***
Сергей смотрит на себя в зеркало. Чёрный костюм, белая рубашка с растёгнутой верхней пуговицей и белые изношенные кеды. Под глазами красовались синяки от долгой работы за компьютером и невысыпания. Недавно он презентовал обновления своей сети Vmeste. Уже пять лет как он живёт и работает в офисе. Учась в институте, начал постепенно разрабатывать приложение. А когда защитил диплом магистратуры, выпустил приложение, которое сразу же сделало его знаменитым и богатым. Потом он переехал в офис. Жить в маленькой неудобной квартике было уже невыносимо, к тому же с ней связаны воспоминания, которые давно стоит забыть. Считай всё, что он хотел, о чём мечтал, к чему шёл много лет и на какие жертвы пошёл ради своего успеха — всё это сбылось. Но его нельзя назвать счастливым человеком. Всё его счастье осталось где-то на первом курсе, когда он мог спокойно радоваться жизни, ни о чем не заботясь, гулять с другом... Тогда он и подумать не мог на сколько его жизнь изменится. Он много лет прожил один. Он многое потерял. Многое оставил в прошлом. Много боли, слез и истерик пережил, когда случился тот день, последняя их ссора, после чего жизнь потеряла краски. Сейчас ему было необходимо отдохнуть, расслабиться, если же конечно ему это удастся. Он редко отдыхает и куда-то выбирается, чаще всего предпочитает сидеть за компьютером и работать, работать, работать. Он привык к этому, порой он на столько в неё погружается, что забывает о других проблемах, о том, что надо поесть или поспать, но главное это помогает избавится от плохих навязчивых мыслей. Он обвёл контур глаз чёрной подводкой не слишком ярко, но чтобы красиво, и надел любимые красные очки, чтобы скрыть свой уставший, измученный вид. Выглядеть хотелось всё-таки очень хорошо. От понимания того, что на месте детского дома, в котором он когда-то вырос, теперь красуется казино, — противно. Но Разумовский старается об этом меньше думать, спокойно собираясь, будто идёт на обычную тусовку. Вот только это не "обычная тусовка" , там будет куча богачей и журналистов, от разговора с которыми ему не отвертеться. Он боится людей с самого детства, как маленький котёнок шугается и сторонится их, ищет способы как можно меньше с ними общаться в живую. Профессия, которую он для себя выбрал всеже вынуждает общаться с не очень приятными людьми и идти на такие жертвы ради своего бизнеса. Идти в этот ад он категорически не хочет. Какая разница будет он там или нет? Его там никто не ждёт, он там никому не нужен. Смотреть на золотые стены, слушать дурацкую музыку и ходить из угла в угол как важный индюк он не хочет. Разве что может хорошо напиться. Телефон на тумбочке издал звук, оповещающий о новом сообщении. Сообщение от: Тишка Тишка: Ты как? Серёжа: Отвратительно. Тишка: Может ты лучше никуда не поедешь? Давай я приеду к тебе? Посидим, отдохнём? Серёжа: Не надо. Я уже решил, что должен там появиться. К тому же меня давно не было на публичных мероприятиях, а это необходимо для запуска новой версии приложения. Да ещё этот пиар-отдел задолбал, настаивает, чтобы я пришёл. Кароче, вот. Давай в следующий раз? Тишка: Хорошо. Будь осторожен. И не набухайся, как в прошлый раз) Серёжа: Не переживай, всё будет нормально. Надеюсь.. Конечно, для его самочувствия и нормального состояния было бы лучше остаться в офисе и отоспаться. Даже если бы Тиша пришёл и просто посидел с ним, тоже было бы лучше. Не хотелось бы на пике своей карьеры портить репутацию. Все эти СМИ, газеты, интервю, жёлтая пресса — это всё не для него, но от этого никуда не деться. Всё, что ему нужно — это прийти, показать себя, посверкать личиком на камеру, поулыбаться журналистам, мол всё в порядке, никуда он не пропал, поболтать об очень важном ни о чем с местными богачами и в очередной раз разочеровоться. «Вот бы их всех жёстко и радикально сжечь» – думал однажды Серёжа, – «Очистить город от мусора, от этой