Моё Солнце

Зубы были стиснуты едва ли не до скрипа, кулачки сжаты от напряжения так, что в ладони врезались тонкие недлинные ноготки. Из тьмы на уровне не меньше трёх-четырёх метров от земли появилась громадная рыжая морда. Даже крона, словно сама расступилась, испуганная гостем. Его дыхание сдуло несколько прядей у лица и помимо этого заставило шевелиться волосы на всём теле. Медленно нос приблизился к Локи, который распахнул объятия в ожидании, и, тщательно обнюхав голову и плечи, Фенрир приветственно фыркнул и смачно облизал всю левую руку отца от кончиков пальцев до плеча, зацепив языком лицо. — И я рад тебя видеть! — бог огня обнял волка, потрепав за шесть и заодно брезгливо обтерев его слюну. Очередь дошла до меня. Я стояла, как вкопанная, боясь сделать лишнее движение и потеряться в огромной пасти. Страх щекотал всё тело, бегая где-то под кожей. Волк обнюхивал меня так усердно, что тыкал влажным носом в ноги и туловище, заставляя меня пошатнуться от напора. Тут он поднял голову и устремил в меня взгляд янтарных глаз. Как они похожи. Донёсся рык. Негромкий, перекатывающийся и вопросительный. Кажется, сама природа затихла, даже насекомые боялись попасться на глаза этому исполинскому хищнику. Ты не причинишь мне вреда, так ведь? — Узнал же? — спросил его Локи, но Фенрир не свёл с меня пронзительных глаз. Таких разумных, понимающих, совсем не как у обычного животного. Словно по неведомому зову, чутью, я медленно протянула руку и коснулась его шерсти чуть выше носа. Волк закрыл глаза и, резко подавшись вперёд, начал тереться об меня всей мордой, вовсе снеся на землю. Сердце рухнуло в пятки тяжёлым камнем. — Эй! Ты меня задавишь! — сквозь вскрик пробивался смешок. Сын Локи упал рядом со мной на передние лапы, не переставая щекотать густой мягкой шерстью. Будто соскучился. Это приветствие оказалось ещё более тёплым и радостным, нежели его встреча с родным отцом. Волк елозил подле меня, помяв под огромным телом густую траву, то и дело пытался ткнуть холодным влажным носом мне в лицо и руки. — Так, повеселились и хватит! — уперев руки в бока, за моей головой возвысился рыжий. — Никогда от тебя подобного не слыхала. Ревнуешь? — я уже почти хохотала, теребя исполинского волка за ухом. Пальцы утопали в мягкой густой шерсти, иногда доносились весьма аккуратные бархатные рыки. — Сын, позволь даме встать, — Локи подал мне руку и поднял с прохладной земли. — Мне казалось, тебе было страшно, — произнёс бог, вытянув веточку из моих волос. — Так и было, — я обернулась на лежащую груду шерсти, что сейчас перебирала передними лапами, прося внимания. — Но... он мне показался таким знакомым. Наверное, потому что вы очень похожи. — Я не лохматый, слава богам. Не в обиду тебе, сын, — плут кивнул рыкнувшему с возмущением волку. — И что дальше? — Переночуем и отправимся к Одину. Фенриру нужно набраться сил. Поохоться и останься в роще, чтобы люд не перепугать, — дал указания Локи волку. Фенрир лишь тихонько проскулил, уложив морду на передние лапы. — Не прибедняйся, меня не обманешь. Утром придём к тебе, — рыжий бог присел на корточки и ласково погладил сына, на что тот скромно лизнул его руку. Я, чуть замешкавшись, решила тоже погладить волка. Всё же он меня не проглотил при встрече, а это, полагаю, уже прекрасный знак. Он задрал на меня печальные глаза, так и прося остаться. Но, если Локи прав, то нельзя идти на поводу щенячьих манипуляций. — Скоро вернёмся,— сказала я, улыбнувшись. И мы направились к Афдалю. Последний раз обернулась, почувствовав взгляд на спине, и не ошиблась — волк провожал нас. Это всё просто невероятно странно. Фенрир, Один, видение о Ве... В разуме не укладывается эта реальность, она будто туманом бродит в голове, заслоняя собой всё остальное. Локи внезапно взял меня за руку и вынудил тут же украдкой взглянуть на него, однако, он предпочёл отнестись к этому, как к должному. Мы шли в молчании, только трава тихо шелестела под шагами и редкие камушки бились об обувь. — Прости меня, — вполголоса сказал бог. — За что? Ты ведь не мог сказать. — Я мог бы что-то придумать, чтобы тебе не пришлось проходить через всё это. Но не придумал, — он чуть сильнее сжал мою руку, а кольцо на пальце снова обдало жаром. Я до сих пор не могу понять, как