Моё Солнце

Этим чудесным утром я ожидала размышлять о чем угодно, кроме факта приближающейся смерти. Такой вывод я сделала из услышанного краем уха встревоженного разговора Локи и Сагра, который они очень пытались приглушить, пока Улль с надеждой в глазах старался меня утешить и отвлечь. Это ведь всего лишь кровь, я чувствую себя хорошо. Я не понимаю. Это "всего лишь" разбивается на тысячи режущих осознание осколков после утверждения вана о том, что это плохой знак. Сагр произнес что-то вроде "Она медленно умирает, а позже начнет гнить изнутри ", после этой фразы всё сказанное отражалось неразборчивым глухим фоном. Как умираю? Это ведь всего лишь кровь Я не могу поверить в это. Необъяснимое попадание в другой мир, смена тела, волшебный лес и, спустя несколько дней, на пути к возвращению домой я узнаю, что умираю. Это просто какой-то сюр, такого быть не может. Ван ведь говорил, что я ещё продержусь на его горькой настойке. Одна часть меня убеждает разум в том, что это ошибка и все будет в порядке, однако, другая настойчиво напоминает, что уже был звоночек — лилась кровь из носу из-за кучи лопнувших капилляров и Сагр сразу же предположил, что мое тело слабо для здешней энергетики. Да чтоб вас, чёртовы норны! — Срочно выдвигаемся, не теряем ни минуты, — решительно поднялся с корточек Улль, увидев, что два товарища вернулись. Я так и сидела на земле, вытянув ноги, пока Локи не потянул меня за локоть вверх. Сагр лишь бросил многозначительный взгляд со смесью печали и сочувствия, закидывая склянки и душистые мешочки в сумку. Лишь бы ван не чувствовал вины, если я не доживу до дома — Так, золотко, не раскисаем. Осталось только до вельвы добраться, а уж эта всезнающая старуха точно поможет тебя домой отправить, — он словно и не нервничал вовсе. И это подстегивало. В таких случаях должен быть хоть кто-то, кто не поддается влиянию стресса, по капелькам вселяя надежду на лучшее. Путешествие продолжается. С момента рассвета прошло по ощущениям часа полтора, Солнце медленно выползло чуть выше горизонта. На выходе из леса Сагр отстал — он что-то шептал древу, прикоснувшись к нему ладонью, а Улль пояснил, увидев вопрос в моих глазах, когда я обернулась, что это слова благодарности, за то, что лес позволил нам переночевать, добыть дичь, утолить жажду. А ещё ван извинился за обожжённую траву. — А что с Гери и Фреки? — Улль был сдержан, хоть и в речи отслеживалась доля тревожности. — Такими темпами они быстро нас настигнут — Дражайший мой друг, я снова их обхитрил, — Локи удовлетворенно похвастался и хлопнул друга по плечу, обернувшись на Сагра. Я обязательно расспрошу о преследователях, но не сейчас, когда мою голову итак распирает рой навязчивых мыслей о скорой кончине. Боюсь, что нервная система не выдержит, узнав, что, возможно, скоро убьют всех нас разом. Долгое время нашу компанию сопровождало молчание и звуки откупоривания фляги с мёдом, к которой мужчины прикладывались по очереди. Кажется, все немного нервничают. Приятно ли мне? Да. Но одновременно ощущаю себя тяжким бременем на их плечах. Пусть мы знакомы всего-ничего, но то, что я испытала с ними, ни разу не чувствовала в Мидгарде за двадцать три года. Они, даже будучи незнакомцами, решили помочь мне, и почти стали усатыми няньками. — Не беспокойся, не стоит. Организму тяжело жить здесь, но, если ты ещё на ногах, значит до дома доберёшься. Должна, — обычно не такой щедрый на разговоры Сагр поравнялся со мной. — Мне странно осознавать, что я чувствую себя почти хорошо и в то же время умираю, — я машинально мотнула головой и собрала плечи. — Такова жизнь человека за пределами Среднего мира. Я удивлён, что ты до сих пор не слегла, сильнее оказалась. Поэтому не мучай себя попусту. Один из вариантов неизбежно случится, а пока облегчи душу, — ван задумчиво глядел вдаль фиалковыми глазами. И раз так редко он поддерживает словесно, то само по себе это приобретает ценность. — А сколько обычно попавший человек проживал в ваших мирах? — я обречённо пнула камешек. — Очень давно, когда пути были открыты, прибывшие сюда или в любой иной мир, люди сгорали за три-четыре дня. И поверь, это,— ван указал пальцем мне на грудь. — отличалось от того, что я видел тогда, продлевая глупцам жизнь, — успокоил. Немного расслабилась, хоть и общая напряжённость уняться не желала. — Кстати, — Сагр брякнул стеклом, выудил из сумку настойку и протянул мне. Наверное, я должна была впасть в отчаяние, но благодаря неопытным, но таким важным и искренним попыткам мужчин вселить в меня надежду, тяжёлые камни попадали с сердца. — Спасибо. Я сильно растратила твои запасы? — я отдала ему виноватый взгляд, который он легко отмахнул рукой. — Брось. Зачем мне собирать травы и цветы, если