...тело расстелилось на этой чертовой холодной земле, пропитывая его своей кровью, сочащейся из огромной дыры прямо меж ребер...
Резко открываю глаза. Ночь. Капелька холодного пота скатывается со лба прямо в волосы. Сердце колотится так быстро, будто участвует в соревнованиях по скачкам и явно лидирует. Боги, опять этот сон! Скоро это уже станет привычной нормой? На протяжении последних полгода раз в месяц мне снится эта жуткая чушь! Одна и та же — мёртвое тело, не видно лица, только грязь и кровь. Наверное, это всё стресс. Поплелась в ванную. Холодная вода чуть собрала помутневшее сознание. Полтаблетки с гормоном сна помогли провалиться в сон спустя полчаса ворочанья в постели. Прохладная простынь складочками оставляла полоски на тонкой коже, а огромное одеяло, накинутое даже на голову, создавало приятную иллюзию защищённости. От внешнего мира, от людей, от неприятных назойливых снов. Солнце ласково заливается своими утренними робкими лучами в светлую комнату, заставляя меня медленно распахнуть глаза. Все равно каждый раз непривычно просыпаться здесь. В уюте, тепле и одиночестве. Удивительно, как кардинально может поменяться самоощущение. Да и дело было все-таки в человеке. Хоть внутри меня еще упорно сидит небольшой страх изменений, который то и дело щекочет нервишки, но я стараюсь смотреть на вещи здраво. Мы сами определяем и даем эмоциональную оценку происходящему, а значит я могу себе позволить не скатываться в апатичную яму, боясь, что без Эвена мне будет хуже, чем с ним. Ведь я все ещё жива. У меня всё прекрасно. Сладко потянувшись, мышцы приятно расслабились. Простынь холодит тело, одеяло давит сверху, что сложно вырваться из этого постельного плена. Зевнув, я распахиваю окно. Как прекрасна весна! Я сдвинула воздушную шифоновую тюль, что танцевала с весенним ветром, подставляя лицо. Закрываю глаза, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь теплыми солнечными лучиками. Дрожащие ресницы и неконтролируемая улыбка сулят полноценно хороший выходной, коих не было уже полгода? Год? Ровно с тех пор, как я медленно и честно для себя начала осознавать проблему отношений Эвеном. Так стоп! Отныне я постараюсь как можно реже полоскать эти отрывки жизни в памяти, а то они словно назойливая реклама, постоянно нарушающая покой и восстанавливающийся хрупкий баланс. Это новая Лив, которая поняла, что не должна давать себя в обиду. Новая Лив, которая отныне не будет бояться принимать решения и менять свою жизнь к лучшему. Упав спиной в мягкую постель и утонув в перине, я еще с несколько минут глазами бегло изучала белый потолок наслаждаясь происходящим. Никто больше не дёргает за струнки, не заводит неприятные темы. Больше некого бояться. — Точно! — я тыкнула пальцем к небу. Я же обещала наградить себя чтением редких писаний после того, как решу вопрос с отношениями. С последними событиями совершенно из головы вылетело. Ковыряюсь в еще неполностью разобранном чемодане. Настоящие текстильные руины. Боги, да где же эта папка?! Вытаскивая очередной свитер, вижу, что торчит синий кусочек из глубин собранной впопыхах одежды. — Тааак, вот ты и попалась! — ехидно произношу я вслух, ощущая себя победителем, мысленно пуская слюни и готовясь погрузиться в божественные истории. Она. Тру ладошки в предвкушении. Села посреди спальни, лохматая, не умывшись, тянусь, чтобы открыть эту, уже слегка мятую, папку. Телефонный звонок. Замерла в нерешимости секунд на пять. А может забить на телефон? Неет, Лив, ты же слишком ответственный человек для этого. Разочарованно отвлекаюсь от соблазна и плетусь за телефоном на прикроватной тумбе. "Входящий вызов: Мари", беру трубку. — Доброе утро, пташка! Как ты? Помнишь, мы договаривались? — бодро начала Мари. — Доброе утро! Да-да, конечно, помню — я забыла! — Ты забыла, да? — усмехаясь, спросила она полностью рассекретив мою интонацию. — Да, — виновато проговорила я. — Но я в течение часа буду у тебя! — Хорошо, не торопись. Жду, чмок Простите мифы, придётся вам ждать до