оно работает. Быть может, рыжий по своему желанию управляет горячими импульсами? — Ты и не обязан этого делать. Это всё — не твоя вина, и, видимо, я обречена прожить всё, что со мной происходит, — я устало выдохнула, понимая, что такой сложный путь уже пройден и неизвестно, сколько ещё для меня припрятано каверзных изворотов судьбы. — Мне в последнее время всё чаще и крепче чудится, что я знал тебя раньше. Давно, задолго до нашей первой встречи в избе Сагра. И все эти видения... словно наяву. В последний раз, когда я был самим собой, но тосковал по Лив, мне было так... больно и тяжело, — обычно его речи тянулись в уши сладким мёдом, но сейчас это было скорее горечью на языке, из-за которой ему приходилось делать паузы, подбирая слова. — Тебе странно говорить об этом? — Непривычно. Я крайне редко настолько откровенен с кем-то. Даже с самим собой. — И у меня такое чувство. Оно преследует с тех пор, как ты нёс меня на руках до деревни на пути из Изумрудного леса. Мне тогда было так невообразимо тихо и спокойно внутри, как ещё никогда не было. Я смущалась и боялась говорить ему об этому. Боялась, что снова сейчас же сбежит. Но Локи не отпускал мою руку. Мы шли медленно, словно специально, чтобы успеть проговорить всё, что накопилось, Локи задумчиво глядел на Афдаль. Вокруг тёмными застывшими волнами раскинулись холмистые луга, ещё нерасчерченные протоптанными извилистыми дорожками. — Знаю. Я чувствовал почти то же самое. И неимоверный всплеск внутренней энергии, непохожий ни на что другое. Ты уже тогда явила свои силы. — О чём ты? Локи усмехнулся. Мы говорили об этом, упорно обходя интимный момент внезапной взаимной тяги, возникшей тогда. Он может о об этом и не вспомнил, но мои порозовевшие щёки очень хотели выдать внутренний трепет. — Как ты думаешь, почему наши верные товарищи тогда совсем потеряли нас из виду? Даже зоркий Улль. Локи глянул на меня, блеснув пламенными глазами, и сразу же вернул взор обратно на деревню. Кажется, каждый его мимолётный взгляд пронизывал насквозь, мгновенно разрушая весь гнев от его проделок. — Вы куда делись-то? — спросил запыхавшийся Сагр, чем вызвал у меня уверенность и облегчение, что никто не застал нас. — Я было подумал, что заплутал ты, пока голос не услышал. — Только пару минут назад заметили ваши силуэты, — подтвердил лучник, разминая плечи. Пару минут? Рыжий лишь пожал плечами и вклинился меж друзей: — Знаю, что скучали, знаю. Пройдёмте. — Постой, ты думаешь, это была я? — я остановилась на пару секунд, вынудив бога затормозить. — Конечно. Каким образом — понятия не имею, — он предусмотрительно заранее ответил на вопрос, который только собирался слететь с моих губ. Локи отворил тихо скрипнувшую калитку и пропустил меня вперёд. В Афдале царила такая же тишина, как и за его пределами. Нападение сотрясло всех жителей и до сих пор в ушах иногда звенел траурный плач женщин, потерявших своих мужей. Я на секунду оглянулась на рощу, но тут же сердце успокоилось, когда я вспомнила, что теперь среди деревьев охотится огромный рыжий волк. Да, это не сон. В недолгой тишине мы дошли до спящего домика. Я посмотрела в открытое окно своей комнатки, в ответ глянула тьма, едва развевалась шифоновая тюль от ветерка. — Доброй ночи. Постарайся поспать, — сказал он, остановившись напротив меня. — А ты куда? — Добрая Ванадис отвела мне отдельное жилище, — он махнул головой в сторону. — Хочешь со мной? — ухмыльнулся Локи, зацепившись за мимолётную грусть, скользнувшую на моём лице. — Хочу, — я была серьёзна, глядя в два огненных опала, разбавляющих эту ночь. Кажется, момент застыл вне времени. Двое одиноких, но вечно окруженных другими. Потерянные души, не находящие себя и ответов в этих мирах. Насколько сильно чувствовал он рядом со мной то, что чувствую я рядом с ним? Эта необъяснимая тяга, ощущение безопасности и желание никогда их не терять. Его волосы жидким пламенем растекались с макушки по плечам, медленно колыхались от ветра. Выступили выраженные желваки на острых скулах, о которые, казалось, можно порезаться. Спала шутливая ухмылка с лица напротив, запульсировало кольцо. — Ай! — я затрясла рукой. — Что это за кольцо такое? — Кольцо, которое долго было не там, где нужно. Ты уверена? — Да, — я кивнула. Что конкретно