их не использовать? Локи прав был, говоря, что в последнее время я лишь его от похмелья избавлял, — что-то взвинчивается внутри, когда я слышу слова, в которых фигурирует Локи. — Верно. Хоть Сагр и часто кажется угрюмым молчуном, на самом деле целить для него — удовольствие, — Улль закинул руку на плечо блондина, чуть смутив его такими откровениями, а у меня самовольно натянулась улыбка. Они такие... настоящие. Сложно описать чувства, возникающие внутри. Это благодарность, необъяснимое тепло. Другое. Не такое, как дома. В Осло я привыкла лишь много работать, по глупости мучая себя Эвеном. Только Мари была лучиком света, пробивающимся во тьме. Работа-подруга-дом. По кругу. Монотонный кросс, где не было финиша, лишь препятствия и крутые страшные повороты. И я наконец поняла, что не так сильно мне нравилась работа, как существующие боги, миры и магия. Истинно тянуло моё сердце именно это, а не кафедра скандинавской филологии, большие аудитории и толпы студентов. Но воздушные порхающие бабочки вязли в чёрной густой сырости в груди, напоминая, что либо я отсюда поскорее исчезну, либо умру. Думы мои были прерваны в один миг: — Фу! Убери это от меня, Локи! — завопила я и отскочила в сторону, позабыв о слабости. — Золотко, ну смотри, какая она симпатичная! — не понимая возникшей неприязни, он с неподдельным интересом разглядывал тёмно-зелёную змею, нежно держа в руке и позволяя ей обвивать предплечье. По голове её погладил робко, словно котёнка. Наверное, это его способ выражения поддержки. — Мне они не нравятся, прошу извинить, — на лицо легла брезгливая гримаса и, растопырив пальцы поднятых у груди ладоней, торопливо обогнула Локи и ушла чуть вперед, боязливо оглядываясь. — Ой, а что тебе вообще нравится? Бесчувственная дева! — с упрёком и обидой кинул он мне в спину, сюсюкаясь с животным. Честное слово, не будь он богом — был бы актером театра. — Что мне нравится? Дай-ка подумать, — наигранно задумчиво я возвела глаза к небу, приложив указательный к подбородку. — Вишневый сок нравится, макароны с сыром и собаки. Так что совсем я и не бесчувственная, — я перечислила, загибая пальцы. Я оживилась, отпустив слабость и ноющую тревогу. Что во мне разжигает этот хитрый лис? — Что такое макароны с сыром? — Улль поднял брови. — Это… — О, а я знаю! — Локи ловко вклинился между мной и богом охоты, бесцеремонно закинув руки по обе стороны нам на надпплечья. — Значит, лет сто - сто пятьдесят назад был я в Мидгарде по важному заданию, так сказать. Там я зазнакомился с одной девицей с, надо признать, очень даже внушительными... — рыжий восторженно обвёл руками в воздухе силуэт женских грудей, чуть не столкнув нас с Уллем лбами. Рука слишком лёгкая. На меня он её не возложил, а лишь легко касался и иногда по ходу рассказа сжимал горячие пальцы на месте плечевого сустава. Его тепло мягко просачивалось сквозь рубахи до самой кожи. — Локи, давай короче! — закатив глаза, сказал Сагр, не выдерживая этого представления. Рыжий выскочил перед нами и, развернувшись лицом, шёл спиной вперёд, чудом не спотыкаясь и огибая ямки, кочки и другие помехи. — Хорошо, хорошо! Какие вы нетерпеливые, ей богу! Так вот, был я в Мидгарде и та девка угощала меня питьём местными, да блюдами разными, но одно мне понравилось больше всего! — положив руку на сердце и прикрыв глаза, он сглотнул и, кажется, пытался припомнить их вкус. — Как сейчас помню — желтые мягкие трубочки, а сверху тягучая штука, такого же цвета. И так вкусно мне тогда было, что я даже название выучил, — он гордо поднял указательный палец к небу. — Правда не знаю, зачем. — А что за задание у тебя тогда было? — Сагр нахмурил лоб, пытаясь выудить воспоминания об этом случае из недр своего сознания. — А, так это, я же тогда волшебные перья у Нанны безвозмездно позаимствовал, вот на время и отлучался, — почесав затылок и следом поправив взъерошенные волосы, ответил плут. — Ты их украл, Локи, и не приукрашивай, — с прищуром отметил бог охоты. — Ой, чего сразу украл? Говорю же, по-за-им-ство-вал, — подавшись вперёд он чётко продиктовал. — Тем более ей они и не очень-то нужны были, а мне в самый раз, — Локи обиженно скрестил руки на груди и повернулся спиной, широко шагая. — А для чего? — я спросила с чистым интересом, осознав, что ни разу не читала и не слышала об этой истории. Тем временем в голове начинает медленно зарождаться ощущение, будто по вискам раз в минуту простукивают молоточками. — Ооо, золотко, не поверишь! Чтобы спасти свою прекрасную веселую жизнь, — он быстро затормозил и, вернув обычную улыбку, пристроился подле меня. — Кто-то тебя хотел убить? С ума сойти! — вырвавшийся смешок я быстро спрятала в кулачок, однако это было бессмысленно. — "Кто-то", скажешь тоже, — усмехнулся ван. — Его половина населения миров хочет прикончить за плутни, — Улль только кивнул и напряг лицевые мышцы, изо всех сил пытаясь сдержать смех. — А ну хватит сгущать мою белоснежную репутацию своими грязными слухами! — махнув на них рукой, Локи, откупорил флягу и сделал несколько глотков. Сагр и бог охоты уже были увлечены своей беседой, обогнав нас и избавив себя от тысячного прослушивания этой истории. Закончив с мёдом, Локи вернулся к истории. — Живу я значит себе, никого почти не трогаю, и тут поступает ко мне предложение от самого, — он оглянулся по сторонам и сложив ладонь у рта, шепнул мне на ухо.