы, но не до конца, поэтому Шишио решил надуть его словно лягушку из «Шрека». Программист начал взлетать… Кохаку вахуи. Нет, втрихуи. Она предложила привязать к Саю ниточку.       Постепенно Сай приходил в себя. Остановился он на стадии французской гармошки, при ходьбе, издавая характерные звуки — испускание воздуха. Ходил злющий как Том из «Том и Джерри». Естественно, подобный не баг, а фича, Кохаку в «сыне» раздражал. Она говорила, что, если он не перестанет пародировать музыкальный инструмент Гена, она обменяет его на сына получше. Постоянно сравнивала его с Сенку. «Нет, ну, ты посмотри на него: красивый, умный, gpa 4.0, практику закрыл на фулл… А ты что? Бездельник! На 50 закрыл и заебись? Только свои айти штуки закрыл на 100 и сидишь с 0 по философии довольный. Тьфу! Бездарь! Бери пример с мате… Нет, не бери. Бери пример с мен… Нет, не бери». Сай после таких слов плакал в спальне и причитал, что сбежит из этого дома с узелком на плече и будет выживать круче, чем в Майнкрафте, пока они с мамой будут палец сосать. Нанами со слезами пожелал им поубивать друг друга в битве за одеяло. Но не знал пиздюк — Тсукаса кутался в это сраное одеяло как в кокон, чтобы «муж» умёрз нахуй. Опять папа синий.       — Пиздюк, съёбывай. Настало отцовское время жить в комфорте.       — Я уже научился в три погибели складываться, «пап».       — Не спорь с отцом. Иди на хуй.       — Ну, пап.       — Не папкай. Щас скажу мамке твоей — опять французской гармошкой будешь. Она у меня ух какая.       — Не уточняй! Фу! — Сай убежал в неизвестном направлении.       Кохаку и Тсукаса в слезах дали объявление по национальному телевидению: «Пропал пиздюк!».

***

      Вернёмся к нашим коровам.       Рюсуй и Хьёга поселились в селе Хурхуяровка, Говниловка, Подзалуповка, Степь-без-названия и просто в пизде какой-то. У них не было никаких улиц — какие-то рандомные номера, которые ещё и повторяются. Дома были кривые-косые, но не как у Сенку с Юкио. Хотя и комфорта у них было поменьше. Личного пространства не было точно.       Знаете дома, которые принимают очень сильно бедных студентов, имея территорию 3×4 метра? Так вот. Дуэт из небывалого мажора и дединсайда влип в нечто такое. Они делили хату с 15 человеками. Да, именно так — «человеками». Дед, дочь и остальные 13 внуков. Причём дед был тем самым дедом с маразмом, который ставил ударение не туда, коверкал слова — ну, прям как Кинро. Например: мАгазин, хошь, поди, яйшница, дискОтэка, гейфрукт, гетерофрукт… Да, дед знал, что такое грейпфрут, просто не мог произнести. Когда Рюсуй рассказал ему о драконьем фрукте, второй охуел «Да ты чо?! Чо, прям огнём дышит? Не, ну, ты гля, какая диковина. Дедовский вздох», а потом трепал блондомэна по макушке так, что волосы электризовались у него как у Сенку, и забывал диалог нахуй. Каждый день по новой. Рюсуй этим пользовался и рассказывал один и тот же моряцкий анекдот заново. Хьёга рофлил, мол Гена надо к деду привести, чтоб лапшу на уши бесконечно вешал.       — Почём нынче греча, внучок?       — 165 руб кг.       — Гля, какая хуйня! — дед комично шлёпнул себя по лысому лбу. — Ещё какие небылицы с городу скажешь?       — Сахар ваще пиздец, дед, ты охуеешь, — и это сказал Хьёга. — Рюсуй, на рыбалку завтра утром уходишь?       — А на уроки мы, типа, вообще не ходим?       — Бля, я забыл, что мы студенты.       В общем, весела жизнь в селе. Иногда два пидораса уставали от чрезмерной социализации с деревенскими, а иногда пользовались ситуацией, исчерпывая всю выгоду. А самой крутой штукой было то, как господин Нанами собственной персоной проводил семинары по бизнесу местным амбициозным пацанам.       — Пацаны, бизнес-план с донеркой просто бомба. Я вам отвечаю. Сначала вы работаете на ип-шку, а потом ип-шка работает на вас. Донер крутится, бизнес мутится, — читать с хрипотцой противного подкатываещего мужика из голосовых тиндера.       — Так и запишем. Донер мутится, бизнес крутится…       — Да бля. Наоборот. Иначе не работает, — Нанами кинул в него тапок. Пацанёнок в козырьке ёбнулся с маленькой табуретки. — Дальше. С каждого по рублю уже не работает. Схема хороша только тем, что вам несложно, а мне можно. Настоящий бизнесмен никогда не пропустит возможность заработать, — и он сложил свои пальцы в пафосный треугольник, кивнув вбок.       Все местные девчушки заорали. Как же они сохли по городскому Чармингу. Златовласый герой очаровывал всех своим белоснежным оскалом и значками долларов на тапках. Опустим, что он наступил на коровью мину, пока добирался до семинара. Даже местные мамаситы были в восторге от бизнес-планов гения. Они называли своих детей и коров Рюсуями, а ослов — Хьёгами. Но это только в хорошем смысле. Мужья называли своих жён в постели Рюсуями, но жёны всегда в конце говорили: «Спасибо, мне приятно». Мамы, бабушки и их дочери за 30 в фартуках и синих халатах в мелкий цветочек снимали с голов платки, когда видели этих двоих в округе. Кончалось всё тем, что они кричали «Бабы, он мой! Он точно смотрел на мою попу!», а Рюсуй просто с болью вспоминал, какие же ностальгические петушиные бои были у Сая с Геном. И на попу ничью никто не смотрел. Просто мимо проходила старая добрая корова, от неё сердце в пятки уходило. Звон колокольчика на её шее — и Хьёги уже нет. Он прятался в крапиве.       Кстати о Хьёге. Драма-бой определённо заслужил свою минуту славы. Если по Рюсую сохли дамы в возрасте, то мистер Акацуки был местным Егором Шипом. 13-летние девочки делали манифестацию на его любовь, звали на дискотеку или на сено погулять. Рюсуй советовал другу «Дядя, не надо. Дядя, одумайся. Не забывай, что существует Кохаку, которая нас посадит». «Нас?! А ты тут при чём, геронтофил сраный?» — Хьёга охуевал. Идти ни с кем он, конечно же, не собирался. За что же он заработал такие лавры, спросите вы. А ответ прост — Хьёга читал лирикс с рэпа как стихи. Нет, не выдавал за свои. Девкам и так хватало. В ход шли 50cent — Candy shop со всратым японским акцентом. На Eminem — Mockingbird поколение постарше кидало респект, лифчики… Эх, по Стэнли парни тоже скучали. А ведь могли просто на пары сходить. Красный лифчик мистера Снайдера навсегда в сердце.       Если детвора кидала двум парням респект, то дед регулярно кидал ульту. В самый обыкновенный вечер дед в толстых очках, которые делали его глаза в три раза больше, сидел в своём проперженном кресле и смотрел телевизор размером с фотоаппарат и слушал параллельно радио. В случае вторжения (не немцев) внуков в его досуг он, не скосив глаз, кидал в них свою челюсть из кружки. Дети разбегались как саранча. Рюсуй и Хьёга визжали как девочки из фильмов ужасов. У Нанами от страха шевелюра теряла гравитацию, с головы вверх взлетала. А Хьёга что. А Хьёга ничего. В такие моменты можно было увидеть его глаза. Ладно. Вернёмся к деду. Как и говорилось ранее, он порой забывал хронологию событий или просто забывал всё подряд. В этот самый неприметный вечер дед собрался помирать. Сказать, что никто не охуел — ничего не сказать. Такой прикол был традицией в этой семье. И никто даже не обратил бы внимание на дедуса, высунувшего