подразумевалось по этим вопросом? Локи снова взял меня за руку, кожа стала горячее на несколько градусов, быстрым шагом он повёл меня по тёмному Афдалю и вот уже отворил дверь в домик. Здесь была точно другая планировка. В самой большой комнате, в которую я вошла, красовались очертания кровати уж точно не на одного человека. — Ванадис знала, вот пройда, — он улыбнулся и потряс указательным пальцем, будто хотел кому-то пригрозить. — Я ни разу не был здесь, а она словно знала, что если и буду, то не один, — лукаво улыбнувшись, рыжий ответил на немой вопрос на моём лице. — А где ты ночевал? — я вздёрнула брови и следом поняла, что, похоже, у хозяйки проявляются необычные дары и, возможно, она действительно родственница Венделы. Невероятно! И она всю жизнь жила, не зная этого. — Сидел на крыльце, гулял по ночному Альвхейму, — он пожал плечами. — Но теперь я абсолютно намерен провести ночь с удовольствием... поспав, — Локи легонько толкнул меня плечом и направился к постели. Удовлетворительно кивнув и оглядев кровать, он посмотрел на меня. — Не стесняйся. — Я и не стесняюсь, — буркнула я, всё ещё стоя в проходе и нервно прокручивая колечко на пальце. А на что я рассчитывала говоря, что хочу пойти? Что я не буду скромничать, ночуя с ним в одной постели? Однако, когда ситуация, о которой лишь говорили, случается прямо сейчас прямо перед твоими глазами — куда-то внезапно улетучивается былая решительность. Мозг всё ещё сопротивлялся, а вот тело, кажется, перестало это делать ровно тогда, когда я согласилась. Локи в одежде завалился на покрывало, убрав руки за голову. — Ты будешь спать прямо так? — А ты хочешь, чтобы я разделся? — и снова он шутит, пока у меня дрожат пальцы. Я звонко цокнула и сделала шаг. Ни одна половица не скрипнула, а сквозь такую тишину моё напряжение, кажется, было даже слышно. Рыжий недовольно вздохнул и принялся стягивать покрывало. — Как знаешь, а я собираюсь спать нормально, — я присела на край кровати и трясущимися руками расплетала ленту на корсете небесно-голубого сарафана. Пальцы совсем не слушались медленно пьянеющего от чувств мозга. Сильнее мёда. — Тебе очень идёт этот цвет, — раздалось за спиной. — Спасибо. Это всё Ванадис подобрала. — Разумеется. Она словно знает о нас то, чего ещё не знаем мы. — Никого не напоминает? — поддела я его. — Кого же? — Локи с театральным удивлением в голосе почти убедил меня, что действительно не понимает, о ком я. — Тебя самого, Локи. Ты всегда каким-то образом знаешь больше других. — А я не знаю, золотко. — В смысле? — я повернула голову в сторону собеседника за спиной, всё равно его не видя и уже давно закончив с лентой корсета, но всё ещё не решаясь спустить широкие лямки платья с плеч. — Я чувствую. Я ощутила, как продавливается перина. Всё ближе и ближе ко мне. — Страшно подумать, как болела бы моя и без того умная голова, если бы я так много знал. Поэтому... Горячее дыхание обожгло нежную кожу на тонкой шее. По всему телу в миг рассыпались суетливые мурашки, словно оно сходило с ума и мёрзло, когда ему так жарко. Стало совершенно плевать на то, что, возможно, он получит то, что ему нужно и снова слиняет. Потому что, кажется, это нужно не только ему. — ... я всегда следую за чувствами, — тихо проговорил Локи на ухо. Его волосы упали на моё плечо и щекотали проглядывающую в ворот рубахи ключицу. Подушечками пальцев он едва ощутимо скользнул по коже, убрав мешающие серебристые пряди и оставив тонкие полосы огня своих прикосновений. — Ты знала, как прекрасно пахнешь лавандой? — Локи почти невесомо водил кончиком носа по коже, а у меня уже остановилось дыхание. Я не могла даже моргнуть, оставив глаза широко раскрытыми. — Н-нет, — тихо еле выдавила, сглотнув тугой ком в горле. Лениво спала лямка с плеча не без помощи хитрого бога. И вторая. — Этим невозможно насытиться, — его голос томным бархатом раздался, когда он втянул носом и сжал мои плечи руками. Я отчётливо чувствовала на коже едва ли не каждый тонкий рисунок подушечек его горячих пальцев сквозь ткань рубахи. Да и была бы не против носить эти отпечатки на своём теле всю жизнь, будь это возможным. Словно клеймо того, кому принадлежит моё сердце. Осторожный поцелуй невесомым шёлком лёг на чувствительную кожу, оставив влажный