— Одина! Говорит он мне "Ты мой самый любимый, красивый и умный брат, а посему доверяю тебе задание". Цитировал речь Одина Локи серьёзным низким тоном, задрав подбородок и сделав утомлённые, чуть прикрытые глаза. — Ты-то? — блондин обернулся, смеясь и подвергая сомнениям слова плута. — Тц, а ну не встревай, ван! — Локи фыркнул и махнул рукой, слово прогоняет надоедливую кошку. — Так вот, а задание заключалось в том, что мне нужно при помощи своих умнейших ухищрений и сладостных речей уговорить темных альвов сотворить очередной неповторимый артефакт для Всеотца, а точнее в подарок для его жены. Конечно же, Великий и Ужасный, бог коварства и хитрости, то есть я, — слова лились из его уст бархатным мёдом. Важно уже становилось не столько содержание, сколько удовольствие для ушей, но я всё равно внимательно слушала, иногда поджимая губы, чтобы не засмеяться и не обидеть нашего друга. Он сейчас со мной говорливее, чем обычно, из-за алкоголя, разлившегося в крови? — Конечно, я заговорил карликов и создали они для Фригг прекрасный Сковирнир — гребень из листа Иггдрасиля, кусочка облака над Асгардом и первого вопля новорождённого. Приспособа эта, якобы, любовью и силами новыми Фригг наделяет. Чудно́, конечно, она ведь сама покровительница очага и любви, видимо, старовата уже, — Локи пожал плечами. — А почему тебя убить-то хотели? — Ах да, — звонко хлопнув себя ладошкой по лбу, рыжий продолжил, — чуть не забыл! Вместе с гребнем я еще одно сокровище-то добыл. Лежало, значит, бесхозяйное сверкающее золотишко в кузнице у карликов, а я думаю "Чего добру-то пропадать!", ну и прихватил с собой. А колечко-то важное оказалось — Драупнир. Совершенно удивительное безрассудство Локи. Чувствую себя исключительным везунчиком, узнавая эту историю из первых уст. — А дальше что? — спросила я, не терпя узнать продолжение. Лис своим ярким и эмоциональным рассказом отвлекает меня от постепенно нарастающей головной боли, все сильнее старающейся привлечь внимание. — А дальше, золотко, колечко я в дар Одину отдал, чтобы гнев его утешить, а перья волшебные одолжил у Нанны, только у нее единственной такие остались, чтобы от кровожадных неблагодарных карликов откупиться. Они-то голову хотели мне отрубить, а как я буду самым красивым, умным и хитрым без головы? — А в Мидгард сбегал для чего? — его самомнение вызывает у меня уже смех и удивление, нежели злость и раздражение, как в самом начале знакомства. Такая легкомысленность настолько незнакома мне, что кажется чем-то сверхъестественным и очень далёким. Я никогда бы не позволила себе такое поведение в обычной жизни. Рамки, правила, законы, репутация в обществе — всё это ограничивает. Мне и не верится, что я когда-то смогла бы просто не прийти на работу, обмануть Эвена, подло его проучив, быть такой, какая есть. И сейчас со мной рядом буквально воплощение всех нарушенных уставов. Я могу к нему прикоснуться, могу ощутить, каково это — жить свободно. — Так чтобы гнев Нанны переждать, естественно. В Ванахейме она легко могла меня найти, Сагру бы еще досталось, а заурядный Мидгард был в самый раз, да и тянет меня туда заглянуть раз в триста лет. У вас хоть и скучновато, но зато смена обстановки какая была, эээх, — вздохнув по доброй ностальгии, он сделал глоток. — Тогда, надеюсь, заскочите в гости, когда я уже буду дома, — я улыбнулась и качнулась, чуть толкнув плечом Локи в бок. — Тшш! — рыжий быстро склонился к моему лицу, прижав указательный палец к своим губам. — Я этих зануд брать с собой не буду! — он обвёл поочерёдно обвёл взглядом их спины, а я засмеялась, чем вызвала удар молоточков по вискам. За следующие несколько часов Локи успел рассказать мне точно не меньше десятка захватывающих историй, но они уже едва могли заглушить стучащую головную боль. От сдавливающего и навязчивого ощущения в висках некуда было бежать, разве что только голову снести с плеч, но эта перспектива мне не импонировала, а посему приходилось при очередной болезненной волне морщить лицо, пока Сагр не заметил моих мучений. Он дал мне отпить горечи из пузырька. — И