язык изо рта набекрень, если бы он не сидел в ебучем Рюсуевском пиджаке за лярд баксов. Это был удар по кошельку, сердцу и гордости. А когда дед встал, и все поняли, что он закатал брюки Рюсуя по трусы (проблема в том, что он и их надел), это был удар ниже пояса. Обошлось, к счастью, без скандалов. Только помер один человек и это даже не дед. Нанами сидел в сельском туалете и очень злобно какал, высунув язык набекрень, скрестив руки на груди. А дед что? Дед ничо. Он так и продолжал уговаривать похоронить его в этом ульта костюме. Он даже немного в себя поверил и стал подкатывать к соседской бабушке. Спойлер: Хьёгу пригласили в качестве чтеца на их свидание. Хьёга не знал об этом, пока ему не дали подзатыльник и не сказали «Читай!».       — Как там твоя тёлка поживает, заебал? Хоть проведал бы её, — закатил глаза бизнесмен без образования и мозгов и шевелюры, потому что улетела.       — Да откуда знать как она поживает? Может, она уже тушёнка? Может, дед её уже сожрал? — пожал плечами Хьёга, за спиной скрестив пальцы. — Я вообще не знаю чё она ко мне привязалась.       — Говорят девушки влюбляются в мужчину по запаху… Чем ты пахнешь, братан? Травой воняешь?       — Блять, я воняю ашкой и какая, к чёрту, трава? Хочешь сказать, эта бурёнка — пассивный курильщик? Или у неё кинк на белобрысых с сигаретой?       — Нет, ты видел эту корову? Всё может быть.       — Какой мужик трахнул её мать? Почему мыслит как человек?       — Хьёга, полегче. Только зоофилии в тэгах нам не хватало, — Рюсуй посмотрел вперёд. Именно вперёд. И загадочно подмигнул.       — Куда ты смотришь? Я прямо по курсу. Восточнее, пират. Восточнее.       — Это вам дамы, — Нанами послал воздушный поцелуй непонятно кому. Но почему-то он был уверен, что где-то там, по ту сторону, сидит человек с двумя подбородками перед телефоном, вероятно, в туалете, или перед экраном ноута.       — Блять. Мне не по себе. Не делай так больше, еблан. Псих, — Хьёга пнул сено.       — Что ты пнул? Ксено? Я неправильно прочитал.       — Иногда мне кажется, что за нами кто-то наблюдает.       — Ты больной? Ещё скажи, что мы в фанфике. Ебанутый…       — Или в аниме, где гг маленький учёный…       — Пиздец. Сенку что ли? Не гони.       — Отвечаю. Чувствую я Ишигами. Потому что это я — Дио, — он указал на себя большим пальцем, став в странной, неестественно детализированной рисовке.       — Да как же ты заебал, — минута молчания в страхе. — Чувствуешь этот запах?       — Если ты скажешь, что «читатель» что-то жрёт, я за себя не отвечаю. Ходи, сукин сын, оглядывайся.       — Нам не до 4 стены! Оглянись!       Рюсуй повернул голову Хьёги вбок, зажав пальцами щёки. Его губы стали уточкой. Некогда узкие глаза — квадратные. У Рюсуя же зенки по пять копеек.       — Облава! Тёлка по курсу! Женщина на корабле — быть беде!       — Почему мне кажется, что наш дуэт самый неадекватный?! — с этой фразы маск-бой стартанул.       Два приезжих из города бежали как в последний раз в жизни. Олимпийские чемпионы и рядом не стояли. Рюсуй, пока бежал, плакал, что он принцесса Диана на забеге. Дело в том, что бег по грязи это вам не хухры-мухры, а серьёзное испытание для ваших тапок. Резиновые они наделись парню на голень, продырявились, и бежал наш блондо-мэн как бомж, светя пальцами ног. И, конечно же, он наступал на коровьи мины. А когда он поскальзывался на них пяткой, она отлетала в Хьёгу, что в слоумоу падал как истеричный червяк. Рюсуй орал «Истервичка!».       — Огонь по своим! Френдлифайер! — орал Хьёга перед тем, как начать медленно исчезать. Шутки про то, что друг Рюсуя Нанами тонул в говне — не шутка.       Хьёга, бедняга, заспавнился в городе. Он забыл поставить чекпоинт в новом доме. За всё это время ни разу не поспал, прикиньте. Рюсуй — жадная душа — возвернулся к летающим зелёным огонькам опыта, коих было две штуки: Candy shop & Mockingbird. Ах, да. И лут забрал: почти сломанные галоши, ашка на исходе, маска. Хьёге он напиздит, что просрал.       Теперь Рюсуй может читать как минимум два рэпа. Бабы, держите юбки. Песня Эминема ебать сложная. «Надо как-нибудь Сенку за gpa кокнуть», — пронеслось у жадины-говядины в голове. Кстати о говядине.       — БЛЯЯЯЯЯ, — Рюсуй бежал как Иида из «Моей геройской академии». Пальцы он сломал как Помидория. А ещё обгорел наполовину, но это уже другая история. Аанга.       Корова умела делать так, чтобы жизнь мёдом не казалась. У Рюсуя сбивалась дыхалка, но он себя подбадривал «Братья, не забываем дышать!». (Хьёга ебался с телепортом. Не очень понимал как юзануть тп). Поворот сюжета — коровьи мины были неспроста. Хьёгова женщина оставила эти подарки судьбы специально, гоняя двух придурков по кругу, и в хвост и в гриву. В данной ситуации она воспользовалась тем, что новенькие не знают локаций деревеньки. А она-то тут каждую лазейку знает. С самого начала тотал W. Ещё и пасхалки по ходу дела решала. Отгадала ребусы таксиста, номера домов по порядку поставила, её приняли в деливери…       Рюсуй бежал назад тем же маршрутом, что и прибыл в деревню. Он вновь врезался в бельевую верёвку, выбежал в обратно направлении в шляпе с пером, опять, крикнул деду, чтоб костюм себе оставил — всё равно спёр у бати. Сигал через заборы, через куриц, встретил петуха Валеру и съебал в город. Новые японцы, вперде!       Хьёга к тому моменту разобрался с телепортом.

***

      Давайте поговорим о Хроме. У этого мальчика всё в порядке. Кушает, спит вовремя, на уроки ходит. Долбаёбы жить не мешают. Минусы — как тот чумазый кот из мема всё ебало перемазал в пироге.       — Пора быть самостоятельным, — поправив на лбу бандану, подняв штаны до самой груди, он пошёл в общагу.

***

      — А я не понял. А чё так пусто? — Ксена расставил руки в бока, стервозно жуя жвачку. — Где крики о том, что туалет занят? Где повар? Где нудящий очкарик со сломанным пальцем? Где луковая башка с gpa 4.0? Двухцветный гей и его друзья? Персонажи второго плана? Где, блять, истеричная блонда в костюме?       — Какая блонда? Я, что ли? — Стэнли, как во втором классе, попросил у Ксены жвачку хубабубу, вытянув ладонь.       — Ту-у-у, — как пароход протянул ректор. — Ну, эта… Бесячая. С желтым хвостом ежом на башке.       — Погоди. Ты про мажора с амнезией? Или про бабу, которая третий месяц говорит, что засудит нас?       — Да.       — Что да? ЧТО ДА?! — Стэнли сжал Ксене горло гусю-пищалке.       — Моё имя не склоняется! Как же я устал от этого дерьма! Никто же не говорит «Давайте въебём КинрЕ» или «У Сенки gpa 1.0» или «Кохака не закон ваще». Тьфу блять.       — Ты закончил?       — Да.       — Значит так, Ксена.       Ксена взял Стэнли за горло. Универсалы, вперёд! *Звуки БДСМ для людей за 50*       Или коротко о том, как Ксена Хустон Вынгфилд терял бабки, потому что общага пустовала. Борщом не пахло. Криков не слышно. Драки не видно.

***

I like to move it, move it She like to move it, move it He like to move it, move it We like to move it!

Keep on jumpin' off the floor Dancin' 'til your feet is sore Party hard just like it's Mardi Gras 'Cause that's what life is for (Yeah!)