след, который тут же растворился. Ощущения так обострялись рядом с ним, что от прикосновения пробежался импульс, заставивший почти незаметно вздрогнуть. Но он точно это почувствовал. Я снова покрылась мурашками. Кажется, я схожу с ума. — Ты ведь собиралась спать нормально, поэтому снимай платье, — ему достаточно было прошептать это, а я уже была готова отдаться в его плен, потеряв трезвость сознания и дар речи. Локи мягко подтолкнул меня с кровати, ноги уже были ватными. Я встала, не в силах повернуться к нему лицом, и совсем непослушными руками стягивала платье через голову, оставаясь в одной рубахе. Сарафан растелился на половицах, а горячие руки уже коснулись моей талии и сползли до выпирающих тазовых косточек. Плут ловко занял моё прежнее место, перебравшись на край кровати. Каждая точка на теле, где он касался своим взглядом, горела, разгоняя кровь. Сердце билось всё быстрее, иначе бы, кажется, оно вовсе остановилось, не выдержав. Одним движением он повернул меня к себе и, наверное, это первый раз, когда я смотрю на него сверху вниз. В этих огненных опалах точно плясали черти, затягивая в свои омуты. Каждая клеточка тела горела всё сильнее, будто я сейчас заставлю тлеть эти холодящие дощечки под ногами, а рубаха пеплом на них осядет. Локи оставил свои руки на пояснице, касаясь сухих кончиков моих волос, и прижал меня к себе. В этих немых движениях, кажется, было так много несказанного, откровенного. Щекой он приложился к моему животу и просто молчал, закрыв глаза и не ослабляя рук. Мои вонзённые онемевшие пальцы в его пламенные, слегка светящиеся волосы, неторопливо перебирали их, нервные окончания оттаивали от оков. Ладонями я иногда касалась заострённых кончиков его ушей, которые обычно прятались в рыжих прядях. Подкашивающиеся ноги давно бы меня подвели, если бы бог не придерживал так крепко. Я ахнула, когда он меня подхватил и ловко уложил на кровать. Тело слегка провалилось в мягкую перину, чувствительную кожу царапало накрахмаленное постельное бельё. Локи нависал надо мной, смотря прямо в глаза. Его напряжённые руки по обе стороны заставляли ощущать себя в опасной западне, из которой нет ни единого выхода. В комнате стояли звуки наших быстрых вдохов, в ушах шумело биение крови. Его губы коснулись моего виска, следом скулы, а после — разгорячённой розовой щеки. Невольно грудь набрала много воздуха, вздымаясь. Нога плута разместилась между двух моих, едва касаясь самого чувствительного места. И наконец наши губы соприкоснулись. Всё тело тут же прошибло жаром, будто Локи случайно поджёг всю постель, окунув меня в большой костёр. И этот поцелуй уже не обещал быть скромным. Раздвинув губы, изворотливый язык плута уже мельницей кружился в дуэте с моим. Чуть сильнее он прижался бедром между моих ног и прикусил нижнюю губу, придавливая меня своим торсом. Мои руки блуждали по широким плечам, крепкой изящной спине, в надежде ухватиться за неё, чтобы окончательно не провалиться в бессознательность. Не удалось. Его язык быстро скользнул по верхней губе, словно её лизнуло пламя, и тут же снова проник в рот, извиваясь змеем-искусителем. Его дыхание тяжелело, обжигало, заставляя меня кипеть внутри и плавиться снаружи. Локи, конечно же, не спрашивая, ловко перекинул ногу, теперь уже полностью оказавшись между двух моих и вдавливая меня в постель. Я чувствовала, как затвердел его член, который так сильно выпирает и касается моего паха. Одной рукой я вцепилась в одеяло так, что аж сводило пальцы, отчаянно не упуская твердую поверхность под спиной, иначе казалось, будто я растворюсь в бесконечной бездне. И одновременно с этим я уже не чувствовала кровати. Только Локи сверху, только его напряжённое тело, полностью залитое огнём и ощущение, словно мы оба находимся в свободном полёте. Опёршись на локоть одной рукой, другой он уже изучал моё тело так, будто сотни лет этого желал. Жадно его пальцы обходили каждый миллиметр тела, пробравшись под рубаху. С тазовой косточки его ладонь проскользила до талии, не упустив ни одного изгиба. По каждому выступающему ребру, словно по струнам музыкального инструмента, музыку которого слышали лишь мы. Она стояла в ушах, синхронно с нашими томными тяжёлыми вздохами и вырывающимися из моей груди стонами. Я невольно