снова спасибо, Сагр, — я склонила голову. — Мне очень неловко, что создаю такие неудобства, извини, — улыбка вылезла извиняющаяся, вымученная. — А ну хватит! Заладила, — он в шутку пригрозил мне кулаком, держа серьёзное лицо. Мы продолжили идти, мужчины, кажется, совсем не устали — ведут оживлённые беседы, широко шагая. То есть Локи. Его рот будто не закрывается ни на секунду. Улль с Сагром лишь с ним спорят, периодически приводя аргументы. Расстояние между нами медленно, но верно увеличивается, стопой я чувствую каждый болезненный камешек, на который наступаю. Чувство, что окаменевшие ноги скоро буду с трудом переставлять, но благо хоть лекарство Сагра подарило желанную передышку от боли. Боги, дайте сил дойти до следующего ночлега и дожить до вельвы. Путь осложнился густой травой почти до самого колена. Бескрайние поля, золотые и ярко-зелёные колосья сверкали и переливались под лучами полуденного Солнца. В воздухе витал горьковатых еле уловимый запах, исходивший от трав. — Это Сиверта, — пояснил нам ван, ласково проведя ладонью по вершинам колосьев,— старайтесь излишне не топтаться и идти друг за другом. Растение это жизнь многим спасло и спасёт еще больше. Мы послушались Сагра, словно дети воспитателя, и выстроились в ряд — первый Улль, лучше всех ориентируется и знает нужную дорогу, второй Сагр, третья я, а замыкает наш отряд Локи. Последний то и дело пытается докричаться до товарищей, но те его игнорируют, уже устав трепать языком. Каждый думает о своем в этой дороге, кроме рыжего. Плуту стало скучно спустя двадцать минут молчания и он начал расспрашивать меня, не имея другого варианта. Он не хочется оставаться наедине с мыслями? — Что ты первым делом сделаешь, когда вернешься домой? — Хм, не знаю. Наверное, встречусь с подругой и поделюсь этой интересной историей. — У тебя подруга даже есть? Какие ж друзья бесчувственному золотку. Его язык без костей норовил заплестись и болтал чрезмерно много. — Да, подруга есть. И с чего ты вообще взял, что я бесчувственная? — вполоборота повернув голову за спину и сдвинув брови к переносице, спросила я. — А какая же ты еще? — он подошел чуть ближе, заставив меня остановиться, и состроил заговорщическую улыбку. — Вон сколько тебе Улль знаков внимания уделяет, а ты ни в какую, — он специально сказал это с такой громкостью, чтобы предводитель отряда слышал, и захохотал. — Хватит чушь нести, — я прошипела, дёрнув его за жилет, и пошла по проложенному шагами вана пути. Ослабленные ноги пружинили на густо смятых стеблях. — Заткнись, Локи, — раздраженно бросил Улль — Да ладно, дружище, я же шучу, — быстро переключившись на меня, он спросил, — А хорошая у тебя-то подруга? — А тебе какое дело? — Не более, чем чистый интерес, — положа руку на сердце, сказал он и икнул. Я начала устало рассказывать ему историю знакомства с Мари и что удивительно — он только внимательно слушал и задавал уточняющие вопросы, заставляя меня вытягивать из клубка памяти детали, о которых я совершенно позабыла. Отметила одну интересную черту рыжего: очень внимателен к мелочам, хоть и кажется довольно рассеянным. Он точно скрывает гораздо больше, чем позволяет мне в нем видеть. К моменту, как я закончила повествование о веселой передряге с подругой на выпускном, колени уже порой подгибались, заставляя оступаться. Прошло, кажется, еще несколько тягучих часов после полудня. Практически не останавливаясь, мы пересекли густое поле и попали на довольно равнинную местность с изредка торчащими из земли кустами и деревьями. Погода стояла приятно теплая, Солнце заставляло щурить глаза, бросая в нас острия лучей. Вдали виднелись очертания заброшенной ветхой хижины и полуразваленного колодца, подле которого раскинулись несколько камней. Когда-то, возможно, в этом домике кипела жизнь, ураганом шастали дети, шумя на всю округу, мать пекла вкуснейший хлеб, привлекающий путников ароматом, а отец заботился о благополучии своей семьи. Вечерами, быть может, они собирались вместе, зажигали свечи, что испуганно дрожали от сквозняка, и рассказывали сказки друг другу, да делились любовью. Стало тоскливо. Немного ссутулившись и утомленно шаркая ботинками, я старательно пыталась скрыть усталость. Поясница неприятно ныла, хотелось расстелиться прямо на земле и пожелать так хотя бы час. Но я должна дойти до вёльвы, это исключительно моя задача. Уперши взгляд в землю, плелась, пока мужчины остановились разглядеть какую-то найденную в траве необычную исполинскую кость, и, сквозь фоновую беседу путников, которой я не внимала, за спиной раздалась отчетливая фраза, заставившая слух сфокусироваться, а спину выпрямиться: —Лив, ты устала? — Улль оторвался от Локи и Сагра, догнав меня. — Нет, все в порядке, — расправив