грязи, вернуть людям деньги и создать идеальный город или даже государство». Но пока это только в далёких мечтах, сам бы он на такое не решился никогда. Поэтому он занимается благотворительностью: перечисляет деньги в приюты и школы, больницы и сады. Надеется, что все деньги уходят туда, куда им положено, а не в карманы каким-то дятькам. Хотя за этим он старается следить и проблем вроде нет. Стоя всё так же перед зеркалом, Сергей расчесал свои золотисто-рыжие волосы, уложил, как обычно разделив на две стороны, пряди с одной стороны упали на лицо, чуть прикрывая левый глаз. Серёжа решает появиться на этом мероприятии хотя-бы на час-два, у него снова возьмут какое-то интервью, походит, поболтает, напьётся, а потом вернётся в офис и отрубиться.***
В голове шум. Серёжа оперся дрожащими руками о резные перила и склонился, наблюдая за буйным весельем на первом этаже. Певец на сцене что-то выплясывал, полуголые девицы дрыгали ногами, но многоголосый рокот и азартный шум вокруг игральных столов заглушали музыку. Он взял бокал с подноса у мимо проходящего молодого официанта. Жидкость обожгла стенки рта, когда Серёжа сделал первый глоток. Он поморщился. Как же отвратительно. Ещё немного и его стошнит от всего происходящего вокруг: от золотых стен, от сверкающих блестяшек, от пафосных нарядов дам, находящихся здесь, и от дурацкого дискошара. Он ненавидел такие мероприятия. Его в буквальном смысле тошнило от этого. Но Марго дала явно понять, что от этой вечеринки ему никуда не деться и в конце концов он уже сам для себя решил, что пора бы сменить обстановку и просто убежать от своих мыслей, которые, оказалось, не собирались покидать его даже сейчас. От накатывающих воспоминаний становилось только хуже. Больно смотреть на стены выкрашенные золотом, которые он помнил еще с облетавшей краской. Он помнил, как убегал по этим коридорам от кучки хулиганов. Больно вспоминать это и видеть, как изуродовали его "дом". Всё перестроили, теперь и не скажешь, что когда-то это место было детским домом. Его детским домом. Несправедливо. Всё-таки он многое сделал для своего детского дома, реконструировал, обеспечил детям хорошие условия жизни — не то, что было до — и образование, а какие-то уроды выкупили здание, выселили детей, расселив по другим домам, всё разрушили и сделали казино. Здорово. Разумовский как узнал об этом, разозлился очень сильно, но сделать было уже нечего невозможно. А сейчас он вынужден здесь находиться и смотреть на это безобразие. Он думает, что должен принять и отпустить, оставить это в прошлом. Всё. Абсолютно всё оставить в прошлом и даже тех, кто стал для него очень дорог. Музыка оглушала. Сергей, покачиваясь в её такт, медленно спускался по ступенькам, чтобы разведать обстановку, не понимая зачем, но думая, что так надо. Разговаривать здесь с кем-то, естественно, он не желал. В какой-то момент, когда музыка сменилась на более привлекательную, он позволил мелодии управлять его телом и практически слился с танцующей толпой. Разумовский не понимал, что он делает. Своим разумом он уже не управляет и точно мог сотворить сейчас то, о чём бы потом пожалел. Вон, например, стоит мужчина чёрном смокинге повернутый к нему спиной, почему бы не подойти и не засосать его? Ведь он так похож на… «О нет! Только не снова. Я же обещал себе!» ...