прогнула спину, подобно раме изящной арфы. Для меня это было уже нечто большее, чем физический контакт. Я буквально ощущала, как моя энергия смешивается с его и плещется где-то внутри огромным цунами. Как меня наполняет, до краёв, как потрескавшийся, почти развалившийся сосуд. Глаза не видели этого, но стоило только прикрыть веки, как я словно могла протянуть руку и потрогать голубо-огненные переливающиеся эфирные волны, оплетающие наши тела. — Раз... разденься, — выдохнула сипло я, приоткрыв глаза. Огромными чёрными зрачками он глянул на меня, одарив одной сладкой ухмылкой, и снова впился в мои припухшие губы. Я услышала лишь щелчок его пальцев, как исчез его жилет, который он, кажется, вообще при мне ни разу не снимал, но осталась рубашка и штаны, препятствующие прямому контакту. "И всё?" — хотела спросить я, но получилось лишь: — Мммм..м, — он не выпускал мой язык из своей власти, прикусив его и ехидно улыбнувшись. — Пока хватит, — он ответил на мычание и коснулся моей груди. Пальцами он выводил узоры по коже, от которых хотелось разрушиться на атомы. Я изнывала, утопая в этих ощущениях. Настолько невероятных, что я никогда не испытывала в себе и на себе ничего даже на долю процента похожего. Подушечкой пальца он легко, будто невзначай, водил по затвердевшему соску, дразня меня. И себя. Стоны, которые не могли сдержать даже губы Локи, уже становились похожими на вой. В мою грудь быстро билось его сердце, будто азбукой Морзе рассказывая о похоти, пронизывающей всего рыжего бога. Дорожка бархатных поцелуев рассыпалась с щеки на шею, перетекая на выпуклые ключицы. Едва ли не рыча, он ухватился за ворот моей рубахи и раздался громкий треск. Ткань разлетелась пополам, полностью обнажив моё тело. Голодные глаза в момент начали изучать то, что скрывалось под одеждой всё это время. Руки сами дёрнулись, чтобы стыдливо прикрыть оголившуюся грудь, но тут же были перехвачены. Рыжий бог прижал мои запястья к постели, лишь тело само извивалось под ним. Горячие и влажные поцелуи расстелились от ключиц до самой груди. Он усыпал прикосновениями губ каждый сантиметр, пока не дошёл до самой эрогенной точки. Локи губами обхватил сосок и то нежно посасывал его, то чуть отдалялся, заставляя меня ощущать колючий холод после его слюны. Лизнув один, он переключился на второй, всё ещё крепко сдерживая мои руки. Всё тело кололи миллионы маленьких игл, постепенно концентрируясь внизу живота. Я чувствовала, как интенсивно мокну, обнимая его ногами и позволяя делать всё то, что он делает. — Ааааах! — сладкая боль от укуса выплёскивалась за края моего понимания и осознания чувств. Рыжий довольствовался и бесстыдно смотрел на стонущее лицо, изнывающее от его огня. Под кожей от каждого прикосновения взрывались ярчайшие фейерверки, ослепляющие даже закрытые глаза. И всего одна хитрая ухмылка, тянувшаяся на правую щёку, полностью отключала мозг. Я впивалась ногтями в его спину, на которой отчётливо ощущались мышцы. Рубаха была помехой и мои ладони нырнули под ткань, прильнув к горячей коже. Лоб покрылся испариной, кажется, в комнате стало жарче на десяток градусов. Это невозможно. Пока градом сыпались его губы на мою грудную клетку и шею, я потянулась к ремню. Дёрганные напряжённые пальчики ухватились за пряжку, пытаясь освободить кожаную ленту. — Если... — он шумно выдохнул, нависая надо мной. — Если снова потребуется уйти — я уйду. Локи схватил мои руки у своего паха и сжал их, больше не шевелясь. Я пыталась выдернуть запястья из хватки, но это было невозможно. — Не стоит этого делать, — проговорил он всё ещё тяжелым шёпотом и снова коснулся губами моей щеки. Я уже не чувствовала на ней пылающего поцелуя, потому что пылала абсолютно вся. Локи сел возле меня и магией надел новую рубаху, прикрывающую всё, что он видел и так желал до этого. Почему нет? Почему, если мы оба хотим? Я ведь чувствовала. Подкралась обида вперемешку с неприятным ощущением стыда, что я полностью открылась. Стыд от того, что несколько мгновений назад между нами происходило нечто невообразимое, а сейчас я уже лежу, не зная, что делать и как себя вести. Бог прикрыл глаза и запрокинул голову, разминая шею и утихомиривая пыл. Было видно, что успокоение даётся ему непросто. Сквозь рубаху золотом светились