плечи, я постаралась состроить максимально оживлённое движение ногами, но вышло очевидно притворно. — Только дай воды, пожалуйста. Лучник открыл флягу и протянул мне. Я с удовольствием смочила высохшее горло, чувствуя, как вода холодит глотку и внутренности. Плеснув немного на ладонь, я приложила её ко лбу. Несколько капель щекотно стекли по порозовевшим щекам. Шумно выдохнула. Чуть лучше. И где обещанное второе дыхание, о котором все говорят? — Я ведь вижу, что тебе тяжело. Давай помогу? — конечно, внимательный Улль всё понимает, но меньше всего я хочу осложнять им дорогу своей человеческой усталостью, если не вспоминать, сколько уже неудобств я доставила. — Все хорошо, Улль, спасибо, не стоит — за переживания удалось его отблагодарить лишь усталой, вялой улыбкой, прикоснувшись к его плечу. Он чуть удивлённо быстро глянул на мою руку. — В кого ты такая упрямая? — с доброй усмешкой он всплеснул руками. — И всё же мне несложно будет помочь тебе, если переживаешь об этом. Пока я могу идти — я буду идти. — С девами нужно меньше болтать и больше делать, Улль, — Локи проворно подхватил меня на руки, вынуждая обвить руками его шею от страха свалиться на землю. — Совет на будущее, — сверкнув лукавой улыбкой и подмигнув другу, он оставил бога охоты в ступоре глядеть на свой удаляющийся силуэт. Улль, тяжело выдохнул и, на миг сжав кулаки, кинул досадливый взгляд в спину плута. — Локи, отпусти меня! Я и сама могу идти, — стукнув кулачками по его плечам, требовательно заявила я. — Ты плелась, как улитка, такими скоростями мы бы доставили к вёльве только твой остывший труп, что сделало бы наше путешествие бессмысленным и сомнительным мероприятием. Да и вообще, Великий я тебе помогаю, можешь порадоваться такой чести, — и снова это лицо, быстро убеждающее разум остаться в его хватке. Придётся позорно забыть предыдущую мысль: "Пока я могу идти — я буду идти". — Ладно, радуюсь чести, спасибо, о Великий! — настроение Локи заразительно, только, кажется, распространяется исключительно на меня. — Тебе не тяжело? Как же приятно расслабить почти обессиленное тело. Тяжелые камни в мышцах рассыпались, не оставляя следа, кроме явной дрожи в ногах, что была едва заметна, пока я ощущала твёрдую почву. Хрустнули косточки пальцев на ногах, когда я решила чуть размять гудящие стопы. — Очень тяжело, но я буду стойко держаться до конца, как лучший воин Одина, — он засмеялся, а я непроизвольно улыбнулась, смотря на ямочки на щеках. И осеклась, словно мне дали разряд тока по позвоночнику, понимая, что слишком долго пялюсь и тешу самолюбие рыжего. Стыдливо отведя глаза за спину Локи, поймала отрешённое лицо лучника, что глазами блуждал по горизонту, окружающему пейзажу и упорно избегал фигуру рыжего. Он кивал Сагру, кажется, даже не слушая его. Теперь пронзительные карие глаза уставились на меня. Чего он ждет? Чтобы я шла своим ходом, чтобы я отвергла помощь плута или приняла помощь Улля? Мне неизвестно, но соревноваться с этим лисом — дело гиблое. Не выдержав зрительного контакта, я первая отвела глаза, убрав подбородок с плеча Локи, а на его место склонив голову. Ритмичные шаги укачивали, а горячие руки, крепко державшие меня под бедрами и за спину, дарили волшебное ощущение безопасности. Волшебное, потому что не испытываемое мною ранее, непохожее на привычное, такое заполняющее и совершенное спокойствие. А о какой безопасности вообще может идти речь, когда я, не противясь, нахожусь в лапах бога лжи и огня? И я готова на эти риски, потому что так давно никто не носил меня на руках. Такое примитивное девичье желание тёплой грустью просит меня не слезать с его рук, насладиться, пока я здесь. Он шел, не сбавляя энергичный темп, изредка подкидывая меня на сантиметр в воздух, чтобы перехватить поудобнее, и тихонько мурлыкал мелодию себе под нос. Мне нравится, признаюсь. И всё-таки весна прекрасна. Обновлённая, проснувшаяся после колкой зимы, природа раскрывается во всей красе. Скинув снежную шубу, деревья, мелькающие перед глазами и иногда касающиеся веточками моих волос, цвели самыми насыщенными ароматами и изумрудами листьев. Но запах спелых ягод, какими угощал меня Улль, не мог перебить тот резкий сладко-пряный, что окутывал меня сейчас. Ещё с ноткой мёда. Я бесшумно втянула носом дурманящую смесь. Вокруг будто царила густая и тягучая аура умиротворения, для описания которой сложно найти подходящие слова. Она распространялась невидимым клубом вокруг тела, словно большой щит, защищавший от тёмных мыслей. Пейзаж вокруг сменялся. Растительности стало гуще, участилось и усилилось звонкое пение птиц. Одна из них взлетела с ветки, сотрясая листья. Махнув синими крыльями, блеснул пурпурный перелив под светом Солнца. Я