На его старого друга. Такие же тёмные волосы, то же телосложение, ему показалось что его давнему другу хорошо подошёл бы такой костюм, но потом он вспомнил, что Олег никогда не любил костюмы. Олег... Его пьяный разум слишком привлёк его зад, покачивающийся, будто нарочно дразнящий его. О последствиях он бы подумал позже, а может и нет. Сережа остановился, ловя себя на неприятных мыслях. «Нет, нет, нет, я не должен об этом думать!! Лучше вообще не думать ни о чём!» Сергей завертел головой по сторонам в поиске какого-нибудь официанта с подносом. Он больше так не может. Он опять думает о нём. «Мне срочно нужно выпить.» Разумовский находит ещё один бокал. Перестать о нём думать уже не выходит, он как вирус, засевший в голове, его уже ничем оттуда не вывести. Он пытался, много раз пытался его забыть – всё тщетно. Каждый раз возвращался к тем воспоминаниям, мучая себя. Он хотел бы, наверное, стереть его из своей памяти навсегда, начать жить по-новому, быть с Тишей и не мучать ни себя, ни его этими дурацкими истериками. До появления Тиши у Серёжи не было ни с кем отношений. Он отвык от этого. Его перестало это интересовать. Он считал это напрасной тратой времени. Всё равно ничего хорошего от каких-то отношений не будет. Ему и одному не плохо. После расставания с Олегом он замкнулся в себе, перестал с кем-либо общаться, кроме подруги, с которой познакомился ещё в вузе, и, когда уже переехал в башню, приглашал к себе каких-нибудь мужиков для компании на вечер, конечно же, он не делился с ними своими проблемами и даже просто о чём-то они не говорили, а приглашал он их ради того, чтобы потрахаться – так он снимал свой стресс. Сереже хотелось верить, что Олег вернется, но его не было год, потом второй, третий, Сережа потерял всякую надежду, но продолжал глупо и тупо любить, зная, что эта глупая любовь и дурацкая привязанность ни к чему хорошему не приведут. И он забыл. На какое-то время. Углубился в учёбу и работу. Он понял, что раз Олег не возвращается — значит, он ему больше не нужен. Серёжа погрузился в работу, практически никогда не отдыхая, ведь если он снова останется на едине с собой и со своими мыслями, то от воспоминаний о нём ему не избавиться. Он день и ночь загружал себя работой — и в итоге добился-таки не малых успехов! Столько лет страдать из-за одного мужика, видя его фотки, где он счастлив со своей семьей, а потом биться в истериках ночами, понимая, что ты сам виноват в том, что он ушёл – такое себе занятие. Когда появился Тиша, стало чуть поспокойнее. В кой это веке он начал иногда отдыхать: гулять по городу или даже выбираться за его пределы на дачу к Прокопенкам, родственникам Тиши, или просто сидеть вечерами в обнимку с мужчиной и смотреть какой-нибудь фильм. Тихон работал актёром, так что он всегда знал, что нужно посмотреть, иногда показывал фильмы со своим участием, иногда и те, которые просто когда-то ему понравились. И Серёже начинало нравится так отдыхать и фильмы ему нравились. Он чувствовал спокойствие, защищённость и даже радость. Жизневский всегда мог поднять ему настроение, он заражал своей улыбкой и смехом. Серёжа даже мысленно начал называть его «солнышком» или «одуванчиком», говорить это вслух пока не хватало смелости. Ему нравилось иногда сидеть, запустив свои тонкие пальцы в его кудрявые волосы. Серёжа в такие моменты ощущал счастье. Маленькое, давно забытое, но постепенно распростоняющее тепло по его телу. Сергей поднимается снова на второй этаж – там, как оказалось, меньше народу, большая часть предпочитает находится внизу за игральными столами или на танцполе, где-то там сидел хозяин всего этого кипиша, с которым Разумовскому стоило бы поговорить, что-то обсудить, но Серёжа сейчас не в состоянии с кем-то разговаривать. Ему бы вообще сейчас уйти отсюда и побысрее, пока не началась очередная истерика или паническая атака. Он вновь встал около перил, доставая телефон из кармана брюк и уже будто на автопилоте заходя в инстаграм. Перед его глазами красовались новые фотографии, сделанные ещё вчера, но вчера он не заходил в соцсеть. На фото был красивый высокий мужчина, держащий на руках свою дочь, он улыбается, а рядом стояла молодая очень красивая женщина – его жена, она чуть приобнимала мужа, склонив голову ему на плечо. Пара смотрится очень красиво и гармонично, будто так и должно быть. Вокруг них были разноцветные шарики и большой торт. Глядя на всё это, Серёжа понимает, что у девочки вчера было день рождения. Четыре года