руны вдоль его рук, которые Локи осмотрел, нахмурившись. Он протянул руку и убрал растрепавшиеся волосы у моего лица, погладив по скуле большим пальцем. — Не нужно спешить. От тебя ли я слышу это? Бога похоти, огня и коварства подменили прямо у меня под носом? Я молча залезала под тяжёлое одеяло, которое теперь жалким подобием давило на моё тело. Хотелось спрятать всё ещё красное лицо и содрогающиеся ноги, хотелось спрятаться с головой. — Я не хочу сделать тебе больно, если уйду. Он пытается оправдаться? — А ты думаешь, мне не больно сейчас? Не больно каждый раз, когда ты уходишь? — тихо спросила я, упёршись спиной в изголовье. — Не все чувства завязаны только на сексе. — Лив, я не понимаю, что происходит. И ты не понимаешь. Ты не из тех, кем я бы хотел увлечься на одну ночь, а после вовсе забыть имя. Чем сильнее привяжешься — тем больнее будет потом. — Ты прав, я ничего не понимаю, — я запустила руки в местами спутанные волосы и запрокинула голову, стукнувшись затылком. — Но что мешает просто наслаждаться тем временем, что дано прямо здесь и сейчас? — Не забывай, что я бог, а у нас бывает случаются весьма непредвиденные обстоятельства. По своей сути я просто не могу следовать туда, где мне плохо и больно. — Я и есть "плохо и больно"? — в носу защипало и едва дёрнулся голосок. Я перевела взгляд с бревенчатого потолка на Локи. — Я... я не знаю, Лив. Кто ты и какова здесь твоя роль. Давай поговорим об этом... — Позже? Я тебя поняла. — Не думай, что я бездушный. Я тоже умею испытывать чувства не только к себе, однако, последнее время мы говорим только о том, что тяжело тебе, — бросил он, отведя лицо к окну. Эти слова, словно умывание холодной водой, помогли прийти к осознанию. Все вокруг меня зациклены на моей судьбе и затухающем здоровье, что я сама не могу думать о другом. О том, как сложно в этой суматохе может быть другим. Это эгоистично настолько, что на это мне указал самый эгоистичный бог миров. Значит, всё-таки он отдалялся от меня, защищая себя. Он не знал и не знает, что это за угроза, но чувствовал, что надо бежать. — Прости, меня иногда заносит, — я виновато проговорила это, теребя пальцы. Локи повернулся и улыбнулся, как ни в чём не бывало. — Значит, давай просто немного поспим. Завтра в дорогу, нужно набраться сил. — Что это за надписи на тебе? — вопросительные глаза снова пробежались по его рукам. — А я думал ты и не спросишь, — с обычной издёвкой усмехнулся он. — Я и сам не знаю. Раньше эти руны были лишь татуировками, а тут, видимо, снова благодаря твоим нераспознанным талантам открываются новые грани моего тела. — Локи тихо по-доброму посмеялся. — Да и на спине тоже самое, — он попытался заглянуть за спину, но и без этого было заметно свечение. Я лишь сдержанно кивнула и опустила бурлящую голову на подушку. Перевернулась на бок, с уголка глаза сорвалась та слезинка, что выступила в разговоре с Локи. В комнате ярко стоял его запах, который до сих пор будоражил каждую клеточку тела. В спину било тепло, улёгшегося рядом тела рыжего бога. Как тут сомкнуть глаз? Я бесшумно выписывала вензеля пальцем на белой простыне, вкручивая в эти узоры мысли. Какова же моя миссия и как скоро я умру? Умру ли вообще? Что будет после того, как все мы узнаем тайну моего появления? А если не узнаем? Каждый вопрос был больной занозой под ногтем, которая переставала напоминать о себе лишь в редкие моменты полного внешнего и внутреннего спокойствия. Я чувствую, как истончилась моя нервная система, каждое попадание в её тонкое место выливается слезами. — Почему не спишь? — Мысли шумные, — ответила я, продолжая рисовать на ткани. — О чём ты думаешь, золотко? — Обо всём. Я пытаюсь прийти к пониманию, собрать картину воедино, но не могу, как бы ни старалась. — Никто не может, это не твоя вина, — вздохнул он. — Лучше подумай о том, как ты освободишься, когда всё это закончится. — Или потеряю... — добавила я. — Все что-то теряют, надо принимать это, как естественный ход судьбы. Локи говорил об этом так легко и беззаботно, что мне стало завидно на несколько секунд. — Но богам разве не печально терять что-то важное? Что-то такое, от чего кажется, что образовалась дыра в сердце. — Печально, конечно, — рыжий тихо усмехнулся. — Но теряя, всегда что-то