сделала козырёк из ладошки, чтобы проследить за её полётом, но птица исчезла в бесконечном голубом небе. От легкого ветра огненные пряди Локи развевались, щекоча лицо и я, оторвав руку от его шеи, поторопилась почесать зудевший нос, чтобы избежать чиха и убрать навязчивые локоны. Аккуратно прикоснувшись к его волосам, я на несколько секунд задержала руку и провела по ним пальчиками. Они такие мягкие. Даже у меня или у девушки, с которой он провёл ночь перед моим появлением, волосы были суше и жёстче. Меж рёбер неприятно кольнуло. Я не могу контролировать всплывающие ассоциации, думая о нём. Мёд, девушки и шутки. Словно это основные атрибуты, которые навсегда привязаны к его имени. Завлекательно копна переливается и сияет в лучах Солнца, становясь лавой, в которой хочется утопить руку, невзирая на ожоги. И все же, не стоит заигрываться. Убрав его волосы назад, я снова окольцевала его шею, чувствуя напряженные мышцы. Когда его лицо так близко, то и дело украдкой разглядываю россыпь веснушек на точеных чертах лица — на прямой узкой спинке носа и его остром кончике расположились пятнышки самого насыщенного цвета, рассыпаясь реже и бледнее ближе к острым скулам, и совсем немного пигментации пришлось под нос, прямо над верхней губой. Его обычно бушующие пламенем глаза сейчас удивительно и по-серьёзному спокойны, а длинные ресницы каштаново-рыжего цвета содрогаются только от редкого моргания. По закону подлости, с ресницами чаще везёт мужчинам, нежели женщинам. Снова он меня подкинул и перехватил. — Я тяжёлая? — виновато спросила я, в глубине души, конечно, надеясь на отрицательный ответ. Локи лишь мотнул головой, прекратив напевать, а недвижимый взгляд устремил вперёд. Под сердцем скреблась назойливая мышь. Она протестовала против принятой помощи, ей хотелось, чтобы я казалась сильной. И была. Но разве принять помощь равно слабости? Бог ступал, не сбавляя скорости, будто совсем не устал. Сколько он уже несёт меня? Час, два? Я не понимаю здешнего времени, но яркий жёлтый диск медленно съезжал по небосводу, понемногу приближаясь к горизонту. Лучи сменяли тон на оранжевый, заливая Ванахейм томным золотом и растягивая длинные тени. Я бы никогда не подумала, что бог коварства такой выносливый и сильный. Изворотливый и проворный — абсолютное да, но не силач, при котором обычно вспоминаются мужчины часто небольшого роста, большие и широкие, словно медведи. Локи же скорее изящный гепард, если сравнивать с животным. Широкие плечи, крепкие мышцы, узкая талия и рост в два метра — точно благородный хищник, который ловко и бесшумно может словить жертву. Надо бы не забывать подбирать слюни. Закусив губу до боли, я дала себе мысленную пощёчину. Надо гнать мысли об этом ветреном авантюристе подальше! Чем сильнее светило хотело спрятаться, тем меньше тепла оно нам отдавало. Однако на руках меня неустанно несёт нечто похожее на Солнце, что греет ничуть не хуже, заботливо распространяя жар своего тела на меня. Неспешно идущие фигуры Сагра и Улля расплывались вдали, иногда теряясь за полосой деревьев, когда тропа извивалась. Откуда Локи знает дорогу, выбирая нужные развилки? Шумный выдох. Вдох. Как же приятно пахнет. Прикрыв глаза и пробуя бархатный аромат всеми рецепторами, я нечаянно уткнулась носом в его шею. Вмиг отшатнув лицо, я напряглась. Реакции не последовало. Даже его обычной ухмылки. Как мне его понять? То врывается в моё пространство вихрем, то замолкает тихой безразличной гаванью. А я, глупая, мучаю себя вопросами, на которые не положено ответа. Хитрый лис неожиданно сильнее сжал мое бедро. Впившись тонкими пальцами в мягкое тело, он заставил меня остановить работу легких на десяток секунд. Кажется, с каждым перехватом дыхания в его присутствии я скоро вовсе отупею. Снова поворот тропы. С каждой минутой я приближаюсь к вёльве и смешанная грусть охватывает сильнее, вспоминая об этом. Дыхание Локи чуть участилось, я чувствую его вздымающуюся грудную клетку. Ладонь на моём бедре загорелась сильнее, уже едва ли не обжигая кожу. Бог безмолвно и серьёзно заглянул в мои глаза. Что в них, Локи? Пара искорок лопнули и рассыпались в его янтарно-красных радужках. Он прикрыл веки и припал к моей щеке своей, слегка потёршись коротенькой щетиной. По-родному? Я застыла, приоткрыв рот и не зная, что делать. Локи подтолкнул носом, я покорно отвернула лицо. Жжение. Он прикусил тонкую кожу на моей шее, оставляя влажный след, который сразу же обдало прохладой, и по-прежнему не дав объяснений, вернул взгляд обратно. Что, что мне делать? Что ты делаешь? Ускорил шаг. Вцепившись дрожащими пальцами в ворот жилета, я прижалась кончиком носа к его шее. Пульсирует жидкое пламя в артерии, сыгравшее точно не последнюю роль