исполнилось. Как же быстро летит время... Серёжа скривил лицо в подобии улыбки, глаза намокли, он зажмурился, сдерживаясь, не давая слезам вытечь, а в горле стоял ком. Он пролистывает дальше. На следующем фото мужчина по-прежнему держит на руках маленькую девочку. В этом платье она похожа на маленькое розовое облачко. Такое сравнение Серёже показалось милым. И впрямь девочка выглядела очень милой и радостной. Видно, что родители стараются над её воспитанием, стараются подарить ей всю свою любовь, сделать самым счастливым ребёнком на свете. Но всё внимание Разумовского приковало не маленькое чудо, а взгляд мужчины, устремленный в объектив камеры. Этот взгляд похож на волчий. Он смотрит словно хищник, защищающий самое дорогое. Его взгляд был немного даже устрашаущим и пробирался под кожу лёгким холодком. Серёже показалось будто мужчина смотрит прямо на него, будто он мог знать, что это фото увидет именно он, и специально смотрел именно так. От этого взгляда хочется скрыться, убежать, поджав хвост, но Серёжа продолжает смотреть. Сердце кольнуло. Серёжа замирает, вглядываясь в голубые глаза напротив. Когда-то он смотрел в эти глаза с любовью и нежностью, а теперь... а что теперь? Он сам не понимает, что чувствует. Злость? Ненависть? На что? На то, что дорогой ему человек оставил его одного в не самый лучший период жизни, уехал в какие-то ебеня, долго не возвращался, а потом создал семью, о которой всегда мечтал? Да. Но это быстро сменилось чувством тоски. Он надеялся, что Олег сам захочет с ним встретиться после стольких лет, позвонит, чтобы услышать когда-то очень родной голос, но этого не произошло. Серёжа и сам хотел позвонить – знает же, что тот номер ни за что бы не сменил. Но боялся. Боялся, что его не хотят больше слушать, видеть. Боялся, что пошлют. А потом отыскал его аккаунт в инстаграме... Узнал, что тот давно вернулся из армии в родной город, познакомился с девушкой и женился. В том, что так произошло, Серёжа винит себя сам. Винит в том, что наговорил тогда много лишнего, задел, обесценил все чувства и желания Олега. В тот период Серёжа не смог поддерживать все аспекты своей жизни в гармонии, и любовь, хоть и присутствовала всё это время, совсем забылась за увлечением работой и разработкой новых программ. Сергей понимает, что тогда его амбиции стояли во главе, а не чувства к Олегу. Гордость будто втоптала все тёплые слова и безграничную любовь в землю. Разумовский понимал, что тогда он ни при каком раскладе не смог победить самого себя и свой уже сложившийся план об успешной карьере. За работой совсем не замечал, как делал больно человеку, который был готов на всё ради него, перестал обращать внимание на его любовь и заботу. Он вновь смотрел на фотографии и задавался вопросом: было ли в его мечтах место для счастливой семьи? Нет, не было. Серёжа никогда не хотел семью, к тому же воспитывать детей, поэтому и не ставил в серьёз желания Олега. Да и Олег сам понимал, что раз Серёжа не хочет, то у них не получится воспитывать ребёнка, он бы согласился и на то, чтобы завести собаку, но Серёжа был против и собаки. Олег бы и это перетерпел, но ему стало невыносимо находиться там, где его больше не ценят. И дело даже не в детях и собаках. А в человеческом отношении друг к другу. Поэтому он принял единственное верное решение. Уйти. Теперь там, где когда-то жила светлая и чистая любовь, осталась пустота вперемешку с болью и тоской, а еще с сигаретным дымом и алкоголем. — Сергей, здравствуйте! Из мыслей его выдернул звонкий голосок девушки. «Только не это» Он мысленно закатил глаза, выражая вселенскую неприязнь ко всему происходящему вокруг. Разумовский выключил телефон, убрав его обратно в карман, и посмотрел на девушку, держащую в руках микрофон. Он постарался улыбнуться ей, что вышло не очень. — Здравствуйте. Девушка была одета в чёрный строгий костюм, что очень ей шёл и подчеркивал её тонкую