приобретаем, не так ли? — Наверное. — Совсем давно мне казалось, что у меня в груди вовсе ничего не бьётся. Я был будто совершенно неспособен на эмоции и чувства. Эх, серое же было времечко. По стенам и потолку начали прыгать тени — Локи между делом зажёг в ладони огненный шарик и то подкидывал его вверх, то вертел на пальцах. — И что изменилось с тех пор? Мы тихо беседовали, всё ещё не видя друг друга. От того было и легче разговаривать с рыжим, мне было бы непросто глядеть ему в глаза, не отвлекаясь на воспоминания его лица в момент, когда он разрывал на мне рубаху. — Мёд стал моим близким другом, скрашивающим утра, дни, вечера и ночи. А потом и дети появились и я стал немного живее, чем был. Да и сейчас я уже вполне себе остроумный и весёлый, хоть иногда до сих пор и кажется, что где-то внутри зияет пустота. Хорошо, что мы не познакомились раньше, иначе бы ты небось умерла от скуки скорее, чем от своего неведомого проклятья, — Локи снова посмеялся, а я лишь продолжала тонуть в раздумьях. Тяжёлая рука легла на мою талию и обвила, острых лопаток касалась его грудь. И снова стало спокойнее... Я любовалась совершенно симметричными брёвнами почти пустой стены напротив, в которую упирались мои глаза, пока не уснула. Иногда сквозь дремоту чувствовала, как шевелятся его пальцы, как он придвинулся ко мне, бережно убрав рассыпанные волосы с подушки, и уткнулся носом в затылок, слышала тихое-тихое дыхание. Не ушёл. Я была уверена, что остаток ночи пройдёт в совершенном покое. Сладкий и тёплый сон пришёл ко мне, снова подарив запахи цветов, босые ноги, шагающие по шёлковой траве, ласкающее Солнце. Но уже будто по злосчастной традиции это всё разрушилось одним мигом, сменив Солнце на почти непроглядный туман, который, казалось, душил своей плотностью, наседая со всех сторон. Душистые ароматы на запах крови и сырой земли, а траву под ногами на кровавые лужицы и мёртвое тело на моих коленях. — Лив, проснись! — Аааах! — глубокий вдох и тряска за плечи выдернули меня из видения. — Опять сны? — Локи был встревожен. Он подал платок и сел на корточки напротив моего лица, хмурясь и вглядываясь. Кровь из носа стала для меня подругой, как и головная боль, но бог, похоже, проверял, не побежала ли красная струйка ещё откуда-нибудь. — Ага, — ответила я гнусаво. — Ты уходил? Он разбудил меня уже будучи в своём излюбленном жилете и совершенно бодрым. Может он и вовсе не спал. — Уходил. Вот почему сон сменился. — Что снилось? — нетерпеливо спросил он. Как бы не было тревожно за меня, ему скорее хотелось получить ответ на это большую загадку. — То же самое. Сначала всё хорошо, потом плохо: туман, кровь и смерть, — я шмыгнула носом, вытерев последнюю красную каплю. Локи разочарованно вздохнул. — Но я тебе так и не рассказала, что смогла прочесть обрывок, который передала хозяйка и... часть пророчества, из-за которого попала сюда. — Почему ты раньше не сказала? — бог качнулся на носках и быстро пересел на кровать возле меня в возбуждённом ожидании новостей. — Знаешь ли, вчера как-то не к месту было, — глаза сами убежали в сторону и я быстро продолжила. — На обрывке, который Ванадис передала мне в закрытой шкатулке, я смогла разобрать "лишь укротив пламя и заключив союз, на прежние места станет всё". Не знаю, насколько это верно, но я очень удивилась, что смогла разобрать. Я думала, что это может значить, в голову лез Муспельхейм. Локи кивнул, целясь в меня светящимися опалами, от которых сразу же становилось не по себе. Он сидел, уперев локти в колени и сцепив руки в замок, а мои глаза то и дело предательски оглядывали красивые тонкие пальцы, которые ночью блуждали по моему телу, огненные волосы, щекотавшие мою шею. Я тряхнула головой, отгоняя наваждение бога коварства, и собралась с мыслями. В его присутствии это так сложно сделать, что я напряглась едва ли не всеми мышцами. Невольно облизнув сухие губы, я заговорила: — А из того пророчества лишь кусочки смогла понять. "И придёт сама Жизнь перерождённая мать холода спутница и любовь", а потом провал в видения. В общем, это всё похоже на неразбериху и непонятный бред, а не на ответы. — Д-да, точно. Ну что ж, — он встал, хлопнул ладонями по бёдрам, — собирайся, пора в дорогу. — и быстро ретировался из спальни. Вот