вечера. Отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Благодарю матушку природу за внешность, что я могу почти не краситься. Накрасила ресницы и расчесала длинные светлые волосы. Прекрасно! Натянула черные скинни, свой любимый белый топ с вырезом, который не могу позволить надевать на работу, потому что он слишком уж открытый, а наверх куртку-рубашку в клетку. И, конечно, свои любимые и такие неудобные мартинсы. Так непривычно не ловить упрекающий взгляд, уходя куда-то кроме работы. Перед выходом я покрутилась перед большим зеркалом в прихожей и, убедившись, что можно идти в люди, выпорхнула из квартиры. Такси, дорога до кофейни. Распахнув дверь, меня окутали сладкие ароматы. И снова на меня налетает этот кудрявый ураган. В каждую встречу она улыбается так, будто мы не виделись добрую тысячу лет. Я обещала при встрече в деталях рассказать ей, как всё прошло. Пока посетителей обслуживала помощница Мари, она заварила мне свой "волшебный" чай, от которого удивительно пахло полевыми цветами, и присела со мной за столик, себе взяв капучино. Подперев руками подборок и подняв брови она подала знак, что готова слушать. Пока я её посвящала в прошедшие накануне события, у нее кардинально и стремительно менялся спектр эмоций: то округлившиеся глаза с открытым ртом, то еле сдерживаемая злость с вскриком: "Вот он козел!", на который обернулись пара человек за соседними столиками, то настолько печальное лицо, будто она сейчас вот-вот заплачет. Моя дорогая Мари всегда была чуткой и хорошим слушателем, в мои девятнадцать лет только она меня действительно поддержала, а потом написала со всей злости моему бывшему изменщику "Ты тупоголовый бессовестный *******". Вот Мари точно подруга моей души. Сейчас я не заметила, как она уже обнимает меня пустив слезу, будто все это с ней произошло а не со мной. — Эээй, ты чего? — отпрянув и улыбнувшись, я пальчиком перехватила одинокую слезу, катившуюся по ее щеке. — Мне жаль, что... это произошло с тобой, ты ведь не заслужила, — с придыханием сказала Мари, тут же резко перестроившись. — Так! А ну все! Не время расклеиваться, мы уходим! — быстро встав с кресла, скомандовала она то ли мне, то ли самой себе и вызвала у меня приступ смеха. — Мари, мы куда? — спросила я у нее, пока она за руку вытаскивала меня из кофейни, на ходу раздавая команды бариста и помощнице. — Кататься на роликах! Помнишь же еще нашу традицию? — повернувшись она выдала это со сверкающими зелено-серыми глазками. — Конечно, помню, — улыбнувшись, я сдалась под напором Мари и поспевала за ней бодрыми шагами. Пересекая парк, я чуть ли не замирала, созерцая красоту хвойных, тянущихся к бескрайнему небу. Этот парк так пах лесом и был похож на него, что хотелось остановиться и лечь прямо на пушистую насыщенно-зеленую траву, закрыть глаза и внимать пению птиц, наполняя свои легкие свежим воздухом. Если бы не работа, с вероятностью в 90% я бы уже жила в маленькой деревушке где-нибудь близ Осло посреди леса. Но я не запрещаю себе мечтать об этом, что уже делает меня капельку счастливее. Мари, пихнув меня плечом, вырвала из раздумий. Как оказалось, мы уже дошли до проката роликов. Её кудри игриво плясали на ветру от поворотов. Держа меня за руку, Мари дарила искренние улыбки. Не замечая прохожих, мы смеялись как дети, пытаясь сбалансировать на колёсиках. Катались точно не меньше двух часов. После таких нагрузок мне нужно будет отлежаться дня два и последить за кровяным давлением. Я даже упала два раза и кудрявая, помогая встать мне, падала сама. После роликов, мы вернулись в кафе, снова пройдя через зачаровывающий красотой парк. Там мы ели мороженое, делились размышлениями и планами на будущее и снова много-много смеялись. Так я и скоротала время до вечера. Пора возвращаться и хотя бы разобрать горы одежды.***