талию. Волосы были короткими ярко-красными. Видно, что девушке нравятся выделяться в толпе. А ещё Серёже показалось, что он откуда-то её знает, но вспоминать, где он её мог видеть, сейчас не было ни сил, ни желания. Позади неё стоял паренёк, держащий в руках камеру. — Сергей, я бы хотела задать вам пару вопросов. Молодой миллиардер делает глоток, наверное, для уверенности, но тут неожиданно даже для самого себя начинает покашливать. — С вами всё в порядке? Сергей? Разумовский откашливается, отрицая попытку девушки чем-то помочь. — Да-да, всё нормально, - Серёжа кивнул, выпремляясь и снова фальшиво улыбаясь. — Меня зовут — Юлия Пчёлкина. «Так вот кто она. Журналистка. Блогер. Ведёт канал на ютубе. Любит копать под кого-нибудь и добывать информацию любыми способами. Повезло же попасться ей на глаза» Он мог понимать, что девушка подошла к нему не просто так, а что у неё есть на это веские причины. Только вот чего она хочет добиться? У Серёжи нет никаких тайн. По крайней мере для того эксклюзива, который она хочет. — Скажите, пожалуйста: как вы относитесь к тому, что теперь на месте детского дома построили казино? Голова будто в тумане. От вопроса лучше не становилось. Вот умеют же сразу задать самые отвратительные вопросы, на которые не хочется отвечать. Но надо всё же что-то ответить. — Я думаю это... Неправильно. — Вы же вроде бы выросли в этом самом детском доме? Как вы пережили то, что его больше нет? По-больному. Он всё ещё не отошёл от тех мыслей, а сейчас ему нужно ответить на вопрос про свой детский дом, которого больше нет. По телу дрож. И кажется будто бросает в жар. Душно. — Я... Девушка, извините, я не могу сейчас об этом говорить! Он сорвался с места, сбегая вниз по лестнице, надеясь не упасть или не врезаться в кого-то из присутствующих, и выбегает на улицу. Девушка пыталась остановить, что-то кричав в след, но потом просто пожала плечами мол «ну ладно». Выходя на крыльцо Сергей пытается отдышаться, прислоняясь спиной к бетонной стене. Вдыхая свежий прохладный воздух, лучше не становилось, внутренности по-прежнему скручивало в большой тугой узел. Вот-вот и всё выпитое шампанское останется здесь около входа. Он оттянул ворот рубашки, пуская в лёгкие больше кислороду. Его бросало то в жар, то в холод, окутывало паникой. Люди странно на него поглядывали, но Серёже сейчас не до этого. И пока он был ещё в сознании что-то сделать, достал телефон, печатная сообщение Тише о том, что бы тот срочно приехал. Долго ждать не пришлось. Минут 15. У бардюра остановилась знакомая машина серебристо-белого цвета, из неё вышел кудрявый мужчина в бежевом пальто и поспешил к Разумовскому. Потихоньку начинало моросить. Серёжа также стоял у стены, прислонившись к ней и закрыв глаза, не в силах больше видеть эти пестрящие огоньки вокруг, этих людей, это место. Его руки дрожали, а ноги подкашивались. Казалось, ещё чуть-чуть и он упадёт. Краем глаза он заметил приближающуюся знакомую фигуру, но сам пойти на встречу был не в силах. Дыхание было сбивчивым. И выглядел он как побитый, испуганный котёнок. Подойдя к нему, Тиша ловит его за плечи, не давая этому размлевшему телу упасть. Он касается пальцами его подбородка, заставляя посмотреть на себя. Но Серёжа не мог до конца сфокусировать взгляд на нём. Разумовский склонил свою тяжёлую голову ему на плечо. Тихон позволил ему прижаться к себе и приобнял, наплевав на то, что рядом люди и камеры. Он согревал его своим теплом, чувствуя, как серёжино дыхание постепенно приходит в норму, хотя нормой это ещё трудно назвать. — Серёж, пошли скорее в машину. Если бы не было рядом лишних глаз, он бы подхватил Разумовского на руки, как принцессу, и дотащил до машины, но он просто придерживал его за бок, уводя из этого ужасного места туда, где будет хорошо. Мигом считав все эмоции на лице Серёжи, он понял, что произошло. Такое случалось слишком часто, потому не понять было