плут, конечно, он что-то понял! Но не расскажет, ведь это, разумеется, как-то может угрожать всем нашим жизням. Снова я в курсе событий, о которых не знаю. Но делать нечего, чем быстрее доберёмся до Одина, тем больше всего прояснится. Прочёсывая спутанные волосы, в голову упорно лезли мысли о том, как они спутались. Настолько упрямо, что поражает, как сложно их выгнать. Выйдя на улицу, я тут же поймала красноречивый взгляд Улля. Он, поджав губы, сдержанно поздоровался, а вот Сагр закатил глаза и перевёл взгляд на Локи, который весьма естественно присосался к своей фляге. Мне хотелось провалиться сквозь землю, чтобы не притягивать к себе эти взгляды. Казалось, что они знают обо всём, что происходило в этом домике ночью. Но надеюсь, лишь догадываются. Если и Локи не хватило ума, чтобы отвлечь их к моему выходу, то должно было хватить, чтобы не рассказывать бурные события. По крайней мере, во мне ещё таится надежда, что обо мне не будет сложено рассказов, как о других его девицах. Боги, а сколько у него этих девиц было-то? Где-то в сердце неприятно кольнуло осознание, с кем я связалась. — Привет, милая! — выскочила Ванадис. — Утро доброе, ты с нами? — я была рада, что хозяйка позволила переключиться на неё и разрушить этот стыдный осадок в молчании между нами всеми. — Ага. Вчера мне стало нехорошо, спасибо Сагру, что помог, — она лучезарно ему улыбнулась, — но вот сегодня я полна сил! Кажется, Сагр, который сейчас отпустил мне молчаливый взгляд, не рассказал хозяйке, почему она вчера отключилась. И то хорошо. — Ну тогда вперёд, друзья-товарищи? — едва ли не запел превесёлый Локи и возложил руку вану на плечо. Сагр, хоть и был зол на рыжего, но и благодарен за то, что избавил блондина от вынужденной ночной вылазки. — Да, пошлите уже, — пробубнел ван. — Пошлите уже, — передразнил его рыжий бог писклявым голосом, скривив гримасу и рассмешив нас с Ванадис. Кажется, Локи сегодня особенно весел и полон сил. Точно не заскучаем. Мы пошли по Афдалю к выходу. У Сагра и хозяйки были кожаные коричневые сумки с нужными припасами, в которых иногда брынчали склянки. От этих двоих так пахло сухими травами, что, кажется, даже закрыв глаза, их можно было бы легко разыскать по запаху. Яркое рассветное Солнце, заливавшее золотом всё вокруг и создающее острые тени, обещало хороший день и настроение. Пели птицы, колыхалась травка, ещё поблёскивая от росы, которая каплями брызгая, холодила ноги. Появилось ощущение, что все мы отправились в поход для отдыха и развлечений, но никак не для решения своих дальнейший судеб. — А ты? — спросила я Улля, проводившего нас до забора. — Я и Лиод останемся тут. И жителям так спокойнее будет, — лучник с некоторой печалью в глазах, быстро обвёл несколько домиков взглядом и пытался избегать неловкого зрительного контакта. — Надеюсь, здесь всё будет тихо и спокойно, — не знаю, насколько сильно ему хотелось видеть мою улыбку сейчас, но она сама выползла на лицо без спроса. Бог охоты помахал рукой и зашагал к своему домику, а я всё ещё себе внушить, что не должна винить себя за то, какие выборы делаю. Наша компания из четырёх человек остановилась у самой рощи. Сагр с Ванадис распылили на себя волшебные порошки, скрывающие их энергии. Им предстоит путь до Венделы и я очень надеюсь, что хозяйку не расстроит то, что она совсем скоро узнает. — Хорошей дороги вам, будьте осторожны, — сказала я, потерев нос от щекочущего порошка. — И вам, Лив. Надеюсь, мы очень скоро встретимся и с хорошими новостями, — хозяйка обняла меня, погладив по спине. Локи полез к Сагру и заключил его в крепкие объятия, от которых у вана покраснели щёки. — Так, ну хватит мне нежностей! — Но мы ведь не увидимся несколько долгих дней! — театрально взвыл рыжий. — Да я б тебя хоть тысячу лет не видел, и то мало будет! — как всегда дулся Сагр, поправляя жилет и сумку. — Я ведь знаю, любит меня этот совратитель фиалок, — подтолкнул меня Локи плечом и махнул головой на вана. — Это точно, — усмехнулась я. Мы двинулись в глубь рощи, издалека уже виднелась большущая рыжая морда. Она возвышалась над землёй, словно большой пушистый холм. Умиротворённое сопение Фенрира было похоже на звуки ветра, раздувающего листву, но как только мы приблизились навострились его уши, улавливая шум.