в его темпераменте. Развевающиеся рыжие волосы ласково щекочут руки до мурашек. Сжал вторую руку ребрах до боли и хруста. Не рассчитав силу для хрупкого тела, Локи заставил меня изогнуть спину дугой, выставляя грудь вперед, и охнуть на резком вдохе. Осознание его божественного происхождения, данного от рождения преобладания в физических данных и размерах застилало сознание, зажигая что-то внизу живота. Руками я ощущала непрерывную работу мышц, которые то расслабляясь, то напрягаясь, искушали проскользить по рельефу ладонью под одеждой, которая в нашем случайном дуэте уже становилась преградой. Всё это так же внезапно, как и поцелуй тем утром. И так же нестермипо, чарующе желанно. От близости тел покалывает кожу. Сердце ускорило ритм биения, пытаясь поспевать за разгорячённой кровью. Рот и губы пересохли из-за интенсивного перегона горячего воздуха. Локи ничего не говорил, лишь шумно горячо дышал, не сбавляя скорости шага, будто хотел убежать от лишних глаз и скрыться в укромном месте. Словно хищник, тащащий добычу. Его пылающие глаза светились в этом оседающем вечере и точно могли загипнотизировать, осмелься я в них заглянуть. Острые скулы с играющими сейчас желваками разрезали пополам остатки трезвого разума. Немая игра на женских эмоциях и долгом отсутствии любви (во всех планах), да еще и без официального оглашения правил, дала плоды — меня стремительно затягивает в бездонную пропасть вожделения, присыпая сверху ворохом несвязных мыслей о рыжем. Находясь во властных руках, ощущая силу, с которой он меня держит, я не могла пошевелиться, понимая, что податливо вспыхиваю в ответ, словно спичка. Не сгореть бы дотла. Локи иногда, нахмурив брови, прикрывает глаза и прикусывает губу, тяжело выдыхая, словно прямо сейчас в голове решает сложные, неизвестные мне, задачи. Внизу живота начало тянуть из-за резко прилившей крови, нервные окончания обострились, даря новые ощущения и провоцируя желать еще больше. Организм мелкой дрожью сигнализировал, что пришла пора высвободить на волю скопившуюся энергию. Утопая пальцами в коротком ворсе меха его жилета, я лишь внимательно следила за каждым его действием и ждала прибытия в пункт назначения, без возможности сделать что-то ещё. Вот бы просто стать невидимыми для чужих глаз. Столько пылкости всего в нескольких его действиях возбудили моё тело и стёрли прежние думы. Я стыдливо почувствовала, что между ног становится неприлично влажно и заелозила в его сковывающих объятиях, тяжело дыша и рефлекторно вонзая ноготочки в шею и крепкие плечи. Он уже мчался, чуть было не переходя на бег, раскаленное тело пылало, обжигая. Горький запах ударил в нос — задымилась моя рубаха под его ладонью. Искорки медленно расползались в стороны, съедая ткань. Резко Локи сбавил обороты, почти остановившись, введя меня в тупой ступор. По инерции я бы вылетела вперёд. Округлёнными глазами, затаив дыхание, я смотрела на его лицо. Рыжий демон снова прикрыл глаза, нахмурив брови. Задрав голову к небу, сделал глубокий и медленный вдох. Нет, нет, нет Опустились его плечи, когда он так же шумно выдохнул, будто сделав над собой усилие. Локи ослабил болезненную, но приятную хватку. И что это было? Я так сильно и абсолютно глупо уже второй поддаюсь этому влечению, будто разум застилает непроглядная пелена. Крайне непристойно истекая соками на его руках, я с ноющей скорбью понимаю — шалость закончилась. Прервал игру ещё до финиша. Уверенно делая вид, между нами ничего не было, Локи решил обойтись без каких-либо комментариев на этот счет, на что я, как сильная и ужасно независимая, решила не обращать ни капли внимания. Хочется кулачком стукнуть себе по лбу за очередную глупость. Солнце скоро позволит тьме хозяйничать в этом мире, а коварный бог ни разу даже не останавливался. Не было момента, чтобы руки его дрогнули или гордо расправленные плечи ссутулились. И шагает он хоть и гораздо спокойнее, чем прежде, но, будто я весом с трёхграммовую пушинку. Ко всему прочему, всё это время он жертвует распитием мёда, пока заветная фляга одиноко пребывает за пазухой. Хоть это позволяет моей расшатанной гордости не рухнуть в тартарары. Сердце всё еще ускоренно работает, но уровень выброшенного адреналина стремительно падает, оставляя после себя сырой осадок опустошённости. После нескольких минут паузы, до конца успокоив разбушевавшиеся эмоции и чувства, спокойным тоном произнесла: — Я уже могу сама идти, — за холодной маской безразличия отчаянно скрывала смущение и желание поскорее избавиться от возникшей между нами неловкости, которую, кажется, ощущаю только я. — Мы уже почти дошли до деревни, — он лишь на секунду отдал мне свой скучающий взгляд. — Всё равно пусти. Он мягко поставил меня на твёрдую