бы невозможно. Он усадил его на переднее сиденье, доставая плед с заднего и укрывая, создавая уют и комфорт, а сам сел на водительское сиденье. В машине было тепло, но Серёжу трясло как на морозе. Тиша хотел его обнять, защищая от всех бед и мучений, но посчитал, что пока не время, к тому же в машине, в тесном пространстве это не совсем удобно. Мужчина ни на секунду не отводил от него глаз. — На, выпей таблетку от головы, - Тихон взял из бардачка пластинку с таблетками, сразу же доставая одну, и бутылку воды, откручивая крышку и отдавая Разумовскому. Серёжа выпивает таблетку, делая ещё несколько глотков, возвращает бутылку. Он заёрзал на сиденье, садясь поудобнее и укутываясь в мягкую ткань. Тиша положил свою ладонь на его плечо, поглаживая. — Серёж, всё хорошо. Я рядом. Серёжа никак не отреагировал. Он смотрел в окно перед собой, не видя в нём ничего, будто смотрит в пустоту. И только плечо, на котором лежала тёплая лодонь, вздрогнуло. Он зажмурился и всё же дал волю слезам, тихо всхлипывая и откидывая голову назад. — Я так больше не могу. Я устал. - шепчет Серёжа. Тихон молчал, не зная, как начать этот разговор. Для него всё таки было не понятно такое. Тиша не понимает, как можно столько лет страдать из-за одного человека, зная, что ему ты давно не нужен. Как можно столько мучиться, думая о нём? Почему бы просто не забыть? Они редко говорили об этом и всё, что Тиша знал – это, что был у него лучший друг, с которым они выросли вместе в детском доме и были очень близки, а потом Олег ушёл, и вот тогда Серёжу накрыло и, что уже много лет они не виделись, а Серёжа продолжает думать о нём. И как только за это время, пока был один, окончательно не съехал с катушек? Тихон предлагал сходить ему к психиатру, но тот сказал, что уже был там и это особо не помогло. Эту больную тему для Серёжи поднимать не хотелось, но он хочет разобраться в этом, чтобы помочь своему любимому человеку, чтобы знать от чего отталкиваться и как действовать. Он повернулся к Серёже. — Снова мучают воспоминания с ним? - попытался начать он, прекрасно зная ответ. — Да... - Разумовский еле заметно кивнул. — Серёж, ты не считаешь, что это глупо так долго убиваться из-за человека, который сам от тебя ушёл и которому ты сейчас абсолютно не нужен?? Разве не просто взять и забыть? - что за бред он сейчас наговорил, Тиша не понимал. Прозвучало так, будто он обесценил чувства Серёжи, но сказанные слова уже назад не вернуть. Остаётся надеяться, что тот не обидеться. — Тиш, ты не понимаешь!! Долгое время он был для меня всем, я не могу просто так забыть кого-то, кто просто однажды перевернул мою жизнь и научил жить счастливо. Он очень был дорог мне и сейчас тоже... Я знаю, что это ненормально. Но я ничего не могу поделать. Да, мне сложно, мне от этого плохо. Я не знаю, забыл ли он меня или нет, что чувствует.. Мне порой кажется что так даже лучше - постоянно думать о нём. Кажется, будто он где-то рядом. И знаешь, я счастлив сейчас, что он наконец обрёл то, чего хотел, у него есть семья, дочь.. И пусть, что в его жизни нет меня. Наверное, так лучше. Но я до сих пор его люблю... Серёжа застыл, осознавая, что сейчас сказал. Он долго пытался заглушить в себе это. Он долго не хотел принимать в себе это чувство. А сейчас вот так вот случайно сказал, то, что давно вертелось где-то в подсознании. Сказал, не подумав, но зато правду. Он. Любит. Его. Тиша всё таки преодолел это расстояние между ними и обнял его крепко. Ему невыносимо видеть эту боль в глазах Серёжи. Он почему-то понимал, что рано или поздно Разумовский всё равно признается в этом, не столь ему, как самому себе. Серёжа обнял в ответ, сжав у него на спине ткань одежды. Он по-новой расплакался, оставляя мокрые следы на плече мужчины. Объятия длились долго, Тиша молчал. Говорить-то и нечего, всё и так понятно. Когда Серёжа успокоился, Тиша поцеловал его в щёку и немного