Выйдя из душа в бледно-лавандовой атласной пижаме и напевая какой-то назойливый мотив под нос, я завернула на свою небольшую кухню за апельсиновым соком, предвкушая чтение скандинавской мифологии. Удобно усевшись на мягкий диванчик молочного цвета в гостиной и накрывшись до пояса уютным пледом, я ощутила насколько прекрасно и свободно можно жить. Тишина, мягкий свет торшера и тягучее предвкушение. Мятая папка. Потёртые, местами порванные, жёлто-коричневые листы доказывают, что это действительно старая копия. Как бы она не рассыпалась прямо в руках. Я провела пальцами по шершавой бумаге, вдохнула тот самый книжный запах. Прошло часа полтора прежде чем я оторвалась от страниц, чтобы немного охладить мозг. Я так глубоко погружаюсь в сюжеты, так четко представляю образы, что кажется, это я ловко орудую волшебными, светящимися голубыми переливами, клинками, это я сотворяю своими руками какое-то чудо и путешествую по мирам. И возвращаясь в настоящее, где я просто уткнувшись расфокусированными глазами в стену, мечтаю о чем-то нереальном, моя жизнь кажется такой до печали скучной и заурядной. На улицу опустилась глубокая ночь, город затих и только изредка слышно пролетевшие по дороге ревущие машины. Из окна видно залитые светом комнаты других домов неподалёку, яркие огни ночных заведений, где ночью жизнь только начинается. Глаза устали, пора спать. Я аккуратно отложила раскрытые страницы в сторону и устало потерла лицо руками. — Хм, — я увидела что-то мелькнувшее внизу листа. Так-так, мне показалось? Разглядывая бумагу почти вплотную прижав к глазам, я не увидела ничего. Ладно, сонливость играет со мной злую шутку. Уже скидывая плед, снова замечаю что-то мелькнувшее. Нет, мне точно не кажется, я не сумасшедшая. Повертев эту папку под разными углами, обнаружила, что внизу страницы осталась последняя, какая-то отстраненная, полупрозрачная строка, написанная другим шрифтом и, вроде, даже на другом языке и которую, внимание, видно только под одним углом. — А вот это уже интересно, — во мне пробудился азарт, вытесняя сон на второй план. Включила дополнительный свет в комнате, в надежде, что эта странная фраза еще не исчезла. Снова нашла тот самый угол, при котором проявляется текст. Он на месте. Снова потёрла глаза и отхлебнула сока. — Что? Что это за язык вообще? Древнескандинавский? — я разговаривала сама с собой, пытаясь понять чьё-то скрытое послание на умершем языке. Так еще и руны какие-то. Боги, на нем еще викинги говорили, как это сюда попало? Видимо, забыли перевести. Хвала моему филологическому образованию и интересу к древней Скандинавии. Надеюсь, получится прочесть хоть что-то, а от интереса к этому загадочному появлению строки уже распирает, а в жилах разгоняется кровь. Сразу принесла на всякий случай несколько толстых словарей из своего запаса, а в интернете нашла расшифровку части рун. — Ну, что ж, приступим, — выдохнула яOg Lífið sjálft mun koma, endurfæðast í nýrri mynd. Hún er móðir kalt, félagi og ást brunann, sem verður að róa hann, er að breyta stefnu spádómur og spara níu heima frá Ragnarök og á endanum mun koma til óréttlæti og reglu illt lygari mun koma til enda
ᛗᛟᛏᚺᛖᚱ ᛟᚠ ᚲᛟᛚᛞ ᚨᚾᛞ ᚠᚨᛏᚺᛖᚱ ᛟᚠ ᚠᛁᚱᛖ
— Стоп, что?! Откуда я, черт возьми, знаю этот язык?! Как я это прочла?! — слетела от шока с дивана. Ошеломлёнными глазами снова бегаю по тексту и да, я действительно его понимаю. Резко комната залилась ярким, ослепляющим светом. — Обернииись, дева, — лениво скрипя, произносит женский голос, появившийся из ниоткуда и расстелившийся по всей квартире. Мурашки за долю секунды добрались с затылка до пят, волосы на голове зашевелились. Во рту пересохло, от учащенного дыхания, кажется, сейчас закружится голова. Что, мать вашу, здесь происходит?! Ругаясь про себя, но страшась что-то произнести вслух, я начинаю медленно поворачиваться и не делать лишних движений. Приходится жмуриться, чтобы это откуда-то явившееся комнатное солнце не сожгло глаза. Интересно, меня пришли ограбить? Или убить? Может это Эвен устроил, чтобы отомстить и напугать? Он ведь сказал, что я пожалею об этом. Это мои последние, проносящиеся со скоростью самого быстрого спорткара в мире, мысли, прежде чем я завершаю разворот в 180 градусов на ватных ногах. вспышка!