      — Кажись, опять рейд. Какой-то… Черно-белый лемур. Гинро-Морт, варианты, — Юкио глядел в подзорную трубу. Сенку смастерил из говна и палок, что выпали из шалаша. С обратной стороны трубы глаз Юкио выглядел очень большим.       — Блин, ты прям Патрик.       — В смысле?       — В одной серии он использовал стаканы как бинокль и его глаза с другой стороны были огро-о-омные, — Гинро широко развёл руки. Юкио очень крупно моргнул. Гинро заорал. Блонда-шевелюра вновь полетела вверх.       — Ты лучше брату своему со зрением минус сто так скажи.       — Вот про брата лишнее было.       — Чё говоришь? Враг? — из напольного люка вылез Сенку. И да, они малость импрувнули свой домик. Рушится, правда, он всё так же. — Давай мы его какашками закидаем.       — Ха-хахахаха, давай ещё на обезьяньей тяге в Париж улетим, — Юкио смеялся так, что ноги кверху задрал и дрыгал ими как таракан. Гинро включил мексиканские мотивы.       — Это называется «Три долбаёба посмотрели «Мадагаскар» ночью», — закатил глаза Гинро. — А чё за враг? Спугни его своим большим глазом. Моргни только одним.       — Долбаёб сука, это подзорная труба, а не бинокль. Если я моргну одним глазом, он не поймёт.       — Согласен. Отставить моргание. Покажи ему лучше свою глотку, пусть обосрётся.       Все посмотрели на злыдня Сенку. А враг уже подошёл и смотрел на клоунаду на крыше 10 минут.       — Ёкарный бабай, да это ж Ген. Идея закидать какашками ещё в силе? — Сенку почесал макушку пальцами как макака-бибизяна.       Юкио направил трубу на Гена и испугался. Тонкие губы крупным планом. Страх божий. С вскриком «Иисусья жопа!» Юкио сначала объебался о край крыши носом, а потом как голубь из видео прыгнул не раскрыв крылья. Зачем.       — Ну, раз Юкио выбрал путь «и камнем вниз», предлагаю пустить его в расход. Юкио! Нападай! За орду! — Сенку прокричал боевой клич унгов-бунгов и поднял вверх флаг с непонятной хуйнёй. Вероятно, флаг Казахстана.       — Дебил сука, я за альянс!              Сенку молча скинул Юкио его позорную трубу, ибо оружия больше не было — вилки были пластиковые, ложкой вены вскрывать не получается. Труба упала на голову Сайонджи и отрикошетила как маленький камушек, издав звук удара по кокосу.       Юкио и без всякой трубы очень крупно моргнул двумя глазами. Настала очередь Гена орать.       — AAAHHH, WATAFAK, — Ген с непонятной фруктовой короной на голове, уже не танцующей-ковыляющей походкой, начал уёбывать обратно. Он запрыгнул на руки к Кинро-Морису.       — Вот видишь, Гинро, для полного счастья им только тебя не хватает, — подколол Сенку. — Глазки покраше и вперёд — обнимать ноги Гена.       — Я тебе футфетишист что ли? Да я как вспомню даже тупо ноги Кинро в сандалях, мне уже дурно. Какой, нахуй, Ген?! — восклицает Морт.       Ночь просмотра «Мадагаскара» даром не прошла. Сенку, будучи местным Шкипером, скинул Гинро с крыши, и тот покатился вниз как колбаса. *Звуки колбасы*       — Пацаны, ну, хорош, балду гонять. Давайте жить вместе, как в старые добрые, — Асагири уже умолял на коленях. Даже корону с башки снял.       — Как в старые добрые не было никогда, — Сенку приказал Юкио готовить арбалет.       — Начальник, нас связывает одно общее военное прошлое. Ты вспомни новогодние сессии. Позорные шпоры Гена и Рюсуя, что чуть не умер по его ви… — Сайонджи приготовил арбалет.              Кинро встал перед Геном, расставив руки в стороны, то есть, в Т-позу.       — Прежде чем вы убьёте Гена. Хочу убедиться, что король Джулиан умрёт не зря. Пустите пожить. Меня. Не его. Я прилежный, чистоплотный, умный, красивый, сын маминой подруги… — он загибал пальцы до тех пор, пока не кончились. Дошёл до сломанного. Аж грустно стало.       — CV пиздёж! — Сенку замахал своим голубым флагом с орлом по центру.       — У тебя флаг неправильный, долбаёб! — Кинро же принялся угрожать злому хозяину своим неожиданно большим кулаком.       — Полегче со словами и прежде чем кулаком угрожать, убедись, что можешь его зажать! Издалека как будто фак показываешь! — приятный флешбек того, как хрустит палец старосты затмил мозг злого гения. Гнусавая улыбка поплыла вверх как в Тикток фильтрах. Пацаны перекрестили Сенку.       — С тех пор, как съехали, он совсем злой стал. Теперь понятно, что с Ксеной стало.       — А я думал это уже старческое.       Юкио подбежал к Кинро и Гену сзади и замахнулся на них своей подзорной трубой. Звук ударов двух кокосов. Синхронно схватившись за головы, кингены обернулись назад.       — Где твой арбалет, гений?       — Стрелы в расход пускать? Уволь, я уже давно скелетов не убивал. Стрелы не выпадают. Лучше вручную, — с этими словами он, в доказательство, стукнул по головам парней ещё раз. У обоих — шишки высотой с Фудзияму.       — Ебать, я без подзорной трубы могу увидеть врага.              Дом дрожит, земля трясётся, это Сиська к нам несётся.       Тсукаса Шишио.       Объяснений больше не требуется. Со скоростью профессионального атлета он, молниеносно передвигая ногами, сокращал дистанцию так, что казалось, что на бедный шалаш бегут 100 лошадей. Пыль стояла столбом. Он хуярил как машина. А рядом с ним, ну как рядом, за три километра, тащились две маленькие точки. Сенку смутно понимал, что точка поменьше — это Кохаку, а подлиннее, но поизбитее — Сай.       — Ааа, партизаны, — сузил глаза Ишигами, — вы на разведку сначала пиздуна нам заслали? Понятно всё с вами. Прислали балабола и нудного переговорщика. И думаете, что жить пустим? А хуй там плавал! — он как дед показал кукиш. Юкио направил подзорную трубу, чтобы казалось, что он больше.       — Оооо, знакомые рожи! — завопила Кохаку издалека. Сай рядом медленно поднимал какой-то флаг. Сенку потерял связь с миром. Теории две: либо они как в Call of duty свой флаг к ним в землю воткнут, и их флаг исчезнет, либо это сраное перемирие.       — Флаг белый? Кто-то видит?       — Блять, Кинро. Я говорил к ним с белым флагом идти надо было! — Ген схватился за голову в плаче. — С деньгами не свезло, с хатой наебали, унитаз украли, Кинру с ним чуть не вынесли, — Ксена, радуйся, — огуречную маску схавали… Ещё и без флага пришёл! Ну что я за француз без белого флага?!       — Заткнись, Асагири. Экранное время занимаешь.       — Сука! — заорал Гинро. — Тсукаса идёта на таран!       — Остановите быка! Снесёт же шалаш! Ген, снимай аляпистые одеяния! Вдруг заметит! А ты, Кинро, хорош краснеть! Заебали быть лёгкой добычей! На битве вам была бы настоящая жопа!       Тсукаса остановился ровно за 2 мм от шалаша, и лёгкое дуновение ветра коснулось веток. Схватившись за сердце, парни выдохнули. Кинро причитал что-то вроде «Слава Аллаху» и «Боже, храни Королеву». Ген подливал всем валерьянки.       Зато Кохаку на полной скорости врезалась в Гена. Сай отобрал у Гена валерьянку и со звуком «Gulp, gulp, gulp» выпил всё до дна.       — Полегче бля, сын!       — Ты мне не мать! Я бомжевал два дня и боролся с голубем за кусок хлеба! Какая мать позволила бы дитю голодовать?!       — Так ты сам сбежал! Как дельфин выпрыгнул из окна! Мы с матерью ночами не спали, всей страной искали тебя. На «Жди меня» сидели, стихи читали.       — Ага, видел я какое фото вы отправили с фразой «Пропал пиздюк». Но нет! Там ебаный Бруно Мадригаль! — жестикулируя как испанец, Сай агрессивно воткнул в землю Ишигамовцев флаг лесбиянок.       — Come on lesbians! Let's go! — угарнул Ген. Тсукаса чуть не побежал за ним. Благо, тяжёлая рука Кохаку вовремя легла ему на плечо. Она неудовлетворительно покачала головой, поджав губы.       — А наш флаг Казахстана ещё ничо, — Гинро положил руку на сердце. — Братцы, вы тоже к нам жить?       — Они тебе не братья! Я твой брат! Я Кинро, ты Гинро! Мы братья волки! Ауу! Ты альфа, я омега, а Ген наш инь-янь! Огонь, вода, медные трубы! — естественно это был Кинро.       — Это я его к Тиктоку приучил! — с гордостью сказал Ген. — И я правда думаю, что от лишних одного тире пяти человек ваш шалаш не треснет.       — Овальски, варианты?       — Извини, сам не ебу.       — Кто-то ещё хочет воткнуть флаг в нашу территорию? Что там? Казахстан? Лесбиянки? Французы? Кто дальше?              — Я! — послышалось издалека.       Ёбаный принц Чарминг с флагом пиратов на плечах, с голым торсом, прискакал на своём белом коне. Ха-ха, шутка. Повёлся? Он прискакал к друзьям с рогом коровы в заднице. Его величество Рюсуй Нанананананананананнаннами пребывал в неестественном положении, сидя верхом на бурёнке, что скакала в полное никуда, мордой запутавшись в простыне. Хоть она и была поумнее большинства, непредвиденные обстоятельства в виде Рюсуя и постельного белья сыграли свою роль. Наездник просто швырнул флаг в Сенку. Флаг зацепился за рог, поэтому местному завоевателю в лицо прилетел лоскут с кринжовым эмоджи-черепом.                                           But you didn't have to cut me off

Make out like it never happened and that we were nothing…

      — Это типа гимн? Руку на сердце класть? — Гинро действительно ничего не понимал.       — Рюсуй, тебя снять? Или тебе по кайфу?       — Геюга Ген, ты, что ли? Не думал, что когда-нибудь скажу это, но рад тебя видеть.              Рюсуя всё же сняли с рога возмездия. Он засветил своей смачной дырой на пятой точке. Минус бархатные штаны.       — А ещё, не думал, что скажу это, — Рюсуй очень дружелюбно облокотился о голову Гена, — но… Давай жить вместе, слушай. Все обиды в прошлом. Ну буллил моего брата, ну что с того. В конце концов его много кто буллит. Например, они, — вновь он показывает куда-то вперёд.       — Да ты заебал ломать 4 стену! — именно с этой фразой Хьёга заспавнился прямиком за спиной Сенку. Флага, к сожалению, у него не было. Но был плакат «Токийского гуля».       — Откуда ты материализовался, твою мать?! — испуганно запищал Сенку. — Юкио, арбалет!       Юкио эпично, как в фильмах, положил всё оружие, что у него было в руках, на землю.       — Король, простите меня. Я не могу так больше. Стресс выбил меня из колеи на время, но я думаю, я готов продолжать жизнь пацифиста, — как же по-соловьиному заливал мочу в уши Юкио. На деле чувак зассал бить Хьёгу. Хьёга с плакатом в руках страшнее, чем Сайонджи с арбалетом, знаете ли. Ещё и стрел нет. — Вот что мне с этим делать, Сенку? Пилить его тетивой?       — Врубай опенинг Хорайзон и погнал!       — Нет, король, простите.       Солнце осветило благосклонное лицо Юкио. Над головой выплыл нимб — прямо как у Кинро, когда он сдуру помылся святой водой. У Гена начался нервный тик.       — Я всё понимаю, — сошёл к народу с небес Сенку, — но вас слишком много. И… — он посмотрел в сторону коровы, что сняла с морды сняла солнечные очки копытом и подмигнула, — она с нами жить будет? Хьёга, охренел на свадьбу не звать?       — Вообще-то, она мне изменила с мажором. Смотрите.       — Эээ! — дуэтом заорали Рюсуй и корова. — Я всё, знаешь, кому расскажу?       — Деду?       — Лучше. Потом не жалуйся на тэг о смерти второстепенного героя.       — Как же ты задолбал… — фейспалмнул Хьёга. — Жить с тобой изначально было большой ошибкой. И верни лут, заебал!       — Нет лута нихуя!       И опять они дерутся как кошка с собакой.       — Вам ничего это не напоминает? Ну, их драка.       — Да… Времена общаги… — мечтательно протянул Ген.       — Ну, пошли домой, что ли. Жить всё равно негде.       — Ура, победа! — закричала орава и ордой попёрла в шалаш из палок, а во вторую очередь из говна.              Маленький недочёт.       Людей было много, шалаш был мал. Тсукаса, что профилем крабьим шагом, пытался протиснуться в проход — последняя капля для этой собачьей будки. Сначала она раздувалась как шар, Юкио жаловался на скрип небоскрёба, потом Ген чихнул, Гинро пукнул, Ёж рыгнул… Лопнул их дом, короче.       — Чё, может, обратно в общагу?       — Однозначно.