отстранился. Серёжа посмотрел на мужчину. — Отвезти меня в офис. Пож.. Пожалуйста. — Может лучше домой? — Не знаю. Куда хочешь, только подальше от этого места. — Понял-принял, - заводя мотор, сказал Тиша. Он провёл пальцами по его щеке, вытирая большим пальцем слёзы, потом наклоняясь к нему и ещё раз целуя. Тиша выехал со стоянки. Живёт он почти на другом конце города, поэтому дорога будет достаточно долгой, но он надеяться, что в такое время суток не застрянет в пробке и доедет быстрее. За окном постепенно усиливался дождь. Начало октября как-никак. Дорога становилась мокрой и скользкой, а на окнах блестели капельки, отражающие цветные огоньки. Постепенно Серёже становилось лучше: прекратилась дрожь, улучшилось дыхание и сердцебиение. Он старался не о чём не думать, отгоняя проч все мысли, связанные с детдомом и Олегом. Нахрена вообще туда поперся!? Знал же, что хорошим это не кончится. Лучше бы Тишу послушал. После недолгого молчания, Серёжа вдруг заговорил: — Прости. Тиша искренне не понял к чему сейчас было это слово. — За что? - он посмотрел на него краешком глаза. — За то, что тебе снова приходиться терпеть мои панички. Ты не обязан приезжать по первому моему зову. И разбираться с моими проблемами. Я сам справлюсь. — Серёж, ты совсем меня за дурака держишь? Думаешь мне наплевать на всё, что с тобой происходит? Я ни за что бы не оставил тебя одного в таком состоянии! Прекрати думать, что я это делаю из жалости. Я люблю тебя. Я хочу тебе помочь. И я сделаю всё для этого! — Но ты не обязан мне помогать. — Обязан, не обязан – я сам решу, что я должен делать. Сейчас я хочу помочь тебе. Для меня важно, чтобы ты чувствовал себя хорошо и в безопасности. Так что, будь добр, не отрицай этого, понятно? Серёжа ничего не ответил. Для него всё ещё странно, что в его жизни появился человек, который хочет ему помочь, потому что беспокоится о нём и о его эмоциональном состоянии. Долгое время он не мог принять того, что кому-то нужен без всяких корыстных целей. Тиша смог убедить его в том, что любит не за его богатство, не за славу, не за удовлетворение сексуальных потребностей и не просто от того, что жалко. А любит просто так. Всего. Со всеми его загонами, перепадами настроения и чокнотостью. Любит, даже несмотря на то, что тот постоянно загоняется из-за своего давнего друга. Он просто любит. И поможет справится с трудностями, сделает всё, что в его силах. И одно знает точно – он не оставит его одного. Никогда. Серёжа доверяет Тише. Хоть он и долго к этому шёл. Он верит в то, что Тиша и вправду не оставит его одного, но тень сомнения всеравно присутствует. Он поймёт, если Тиша захочет уйти от него. Но от этого страшно. Страшно снова оказаться брошеным. — Сейчас приедем и напоим тебя зелёным чаем. Или какао сварить? Чего ты больше хочешь? - спросил он, поглядывая на грустное задумчивое лицо Серёжи. — Спать. И какао. — Отлично. Значит, сначала какао, а потом спать, - Тиша улыбнулся уголком губ. Он взял его ладонь в свою, притягивая к губам и целуя, а потом переплёл с ним пальцы, не желая отпускать своё рыжеволосое чудо. Они так и ехали до дома с переплетёнными пальцами. Серёжа успокоился и задремал. Тиша изредка поглядывал на него, любуясь красотой этого нереально красивого человека.***
Квартиру Тихона Серёжа мог вполне называть домом, потому что от неё веет теплом и уютом. К тому же Тиша предлагал ему переехать сюда. Хорошо находиться здесь рядом с Тишкой, хорошо сидеть вечерами на кухне в свете ночника, пить чай и о чем-то болтать, хорошо лежать с ним на диване, переплетясь всеми конечностями, и целоваться, хорошо спать с ним под одним большим тёплым одеялом в обнимку, хорошо, когда утром мужчина будит его поцелуями и зовёт на кухню или когда они вместе что-то готовят, хоть и Серёжа ненавидит готовку, но почему-то рядом с Тишей это даже весело. Но Серёжа пока не хочет переезжать, отговариваясь тем, что ему