почву, тряхнул руками, словно стряхивая влагу, и полез за флягой, приговаривая, как сильно он по ней скучал. — Спасибо за помощь, — трясущиеся колени выдавали с потрохами мой план по сокрытию смущения и роя вопросов в голове. — К вашим услугам, — театрально откланявшись, Локи перевел взгляд на идущих Сагра и Улля. Однако, утраченные силы восполнились как минимум на половину, сама себя не буду обманывать. Хоть он и ведёт себя, как кретин, но благодарность заслужил. Пока я была в горячих руках Локи, а его шея в холодных моих, выдуманная воображением аура умиротворения умело обороняла мой разум от навязчивых и колючих мыслей о скорой смерти, во всей красе демонстрируя силу человеческого самовнушения. Сейчас же я очень четко ощущаю разницу в своем состоянии — снова мне тревожно, дискомфортно и тоскливо, когда как с ним рядом было в точности наоборот. Напасть какая-то. — Вы куда делись-то? — спросил запыхавшийся Сагр, чем вызвал у меня уверенность и облегчение, что никто не застал нас. — Я было подумал, что заплутал ты, пока голос не услышал. — Только пару минут назад заметили ваши силуэты, — подтвердил лучник, разминая плечи. Пару минут? Рыжий лишь пожал плечами и вклинился меж друзей: — Знаю, что скучали, знаю. Пройдёмте. Действительно ведёт себя, как ни в чём не бывало. Хорошо, правила приняты

***

Мрак уже опустился на мир, заливая собой каждый угол, серебряный свет Луны затерялся в небе, петляя меж набежавших облаков и лишь шарик горевшего пламени в руке Локи, освещал дорогу. Взгляд стал улавливать мерцания вдалеке — то были свечи, горевшие за окнами домов небольшой деревни, в которую мы держим путь. "Осталось совсем чуть-чуть" — успокаивала я себя, проваливаясь в сон на ходу и щипая предплечье, чтобы хоть каплю взбодриться. Сейчас я мечтаю лишь о постели, пусть даже не самой мягкой, и о подушке, которая подарит мне более менее комфортный отдых. Деревня состояла на вид домов из тридцати-сорока, ограждена небольшим забором по кругу, который обозначили факелами. Подойдя к деревянным вратам, мы обнаружили, что они даже не заперты. — Здесь спокойная местность, поэтому жители не боятся оставлять факелы и открытую калитку, — пояснил ван. Шагая все ближе к центру деревушки, усиливались разносортные возгласы и раскатистый хохот. — О, вот мы и пришли, — потерев ладони и сверкнув глазами, Локи устремился к трехэтажному деревянному дому, обогнав нас. — Это таверна, на первом этаже можно выпить и поесть, а на втором и третьем переночевать, — объяснил Улль, смотря так, будто желал что-то спросить или сказать. — Ну чего тянуть, вперед, — почесав бороду, устало сказал ван и пошел вслед за рыжим. Я и в Осло никогда заведения такого типа не любила, а в этом месте еще и спать и попытаться отдохнуть предстоит. Кажется, Улль был того же мнения, что и я, молча смотря вслед Сагру. Шумно выдохнув, он решительно повернулся ко мне и, отведя глаза в сторону, начал: — Лив, мне надо... я хочу кое-что тебе сказать. — Слушаю, Улль, — не понимаю, то ли признание ждать, то ли трагичную новость. — В общем, совсем скоро ты будешь дома и я мог бы... нет, то есть хотел бы…— он запинался, пытаясь выбрать нужные слова. Подняв взор на меня, его брови поползи вверх, а рот так и остался открытым, не договорив задуманное. — Что с твоими глазами? Он приблизился, внимательно вглядываясь. — О чём ты? — нервно спросила я, ожидая снова побежавшую кровь. Алая жидкость, сочащаяся из глаз, зрелище еще более жуткое, нежели из рта или носа. Или того хуже — вдруг глазные яблоки просто начинают вытекать, как у того морфа... Сознание чуть было не померкло, но я мотнула головой и начала тереть глаза ладошками, Улль прервал: — Стой, подожди, — он взял меня за плечи, развернул спиной к таверне и чуть приподнял подборок шершавыми подушечками пальцев, всё также сосредоточенно глядя. — Вот, вот! — он тыкнул пальцем на вышедшую из облаков Луну, а потом на мои глаза. — Лив, они... светятся, — Улль прикрыл губы ладонью. — Светятся? Хах, — махнула рукой и улыбнулась, — Шутишь? Или тебе показалось? — Да не кажется мне! — так быстро проговорил лучник, будто боясь, что я уйду, не дослушав, — Точно! — озарился он идеей и принялся лихорадочно копошиться в своей небольшой поясной сумке. — Нашёл! Он держал перед глазами серебряный, местами царапанный диск диаметром не больше пяти сантиметров, выпуклый с обеих сторон и бликующий от рассеянного, едва уловимого света Луны. Когда Улль аккуратно раскрыл его, я поняла, что это обычное зеркальце. Лучник протянул его мне, чтобы я убедилась в правдивости слов. Слегка дрожащими пальцами я приняла предложенное стекло и подняла лицо к Луне. Дождавшись её очередной вылазки из укрытия, взглянула на свое отражение.