лучше в своём офисе, в своём личном пространстве и одиночестве. А Тиша не настаивает, он все прекрасно понимает. Зайдя в квартиру, Тихон дал Серёже свою домашнюю футболку с шортами. Переодевшись, Серёжа ушёл в ванную, чтобы умыться и прийти в себя. Он не хотел думать о том разговоре в машине, но мысли сами его посещали и грызли изнутри. Ему казалось, что Тише все таки было не приятно слышать те слова. Да и Серёже стоило подумать прежде чем говорить такое. Он и вправду должен перестать думать об Олеге. Это давно в прошлом и вряд-ли до сих пор взаимно. Разве где-то в этом городе есть ещё человек, который также не может перестать думать о Серёже? Да если бы и был - давно был был рядом. Серёжа вышел из ванны, направляясь в сторону кухни. Тиша стоял у плиты и варил какао. Серёжа сел на стул возле кухонного стола, подтянув ноги к груди и обхватывая их руками, положив на коленки подбородок и наблюдая за мужчиной. Его спина казалась напряжённой. Тиша почувствовал сзади шевеление, но не стал оборачивается, он тоже обдумывает те слова Разумовского. Ругаться, ревновать и высказывать недовольство не хотелось, да и это было бы сейчас очень не правильно, впустую тратить слова, нервы. Зачем? Тиша понимает, что сделает этим только хуже. Серёже бестолку что-то объяснять и говорить, чтобы забыл. Раз за столько лет не забыл и не перегорел с чувствами к этому человеку, значит уже никогда на забудет и не перегорит. Но видит, как из-за этого Серёжа страдает тоже не хочется, а помочь не знает как. Тиша спокоен внешне. Разумовский замечает напряжение в его лице, он ничего не говорит, понимая чем оно могло быть вызвано. Он почему-то боялся, что Тиша будет ругаться, бросит его потом. Видимо чтобы сделать Серёжу наконец счастливым должно произойти чудо... - Тиш... - Ммм? - Знаю, тебе, наверное, неприятно было слышать те слова, но мне кажется, что это была правда. Я.. - Серёж, не оправдывайся, я все понимаю. Разве я могу заставить тебя чувствовать как то иначе. - Если ты захочешь после этого уйти то.... - Солнце. Я не захочу уходить, чтобы ты там не сказал. Да, между нами всегда будет встревать какой-то мужик, которого я даже не знаю, но это не повод, чтобы я ушёл от тебя. Может быть, когда-нибудь, мне удастся затмить все твои мысли о нем, но как ты сказал, что тебе даже лучше, когда ты думаешь, может это так, хотя я плохо понимаю, как от этого может быть лучше. Всё хорошо. Я буду рядом. Через пару минут перед задремавшим Разумовским стояла кружка с тёплым ароматным какао. Когда-то он ненавидел этот напиток. В детдоме он был отвратительным, поэтому маленький Серёжа никогда его не пил и воспитательница из-за этого постоянно ругалась, потом Олег часто его готовил и Серёже начало нравится. А потом опять перестал пить его. И, когда в его жизни появился Тишка, вновь полюбил этот напиток, стараясь не думать в такие моменты о том, как по утрам перед учёбой Олег готовил завтрак, будил его и звал пить какао. — Спасибо, - Серёжа обхватил кружку обеими руками и отпил. Вкусно. — Чего-нибудь есть будешь? Серёжа отрицательно мотнул головой. Хоть он и ел в последний раз только в обед, сейчас есть особо не хотелось. — Может хотя бы перекусишь? Бутербродик? - получив в ответ кивок, он открыл холодильник доставая хлеб, колбасу и сыр. Они вместе поужинали и пошли в спальню. Серёжа лёг на одну половину кровати, сворачиваясь в полуклубок. Тихон укрыл его сверху одеялом и обнял со спины, целуя в плечо, оказавшимся открытым, прижавшись к нему щекой. Тиша рядом, он никуда не ушёл. Серёжа чувствует рядом с ним спокойствие и это так правильно, что он сам удивляется на сколько ему бывает хорошо с мужчиной. На следующее утро по новостям покажут, как один известный актёр обнимал миллиардера и создателя соцсети Vmeste у входа нового казино. Но Разумовскому будет на это наплевать. Отношения с Тишей он не афиширует нигде, но и не скрывает особо.